Продолжим знакомство с рукописью Юрия Рассказова «Отье чтение Бояново. О славянских словесных древностях, шифре истории и ключе письменности» (http://www.proza.ru/2010/12/12/560 - здесь можно прочесть предыдущий пост).
Следующей заслуживающей уважения и интереса гранью в этом объемном труде Рассказова является его стремление осуществить достоверный анализ сохранившихся письменных источников, не игнорируя в то же время уже существующие переводы других авторов.
Автор позволяет читателям самим произвести сравнение всех вариантов перевода, объективно указывая в том числе и на собственные ошибки и недочеты в текущих текстах.
Рассмотрим это на примере переводов текста гимна послуха Бояна.
Текст гимна в переводе Асова:
Гимн послушца Бояна
Старому Словену и Молодому,
умершему и живому, и Златогору – волхву Сварога.
Пьющие мед в гостиных палатах
роды князя Словена Старого,
те, что изгнали лютую мглу от Непры-реки,
слушайте песнь Бояна!
Будем сынами своих отцов!
Нас роды гибнущие позвали —
мы снарядили коней и помчали,
строясь у княжьих рук.
Видит очами истину Боян!
Ты наших воев возглавил, князь!
Полки на незваных готов!
Кто при тебе ехал слугой?
Боян — младой стремянной.
Ты, князь, промолвил радимичам:
— Го-о-ойя! —
кимрам, дреговичам и земегалам,
чтоб звали сынов на рать.
Гимны Боян запел — и потекли сотни воев!
Волхи пришли и голядь,
корень от Руса их происходит.
Так же как руки плечам нужны —
князю нужны те мужи.
Князь наш Словен очами сияет —
летом так Солнышко припекает!
Вкруг его кмети — витязи ярые —
белы месяцы Белояровы!
Если Боян видит князя Словена —
сердце трепещет, как дерева лист,
застит тучею очи!
О земеголы, к вам воспою!
Вы даром кормили, поили меня —
и грянул глас руса, кого наставлял
сам князь Старый Бус — Бояна отец.
О Бусе — отце молодого волхва,
о том, как он бился, врагов поражая,
пел волхв Златогор.
Златогоровы гимны –
воистину вы хороши!
Он пел, как Чегирь-звезда
летела в огне драконом,
сияя светом зелёным.
И сорок волхвов-чародеев,
в стожары глядя, прозрели,
что меч Яра Буса в Кияре прославен!
И как Златогор отца воспевал
старой былины слогом,
так и я, Боян, ныне пою
и славлю — кого люблю.
Рек Германарех: — Й-о-хо! —
Великие воды узрят мои вои,
богов киммерийцев и волхов!
Мы кимров и волхов изгоним!
Но не варяги — ясуни.
И вождь наш концами мечей
изгнал чужеземцев-гостей!
О Старый Словен, воздай по заслугам —
дай долю тому, кто смел!
О Боян, войди снова в силу!
Пропел песнь кому — благое тому!
И вот суда Белеса нам не избегнуть!
И славы Словена не умалить.
И меч то Бояна — ясный язык.
И в память волхва Златогора мы пьём!
То Арию память и Скифу то гимн!
Злата шеломы на тризне сыпь!
Комментарий Юрия Рассказова:
«К сожалению, от первого до последнего слова меня не покидало ощущение, что никакой связной и целой мысли, несмотря на некоторые удивительные словесные детали, «Боянов гимн» в переводе Асова так и не дал».
Первый вариант перевода гимна Рассказовым:
Гимн послуха Бояна
старому славяну и молодому
умершему, ожившему и Златогору, волхву Сварога
Мёдней отведывающе в гостьих зданьях, вы,
родичи Словенца старого,
кои могилян (умерших) изгнали
людей от Днепра-реки, послухайте,
отичей будем своих величать.
Рати гибнущие позвали –
кони снаряжные умчали меня
у княжьей руки построиться.
Видел Боян очами истинно:
наши князь не тот (иной) возглавил
полки на гости хеты, – так как (акие) служит
сам млад Боян стремянным.
Молвили мы Радимичу: хойёе, –
и Кимру, Дрегу, Земеголу: звон
зовет сынов ратоваться к ним.
Гимн Боян пел и потекли вы,
волохи, голяди; даже та
голота – родня радла (круга забот) русова.
Ибо плечи руки имеют, князь – мужей.
Кони Словена очами снаряжены:
будто в лето солнце нас пожгло,
кнети ярые наши нас, Беличей,
белыми месяцами окружали. Видел
когда Боян Словена такого,
сердце его дрогнуло древесным листом,
очи вздымались на клочья туч.
Земеголы, вы, вместе вопием,
ино (порой) кормили меня торово (щедро), поили меня.
Гряньте внави (вновь) Руса голоса, настави
старого Буса. Бояна отичи,
молодки волхва отичи
кретают (сметают) вражьи валы.
Злат бает – слепится (совершится).
Златка гимн истинно лепечет
о ка;гле (печном дыме) огней Чегиря идущего.
Другой Чегирь-угрь, который зеленой
стлязью сорока чародеев узрен,
мощь (мщу-мзду) яра Буса и до Кияра славит.
Златогор, мар и отич,
старых былин дольнем пел,
я, Боян, пел как любилось (хотелось).
Рек Готерех: Ойёё!
Велики воды сии реки льют.
Щуры (предки) кимров, волохов,
гомривечей изгнали
ясуней врага.
Молчать главнее в конце!
Прогнали гостей хетов.
Старый Словен, своей
юдоли кто смел
умости. Боян, снова воздай
о ком пел – благо тому.
Зора (ока) Велесова не избежать,
Славы Словеновой не умалить!
Мощь Бояна на языке, устах,
памяти Златогора-волхва – оглашать
Арию память и Скифу гимн.
