Мы не можем победить время, но можем сохранить память!
Автор: Инна Отрох.
(Опубликовано по просьбе автора Инны Павловны Отрох - род. 18.12.1926.)
В этой очень грустной истории нет ни слова вымысла, фамилии и имена здесь тоже подлинные. Это история одной еврейской семьи, члены которой прошли семь кругов ада и почти все погибли насильственной смертью.
Итак, часть этой истории мне рассказала мать - это происходило задолго до моего появления на свет, затем, кое-что уже видела и запомнила я в моём детстве до войны, и наконец, очень печальный её финал мы узнали от соседей, вернувшись из эвакуации в 1944 году.
Моя мама, будучи ещё очень юной, приехала со своими родителями и братом в Полтаву в 1918 году, т.к. её отец, а мой дед был строителем, и семья много ездила по Украине, переезжая со стройки на стройку. В Полтаве дед строил Красные казармы.
Сняли они квартиру неподалеку от казарм. Во дворе было три небольших дома, где жили несколько семейств. В одном из домов жила скромная молодая еврейская семья Лоповок.
Жена - Вера Леонтьевна - красавица, весёлая, энергичная, родом из Конотопа, называла себя «Конотопська видьма».
Муж - Михаил Абрамович, наборщик типографии, скромный, малоразговорчивый человек, и годовалый мальчик Лёва.
Время было трудное - Гражданская война - власть переходила из рук в руки. Мама рассказывала, что когда пришли петлюровцы и, зайдя в наш двор, обнаружили еврейскую семью Лоповок (мама, её брат и родители спаслись чудом, но речь не о них), то прежде всего, принялись истязать мужа, - жену за еврейку не приняли, т.к. была похожа и разговаривала на украинском языке, но погодя, досталось и ей: »За то, що з жидом живе!»
Ограбили их. Ценностей не было, жили они бедно, но грабители нашли две серебрянные ложечки и маленькую театральную сумочку - кошелёчек из серебра. Отобрали. Положение спасло появление конных офицеров, которые с возгласом:
»Прекратить безобразие!», - разогнали мародёров.
В 1924 году у Веры Леонтьевны и Михаила Абрамовича родилась дочь Дина. Диночку помню и я. Хорошенькая, бойкая девочка, училась в украинской школе, разговаривала на украинском языке. Меня, малышку, научила первым «взрослым» стихам из школьного учебника.
Старший сын - Лёва Лоповок (о нём я напишу ниже и подробнее) был очень одарённый мальчик. Любил поэзию, шахматы, изучал немецкий язык - в последствии знал его в совершенстве. В 1937 году Лёва, окончив педучилище, уже работал в сельской школе и учился на физико-математическом факультете Полтавского пед. института.
В 1937 году был арестован Михаил Абрамович Лоповок, его обвинили в том, что он, якобы, до революции, был членом партии эсеров. Обвинение было ложным, но Михаил Абрамович был, видимо, расстрелян, т.к. семья о нём больше ничего не узнала.
Вера Леонтьевна и Диночка волею местной власти, по распоряжению НКВД из своей квартиры были переведены в сырой и тёмный подвал, как члены семьи врага народа.
В 1941 году, когда началась Великая Отечественная война, Дина Лоповок была уже студенткой филфака Полтавского пединститута, поступила на первый курс. Ей было 17 лет - рослая, красивая, живая смуглянка.
Наша семья эвакуировалась в конце августа 1941 года, а Вера Леонтьевна и Дина ещё оставались в Полтаве. Видимо, возможности эвакуироваться у них не было.
Весной 1944 года мы возвратились из эвакуации и от соседей узнали о печальном конце Веры Леонтьевны и Дины.
Вера Леонтьевна была расстреляна на улице Пушкарёвской, где погибло множество евреев, а также, где расстреливали партизан и военнопленных, Диночку же пытался спасти немецкий офицер. Он добыл ей документы, в которых она была записана гречанкой, но так как Дина продолжала жить в Полтаве и свободно ходить по городу, то нашёлся кто-то из «подружек», сообщил в Гестапо, и её расстреляли.
Сын Михаила Абрамовича и Веры Леонтьевны, брат Дины - Лев Михайлович Лоповок - избежал репрессий, т.к. учительствовал в селе Полтавской области. Во время Великой Отечественной войны он воевал и возвратился с фронта в чине майора.
Когда в 1945 г. он пришёл во двор, где родился и где жили его родные, то зашёл к нам. Мы удивились его выдержке и мужеству. Никакого сетования, ни единого слова жалобы, ни один мускул не дрогнул на его лице. Он даже не вспомнил о родных, хотя его сердце обливалось кровью.
В последствии я узнала от его дальней родственницы, что он очень тяжело переживал потерю матери и сестры.
Рассказывал много о войне, возмущался тем, как многие воины грабили и мародёрствовали, как обвиняли девушек, насильно угнанных в Германию, в том, что они поехали туда добровольно. У него не было ненависти к немецкому народу, он был в своих суждениях объективен, хотя имел право возненавидеть. Его восхищение немецкой культурой ничто не затмило. Лев дал нам честное слово, что из Германии привёз всего лишь несколько книг немецких философов, т.к. очень интересовался немецкой философией и мог читать их в подлиннике, и ничего более.
Демобелизовавшись, Лев продолжил своё образование, стал доктором физико-математических наук, зав. кафедрой Луганского пединститута. Он приезжал в Полтаву, заходил к нам.
И ещё: я хотела бы рассказать о трогательной, прошедшей через всю жизнь, дружбе двух мужчин: Лёвы Лоповок и Бори - Бориса Антоновича Шарпило.
Дети - мальчики-ровесники, родились и выросли в одном дворе. Моя мама
читала им сказки, а потом, когда они подросли и появилась на свет я, то они нянчились со мной, читали стихи, дарили книги и марки. От них я, задолго до школы, впервые услыхала о Владимире Маяковском, Сергее Есенине, Борисе Пастернаке, Гёте, Гейне, Шекспире. Оба подростка окончили педучилище, оба заочно учились в пединституте и учительствовали в селе.
Война их разлучила, но через годы (а они не теряли друг друга из вида), когда Борис Шарпило стал проректором по науке Луганского пединститута, то пригласил заведовать кафедрой математики своего друга Льва Лоповок.
При встрече, когда Б. А. Шарпило приехал в Полтаву к матери, он мне сказал: »Знаешь, Инна, мы теперь со Львом снова вместе.»
Не трогательная ли история - два мальчика - еврей и украинец - вместе с малолетства и до старости? Интеллигенты, никто из них не думал, не только не говорил, о том, что они люди разной национальности.
Явне (Израиль) - 17.12.2006.