Мужчина шел возле строящегося дома и увидел на бетонных плитах лежащую газету – кто-то сидел тут раньше. Осень только вступила в свои права, и ночь была теплой. Звезды, как веснушки на лице, рассыпались по небу. Его дом был уже близко, но нестерпимо захотелось посидеть.
Концерт закончился поздно, зрители долго аплодировали и не отпускали, а он – дирижер – принимал цветы и кланялся, и оборачивался к коллегам, и благодарил их. Исполняли не только классиков, но и его произведения, и поэтому овации были вдвойне приятны. Еще неделя дома, и предстояли гастроли. И хотелось посидеть, просто посидеть под сентябрьским небом. Он намеревался прогуляться и остановил такси раньше времени, но оставленная кем-то газета заставила сесть. Точнее, не она, а небо, потому что фонари на стройке почему-то не горели, и звезды настойчиво заглядывали в глаза.
Мужчина сел и закурил. Он не заметил, как задрал голову, рассматривая ночное небо. Память вытащила из закоулков давнюю историю, и он вздохнул, понял, почему так захотелось посидеть под звездами.
Тогда тоже был сентябрь, и тоже середина…. И как давно это было!
Они тогда проучились всего две недели, школа уже втянула в привычный ритм, но прошедшие летние каникулы не забылись. Кое-кто вспоминал рыбалку, кто-то какой-нибудь случай из долгого вначале и быстротекущего в конце лета. И вдруг одноклассник предложил всем сходить в поход. Однодневный, в воскресенье. Сказал, что уговорит отца отвезти их утром на природу, а вечером заехать за ними – тот работал водителем автобуса. Пообещал наловить рыбы на всех, потому что часто бывал там, и успех гарантировал. Он хотел поделиться радостью, которой накопилось много за каникулы.
Идею подхватили. И поехали в ближайшее воскресенье не только они, но и ученики из параллельного класса. Восьмиклассников набралось ровно на «Икарус». И получился не поход, а простая вылазка на природу, потому что школьников доставили к самому месту, и должны были забрать поздним вечером оттуда же.
Место было действительно идеальным: река, лес и поляна. И все рядом. Молодые люди сразу оценили это, готовились к подобному. И разделились: кто-то пошел собирать грибы, кто-то ловить рыбу, а другие отправились за хворостом, чтобы развести костер. А через два часа уже играли в футбол. Смешанные команды из мальчиков и девушек гоняли мяч, пытаясь вогнать его между палками, воткнутыми в землю. Столкновения при борьбе только радовали, и счет никого не интересовал. Даже судьи не было – спорные вопросы решались самими пострадавшими. Мальчишки нарушали правила чаще и почему-то лишь с девушками. Они просто подхватывали противниц и переставляли в сторону. Смех на поляне звучал постоянно.
Перерыв между таймами превратился в обед с ухой. А вскоре футбол сменил волейбол, так как многие устали. Время летело незаметно, и подкрался вечер.
А потом позвонил водитель и сказал, что произошла поломка, что приедет, как отремонтируется, предупредил, чтоб не волновались и сообщили домой. Мобильники были у всех, и происшествие вызвало смех и очередную порцию шуток.
Ждать пришлось долго, но к темноте подготовились – заготовили дров для костра. Он запылал, освещая школьников, собравшихся вокруг. Началась травля баек у огня.
И композитор, а тогда худой, высокий, заросший мальчик ушел к реке. Около нее приятно было стоять и смотреть, как вода медленно тащит за собой разноцветные листья. Некоторые деревья уже начали краснеть, не стали ждать резкого похолодания.
Где-то в стороне костер отражался в воде, но мальчик почему-то посмотрел не туда, а в небо. Звезды проявились, и их было много.
- Я тоже люблю ночное небо, - раздался рядом голос девушки. Она пришла сюда раньше, юноша просто не заметил ее.
- Извини, не хотел мешать, не знал.
Это была ученица из другого класса, в школе он не замечал ее, не помнил даже как зовут. Но в футбол она играла в другой команде, и ему пришлось часто сталкиваться с ней. Она всегда виделась ему нескладной тихоней, а здесь вдруг преобразилась, оказалась веселой и остроумной. И показалась даже красивой.
- Не мешаешь. Неба всем хватит. Ты ведь в музыкальной школе учишься?
- Учусь.
- А знаешь, что звезды звучат? Не веришь? – девушка спрашивала и продолжала говорить, чтобы парень не успел ответить, чтобы дослушал до конца. – Посмотри на какую-нибудь внимательно, закрой глаза и прислушайся. И услышишь.
