Александр ГЕРАСИМОВ
СПОКОЙНОЙ НОЧИ
© иллюстрация BOB BYERLEY
Студия Центрального Телевидения. Всё, как следует быть - осветительные приборы, камеры, ГРИМЕР, ОСВЕТИТЕЛИ, ПОЖАРНЫЙ, ДОЛЬЩИКИ, РЕЖИССЕР, ЕГО ПОМОЩНИК, РЕДАКТОР… та еще, в общем, публика. На освещенной софитами площадке сидит ВЕДУЩИЙ программы для малышей, дядя…положим, Витя. Его обмахивает пуховкой ГРИМЕР.
Ведущий (показывает пальцем): Вот здесь еще поблёскивает, мне кажется.
Гример (бьет артиста по руке): Сиди, не вертись! Без тебя вижу. Все такие умные-умные! Где же ваш ум бывает, когда… (не заканчивает фразу, хмурится. с удвоенной силой, так, что поднимается облачко пудры, начинает махать пуховкой).
Ведущий (чихает): Апчих!
Режиссер: Будем здоровы!
Ведущий (отрывает зад от кресла): И вам не хворать, Виталий Ильич!
Режиссер (принимает от редактора какие-то бумаги): Не захвораешь тут с вами! (ставит подпись, отдает бумаги обратно. заглядывает за подиум, где должны быть кукловоды) Здрасьть, Марь Степанна, зайка вы наша! (помощнику) Где Решетников?.. (помощник грустно смотрит на режиссера) Что, опять?.. (помощник молча пожимает плечами, мол, если знаете, чего спрашивать лишний раз?)
Гример (не оборачиваясь и продолжая гримировать Ведущего, отвечает за Помощника. авторитетно): Клаустрофобический синдром по Цингеру! Как декабрь - обязательно запивает. У него третьего декабря именины, вот он и того… (выразительно хлопает себя тыльной стороной ладони по шее) заболевает. Год держится, а как декабрь - пожалте бриться.
Режиссер (плюхаясь в полотняное рабочее кресло): Ну, и что прикажете теперь делать? (помощнику) Кто из нас должен знать о… болезни актера? Я или, все-таки, вы?! И кто, интересно, будет Филю озвучивать?
Помощник: Я, Виталий Ильич, не «скорая медицинская помощь». Мое дело зафиксировать факт отсутствия и вовремя найти адекватную замену.
Режиссер: Ну, и?
Помощник (строптиво): В каком смысле?
Режиссер (плотно сжимает губы. по всему видно, что такая перепалка с помощником для него не новость): В смысле - нашли замену?
Помощник (с вызовом): Нашел!
Режиссер (еле сдерживая ярость): И где же… она?
Помощник (наслаждается гневом патрона): Гримируется.
Режиссер (открывает рот, поднимает брови, привстает в кресле, опершись руками на подлокотники… в общем, делает всё то, что обычно делает, доведенный до крайней степени удивления, человек): Нах… для чего? Он же под столом сидеть будет!
Помощник (пожимает плечами): Он без грима работать отказывается.
Гример: Вааще!
Режиссер: И где, позвольте поинтересоваться, он гримируется?
Помощник: В туалете.
Режиссер (возвращается в кресло): Дурдом!
Явление 2
В студии те же. Входит ФИЛИПП. В нем трудно узнать бывшую «звезду» эстрады. Вид его самый плачевный. Волоса почти все повылезли, а те, что остались, длинными беспорядочными прядями прилипли к крупному желтому черепу; вместо стильно выбритой «испанки» - серая, «соль с перцем», щетина; одет герой подобно лазающим по помойкам бомжам - множество разностильных кофт, надетых одна на другую, пуговицы последней одёжки едва не вылетают от натуги из петель, на ногах драные «в хлам», грязные джинсы и громадные, соответствующие росту, давно нечищеные сапоги; зубы - через один; и только глаза горят прежним сумасшедшим огнем.
Филипп (бухая сапожищами, пересекает сцену по диагонали, останавливается у помощника режиссера, показывает тому куклу собаки ФИЛИ): Гав!
Помощник (смотрит на куклу, в изумлении открывает рот, поднимает глаза на актера): Что вы сделали с куклой?!
Филипп (наклоняет голову к плечу, критически осматривает куклу): А что? По-моему отлично получилось. Вполне профессиональный грим.
Помощник: Ужас!
И действительно, есть, от чего придти в состояние шока. В прошлом милая тряпичная собака бесповоротно испорчена. Посредством гримировки ей приданы ужасные черты самого Филиппа. Особенно выразительны глаза. Вместо вырванных с корнем пуговичных глазок светятся красные лампочки от карманного фонарика. Зрелище, прямо сказать, не для слабонервных. Все на сцене оцепенели. Актеры застыли в тех позах, в которых были за миг до появления Филиппа.
Филипп (повторяет собачью реплику): Гав-гав-гав! Здравствуйте дети! Дядя Витя, а где Степашка?
Режиссер (обретает способность говорить. Помощнику): Что это?!
Помощник (с нарочной наглецой): Где?.. Ах, это? Это замена Решетникову. Прошу, как говорится, любить и не жаловаться. Народный артист России, Филипп Петросович Киркоров, собственной персоной.
Филипп (сует куклу к носу Режиссера): Гав!
Режиссер (говорит, не закрывая рта. с ним нечто вроде приступа каталепсии): Но, как же он полезет под стол? Это же невозможно…
Филипп (таращит и без того вытаращенные глаза): Кто под стол? Я под стол?! Ах ты, сука! Я Народный артист! А ты меня под стол?! Убью-у-у! (размахивается, сильно ударяет Режиссера в ухо) Н-на!
Всё на сцене приходит в движение. Начинается сумятица и неразбериха. Пожарный, осветители, дольщики и прочие, пытаясь оттащить разъяренного Филиппа от Режиссера, оказываются втянутыми в общую потасовку.
Освещение гаснет. Назади сцены загорается экран. На нем кадры из фильма А.Балабанова «Брат 2»:
Сухоруков: Не, Киркоров мне не нравится. Слащавый он какой-то, подкрашенный весь, подпудренный, как баба. Весь такой… Одно слово - румын!
Салтыкова: Так он - болгарин.
Сухоруков: Да?.. Какая разница?..
Конец.