Дуэт. Голливуд

         Каждый вечер на ВВС показывали новости, которые вела Анжела Йохансон, белокурая красавица из далёкой Норвегии. Её привел на новости продюсер кампании Бред Михалик. Он увидел её на одной из ночных вечеринок, устроенной в честь дня рождения известной модельерши.
         В тот день столичный бомонд собрался на огромном двухпалубном катере, пришвартованном у самой красивой пятизвёздочной гостиницы города «Золотая акула». Высотная башня выделялась своей необычной овальной формой, на крыше которой сверкала вывеска гостиницы.
         На катере было около пятидесяти человек. Звёзд среди них было мало, больше из так называемой деловой элиты, которая в сопровождении эскорт-красавиц гудела,  радовалась и отдыхала по полной программе. Бред был тоже не один. Накануне его познакомили в стриптиз-баре с начинающей порноактрисой Стефанией. Девица выделялась своими пышными формами. Что радовало, натуральными. Этакое а-ля  деревенское чудо. Её непосредственная болтовня и раскрепощённое поведение совершенно не напрягало. Бред иногда зажимал её в своих объятьях. А она, пьяно похихикивая, разглядывала всех присутствующих.
         - Смотри, – говорила она другу, - вон на того лысого. Это Питер Барин.
         Бред выискивал глазами Барина. Что ещё за Барин? Русский что ли?
         - Он - русский? Сам ты русский. – Шептала на ухо девица. – Еврей. Чистой воды. Из Одессы. Стоматолог.
         - А.
         - Чего «А»? А вон тот, ну который с двумя шалавами у бара стоит. Ну, рыжий. Это у него парик.
         - Как натуральные волосы.
         - Тоже лысый.
         - И тоже еврей?
         - Нет. Голландец. Торгаш.
         - Откуда знаешь?
         Бреда эти сообщения забавляли.
         - Так он же мой клиент.
         - Хо-хо. – Парень удивлённо посмотрел на Стефанию. – И давно?
         - Да, ладно. – Махнула рукой подруга. – Как будто ты не знаешь, что тут все между собой перетрахались.
         - Не все. Ты у меня одна.
         - Пока. Через неделю с другой уже будешь спать.
         Как в воду глядела. Именно через неделю Бред познакомился с Анжелой. Но первый раз он увидел её именно на этом дне рождении. Даже успел телефончик спросить.

         Каждый раз перед новостными съёмками Анжела волновалась как ребёнок. Хотя вроде бы всё шло по плану, но…любое лишнее движение сидящих или стоящих напротив неё людей отвлекало и заставляло морщиться.
         - Внимание. – Выпускающий редактор перешёл на отсчёт времени. – Пять, четыре, три, два, начали. Тишина.
         Анжела уставилась в камеру, поздоровалась с телезрителями и стала считывать информацию с телесуфлёра, установленного над камерой. Через пятнадцать минут «пытки», она быстренько встала и пошла к себе в кабинет. Там её уже ждал Бред.
         - Ну, как я тебе? – Спросила Анжела, наливая себе горячее кофе в кружку. – Как статуя сидела?
         Бред стоял у окна и разглядывал какой-то гламурный журнал. Подругу он слушал вполуха, потому что её постоянное «как я тебе?» звучало после каждой съёмки.
         - Ну, как? – Допытывалась Анжела. – Меня сегодня гримировала не Марина, а девчонка из новеньких.
         - А чего так? – Спросил Бред, не поднимая головы. Его увлекла статья о женской деловитости.
         - Нашей грымзе Марине какой-то любовник наставил рога. Представляешь? И она напилась прямо на работе.
         - Да-а? – Бред взглянул на подругу. – Надо же и женщины бывают рогатыми.
         - Бывают. У вас, мэнов, по сто девок на дню.
       
          Как-то быстро пришла осень. Сразу похолодало, небо покрылось тучами. Постоянно шёл дождь. И лужи были покрыты сплошным жёлто-зелёно-красным «полотном».
         Анжела шла по мокрой дороге и думала о том, что хорошо бы иметь мужа, детей, дом. Вот она в Англии живёт пять лет и о своём угле может только мечтать, т.к. была не телезвездой, а только начинающей журналисткой, которая случайно получила место в телеэфире.
         Бреду было всё равно, будут её продвигать вверх или оставят так, как есть. Он дал ей шанс проявить себя. Хотя бы так. Анжела и этому была рада. Надо бы ему позвонить. Девушка достала мобильный телефон.
         - Бред, ты чего сейчас делаешь? А это где? А мне с тобой можно? В каком ресторане? На десятом авеню. Так. У какого отеля? Поняла. Сейчас только забегу к себе и через час у тебя буду.
         Анжела быстро заскочила в свою маленькую квартирку, которую снимала у мадам Морган, залетела в душ, ополоснулась и, одевшись по вечернему, вылетела на улицу, вылавливая такси из потока машин.
         
         Была обычная корпоративная вечеринка. Политики, бизнесмены, журналисты, артисты собрались отметить очередную годовщину гламурного журнала «Аврора».
         Шведский стол, множество гостей. Бред потащил подругу к своему кругу и стал представлять её окружающим как талантливую телеведущую. Анжела только отнекивалась, но старалась запомнить всех. Вот этот толстый и лысый банкир имеет всех, кого хочет. Этот седой джентльмен с хитрыми глазками – консерватор со стажем. Часто видит саму королеву. А вот эта мадам с бриллиантовым колье жена банкира. А тут сама Колет Мотли, дама консерватора.
         - Да-да. – Подтвердила Колет.- Мой Джон сущий консерватор. Вчера попросила его найти мне телохранителя. Знаете, что он мне ответил? Хватит с тебя и одного любовника.
         Все засмеялись.
         Анжела обратила внимание на то, как Колет серьёзно разглядывает присутствующих. Вроде бы и смеётся, а глаза холодные, чёрные-пречёрные, «азиатские» и разглядывают всех  оценивающе. И её тоже. Вот фифа.
         
         Вечеринка проходила бурно. Как-то незаметно простое мимолетнее знакомство переросло в нечто более приятельское. Колет, уже не стесняясь, рассказывала новой подруге о присутствующих звёздах, о политиках и политике, о чиновниках и их любовницах:
         - Знаете, Анжела, когда я только познакомилась со своим Джоном, то думала, что умру от его безумных идей. Каждый раз он изводил меня своими дурацкими речами о некой свободе, правах и законе. Все нормальные люди живут только для себя, а его всё несёт в какие-то фантастические дебри. Хотя все политики такие, я поняла. С реальной жизнью они почти не сталкиваются, только пьянствуют и гуляют. Самостоятельных и идейных очень мало. Очень. И мой не идейный. Просто удачно примкнул к власти.
         - Ну, это же хорошо. – Сказала Анжела.- Всегда на виду. Особенная жизнь.
         Колет ухмыльнулась и спросила:
         - Вам это действительно нравится?
         - Да. Красиво.
         Анжела обратила внимание, как Колет на неё посмотрела. Если раньше в её глазах читалось только любопытство, то сейчас уже проявился неподдельный интерес. Наверное, она считает её обычной уличной дурочкой, которая случайно попала в мир богатых и очень удачливых.
         - Хотя, я с вами соглашусь. Это очень красиво. – Заметила она сдержанно. – Вы правы.

         На телевидении шли очередные съёмки новостей. Анжела отработала все пятнадцать минут ровно, без помех. И тут у неё зазвонил мобильный телефон. На экране дисплея высветилось имя Колет. Не задумываясь, она нажала кнопку на приём. Послышался бархатный, воркующий, низкий голос.
         - Привет. Что делаешь?
         - Работаю.
         Анжелу удивило необычное для этой женщины тыканье.
         - А вечером?
         - Ну, вообще-то свободна.
         - Замечательно. Ты мне нужна сегодня на вечер.
         Это было сказано в тоне приказа.
         - А что вообще случилось?
         - Ты журналистка?
         - Да.
         - Тогда вечером встретимся. Я заеду.
         Голос в трубке замолчал. Анжела испытала неприятное чувство чужой власти и своей зависимости.
         
         Вечером на зелёном «ягуаре» к телевидению подъехала Колет. Не выходя из машины, она стала ждать свою новоявленную подругу. Это было просто бабской прихотью. Джон как-то сказал, что все журналисты продажные, покупаются на деньги, халяву и некую красивость богатой жизни.
         - Хорошо бы нам эту журналисточку с вечеринки прикупить. – Заметил он цинично и добавил. – Интересно, сколько она стоит?
         - Денег жалко? – «Уколола» его Колет.
         - Мне? – Джон засмеялся. – Мне на красивую женщину ничего не жалко. Ты получаешь? Получаешь. Вот я и её подкормлю. Ты подружись с ней. Посмотрим, что за особа.
         Колет сидела в машине и ждала. Только где-то через час появилась Анжела в сопровождении какого-то кавалера. Они пошли в сторону шоссе и о чём-то весело болтали. Парень импульсивно размахивал руками, обрисовывая какую-то необычную картину.
         Колет поехала за ними, разглядывая парочку. Анжела вела себя так, как будто ни с кем у неё не была намечена вечерняя встреча. Самоуверенная особа. Колет просигналила. Анжела обернулась, и веселье с её лица улетело.
         - Это кто? – Спросил парень.
         - Надо. – Грустно сказала девушка. – Ты иди. Завтра встретимся.
         
         Всю дорогу Анжела молчала, раздумывая, зачем это вдруг она понадобилась этой богатой женщине, которая в особой дружбе вроде не нуждалась. Бред часто рассказывал, какие тусовки происходят в так называемых элитных кругах: они меры не знают ни в чём, и всё делают так, как будто завтра придётся умирать.
         Вечерний город был очень красив. Яркие разноцветные огни витрин, фонарей, рекламы, вывесок преображали обстановку. Казалось, что город погрузился в сказку. Даже особое лирическое настроение захватывало от виденного. Анжела с удовольствием разглядывала пролетающие мимо картины.
         Через некоторое время они подъехали к какому-то особняку. Колет быстро вышла из машины и указала Анжеле, чтобы тоже выходила.
         - Приехали.
         Они молча вошли в дом. Охранник проводил в огромную гостиную, где уже собрались какие-то, как показалось Анжеле, деловые люди. Колет с улыбкой подошла к группе мужчин и поздоровалась.
         - Это моя подруга. – Сказала она, указав на девушку. – Очень талантливая журналистка. Работает на ВВС.
         Мужчины разом преобразились. Стали улыбаться и предлагать свою помощь Анжеле. Она не сразу сориентировалась в обстановке, но решила, что надо быть поближе к Колет. Это её мир, её знакомые, а, значит, с ней будет легче привыкнуть к окружению.
         - Вы знаете, - обратился пожилой мужчина к журналистке, - вчера смотрел вечерние новости с вашим участием. Очень понравились.
         - Кто? – Влезла в разговор Колет. – Новости или ведущая?
         - Ну, конечно, ведущая. Зачем мне новости? Я их сам делаю.
         - Он их покупает. – Уточнила Колет Анжеле. – Правда, Майк, ты всех журналистов можешь купить?
         - Ну не всех, а вот вашу подругу купил бы. Как она на это смотрит? – Спросил он, внимательно разглядывая Анжелу.
         Колет рассмеялась.
         - Это дорогая девушка. Очень.
         Бизнесмен заметно увлёкся разговором.
         - Так. Вы меня явно решили развлечь.
         Колет ещё сильнее рассмеялась. Анжела обратила внимание на то, как её знакомая моргает высокому брюнету, стоящему в дальнем углу комнаты.
         - Ладно, Майк, я тебе оставляю эту красавицу. – Она обняла девушку. – Поговорите. Может быть, действительно поможешь ей устроиться в престижное СМИ?
         - А ВВС тогда какое?
         Колет махнула рукой.
         - Я имею ввиду твои СМИ. Дай ей приличное место с хорошим окладом. Ты понял? – Уже властно сказала она и пошла к высокому брюнету.
         - Хорошо, королева. – Неслось ей вслед. – Сделаем.
         
         В огромном сверкающем зале расположились овальные столы со всевозможными закусками: горячими, салатами, фруктами, сладостями. Можно было объедаться до состояния полнейшей сытости. Официанты тут же проходили между гостями, предлагая дорогую выпивку на любой вкус.
         Анжела разглядывала людей и столы. Где-то были уже сформировавшиеся группы, где-то «случайные» одиночки и такие же люди с улицы как она. Колет куда-то исчезла со своим кавалером.
         - Вы Колет ищете? – Спросил Майкл, ловя её взгляд. – Она с Саймоном «в кабинете».
         - Где? – Не поняла Анжела.
         - В отдельном «кабинете». Есть такая комната. Саймон – её давняя, старая любовь. Они всегда уединяются.
         - И при этом, - вмешался в разговор какой-то политик, – муж ничего не знает.
         Он как-то нервно захихикал над своими словами.
         - Я спросил недавно у Джона, почему он так много свободы даёт жене? И знаете, что он ответил? Она меня никогда не бросит, потому что больше всего на свете боится остаться одной.
         - Ну, это понятно. – Согласилась Анжела.. – Любая женщина скажет тоже самое.
         - И вы? – Не поверил политик. – По-моему вам такое не грозит.
         - Как знать. Я не зарекаюсь.
         - Да не. Вы шутите. – Мужчина взял её под руку. – Есть особы, которых не бросают.
         - А вдруг я стану уродкой?
         - Никогда. – Политик пожал ей локоть. – Я возьму вас под свою опеку. Хотите?
         Анжела подумала, почему бы и нет, и согласилась.
         - Ну, вот мы и договорились. – Обрадовался он. – Вот вам моя визитка. В любое время, когда хотите. Я ваш.
         - Хорошо.
         - Чего хорошего? – Услышала Анжела сзади. Это Колет влезла в их разговор.
         - Да так. – Политик быстро взял со стола бутерброд с чёрной икрой и стал тщательно его смаковать.
         - Ты его не слушай. – Колет выхватила у Анжелы визитку и повела вглубь зала. – Все мужчины здесь продажные и обманывают всех подряд. Он тебе никогда за просто так помогать не будет.
         - Я это знаю.
         - А если знаешь, то не верь ни одному его слову. Поняла?
         Анжела кивнула головой.
         - Визитку я выкину. – Продолжила Колет. – Ты мне нужна, и я тебя  Майку отдавать не собираюсь.
         «Действительно ведёт себя как королева. – Подумала Анжела. – Уже всё продумала, решила за всех и за меня».
         - А если  мне этот политик понравился? – Спросила она вызывающе. –  Да и в работе может пригодиться. В политике, скажем, разобраться. Я всё-таки журналистка.
         Колет повернула её к себе. Взяла за руку. Приятная, тёплая ладонь. Чёрные глаза смотрели удивительно спокойно, и таким же спокойным голосом она произнесла:
         - Ты мне нужна. И я тебя ему не отдам.

         Каждый вечер Колет названивала Анжеле и предлагала куда-нибудь сходить.
         - Давай сегодня заедем в бутик Лилии Амами. – Звала она в очередное место. – Там такие шмотки. У меня подруга, Флора Моранте, там недавно была. Говорит, вся коллекция просто супер.
         Анжела даже и не заметила, как втянулась в другую жизнь. Если раньше всё упиралось только в работу и некую карьеру, то теперь движение шло исключительно к тому, чтобы побольше получить удовольствие. И это действительно стало нравиться.
         Колет вообще не испытывала никаких трудностей и показывала новоявленной подруге, что можно просто идти по жизни, не думая ни о прошлом, ни о будущем. Она, как обычно, вечером заезжала за Анжелой на телевидение и увозила её по своим делам.
         
         Бутик Лилии Амами располагался в самом престижном районе города. Огромные окна-витрины светились и днём и ночью. Коллекционные модели вызывающе демонстрировали богатство, поэтому простых людей здесь никогда и не ждали.
         Выйдя из «Ягуара», Колет и Анжела, хозяйской походкой направились в бутик. Их уже при входе встречала сама модельер. Маленькая, но изящная японка, взращённая цивилизацией, приветливо кивнула и повела девушек в глубину своего магазина. Продавщицы, тоже азиатских корней, провожали внимательным взглядом и хозяйку и её посетительниц.
         Лилия подвела к новым своим моделям.
         - Вот тут у меня, - показала она, - самые последние работы. Это направление я бы назвала «раннее утро». Свежие нежные краски, прилив, бодрость, ожидание нового.
         Колет взглянула на вещи, потрогала их и вытянула шёлковую голубовато-кремовую накидку. Приятная на ощупь, она переливалась от переплетённых цветных нитей.
         - Красиво. – Заметила она.
         - Да. – Согласилась модельер и взяла вещь в руки. – Эту ткань я специально заказала у одной деревенской мастерицы. Талантливо работает. Кстати, многие на эту накидку тоже обратили внимание. У меня их всего пять. – Заметила она как бы вскользь.
         Колет повертела вещь, показала её Анжеле и, накинув себе на плечи, спросила:
         - Идёт мне?
         - Идёт. – Согласилась девушка.
         - Хорошо. Беру.
         Лилия махнула рукой одной из продавщиц. Та подошла и быстрыми движениями упаковала накидку в изящную коробочку и протянула её покупательнице.
         - Прошу. Тысяча двести долларов.
         Анжела внутренне крикнула «что?», а Колет только достала свою кредитку и спокойно оплатила вещь.
         - Что-нибудь ещё? – Лилия упреждающе намекнула на очередную покупку.
         - Да, можно.
         Колет посмотрела на Анжелу и улыбнулась.
         - Вот этой девушке, - указала она на неё, - что-нибудь из вечернего туалета. Тоже шёлковое, неяркое, но стильное. На выход.
         Модельер оглядела Анжелу.
         - Есть. – Сказала она утвердительно.
         - Ну и хорошо. – Колет подмигнула подруге. – Ты иди и посмотри себе всё, что хочешь. И выбирай лучшее.

         А на следующий день они уже пошли в стриптиз - клуб. Там выступали одни мужчины. Мясистые, гладкие, молодые и смазливые они зажигали пьяную женскую публику, которая визжала от прилива невостребованных чувств. Колет тоже орала как бешенная, поддаваясь всеобщему настроению. Она толкала Анжелу и предлагала ей прихватить на ночь двоих самцов.
         - Давай, - хохотала она от удовольствия, - выберем себе самых-самых, и пускай эти дуры нам будут завидовать. Хочешь вон того блондина?
         И показала на высокого, голубоглазого парня, который на подиуме выделывал всякие нескромные движения бёдрами.
         - Давай его снимем. Может у него и спереди тоже ничего.
         Анжела стала разглядывать парня. Хорошенький, улыбчивый, зубастый, тело божественное. Наверное, когда обнимает, «кровь горит».
         - Ну, чего? – Колет, подразнивая, стала подталкивать подругу. – Берём?
         - Да. – Решилась девушка.
         И опять Колет поразила. Она пошла не к парню договариваться, а к менеджеру клуба. Шепнула ему о своей просьбе и сунула несколько сотен долларов.
         А ночью отдала этого самца Анжеле.
         - Позабавься, - ухмыльнулась она, - но не перебарщивай.
         Колет как-то странно при этом улыбнулась.
         - Тебе это нужнее.

