Глава 7. Во дворце Всемхама Тута Хам Она.
Самомнение – это Само Мнение
В окружении запуганных Со мнений
Придворные размышлизмы
Непонятная сила почти мгновенно перенесла Вольчу Бабука в совсем другое место. Вольча огляделся. КАМНЕЙ ВОЛШЕБНЫХ РЯДОМ НЕ БЫЛО. Это могло значить только одно. Отсюда он уже никуда не улетит. Вольча передернул плечами. Грустное место, Гнусное место. Место это очень походило на задний двор гигантского свинюшника, а не дворца, который видели его глаза. Все ненормально здесь. Под ногами Вольчи двор выложен гигантскими отполированными костями. Скольких надо убить, чтобы такой двор умостить. Вольча застыл. Странный дворец высился, как огромный инкрустированный костью ларец с крышкой. Вольча осторожно обернулся. Сзади деловито вышагивали либо поспешно бежали разные непонятные существа. Над этими услужающими дворца возвышались огромные Крысы одетые в военные доспехи, ливреи, или лохматые и полуголые. В лапах многие Крысы держали смертематы. В отличие от хорошо воспитанных Йоса и Дуда Вольча знал, что это такое. Бандиты нищей стороны Бибула Бабала Эй имели один такой и очень им гордились. Похоже, что эти Крысы тоже возносились до бандитских небес, держа в лапах такое оружие. Все они прямо таки излучали наглость и надменность. Один из них, одетый в зелёную ливрею и сапоги с ботфортами на длинных ногах подошёл к Вольче и окрысился на него на непонятном местном наречии, но Вольча привыкший к такому обращению с места не тронулся, а грубо спросил:
– Чё те надо, Великий Крыс?
Крыс в ответ раззявил было зубастую пасть, но вдруг съёжился и чуть не выронил свой смертемат.
А это Хладо Огнивер выскочил на минутку из тесной каморки в голове Вольчи и показал Крысу на что он способен. Раздувшись фиолетовым чудищем Хладо рявкнул:
– Упокойник Величества, не страшись, сообщи немедленно о нашем приезде Всесемхаму по имени тронному Тута Хам Он. Не видишь, верхом на Чуде прибыли Высокие Гости.
На местном языке «Упокойник Величества» это живуль, приговорённый к съедению самим Всемхамом. Вроде бы и высокая честь, но мало желанная. Почему-то.
– Слушаюсь, князь Страхов,– пробормотал напуганный в буквальном смысле «до смерти» Крыс, проявив удивительную осведомлённость в языке и иерархии Страхов. После этих слов этот явно высокопоставленный Крыс убежал стремительно как мальчишка посыльный.
Услышав о себе «высокий гость» и видя, как засуетился Крыс, Вольча наполнился гордостью, то есть осознал себя таки да, Высоким Гостем. С этим невиданным и никогда не испытанным осознанием он освободился от Страхов и глубоко вздохнув, расправил широкую грудь. Такие слова как "всем хам" и "тута хам он" ничего не значили в ушах Вольчи. Слышал он не раз как Метьео называл чернь города хамами. Наверно и здесь всем хам это мелкая мелочь всем услужающий хам. Если ему обещали, что здесь он встретит отца, то уж верно не он здесь хам. А если он Вольча, здесь Высокий Гость, то наверно здесь всем командует его отец. А если отец – король, то он – Вольча, значит, сын короля. Вот так он и должен держаться.
Хладо Огнивер, который привычно и свободно ходил по извилинам его мыслей не стал его переубеждать. У него и других дел полно в этом хамстве Тута Хам Она. Его планы и планы жуткого Всемхама совпадают не во всём. Страхи заманили сюда Вольчу, чтоб заманить сюда Дуда Лунова. Но именно на это Тутахамону плевать. А как сделать, чтобы Дуд Лунов таки попал в кровавый круг интересов Всем Хама? Не на совсем, конечно. Что с него толку будет там в привычном городе Бабула Бибула Эй. Нет, нет всё не так, навек испуганный Дуд, должен вернуться назад в родной город, чтоб стать там роскошным дворцом Хладо Огнивера.
Посыльный Крыс вернулся и возгласил.
– Вас ждут в тронном зале.
