Слово "дикий" используется, в основном, для обозначения чего-то, крайне несусветного... мы так привыкли. Но этимология этого слова говорит, что значение раньше было слегка противоположное. Дикий (транскрибированное из "Дивий") означало ни много ни мало, как "принадлежащий Диву".
Див... и тут, почти все из известных мифологий как-то подозрительно созвучны. От Новой Зеландии до прибалтов, от Индии до Британии... Дивы, Дэвы, Диевас, Дева (та), и тд... всех не перечислишь. И почти все они были персонажами далеко не последними, даже при всех превратностях, которые происходили с религиями и мифологиями. Короче, в древнеславянском - Див был чем-то, вроде Яхве для древних евреев.
Диво (в смысле "чудо") это было его рук дело... ну и все "дивное" - его продукт. А мир животный и растительный был "миром Дивьим". (То позднее, Род возглавил пантеон и получилась приРода).
К чему я это все. В книге В.Серкина «Хохот шамана», мне понравилось, как в языке древних чукчей описывался простой полет чайки... "Дух побережья проявил себя этой чайкой, и я понимаю этот знак" (Каков синтаксис!!!). Так вот. Я не склонен считать что животные, которых так глубоко "опустил" наш разговорный язык, столь уж ничтожны, что и не заслуживают ни какого внимания... Понимаю, древние были «тупые», чукчи – «тупые»... но их умение органично жить в той среде, о которой мы так элегантно судим... почему-то ни кого не заставляет задуматься. Мы очень радостно судим о том, о чем опыт у нас примерно на нуле... Может не стоит судить?
Как-то, один знакомый заметил, что у меня много историй про животных... А их и в самом деле немало. Но это не от того, что я четыреста лет в лесу прожил, скорее от того, что внимания хватало не только на себя.
Когда прочитал у Серкина про "благодарность волка" - лося вспомнил. А немного погодя, всплыли еще две короткие истории...
Как по каким-то причинам, зачем-то, сова и заяц попали ко мне. И как они "выразили" свою благодарность, когда я их отпускал...
Вот, как это было…
На коротких лесных лыжах, бежал по кольцу проверяя капканы и петли на зайцев. Когда петли или капканы подолгу стоят в одном месте, место запоминается и уже издалека видно - есть что или нет.
Смотрю - стоит на вытянутых ногах заяц и крутит головой... Он стоял на вытянутых ногах... Зрелище... обхохочешся. Раньше никогда не видел. Даже в кино. Подъехал. Заяц в петле. Живой. (Нонсенс! Обычно, они сразу начинают метаться и затягиваются насмерть очень быстро). Накрыл его курткой, отстегнул петлю и так в куртке принес домой. В комнате выпустил.
Тут он давай метаться! Прыгал по стенам, все переворачивал, перепрыгивал, кувыркался... пока не успокоился, спрятавшись где-то за приставленными к стене холстами.
Что с ним делать? Не представлял. Решил, пусть пока у меня поживет. Кормил его ивовыми прутьями, ел он их радостно! Грыз сырую картошку, особенно ему понравились черные сухари... Я иногда делал с него наброски, рожа была презабавная и трогательная. Нравился он мне. Хотя и был сволочью. Перегрызал все вертикально висящие провода с озверением и сразу. И жили мы нормально. Недели две или три. Потом, мне надо было куда-то отъехать, а куда его? Решил выпустить.
Ранним, еще едва просвечивающимся утром вытащил его на крыльцо, столкнул вниз. Он в несколько прыжков перескочил огород, и, оказавшись в двух метрах от стены леса... остановился. Попрядал задними лапами, поежился... явно, чего-то мялся... Потом, встал на свои длинные задние ноги, несколько секунд смотрел на меня. Нетипично, непонятно, зачем-то... А потом, медленно, лениво и неохотно поковылял в лес...
А этой же зимой, на этом же кольце в капкан на куницу попала красавица полярная сова. Жуткой, редкой красоты птица. Как попала? Ума не приложу... Но тоже, накрыл курткой, притащил домой. Лапа была перебита капканом и отпускать было нельзя. Из кембрика от электропровода сделал шину, примотал пластырем, оставил ее у себя. Интересная была птица. Молчаливая. Самодостаточная. Первые дня четыре вообще ни чего не ела. Потом, потихоньку, чтоб я не видел начала.
Не стану рассказывать, как мы жили, не о том разговор. Но когда она уже стала уверено садиться на больную лапу, а потом и хватать ею, шину снял и понес на крыльцо выпускать.
Опять серое, едва начавшееся утро. Подбросил ее в воздух. Она поняла , что свободна. Но не понеслась прочь, куда глядят ее удивительные глаза... нет. Она села на крышу сарая, в метрах восьми. Необыкновенной красоты существо... Пронзительно белая, пластичная, легкая, сильная с невероятными глазами она сидела на крыше сарая хвостом ко мне и неизвестно почему не улетала. Сидела. Потом повернула ко мне свои странные, нечеловеческие глаза... смотрела, смотрела... Зачем? Потом неслышно оттолкнулась и уплыла в наступающее утро.
Конечно. Древние «тупые». И животные «тупые». А мы страшно умные. Только чет смешно мне от такого мировоззрения...
Я начал с этимологи, с древнего значения слова "дикий", а закончу тоже, старыми делами. Сказками... "Не стреляй Добрый Молодец, я тебе пригожусь"! И пригождались. Наверное, сказки... такие же «тупые» как и все древнее... как животные…