Дети капиталистического подземелья

Валентин Кашин
Любовные переживания офицера
Берег  Волги.  Вечер. Один из теперь уже редких, тихих уголков природы.
На траве, слушая легкий плеск волны, сидят двое.
 Маша - девушка из обычной   семьи. Мама и папа  - когда-то инженеры, работавшие на  заводе, потом попавшие под сокращение, во времена Бориса  Ельцина, и потому уехавшие жить в  сельскую местность, где и родилась Маша  (второй ребенок в семье).  Сама Маша   с детства любит слушать природу, очень много читает по  Интернету, что позволяет  в значительной степени сократить дефицит книг в сельской местности. Иногда ей кажется . что она  разговаривает с  душой Волги. А может, и не кажется?....  Может это реальность?... Она – одна из тех  про кого говорят -  индиго ребенок.  Очень активна. Хорошо поет в  местном клубе, одном из немногих сохранившихся в стране.
 Ваня – молодой статный красавец, только что отслуживший в войсках специального назначения. Силен, накачен, спортивен. Получил ордена в местах боевых  действий. И хотя  сами эти места не такой уж большой секрет, но о них говорить  в суе не принято. Спецназ все-таки.
 Разговор идет о вечном . О любви.
 - Ваня, ты меня любишь? – спрашивает  Маша после долгой паузы, образовавшейся после предложения Ивана пожениться.
- Люблю! – твердым, усвоенным   на военной службе  командирским голосом отвечает Иван, хорошо помня, что краткость сестра таланта.
- А как ты меня любишь? – спрашивает Маша.
- ………… - Иван молчит, и пауза вот-вот  станет  слишком долгой, в то время как Маше просто необходим ответ.
- Так же сильно, как Тристан - Изольду? – решает помочь  Маша.
- ………….- Иван молчит, усиленно вспоминая, каким же рыцарем был  Тристан и кого победил.
- Так  же бережно, как Меджнун  любил Лейлу?- продолжает спрашивать Маша.
- ………….- продолжает  молчать Иван, пытаясь переключиться   на образ Меджнуна и на его военные подвиги.
- А может так же страстно, как  Ромео любил Джульетту? – озадаченная молчанием Ивана, продолжает узнавать, своего возможного будущего   супруга, Маша
-………….- молчание Ивана приобрело наконец  динамический характер, то есть в своих мыслях он уже сделал  вывод, что Машу интересует боевая характеристика, так сказать боевые качества и рыцарская доблесть, а потому он начал усиленно пытаться вспомнить какие же такие подвиги на военном поприще совершили все перечисленные кандидаты, и за что именно их могли полюбить суженные.
- А может также нежно, как Тахир любил Зухру? – не умолкала Маша
- ………….- Иван продолжал хранить  молчание, так как не нашел в своей военной памяти ничего подходящего, и уже переключился в своих мыслях на далекие  воспоминания из детства, когда он что-то стоящее прочитал  о военной романтике.
- Или так же ярко и романтично, как Руслан любил Людмилу? – попыталась задать еще один вопрос  Маша, подталкивая собеседника к ответу.
- Слушай, Машка, дурочка ты у меня все-таки. Я из всего этого  прочитал только Александра Македонского, и Спартака. Поэтому я тебя могу только, что копьем ткнуть, выругать, ну а на худой конец побить и снасильничать, если попросишь. Нам же жить вместе, а не романтикой заниматься. Ты ведь жена офицера! – гордо закончил свою речь  Иван, не допускавший и тени сомнения в отказе, прошедший подготовку сознания    с помощью армейских психологов.
- …………-  вслушиваясь в слова Ивана,  и с грустью поняв, что самое нежное слово, которое готов подарить ей  Иван – это «дурочка», Маша с грустью надолго замолчала. Для неё стало очевидно, что понятие "любовь" в  представлении Ивана имеет очень узкий домостроевский характер. Что понятия "сила", "бережность", "страсть", "нежность" Иван применять может только для подчеркивания насквозь военизированного службой мышления! Что многие другие слова,  раскрывающие душу человека в целостности со всей планетой совсем незнакомы  её собеседнику! ЧТО ЕЙ  ПРЕДЛОЖЕНА СУДЬБА ВОЕННОЙ ДОБЫЧИ,  ВОЕННОГО ТРОФЕЯ, СВОЕОБРАЗНОЙ СОБСТВЕННОСТИ!!! ..... И она просто отметила факт совершенно   разного у людей профессионального воспитания, и его последствий; а также то, что  военным надо воспитывать военных жен, в число которых она совсем не хочет попасть.