Как известно, Аллен Уэлш Даллес был необычайно ушлым сукиным сыном. Ещё в сорок пятом году, будучи директором ЦРУ, созданным два года спустя, он выступал перед Конгрессом США с памятной речью о доктрине будущей идеологической войны против СССР.
«Окончится война, всё как-то утрясется, устроится. И мы бросим всё, что имеем, — все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей!»
На этом месте один седовласый республиканец, нефтяной магнат, полюбопытствовал:
- Вы чьё, простите, золото намерены бросить на ваши странные развлечения?
А один молодой демократ, из бывших военных, заметил:
- Мистер, вы слишком, наверное, долго прожили в Европе. И слишком много общались с наци. У нас же тут, в Америке, принято считать, что мы – честные и правильные, что мы никого не оболваниваем.
- Ah, whatever! – Даллес махнул рукой и продолжал:
«Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников в самой России».
В зале послышались смешки. Кто-то сказал довольно громко: «Теперь буду знать, что такое истинные, нефальшивые ценности. Победа мировой пролетарской революции, всемерная борьба с религиозным дурманом и торжество светлых идеалов коммунизма!»
Даллес проигнорировал эту вздорную шпильку. Он пребывал во всеохватном порыве вдохновения, вещал зычно и задорно, яростно размахивая руками и свирепо вращая белками глаз:
«Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания».
Поднялся сенатор от Техаса. Набычился, привычно потянувшись пальцами к поясу:
- Чего-то я не понял, это какой тут народ «самый непокорный на свете»? Those poor bastards with their Bolsheviks, GPU, Gulags, and all?
Его успокоили, что-то шепнув на ухо. Техасец уселся на место и снял шляпу.
Даллес же рассказывал, упиваясь масштабами собственного злодейства и смакуя непристойные детали, как он извратит советскую литературу, подорвав в ней традиции соцреализма, как научит художников всяческому абстракционизму, как насадит повсюду бюрократию и волокиту и как будет растлевать коммунистическую молодёжь с самых ранних лет. Но санитары уже шли по залу, и речь получилась короткой.
С тех пор того Аллена Даллеса никто не видал, а директором ЦРУ назначили другого Аллена Даллеса. Он был далеко не столь эксцентричен и не обладал таким витийским даром, но кое-какую роль на политической арене сыграл, кое-какие делишки обстряпывал и кое-какие речи толкал.
Я решил перевести одну такую речугу просто как образчик того, что в действительности мог говорить директор ЦРУ в сколько-нибудь публичном (да и в закрытом) выступлении. В этой речи нет ничего особо интересного, как нет и ничего нового, но она всё же даёт некоторое представление о менталитете американского консервативного истеблишмента, об их реальной риторике времён Холодной Войны и о том, как они позиционировали и продолжают позиционировать себя (подсказка: они цинично хотят быть хорошими, а не стремятся соответствовать своему образу в карикатурах Кукрыниксов).
Оригинал – здесь, коллекция Принстонского Университета:
Выступление Алена У. Даллеса, Директора ЦРУ, на 64-м Американском Промышленном Конгрессе Национальной Ассоциации Производителей,
Отель Уолдорф Астория, Нью-Йорк,
4 декабря 1959
Двенадцать лет назад, 3-го декабря 1947 года, я имел честь выступать на 52-м Ежегодном Американском Промышленном Конгрессе, проводимом вашей Ассоциацией. Тема моего выступления, как и сейчас, была – Советская Угроза. Тогда я утверждал, что перед Соединёнными Штатами стоит задача «доказать жизнеспособность сообщества свободных людей, руководствующегося законом».
Эта задача по-прежнему актуальна. Всего несколько недель назад Хрущёв любезно уведомил нас, отбывая из Соединённых Штатов, что коммунизм нас одолеет.
В 1947 Советы уповали не столько на экономическую или индустриальную мощь своей системы, сколько на своё предвидение неизбежного краха нашего общества свободного предпринимательства.
Тогда Сталин, Молотов и Вышинский уверяли нас и говорили миру, что План Маршалла – не более, чем способ стравить излишки товаров и капитала, чтобы избежать нависшего над Америкой кризиса.
Те прежние советские вожди сгинули, как и многие из их аргументов. Их последователи во многом отказались от тезиса о скорой кончине капитализма вследствие его собственных изъянов. Теперь они хвастают, что со временем, году, скажем, к 1970, они превзойдут нас по совокупному промышленному производству.