         И так каждый день Анжела узнавала о совершенно иной, тусовочной жизни. Богемного тут было мало, больше развлекательного. Днём она отрабатывала на телевидении. Журналистика хотя и казалась самым интересным делом, но она уже уходила на какую-то далёкую перспективу.
         Всегда казалось странным, почему Колет выбрала её для своих «мероприятий», имея при этом более богатых и знатных подруг рядом с собой, которых было у неё много. Анжела их видела. Гламурные, красивые, всем довольные. Многие были жёнами известных бизнесменов, политиков, звёзд и просто миллионеров, а у некоторых родители являлись представителями высшего света.
         Она один раз поинтересовалась у Колет, зачем она ей нужна, когда у неё всё есть.
         - Тебя это волнует? – Удивилась та. – Мне показалось, что тебе со мной хорошо.
         - Хорошо, – согласилась Анжела, - но у тебя ведь есть подруги.
         Колет тогда впервые её поцеловала.
         - Глупая. - Сказала она, обнимая её. – Они тусовочные, а ты живая. Ты – не кукла. Я понимаю, ты думаешь, что я тебя использую под свои интересы. Так?
         - Ну, приблизительно. – Согласилась Анжела.
         Колет погладила её по голове и снова повторила:
         - Глупая. Сама ведь сказала, что у меня всё есть. Ты мне нужна для жизни. Поняла? Ты мне нужна для жизни.

         Уже минуло полгода, как состоялось знакомство, а интерес к новому не иссякал. Подруги заранее намечали свои походы, и это были не только ночные клубы, фитнес, шоппинги, бутики, но и всякие светские, закрытые, корпоративные мероприятия. И Анжела смогла в этих кругах хорошо себя показать, поэтому даже помимо Колет ей стали поступать всякие приглашения. Когда она спрашивала разрешение на приход с подругой, то часто ей намекали, что лучше, мол, приходить одной. Очень важные персоны хотели бы иметь дело и встречу только с ней и без всякого сопровождения.
         Вначале Анжела от этого отказывалась, но потом прикинула, что в принципе могла бы уже и самостоятельно представлять себя. Действительно, зачем ей сейчас Колет? У той своя богатая, независимая жизнь. Муж – ведущий политик, проталкивает её, куда только можно. Она даже по жизни идёт как королева. Анжела случайно узнала, что многие политические проекты, идеи и даже действия принимает только она, единолично. Какие там кабинет - министры, военные и просто чиновники? Колет сказала и всё! Нонсенс. Но таково было её влияние. Муж от всех этих действий только отстранился. У него шло своё партийное строительство, прожектёрские миллиардные идейки и вечное «небывание дома»: постоянные молодые любовницы и просто проститутки присутствовали в его жизни повсеместно.
         Ну а у Колет, говорят, есть какой-то вечный друг-любовник, с которым она появляется в открытую, не боясь огласки или семейных скандалов. Муж в её дела не вмешивается. Как и она в его. Такая семейно-бытовая коллизия.
         
         Анжела постепенно стала удаляться от Колет, жалуясь той на вечную занятость и невозможность сделать даже элементарное.
         - Понимаешь, - твердила она, - меня хотят повысить в должности. (Что было правдой.)
         - Ну, это же хорошо. – Соглашалась подруга.
         - Хорошо. Поэтому вот и не могу даже расслабиться ни на минуту.
         - Я тебе помогу.
         - Как? – Анжела засмеялась. – Будешь вместо меня работать?
         - Могу.
         - Ты что, серьезно?
         - А что тут такого? – Колет даже немного разозлилась. – А что в твоей работе такого сложного, что я не смогу сделать? Если из обычных, средних журналисток делают звёзд. Берут с улицы и сразу на подиум.
         Анжела промолчала. А Колет спокойно продолжила:
         - Это тебе кажется, что так всё сложно. На самом деле журналистика особого ума не требует. Больше жадности, нахальства, нужных связей и сексуально озабоченного начальника. Всё.
         - Ты хочешь сказать, что я такая? – Отреагировала Анжела. – Наглая, нахальная, тебя использую, с продюсером сплю?
         - Ну, нет. Хотя, как знать.
         Анжела ушла тогда злая. Вот ведь подруга. Сама к ней первая стала приставать, сама тащила во все места, втягивала в светские интриги и политические игры, а тут выходило, что это Анжела наглая и нахальная хочет влезть с её помощью в звёзды. Стало ужасно обидно оттого, что её уже изначально «измазали грязью» и ни за что, просто так, обвинили в том, чего она не делала. Такое поведение для Колет, видимо, было обычным. Обвинения без извинений. Она права и всё. Самостоятельных людей не любит и не терпит, потому что они живут без её пригляда. И Анжела перестала нравится, стала напрягать своей самостоятельностью. Значит, пора разбегаться.

         Всю неделю Анжела только и думала про ссору с Колет. И та, как назло, вдруг тоже резко отстранилась. Вообще перестала общаться. Журналистка пробовала ей сама позвонить по мобильному телефону, но номер той был постоянно заблокирован и недоступен. Вполне возможно на её, Анжелы, номер. Не хочет, ну и не надо.
         Через месяц это стало уже пугать, потому что привычка находиться рядом с Колет во всех известных местах стала жизненной необходимостью, привычкой, потребностью. Ну, чего она молчит? Чего не приходит? Ну, поругались, ну и что?
         Анжела позвонила общему их другу, Патрику Крайеру. Он был известным стилистом, дизайнером и модельером в одном лице. Имел свой обширный бизнес по всей стране и пользовался особой популярностью у элиты.
         Патрик как-то странно, отрешённо вёл беседу.
         - Я Колет давно не видел. – Сказал он туманно. – Пару раз она забегала ко мне в салон. Подобрала несколько вещей на выход, пару туфель, парфюм.
         - Одна? – Вырвалось вдруг у Анжелы.
         - Ну, как сказать.
         - Он, она? – У журналистки всё странным делом похолодело.
         - А между вами что-то было?- Поинтересовался Патрик.
         - Нет. Нет. Никогда. – Затараторила девушка. – Это я просто интересуюсь. Она вдруг пропала куда-то. И не звонит, и не приходит.
         - Она такая. – Согласился друг. – Это её обычное состояние. Вначале замучает своими желаниями, а потом просто надолго исчезает. Ей так вроде и никто не нужен.
         - Так с кем она была?
         - С Флорой Моранте. Кстати, ты Колет всегда можешь у неё найти. Они дружат с детства.
         После Анжела стала названивать Флоре. У той тоже почему-то мобильный был вечно заблокирован.
         Один раз всё же Анжеле повезло, но Флора больше отмалчивалась, чем разговаривала.
         - Да, виделись мы с ней несколько раз. - Подтвердила она и добавила. – Колет сейчас занята какой-то идеей или проектом. Дома не бывает, на тусовки не ходит. Больше «по делам, да по делам».
         - А с ней можно сейчас связаться?
         Флора задумалась.
         - Сейчас? Сложно. Но я ей передам твою просьбу.

         Колет неожиданно появилась сама. Она сделала вид, что ничего не было, как будто только вчера расстались. На её лице не было ни грусти, ни особой радости.
         - Ну, как твои дела? – Спросила она буднично у Анжелы. – Как карьера? Шеф помогает?
         - Да, мы работаем вместе.
         - Он твой любовник?
         Анжела хотела сгрубить, но сказала правду:
         - Да. Мы вместе.
         - Вот видишь, как у тебя всё хорошо. – Заключила Колет. – А чего тогда меня искала? Мне Флора передала, что, мол, Анжела с ума сходит, меня везде ищет.
         - Да, искала. – Анжела взглянула на подругу, надеясь увидеть в её безразличных глазах хоть какую-то близость, и не находила. Та рассматривала комнату, вещи, мебель.
         - Я хотела тебе сказать, - продолжила Анжела, - что не злюсь.
         - Да - а? – Колет неожиданно засмеялась. – Спасибо. А я-то подумала, что между нами всё. Ладно, в таком случае предлагаю наше примирение отметить в ресторане.
         Вот такая Колет Анжеле нравилась больше. Она могла шутить, разговаривать о пустяках, быть человеком, обычным человеком.
         - Мы знаешь, куда пойдём? – Сказала она. – Нет, не знаешь. Ты там ещё не была. Это твоя родная норвежская кухня. Селёдка, картошка, море водки. Ты водку пьёшь?
         - Пью.
         - Да не, правда?
         - Пью. – Теперь стала смеяться Анжела. – Я нормальная женщина.
         - А ненормальные тогда какие?
         - Я тебя люблю. – Сказала быстро журналистка, не отвечая на вопрос. – Я тебя очень люблю.
         Колет снова замолчала и уставилась в окно. Там, на улице, шёл дождь.
         - Знаешь, - начала она медленно, глядя вдаль, - я не понимаю этого слова «любовь». Мне когда говорят, что любят, я начинаю смеяться. Меня любить? Не. Меня любить нельзя. Не тот я человек.
         - Я сама выбрала.
         Колет серьёзно взглянула на Анжелу чёрными глазами.
         - Тебе хочется быть «битой»?
         - Пускай. Пускай смеются.
         Колет снова уставилась в окно и произнесла:
         - Ладно, тогда я делаю тебе предложение.

         В тусовочных кругах молниеносно разнеслась весть о том, что появилась новая розовая пара – Анжела и Колет. Одни воспринимали это как шутку, другие – достаточно скептически, а некоторые просто стали издеваться. Ну, вы, мол, посмотрите на эту пару. Они настолько разные, что не могут быть вместе. Ну не могут. Какая любовь? Смех, да и только. Одна  вся в политике, при власти, другая – бегает от поклонников и любовников. Одна некрасивая, другая – красивая. Одна сверхбогатая, другая – гламурная. А если по Фрейду? Секс? Да противно. Лесбиянки – это  противно. Колет слушала и часто соглашалась: не пара, да и любовь странная. Анжела позорилась, но любила. Жизнь у обеих превратилась в сплошной общественный роман и общественную игру. Все их отношения перенесли «на улицу», в родное Анжелы СМИ, в книги, в кино – везде всех героев примеряли к Колет и Анжеле.
         И популярность Анжелы выросла до неимоверных высот. Действительно из средних журналисток она выбилась в суперзвёзды. Имя Анжелы стало нарицательным. Всё тонкое, романтичное, красивое, влюбчивое стали отождествлять с ней.
         Колет же досталась роль нелюбимой власти – жестокость, безразличие, грубость, корысть.
         Резкий взлёт моментально изменил жизнь подруг. У каждой появилось своё окружение, которое пыталось влиять на общественное мнение. И если для Колет это было обычной рекламой, то для Анжелы временами становилось невыносимым такое к ней отношение. Она начинала впадать в депрессию: всё её нервировало, пряталась от публики, обзавелась охраной, искала утешение у многочисленных любовников, кричала и ругалась на Колет. Подруга подругой, а вообще её не понимает. И тогда происходили самые обычные семейные разборки, которые доводили обеих до исступления.
         
         Странное дело, но отношения Колет и Анжелы стали жизнью большинства. И это большинство, как и они, тоже ссорилось и ругалось, добавляя свои комплексы. Колет это понимала, а Анжела – нет. Ну, никак она не могла вникнуть, почему её личное воспринимается как общественное? Да, Колет она любит, безумно ревнует, страдает, но это её чувство, личное, от которого она часто просто «умирает», впадает в жуткие депрессии.
         Как-то так получилось, что Анжела воспитывалась в пуританских, достаточно жёстких условиях. Она была у родителей единственной. Отец – генерал, мать – чиновница. Поэтому вечное «нельзя» преследовало всё её детство. Не смей, не трогай, не лезь, не знакомься. Что люди скажут, что родственники, соседи. Ничего нельзя. А с возрастом, получив свободу, она решила оторваться. И пошло, и поехало то, что было всегда нельзя. И хотелось всего сразу. Даже назло. Знакомство с Колет лишний раз только усилило все её нескромные желания. Оказалось, что можно любить и заниматься любовью с женщиной. Странно, но это было не страшно. Чувствовалось всё даже острее, чем обычная любовь.

         - Ты меня не понимаешь.
         - Что я не понимаю?
         - Ты не понимаешь, что я просто хочу быть собой. Я не могу быть тобой, я не могу быть под тобой. Я хочу быть собой.
         - Ну и живи отдельно. Давай разойдёмся.
         Колет действительно не понимала, зачем все эти разговоры.
         - Давай разойдёмся. – Повторяла она.- Если я такая плохая, то какой смысл друг другу портить нервы?
         У Анжелы начиналась истерика.
         - Ты меня не понимаешь. Я тебя люблю, а ты не понимаешь. Все меня осуждают. Все хотят, чтобы мы стали идеальной парой.
         - А к чему? Кому это надо? Этим людям, окружению с их комплексами?
         - Ты меня не понимаешь. Я должна жить хорошей жизнью.
         - Ну и живи! – Орала Колет. Как она её достала.
         - У меня голова болит. – Твердила Анжела и начинала долго, пронзительно ныть и стонать.
         Тогда Колет просто обнимала её и грела своими руками и телом.
         Анжела, успокаиваясь, продолжала:
         - У меня всё было хорошо до тебя. Всё. И муж был, ребёнок. Отец, мать. И я ведь тоже не из бедной семьи. Понимаешь? У меня ведь тоже всё есть.
         - Чего ты хочешь?
         Колет снова не понимала, к чему все эти разговоры.
         - Давай разойдёмся. Мы никому не обязаны. И себе тоже.
         - Как же у тебя всё просто. – И Анжела снова начинала плакать. – Как же ты не понимаешь меня. – И выдавила горькое. – Я в тебя влюбилась…..

         Ужас, ужасное состояние, от которого всегда Колет уходила, настигло бедную Анжелу. Как лавина рухнуло спокойствие и пошла сумасшедшая борьба за то, чтобы просто существовать.
         Нет, Анжела не искала в подруге чего-то необычного, просто к ней пришло то, что называется «иметь вторую половину» в жизни. Лицо, глаза, губы, руки, тело, душа – всё это другого человека, но это принадлежит тебе, это твоё! Ты каждую секунду думаешь о том человеке, которого выбрала. В голове только его имя, только его дела, поступки, действия. И сама ты полнейшее крейзи от такой сумасшедшей жизни.
         Даже Колет стала часто повторять:
         - Нельзя так любить. Нельзя…..

         Произошло то, чего меньше всего ожидала Анжела. Колет, по просьбе своего мужа, занялась благотворительной деятельностью и уехала в одну из бедных стран, чтобы помогать людям выживать. Она не попрощалась с подругой, ничего ей не сказала о предстоящей поездке и как надолго вообще она «исчезает», как долго там её работа продолжится. Просто уехала и всё.
         Вначале Анжела воспринимала это известие спокойно. Ну, уехала и уехала. Меньше будет между ними проблем. Но прошёл месяц, год, два, три. И  эти года исчезали, оставляя после себя только вопросы, что с ними дальше будет? Возможно, для Колет это было неважно, но для Анжелы пустота воспринималась ещё хуже, чем давление подруги.
         Иногда Колет присылала скупые весточки о своей работе, о стране, в которой жила, о своих планах на будущее и так как-то вскользь интересовалась, как Анжела поживает, как её дела, не скучай и прочая ерунда шла в письме далее.
         Знала бы Колет, что своим появлением она круто изменила весь образ существования подруги. Она уже не могла спокойно жить в этом мире. Всех людей она стала сравнивать со своей второй половиной. И часто-часто получалось так, что Колет выигрывала. И от этого становилось ещё обиднее и невыносимее, потому что её не было рядом. Она помогала другим людям, а о своей близкой просто забывала.
         
         Как-то позвонила Флора Моранте.
         - Привет. Чего нового? – Поинтересовалась та.
         - Работаю. – Анжела как раз в этот момент перебирала листки с текстом к новостям. – Вот скоро на экране появлюсь. Можешь посмотреть.
         - Обязательно. Ты такая красотка там. Все мои знакомые тебя обожают.
         - Они шутят.
         - Нет, Анжела, на тебя действительно приятно смотреть. Выделяешься.
         Журналистка решила перенести разговор на другую тему, да и заодно спросить о Колет.
         - Как наша социалистка поживает? – Поинтересовалась она как - бы вскользь.-   Давно чего-то о ней не слышно.
         - А она тебе не звонит?
         - Видимо некогда, только письма шлёт.
         - А, ну тогда всё ясно. Заработалась. Она увлекающаяся натура.
         - Очень. – С горечью сказала Анжела. – Всем готова помогать.
         Флора промолчала. А журналистка продолжила:
         - Вот скажи мне, пожалуйста, почему она мне мстит?
         - Да нет, Анжела, Колет тебя любит.
         - Да? Я чего-то такого не слышала. Привет, да обнимаю. Обнимаю, да привет. Вот и все слова.
         - Нет-нет. – Стала отрицать Флора. – Я тебе как старая её подруга могу сказать, что это не так. Она действительно сейчас занята. Она – человек из власти. Ты её мужа знаешь? Джона? Ну, вот они вместе сейчас над политической программой работают. Кстати, я тебе могу даже диск принести, где они сейчас находятся. Правильно. Вот только сейчас до меня дошло. Да, да я тебе вечером занесу.

         Дома Анжела расположилась удобнее на кожаном диване и включила DVD проигрыватель. Пошла картинка.
         Вначале появились изображения городов, деревень, природы, людей, техники. Обстановка в стране достаточно спокойная, люди улыбаются, машут приветливо рукой. Кто-то работает, кто-то отдыхает. Бедных много, но нищих не видно.
         Вот появляется здание: большое, четырёхэтажное, из светлого кирпича. И как током ударило. Из двери выходит Колет и машет рукой.
         - Ты чего, Джон, снимаешь? – Спрашивает она. Подходит близко, близко к камере. Корчит рожи в объектив.
         - Снимаешь тётку из провинции?
         Колет и вправду не узнать. Уставшее лицо, задумчивый взгляд, неторопливые движения. Она вдруг оборачивается, и на экране появляется какая-то молодая, светловолосая девушка.
         - Вот лучше Джулию снимай. – Говорит Колет и обнимает девушку. – Она у нас умница и красавица.
         Джулия чему-то счастлива, до безумия. Красиво улыбается, красиво моргает. Прижимается уж очень откровенно к Колет.
         - Джон, сними нас на поляне. Тут солнца больше. – Требует девушка.
         И смеётся, смеётся.
         Анжела выключила экран. Всё ясно. Просто у Колет появилась другая. Просто у неё появилась другая подруга.
         Обидно стало до слёз. И они предательски потекли сами. И чем дальше, тем сильнее. Анжела упала на подушку, уткнулась лицом в мягкое, тёплое нутро и стала рыдать. Истерика и обида переплелись, сдавили горло, мысли затуманились от правды.
         Надо что-то делать. А что? Разбегаться. Срочно разбегаться. Ничего не было. И никогда не будет. Никогда. Это была лишь одна фантазия. Пускай живёт, как хочет. А она будет жить своей жизнью. Есть друг, Бред Михалик. Он всегда рядом. Он будет помогать. А эта убежала. А он рядом. Вот он рядом. А эта…
         И слёзы, слёзы. Обида, жгучая обида оттого, что Колет она поверила. И потеряла. Ну и пускай. Пускай живёт, как хочет. Она ведь её, Анжелу, никогда не понимала. Колет ведь идейная. Всем помогает, но только ни себе, ни второй половинке. Чужих она любит, а близких обижает. Чёрт с ней! Наплевать.

