*Бой в Тенях*, или желтые байки сталкера о себе, о друзьях и о врагах.
*Ты помнишь, как все начиналось…*
Пролог.
Никитин посмотрел на сонного ассистента. Приготовления к эксперименту закончились вечером, но этот олух умудрился спалить генератор. Настроение было испорчено еще и утренним скандалом с куратором проекта, спешно нужен был хоть какой-то результат. Потянулся к кнопке активации:
- Петр, осторожно. Включаю…
…Сознание проявилось сразу и всюду. Восприятие окружающего мира было полным и ошеломляющим, и последствия этого не замедлили сказаться. Завораживающий рев низких частот звука и света, испепеляющий и режущий вой верхнего спектра, обрушившись отовсюду на новый разум, углублялись и усиливались с каждым мгновением. Ощутимые температуры и плотности, плоскости движения масс и сил гравитации, потоки энергий и течение времени были непривычно близки и понятны. Существо видело все в радиусе десятка километров, во всех ракурсах: глазами ворона летящего в высоте, мыши высунувшейся из своей норки, солдата скучающего на посту. Оно слышало любой звук, родившийся в это мгновение. Осязание открыло недоступные прежде запахи и вкусы. Все живое, дышащее и двигающееся, стало одним целым. И вместе с тем пришли боль и отчаянье кролика попавшегося в зубы одичавшей собаки, ярость и вожделение двух секачей бьющихся за самку, ликование жаворонка встречающего встающее солнце. Ослепляющее ментальное давление тысяч живых организмов, нарастало лавинообразно, вызывая растерянность и панику...
Объем поступающих информации и различных энергий превысил возможность усвоения, а затем наступил хаос. Спасая свою сущность, сознание свернулось в кокон и отбросило разом все накопленное, уйдя в темноту. Вызванная этим сбросом психофизическая волна пошла кругом, ломая и корежа все и вся на своем пути. Затрещала метрика пространства и времени, вызывая еще большие разрушения и изменения. Возникал новый, пугающий неизвестностью замкнутый мир.
Сколько существуют люди, столько же лет и границе. Неважно забор это между соседями или стена между государствами. Любые попытки сделать эти сооружения непреодолимыми были пустой тратой времени и денег. Всегда находилась лазейка, через которую можно было нырнуть вечерком к соседке в гости (на рюмку чая), или провести незаметно армию завоевателей (прихватить явно ненужный соседям городишко).
До второго взрыва местность эта была довольно оживленной, местные жители пользовались тем, что на закрытых территориях, за колючей проволокой, не было никакого контроля. Естественно у них были свои набитые за долгие годы тайные тропки, основной дорогой через блок посты ездили только те, кто связан был по работе с ЧАЭС.
В разросшихся лесопосадках и перелесках пели бензопилы, в заброшенных усадьбах работали потихоньку водочные заводики, пробравшиеся по тихому в родные места люди, разводили скотину и сажали огороды. На озерках и болотах часто стучали ружья браконьеров, на попадавшихся иногда уродливых псов или странных диких кабанов, особого внимания не обращали, списывая все на радиацию. Не чурались этих мест и мародеры, никто ведь не интересовался, откуда металлолом или запчасти, ну звенит немного, да и ладно, главное деньги. О милицейских операциях по проверке территорий было известно заранее, да и сами рейды представляли собой обычную пьянку на природе, официальной власти никто не боялся, всегда можно было откупиться. Были конечно места, куда никто не совался, и дело было не в радиации. Старые, *брошенные* военные объекты охранялись строго, туда постоянно ходили колонны тентованных грузовиков и что интересно, не все эти объекты охранялись военными. Пропадали в тех местах особо любопытные, рассказать, что там, да как было некому.
После второго взрыва в ЗО встал вопрос об ограничении доступа в обе стороны от проведенной, чьей решительной рукой, черты на карте. Почуявшие запах денег, государственные мужи в погонах и без них, настаивали на максимальной монументальности сооружения и добившись выделения огромных средств на строительство, благополучно их освоили. Большинство жителей близлежащих городков и сел, были эвакуированы и расселены по другим областям. Остались только бригады по обслуживанию законсервированных предприятий и коммуникаций.
Сразу после выброса, изменившего ЗО до неузнаваемости, были отправлены спасательные экспедиции. Но спасенных не было, не вернулись и сами спасатели. В больших кабинетах решили больше не рисковать и поисковые операции прекратили.