Эта похвальба едва ли воплотима в жизнь, если мы не будем «сушить вёсла». Что является для нас более насущной заботой, - тот факт, что Советы используют свою растущую индустриальную мощь, которая по-прежнему составляет меньше половины от нашей собственной, преимущественно для обеспечения своих державных амбиций, нежели для повышения благосостояния их собственных граждан. Мы делаем ровно противоположное.
Десять лет назад Москва разговаривала с нами языком угроз, поскольку мы отправляли помощь за море во избежание экономического коллапса и прихода к власти коммунистов на значительной территории Европы. Теперь они предлагают нам соревнование во всемирном масштабе на ниве международной помощи и торговли, надеясь таким образом покорить неприсоединившиеся страны мира.
Тогда, пусть не имея атомных бомб, Советы использовали опасность своих огромных обычных вооружённых сил для раскачивания ситуации в Греции и Турции, а позже – для угрозы Свободному Миру в Берлине и Корее.
Теперь, хотя они проповедуют сосуществование и промышленно-экономическое состязание с Западом, временами, на этой неделе в частности, они так же погромыхивают баллистическими ракетами и оказывают поддержку «несгибаемым» коммунистам у своих не столь решительных европейских сателлитов.
* * * * *
Как делегаты данного 64-го Конгресса Американской Промышленности, вы вправе интересоваться, что делает и что планирует самый агрессивный из ваших зарубежных конкурентов, Советско-Китайский блок. В настоящий момент – не потому, что этот конкурент всерьёз угрожает вашим отечественным или даже иностранным рынкам. Скорее потому, что манера поведения этого конкурента и значимость растущей индустриальной мощи этого Блока могут оказать большое влияние на будущее направление развития американской промышленности и нашей экономики.
На днях один мудрый европеец сказал мне, что, по его мнению, опасность войны сократилась, но опасности от международного коммунизма в других сферах – возросли.
Утверждая это, он имел в виду два ключевых соображения:
Первое: если и Соединённые Штаты с их союзниками, и Советско-Китайский Блок обладают запасами ядерного оружия и средствами доставки, достаточными для причинения неприемлемого ущерба противнику, военная ситуация обернётся ядерным патом.
Второе: в этих условиях конкуренция может сместиться, хотя бы временно, от военного – в политический и экономический сектора, при том, что Свободный Мир и свободное предпринимательство будут бороться за неприсоединившиеся страны против всех форм проникновения международного коммунизма. Такая конкуренция, невоенная, более вероятна, поскольку Хрущёв, хоть и желает унаследовать землю, но не хочет, чтобы это была планета, опустошённая (sic) ядерным оружием. К тому же он думает, что, при нынешнем развитии событий, у него получается неплохо.
* * * * *
Не требуется никакой секретной информации, чтобы прийти к следующим заключениям. В ближайшем будущем и Соединённые Штаты, и Советский Союз продолжат оснащение ядерным оружием и средствами доставки, будь то управляемые ракеты или авиация, в достаточной мере для решительного удерживания противной стороны от войны. Воздействие этих взаимно растущих возможностей уже сказывается на международной арене.
Тем не менее, для эффективного сдерживания должны выполняться иные условия, среди которых следующие:
(1) Соединённые Штаты и их союзники по Свободному Миру должны сохранять такие военные средства обороны и ответного удара, чтобы никакой рост военной мощи Советско-Китайского блока не позволил им поверить, будто они обрели явное превосходство над нами.
(2) Региональное соперничество между неядерными державами должно изолироваться или ограничиваться. История продемонстрировала нам, что малые войны порождают большие, и что они могут приводить к цепной реакции с непредсказуемыми последствиями.
(3) Лидеры в Москве и Пекине не должны иметь сомнений, что всякая развязанная ими агрессивная война будет встречена во всеоружии. Соответственно, наша военная мощь и наша готовность применить её против коммунистической агрессии должны быть настолько очевидны, чтобы у советской стороны не возникало никаких иллюзий. Иные войны происходили от злого умысла и по расчёту; но чаще – они были результатом ошибок в расчётах.
Сомневаюсь, что лидеры международного коммунизма неверно понимают или неверно оценивают нашу позицию сегодня. Но они не должны впадать в это завтра. Предотвращать недопонимание – постоянная задача. Мы не должны скатываться в прекраснодушное самодовольство, что могло бы внушить коммунистам сомнения относительно наших намерений. Нельзя позволять им думать, будто бы возможно применять ядерный шантаж, чтобы выдавливать нас с любых позиций, жизненно важных для нашей безопасности, превратно воспринимая ту теорию, что дело не стоит риска ядерного конфликта.