         Коллеги из BBC сразу заметили резкие перемены настроения у Анжелы. Если раньше она громко, заливисто смеялась, радовалась даже мелочам, то в последнее время просто замкнулась, отдалилась от всех. Даже взгляд у неё резко потускнел. Руководство телеканала предупредило журналистку, что, если она и дальше будет с таким видом появляться на экране, то её просто отстранят от прямого эфира. Тут уж испугался и сам Бред Михалик. С её подопечной происходит что-то ненормальное. Как это он раньше не заметил?
         - Что с тобой? – Начал он выговаривать Анжеле. – Что случилось? Тебя кто обидел? Угрожает?
         Анжела молчала. Она безразлично разглядывала бумаги с текстом на столе.
         Бред погладил её по голове. Она дёрнулась.
         - Что случилось? – Опять спросил он. – Ведь раньше, насколько я помню, с тобой никогда такого не было. Может, кто из поклонников мешает жить? Так мы это быстро решим. Скажи только кто. Ты – звезда телевизионного экрана. Охрану везде поставим, того негодяя поймаем.
         Анжела молчала и думала о том, какая она несчастная и некрасивая, раз её вот просто так бросили ради другой. У неё в голове был полный сумбур, потому что ассоциировать другую женщину с «мужем» могло только болезненное воображение. Но мысли только о «муже, муже», который был женщиной, да ещё симпатичной вдобавок и нравившейся другим женщинам, становилось убийственным.
         - Чего молчишь? – Бред снова погладил Анжелу по голове. – Ты же хорошая девочка, и я понимаю, что у тебя что-то произошло. Что? Влюбилась? Кто?
         Анжела заплакала.
         - Ну вот. – Продюсер  прижал её к себе. – Я так и знал. Кто это? Франко? Франко Гальена? Этот журналюга из NTV? Чего ты в нём нашла? Маленький, прыщавый. Вечная шестёрка у своего босса.
         Анжела отрицательно покачала головой.
         - А кто? – Допытывался Бред. – Кто-нибудь из молодых? Гей-певчишка Поль из «Синичек»?
         Анжела снова покачала головой и стала успокаиваться.
         - Не гадай? – Выдавила она. – Ты этого человека не знаешь.
         - Не может этого быть. Знаю. И даже, наверное, видел. Я всех твоих друзей знаю.
         - Нет. – Журналистка посмотрела на него заплаканными глазами. – Ты этого человека не знаешь.
         - Ну, тогда узнаю. Такую мою хорошую девочку обижать. Ну, я ему покажу.
         - Покажи, покажи.
         И Анжела улыбнулась. Вот Бред её понимает. Понимает и жалеет. А Колет не понимает. Убежала и забыла. Нет, нет, потом. Всё потом. Она Колет потом всё выскажет. Всё. Как её мучила, как обижала, как оставила одну, как променяла на другую подругу. Всё, всё…..
         - Ты успокоилась? – Бред участливо посмотрел на журналистку.
         - Да, да.
         - Точно?
         - Точно. Можешь сказать руководству, что я в норме. Всё будет хорошо.
         - Ладно. – Продюсер погладил её по плечу. – Я всегда рядом.
         - Хорошо. Я поняла.
         Анжела посмотрела на него спокойно и отвернулась.
         
         От нервного напряжения у Анжелы начались перепады настроения от одной крайности до другой. Она могла пять минут назад смеяться по пустякам и тут же резко кричать и унижать людей, которые находились с ней рядом. А потом снова смеяться. А потом бросаться всякими вещами, которые находились у неё под рукой, и орать, орать.
         Это становилось невыносимым. Жалобы на журналистку поступали с такой быстротой, с которой менялось её настроение.
         - Её уволят. – Говорили многие на телевидении. – Сама не работает и другим не даёт.
         Бред уже ни на минуту не отходил от своей подруги. Он втихомолку стал ей подмешивать вместе с вином успокоительные. Анжела как бы «добрела»…И засыпала.
         Однажды ей приснилась Колет. Она шла по городу и улыбалась. А потом…Они были рядом и обнимались. Руки и тело Колет притягивали к себе магнитом. Было полное ощущение удивительной близости. После долгого поцелуя, Анжела содрогнулась от реального оргазма. Это и испугало и доставило несколько секунд самого настоящего наслаждения. Странно как-то выходило. Человек был далеко, они не встречались много лет и вдруг почти реальная близость. …
         
         Бред решился показать Анжелу одному своему хорошему психологу, у которого сам лечился. Может быть, тот разберётся в её состоянии и узнает, из-за кого она стала такой ненормальной. Но этот осмотр хотелось сделать неформальным, поэтому продюсер устроил так называемую дружескую вечеринку. Он пригласил Анжелу и своего психолога на встречу в маленьком семейном кафе, разместившемся в подвале.
         Обстановка там была более чем располагающая: мягкий, мерцающий свет горящих свечей, полумрак, «деревенская» обстановка, да и обслуга обычная – всё успокаивало, расслабляло.
         - Ну, ты считаешь, Стив, что нас ждёт плохое будущее? – Начал Бред.
         Психолог удивлённо посмотрел на продюсера.
         - Ты о чём?
         - Да господи, ты вчера мне втолковывал, что телевидение ждёт крах, оно исчезнет, так как Интернет вытеснит всё.
         - А-а. Да не, я пошутил. – Психолог перевёл взгляд на Анжелу. – У Бреда иногда бывает бред. Он просто не может жить без своего телевидения. Меня замучил, да и вас, наверное, тоже.
         - Нет. Бред добрый. – Анжела улыбнулась. – Он наоборот меня жалеет.
         - Вижу, как жалеет. Девушка вся бледненькая. – Психолог покачал головой. – Наверное, заставляет целыми днями торчать на этом проклятом телевидении.
         - Нет. Он наоборот меня спасает.
         - Значит, кто-то другой мучает.
         Анжела промолчала. Ей не хотелось говорить о Колет. Это была её личная боль.
         - И этот человек, наверное, злой. – Не унимался психолог. – Раз вы переживаете.
         Анжела посмотрела на Бреда, который делал вид, что кроме бокала вина его ничего не интересует.
         - У меня нет такого человека. – Ответила девушка. – Если бы был, то все давно узнали.
         - Это точно. – Согласился продюсер. – Уж я бы узнал первый.
         - Ладно. – Стив сделал вид, что переключился на еду. – Слушай, а это что? Свиные рёбрышки? Обожаю. Моя благоверная готовит их необыкновенно. Под пиво, да под тушённую капусту. Закажи пиво и солянку. – Тут же попросил он Бреда. – Картошка – это хорошо, да не то.
         Около часа Стив рассказывал истории из своей практики, поглощая одну тарелку за другой.
         - Ну, ты и обжора. – Удивлялся Бред аппетиту друга.
         - Это точно. Люблю в жизни две вещи: вкусно поесть и люблю красивых женщин. Это что-то необыкновенное. Кстати, Анжела, а где ваша подруга? Кажется, Колет? У неё ещё муж – известный политик. Исчезла куда-то и не слышно.
         - Не знаю. – Журналистка уставилась в свою тарелку с нетронутой едой. – Где-то работает. Давно не виделись.
         - Интересная женщина.
         Анжела молча кивнула головой.
         - А вы близкие подруги? – Психолог спросил как бы вскользь, прожёвывая свою свинину. – Одно время, помню, про вас такое говорили.
         - А что? – Поинтересовался Бред.
         - Ну, вот ещё. А говорит, что всё знает.
         - Не надо. – Попросила Анжела. – Не надо об этом.
         - Нет. Погоди. – Бред уже завёлся. – Что у них было?
         - Ничего. – Психолог спокойно посмотрел на него и повторил. – Ничего. Ты своё телевидение смотришь? Где твои обещанные новые проекты? Скукота страшная. Смотреть нечего. Вот девушки от безделья с ума и сходят. Займи их, тогда они и успокоятся.
         - Да ладно. – Продюсер махнул рукой. – Босс все мои проекты зарезал. А у меня такое намечалось. Такое.
         - Во-во. Анжела, вот ваш злодей, сидит рядом. А вы, если захотите, - посоветовал он, - позвоните мне как-нибудь. Уж я-то точно помогу.
         И Стив снова, без останова стал поедать всё, что находилось на столе.

         - Вы готовы? – Стив внимательно посмотрел на Анжелу. – Можете говорить, о чём хотите и как хотите. Давайте сразу договоримся, что рассказывать будете только о себе и о Колет.
         Анжела кивнула головой.
         - Не волнуйтесь. Я никому ничего не расскажу. Даже Бреду. – Заверил психолог.
         Девушка ещё раз кивнула головой, но заметила, надув губы:
         - Мне всё равно, что про меня будут говорить. Этот момент я уже прожила. И если говорить о Колет, то я её ненавижу. Просто ненавижу.
         Стив удивлённо поднял брови.
         - И никакой сильной любви, никаких глубоких чувств? – Поинтересовался он.
         - Никаких. Она ведь из породы начальников. Знаете, есть такие люди, которые по жизни могут быть руководителями. – Анжела выразительно изобразила маску деятеля. – Вот и она всегда будет руководителем, даже если в жизни её будут бить. Она устроена так. Я, как увидела её первый раз, так и поняла. Она – самый настоящий робот. Бесчувственный механизм в оболочке человека. На вид приятная, а внутри злая, холодная, самоуверенная.
         - Да нет. Сочиняете. – Старался пошутить Стив. – Это в вас обида играет.
         - Обида? Да. – Согласилась Анжела. – Мне, чтобы сделать карьеру, пришлось через всякое пройти. А эта получила всё сразу. Понимаете? В тридцать лет она стала крупной начальницей. За что? За какие такие красивые глазки? Муж сделал? Он – обычный политик. А она везде хозяйка. Везде. Я сразу поняла, что Колет меня задавит. Просто задавит своим «вниманием». То есть контроль, контроль и ещё раз контроль.
         - Это было неприятно?
         - Вначале нравилось. Такая крутая. А потом стало раздражать. Она ведь показывала, что по жизни я ей не ровня. Я – «её обслуга, её эксперимент». Поэтому, я её просто возненавидела. Она – начальница, а я выходит никто. Хотя я в сто раз умнее, образованней, благородней. А для неё человек – это просто объект, так как она руководитель и может делать всё, что хочет.
         - Так уж. Кто её выбирал? Я, например, её вообще не знаю.
         Анжела сделала большие глаза.
         - Уверяю вас. Все рядом с ней становятся незаметными. Я сколько раз была свидетелем, как она «расправляется» с людьми, потому что это так было нужно.
         - Кому?
         - Не знаю. Партии, стране, мужу. Да мало ли кому. У неё натура зверя. Взяла, съела и пошла дальше.
         - Надеюсь, вы преувеличиваете. – Психолог встал с кресла. – Я сейчас схожу на кухню и сделаю нам чаю, а там уже спокойнее продолжим разговор.
         Девушка хотела перевести дух, внутренне уже всё горело и было настроено против Колет. Да, эта ненависть идёт с первого дня знакомства. И никто не переубедит Анжелу, что всё просто выдумки. Она всякий раз пыталась отделаться от подруги, но та откровенно «захватила и влезла в её жизнь».
         - Ну что? – Стив поставил на стол поднос с ароматным чаем в изящных чашечках и овсяным печеньем в жестяной коробке. – Попьём чайку?
         Анжела не отреагировала на это предложение.
         - Пейте, пейте. – Сказал Стив. – Пейте, Анжела. Это особенный чай.
         - Успокаивающий? – Поинтересовалась девушка.
         - А откуда вы знаете?
         - Я всё знаю.
         - Вот видите, какая вы умница.
         Психолог засмеялся и продолжил:
         - Значит, ваша подруга по жизни начальница?
         - Да. И такой она будет всегда.
         - Почему? Всякое бывает.
         - У неё не будет.
         - Вы уверены?
         - Да, на сто процентов.
         - А, может быть, вы ошибаетесь?
         - Нет. Вы её видели? Видели этот взгляд. Стеклянные глаза.
         - Не пугайте меня. Ночью ещё кошмары приснятся. Ваша Колет не ведьма, случайно? На метле не летает?
         - Я не шучу.
         - Я тоже. Вы мне про неё такие ужасы наговорили. Но я понял вас. Вам в Колет не нравится то, что она начальница, а не вы, хотя вы гораздо умнее, красивее и образованней её. Так?
         - Да.
         - Поэтому вы стараетесь её морально унизить.
         - Нет. – Анжела отрицательно покачала головой. – Я её не унижала. Мне стало жалко себя. Это она меня унизила.
         - Тем, что сбежала и бросила?
         - Нет.
         - Тем, что влюбила в себя и бросила?
         Анжела промолчала.
         Стив засмеялся.
         - Анжела, Анжела. Какой же вы ещё ребёнок. Пейте чай. Он, наверное, уже холодный. А Колет к вам вернётся.
         - Зачем?
         - Зачем, зачем. Затем. Она вас выбрала.

         Неожиданно уволился Бред. Просто уволился. Его не понимает босс, не даёт развивать гениальные проекты. Какой бы рейтинг появился у телеканала, если бы к мнению продюсера прислушивались, а они не хотят. Никто не хочет, не делать, не слушать и денег не дают. Сидят в своих кабинетах и умничают. Хотя сами творчеством не занимаются и другим не дают. Только гробят и гробят.
         - Ты, Бред, лучше в артисты иди. Это у тебя здорово получается. Скорчишь рожу, и получишь море аплодисментов. А возможно и Оскара. – Смеялись ему в лицо.
         Бред слушал, слушал, да и махнул рукой. Какого чёрта он парился на этих идиотов? Его креативный талант никому не нужен. Оказывается, все могут делать гораздо лучше. Ну и пускай сами всё делают. Он устал. Очень устал.
         - Знаешь, детка. – Говорил он Анжеле в студии. – Я на телевидении уже более двадцати лет. Ты можешь себе представить такой срок? Двадцать лет на одном телеканале. Скольких я вывел в люди, дал им шанс стать известными. А они, вот они, мои ученики меня и гробят. Знал бы, сразу «зарезал». Сразу.
         Анжела стала тоже сокрушаться. Как же она без него сможет работать? Ни защиты, ни опоры.
         - Ты не бойся. – Уверял Бред. – Без работы не останемся. Мне уже предлагали один коммерческий проект на кабельном.
         - Только не туда.
         - А куда?
         - С твоим опытом. – Посетовала журналистка. – Тебя ведь везде с руками возьмут.
         - Вся беда, что не берут.
         - Зачем же ты тогда уволился? Поговори с боссом. Он оставит.
         - Нет. – Бред решительно махнул рукой. – У меня всё перегорело. Пускай сами всё делают. С меня хватит. Там унижался, там. Да, да, замечательно, а в спину – «пошёл к чёрту».
         Анжела грустно вздохнула.
         - И ты меня бросаешь. Все меня бросают.
         - Кто бросает? – Бред взял её за руку. – Я тебя не бросаю. Я ведь не на Луну улетаю. Всегда рядом.
         - Да, да. Сейчас да. Завтра тебя не будет.
         - Куда я денусь?
         Журналистка попыталась улыбнуться.
         - Ну, правда, Анжела. Куда я от тебя уйду? Ты мой ангел, ангелочек.
         Бред притянул её к себе и обнял.
         - Ты моя.
         - Твоя. – Согласилась она.
         - Ну, в таком случае, - решительно сказал Бред, - давай отметим моё освобождение от этого чёртова телевидения. Выберем самый шикарный ресторан, и будем там пьянствовать.

         А ночью они – свободные, обнимались, целовались, любили друг друга и забывались, что есть на Земле вообще что-то плохое.

         Время не шло, оно летело. День за днём, месяц за месяцем и годы заканчивались так быстро, что их уже не замечали.
         Только через восемь лет вернулась домой Колет Мотли. Посерьёзневшая, похудевшая, с небольшой сединой на голове она всё равно привлекала к себе внимание. Журналисты тут же стали обсуждать её внешность, а в тусовке прошёл слух, что Колет вернулась не одна, а с какой-то девушкой: высокой, очень красивой, с васильковыми глазами, и с которой она появляется везде, где только можно.
         Анжела сделала вид, что ей всё равно. Пускай Колет сама разбирается в своих делах. И когда та позвонила и захотела встретиться, то получила резкий отказ:
         - Между нами всё давно прекратилось! Можешь со своей шлюхой крутить роман, какой хочешь! – Крикнула Анжела и бросила трубку.
         Тоже, нашла дуру. Столько лет молчала и вдруг объявилась. Встречай. Вот пускай и носится со своей новой.
         Злость на себя, на жизнь, на Колет, на всех людей разом захватила все мысли. Хотелось и ругаться, и плакать. А когда ещё ей сообщили, что новая подруга Колет тоже журналистка, то это вообще её взбесило и выбило из колеи. Где она эту стерву нашла? И почему та, наверняка зная, что Колет не одна, влезла в их отношения? С каждым днём Анжела сознавала, что её жизнь становится абсолютно бессмысленной. Её заменили другой.
         В обществе же интерес к троице только усилился. Джулия, так звали новую подругу Колет, была не просто настоящей красавицей, но и, самое удивительное, очень умна и образована. Поэтому она быстро завоевала всеобщую любовь. Анжелу тут же отодвинули на второй план, а некоторые вообще готовили ей «моральную смерть».
         И тут, как всегда, проявила «благородство» Колет. Она сообщила, что не намерена бросать Анжелу, но и Джулию оставит рядом с собой.
         «Здорово», сказали в обществе и ещё более настойчиво стали наблюдать за этим «сериалом». Это становилось для Анжелы невыносимым, а Колет только посмеивалась. У неё так в жизни всё интересно получается. Популярность только растёт и растёт. А когда дочку Джулии стали «приписывать» ей, то она вообще «расцвела».
         Дурдом, полный дурдом, говорила себе Анжела, но ничего «с общественным мнением» поделать не могла. Она Колет жутко ненавидела, многие тоже её ненавидели, но большинство, как ни странно, просто обожало. А за что? Никто не мог толком объяснить. Ну, нравится человек, ну что поделаешь. Да и подруги у неё такие красивые. Да и вообще она не такая, как все.
         Какая? Анжела пыталась разобраться в ней и не могла. Тут-то и появился душевный страх. Тогда она стала просить защиты от Колет у всех, кого знала: у психолога, у коллег, у полиции, у соседей. Вначале её никто не понимал, «сумасшедшая», но после настойчивых просьб журналистки, всё-таки у неё появилась усиленная охрана. Эта дистанция от Колет дала некую жизненную гарантию от посягательства на личную жизнь.
         И больше Колет уже не могла подойти близко, не могла позвонить, не могла доставать своими бестолковыми «посланиями».
         Всё, всё прекратилось. Получилось так, как получилось. Прости, Колет, прости подруга и прощай. ВСЁ.
         