Теперь иметь с ЗО по большому было нечего. Естественно, что в отсутствии оплаты, сразу пропал интерес у прессы и у политиков, заботящихся о благе и безопасности своих избирателей. Обязанности по охране и поддержанию порядка на границе свалили на самого бестолкового генерала, дали ему в подчинение пару батальонов срочников, все местные силовые структуры и благополучно забыли о существовании ЗО.
Из тьмы оформилась первая ясная мысль. – Я, есть…
И сразу Боль -…автомат заслонки, подчиняясь приказу компьютера, сработал, рухнула по направляющим бронированная плита, перекрывающая центральный проход. Ее ход немного задержал человек, находящийся под механизмом,… со стороны лабораторий остался корчащийся обрубок без ног…Боль -…потерявший сознание лаборант, падая, своим весом сбил стоявшую на стеллаже емкость с едкой кислотой, стеклянная колба разбилась. Разлившаяся по кафельному полу кислота стала разъедать беспомощных *людей*, ситуацию усугубила заработавшая по ошибке система пожаротушения…Боль -…успевшие запрыгнуть в закрывающийся люк переходного тамбура охранники,… живьем сгорали от жара раскалившегося металла. Рядом с входом, мощно и неутомимо, извергался в низкое небо ревущий фонтан пламени...
…Страх -…каждая из находившихся в подземном комплексе единиц жизни, была высокоразумной и опытной. Бросившись разом на помощь раненым, каждая наносила себе еще больший вред…*люди* натыкались на стены, видя и не видя их,… спотыкались о несуществующие препятствия…ориентирования в пространстве не было, единые чувства не давали возможности эффективно действовать…Страх -…гармоники прорывающихся снаружи волн, вызывали непонимание и неприятие их существования…
Некоторые из неповрежденных единиц были исключительными, их сознание не вошло в объединение. Они, своими последовательными действиями и подсказали решение.
Необходима была иерархия! Началось разделение функций…
- Не буду я эту гадость пить. – Леня Кошкидзе обреченно отбивался от подошедшего к столу *измененного*. Но тот невозмутимо протянул ему стакан с голубоватой жидкостью. Спорить бесполезно, понимая, что в случае необходимости будет применена сила, согласился: – Хорошо, хорошо. Я выпью. Но предупреждаю, что это в последний раз. Я себя отлично чувствую и не нуждаюсь в лечение.
Что послужило причиной возникновения *чуда*? Случай? Неуклюжая попытка человека влезть в область мироздания, о существовании которой он только предполагал по косвенным признакам? Но это случилось. Появился он, многоликий и многорукий, всевидящий и, как тогда казалось, всезнающий. С легкой руки Василя Харчева, получивший вскоре прозвище *Музыкант*.
За долгую долю секунды люди в лаборатории разделились на два лагеря, на обычных и полсотни остальных, кого и людьми уже нельзя было считать. В первые минуты были обычные, лихорадочные действия при чрезвычайном происшествии. Оказание первой помощи раненым, вскрытие заблокированных помещений, отключение аварийных систем и лишь затем стало заметным необычное поведение сослуживцев. Начальник службы безопасности комплекса, Воронин, пытался собрать своих подчиненных, но охранники не реагировали на его команды. Тоффель, не встретил обычной готовности к действиям от своей научной команды, на втором подземном ярусе, в своем секторе. Никитин, поднявшийся на жилой уровень, где располагался и управленческий офис, не смог обсудить ситуацию ни с куратором, ни с его замом по науке. Везде царил хаос.
Все обычные, не *измененные*, постепенно определились и собрались в столовой. Паники не было. Абсолютное большинство было людьми науки, и их интересовала в первую очередь научная сторона вопроса. Практически сразу вспыхнули споры о симптомах, как им казалось заболевания, способах диагностики и лечения. От Воронина, попытавшегося поднять вопрос о налаживании связи и выходе на поверхность, для встречи спасателей, просто отмахнулись. Тема обсуждения была животрепещущей, и отвлекаться никто не захотел. Все сторонние дела потом. И это потом, наступило очень быстро, в тот же день. Их всех, взял под жесткую опеку Музыкант.
