Мы начинали заниматься в очень искреннее время, когда каратэ было искусством, а японцы, которые приезжали к нам были почти боги.
Мой хороший друг, полковник Крылов, который тоже лет тридцать назад, будучи курсантом артиллерийского училища, занимался каратэ, рассказывал, как приезжал к ним известный в то время специалист каратэ Танюшкин. Полковник вспоминал, как они бежали босиком в пригородный лес, а там – силой коллективного духа разгоняли тучи.
Тогда всё было всерьёз.
И всё было полно возвышенных тайн. До того, как начали приезжать к нам японцы, мы учили удары, перемещения и формальные комплексы движений – ката – по книгам и видеокассетам. Один брат мой по оружию тогда перевёл с французского языка пятьсот страниц книги Habersetzer'a «Karate;-Do: techniques de base, assauts, compe;tition», не зная французского, такова была сила его искренности.
Были и смешные недоразумения. На видеокассетах мы нашли формальный комплекс – ката высшего уровня – с названием, который на слух звучал примерно, как «ниндзя-сихо». И тут же в нашей секции родился миф, что это секретный ката ниндзей. К сожалению, после нескольких лет занятий мы узнали, что название этого ката – ни-дзю-си-хо, и это означает всего лишь «двадцать четыре шага».
Это, к сожалению, убавило очарование ката.
У каждого в жизни есть важные люди, те, которые определили их мысли, характер, а тем самым – судьбу. Для меня это был Танака Такенори. Сейчас, по прошествии почти двадцати лет, я по-иному расцениваю его роль в развитии каратэ в России, но мне все равно, его влияние на меня лично было огромно.
Как-то раз Танака-сэнсэй на одном из застолий после проведения семинара, где собрались самые продвинутые ученики, взял тушечницу, кисть и стал писать каждому из нас иероглифическую характеристику. Одному – бандиту из группировки «Жилплощадка» он написал иероглиф «сильный». Своему любимцу, Жене – «добрый». Ибрагиму написал – «быстрый». На меня он посмотрел, вдруг остановился, и быстро расчеркнул – «пустота». Впрочем, этот иероглиф «сора» или «кара» имеет и другое прочтение – «небо». Тогда я ещё не знал, что это комплимент и слегка расстроился. Потом он написал моё имя-характеристику в японском звучании – получилось «ири-си-ато», что можно вольно перевести, как «стреляет насмерть». Кто-то начал спрашивать, чья техника уже сейчас одна из лучших, Танака-сан тут же показал на Женю и стал водить глазами по остальным – все замерли, и вдруг Танака Тёго показывает на меня. Мне и присниться такое не могло, впрочем, никто не ожидал. Я потом спрашивал, почему «пустота», но Танака-сан лишь усмехнулся и сказал:
- Теперь я вижу, что не ошибся...
Через несколько лет занятий каратэ, уже весь пропитанный духом самурайской литературы, я стал нуждаться в жизненной стратегии. Я стал чувствовать в себе силы. И стал бояться, что в каком-нибудь присутственном месте не сдержусь и нанесу всего один удар какому-нибудь наглому, уверенному в своей безнаказанности чиновнику. Я закрывал глаза, чтобы сдержаться, а перед закрытыми глазами ярко видел, как тот рухнет, после короткого незаметного удара. Это было актуально не только для меня, трое моих друзей, с кем я вместе тренировался, уже сидели за убийство.
Тогда на одном семинаре я спросил Танака-сан, как вести себя в повседневной жизни. Он сказал:
- Если тебе кто-нибудь не нравится, убей его.
И замолчал.
Для меня - высоко в небе был Бог, здесь на земле - мы, людишки, а между нами и Богом помещался Танака-сан. Нужно ли говорить, что я тут же наполнился решимостью. Перед глазами уже стояла картина окровавленных тел, павших от моих бескомпромиссных кулаков.
Но тут Танака-сан продолжил:
А если не можешь убить, научись с ним ладить.
Я выдохнул.
Если тебе кто-нибудь не нравится, убей его, а если не можешь убить, научись с ним ладить.
Мои плечи расслабились, и я стал еще опасней.