         На телеканале появился новый продюсер. Высокий, симпатичный, даже поговаривали из аристократической семьи. Он старался со всеми быть корректным, вежливым и обходительным.
         - Вот мужчина! – Поговаривали между собой сотрудницы. - Сразу видна порода, голубая кровь.
         Продюсера звали Йозеф. Он родился в Чехии, поэтому некий славянский акцент присутствовал в его разговоре. Это было забавно. Такая мягкая, тихая речь.
         Когда Анжела ближе познакомилась с ним, то сразу решила, что это «её мужчина». Вот её. Хотелось романтики и благородства. А он вроде бы и не сопротивлялся.
         - Анжела, я хочу предложить вам сегодня со мной поужинать. – Как-то предложил Йозеф. – Вы согласны?
         Журналистка радостно кивнула головой.
         
         Поздним вечером они сидели в дорогом ресторане. Йозеф рассказывал о своей родине, об отце, которого недавно похоронил, о жене и детях.
         - А у вас кто-нибудь есть? – Поинтересовался продюсер. – Муж.
         - Нет, только родители и сын. – Решительно сказала Анжела.
         - Сын? – Йозеф удивился. – Я не знал. А кто отец?
         - Нет отца.
         - Вообще нет?
         Анжела хотела сказать «да» и вдруг почему-то подумала о Колет. «Странная» мысль пришла ей в голову, что «отец» её сына Колет и что она бросила не только Анжелу, но и «своего сына».
         - Есть отец. – Сказала журналистка, задумавшись о своём. – Но он нас бросил. У него появилась другая, моложе и красивее.
         - Это плохо. Вы, Анжела, тоже красивая. Очень. Я полюбил вас сразу, как увидел. Верите?
         Журналистка пыталась бороться со своим чувством к «отцу» ребёнка и со своим отношением к сидящему рядом мужчине и его словам.
         - А вы любили своего мужа? – Поинтересовался Йозеф.
         - Да. Одно время очень сильно любила. Даже слишком.
         - Это как?
         - Мне не хотелось жить.
         Анжела почувствовала, что если сейчас ничего не расскажет, то всегда будет эти откровения держать в глубине своего сердца.
         - Я ехала на своей машине ночью, после работы. И мне позвонили, что у мужа очередная женщина. Я не знаю, что в  тот  миг  произошло,  но  в   голове  пролетело
«надо просто врезаться в дом».
         Йозеф уставился в зелёные, заплаканные глаза.
         - Да. – Продолжила Анжела. – Я еду по дороге и выбираю дом, в который можно врезаться. А там везде люди ходят, гуляют, радуются своему. А мне хочется умереть.
         Йозеф взял Анжелу за руку.
         - Глупо умирать молодой.
         - Да? А зачем жить, когда тебя не любят?
         У Анжелы началась истерика.
         - Я ему всю, всю себя отдала. А у него баба за бабой.
         - Понимаю.
         Анжела посмотрела на него большими, выразительными глазами и тихо произнесла:
         - Вы другой. Вы добрый.
         - Да, да. Стараюсь. – Криво усмехнулся он. – Стараюсь.

         Уже дома Анжела приняла успокоительные. И во сне снова встретилась с Колет. Та опять гладила, ласкала, целовала и говорила, что любит, любит, любит её…Любит.

         Утром резко «заиграл» мобильный телефон. Одна и та же мелодия повторялась и повторялась. Анжеле не хотелось брать эту проклятую трубку, не хотелось ни с кем разговаривать, но телефон «играл и играл».
         - Да. – Сказала она сонно. – Это кто?
         - Анжела, это Роберт. Тут у нас исключительная новость! – Почти радостно кричал он в трубку. – Помнишь такую Колет Мотли? На неё утром совершено покушение. Она убита.
         - Что? – Анжела слушала и ещё спала одновременно. До неё ничего не доходило.
         А Роберт продолжал:
         - Ну, эта, твоя бывшая подруга убита сегодня утром. Сейчас из многих СМИ помчались на место преступления. Ты мне какое-нибудь задание дашь? В новостях покажем. Она вроде бы не так популярна, но многие её знают как общественную деятельницу. Пихнём репортажик о том, что власть у нас ничего не контролирует, раз, таких как Колет Мотли убивают. Так что, мне ехать?
         - Что? Подожди. – Анжела медленно начала сознавать, что её бывшей подруги, её бывшей «мучительницы» больше нет, она мертва. – Кто её убил?
         - Какой-то парень, когда она выходила из подъезда. Полиция ищет свидетелей, но, как обычно, никто ничего не видел и не слышал. Видеокамера при входе зафиксировала некий мужской силуэт и всё. Так что, можешь считать себя свободной.
         - Ты рад?
         - А что такого? – Не понял Роберт. – Да, это трагедия, но такое случается часто. – Сказал он буднично. – Для нас же это новость не исключительная, но обывателей потрясёт. Ну ладно. – Крикнул он напоследок. – Я поехал на место убийства. Вечером привезу репортаж.
         Анжела тупо уставилась в окно. Она свободна. Полностью. Не надо теперь будет переживать, не надо будет бояться случайных встреч, не надо будет думать о том, что было и что будет. Ничего уже не надо.
         И как-то само собой вырвалось «ой, мама». Стало страшно. Колет мертва. Просто мертва. Вот так просто взяли и убили её. А Анжела мучилась и теперь осталась одна. Совсем одна.
         Журналистка быстро вскочила с постели, так же быстро оделась и выбежала на улицу.
         «Где убили Колет? Где она жила? – Неслось в голове. – Куда ехать?»
         Через полчаса она была на месте преступления. Народ толпился, переговаривался, кто-то смеялся, кто-то плакал. Было много полиции, камер, журналистов, которые махали Анжеле рукой и предлагали присоединиться к ним. А она смотрела на накрытое плащом  лежащее на земле тело. Когда-то это была её подруга, а теперь….
         Один раз судмедэксперт приподнял плащ, и  Анжела увидела лицо Колет. Оно было удивительно спокойно. Удивительно. Вот и всё, как бы говорила Колет. «Вот и всё. – Повторила вслух Анжела. – Вот и всё».
               
=========

Дуэт - 2. (Голливуд)
(р-з)

         Накрапывал мелкий, противный дождь. Джулия раскрыла зонт и быстро-быстро пошла к своей машине. Открыв дверь, уселась в уютное кожаное сиденье и стала изучать своё «чудо». Всё было в порядке, значит можно ехать в редакцию.
         Через полчаса она уже расположилась в своём кабинете, осмотрела его, всё было на своих местах. Привычными движениями включила компьютер. Экран «загорелся». Появился «Рабочий стол». Перезагрузилась в свою директорию. Затем «Мой компьютер», «Мои документы». Интернет трогать не стала. Потом проверит e-mail. Прошлась по папкам и файлам. Планов много и много незаконченного.
         Как всегда не вовремя зазвонил телефон. Это шеф проверял.
         - Джулия, - напомнил он, - у тебя висяк. Две статьи по Африке и одна про Колет Мотли. Ты об этом не забыла? Четырнадцатого будет годовщина, как её убили. Подготовь воспоминания.
         - А почему я? – Вяло спросила журналистка. – Можно и обычный репортаж пустить. Дать стажёрам, Яну или Крису.
         - Тебе что, пять строк жалко?
         - Да нет. – Джулия мышкой «крутила» плановую статью. – По Африке у меня уже всё готово. Перечитываю. Про Колет ещё не начинала.
         - Ну, начни. Пока. – Шеф хотел положить трубку, но быстро добавил. – Неделю даю.
         - Хорошо.
         Джулия быстро исправила неточности в африканских историях и скинула их на флешку. Материал готов.
         Теперь Колет Мотли. Они были знакомы девять лет. Достаточно близко. А когда Колет не стало, то и всё куда-то исчезло, провалилось, стёрлось в памяти.
         Снова зазвонил телефон, только мобильный.
         - Привет. Это Ян.
         Значит, шеф ему уже задание дал. Джулия решила, если что, то сама тоже «подкинет» репортёру «тему» про погибшую общественную и политическую деятельницу. Это ему будет реклама. 
         - Слушаю.
         - Джулия, меня шеф к тебе направил в подмогу. Ты как?
         - А по какому делу?
         - По личному. Он сказал, что ты не готова писать статью про Мотли. Тебя она уже не задевает. И мне легче это будет сделать.
         - Хорошо. Так пиши.
         - Я без тебя не смогу.
         - Почему?
         - Ты первоисточник. А я её вообще в глаза не видел. Покажешь мне какие-нибудь фотографии, документы, чего-нибудь вспомнишь. Гонорар пополам.
         Джулия засмеялась.
         - Ладно. Вечером подходи.

         Ян Кругляк, массивный, высокий парень робко переступил через порог журналистского кабинета и не просто кабинета, а первого заместителя главного редактора Джулии Морган.
         - Привет. – Сказал он тихо и уставился на хорошенькую начальницу.
         В журналистских кругах шли сплетни о якобы любовной связи Морган с главным. Тот ни одной «юбки» не пропускал, а эту тем более. Поэтому, мол, Джулия и «возвысилась» над всеми, отдавшись шефу. Как знать, но дочку-то она уже от другого главного редактора родила.   
         - Привет. – Снова повторил Ян. – Я пришёл работать.
         Джулия взглянула на репортёра.
         - Сейчас. Сейчас я тебе дам материалы. Они у меня в компьютере. Там  страниц двадцать будет. Есть фотографии. Обработаешь и все деньги твои.
         Она улыбнулась.
         - Дарю.
         - А за что её убили? – Вдруг спросил репортёр. – Вроде и политик она никакой и общественница так себе.
         - Не знаю. – Джулия уставилась на экран компьютера, где высвечивалось лицо Колет. – Наверное, кому-то дорогу перешла. Она ведь не такая как все была. Работала бесплатно. Отличалась от мужа: тот – консерватор, она – социалистка. Да и вообще никому по жизни не подчинялась. Такая вот свободная женщина.
         - Тебе она нравилась?
         Журналистка как-то неуверенно кивнула головой.
         - В своё время да, сейчас я бы её, наверное, не поняла. Мы все от кого-то или от чего-то зависим, а ей было часто неинтересно чужое мнение. Старалась сделать так, как требует момент, мгновение. Торопилась. Возможно, это её и убило.
         - Тебе жалко?
         Журналистка посмотрела на «компьютерную подругу».
         - Жалко. – Согласилась она. – Молодая погибла. Ей было всего тридцать два года.
         Колет улыбалась с экрана.
         Джулия протянула репортёру дискетку.
         - Тут электронный вариант моей статьи. А фотографии я завтра тебе подберу. Их не так много. Она не любила сниматься. Хорошо?
         Репортёр согласился.
         - Тогда, до завтра.

         Джулия снова стала разглядывать фотографию Колет. На неё смотрела тридцатилетняя брюнетка, неяркая, с ироничным взглядом и как бы спрашивала «ты ещё помнишь меня?».
         Когда Джулии, очень молодой журналистке, знакомой не по наслышке с закулисной жизнью власти, шоу-бизнеса и, так называемого, элитного мира представили и «первую» розовую пару в стране – Колет и Анжелу, то она удивилась не самой связи, а то, что такая связь в их консервативной стране была воспринята обществом нормально и буднично.
         Журналистка тут же, как и все стала наблюдать за развитием и игрой необычной пары. Колет все олицетворяли с государственной властью, а Анжелу с властью прессы. Такой невозможный симбиоз: вместо противостояния, какая-то семья с обычными семейными проблемами.
         Джулия и завидовала этому союзу и боялась его. Она видела, что для Колет это было своеобразной рекламой, а у Анжелы от сверхпопулярности часто «съезжала крыша» и она начинала метаться, нервничать, выставляя все свои комплексы напоказ, над которыми в журналистских кругах только грубо посмеивались. В такие моменты Анжела всю свою злость выплёскивала на подругу. Та, мол, виновата во всех её бедах: ради политической игры устроила розовое шоу.
         Джулия тоже вначале как и все посмеивалась, но, как-то случайно столкнувшись с Мотли на телевизионной передаче, поразилась её взгляду. Она смотрела не прямо в глаза, а «внутрь» говорившего, как бы утверждая «я про тебя всё знаю». «Не можешь ты ничего про меня знать. – Мысленно перекидывала свой ответ Джулия. – Я - не Анжела, я - другой человек. Я истерики закатывать не буду по пустякам, и мне твоя любовь не нужна. Оставь свои желания при себе».
         Колет задумчиво улыбалась и тут же сказала вслух:
         - Вы очень красивая, Джулия. Для журналистки это плохо. Будет мешать работе.
         - Что делать? – Ответила она. – Родителей не выбирают.
         - Вы их любите?
         - Да. Они для меня всё.
         - Понятно. Значит, на других людей вы не будете всерьёз обращать внимание.
         - Только на тех, которые мне понравятся. – Уточнила Джулия.
         - Ну, я вам точно не понравилась. Вижу по вашему взгляду.
         - Как сказать.
         Колет неожиданно засмеялась.
         - Значит, у меня есть шанс?
         «Странная. – Подумала журналистка. – У неё есть Анжела, а она уже ищет связь на стороне».
         - Вы действительно очень красивая. – Продолжила Колет «ухаживания». – Очень. Наверное, от мужчин нет отбоя.
         - Я должна отчитываться?
         - Нет. Упаси боже.
         Колет молча чему-то улыбнулась и, отвернувшись, стала разглядывать и слушать присутствующих.
         Они сидели на этой передаче рядом: Джулия вела, а Колет была из приглашённых гостей.
         Всё шло своим чередом, вопрос – ответ. Колет отвечала ровно, особо ничему не удивляясь и не возмущаясь. И тут Джулия обратила внимание на то, что Мотли на неё больше не смотрела и не реагировала, думала о чём-то своём.
         - Вам скучно? – Спросила журналистка в перерыве.
         - Нет. Всё хорошо.
         - Я вас обидела.
         Колет рассмеялась.
         - Меня обидеть сложно. – Заметила она. – Могут быть жуткие последствия.
         - Могут повесить? – Решила пошутить Джулия.
         - Да. И это сделаю я.
         - За что? Я ведь хорошая и красивая.
         - Да. Это, к сожалению, ваш недостаток.
         Колет быстро взглянула на ведущую.
         - Надо вам подпортить репутацию. – Твёрдо сказала она.
         - Не надо.
         - Надо.
         - А как же Анжела?
         Колет задумалась и покачала головой.
         - Она ведь начнёт истерики закатывать. Вас позорить.– Продолжила Джулия. -  Карьера полетит, «общество» отвернётся.
         Колет всё качала и качала головой, а потом вдруг тихо произнесла Джулии в ухо:
         - Я скоро уезжаю. Надолго. Анжела об этом не знает. И вы не знаете. – Уточнила она. – Поняли?
         Затем спокойно взяла её за руку и стала несильно мять и гладить ладонь и пальцы, задумчиво разглядывая золотые колечки и перстеньки.

         Ян сделал свою работу очень быстро. Уже к утру вся статья о Колет Мотли была готова.
         - Всё написал как надо. – Сказал он, усаживаясь в рабочее кресло начальницы. – Сейчас покажу.
         Статья умещалась на двенадцати страницах.
         - Тут всё о её деятельности. Никаких скандальных историй. Политик, общественница, семья, муж, учёба, работа, связи. Про тебя ни слова.
         - Почему? – Джулия уставилась на репортёра. – Я с ней рядом была девять лет. Можно написать, что мы работали вместе в Африке. Помогали бедным.
         - Ну, можно. – Согласился Ян. – Я ведь исходил из того, что Мотли крутила роман с Анжелой Йохансон из ВВС. Такой компромат вешать и тебе на шею не хочется.
         - А откуда ты это знаешь?
         - Шеф сказал.
         - А про меня что шеф сказал? - Джулия с интересом посмотрела на репортёра. – Наверное, сказал, что и я была её любовницей.
         Ян согласился.
         - Ну, была. – Добавила журналистка. – Девять лет я была её любовницей.
         - А Анжела Йохансон?
         - Она считалась женой. Главной.
         Репортёр серьёзно посмотрел на Джулию и «выдал»:
         - Никогда раньше не встречался с розовыми. Зачем вам это надо? Мужчин кругом море, любое слово, любое желание. Делай, что хочешь, с кем хочешь.
         - Ты будешь мне мораль читать? – Разозлилась Джулия. – Все морали читали и читают и при этом считают меня за куклу и тянут в постель, сделать это. Ведь и ты бы не отказался.
         Ян согласился.
         - Вот. А Колет никогда не тащила в постель. – Джулия прошлась ладонью по виртуальному изображению Мотли. – Она всё старалась делать только по любви. Никогда не насиловала.
         - Да не. – Ян усмехнулся. – Такая, и чтобы не имела вас с Анжелой? Нет. Шутите.
         - Такая. – Повторила Джулия. – Какая? Она никогда с женщинами не спала.
         - Тогда это не любовь. Игра какая-то.
         - Как сказать. Нежность иногда ощущаешь даже сильнее, чем саму близость. Как любовница Колет была всегда желанна. Я её постоянно хотела.
         Ян снова усмехнулся.
         - Бабы всегда чудят.
         - А мужики?
         - Голубые? Ну, это не мужики.
         - Согласна. – Джулия снова погладила ладонью изображение Колет. – А женщина – существо тонкое, ранимое и любимое. Вот я её и любила. Я тебе сейчас кое-что покажу.
         Джулия достала из ящика стола DVD – диск, вставила его для просмотра, включила изображение и звук.
         - Это мы в одной африканской стране. Народ бедный, голодный, безграмотный. У нас там был свой центр. Работали тяжело, но с удовольствием. Вот тут Колет занимается с детьми. Они её всегда внимательно слушали. Из неё учительница была замечательная: шутила, играла, никогда не била. Правда, покрикивала, но тут же сама и успокаивала. Короче, смотри и слушай. Я тебе ещё два диска дам……

         А вечером, дома, Джулия смотрела совершенно другой диск, единственный. Это произошло на одной местной вечеринке, где они с Колет напились какой-то вонючей африканской жидкости, настоенной на особых травах, и стали полностью невменяемы. Колет себя вообще не контролировала. Она откровенно приставала к Джулии, тащила на всякие диванчики, лапала, щупала, целовала, лезла в интимные места, срывала с неё одежду.
         Джулия только дико похохатывала, воспринимая такой момент как подарок судьбы. Расслаблённость у обеих была полная: ни страха, ни стыда, ни окружение, ничто не мешало им заниматься любовью.
         Когда Колет потом показали весь этот материал, она только махнула рукой и сказала: «У меня всегда до неприличия была приличная репутация. Пора её портить».
 