Не было никаких особых ограничений, только полный контроль над их здоровьем - строгий режим в приеме пищи, сна и занятий спортом. Простые действия были понятны: пить, есть, спать, бегать. В случае неподчинения следовал несильный пси удар, скорее дурманящий, чем болезненный, затем довольно понятная жестикуляция и… повторения процедуры принуждения обычно не требовалось. Все свободное время невольники, или подопечные, посвящали изучению феномена, наивные предположения о массовом психозе быстро прошли. Действия Музыканта были точны и целесообразны. Все, получившие сильные повреждения при аварии, были помещены в хирургический бокс, лечение они получали странное, вернее странным было лекарство. Там же, в хирургии, были размещены женщины, почему то постоянно спавшие, получаемой из их желез жидкостью и лечили пострадавших. Гадания о свойствах этого средства прошли быстро, так как и людей стали этим поить. Эффективность была бесспорной. Никитин и Харчев отказались от использования очков очень быстро, Гагара теперь носил свою трость скорее по привычке, так как боли сопровождавшие его варикоз исчезли вместе с признаками патологии. Предпоследним палату покинул бывший шеф ботаников, на своих двоих, без привычной инвалидной коляски, к которой был привязан многие годы. Но наибольший интерес вызывал Перегуда, во время аврала ему перерубило обе ноги и по всем признакам, у него отрастали новые конечности. Все было удивительным.
Первые ростки этого растения появились на жилом этаже, в кадках с декоративными растениями. Причуда куратора проекта. Его идея разместить живые цветы в помещениях была неудачной, в полном отсутствии солнечного света кустики выглядели угнетенными и вызывали жалость, но не радость. Теперь же, это растение, а скорее помесь растения и животного, так как оно реагировало на присутствие человека, росло с сумасшедшей скоростью. Цепляясь за кабели коммуникаций, короба воздуховодов, за любую шероховатость разрасталось и превращало стены и потолки коридоров и помещений в сине-зеленый, почти сплошной, ковер. А затем, *измененные* стали засаживать эту *плантацию*. Никитин долго присматривался к процессу посадки, а потом и сам в нем стал участвовать, сложного ничего не было. На вырывающейся из рук плети делался надрез, в который надо было вложить росток и сжать края. Все. Примерно через месяц, после этих посадок, *измененные* перестали посещать общую столовую. На лианах выросли плоды, скорее грибы, это и стало пищей для Музыканта. На кухню приходил кто нибуть из *него*, чтобы приготовить еду для людей и присмотреть за порядком в столовой.
- Леня, хорошо, что Вы не знаете, как получают этот волшебный напиток. – Гагара улыбнулся, хорошее настроение было в норме у этого большого человека. Огромного роста, руками борца и неожиданно точными, грациозными движениями. Хирург божьей милостью, в свое время отучившийся в престижном мединституте и получивший отличную практику в лучших клиниках Израиля. – Смиритесь с процессом превращения Вас в сверхчеловека. Медицина не может сделать человека лучше, чем он был в момент рождения. Я имею в виду традиционную медицину. А здесь, Ваш организм *отремонтируют* и еще, похоже, заложат большой запас прочности. Поверьте, сильные мира сего, отдадут многое, если не все, лишь бы оказаться на Вашем месте. Это я Вам как доктор говорю.
- О, да. Коллега, Вы правы. – Поддержал его Тоффель. – Надо держат формен в тонус и готов в поход к дамен.
После этой фразы за столом оживились. Легендам о похождениях Кошкидзе позавидовал бы и поручик Ржевский, по слухам Леня был весьма неразборчив и неприхотлив в выборе партнеров. Как он любил говорить: - *все, что шевелится и старше шестнадцати. УК надо уважать*.
- Кхе-кхе. Тебе, Леонид, надо было идти в армию с таким талантом. – Поддержал каламбур Воронин. Здоровье начальника охраны комплекса в момент аварии почти не пострадало, не растерявшись в критической ситуации, он руководил спасением беспомощного, в тот момент, Музыканта. А осознав с кем, они имеют дело, громогласно заявил, что если бы это помогло, то он немедленно уничтожил бы любого или всех, лишь бы не допустить пробуждение монстра. Активные действия ученых можно было объяснить интересом к феномену Музыканта, а чем руководствовался полковник, было непонятно. Он постоянно скачивал на жесткие диски новую информацию, фотографировал, записывал на диктофон дискуссии и споры по любой теме касающейся *измененных*. В общем, занимался архивированием повседневной жизни в бывшей научной лаборатории.