Вольча понятно не знал где это, но тут огромная дверь, обитая бронзовыми щитами с мордой самого жуткого существа раскрылась. Волк Бабук не стал задумываться над смыслом изображения на щитах. Он просто горделиво вошёл внутрь просторного коридора и не заметил как Хладо Огнивер его покинул. Вольча шёл по коридору вразвалочку, разглядывая ниши с цветами и морды пробегавших мимо слуг дворца. А Хладо тем временем поспешил предстать перед местным владыкой на помощь которого он рассчитывал. Встречу Тута Хам Она и Волка Бабука надо подготовить. Хладо прекрасно понимал, для чего ему нужен здесь этот зачиханный мальчишка. Все на него чихали, только Хладо его расхваливал. Даже кулик болото хвалит, а тут его аристократа жилище. Ясно, что в своём кругу Хладо будто ненароком намекал на славное происхождение Вольчи от знаменитого Буки Бабука. Да именно это происхождение и делало главное дело. Вольча нужен Тутахамону, чтобы заманить в ловушку его отца – Буку Бабука. Главный и очень хитрый враг Всемхама это и есть Бука Бабук. Именно поэтому Вольча будет жить как гость, а не мясо в естественном консерванте, ждущее, чтоб его съел лично Тутухамон. Большой любитель свежей человечины этот Тута Хам.
Ничего этого не зная, Вольча вольно шагал через проёмы и двери разглядывая всё. Всё, конечно слишком грубо даже для его отнюдь не изысканного вкуса, но слуги и прислужники на двух, четырёх и восьми лапах угодливо улыбались Вольче. Он всё пытался кого-нибудь спросить. Надо же узнать, где его отец король сидит. Но дальше молчаливой угодливости дело не шло. Эти твари не останавливали бег по своим служебным делам. Видно, что их тут держат в страхе. А может, – это в них крепко держаться Страхи. Откуда Вольче знать, что Страхи -оружие только против людей и только человекообразных.
Вот так он и шел по центральному коридору, одним своим приближением, казалось, открывая тяжёлые двери. Потом он решил вольничать и пошел не прямо, а вбок, благо открылся проход и туда. Суета вокруг несколько поубавилась. Вроде мелочь прислужная удивилась. Решив, что так оно и должно быть Вольча пошел и здесь прямо на закрытую дверь. Открыв одним своим приближением и эти огромные двери, Вольча оказался во внутреннем дворе и остолбенел.
В углу этого двора, закрытого сверху прозрачной крышей, огромный позолоченный жучила, приклеенный спиной к станку сучил золотую нить, а рядом другой весь серебряный сучил серебряную нить, бронзовую тоже сучил бронзовый жук. А рядом паук, тоже лишённый свободы, вовсю старался ткать ковёр из этих нитей. Делал он это с огромной скоростью, так быстро, что три мелких носильщика едва успевали отнести внутрь дворца очередное изделие. А на дереве по имени Тута той же работой занимались тысяча шелкопрядов, но плели они не кокон себе, а шёлковые платки. Ничего похожего Вольча никогда не видел и ни о чём таком и не слышал, потому долго стоял, вникая во всё происходящее. Устав вертеть шеей, Вольча пошел дальше. Именно дальше, а не обратно. Дальше оказались приоткрытые медные ворота, украшенные непонятным орнаментом.
Он пересек двор и через полминуты Вольча вышел через эти медные ворота. А там оказался и показался другой двор. Двор этот оказался открытым к небу. Но само небе увиделось ему наполовину серо каменным, как очень высокая крыша. Под этой невиданной каменой крышей стоял мёртвый лес, казалось тоже каменный.
Вольча, не ступив вперёд ни шагу, прямо от ворот оглядел и этот двор. В этом дворе громоздились грубо сляпанные клетки. В клетках ухали недовольные совелки, видимо до срока и не по своей воле покинувшие свои родные кедросовы. А может и наоборот, подумал Вольча, им время в землю зарываться. Распадутся скоро на перья. Может для этих красивых перьев их тут и держат? Впрочем, вопросов и кроме этого простого толпа набежала. Вольча померк. Неужели его отец такой же каменный как это небо, как ненавистный Метьео? Но что ж ему делать. Всё равно отца надо увидеть. А, чтоб увидеть, как обычно и каждому понятно, надо везде смотреть. Даже здесь в сумасшедшем кругу чудовищного окружения.. Вот Вольча и смотрел, не пропуская ничего в загромождённом круглом дворе размером как два стадиона.