         Через пару недель статья о Колет Мотли появилась и в журнале и в Интернете. Особого шума она не наделала. «Общественность» пожалела о том, что союз Колет-Анжела распался. Политики «раскрутили» себя: вот, мол, и нас тоже убивают. А журналисты сделали вид, будто Колет никогда их не интересовала.
         Джулия думала, что Анжела хоть что-нибудь выскажет, но и та ушла от этой темы в демагогию. Когда-то она страдала – это правда, мучилась, но время ушло, чувства пролетели, страсть испарилась, да и вообще жизнь изменилась с тех пор. Появились новые политики, деятели, общественники. Страна выходит из экономических проблем, коррупция захватила все эшелоны власти, печать душат, да ещё и выборы скоро предстоят.
         Вот так. Была Колет и нет Колет.
         А что хотела Джулия? Она разве не так всё видела? Одно дело, когда ты живая и твой человек живой и рядом. Другое, когда всё умерло, и ты осталась только со своими воспоминаниями.
         На работе тоже отнеслись к статье о Колет прохладно. А Африка понравилась. Красивая.
         - Ты мне подготовь ещё несколько статей об африканцах. Можешь поярче расписать какие они кровожадные и тупые. – Попросил шеф.
         - Они не тупые.
         - Это тебе кажется.
         - Нет, не кажется. Обычные, нормальные люди. Крутятся в своём мире, как и все. – Заупрямилась журналистка. – Я с ними вместе жила. – Добавила она.
         - Ну ладно. Ладно. Главное, напиши.
         
         Работа и бытиё меж тем шли обычным руслом. Никаких особых встрясок и проблем. Вечеринки, тусовки, презентации, рестораны, фитнесы, салоны красоты, шоппинги, поклонники, родственники, концерты, музеи, фотосъёмки, загранпоездки и прочее, прочее проносилось каждый день, только успевай записать очередное приглашение и предложение.
         От слов «красота, красивая» у Джулии появлялась нервная злость. Её постоянно кто-то обихаживал, одаривал, ублажал, старался «выдать за себя замуж», завладеть, а она только отговаривалась, что у неё уже есть «любимый человек». И очень ревнивый при том. Если узнает, то непременно убьёт и её и поклонника.
         - Вы бы видели этого монстра. – Врала она. – Жуткий маньяк. Я вся в синяках. Живого места нет. Поэтому и сижу всё время дома. Не выпускает. А вы говорите. Одним словом, садист и маньяк.
         - Так уходите от него. – Советовал какой-нибудь доброхот. – Или в полицию обратитесь.
         - Вы что, полицию нашу не знаете? – Смеялась она. – Легче сразу повеситься. Лучше я уж потерплю. Думаю, не убьёт.
         - Зря вы так рискуете.
         - Наверное, зря, но от судьбы не уйдёшь.
         «Какая во мне артистка пропадает. – Думала она после таких разговоров. – Мужиков дурить, милое дело. Каждый видит только себя королём. Да и когда рядом ещё с красивой женщиной. Сороки, одним словом, сороки. «Клюют» на всё яркое».

         Неожиданно, в разгар рабочего дня, заглянул Ян.
         - Чего делаешь? – Спросил он. – Я вот тебе диски назад принёс. Интересно. Сам бы с удовольствием в Африке побывал.
         Джулия положила диски в ящик стола и заметила:
         - Ещё будешь. У нас намечаются некоторые загранкомандировки. – Как великую тайну сообщила она. – Может шеф и тебя пошлёт.
         - Так не пошлёт. Если его не попросят.
         - Да? – Журналистка взглянула на парня. Ну, нахал, ну наглец. – Я просить не буду.
         - А если я что-то покажу?
         - Мне секса хватает.
         Ян не засмеялся, а заржал, хрипло придыхая и хлопая в ладоши.
         - Здорово поймал.
         - Дурак. – Обиделась Джулия. – Что у тебя есть?
         - Да-да-да. Сейчас. – Парень начал успокаиваться. – Да. Вот.
         Он вытащил из сумки свой диск.
         - Тут репортаж Мигеля из CNN. Он мне сам его продал. Ну, тоже Африка, только не ваш район. Западнее. Сразу предупреждаю, чтобы не пугалась.
         - Меня напугать трудно.
         - Посмотрим.
         Ян вставил диск в дисковод, включил изображение и звук.
         - Ещё раз предупреждаю. Не наложи в штаны.
         - Пошёл ты…..
         Была обычная африканская картинка: природа, животные, люди, жилища. Тут и там гвалт, шум, крики.
         - Вот сейчас. Настройся. – Ян пальцем ткнул в экран. – Смотри сюда.
         Из какой-то хижины появляется белая женщина. Она смотрит по сторонам, а потом прямо на снимавшего.
         - Боже мой! – Выпалила Джулия. – Боже мой! Колет!
         - Она. – Подтвердил Ян.
         - Нет, не может быть. Останови.
         Журналистка долго смотрела и изучала женщину.
         - Это не она. Похожа, но не она. – Заключила Джулия. – Ты можешь мне этот кусок скопировать и увеличить?
         - Попробую.
         - И ещё. Вот действительно напугал. Всю трясёт. Когда это снимали?
         - Через полгода, когда её убили.
         Джулия покачала головой.
         - Понятно.
         - Что?
         - Нет, я так, о своём.

         Теперь уже все мысли о «живой» Колет не покидали журналистку. Она это или не она? Вроде похожа, та же внешность, глаза и что-то чужое, холодное, отсутствующее.
         - Короче, Ян, отдай мне этот материал весь. Я его просмотрю. Кое-что попробую скопировать сама.
         - А деньги? А благодарность?
         - Что? – Джулия сделала «страшное» лицо. – Иди, работай. Завтра я тебе за всё заплачу. Даже больше.
         - Верю и надеюсь.
         - Ты что, заигрываешь?
         - Да не, работаю.
         - Ну, вот и молодец. Иди.

         А потом произошло то, чего меньше всего ожидала Джулия. В кабинет, вслед за ним,  влетела Анжела Йохансон и с разбегу влезла в её компьютер.
         - Давай, показывай диск, который тебе Кругляк принёс. – Грубо потребовала она.
         - Какой диск? Не выдумывай. – Джулия попыталась выйти из своей директории.
         - Не трогай ничего. – Предупредила Анжела. – Хуже будет. Показывай.
         - Ну что ж, смотри.
         Анжела не просто уставилась в экран, она «влезла» в него, стараясь запомнить каждую деталь.
         - Это что за место? – Спросила она.
         - Я там не была. Где-то западнее нашего района, где мы работали.
         - А сможешь уточнить?
         - Попробовать можно.
         - Мне нужно срочно.
         Джулия впервые столкнулась с таким напором. Ей всегда казалось, что Анжела в жизни отстранилась от окружающего мира и существует как бы сама по себе. Такая одинокая звезда, непонятая и непризнанная в своих кругах, но оказалось, что в жизни она более ранимая, чем остальные и жуткая собственница.  Когда что-то касается её интересов, то это должно принадлежать только ей. И только ей.
         - Как вы её нашли? – Анжела не отрывалась от экрана.
         - Мы её не искали. Ян купил материал у своего друга, тоже репортёра.
         - Я это возьму.
         Джулия хотела возразить, но та уже решительно вынула диск.
         - Я верну. Мне надо срочно показать это моим людям. Они её найдут.
         И снова Анжела удивила. Она обняла Джулию и спокойно произнесла:
         - Спасибо от меня Яну. – И добавила. – Завтра диск тебе принесут. Я побежала.
         Всё произошло за какие-то минуты. Джулия тупо уставилась в дверь. Было видение, и нет. А все про них говорят, что они готовы друг дружку убить. Если так убивают?  Глупые люди.

         Что же случилось с Колет? Это была точно она, живая, но какая-то неестественная. Она смотрела на снимавшего её человека с холодным безразличием. Джулия стала размышлять. Вот утром Колет выходит из дома, выбегает убийца и стреляет в неё, потом приезжают полицейские и медики, которые делают заключение о её смерти. Она лежала на земле несколько часов, накрытая плащом. Все видели убитого человека. А может это была игра? И она несколько часов просто «проспала»? Странно всё. Всех обманули, разыграли трагедию и увезли Колет снова в Африку. Зачем?
         
         Джулия уже вечером почувствовала за собой слежку. Вначале кто-то звонил ей на рабочий телефон и молчал в трубку, а потом какие-то люди на улице провожали её от двери до двери. Если это люди Анжелы, то не так страшно. А если другие?
         Она всю дорогу до дому ехала сама не своя, раздумывая как ей поступать дальше. Ведь, не зная с кем имеешь дело, можно совершить действие, за которое действительно убьют.
         Уже дома она «связалась» с Яном.
         - Слушай, а твой Мигель случайно не агент спецслужб? – Поинтересовалась она у репортёра. – Меня взяли на крючок.
         Ян молча выслушал информацию.
         - Кстати, меня и Анжела Йохансон посетила. – Продолжила Джулия. – А ей кто про диск шепнул? Может тоже твой Мигель?
         - Не знаю. Про диск точно ничего не скажу. Мигеля я знаю несколько лет. Нормальный парень.
         - Агент спецслужб твой нормальный. Он нас угробит. – Разозлилась Джулия.
         - Так диск надо выкинуть! – Крикнул Ян.
         - Выкинуть? Ты в своём уме? Он у Анжелы.
         - Чёрт. Попались.
         - Если меня начнут трясти, я всё на вас «свалю». Понял? – И выпалила. - Полный идиотизм! Никогда со мной такого ещё не происходило.

         А на следующий день к Джулии на работу пришёл обычный с виду человек. Он показал ей удостоверение агента государственной безопасности и, подойдя к её компьютеру, вставил диск с видеозаписью Колет в дисковод. Пошло изображение, которое журналистка уже видела.
         - Мы этот диск перехватили у Анжелы Йохансон. Зачем вы ей его дали?
         - Ничего я ей не давала. – Отпарировала Джулия. – Сама взяла.
         Человек молча выключил изображение.
         - Меня арестуют? – Джулия нервно стала бить ручкой по столу. – Но я никому этот материал не передавала. Мне репортёр только вчера всё показал. А потом Йохансон украла.
         Агент достал из своей сумки чистый лист бумаги и положил его перед журналисткой.
         - Пишите. – Сказал он. -  Я, такая-то обязуюсь не разглашать государственную тайну в отношении Колет Мотли и обещаю, что не буду искать с ней связь ни в каких видах. Число и подпись.
         Джулия быстро написала это  заявление.
         - Анжела Йохансон тоже писала такое заявление? – Полюбопытствовала она у агента.
         Тот утвердительно покачал головой и добавил:
         - И ваш репортёр и его друг. Ну и ещё несколько человек.
         - А можно у вас ещё кое о чём спросить? – Джулия решила узнать о главном. – Колет жива?
         Человек усмехнулся.
         - Для всех она умерла. И для вас тоже. Поняли? Так всем и говорите.
         
         Каждый день снова удалял Джулию от бывшей подруги. Была Колет и нет Колет. Журналистка твёрдо решила, пускай живёт и существует та одна в своём новом мире, который, видимо, поглотил её полностью. И даже не имело значение, что Мотли скрывают от всех и используют как ценного человека. Обидно было то, что она, как и в случае с Анжелой, «исчезла», даже не предупредив, что у неё будет какая-то особенная работа.
         Джулия старалась загрузить себя всякими делами, лишь бы снова забыть о когда-то любимой подруге. Ну, исчезла, ну «умерла» в очередной раз и всё. И чем больше себе это говорила, тем сильнее начинала понимать, что и она попалась в ловушку одиночества.
         Если бы она не видела Колет живой, то возможно бы смирилась с обстоятельствами, но, зная, что она реально существует в реальном мире. Зачем только люди привязываются друг к другу?
         Настроение с каждым днём падало до нуля. Депрессия, о которой только слышала, стала повседневностью в её запутанной жизни. Состояние опустошения дико давило на психику.
         
         До Джулии доходили слухи о Йохансон. Говорили, что она неимоверно похудела и на все разговоры коллег и родных о её здоровье, только огрызалась. И Анжелу, мол,  поэтому отстранили от эфира. Правда это или нет, но действительно Анжела новости больше не вела. Говорили, что её теленачальник, увольняя кричал: «Нам не нужны полоумные и дистрофичные ведущие на экране! И если ты не желаешь исправляться, то и нечего пугать телезрителей!» Его ведь не интересовало, что журналистка переживала душевный кризис, а не просто звёздной дурью маялась.
         Джулия не худела, но заставить себя думать только о прекрасном и свободном мире уже не могла. Она тоже стала нервничать, ругаться, дёргаться по пустякам, все люди казались ей пустыми и ничтожными.
         Возможно, из-за такого поведения к ней потянулся Ян Кругляк, чувствуя некоторую вину за тот дурацкий видеодиск, который, в принципе, можно было и не показывать. Это Мигель, узнав, что он пишет статью про Колет Мотли, толканул ему видеозапись. Мотли там или не Мотли. Никакая экспертиза это не подтвердит. Похожих людей много. А у Джулии просто яркое воображение и восприятие действительности. Столько лет проработав в Африке, и не двинуться мозгами, совмещая каменный и современный мир, сложно. Вот Джулию и понесло.
         
         Ян старался чаще встречаться с журналисткой. Вначале она на него орала и прогоняла, но потом стала привыкать к его похождениям. Ведь только он один знал всю её семейно-любовную драму и то, что Колет жива. Хоть с кем-то можно было о ней поговорить.
         - А ты правда веришь, что она существует? – Спрашивал Ян в сотый раз. – Может быть, это всего лишь подстава. Бывает так, что нужно на кого-то, скажем, надавить. Вот такой видик этому человеку и подкидывают. Её муж вроде бы снова женился и неплохо пристроился. Может, его хотят шантажировать?
         - А смысл?
         - Заставить уйти из политики. Докажут, что это он бывшую заказал.
         - Не знаю. – Джулия не стала рассуждать. – Может быть, и так. Я политикой не интересуюсь и ничего в ней не понимаю. Для меня важнее то, что я видела живую Колет. Я её ни с кем не спутаю.
         - Хорошо. – Соглашался Ян. – Это она. Ну и что?
         - А то, что я её видела живой. Понимаешь, живой.
         - Но ведь вам не дадут встретиться. – Ян сочувствующе посмотрел на Джулию. – Ни тебе, ни Анжеле нельзя и близко подходить к Колет.
         Журналистка молча покачала головой.

         - Ну и пускай. Пускай меня мучают. – Джулии хотелось орать, какие все сволочи её окружают, как тяжело она привыкает к людям и как легко у неё отнимают самое дорогое, потому что это её личное кому-то приглянулось.
         - Почему я обязана, почему я должна отдавать своё? Ну, забирайте других людей. Почему моё должны отбирать? Почему? Никто ведь своё никогда не отдаёт. Никто. А ко мне пришли и сказали «отдай». И я должна отдавать?
         Ян смотрел в окно, разглядывая небо.
         А Джулия продолжала:
         - Сволочи все. Я выбрала того человека, который мне понравился. А мне говорят, что я не имею право с этим человеком встречаться. А они имеют? Я в жизни очень тяжело привыкаю к людям. Очень. Меня столько раз использовали и обманывали. А Колет ведь ничего никогда не просила. Мы просто жили рядом. Она вся в своих делах, я в своих. Если это плохо, то, как тогда хорошо? Морду друг другу бить каждый день или нервы трепать по пустякам, выдавая свои проблемы как первостепенные в этом мире? И их жалеют, а надо мной смеются и отбирают самое дорогое. Сволочи.
         - А что это за история с удочерением? – Полюбопытствовал Ян.
         - Ты и это знаешь? Я повторила только то, что сделала Анжела в своё время. Мы своих детей приписали Колет.
         - Но это невозможно! – Воскликнул парень. – Она ведь женщина!
         - В нашей стране можно. Колет это очень понравилось. И дети у нас всё знают.
         - Всё?
         - Да. А чего скрывать? Когда мой бывший любовник хотел забрать у меня дочь, то её Колет и удочерила. Ну, она при власти. Понимаешь? Ей никто не мог отказать. Сказала, её дочь и всё. И полиция и суд подчинились.
         - Теперь понятно, кого вас лишили.
         - Да. Очень влиятельного человека.
         Джулия уставилась на Яна.
         - А ты этого не знал?
         - Нет. Думал обычная.
         - Обычную не стали бы убивать.
         Парень впервые столкнулся с тем, что правду он узнаёт в самый последний момент. Ему казалось, что в жизни всё просто. Вот просят его проверить, как происходит то или иное событие, и он пишет, что всё изучено и проверенно полностью, когда на самом деле его часто просто дурят. Не он поймал кого-то, а его поймали. И ему подкинули фальшивую информацию.
         - Так вы обе с Анжелой сознательно шли на «розовые отношения»?
         - Как Анжела, не знаю. Она воспитана на классике. Меня сама Колет удивляла. Она не похожа на других женщин, совершенно свободный по жизни человек. Мы все от кого-то зависим. Она  же всегда слушала только себя.
         - Поэтому вас и бросает?
         - Да. Это неизбежно. Её не отпускают.
         - Спецслужбы?
         Джулия многозначительно протянула:
         - Кто знает. Ты ведь сам недавно попался. Но меня её люди не трогали вот до этой истории с диском. Их не видно. Может, и следили. Не знаю. Но близко никогда не подходили.
         - Ну и что будет дальше?
         - Не знаю. Ничего я не знаю. Не от меня это зависит.
         Ян разглядывал свою начальницу: красивая, современная, модная и одинокая. Странно всё это. Неужели какая-то там розовая любовь сильнее обычной? Ему, как мужчине, это было непонятно. Не может такого быть.
         - Слушай, а может нам в ресторан сходить и обмыть твоё горе?
         Джулия как-то неуверенно махнула головой.
         - Ты ко мне навязываешься? – Спросила она. – У меня таких знаешь сколько?
         - Знаю.
         - Ну и к чему этот разговор? Одним мужиком больше, одним меньше.
         - Пускай будет больше. Ну, давай сходим. – Стал настаивать Кругляк. – Ну, чего ныть всё время про любовь с Мотли? Ну, была она у тебя и сбежала. Тебе от этого легче? Ты сама подумай, только серьёзно, а не так, как ненормальная. От одиночества тебе легче? Нет. Я тебе сразу говорю, нет. Поэтому никаких отговорок не принимаю. Вечером идём в ресторан. Поняла?
         Джулия усмехнулась.
         - Я приду. –  Заверил Ян и ушёл.
         Может быть, он и прав, рассуждала журналистка, с Колет у них бы никогда ничего не получилось. Мотли всегда на виду, да и Анжела крутилась бы рядом, мешая жить. Йохансон считала, что только ей можно было дружить с Колет. А Колет было всё равно. Она видела только себя в этом мире. Кто там, что там рядом, только дополнение к её планам. Отдала распоряжение и, не останавливаясь, пошла дальше. Может Ян и прав. Всё равно ни у неё и ни у Анжелы ничего с Колет никогда не получится. Колет видит свой роман только с народом, с общественностью, с массами. И для неё отдельная личность, видимо, этого не стоит.
         