- Полковник, ну, что Вы. Дослужиться до майора, а потом в жизни только две радости – нажраться и поблевать? Спасибо…
- Господа. Давайте все же закончим с обедом. Нас не выпустят из-за стола, пока не очистятся блюда.- Никитин торопился, идеи бурлили в голове, материал последних изъисканий был перспективным. *Крестный отец* Музыканта пытался решить проблему контакта со своим созданием, неудачные попытки только раззадоривали и подстегивали его. Какая причина дала возможность возникновению феномена - сбой в системах программного обеспечения, мощность сигнала или, скорее всего, корявые действия ассистента. Пресловутый человеческий фактор? Но возможности расспросить бывшего помощника не было, он стал частицей Музыканта. Петя при встрече доброжелательно улыбался и попытался, что-то сказать, но эта попытка закончилась для профессора потерей сознания. Словами изъясняться тот не мог, а сила пси-передачи просто выбила мозг человека из равновесия и сознания. Прямое общение исключалось. Никитин решил использовать возможности компьютера, как посредника или переводчика, для общения с многоликим чудом. – Васил. Мне бы хотелось обсудить возможности нашего электронного оборудования. Есть идея и необходимо мнение специалиста.
Но на территории, официально считающейся непригодной для жизни, в действительности жизнь била ключом…
Первыми заметили необычные проявления в ЗО, конечно солдаты, охранявшие периметр. Ночью, появлялись необычные образования, комочки непонятного материала светящиеся в темноте и перемещающиеся без видимых причин. Дозиметры были у каждого, пробовали все методом *научного тыка*. Некоторые образования были *горячими*, другие безвредными, но все необычными и очень красивыми.
Появилась мода на сувениры и многие старались найти оригинальный камушек на память, тогда то и произошел первый *несчастный* случай. Взорвавшийся однажды блок пост, вместе с находившимся там личным составом, привлек внимание начальства, а прокуратура, проводившая тщательное расследование этого события, нашла причину вызвавшую подрыв. Эксперты были в недоумении, попытки разобраться в аномальной природе этих камней, с привлечением научных светил, поставили всех в тупик. Такого не могло быть в природе, официальная наука не допускала существования подобных образований. Во время расследования этого ЧП, ЗО впервые показала свои зубы. Двое прокурорских отправились осмотреть место, где появляются камни. Все произошло на глазах у отставших солдат сопровождения, выскочившие из овражка собаки, за несколько секунд убили растерявшихся людей и попытались утащить их в разросшийся кустарник. Тела отбили, отстреливаясь от наседавшей стаи, отошли под прикрытие блок поста, в итоге получили три трупа и четверых солдат с рваными ранами. Тогда, в суматохе, никто не обратил внимания, что казалось бы убитые псы, через какое-то время поднимались и уходили вглубь отчужденной территории. Начались неуклюжие попытки разобраться в сути проблемы, но нежелание генерала брать на себя ответственность, обычная тупость и лень, привели к тому, что расследование замяли и, выплатив страховки пострадавшим, закрыли.
Но, артефакты попали в руки ученых, и результаты первоначальных исследований этих образцов вызвали интерес у людей, обладающих реальной властью. Все, что связано с ЗО, было засекречено, любая информация подвергалась строгой цензуре...
Попытки разговора, в течение полутора месяцев, терпели неудачу. Скорость мышления и передачи информации Музыканта, были на другом, недоступном уровне. Общение не удавалось, пока Харчев с Сашей Пупкиным не сообразили подключиться, через компьютерную сеть, к женщинам в хирургическом боксе. Стандартный комплект датчиков для контроля над подопытными *объектами*, подключили к одной из спящих и, после подбора программ, получили, пусть нестабильный, канал для общения. На первый вопрос: -*кто ты?*, пришло несколько мегабайт ответа, в которых пришлось разбираться три дня и понять только одно вменяемое слово: – *эгрегор*. Соображение Харчева, о способе общения этого многоликого создания, было наиболее правдоподобным – *измененные* передавали и принимали образы, слова для них были слишком примитивны.
- Я не против исследований, можете мной располагать. А в чем суть идеи? – Болгарин заинтересовано придвинулся ближе к профессору.
- Подключить компьютер напрямую в нервную систему человека. Есть в этом определенный риск. Но, потеря подвижности, компенсируется возможностью прямого контакта и... А, не важно. Кто желает стать добровольцем?