Ближе всего к Вольче на огромном кровавом цветке как на сказочном кресле чародеев сидел некто из породы свиночелов. Что такое Вольча вспомнил из старых книжек, которые ему ещё бабушка читала по чародеев. Они тоже бывали жуткие, но не такие противные. А эта клыкастая голова сонно слушала речи подчинённых. Складывающаяся шея собралась так, что голова просто лежала на костлявых плечах. Смотреть на это противно и страшно. Неприятные мысли как склизкие черви полезли в голову и в сердце. Вольча уже не так весело пошёл назад вглубь дворца. Ну не в лес же этот каменный идти. Надо найти отца во дворце. Каков бы он не был, он отец, хотя конечно странные типы окружают его.
Коридоры закружили Вольчу. Но где же он сам, Бука Бабук? С этим главным вопросом Вольча двигался уже усталый и голодный. Опять под ним заскользили костяные паркеты. Вольча присел на мягкую банкетку в одной из ниш коридора и надолго задумался. Увы, это дело у него плохо получалось. Не прейдя ни к чему ясному Вольча встал и совсем уж медленно двинулся дальше мимо шершавых стен усыпанных алмазами, или чем то на бриллианты похожим. Увидев громадную золотую дверь, Вольча решил, что именно за ней скрывается его отец. Постояв в неистовом волнении, выслушав буйный барабан своего сердца, Вольча заглянул в золотую дверь и едва не вскрикнул от ужаса.
За дверью оказался невиданно огромный зал. В огромном зале спиной к Вольче на железном троне сидело по всем понятиям и меркам высоко мерное чудовище. Хвост его огромный, обвитый вокруг трона украшали золотые и бронзовые шипы.
Вольча осторожно приблизился, ещё цепляясь за мысль, что его отец здесь и пытаясь понять, зачем отцу в его королевстве потребовалось такое ленивое и высоко мерное чудовище. Вольча, в жизни своей не прочитавший ни одной книги, не понял даже, что перед ним трон и, если есть здесь король, то это чудище им и является.
Рядом с чудовищем висело очень знакомое фиолетовое тело. Волк Бабук легко узнал Страха по имени Хладо Огнивер. Встречаться с ним не хотелось и Вольча шагнул назад.
А чудовище, отмахнувшись в сторону звероящерной головой, бросило слова, как кости со своего стола под стол пятколизу (это такая должность при дворе Всемхама). И всего-то этих слов оказалось два:
–Хладо, отстань.
Хладо Огнивер раздулся до предела, повиснув над головой Тута Хам Она. А ящер на это изобразил придворную вежливость, но сказал, цикая зубом, где видно застрял ломоть мяса:
– Я ценю услуги Страхов, но не дороже забора вокруг моего поместья. Зачем мне этот Дуд? Дудеть я не люблю, а для кровопускания нужен экземпляр покрупнее. Я тебе уже об этом говорил.
Хладо изобразил из себя фиолетовое подобие ящера и в меру подобострастно сказал:
– Великий Всемхан, маленькую угрозу лучше задушить пока она маленькая. Когда вырастет можно и не успеть. А этот вырастет.
Ящер дыхнул огнём, смывая изображение Хладо Огнивера. Дождавшись, когда Хладо обретёт хоть какую-нибудь форму, Всемхам насмешливо бросил ему:
– Кого ты пугаешь, Страх?
Хладо быстро извернувшись в себя, продеклпмировал максимально учтиво, но ногозначительно:
– О, нет Великий и Великолепный, я не пугаю, я эта, информирую как друга.
– Да, Хладо, ты мне друг, но золотой угрик мне дороже. Ты просишь у меня услугу. Скажи, кто заплатит мне за услуги?
– Разве доставив Вольчу, я не оказал тебе требуемую услугу.
Всемхам раскрыл кровавую пасть и хохотнул, выкидывая мелкие языки пламени:
– А я, разве плачу за сделанную услугу. Я плачу за требуемую. А мне пока никакая услуга не требуется.
На это Хладо Огнивер ничего не смог возразить.
А Волк Бабук окаменев, тихо закрыл за собой дверь в тронный зал.
Слёзы покатились по его каменным щекам. Опять его обманули. Хорошо быть умным. Но как? Он пошел во двор, куда понесли какую-то еду. Может на сытый желудок он что-нибудь и придумает. Вряд ли. Как всегда придётся плыть по течению несладкой жизни. Жить как наживка на крючке противно, страшно, подло даже. Но умереть всё равно не хочется, хотя тут это совсем-совсем легко.
А разговор в тронном зале продолжился. Хладо неизвестно где искал, но нашёл что сказать.