Сегодня Советы, имея валовой внутренний продукт и промышленные мощности менее чем в половину от наших, тем не менее вкладывают в оборонный сектор своей экономики, включая выпуск военной техники и строительство заводов военного назначения, средства, примерно соответствующие нашим собственным вложениям.
Если их промышленный рост сохранится на уровне 8-9 процентов в год (что вероятно), Советы смогут, если захотят, существенно нарастить свои военные усилия.
Пока не будет разработана система контролируемого разоружения, мы не можем беспечно пренебрегать строительством нашей военной мощи, составляющей главный фактор сдерживания угрозы коммунистической агрессии.
Секрет советского экономического прогресса – прост. Они тратят на инвестиции значительную и всё бОльшую часть своего годового продукта. Кремлёвский лидеры направляют непосредственно в капитальные вложения около 30 процентов своего ВВП, в то время как мы в США довольствуемся 17-20 процентами.
Приоритетная роль инвестиций в советском экономическом росте ярко проиллюстрирована в их семилетнем плане, рассчитанном до 1965 года. Капиталовложения в промышленность на 1959, первый год этого плана, примерно равны, в пересчёте на доллары, промышленным инвестициям в США.
Более того, абсолютные объёмы советских инвестиций в такие отрасли, как производство чугуна, стали, цветных металлов, а так же в производство промышленного оборудования, будут существенно выше, чем в США.
Столь массированные расходы вливаются в промышленную систему, чья продукция в 1958 составила всего 40 процентов от уровня США. При такой форсированной подпитке советские промышленные мощности неизбежно будут расти значительно быстрее, чем в США.
В потребительском же секторе картина совершенно иная. Хотя за последние несколько лет они слегка нарастили выпуск товаров ширпотреба, их потребитель, в сравнении с нашим, сидит на голодном пайке. В 1958 советским гражданам было доступно около одной трети товаров и услуг, доступных американцам. Например, Советы произвели тогда в среднем всего один автомобиль на каждые 50, произведённых нами.
Хотя нет никаких адекватных данных для сравнения нашего производства предметов роскоши с советским, очевидно, что советское производство составляет лишь незначительный процент от нашего.
Безусловно верно, что основные усилия нашей экономики направляются на производство потребительских товаров и услуг, что мало способствует усилению державы. С другой стороны, основные усилия советского экономического развития, как и высокотехнологические ресурсы и умы, вкладываются непосредственно в специализированные индустриальные, военные и державные проекты.
Для бегуна, соревнующегося в жизненно важной экономической гонке с поджарым, мускулистым противником, мы по-прежнему чересчур обременены жирком.
* * * * *
Послевоенный рост советской экономики, равно как и их достижения на военном поприще, позволили Кремлю действовать напористо в наименее развитых странах Свободного Мира. В этих вновь возникших, хрупких государствах советские вожди проводят свою линию, сочетая экономическое проникновение, политическую стратегию и низвержение неугодных.
Базовая стратегия международного коммунизма, с её акцентом на невоенных мерах, на удивление мало изменилась после смерти Сталина. Как и её цели.
Никогда они не были сформулированы столь откровенно, как в последних речах Хрущёва.
Явно намекая на приписываемую ему фразу «Мы вас похороним», он прошлым летом объяснил, что, говоря, будто коммунизм станет могильщиком капитализма, он не имел в виду, будто коммунисты возьмут лопаты и начнут рыть яму. «О капиталистах, - сказал он, - позаботится история». И они, предположил он, сделаются экспонатами музеев. "Если бы Бог существовал и мог действовать, он бы взял метлу получше и вымел вас вон».
Давайте посмотрим, какие мётлы припас для нас Хрущёв.
* * * * *
Первая – экономическое проникновение в неприсоединившиеся страны.
Быстрая индустриализация – вот цель новых, нарождающихся государств, равно как и многих старых, но отсталых индустриально. Подобные надежды не приемлют возражения, что такой тип индустриализации – незрелый, немудрый, сверхзатратный. Они будут продолжать стремиться к нему.
Пример Советского Союза для них привлекателен. Там они видят страну, которая за 30 лет, с 1928 года, когда закончились их революционные муки роста, достигла второго места в мире по объёму промышленности.
Вновь возникающие государства желают результатов. Незамедлительных. Советы сулят им луну и пару Мигов в придачу. Они хорошо знают, что Советы первые запустили ракету на луну, и некоторые из них пребывают в заблуждении, будто Кремль также обеспечит им безболезненную индустриализацию. Советская пропаганда уверяет их, что это так, и что коммунизм всех обеспечит товарами. Это мощный козырь. Можно ожидать, что Советы и впредь продолжат его использование во всех краях света.