…Упорный труд нескольких недель завершен, Тоффель, вызвавшийся быть первым, лежал, ожидая полного подключения. Зрелище не для слабонервных. Для максимального доступа к нервной системе, пришлось удалить почти всю кожу, вскрыть черепную коробку и позвоночный столб. От немедленной смерти добровольца спасала система жизнеобеспечения, в которую он был погружен. Музыкант принял участие в эксперименте, что им двигало непонятно, но, он изготовил физраствор для выживания и вырастил странную водоросль, вернее лиану, которая проросла в оголенное тело Тоффеля, Обрезанные концы живого провода-лозы подключили к разъему компьютера, остальные работы, по согласованию коммуникаций и программному обеспечению, сделали сами ученые.
Никитин посмотрел всех присутствующих:
- Вроде все готово. Приступим? Включаю.
Ожидание. Ожидание и волнение. Мониторы показывали нормальную работу всех систем, но связи с Тоффелем не было.
- Надо дать время, чтобы Ганс, сориентировался в новой обстановке. Ждем один час и отключаем его от Музыканта.
В последнее время люди перешли, как выразился Харчев, на подножный корм. Пища была везде. Стены подземного комплекса обросли всевозможными растениями, и лаборатория стала больше походить на оранжерею. Вернее на грибную ферму, так как они составляли большую часть палитры. Грибы всех форм, расцветок и размеров покрывали потолок, стены и свободное пространство пола. Вначале с опаской, но распробовав с удовольствием, конечно с одобрения Музыканта, все, даже Воронин, перешли на новый вид питания. Это было вкусно и необычно, а для погрузившихся в работу людей еще и большой экономией времени.
Коротая время, люди, разбрелись по помещению и в момент выхода Тоффеля на связь, очень необычного вида связь, занимались каждый своим делом. Висящее в центре зала голографическое изображение первым увидел Кошкидзе:
- Похоже, я объелся грибочков.…кто нибуть видит это? – И указал пальцем в центр помещения.
В метре над полом сформировалось изображение Ганса Тоффеля, одетого в кайзеровский мундир, со всеми регалиями и палашом на правом боку. Картина замерцала и изменилась, он же, но уже в обычном смокинге. Из динамиков понеслась какофония звуков, затем, завывания сменились четким голосом, считающим на немецком от десяти до единицы. Стихло.
- Друзья, извините…. Теперь, все необычно… я отключился…и обживаюсь в новом мире…. Еще немного терпения…
Патруль двигался по тропе вдоль болота. Возможности сделать периметр охраны сплошным не было, болота, овраги и лес диктовали свои условия. В труднопроходимых местах были проложены дорожки для передвижения дозоров, где бульдозером прошлись, а на топких местах сделали из подручных материалов гати.
Подходили уже к разделительному столбу, дальше была зона ответственности второго батальона, когда сержант поднял руку с растопыренными пальцами. Разбежались и затаились по укрытиям. Со стороны болотины послышались шум, затем мат и наконец, на твердую землю из камышей вывалился человек, огляделся:
- Егор, выходи, мы вас давно засекли. Топаете как на строевом смотре, за километр слышно.
- Серега, а если бы мы стрелять начали? – Сержант вышел из-за дерева.- И не надо трепать, что вы здесь каштаны собирали? Лопатин, убери ствол! Молодой это, вчера с учебки пятерых *шнурков* прислали, мало кого знают, не обтерлись еще.
- Не шуми, разберемся.- Повернулся к болоту и, приложив руки ко рту, гукнул сычом два раза.
Затрещав камышами, на тропу вышел его напарник и, заулыбавшись, пошел на молодого:- Паха! Ты? Вот не думал тебя здесь увидеть.
Обнялись, видя недоуменные лица остальных, рядовой объяснил: - Мы с одного двора.- Сразу поправился с горечью.- Ну, были с одного двора. Только Юрку раньше в армию призвали, до второй аварии.
Выполняя приказ о максимальной секретности всех событий касающихся ЗО, какой-то изощренный ум в высоких кабинетах решил, что если солдат срочной службы, в войска, охраняющие ЗО призывать из числа подрастающего поколения эвакуированных жителей, то это будет на пользу дела. Кроме того, отслужившим в армии предлагались очень выгодные контракты в случае, если они останутся на сверхсрочную службу, или очень выгодные условия работы в бригадах по ремонту и обслуживанию. В результате, в предбаннике ЗО очень многие были знакомы между собой еще с детства, да и постоянное общение ремонтников и солдат при обслуживании блок постов давало о себе знать.