         Вечером забежал Ян с огромным букетом ярких роз. Он переоделся в костюм и стал похож на служащего конторы.
         - Вот я и пришёл. Собирайся. – Выпалил он и, протягивая букет, попытался её поцеловать.
         Джулия отстранилась.
         - Ты куда-то торопишься. – Заметила она.
         - Ну, мы же договорились.
         - Да, но приставать ко мне не надо.
         - Хорошо. – Сказал Кругляк. – Буду вести себя как джентльмен.
         И действительно вёл себя весь вечер на удивление очень сдержанно.

         А ночью, когда Джулия сидела дома одна, она раздумывала, стоит ли ей продолжать связь с Кругляком. Он – хороший парень, простой, достаточно симпатичный, надёжный и всегда рядом. А Колет будет вечно далеко.
         В Джулии боролись два чувства.
         Вот есть человек, горячо любимый, нежный и одновременно переменчивый и, которого приходиться постоянно искать, ждать, ловить. А вот есть человек, которого любить необязательно, он будет сам тебя любить, всё тебе отдавать, заботиться, помогать по жизни. И к нему можно будет привыкнуть. Ведь необязательно жить с любимым человеком. Можно и с обычным.
         Какой ужас! Джулия поняла, что у неё нет выбора. Почему нельзя совместить всё в одном человеке? Ведь Колет тоже может быть обычной. Ведь они в Африке жили рядом. Она в своей квартире. Джулия – в своей. Каждый день сталкивались и на работе и дома. Привыкли не мешать друг другу. Каждая занималась только своим делом.
         Когда Колет убили, то для Джулии это было страшным ударом. Просто взяли и отняли дорогого человека, но когда Колет «убили» и отняли второй раз, то тут журналистка поняла, что такого шока она больше не выдержит. И впервые сочувственно подумала об Анжеле, которая просто не могла уже находиться в постоянном страхе и стрессе, ожидая, когда твоего любимого человека по-настоящему убьют. И лишат будущего.
         Дружить с Яном тоже как-то не хотелось. Видеть свою вторую половинку в первом встречном репортёре, как будто мир уже ничего не может дать. Жутко всё.
         Джулия достала свои видеозаписи из жизни в Африке и стала их долго и обстоятельно разглядывать. Каждая деталь сейчас казалась бесценной. Колет там была весёлая, беззаботная, иногда даже дурачилась. Нельзя было конкретно сказать, что та делала в Африке. Она вроде бы исполняла какую-то миссионерскую роль, но что эта за роль. Только сейчас начала Джулия понимать, что миссионерская работа были прикрытием какой-то другой деятельности.
         Как горько. Джулии хотелось плакать. Ну почему ей от судьбы досталось полюбить человека, который должен принадлежать другим? Почему она должна отдавать своё второе «Я» другим? Почему? Ну, никто никогда своё не отдаёт. А она обязана и должна. И должна при этом отчитываться за свои поступки. Бред. Нельзя говорить «нельзя». Нельзя говорить «нет». Ты против государства идёшь, против государственных интересов идёшь. Твоего тут не должно быть. Сказали отдавай, значит отдавай. Ужас.
         А Колет на видеозаписях дурачилась и работала. Ну почему? Джулия снова и снова ловила себя на том, что она не понимает, почему именно она должна и обязана…
         Тут пошла видеозапись со скандальной их любовью. Колет на удивление была в тот момент беззащитной. Прижимала к себе и ласкала Джулию как ребёнка, иногда, правда, непроизвольно наглаживая её в таких местах, от чего трясло до дрожи.
         Было хорошо как никогда. Было…..
         
         Ян, отработав, уже каждый день приходил и ждал «свою девушку» до ночи. Он пристраивался в каком-нибудь углу, молча читал журналы и тянул своё время.
         Джулия откровенно безразлично воспринимала все эти знаки внимания к себе. Ну, сидит парень, ну надеется на что-то большее. Пускай.
         Даже коллеги на работе стали замечать, что Ян Кругляк словно привязанный крутиться возле своей начальницы.
         - Ты, парень, не теряйся. – Настраивали его на работе. – Она – девушка свободная, красивая. Может, и женишь на себе. А то это её одиночество уже всех достало.
         Каждый день увеличивал шанс близости. Ян избегал грубых контактов. Он как бы со стороны наблюдал за Джулией и одновременно «подкидывал» ей свои подарки: то цветы, то сладости, то приглашения на всевозможные культурные мероприятия. А девушка всё принимала и забывала поблагодарить. Это был его выбор, а не её.
         Тут как-то Джулия получила известие по внутренней связи, что Анжела Йохансон вышла замуж за своего продюсера-аристократа. Это Джулию так обрадовало, что она тут же сама потащила Яна отметить это событие в ресторан.
         - Будем пьянствовать до утра! – Сказала она весело.
         
         Маленькое помещение с уютной, домашней обстановкой расслабляло и располагало к близости.
         Джулия позволяла Яну ухаживать за собой как за королевой. Тот к таким резким переменам девушки был не готов, но старался исполнять все её просьбы.
         Несколько часов они воспринимали окружающий их мир так, словно только сейчас родились заново.
         Ян решил, что будет завоёвывать Джулию полностью и никому её не отдаст. Была в её жизни какая-то непонятная Колет и исчезла. Теперь он должен занять это место в сердце девушки. И никого туда больше не пускать. Никого.
         - Я хочу тебя. – Прошептал он ей тихо.
         - Что?
         - Я хочу тебя. – Повторил Ян уже погромче. – Можно я у тебя останусь ночевать?
         - Что? – Смеялась Джулия. – Зачем?
         - Выходи за меня замуж. – Решился он.
         - Зачем? – Смеялась девушка. – У меня уже есть человек.
         - Нету. Нету её.
         - Почему её?
         - Ну, ты ведь говоришь о Колет.
         - Да, но она для меня любимый человек, а это он и она одновременно.
         - Ты сумасшедшая.
         - Да! – Джулия развеселилась ещё больше. – Я – сумасшедшая и я люблю Колет! И Анжела нам уже мешать не будет. Ты что, не понял? А. Ты  ведь не знаешь, что Анжела вышла замуж за своего аристократа.
         - Так мы это событие отмечаем? – До Яна только сейчас дошло, что Джулия не ему рада, а тому, что теперь Колет принадлежит только ей.
         - Ты – сумасшедшая. Любить человека, которого, возможно, никогда не увидишь. Что тебе это даёт?
         - Ничего. – Джулия по прежнему улыбалась и смеялась. – Ничего. Но она моя. Теперь она только моя. Моя!..........

         Шло очередное городское мероприятие, на котором присутствовал весь местный бомонд. Известные люди прохаживались по залу, разглядывали окружающую обстановку, людей. Журналисты крутились от одной известной личности до другой, много снимали. Камеры, микрофоны, вспышки и улыбки, улыбки, улыбки.
         Жизнь удалась, всё радовало.
         Джулия знала, что её будут тоже сегодня награждать. Накануне шеф сам забежал к ней в кабинет и принёс телефонограмму, в которой говорилось, что по решению городских властей за большие заслуги по изображению и освещению жизни города и его общества, Джулия Морган награждается медалью «За особые заслуги», грамотой и премией в размере 50.000 $.
         Шеф был очень доволен.
         - Ну, наконец-то и наш труд заметили. Мы для них стараемся как проклятые, расписываем во всех красках, хотя должны, честно говоря, ругать по-чёрному. Ничего не делают для людей. Но, - шеф закатил глаза, - но это надо делать умеренно. Ну, ты у нас молодец, героиня. Чем главу города брала?
         Джулия сделала вид, что не понимает, о чём идёт разговор.
         Шеф уже в открытую намекнул:
         - Чем брала главу города?
         - Ничем.
         - Да ладно. Кому ты говоришь? На какой-нибудь тусовке коленки подставляла.
         Журналистка зло взглянула на шефа и выпалила:
         - Я не пойду за наградой! Сами её получайте.
         - Да ладно, ладно. Уж и пошутить нельзя. Чтобы туда пошла. Поняла?
         Джулия промолчала.
         - Иди. – Шеф уже немного напугано произнёс. – Я ведь пошутил. Нам с главой города ругаться нельзя. Нужный человек. Иди…..

         Джулия смотрела по сторонам и ждала, когда их пригласят в «тронный зал». И тут она заметила, как в помещение заходит Анжела Йохансон в сопровождении своего нового мужа. Элегантная, помолодевшая, яркая она широко улыбалась и здоровалась со всеми. Её поздравляли с замужеством и наградой. Оказывается и Анжелу, за заслуги перед городом, тоже удостоили наградой и премией. Вот это уже удивляло. Как будто двух журналисток специально столкнули в одном месте. Джулия встретилась взглядом с Йохансон. Та ей улыбнулась и помахала пальчиками. Подруга, да и только.
         Всё мероприятие затянулось на несколько часов. Награды стали вручать после многочисленных благодарственных возлияний в адрес главы города. Его нахваливали до неприличия. И если бы не он и его работа, то, мол, всё бы кругом разрушилось, и жители должны быть благодарны только ему, ему одному….Джулии даже плохо стало от такого лакейства.
         Получив свою медаль и чек, она тут же уехала к себе домой, игнорируя последующий фуршет и общения. Это уж точно не для неё.

         Дома Джулию ждал сюрприз от родных и друзей: огромный, огромный торт и море цветов, расставленных и разбросанных по всей квартире.
         Как только она открыла дверь, то сразу из всех углов разнеслось громкое, хоровое:
         - Ура! Поздравляем! Молодец!
         И сразу стали обнимать, целовать, поздравлять.
         Праздник растянулся с ночи до утра.

         И только днём, проводив гостей, Джулия, разбирая подарки и открытки, обнаружила ещё один сюрприз. Это была маленькая книжечка рассказов об Африке с, подписанной знакомым почерком, открыткой внутри.
         «Джулия, ты умница! У тебя ещё много будет разных наград и призов. Желаю тебе счастья и удачи. Может быть, когда-нибудь и встретимся. Обнимаю. Твоя Колет».
               
=========

Дуэт-3.

    - Котик, ты снова не в духе? Кто на этот раз достал? И нужен он тебе? Сто лет бы не видела. Вот и хорошо. Отдыхай. Пока.
    Флора выключила мобильник. Нет, Колет точно не исправишь. Дались ей эти выборы во Франции. Своей страны мало. Скандалы за скандалом. Даже вернулась-то подруга так, словно с Марса только что прилетела. Узнать её было практически невозможно. Постаревшая, злая, но гордая за себя и свои «подвиги».
    - Они ведь не догадываются, что я в Англии? – Допытывалась Колет у Флоры. – Меня никто не должен видеть. Понимаешь? И твой суслик или барсик тоже.
    Флора вскинула брови. Кто такой?
    - Ну, этот. Как его? – У Колет с памятью тоже, видимо, было не всё в порядке. – Ну, твой любовник. Ну, как его? Как? – Женщина крутила рукой в воздухе. – Всё в карты играл на деньги. И пьянствовал. Играл и пьянствовал.
    - Ты хочешь меня обидеть?
    - Да не. Я хочу его вспомнить.
    Колет по-детски уставилась своими чёрными, поросячьими глазками. Это были уже не те знаменитые глазища, а слепые чёрные точки на бледном лице.
    - Вспомнила. Алекс-Фридрих. Что за имя? – Добавила она.
    Флора усмехнулась. Как они долго не виделись с Колет. Тот парень был простой случайной прихотью. Несколько месяцев сексуальной интрижки от безделья и скуки. И ариведерчи.
    - Мы разошлись сто лет назад.
    - А чего?
    - А того? Нашла другого. Посимпатичнее.
    - Тогда мне легче. Мы с тобой будем чаще встречаться.
    Флора хмыкнула без радости от такой перспективы и стала разглядывать когда-то очень любимую свою подругу. Это уже была седая женщина, с усталым лицом и блёклым подслеповатым взглядом, неряшливо и старомодно одетая, запутавшаяся в политических играх и непонятных делах, но старавшаяся ещё себя держать в неком тонусе. Их взгляды встретились.
    - Не ждала? – Спросила понятливая Колет.
    - Откровенно говоря, нет. – Согласилась подруга. – Ты пропала.
    Наступила молчаливая пауза. Колет опустила голову и стала разглядывать пол под ногами.
    - Ладно. Всё правильно. – Качнула она головой. – Если что, звони. Поговорим о том, о сём.
    И исчезла снова надолго.

    Флора давно привыкла к странностям своей старой подруги. Ещё в школе та отдалялась от общей группы одноклассников. Никогда и нигде, кроме школы старалась не встречаться. О другой жизни Колет никто так толком и не знал. У неё были родители, братья и сестра, но их никто тоже не видел. И Флора ничего не знала.
    В школе Колет особенно не выделялась. Была таким маленьким, пухленьким, носастым, неуклюжим ребёнком. И вроде бы в подругах не должна была быть у Флоры, так как не вписывалась в её окружение умных, богатых и красивых девчонок. Но. Вот это «но» и привлекало. У Колет был очень необычный взгляд. Чёрные глаза менялись от настроения. Когда она смеялась, то и глаза «смеялись», когда дулась, то и выражение глаз становилось откровенно злым. Когда увлекалась или рассматривала кого-то или что-то, то взгляд «ощупывал» предмет изучения. И почему-то всегда хотелось, чтобы Колет смотрела на тебя постоянно и не отворачивалась. Флору привлекли именно глаза подруги. Да и потом девчонка на удивление оказалась нежной: всегда брала за руки и прижимала к себе как плюшевую игрушку. Становилось тепло, мягко и приятно.
    Потом, через много лет, когда пухлая девчонки выросла в привлекательную и хорошенькую девушку, Флора по-настоящему увлеклась подругой. Оказалось, что Мотли по натуре была очень скромна, очень начитана, много думала и размышляла о жизни и судьбах людей, но при этом всегда старалась подальше держать себя от людей, на некоторой дистанции. «Расстояние» менялось по мере её состояния души и настроения. Да и, в конце концов, не это самое главное было для неё. Люди, как неизбежное «зло», всегда присутствуют в любой жизни, но она настойчиво старалась избавиться от чужого влияния. Чем меньше сталкиваешься с людьми, тем лучше, считала она.
    И когда Флора на себе испытала «исчезновения» подруги, то нехотя смирилась с таким её поведением. Вначале это были недельные исчезновения, потом месяцами, а там пошли и годы. Самое удивительное было то, что, появляясь, Колет вела себя так, как будто ушла только вчера. А чего такого? Никогда не оправдывалась, никогда ничего не рассказывала. Обычное привет, да обнимаю, неслось из её уст.
    Вот и эти десять лет её исчезновения пролетели как один день. Пришла так, словно Флора о ней всегда и думала. Хотя, по правде говоря, думала, но уж не настолько, чтобы забывать и о своей, собственной жизни. Ведь и она живая. Да и не только Колет одна единственная есть на этом белом свете. Правильно? Правильно. Но Колет ведь «убили». Флора часто думала об этом загадочном «убийстве». Странное оно какое-то. Хотя шок был полный. Газеты и телевидение долго трещали потом об этом преступлении. По их словам выходило, что это был заказ сверху. Не из-за любовных утех ведь мадам Мотли пристрелили? Анжела и Джулия всегда жили и работали отдельно от своей «няньки», самостоятельно. Да у них и других мужей, и любовников была прорва. Меняй хоть каждый день. Колет только одна из череды их любовных историй.
    И вот она вернулась. Другая, постаревшая, уставшая и уже непривлекательная. Флора вначале испугалась от «видения». Колет не Колет. Раньше это была броская, яркая, властная особа. А сейчас от былой яркости у неё ничего не осталось. Даже в памяти людей и то не остался след.

    Колет подъехала к своему новому дому на окраине Лондона. Дом был оформлен на имя Марии Шолль. Двухэтажный уютный, симпатичный особнячок особенно ничем не выделялся среди себе подобных. Соседи тоже оказались из обычных буржуа, такие неприметные середнячки. Скромная обстановка и тихое окружение вполне удовлетворяло Колет. Она стала привыкать к своей очередной новой роли в родном городе. Никто ведь не знал, что её работа продолжалась. Да и никуда Колет Мотли не исчезла, просто она стала жить под другим именем и фамилией. Мария Шолль, по документам, числилась вдовой и была обычной домохозяйкой. Такая свободная по жизни, бездетная, современная женщина.
    Шесть комнаток с верандой и зимним садом создавали гармонию спокойствия и безделья. Каждую неделю приходила домработница, мулатка Кристин, молчаливая и услужливая девушка. По-английски она говорила плохо, с жутким акцентом, но её внешность всё компенсировала. Колет поглядывала на работающую Кристин и невольно вспоминала некогда близких своих подруг Анжелу и Джулию. Через Флору она знала, что они стали вполне обеспеченными женщинами-руководителями, были обе замужем, имели взрослых детей. Окружение и подчинённые их боготворили. Ну, естественно, каждая обладала когортой любовников и поклонников. Поэтому, вроде бы, особого смысла встречаться и не было. Прошлая жизнь ушла, как и ушла их молодость. Из всех подруг осталась только  одна  Флора. Стало вспоминаться.
   
    В школе Моранте была удивительно хороша. Такая привлекательная девчонка с волнистыми рыжими волосами и кошачьими, в крапинку, зелёными глазами. Мальчишки от неё были просто без ума. Красавица, отличница и хохотушка в одном лице. Поэтому ей просто прохода не давали. Каждый парень старался завладеть её сердцем. Но Флорка только похохатывала. Какая любовь? Дураки. Нужны они ей. Ей нужна была учёба и будущая карьера. А учёба у неё шла легко. Она понимала и схватывала всё быстро и налету. Дважды повторять ей не надо было. Когда в третьем классе появилась Колет, маленькая пышка с глубокими чёрными глазами, то Флорка потянулась почему-то именно к ней. Парни интересовали постольку поскольку, а Колет постоянно. Странное состояние полувлюблённости тянулось ежедневно, импульсируя на грани сильных чувств. Даже удивительно было то, что, видя Колет с какими-нибудь другими девчонками и парнями, появлялось возбуждённое чувство агрессивной ревности. Никто с Колет не должен быть рядом. Только она, только одна Флора Моранте может быть рядом. И Колет должна была принадлежать только ей. Она стала её частью, её собственностью. А Колет вроде бы мыслила по - другому: никакая красота не способна удержать порывы и позывы нового чувства. Обнимая Флору, она уходила к другим…И возвращалась. Уходила…и возвращалась.
    - Ты колдуешь? – Допытывалась она у подруги. – Признавайся, в каком колене ведьма?
    - А тебя и привораживать не надо. – Смеялась Флорка. – Я тебе нужна.