В ряде случаев им удаётся нас переиграть; отчасти в силу процедур, которых требуют наши законы; отчасти потому, что мы никогда и не рассматривали это как состязание в том, кто быстрее, а – кто больше поспособствует здоровому экономическому развитию.
Советы, при поддержке китайских коммунистов и своих европейских сателлитов, легко могут сохранять существующий уровень помощи и торговли, а в грядущем десятилетии они смогут выделять и куда бОльшие средства на ухаживание за неприсоединившимися странами. По мере роста промышленного производства в Советах и коммунистическом Китае, пропорционально будет возрастать и опасность распространения коммунизма в неприсоединившиеся регионы через торговлю и помощь.
* * * * *
Другая метла, которую международный коммунизм полагает использовать против Свободного Мира – политическая война.
Здесь они разворачивают очень агрессивную кампанию, основанную на серии необычайно благостных программ с политическими, экономическими и культурными целями. Здесь задействованы радио и прочие средства массовой информации, слово письменное и устное, а также - тайные политические интриги с помощью контроля над коммунистическими партиями коммунистическими фронтами по всему миру и манипулирования ими.
Это включает использование различных организаций «прикрытия», прикидывающихся, будто они представляют молодёжь, рабочих, профессиональные группы и ветеранов. Они становятся агентствами по распространению коммунистической доктрины по всему Свободному Миру. В их подрывном арсенале есть также организации, использующие лозунги «мира», дружбы и сосуществования.
Такая деятельность всё более усиливается по мере роста советских промышленных, научных и технических достижений и под прикрытием призывов Кремля к мирному сосуществованию. Эта деятельность – наиболее опасна, поскольку ведётся она умно и законспирированно, и даже самое роль коммунистов утаивается, сколь возможно.
Чтобы парировать эту угрозу – мы должны её понимать. Постичь коварство советского политического, экономического и психологического механизмов – труднее, чем осознать военную угрозу. Орудия войны – зримы, осязаемы, понятны. Но эффект идеи, подрывного политического движения, тайной экономической политики – дело более тонкое.
Международный коммунизм вербует сторонников со всей бесцеремонностью. Он обращает в свою веру мужчин и женщин, где только выдаётся возможность; равно как, не колеблясь, делает из них «узников», как это было в Венгрии. Он ничуть не утратил веры в свою всемирную миссию, как это подчёркивалось Лениным и Сталиным и как это яростно провозглашалось Хрущёвым, когда он покидал наши берега несколько недель назад. Эта миссия по-прежнему подразумевает подчинение всего Свободного Мира, причём сегодня основной упор делается на новые и неприсоединившиеся страны.
У коммунистов нет причин для уверенности, что они способны совладать с нашим военным потенциалом возмездия. Но они чувствуют, что по-прежнему способны закрывать свои границы, свой эфир и своё жёстко контролируемое общество от идей из-за рубежа. Их Железные Занавесы существуют не только на границах, но и внутри страны. Они даже пытаются занавесить таким образом сознания своих собственных граждан.
В последнее время мы наблюдали там и здесь свидетельства того, как этот их занавес слегка приподнимается. Он уже будто не такой непроницаемый, и американские новости шире, свободнее освещаются в советской прессе. Если тенденция сохранится и разовьётся, это будет одним из самых обнадёживающих симптомов в наших отношениях с СССР. С их стороны это будут реальные действия, в отличие от голых деклараций о сосуществовании.
* * * * *
Третья метла, которую Советы тайно используют против нас, это внедрение или свержение правительств, отказывающихся «сотрудничать» с Москвой или Пекином. Классический тому пример был – Чехословакия, более десяти лет назад. Те же методы используются и сегодня. Москва по-прежнему готовит правительства из народных фронтов для ряда стран, которые ныне имеют с нами тесные отношения.
Лидерам латиноамериканских коммунистов, присутствовавшим на 21-м Съезде Партии в Москве в этом феврале, предложен был «патриотизм» как лозунг для разрыва уз дружбы между нами и странами Западного Полушария. Этим лидерам обрисовали и детали проведения такой политики, и кое-какие плоды этих замыслов мы можем наблюдать сегодня в Панаме, на Кубе, в других местах этого полушария.