– Я знаю Великий Хам, ты съедаешь всех обманутых тобой, чтобы они не проболтались и слуха о том не было. Но меня ты же не сможешь сожрать. А я очень даже громко проболтаюсь. На весь свет и тьму.
Ящер в ярости изрыгнул огонь и со звоном врезал невинному трону своим тяжёлым хвостом.
Хладо вполне хладнокровно на всё это посмотрел.
Пережив ярость, ящер все же ответил.
– Пусть будет по-твоему сейчас, а по-моему чуть позже.
– Э, нет, этих ты не съешь, а только смертельно запугаешь. Нам они нужны живые и здоровые с ужасом в голове. Иначе о тебе многое узнает весь мир.
Зашипев в ответ горячим паром, Тутахамон машинным голосом проскрипел:
– Согласен, Хладо, хрык рык скрик шрык, но уйди сейчас. Не дразни меня перед Великим Приёмом. Да, да, я пошлю за ними своих агентов, но завтра.
Хладо не поверил слову этого подлого обманщика, но решил продолжить разговор завтра, а пока отдохнуть известно где. В голове Вольчи. Кстати надо позаботится, чтоб его хорошо накормили и не трогали. Пусть он думает, что он знатный гость. А Хладо для полного комфорта не нужны страхи голода.
Увы, Хладо вскоре обнаружил Вольчу лопающего противнейшую пищу в обществе самых низменных слуг.
– Зря ты струсил Вольча, – очень громко пожурил его Хладо. – Не здесь тебе место. Тебя ждёт уютная комната и превосходная еда.
– Ага, чтоб я аппетитней на крючке болтался, – зло ответил Вольча, но всё же поднялся и пошел за этим ненавистным фиолетовым существом. Плыть по течению даже и к смерти всё же лучше в комфортабельных условиях, если, конечно Хладо не врёт. А если Хладо врёт и ведёт его на заклание, то и это годится. Умирать лучше быстро. Пройдя несколько шагов тяжёлым вялым шагом, он вдруг выдумал себе нечто взбадривающее. Если сюда приволокут ещё и братьев Луновых, то вместе они может что и придумают. Они ребята ловкие и легендарно умные. Ага, пока их нет и я должен хоть что-то сделать для спасения. Ага, план дворца нарисовать. Карты и планы всегда помогают умным.
Конечно, Хладо свободно читал его мысли, тем более что он же их и подсказывал. Для своей, для химтрой цели. Цель его отличались не благородством, они отличались от целей Всемхама. Да и зол он был на это неизящное величество. Хам, он и есть хам, а не аристократ. И вообще не смертельное оружие относилось к смертельному с чувством большого морального превосходства. Хладо не мог это знать но был почти уверен, что Тута Хам Он именно как смертельное оружие и был создан. Сам собой такой зверелюд не образовывался.
Исходя из всего этого, Хладо попросту на следующий день подсказал Вольче весь чертёж дворца. Уж он-то свободно летающий где угодно знал этот дворец со всеми его дворами очень и очень досконально.
Так и вышло, что Вольча спал и ел и гулял по дворцу. А ночью как бы в одиночестве от тоски и скуки что-то там карябал на куске пергамента, то есть, попросту говоря на почти человеческой коже изготовленной из съеденных во дворце почтичтопитеков. Конечно был при нём соглядатай, но не такой умный, чтоб понять что за каракули выводит этот спец гость, которого, скорее всего сам Тута и съест с перцем. Главное же, что подведомственный и не собирался никуда сбегать. Одно только время сбегало в неизвестность, сминая Вольчу и, может быть, закаляя его душу. Жизнь требовала: «Думай!». Вот он потихоньку и привыкал к этой работе. Сердце его гулко стучало снабжая кровью мозг, он ловил все признаки изменений во дворце и ждал момента, когда за братьями пошлют отряд. А в это же время наёмный джукк Туту Хам Она изучал самого Вольчу, чтобы умело прикинуться им, если потребуется Его Величеству. Полный, тёмный, непроглядный ужас охватил Вольчу, когда он вдруг через неделю в узком коридоре встретился со своим двойником. А двойник? Он ничего. Он
улыбнулся ему каменным лицом. Очень искренне улыбнулся. Вид потерянного лица Вольчи и послужило ему доказательством успеха. Он вполне стал Вольчей. Даже каменный почерк трансформы, из которой он слепил себя подобным, даже эта неприятная деталь вполне подходила лицу Волка Бабука.
