Белая метель

  Зима начинается вновь, она убивает в моей душе остатки человеческого тепла... Белые хлопья не могут скрыть до конца грязных следов моих...Почему они столь явственно выступают на слепящем насте? Неужели я стал столь тяжел? Это не вызывает раскаяния, лишь усталый оскал обезображивает мое полумертвое лицо – вновь убегать, вновь скрываться от тех, для кого зима ничего не значит... Мои когти уже не столь остры, а лапы не достаточно отдохнули, чтобы не дать им шанса... Пар вырывается из моей страшной окровавленной пасти, желтые глаза растерянно блуждают в поисках норы в которую я жаждал бы забить свое пораженное тело. Оно постоянно источает боль, не в силах исторгнуть стальные посланники людской ненависти, засевшие в его различных уголках. Но места такого более нет на Земле, лишь содрогание хребта при каждом всплеске собачьего лая  где то позади и бесчисленных ищущих меня глаз... Все это... так мало теперь значит для меня... Я уходил от сотни облав, когда, казалось, не было никакого шанса уйти, но все это теперь так далеко... Так далеко то место где мне было спокойно, так далеки останки моей семьи, разорванной в клочья жалкими двуногими, так далеко чувство все сжигающей мести, позволяющее мне годами убивать своих мучителей аккуратно и безопасно... Все это так далеко, как далеки первые капли крови упавшие с порванных моих частей. Мой бег, он больше не беззвучная симфония свободного ветра, но замирающий шорох  ветвей засыпающей на век сосны... Мне не уйти от них , нет – я больше не хочу бежать, но так тяжело... остановиться! Нет, надо уходить дальше, даже если мне суждено будет сегодня отправится на небо, я сделаю  это максимально сложным образом... Вот так – мое тело взмывает вверх в тяжелом прыжке и замирает скрытое заснеженными ветвями – ни дыхания ни движения, лишь сто ударов сердца и ожидание атаки... Они появляются шумно и смело, вынюхивая и тявкая на мертвенный холодный лес, видимо, спутав дьявола с мясом. Их много, а времени мало, не успеваю их сосчитать, когда наступает пора ... Я падаю, практически, отвесно – инерция и опыт кидают меня на их спины. Движения смазывают снежинки, превратившиеся в белый вихрь – их глотки, поломанные хребты,  попытки отпрянуть  - все это лишь мгновение, после, оставляя грязные следы я мчусь дальше...Стоголосый  вой сородичей и проклятие двуногих, обнаруживших жертвы моей засады – все это улавливают мои чуткие звериные уши, но мой бег лишь становится быстрее. Я помню все, даже то почему должен умереть – все это тоже НЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЯ! Лишь все разгорающийся огонь  моих чудовищных глаз, лишь оскал страшной пасти, лишь ветер и снег навстречу, лишь лица тех, за кого я загрызу все их мерзкое племя... Раны – их нет, усталость – ее выдумали люди, а я лишь зверь, потеря смысла – для этого нужно иметь человеческий мозг. Мой бег, похожий на легкий ветер – он вновь со мной! Я лишь его дуновение мчащиеся над землей...Что-то тупо бьет меня в плечо, кровь, боль кувырок – снежный вихрь вокруг собирающегося в пружину тела.. Он за деревьями – двуногая тварь, умный охотник. Он не спешит стрелять вновь, да и поздно – длинными прыжками по дну ложбины я огибаю его позицию, оставляя алую подпись на девственной пелене снега. Я слышу его движения и чувствую его недоумение – он попал, но добыча ушла... Нет, нет - я не разочарую тебя, мой случайный знакомый... Когда он видит зверя в трех шагах от себя, он уже знает что мертв, но пытается выстрелить еще раз. Собачья кровь на моей шерсти смешивается с человечьей – сегодня великая охота!... Простите меня Солнце и Луна, я не смог вас уберечь и за это буду вечно гореть в этом аду, где  есть лишь смерть и погоня. Но даже если бы вы простили меня, охота не могла бы завершится  - она коснулась уже слишком многих, да и сам я простить себя не смогу. Схватив пастью освежающего снега, зверь понесся вдоль невысокого хребта, оставляя за собой  грязные следы, по которым, чуть отстав, двигались псы и их хозяева во власти вечного преследования и древней охоты...