Москва старается действовать очень скрытно на данном поприще, так, чтобы это не выглядело прямой поддержкой местных коммунистических партий, что в данном полушарии, что в других местах. Пекин в последнее время – не столь скрытничает. Китайские коммунисты, имеющие те же далеко идущие цели, что и Советы, действуют в зонах своего особого интереса грубо и жёстко. По сути, во многих странах на периферии коммунистического Китая патриотические чувства обернулись против(!) Пекина. Должно быть, это вызывает раздражение у более профессиональных манипуляторов из Кремля.
* * * * *
В этой своей речи я постарался дать представление о характере и параметрах советской угрозы в военном, политическом и экономическом аспектах.
Моё заключение таково, что даже если ядерный пат снизит непосредственную опасность войны, угроза, с которой мы имеем дело, по-прежнему будет серьёзна. Более того, если с годами доля советских военных расходов в ВВП сократится по сравнению с сегодняшним уровнем, Кремль сможет направить больше средств на свою программу невоенного проникновения. Это увеличит опасность его политики под эгидой «мирного сосуществования», кое Кремль нынче проповедует.
Определённо, мы не сумеем ответить на этот вызов, если ограничимся лишь парированием военной угрозы со стороны Кремля.
Эти факты должны привести нас к трезвой оценке наших возможностей по мобилизации наших огромных ресурсов и способностей – в содействии с нашими единомышленниками, друзьями и союзниками. Сейчас Свободный Мир имеет изрядное промышленное превосходство над Коммунистическим миром. Сумеем ли мы реализовать это превосходство нужным образом и в нужных целях?
Это должно быть осуществлено в рамках свободы – не регламентации, как практикуется в Советском Союзе. Это должно быть осуществлено с должным уважением к законному стремлению нашего народа к лучшей жизни – без того, чтобы попросить его принять то унылое существование, какому подвержен советский народ. Тем не менее, как сказал мистер Хертер, судьбоносное противостояние коммунизму – в первую очередь требует отдачи наших лучших сил и взывает к подчинению наших частных интересов публичному делу первостепенной важности.
Вы сами, при широте ваших интересов и ответственности, способны многое сделать, чтобы помочь нашему обществу научиться лучше отвечать на этот вызов нашего времени.
P-s:
Вообще-то, когда читал, не покидало стойкое ощущение, что где-то я уже слышал подобное. Конкретно – на учредительном собрании Союза Меча и Орала, выступление О.Бендера перед цветом старгородского купечества.
Хотя по существу – Даллес не врал. И Советы, и Китай – тогда предпринимали очень активные усилия по относительно мирному распространению коммунизма. И реально не было на глобусе такого бабуина, которого бы не окучивали эмиссары Кремля или Пекина (за исключением, конечно, тех, которых уже застолбили за собой амеры или европейцы).
Понятное дело, видя перед глазами пример Советской России, буржуины и не особенно спорили с необходимостью потратиться на борьбу с коммунистической угрозой (а люди, перед которыми выступал Даллес, – как раз те, кто финансирует выборные гонки и лоббирует интересы в комитетах Конгресса).
Судя по всему, Даллес умел убеждать людей, и ассигнования на деятельность ЦРУ бывали довольно щедрыми. Правда, оборотная сторона секретности подобных контор – со стороны не сразу и поймёшь, где противодействие вражеской скрытой угрозе, а где – просто попил бабла.
Даллес, хотя волк опытный и тёртый, возможно, несколько увлёкся с такими замечательно полезными для национальной безопасности программами, как «Пересмешник», «МК-Ультра» и некоторые иные. Чем привлёк к себе очень пристальное (и недоброе) внимание Гувера с его ФБР и Маккарти с его недоумением по поводу зашкаливающего числа коммунистов в структурах ЦРУ.
К слову, только крайне наивные люди считают, будто все американские буржуины и силовики выступают единым фронтом, имея высшей целью погубить незалежную «вставить название страны». В реальности, весь остальной мир, вся внешняя политика – служит для них лишь фоном для внутринациональных разборок между разными «ымпериалистическими» кланами. В этом, собственно, сила Америки, в отсутствии политического единства, в противоречивости интересов тамошних групп влияния. Но это же обстоятельство – открывает большие возможности для любых вменяемых сил в отношениях с США.
Но, разумеется, к числу вменяемых нельзя отнести людей, принимающих монолог чокнутого полицая из «Вечного зова» - за реальные высказывания шефа американской разведки. Я не призываю иметь хоть какое-то уважение к противнику, если кто таковым считает Штаты, но предполагать, будто их ключевые идеологические концепции имели такой пещерный уровень и такой маниакальный вид – это ведь неуважение и к советским службам, которые, получается, полвека противостояли каким-то несусветным питекантропам, а в итоге – ещё и проиграли идеологическую войну.