Хдадо Огнивер, конечно, возрадовался полному комфорту в голове Вольчи, но и проникся тоскливой заботой о себе родном. Вольчу уже могут с аппетитом сожрать. Ведь есть уже послушный заменитель, с мозгами абсолютно не человеческими в как бы человеческой голове.
Увы, жить в этой как бы человеческой голове Хладо не может.
Глава 8. Йос и Дуд на дороге чудес.
Смотрите под ноги.
Чудеса валяются
На дороге исканий.
Изречение Русальского
Где-то время идёт через пень колоду, а где-то скачет зайцем. Время братьев летело на крыльях сквозь густую чащу странностей. Едва странное существо Столбододон вылез из озера Миррор, слоновол Ых и братья уснули, но ненадолго. Проснувшись в полдень Ых хотел уж было идти домой, но посмотрев на братьев, решил всё же не оставлять их рядом с гигантом. Да, конечно, ему Ыху заплатили только за путь до озера, но, похоже, это подвох непонятно какой. Увы ум у огромного Ыха невелик. Зато душа огромная.
– Вставайте Луновы, пора двигаться дальше.
Полусонные братья и спорить не стали. Не успели и задуматься как слоновол повёз братьев по воде озера к странной пещере, где их ждала встреча с кем-то из жителей Луны. Йос отойдя достаточно далеко от сна, задумался.
Почему Ых так решил даже догадаться трудно. Может и в нём любопытство проснулось? Может нас жалко? А может ему так балахон поручил и деньги заплатил?
А дуда такие вопросы не волновали. Он жил по молодости своей, не оглядываясь, подразумевал это вроде как очевидное. В пещеру и дальше Ых не может пройти, но до этого волшебного места может. Вот и идёт. Он же им друг и городу помощник.
Вскоре они снова увидели три тела гиганта. Странно было двигаться мимо трёх фигур Столбододона, присевших на повороте берега так, что могли рукой достать до их отчаянных голов. Потом мимо ещё четырёх голов великанских возвышавшихся уже вдалеке над лесом. Потом мимо пустынного скалистого берега, где сидели птицы с большим сомнением глядевшие на странных пловцов.
Только оставив все стороны Столбододона далеко позади, Ых решил, что легче идти по мелководью у берега. Выйти на берег он не решался. Огромные валуны, составляли здесь берег, загораживали дорогу. Иногда среди них являлась песчаная проплешина, позволяя выход на берег. Но здесь страшил мрачный лес, где таились неизвестные опасности. К тому же, если углубиться, то можно заблудиться. А вдоль берега идёшь и иди, так не ошибёшься, потому что пещера на берегу озера.
Они миновали две речки и десяток ручьёв, тихо вплывавших в озеро. Ещё не сумрачный золотисто красный вечер уже выплыл из-за зубастого горизонта. Потом ушли с берега валуны и деревья вышли на самый берег, нависая ветками над озером. Шершавые на вид, они запели шершавую ночную песню. Луна в наступающих сумерках, двинулась к полночи. Братья следили за её движением и движением среди деревьев на берегу. Тяжеловесные живоглотики вылетали из тьмы леса и пытались найти прочную ветку, чтоб оттуда швырнуть в братьев свой длинный язык. Захлестнув шею, они вполне могли оторвать голову. Братья, раскачиваясь на спине слоновола, держали наготове и палки и ножи.
– Обратно будем здесь на лодке плыть, – объявил свое решение Йос.
– И где же мы её возьмём? – спросил Дуд.
– Там посмотрим, иначе придётся плот сделать и очень долго плыть.
Пока они болтали, теряя драгоценные капли бдительности, какоё-то отчаянный живоглотик попытался на лету оторвать голову Дуду, но рухнул в воду, запутавшись в собственном языке.
– Молодой и глупый, – на всякий случай негромко прошелестел про него Йос.
– Откуда знаешь, может старый и больной?
– Старый живоглотик летать не может и хорошо знает, что при выстреле непременно будет отдача. Язык длинный, а значит и тяжёлый. Отдача живоглотика и перевернула так, что его же язык вокруг него же обмотался.
– В школе учил, или сам догадался?
– Дуд, кто сам ничего не учил в школе, тот и не догадается, – ответил Йос в поучении брату.