    Всё так и произошло. Колет в очередной раз вернулась к подруге детства.
    - Ты у меня красавица. Глаз радуется. – Твердила бывшая политзвезда. – И карьера у тебя удалась, и любовь. Я же наоборот неудачница. Всё пролетело. Всё порастеряла. Занималась делами хамского народа, которому не нужна и который готов прибить меня к кресту как Христа или сжечь как Жанну Д`Арк на костре. Тогда народ был бы доволен от своего предательства.
    Флора поглядывала на старую подругу. Злая на себя и на жизнь, на пустую свою работу, та пыталась разобраться с улетевшими годами.
    - Я ведь как думала, - рассуждала Колет. – Моя работа помогает людям жить и выжить, а выходит, что вся работа была бестолковая. Ты понимаешь? Мне ведь никто и никогда не помогал. Никто. Каждый видит в этой жизни только себя любимого и своё комфортное существование. Даже мои так сказать ближайшие подруги испарились после моей «смерти». Я им нужна была как «баба при власти».
    - Обидно? – Флора усмехнулась. - Котик, это реальность. Привыкай.
    - Согласна. Игра есть игра. И я проиграла.
    - А чего ты хотела?
    - Ничего. – Колет спокойно посмотрела на неё маленькими глазками. – Ничего я не хотела и не хочу. Просто говорю себе, что я дура. Дура набитая и битая в этой современной жизни.
    Флора решила её отвлечь.
    - Солнышко, я ведь тебя люблю. Ты даже не знаешь как.
    «Солнышко» встряхнуло седой головой.
    - Я это знаю. – Поросячьи её глазки расцвели. – Ласточка, я всегда знала, что ты меня любишь. Единственная. Ты меня знаешь с детства. И очень хорошо знаешь. А остальные. Это только так.
    - Ты у них спрашивала?
    - А чего спрашивать? Итак, всё видно и ясно, что ничего, ни с кем и никогда не было. Так, игра.
    - А ты этого знать не можешь. У меня о тебе спрашивала Анжела и при том совсем недавно.
    - Так я вроде как умерла? – Удивилась Колет.
    - Ну и что? Для неё ты живая до сих пор. Даже больше. Она интересовалась, как тебя можно найти.
    - Сумасшедшая. Это невозможно!
    Но это стало приятной, неожиданной  новостью. Значит, Анжела не верит в её «смерть». Точно сумасшедшая.
    - А Джулия? Джулию ты видела? Всё такая же красавица? – Колет улыбнулась. – Она скорее и не вспоминает. Такие девушки на дороге не валяются. Они всегда на виду.
    - Твоя Джулия ещё сумасшедшей Анжелы. Она ходит каждую неделю на твою могилу и кладёт твои любимые сиреневые розы. – Заметила с издёвкой Флора.
    Колет не восприняла шутку, её взгляд тут же изменился, стал холодным и серьёзным.
    - Какая я всё-таки дура. – Заметила она. – Совсем забыла, что меня нет на этом свете. Вот, что, значит, вернулась домой. Всякую осторожность потеряла. Никакого контроля. Тебя-то я не напугала?
    Флора поняла свою ошибку и хотела замять тему, но, видимо, задела за живое, забыв, что её подруга – человек настроения. Колет уставилась на какую-то точку в окне и «отключилась» от беседы.
    - О чём задумалась? – Флора подсела к подруге и обняла её. Потрясла. – Да ладно тебе. Я рядом. Зачем нам другие? Я всегда буду рядом.
    Колет всё смотрела и смотрела молча в окно. Долго. А потом негромко произнесла:
    - Ты права. Ты как всегда права. Ничего. Ещё поживём.
    И больше не проронила ни слова.

    Страховая компания братьев Кристофера и Найджела Бут была создана ещё в начале XX века их прадедом, Питером Бутом. Добротная, респектабельная контора ни дня не останавливалась в своём продвижении и развитии. Клиентская база была постоянная, разработанная и не очень сильно изменялась с годами. Флора числилась в руководителях этого дела. Страховой бизнес она изучила очень досконально, до самых мелочей. Поэтому работа её нисколько не напрягала. Многолетнее сотрудничество, установившиеся связи и формы страхования, как таковые, уже стали привычны. Рядовые сотрудники конторы воспринимали мадам Моранте как некий луч в своей работе. Она выделялась не только своей деловитостью, но и внутренним спокойствием. Хотя говорят, что итальянки импульсивные натуры, Флора, на удивление, была сдержана. Красивая от природы, она умудрялась и свою внешнюю привлекательность нести не вычурно, крикливо, а сдержано, элегантно и достойно. Даже семейная её жизнь удалась, благодаря характерной воспитанности. Мужа она себе не выбирала. Он долго и упорно сам обихаживал свою подругу до тех пор, пока Флора поняла, что этот парень от неё не отстанет. Нет, он ей не нравился, ни внешне, ни в поступках, но другие варианты были ничем не лучше: такие же невзрачные, обычные в своих желаниях и действиях. Через год после знакомства, она вышла замуж за Генриха, обычного немецкого парня. А потом и дочка родилась. Сейчас она уже большая и взрослая.

    - Котик, я уже сплю. Да, я устала. Я сегодня целый день работала с документами. А что случилось? Понятно. И когда к тебе зайти? Во сколько? Ладно, ладно, котик. Давай. Приду. Да, да. Спокойной ночи.
    Флора подъехала к особняку Колет. Навстречу ей вышла домработница и доложила:
    - Мадам Шолль где-то здесь, но отошла.
    Флора уставилась на Кристин.
    - Куда отошла? Мы же договорились?
    Девушка согласно кивнула головой.
    - Мне мадам сказала, но был звонок. Мужчина. Он был. Но они где-то здесь.
    - Дома?
    - Нет. Где-то тут, здесь. – Кристин показала в сторону дороги. – Тут.
    - Уехали?
    - Нет. Ходят.
    - А. – Флора поняла, что к Колет кто-то приехал, и они пошли гулять. – А про меня, что мадам сказала?
    Мулатка стала тщательно выговаривать слова:
    - Мадам Шолль сказала, как приедет мадам Флора Моранте, то дать ей чай, конфеты. И сидеть.
    - Понятно. Тогда я подожду.
    Флора прошла вглубь дома. Внутри было тепло и уютно. Колет никогда не шиковала. Она считала показное богатство убожеством и всегда обходилась минимум удобств.
    Гостья уселась в глубокое, кожаное кресло, рядом с которым расположился низенький столик, весь обложенный газетами и журналами.
    Кристин принесла на подносе чай, печенье и конфеты, и поставила его на столик.
    - Мадам хочет?
    - Хочет, хочет. – Флора хитро улыбнулась. – Мадам хочет выпить. – И показала характерный жест. – Виски.
    Девушка кивнула головой. Через минуту она принесла распечатанную бутылку, стопку и разные бутерброды.
    - Ого. Спасибо. – Удивилась Моранте. – Хорошо. Очень хорошо. – Похвалила она прислугу. – Я буду работать. Хорошо?
    - Хорошо.
    И девушка ушла.
    Флора включила телевизор, налила себе виски в стопку и залпом выпила. Никто не знал, что её вечное спокойствие упирается в выпитом накануне спиртном.
    Она никому и никогда не признавалась, что со школы всё время мечтала стать выдающейся личностью. Ей всё давалось легко. Знания просто накапливались в девичьей голове, но они никогда не реализовывались. Она могла бы быть и президентом страны. Но так уж получилось, что в консервативной Англии могли добиваться высот только такие как Колет Мотли, чистые англичанки. Пышка на удивление быстро взлетела в своей карьере. Вышла удачно замуж за политика, который и протащил обычную девчонку в свою среду. А там уже поехало и пошло. Мадам Мотли светилась везде, где только могла. А Флора была только рядом с ней, с её жизнью.
    Женщина налила себе виски и снова выпила. По телевизору показывали очередные сплетни из королевской жизни.
    - Нам бы так жить. Да?
    Это вошла Колет и сходу полезла обниматься и целоваться. Сильные руки и мягкие, тёплые губы прошлись по всему телу подруги. Колет меры не знала.
    - Ты, оказывается, с мужчинами встречаешься? – Заметила «разбуженная» Флора. – Что за кавалер? – Появилась какая-то ревность к чужаку.
    - Эх, Флорка. Это не мужчина. Это работа.
    - Мне бы такую работу.
    - Помирать захотела?
    - С тобой точно помрёшь.
    Колет присела на край кресла, прижала к себе Флору и мягкой ладонью провела по лицу подруги.
    - Глупая. Живи. Умереть всегда успеешь.
    Некоторое время они просто смотрели телевизор, а потом Флора спросила:
    - Ты серьёзно решила выйти в свет?
    Колет кивнула.
    - Ты подумай. – Продолжила Моранте. – Это может закончиться грандиозным скандалом. Слышишь? Грандиозным.
    - А ты на что? – Колет вдруг улыбнулась, потрепала шикарные волосы подруги и игриво посмотрела на неё. – У меня нет выбора.
    - Есть. Живи как все. Просто радуйся жизни.
    - Ну, я так и делаю. Ай. -  Колет высвободила свои руки и выпалила. – Ну, будет у тебя тётка из Австрии.
    - Нет у меня никакой тётки в Австрии.
    - Будет. Я буду тёткой.
    Флора захохотала.
    - Не выдумывай. У меня нет в родне немок-тёток.
    - У Генриха есть. – Настаивала Колет. – Солнышко, мне это надо. Понимаешь, надо.
    Флора увидела в глазах подруги жёсткую решимость продолжить некое, очередное дело. Кто был сегодня её гость, она, конечно, не скажет, но это «надо» будет сделано и без помощи Флоры.
    - Ладно. – Согласилась она. – Зная твой противный, авантюрный характер, я подчиняюсь. И всегда буду говорить, что я это сделала только из жалости к тебе – нищей, бедной моей тётке из Австрии.
    - Ну, видишь, какая ты у меня умница.
    И Колет снова прижала к себе Флору.
    - Когда я стану старой-престарой, если, конечно, доживу, то все свои мемуары посвящу тебе. Ты озолотишься.
    Флора хмыкнула:
    - Не издевайся. С тобой озолотишься. Хотя бы спокойно пожить. И то радость большая.

    Туманный Лондон – это особый символ Англии. Слякотно, сыро, промозгло, но и свежо, задумчиво печально и мистично. То представляются исторические, кровавые ужасы, то безумные личности, а больше всего романтические истории.
    Колет шла по мокрой дороге, обходя большие лужи, на одну из запланированных встреч. Зная, что её могут «вычислить», она старалась выглядеть как можно скромнее. В тёмно-сером плаще, серой косынке на голове, в узких коричневых брюках и чёрных ботиках, она походила на случайно оказавшуюся в этом городе провинциалку. И для полной картины серости одела ещё затемнённые очки. Тётка и тётка.
    Иногда, в такие вынужденные «прогулки», одолевали разные мысли. То казалось, что её жизнь пролетела впустую, так как не осталось ни семьи, ни детей, ни подруг, да и вообще никаких близких и дорогих людей. Даже Флора, кроме своего бизнеса, уже ничего и никого не видит. Какая там Колет? Нужна она ей. Встретились – разбежались. Да и вообще все воспользовались, как назвала себя Колет, «бабой при власти» и, разбогатев на её влиянии и имени и уничтожив потом о ней всё памятное, живут в своё удовольствие. Хотя чего можно было от них ждать? И Анжела, и Джулия, и Флора считали Колет выскочкой, малообразованной и высокомерной. Они её сознательно избегали, всегда позорили и унижали. Какая там любовь? Брехня. Чистая брехня. Любить они будут «бабу при власти». Нет, этого не было. Никогда. Игра. Одна сплошная игра «в любовь».
    Накапливалась злость. Странное дело: участвовать в больших событиях и не испытывать никакой радости и удовольствия от происходящих перемен. Когда-то, по молодости, всякое участие в политике было азартно и увлекательно. Но с возрастом, с течением времени, начинаешь понимать (и довольно поздно), что все дела твои были никому не нужны. Те, кто наверху, работу «негров» не замечают. Для них это как бы в порядке вещей. Сказал, и всё должно быть исполнено. А если провал, то тоже воспринимается нормально. Главное для верхушки – не отвечать ни за что. Успехи – успехами, провалы – провалами. Да и вообще желание обладать властью – это серьёзная психическая болезнь, которая называется «манией величия». Если человек «заразился» этим, то его вылечить может только полный контроль со стороны таких же «больных». На других властные люди не реагируют, не тот «уровень».
    Колет за эти десятки лет такого насмотрелась, такого наслушалась, что её убедить в правильности действий властных структур уже было трудно. Прикрываясь нуждами народа, власть захватывала всё, что плохо лежало. Обычный грабёж и воровство, именуемый войнами, демократиями и всякими «революциями» лежал неприкрытый на поверхности. Колет часто спорила со своими коллегами, говоря о некой социальной справедливости, что она должна быть, но она также видела, что эгоистичная натура людей справедливость воспринимает ограниченно, для себя любимых, конечно, больше. Когда тому же народу дают власть в руки, он начинает заниматься обычной уголовщиной: грабежом, убийствами, воровством. Что подразумевает «демократия»? Когда народ отправил Христа на крест – это и называлось «демократией». Демократия – это варварство людей, которые не отвечают за свои дела и поступки.
    Да, жизнь – сложная вещь. Человек только с возрастом может оценить свои поступки и происходящие с ним события. Сейчас уже и не хотелось вспоминать о своей молодости. Она пролетела, как некая авантюрная любовная история. Даже  желание встречаться с кем-то из той поры не хотелось, потому что можно было с полной уверенностью сказать, что разочарование будет глубоким. Игра есть игра. И если получается так, что Колет проиграла, значит, тому так и быть. И ничего менять не надо. Ничего. Просто надо спокойно доживать свою, личную жизнь, не вспоминая о прошлом. Оно ушло, как ушла и молодость.
    Когда Колет просила Флору снова ввести её во власть, она имела в виду только одно, государственный контроль над некоторыми людьми «при власти». С её богатым опытом, с надёжностью в работе, дело было бы налажено, так считало руководство в госструктурах.
 
    Флора уже месяц не виделась с подругой, которая и звонить-то не звонила. А собиралась стать «тёткой из Австрии». Как раз скоро намечалась одна очень интересная корпоративка, где Флора могла бы представить свою «тётушку» очень даже выгодно. Приодела бы Колет, да и над внешностью поработала, лицо «оживила».
    Ладно, не хочет Колет звонить, тогда придётся самой. С первого раза понеслась фраза «недоступна». А когда она вообще была доступна? Вот тоже. Характер «держиморды». Может довести до безумия. Упрямая тугодумка.
    Через несколько минут снова стала звонить. На этот раз удачнее.
    - Котик! – Флора хотела сказать «свинья», но передумала. – Котик, ты куда-то пропала. Ну, понятно, вся в работе. А я тебе одно мероприятие нашла. Очень даже важное. И люди будут приличные. Из власти. Что? Ну ладно, не ругайся. Сама из их числа. Ладно, ладно. Я тебя люблю. Ты у меня, в отличие от них, умница. Ну, понятно. Короче, приходи сегодня ко мне домой где-то в восемь. Поговорим.

    Австрийская фирма недвижимости «Светлое будущее» отмечало десятилетие своего существования. Под это мероприятие был арендован вместительный ресторан «Вена». Большой, уютный, тёплый, с обширным меню.
    Гости подъезжали на дорогих машинах, в вечерних платьях и элегантных костюмах. Сам хозяин фирмы встречал при входе и провожал вглубь зала, который, по такому случаю, блестел и переливался. Официанты стояли наготове и по первому зову старались обслужить клиента.
    Флора и Колет встали в очередь прибывших. Флора, конечно, была хороша. Норковое манто поверх зелёного платья (под цвет глаз). Ну а Колет, как её «тётушка», приоделась постольку поскольку. Вполне сносное опять же серое платье под цвет седых волос и серого цвета туфли на низком каблуке. Но очки на глазах были очень даже ничего, в золотой оправе. И пара золотых изящных колечек тоже красовались на её породистых руках.
    Подруги договорились, что Колет якобы не понимает по-английски, поэтому будет болтать на немецком или говорить пустые «да, да, нет, нет».
    Вскоре все гости расположились на своих местах и стали ждать открытия мероприятия.
    На каждом столе красовались замысловатые столовые приборы. Каждому гостю предварительно раздали бумажные, цветастые пакеты, в которых находились «скромные» подарки: серебряные позолоченные медали с указанной юбилейной 10-летней датой в перламутровых коробочках; дипломы с именами и фамилиями приглашённых; наборы чайных ложечек из чистого серебра; и необыкновенные, даже уникальные картинки, сделанные в виде мини витражей. Все гости были просто в восторге.
    Тут же шустрые официанты стали бегать меж столов и разливать спиртное.
    Затем свет в зале «приглушили». Перед всеми предстал сам хозяин «Светлого будущего» Фридрих Краузе.
    - Дамы и господа! – Начал он. – Мы рады видеть вас всех на нашем вечере, посвящённому десятилетию работы фирмы «Светлое будущее». Не буду говорить, сколько нам пришлось пережить всяких трудностей. Были и неудачи, и кризисы, и финансовые потери, но нас всегда выручала дружба и поддержка людей, не буду скрывать, из государственных структур Англии, благодаря которым мы выжили и существуем до сих пор. Поэтому я хочу предложить выпить за наших многолетних друзей.
    Все дружно встали и выпили.
    - А сейчас, дорогие друзья, к вам выйдет наша звезда сцены и кино Томас. Томас, давай!
    Перед гостями появился симпатичный черноволосый парень и, широко улыбаясь, стал петь под гитару.
    - Хорошенький. – Заметила Флора и помахала ему рукой.
    - Да, да. – Подтвердила «непонятливая тётушка».
    После Томаса на середину зала выскочила группа чернокожих артистов со своими национальными музыкальными инструментами. Одетые в яркие, красные накидки, они прыгали, крутились, зажигали публику. Флора как-то странно повелась на эти звуки. Она встала и присоединилась к африканцам. Ну, это надо было видеть, как рыжая красотка, слилась с темнокожими в общем ритме звуков.
    Колет невольно залюбовалась подругой, которой, видимо, надо было идти по жизни в артистки, а не в бизнес-леди.
    - Хороша. – Шепнул мужской голос сзади.
    - Да, да. – Подтвердила та.
    - У вас племянница просто прелесть. – Продолжил сосед. – Познакомьте меня с ней.
    - Да, да. – Кивнула «тётушка».
    - Что «да, да»? Я хочу с ней познакомиться. Как её, кстати, зовут?
    - Нет.
    - Что «нет»? Да или нет?
    - Да, да. – Закивала Колет.
    - Вот глухая… - Мужчина выругался и стал твердить громче. – Мадам, мне ваша племянница понравилась. Андестенд?
    Колет обернулась. Лысый, толстый, потный мужик вожделённо потирал себе низ живота. Глазки у него сверкали, лицо сделалось красно-бордового цвета. И это животное хочет её «племянницу».
    Когда Флорка прискакала довольная назад, то, не обращая внимание на мужчину выпалила:
    - Везучая ты. Вот в Африке побывала.
    - Да, да. – Согласилась Колет и сделала большие глаза, «показывая» взглядом на соседа сзади.
    - Привет. – Улыбнулась ему «племянница». – Как дела?
    Мужчина просто расцвёл от такого внимания красотки. Тут же откуда-то появились фотографы и стали снимать троицу.
    - Я брат нашего юбиляра. – Уточнил он. – А вас как?
    - Флора Моранте. Страховой бизнес.
    - А. Замечательно. – Мужчина тут же шепнул ей на ухо. – Пойдёмте за наш стол. Подальше от вашей родственницы. У нас там весело.
    Флора виновато взглянула на Колет. Такой клиент.
    - Да, да. – «Ответила тётушка».
   