Мальчик попробовал и не услышал. Услышал лишь собеседницу:
- А сам пытался писать? Музыку?
- Кто любит ее, занимается этим, рано или поздно пробует. Но даже кот сморщился от моей, а больше никто не слышал.
Девушка рассмеялась.
- Будешь дальше учиться?
- Да. В консерватории.
- Счастливый, а я еще не определилась.
Теплая ночь, костер, смех около него и хорошее настроение сделали их разговорчивыми, даже немного откровенными. Они долго говорили ни о чем и обо всем, потому что сказанное казалось важным. Но скоро подъехал автобус. Его было видно по светящим фарам. Водитель еще и сигналил издалека, потому что было поздно, и предстояло развозить всех по домам.
Мужчина осмотрел замершее строительство, перевел взгляд на небо, поискал глазами звезду, ту самую. Не вспомнил и выбрал самую яркую. Долго смотрел на нее, закрыл глаза и прислушался. Послышался шум, такой же, когда прислонишь к уху морскую раковину. Но это был не морской прибой - текла река. Вода журчала своим неповторимым мотивом. Вдруг раздались возмущенные всплески – добралась до переката. Через несколько секунд успокоилась, плавный рефрен победил.
Композитор открыл глаза и помотал головой. Мелодия понравилась, ему всегда нравилось, когда музыка почти говорит. Она не могла, но слова напрашивались сами. Он не знал, что делать: идти домой, чтобы записать, или продолжать слушать. Выбрал второе, потому что запоминалось хорошо, а новые звуки уже заворожили.
Мальчик на следующий же день искал школьницу на перемене. Делал вид, что разыскивает друга, но искал ее. И выдал себя, когда их глаза встретились. И смутился. А потом два дня не выходил из класса между уроками. А на третий опять искал, но не нашел. И узнал, что девушка болеет.
Неделя пролетела, она пришла в школу, но он так и не решился подойти. Убеждал себя, что они знакомы, что уже разговаривали, но не решился. Там, у реки, было о чем говорить. А здесь?
А потом Надя - он уже знал, как зовут девушку - вновь пропала. И пропала насовсем: семья переехала в новую квартиру в противоположном районе города, и ей пришлось перевестись в другую школу.
Дни стали скучными и длинными, и только ночь спасала, когда засыпал. Но общеобразовательная школа и музыкальная отнимали много времени, и скоро школьник стал вспоминать девушку реже, а потом и вовсе забыл маленькое приключение. И когда случайно увидел ее в городе с матерью, только проводил взглядом – не стал останавливать.
Мужчина шел домой, но музыка все еще звучала в сознании. Он торопился, но лишь потому, что она не кончалась. Он сразу прошел в свою комнату и сел за рояль, но жена пришла на шум.
- Дети уже спят. Ужинать будешь?
Он не ответил, бесшумно давил на клавиши, хватался за ручку и тут же записывал что-то. В этот раз он не нарисовал даже скрипичный ключ – так торопился. Женщина поняла, что лучше не отвлекать мужа. Когда он писал что-то на одном дыхании, получалось лучше всего. Такое редко, но происходило. Надя ушла. Жену тоже звали Надеждой.
А композитора уже не было в комнате: он размахивал руками в реке, плывя от берега к берегу; купался в музыке, преодолевая перекаты; его сносило течением.
Мужчине, показалось, что устал, выдохся. Задумался. И вспомнил почему-то не девушку, а ее мать, которую видел лишь однажды вдвоем с дочерью. Красивая, стройная, они были очень похожи.
«И ты, наверное, такою же стала, замуж вышла, - подумал он о девушке. – И дети наверняка есть».
Рука схватила ручку и начала судорожно заполнять нотный стан. Но скоро он остановился: «Не то!» – промелькнула мысль. Но очередной перекат закончился, и река опять понесла воды медленно.
- Все! – почему-то вслух сказал мужчина и откинулся на стуле. Он закончил работу, и навалилась усталость. Приятная. Задумался над названием, но ненадолго. Корявые буквы выстроились в короткую надпись: «Первая любовь. Посвящается надежде».
«Когда я услышал эту мелодию? - подумал автор, разглядывая листки. - Тогда или сейчас?» Увидел, что слово «надежда» написал с маленькой буквы, хотел исправить, но передумал: «А ведь так не хуже!»
Предстояло написать партитуру, но это терпело: инструменты уже звучали в голове. Он собрал листки, прибрал на столе и отправился спать.
Светало.
*****