Дуд ничего не ответил на неприятный намёк. Совсем о другом подумал: "А неплохо было б убраться подальше от берега". Оно-то так, но просить Ыха отойти подальше от берега глупо и стыдно. Там труднее идти Он пойдёт совсем медленно, а им надо успеть войти в пещеру до полуночи. Она же и будет сегодня ярким полднем Луны. Братья сели спина к спине, готовые отразить любое нападение. А Страхи, конечно же нападали. Только палками их не отгонишь. Подводная дорога так качает, что всё время надо держаться за густую шерсть Ыха. Так вот цепляясь и качаясь, они оглядывали лохматые вершины притихших на берегу деревьев и высматривали в темноте святящиеся животы живоглотиков.
В тумане усталости они не сразу поняли, что видят огромный зубастый рот глотающий и выплёскивающий воду. Так и сидели, тупо напрягаясь. А неподвижный рот всё глотал и выплёскивал воду
– Йос, да это же и есть та пещера.
Йос очнулся и, спрыгнув со спины уставшего слоновола, сказал:
– Спасибо, Ых, тебе туда не войти, ты для этого слишком велик. Спасибо, Ых, дальше мы пойдём сами.
Сказать то он сказал, но страх как мороз пробежался по спине. К тому же вдруг всё замерло в напряжении. Озеро позади будто превратилось в зеркало. Ни один звук не долетал с берега и рыба в озере не плескалась. Йос понял, только сейчас и начнутся все опасности, а помощи уже никакой.
Дуд тоже спрыгнул со спины слоновола прямо в воду, его почему-то Никакой Страх не тронул. Слишком много в нём накопилось отважного любопытства. Он думал, ага, именно сейчас и начнётся самое интересное.
Ых, уставший так, что уже и не хотел разговаривать, не нарушил тишину волшебного места. Он тихо ушёл, не сказав ничего. Лунная дорожка на воде чуть качалась за ним, вспоминая его массивные шаги. А братья с привычными мешками наспинными, в темноте похожими на горбы, держа наготове свои железные палки, вошли в пещеру. Глядя в её, чуть мерцающую лунным светом, тьму, они настороженно напряглись и стали рассматривать её пол, залитый водой между разноцветными камнями. Когда глаза привыкли к сумраку, они увидели, что за пределами каменного порога недвижимая вода делала пол пещеры похожим на мозаику на стекле. Видимо только в бурю вода захлестывалась через порог в пещеру. А в эту ночь только сияние пересекало порог, обрисовывая зубастый вход тончайшей светло-голубой кисеёй. Но самое удивительное в этой пещере, что свет не вваливался туда всей толпой световых волн, а тянулся плотными нитями. Йос разглядев это, так и сказал, удивлённо:
– Лунные нити натянуты строго.
Йос добавил в рифму:
– И неизвестно какую потрогать.
После этих слов Йос замер. Так уж он привык, если что новое являлось перед ним, он сразу задумывался и так и стоял в задумчивости.
Дуд, чьё терпение пропорционально росту всегда оказывалось меньше, не выдержал и горячим быстрым шепотом потребовал:
– Йос, ну подумай хорошенько. Выбери самую-самую особенную нить. Наша нить должна быть очень особенной.
– Вот она – в ней каракульчик пригрелся, – ответил радостным шепотом Йос. Дуд присмотрелся и верно среди бестелесных по природе своей лучей этот лучик, идущий прямо на спину каракульчика, самый телесный.
– Дуд, ну-ка дерни за ниточку ту, – скомандовал Йос брату как самый умный самому смелому.
Дуд протянул свою руку и вдруг услышал:
– Я – каракульчик – руками не трогать
Тронуть нельзя, если я недотрога.
Значит – ужалю, хоть жаль будет мне.
Действительно каракульчики существа небольшие, добрые, почти прозрачные. И глаза у них добрые, только странные. Зрачки белые, а вокруг них ночная прозрачная чернота. Но, разозлившись, каракульчики высовывают из тела нестрашного страшные жалящие иголки. Мальчишки про каракульчиков знали всё и пошли сразу двумя путями, то есть путём вежливости и угрозы: Выглядело это так. Сначала они в два голоса пропели:
– Миленький, чуть отползи по стене.
А, когда он замешкался, добавили:
– Ну же, не палками нам тебя бить.
– Дай только дёрнуть за лунную нить.
Им повезло, каракульчик оказался очень молодым и ни разу не видел, что ж бывает, если человечки дернут за лунную нить. Вот, он и сам захотел это увидеть, потому и сказал:
– Дёргайте, ладно, но только быстрей.
Что-то узнаю и я про людей.
Дуд дёрнул, и ничего не произошло. Он чуть не свалился с камня от досады. Столько всего пройти и вот пустышка.