    Вечер затянулся до полуночи. Все присутствующие были довольны, пьяны и веселы. И тут….
    - Привет. – Тёплая рука прикоснулась к шее Колет.
    - Да, да. – Сказала «тётушка».
    Потом тёплая рука погладила по седой голове Колет.
    - Да. – Снова проговорила она.
    И обернулась. На неё смотрела…Джулия.
    - Привет.
    Она села рядом. Глаза пристально изучали каждую точку лица «мадам Шолль». Джулия была готова заплакать, но только силой воли старалась себя удержать.
    - Я знала, что ты здесь будешь. – Пролепетала она. – Когда мне сказали, что у Флоры появилась какая-то тётка из Австрии, я сразу почему-то подумала, что это ты. Сразу. У Флоры ведь нет тётки в Австрии.
    Колет не знала, что делать. Джулия рядом и она её узнала. Вот сумасшедшая. Додумалась сюда придти. Колет смотрела на её выразительные, грустные глаза и не знала, что делать. Вот и встретились. И что дальше? Колет отвернулась. Она молчала. В голове вертелось, что такой поступок могла совершить только Джулия, безумная её подружка. Молчание затягивалось. Да.
    - Да, да. – Сказала Колет и взяла Джулию за руку. Она стала, как при первом их знакомстве, изучать колечки и перстеньки на тонкой, женской руке. Потом стала показывать Джулии свои колечки и улыбнулась.
    - Да? – Спросила она у неё.
    - Нет. – Ответила та.
    - Да. – «Настаивала» Колет и стала рукой показывать, что ей нужна визитка Джулии, чтобы позвонить.
    Красавица стала меняться на глазах. Широчайшая улыбка, блеск в глазах, румянец на щеках – всё, всё говорило, что она готова на дальнейшие встречи. Ароматно пахнущая визитка Джулии быстро исчезла в дамской сумочке мадам Шолль.
    - Я буду тут. – Прошептала Джулия. – Нас двоих из журнала прислали. Делаем заказной фоторепортаж о фирме. Тебя показать на страницах?
    Колет кивнула.
    - Тогда я пошла. – Джулия встала и как бы нечаянно снова погладила рукой по седой голове мадам.
    - Пока.

    Вскоре прискакала довольная Флора. Клиента она окрутила по полной программе. Тот согласился застраховаться в их фирме.
    - Такой мужик. – Докладывала она. – Богатый. Солидный. Готов и меня спонсировать. Представляешь?
    - Да, да.
    - Что «да»? А, ты у меня по-английски не понимаешь. Ах, ты моя глухомань.
    И прижалась к Колет.
    - Он предлагал мне стать его любовницей. Как ты считаешь, это нужно?
    - Да, да.
    - Вот предательница. «Да, да». А я уже сказала, что у меня есть любовник.
    - Не-ет. – Протянула Колет.
    - Да. – Стала настаивать Флора. – Ну, радость моя, ну, котик, скажи «да»? Ну, пожалуйста. Да.
    - Да.
    - Вот и умница. А то как-то без любовников нехорошо. Красавица моя.

    Всю ночь этого дня кто-то звонил Колет домой и молчал в трубку. Только она пыталась заснуть. И звонок. Только заснуть. И звонок. Под утро приснилась Анжела. Она танцевала канкан с другими девушками. Спокойное и сосредоточённое лицо. Серьёзный взгляд. И канкан.

    Снежным комом понеслось безумие. Вслед за Джулией «объявилась» и Анжела, которая заскочила к Флоре в контору, и сказала, что всё знает.
    - Ты представляешь, - докладывала потом Моранте, - только я зашла к себе в кабинет, как твоя вторая сумасшедшая подруга принялась меня допрашивать. Я что, обязана отчитываться, как ты вдруг «ожила»?
    - Нет, конечно.
    - Ну, и я ей говорю, что никакой Колет у меня нет. Умерла ты. Правильно?
    - Ну, как сказать. – Хмыкнула Мотли.
    - Они нас выдадут. Меня посадят. – Досадовала Флора.
    - Не посадят. – Колет потрепала рыжую шевелюру подруги. – Пока у тебя под боком «баба из власти», не посадят. А вот, когда ты меня предашь, то могут вполне. Кстати, ты можешь Анжелы не бояться. Она импульсивная, но добрая. Хотя мне тоже такие истеричные разводы устраивала. Страшно вспомнить. Позорила по полной программе. Да. Мы с ней очень давно не встречались. Только в молодости. И, по-моему, у неё сейчас нет никакой охоты меня видеть. Просто играет на неких старых чувствах.
    - А чего ж она меня допрашивает?
    - Не знаю. Может, кто заставляет. Но я ей не нужна. Точно. И никогда не была нужна.
    Колет задумалась.
    - Сложно всё это. Борьба за власть, за влияние. Когда на меня реально устраивали покушение и, девушки, об этом зная, никогда меня не предупреждали. Никогда. Вся эта любовь - игра, манипуляция. Я играю. Они играют. Народ играет. Все довольны. Никому ни за что отвечать не надо. Тем более игра бесплатная, халявная. Борьба со скукой. Да и отвлекает от проблем. Пускай все страдают не от плохой жизни, а от любви. Чем не выход из ситуации?
    - И я игра? – Флора уставилась в пустые глаза.
    - Ты? Не знаю. Ты очень умная девушка. За это я тебя и люблю. Знаешь, Флора, когда видишь власть изнутри, то понимаешь, что это такое дерьмо. И знаешь, больше всего чего поражает? Они ведь, из власти, попадаясь на преступлениях, обижаются не за то, что натворили, а обижаются на то, что попались. Как это они такие умные и гениальные, и вдруг попались? Вот ведь вопрос.
    - В тебе обида.
    - Нет. Ну что ты. Я и не старалась на власти заработать. Просто в этой жизни надо всё попробовать. Получилось так, что я оказалась востребованной. И ты могла бы оказаться на моём месте.
    Флора грустно усмехнулась.
    - Не издевайся. Кому я в Англии нужна? Тем более итальянка. Да ну. Не болтай.
    Колет серьёзно посмотрела на неё.
    - Мне нужна. Я долго думала, почему мы тех людей, в которых нуждаемся, очень часто унижаем и позорим? Вот представь, у тебя есть дети. Это твоё будущее, твоя помощь в старости. А мы их бьём, позорим, унижаем, убиваем. И ждём, что они нас будут любить?
    - Нет, конечно.
    - Вот и я говорю, если ты хочешь, чтобы к тебе относились по-человечески, то и сам веди себя по-человечески. Я в последнее время вообще на этом зациклилась. Мне ведь не нужно ни богатство, ни власть, ничего такого сверх супер-пупер навороченного. Мне просто нужно человеческое отношение и понимание. А это ценится очень дорого. Ай, да что там говорить.
    Колет махнула рукой.
    - Живи в своё удовольствие. Зачем тебе власть?
    - Мне она не нужна.
    - Ну и правильно.
    Колет прижала к себе подругу.
    - А то Флора Моранте – королева Англии. Смешно.
    И обе засмеялись.
   
    Плохо быть звездой. Это тяготит. А ещё хуже делать звёзд, потому что твои заслуги практически никем не оцениваются: ни той же звездой, ни её поклонниками. Так получилось и у Колет. То, что Анжела и Джулия «вышли в люди» благодаря ей, никто даже и не вспоминал. Наоборот даже постарались вычеркнуть из памяти их протеже. Хотя, может быть, это и к лучшему. Колет не донимали потом просьбами посодействовать. В своё время, по молодости, она сама предлагала помощь. Ну, мало ли. Всё-таки при власти. Над ней смеялись. Сами, мол, справимся. Ну, сами и сами. И где потом эти сами оказывались? Да нигде. Через год о них забывали. А всё дело оказывалось в элементарном, в рекламе. Анжела и Джулия получали рекламу бесплатно за счёт того, что они, якобы, были повязаны с властью. Но с какой? Это уже потом пошли всякие открытые намёки на Джеймса Бонда. Девушки, конечно, отнекивались. Зачем им такие отношения? Они нормальные. Куча поклонников, любовников есть. Продюсеры под боком. В конце концов, законные мужья рядом. Да и Колет постоянно «исчезала». А все эти разговоры о романтических страстях, безумных любовных историях – это так всё несерьёзно. Воображаемая игра. У всех фантазия богатая на такие темы. Даже в воздухе витало эфемерное «Я тебя люблю!». Это казалось романтичным, вдохновляющим. А в жизни всё оказывалось настолько банальным, что «Я тебя люблю!» звучало как издевательство над реальностью. Скажи народу, что любовницы таковыми в жизни не являлись, и что, очень мало за все эти «безумные годы» встречались, практически не встречались, то вся романтика рассыпалась бы в прах. И это было бы правильно, кроме одного. За всеми годами отношений девушек следили не только поклонники, но и особая когорта людей, которые просто зарабатывали на них деньги. Вот они как раз и не были готовы, да и не хотели прекращать «рекламу». Поэтому «Да здравствует любовь!» неслось из всех точек. И розовая тоже. Как же можно без розовой? Приятный цвет. Бодрит. Омолаживает. Оживляет. Им уже за сорок? Нормально. Любовь у нас вечная. И помирать все будем вместе. Какая перспектива! Ещё лет тридцать будут капать денежки. А там и «загробные» пойдут. Любовь – это вечный двигатель рекламы! Колет к таким жизненным коллизиям относилась с юмором. И даже с некоторым пониманием. Ведь как-то надо людям делать деньги. Хотя сама с этого ничего не имела. И даже не намекала на своё некое присутствие. Зачем отвечать за бесплатную игру? Кто платит, пускай за всё и отвечает. Ну, если у них нет, и не было любви, не складывались и не складываются семьи, не рождаются дети, то хоть на чужие чувства пускай «западают». Спать будут крепче в своих одиноких постелях, обнимая кошечек и собачек.

    Флора через некоторое время убедилась, что её старая Колет была права насчёт подруг. Анжела на прямые встречи не шла, не рисковала. Все её импульсивные выходки никогда не имели никакого продолжения. А Джулия тоже, из какой-то внутренней предостороженности, старалась заниматься только своими, журналистскими делами. Так что, можно было уже и не волноваться за то, что тобой займутся компетентные органы.
    - Слышишь, солнышко, - подёргивала Моранте по телефону, - тебя, оказывается, твои подруги бросили.
    - Да? – Колет засмеялась. – А я и не знала, солнышко. Ну, к этому всё и шло. Одно дело, когда мы рядом. Другое, когда за сто километров. Я сразу тебе сказала, что это игра.
    - Тебе со мной повезло.
    - Ага. – Колет засмеялась. – Ты меня знаешь настоящей.
    - Старой и вредной.
    - Ага. – Согласилась она снова. – Баба, которая случайно оказалась у власти. Тебе бы там быть, а не мне.
    Флора замолчала.
    - Чего молчишь? – Продолжила Колет. – Я серьёзно. Ты этого больше заслуживаешь. Умная, красивая, талантливая. Англии повезло бы с такой королевой.
    - Может, ты и права.
    - Я всегда права. Солнышко, я не виновата, что меня кто-то проталкивает. Вот поверь. Я всегда отказывалась от власти, от всяких должностей. А мне ещё больше подкидывали и навязывали. Слушай, Флора, давай я тебя сделаю королевой. Хочешь?
    Флора хмыкнула.
    - Не издевайся. Тебя выбрали, ты и работай.
    - Я устала.
    - Верю.
    Колет почувствовала в голосе подруги обиду.
    - Флор, ну я тебя люблю. Слышишь?
    - Слышу.
    - Ну, я никто и ничто. Мне всегда это старались показать. Слышишь? Представь, просто старая, выжившая из ума баба. А ты у меня красавица, умница и вообще гениальная и талантливая тётка.
    - Сама ты тётка. Тётка из Австрии.
    - Во. Я об этом и забыла.
    - Ладно, Котик, не буду тебе мешать. Ты звони. Не забывай.
    И отключила мобильный телефон. Обида была. Конечно, была. Не любит Колет никого. Тоже играет.

    - Как быстро пролетают годы. Всегда почему-то вспоминается детство. Оно было разное: и весёлое, и грустное, и страшное. И почему-то особенно сильно запоминается плохое. Хорошего, оказывается, в жизни бывает мало. А детская память крепко держит именно плохое. С возрастом что-то вроде забывается и …неожиданно возвращается в тот момент, когда у тебя всё хорошо. Возможно, это происходит оттого, что стареющий человек по душевному состоянию становится очень близок к тонкому восприятию ребёнка на окружающий мир: его обижают, унижают, воспитывают, дёргают, бьют. Хотя этого может и не быть в реальности, но восприятие идёт чисто детское. Так вот, Уильям, ты должен обратить внимание на детские годы председателя и, по возможности, выясни, что больше всего ему запомнилось. На этом и будем строить свою работу. Давай. Пока.
    Колет выключила мобильник. Она сидела в кафе-бистро и завтракала. Народ вокруг был разношёрстный: студенты, домохозяйки, всякие дельцы, местные и приезжие обыватели, школьники, просто отдыхающие и пережидающие время люди.
    Женщина ела медленно. Она разглядывала в окошко, происходящую там жизнь. Машины, прохожие, дома, вывески перемешались и расплывались цветными пятнами. А в кафе болтали, смеялись, жевали, что-то выясняли. Никто не торопился. Обстановка успокаивала.
    Кто-то сзади сильно прислонился к ней бедром. Что ж всё сзади? Колет хотела выругаться, но подумала, что настроение не стоит себе портить. На этот раз не стала обращать внимание. Бедро прошлось по её спине. Ну, это было уж слишком. Колет подняла глаза.
    …На неё смотрела Анжела и смеялась. Вот хулиганка.
    - Посмотри в окно. – Попросила она.
    Через стекло уже снимали их на камеру.
    - Зачем? – Только и успела спросить Колет.
    А Анжела, продолжая смеяться, выбежала на улицу. Она подлетела к фотографу и помахала рукой подруге. Тут же подъехала машина и увезла их.
    Ну, вот что делает? Ведь в зале, наверняка, кое-кто видел эту сцену. Ну, девушки. Точно безумные. Сами напрашиваются на приключения. И ведь совершенно не ощущают опасности. Так. Просто играют. Феминистки-карьеристки-экстремалки. Ужас. Вот ведь недооценила характер Анжелы.
    Колет стала разглядывать публику, которая сидела за соседними столиками. Кто-то из них здесь «работает» на журналистку. Это точно.
    Пришлось вставать и выходить на улицу.

    Через год после прибытия в Лондон, Колет Мотли решила устроить некую вечеринку. К ней пришла обычная умиротворённость. На лице постоянно блуждала полуулыбка, полуусмешка. Да и разговоры пошли больше светские, чем политические. Игры, игрища уходили в какое-то прошлое, о которых даже и думать не хотелось. Если и вспомнят о ней где-нибудь вскользь, то и это хорошо. Больше и не надо.
    Колет пригласила в ближайший выходной самых близких: Флору с мужем, двоих своих помощников по работе и Кристин с другом. Компания получилась маленькая, но вполне весёлая. Флорка с Кристин крутились вокруг стола и гостей.
    - Тебе нужна ещё одна помощница. – Твердила Моранте. – Я готова за приличное вознаграждение принять на себя роль управительницы дома. Стол, уход, уют, чистота будут на европейском уровне.
    - Ты можешь нормально разговаривать? – Усмехнулась Колет. – В тебе есть один недостаток, ты слишком деловая.
    - Как скажешь. – Флора тряхнула своей шикарной шевелюрой и, резко приблизившись, томно проговорила. – Интим услуги можно предлагать.
    Колет засмеялась.
    - Ладно, уговорила. Интим – это серьёзно.
    Мужчины разговаривали о своём. Политика, экономика, кризис, деньги, машины, женщины – вечное и постоянное.
    - Они какие-то зацикленные. – С укоризной заметила Флора. – Вот мой никак не успокоится после аварии. На той неделе одна пьянь влетела ему в правый бок. Жуть. Машину скрючило.
    Кристин выпучила глаза и спросила:
    - А этот мужчина почему живой?
    - Выбора не было. Жить хотел.
    - Тогда бедная машина.
    - Да уж. Её придётся лечить.
    Колет смотрела на них и радовалась, что у неё есть такие подруги-помощницы. Одна - шикарная, высокая, современная. Другая – маленькая, чёрненькая, симпатичная мулатка, коверкающая все слова, отчего иногда бывает смешной. Флоре почему-то понравилось именно то, что Кристин, стараясь быстрее говорить и отвечать, часто попадала впросак.
    Колет в такие моменты выговаривала подруге:
    - Ты чего к ней привязалась? Чего мучаешь девушку? Лучше её другу глазки строй. Смотри, какой душка. Глазки чёрненькие. Фигура как у Аполлона. Вполне мужчина.
    - Кристин меня убьёт. А я тогда потом тебя.
    И Флора начинала тискать старую подругу.
    - У, моя прелесть. – Вытягивала она губы в поцелуе.
    Колет отбивалась и смеялась.
    - Отстань, насильница. Вот с кем связалась. Жуть. Угроза моей жизни – это ты.
    Вообще вечер прошёл на славу. Все были довольны. Мужчины, наговорившись и расслабившись, признавались друг другу в вечной поддержке и помощи. Женщины были рады тому, что их друзья хорошо провели время с ними.
    Уже прощаясь, Флора, чмокая Колет в щёки, заметила игриво:
    - Мне понравилось. Я жду продолжения, тётушка. И более тесного.
    Колет согласно кивнула.
    - Хорошо иметь любимую племянницу.