Златыми шлемами тризны сыпь.
Комментарий Рассказова:
«Однако и в моем переводе неясностей и вариантов чтения гораздо больше, чем ясного и несомненного. Неудача налицо. Это не более чем слегка подукрашенный асовский перевод. Заметив это, я понял, не без внутреннего сопротивления перед большой работой, что без скрупулёзного анализа рунического текста, без обращения к давно забытым азам древних русских языков, конечно, не обойтись. Единственным критерием правильности перевода может быть только воссоздание грамматически выверенного древнего русского текста, хотя бы в соответствии с теми правилами древнего языка, которые выяснены многовековой работой языковедов».
На иллюстрации к данной статье исходный рунический текст гимна.
Славянское руническое письмо является слоговым (знак обозначает отдельный слог) и никакой азбуки рун не может быть в принципе. Вместо азбуки возможен лишь силлабарий – исчерпывающий список знаков с указанием тех слогов, который каждый из этих знаков обозначает.
Рассказов начинает с расщепления исходного текста гимна на укрупненные смысловые фрагменты:
«На основе того приблизительного содержания, которое удалось уловить до сих пор, начнем с разбивки целого текста на смысловые части, на отдельные суждения, намеренно не акцентируя сомни¬тельные детали.
1. Зачин гимна – обращение рассказчика послуха к представителям каких-то родов славян, присутствующих на пиршестве после битвы.
2. Приглашение-призыв певца-героя Бояна к княжеской руке, в управляющий состав, до битвы.
3. Обращение этого состава к вождям славянских племен – Боянов призыв ополчения.
4. Какое-то ритуальное построение перед битвой, которое внушает герою страх и тоску.
5. Обращение к наиболее родным соплеменникам ради большего сплочения и действенного противостояния врагу – упоминание в связи с этим отичей.
6. Обсуждение давних пророчеств и подвигов отцов.
7. Сообщение недавних былей – об изгнании готов.
8. Концовка – последнее величание и воздаяние героям и богам».
Опустим приведенный автором алгоритм продвижения к итоговому толкования гимна и приведем его сразу:
Метн отведоч косте зйтаи в;
ротдоувеля словенся строу
оже мгл;;н; изгоив
лйди от нъпереч послоух;
отен боудисвй дыиат;
ротй згиблйи пеживйли
кон; ур;д; оумычли мн;
оу гн; же ркы постр йети
видоч Бо;не очми истоуиъич;
ноу гн;же неиъ овеиглвл;;
пкы на коустъ хєт х кеоу слоуз;
соум; млдъ стрмъчнък Боу;н;
мовлоухом; р;димч; ьиоиёе
и ком; дрг зыъимыгони звон
зве сънев ротивеах; к ни
гм; Бо;не пл и тхстиеи в
волохы голяды яж; тоу г;
олота родня рыдву рсева
бплечи роугоу ме кн; моу eни
кон; словен; очми оур;жи
;жъ ев леты слнчи н пжги
гноути ;р ы нш ны блечи
блы месч и окроу жъ вдтих;
;же Ба;н; словен овоу
срче неми трок деревле лист;
очи сдыаме ны клч; точи
зимголане веы вми вп;я
оув;ы крмили м; тормы поили м
гр вноуви роуса глоси настав;
стр ыи боуси Бо;ни отени
млдги влхви отени
крдса враз; вала Злат баи
лепъши Злтг кмъ ист лпчы
о коглиа ог ни чэгр итъ
овооу чекр оугр иже зэлнъ
стл;з; срока чары зр;ти
мчи ;р; ъоуса и доу ки;ра слвъ
Злгори мр и отено
стрых; былн долнои пэ
; Бо;ни пл коу лоубоуло
рокоти;рихд оиёо
влик воты зэ ръэк; лои
щоур кымоуры воло
гомривэщ изго
;снонэ вогр
млчи глвник; кнча
прокгна косте х;
стр ; словен; сво
оудоли котои; см;л
оумочи Бо;н; снов; оудыч;
оу ком; пл; благ; томоу
сри Велэси нэ оубэгти
слвы словэнси нэ оумлэти
мчи Бояни на языч иоста
памэти злгор ; волхви глоти
ориноу памэт и скифоу гими
злтым; мэски тризны сыпи.
Комментарий автора:
«Если говорить коротко, это письмо основано только на фонетическом принципе. Речь записывается на слух, так, как она воспринимается пишущим. При этом писец, владея системой букв как таковой, не имел никаких дополнительных правил орфографии, регламентирующих, когда, где и какой знак применять. Запись была произвольной. Что хотел – слышал, что хотел – писал. Одно слово может быть записано несколькими разными способами, а также разные слова – одним способом. Однако следует всё же доверять интуиции писца. Он следовал не своей прихоти, а объективной слышимости звуковых позиций и выбирал средства для лучшего различения позиций и слов. И, думается, его фонетический слух был куда лучше слуха любого рядового филолога нашего времени. Так изощрённо грамотный человек в то время был вы¬дающимся по своим способностям и концентрации на главном предмете. А для простого современного филолога фонетика – такая ничтожная вещь на фоне его мировых проблем. Так вот, главное из правил дешифровки этого фонетического письма в произвольной записи: нужно следовать написанному, не считая, что это ошибка переписчика. Хотя ошибки не исключены, нужно помнить, что нам, раз уж мы не можем знать исходной речи, под силу обнаружить не ошибки передачи звука в букве (вне орфографии таких ошибок просто нет), а лишь ошибки в технике начертания буквы, т.е. описки, недописки, стёртости и т.п.
Поэтому другое ключевое правило дешифровки – через сличение данных в одном тексте вариантов одного слова обнаружить индивидуальный «орфографический» навык пишущего, его привычку слышания и записи».