Дедушка Лёня - очень высокий, красивый и веселый в свои семьдесят. Мы - бабушка, я и
дед - ехали домой, садясь в катер. Посадка закончилась, катер загудел. И - запел, подыгрывая себе на баяне, один бедно одетый старичок. Пассажиры терпеливо слушали, готовя исполнителю по гривне за труды.
Нашему Леониду Ивановичу надо было идти в политику. Любит поговорить. И, естественно, что он не мог упустить случай похвастаться своими вокальными данными.
- Стой! Остановись! Ведь ты фальшивишь! Я на флоте пел!
Я и бабушка зажмурились, делая вид, что не знаем флотского певца.
- Ведь, правда, Рита?
- Правда, Леня, - ответила красная от смущения бабушка.
Старики успели дать пятнадцатиминутный концерт флотских песен. Катер причалил.
- Ну как?
- Матрос - он и есть матрос, - неопределенно прокомментировала бабушка результаты
концерта.
- Еще бы, - воссиял из толпы дед. Казалось, он вот-вот бросится назад, к воде, и зашагает по ней в далекую страну прошлого.
Здоровый глаз его - вторым он видит плохо - заблестел, набрался краски, и стал натирать на бюстах и попках упругие малиновые мазки. Наткнувшись взглядом на красивую грудь четвертого размера, он вздрогнул, и побрел за ней, как ребенок за кормилицей.
Обнаружив пропажу деда, мы с бабушкой засмеялись. "Леня!""Дедушка!" – крикнули вслед одновременно.
- А, извините, девочки. Я задумался, - ответил Леонид Иванович в пятнадцати метрах от нас.
- Мы так и поняли, дорогой.
Я и бабушка взяли его под руки, и - повели домой.
(Рассказ Надежды Ширяевой в моей обработке. Оригинал - здесь: http://www.proza.ru/2010/11/05/750)