– Йос, что делать будем?
Йос с удовольствием задал бы этот вопрос кому-то третьему. Мысль о позорном пути обратно чуть не пришибла его, как молоток пришибает гвоздь. Он стоял молча, только слегка покачивался.
Каракульчик смотрел на них своими странными глазами и тоже молчал, не пытаясь вернутся на место, куда по-прежнему падал толстый луч лунного света. Слышно было, как за порогом пещеры еле плещется озеро Миррор. Спины их чувствовали, как тихо одним холодным дыханием заходит в пещеру ветер.
Дуд уже хотел повернуться и выйти из пещеры. Пока есть силы надо же найти ночлег на сухом месте. А там уж как повезёт. Говорят же, утро вечера почему то там умнее. Он уже и качнуться назад успел, но в это мгновение произошло нечто. Даже не мелькнув в движении, на тёмной корявой стене пещеры перед ними появился белый призрачный мячик с девчоночьими глазами. Братья в надежде подались вперёд и едва устояли ногами на камнях. Ловкие очень, потому и устояли, а то б купаться бы им в воде между камнями.
Мячик улыбнулся и превратился в почти настоящую девочку, только призрачную. Призрак как лунный зайчик скользнул по стене. Улыбка её стала немножко надменной, почти как у принцессы, и, отделившись от стены, голосом принцессы призрачная девочка сказала:
– Каждый, кто хочет по свету ходить,
Должен со мною покрепче дружить.
Я ведь прапра правнучка Колумба,
А не на месте стоящая тумба.
При этих словах она поставила хрустальную туфельку на серебряную поверхность лунного блики на воде и шагнула по воде прямо к братьям
Братья улыбнулись, наполняясь небесной радостью, и, не сговариваясь, хором сказали:
– Вот и спасибо, скажи, как идти,
Чтобы нам к лунным дорогам прийти,
– Чтобы доехать нам аж до Луны? – добавил очарованный красотой Дуд.
Лунная зайка, став белым пятнышком на скале, усмехнулась девичьим ротиком и сказала так:
– Были б полегче, чего там – прыжок
И на Луне сразу будешь дружок.
Вам же, я вижу, подвозка нужна -
Транспорт до станции «Просто Луна».
– Да Прекрасная Принцесса Призраков, – сказали единым голосом братья. – Нас и зовут Луновы.
– Вот это новость, – образовавшись на камне рядом с ними, сказала одетая в деловой костюм молодая женщина с лунным лицом. – А меня зовут Колумбина. Я глава турагенства "Лунный дворец". Моё агентство к вашим услугам. Чем платить будете?
– У нас есть серебреные бабулы, – ответил за двоих Йос. Тем временем Дуд снял со спины свой мешок, чтобы тут же и расплатится.
По пещере колокольчиком разлился серебреный смех. Колумбина свернулась в мячик. Это сверкающий как Луна мячик поскакал по воде, и покатился от смеха по всем стенкам пещеры, заставляя каракульчика млеть от восторга, а братьев стоять в растерянности.
Йос усилено думал и про то, что в мире полно неизвестных ему чудес и про то, что они же ни разу никуда не ездили и правил поездки не знают и это очень стыдно. Дуд ничего такого не думал. Правила на то и существуют, чтобы их иногда нарушать. Впрочем, он даже этого толком не думал, просто сверкал в лунных бликах глазами, чуть раскрыв рот, и восхищался прелестью приключения.
Если бы не серьёзность всей затеи, он и в ладоши захлопал от восхищения. Но для этого надо было бы освободить правую руку всё ещё держащую так и не раскрытый мешок.
Каракульчик тем временем осторожно перелез на своё прежне место, а потом время как будто остановилось. Все замерли.
Колумбина вдруг развернулась будто клубок призрачных нитей и распрямилась, и они увидели призрак совсем взрослой девочки в белой короне и белом платье. Лицо её сияло как луна.
« Точно она принцесса лунных призраков», – подумал Дуд, но смолчал. Впрочем, кажется это он уже сказал. А она посмотрела на них строго и сказала:
– Вот что, ребята, возьмите вы ноги
В руки
и топайте вдоль по дороге
Точно без фокусов строго за мной.
Тропка повисла над тёмной водой. Светились только её края левый и правый, а впереди и сзади, будто тёмная пропасть, и потому при каждом шаге казалось, что они вот уже провалятся в темноту. Первым пошёл Йос, пробуя при каждом шаге твёрдость тропы, а за ним шаг в шаг шёл Дуд. Чуть ниже этой волшебной тропы едва плескалось озеро.
Молча в волнении Йосик и Дуд
шли над водой целых десять минут.
Дальше сквозь лес лунноликий сверкая
Странно тропинка легла голубая.
Будто её, убегая вперёд,
Под ноги им Колумбина кладёт.
Ступать по призрачной голубизне оказалось не легче чем до этого по невидимой черноте. Тёмная земля с её опасным копошением зверей и лиан притягивала вниз, и ширина дорожки всего полшага. А шагать надо было очень быстро. В полушаге сзади Дуда тропа таяла, открывая глубокую черноту ночного леса. Туда даже лунные лучи не могли достать. Только глаза совелок временами сверкали лунным светом. Они сидели слева и справа на, кедросовах и готовы были взлететь, как только отломятся от питающей шишки.
Тропинка нырнула в голубой туман и стала широкой поляной. Братья, чуть вздохнув, стали рядом. Здесь можно постоять, отдохнуть и оглядеться. Йос высматривал Колумбину, но она скрылась в голубом тумане. Йос почувствовал себя в ловушке и молчал. А Дуд до такого коварства не додумался. Наверно он отдыхал быстрее и любопытство его оживало скорее. Он и воскликнул:
– Ой, стоязыкая надпись висит.
Йос очнулся и прочел:
«Вот здесь отворенье в трехсполовинное со– измеренье».
Дуд пожал плечами:
– По моему это не совсем по-русалимски сказано. Или я совсем ничего не понимаю. Отворение – это ворота что-ли. А нам же к Луне нужен правильный путь?
Йос, ну давай, – ты ведь здорово умный
Вот и прикинь головой много думной.
Йос кивнул и неуверенно начал двигаться по извилистому пути своей мысли
– Ладно, подумаем: н-да «измеренье»
Рост мы все меряем свой в день рождения
Со – это значит что с кем ни будь кто-то
Что то там меряют…
– Если охота, – вставил Дуд, намекая брату, что путь его мысли неплохо бы спрямить. Йос обижено ответил:
– Шуточки в сторону бросим, давай,
Думай тихонько и мне не мешай.
Если уж кто-нибудь что угадает
С чем то догадка его Со –впадает.
Здесь совпадает, мой Дуд, в половину
Наше и лунное.!
– Здесь середина!– обрадовано воскликнул Дуд –
Чтобы что-то разделить на две половины надо непременно найти середину. Неплохо придумана загадка.
-Э, Дуд, это ещё не разгадка. Это пока только догадка. Вот я догадываюсь Три измерения всем пространствам положены, а четвертое оно же время здесь как-то поделено пополам. Здесь полуземное, а там полулунное. Впрочем, это всё только догадки.
Помолчав в голубом тумане, Дуд прошептал не очень уверено:
– Всё равно лучше, чем ничего.
Йос продолжил рассуждать:
- И «отворение» нам отворит.
Путь на Луну тут, выходит, открыт.
– Двинулись, ладно, а там поглядим.
– Ну а куда?
– Да в туман в этот, в дым.
Двинулись, то есть шагнули их ноги
Словно по облаку, так без дороги.
Долго и коротко шли, но кричала
Надпись, мол, путь начинайте сначала.
В сторону чуть и в ту сторону чуть
Где, наконец, этот правильный путь?
Братья метались по поляне, не находя выхода.
"Это ловушка" – подумал Йос. – "Мы устали и еды только на день".
– Постой, Дуд, – давай не будем метаться. Вытаскиваю одеяло, и оно будет нашей картой.
– Как это одеяло может стать картой, умный мой брат?
– А там солнце нарисовано с лучами. Вот и пойдём спокойно по каждому лучу, ничего не пропуская.
Дуд моргнул глазами. Такая мысль могла бы и ему в голову прийти, но мысли почему-то Йоса любят больше.
После третьей всего лишь попытки братья куда-то вышли. Дорога действительно затвердела под ногами, но туман остался, и теперь не только впереди, но и сзади. Дуд только и смог сказать:
– Тебя любят проблемы, Йос, – но при этом он продолжал шагать сквозь туман вслед за старшим братом, хоть и непонятно куда. Страхи, воспользовавшись моментом, зашевелили волосы на голове Йоса.
Не выдержав молчания, Дуд спросил таинственным как туман шепотом:
– Куда мы идём? Ты думаешь, куда мы идём?