Закурили. Егор стал допытываться у Сергея, где ходили, что видели. Но Юрка Федоров в это время поднял руку, привлек внимание: - Тихо.- Вышел на середину тропы, прислушался.- Похоже, двое идут, по тропе.…Нет, трое… Метров двести.…На нас.
Все засуетились, быстро попрощавшись, разошлись, патруль к межевому столбу, а бродяги в чащобу, за ними даже ветки не колыхнулись, исчезли как тени в сумраке леса…
- Это фантастика. Для того, чтобы представить всю картину, надо переходить на другой уровень мышления. Музыкант действительно мыслит почти образами, но эти *образы* представляют из себя - доскональное представление объекта мысли со всеми возможными вариациями его возможных изменений и дополнительно исходных данных по мотивам, побудившим саму возможность этой мысли. Чтобы обрисовать *образ* - жизнь, понадобятся сотни часов времени для объяснений, и они не будут нести в себе полной информации, или будут нести извращенную информацию. В общении с нашим другом, это объяснение занимает мгновенье и оно как великолепная музыка, любое искажение вызывает диссонанс. Я несколько опечален тем, что для разговора с Музыкантом необходимы *костыли*, то есть компьютеры. Многое остается недоступным и непонятным, словно на членораздельный вопрос - получаешь тезисы ответов, а на уточнения, еще и новые варианты ответов. Мне необходимо время, для освоения в этом мире информации и помощь, чем больше ко мне присоединится людей, тем больше мы сможем освоить. Увы, нам недоступна обычная перекодировка деятельности мозга, как у членов Музыканта. Мы исключительный материал.
- Кто Он или что оно?- Главный вопрос, который мучил всех с самого начала всей этой затеи, задал Гагара.
- Он, это своего рода эгрегор, но можно определить его и как - коллективный разум. Составляющие его люди почти независимы, у каждого свои интересы. Но, они в объединении своего сознания получили такие возможности общения, глубин понимания и познания окружающего мира, что отказаться от этого дара уже не пожелают, даже под угрозой смерти. Музыкант чрезвычайно миролюбив, любая жизнь для него священна и неприкосновенна. Кстати, по его предположениям, в ближайшее время надо ожидать нездорового интереса со стороны наших потерявшихся хозяев. Представьте, какие возможности они получат, обладая таким созданием? А сейчас, я хочу отдохнуть, слишком велика нагрузка на мозг.
…К общежитию подъехал *Камаз*, военные номера, на борту фургона надпись *Продукты*, скрипнули тормоза.
Управление охраны периметра, вертолетчики, склады, санчасть и все обслуживающие подразделения располагались в одном месте, на территории бывшего ведомственного санатория, одну из двухэтажных гостиниц выделили под жилье для гражданского персонала. Ухоженные здания, высокий бетонный забор окружавший территорию и близость к внешнему кольцу охраны, позволили расположиться с максимально возможным комфортом.
Из кабины бодро выпрыгнул Леня Сидорович, экспедитора *Военторга* знали все. Развозя товары по опорным пунктам и блок постам, поставляя начальству пойло и деликатесы, постоянно мотаясь за пределы предбанника, перезнакомился Леня со всеми. Начальники складов, личности по определению ленивые и вороватые, часто спихивали на него свои обязанности по развозу продуктов и не только, по подразделениям. Машину его, на внешнем периметре охраны никогда не досматривали, естественно возможностей для темных делишек у него было много. Устроить сафари для богатеньких туристов, вывезти наворованное мародерами барахло, организовать встречу, для очередной высокой комиссии, везде нужен был Сидорович.
Осмотрелся, позвал водителя.
– Игорь, иди сюда. Я пойду с народом пообщаюсь, присматривай здесь. Если что, свистнешь.- И направился к входу в общагу.
Кифоряк потянулся, от долгой езды затекла спина, дороги с каждым годом хуже становятся, а ремонтировать некому, прошелся по дорожке. За свою жадность и неуемную страсть тянуть все, что плохо лежит, получил от народа прозвище Скряга, а боялся и беспрекословно слушался только Сидоровича.
На втором этаже гостиницы было тихо, Леня подошел к одной из дверей постучал и толкнул дверь, открыто. Комната на троих, стол, стулья, кровати, ничего лишнего, обычная обстановка холостятского жилья. Только работающий телевизор немного скрашивал обстановку. Один из лежащих на кроватях парней поднялся на стук, посмотрел осоловелыми глазами, узнав гостя, сел обратно, привалившись к стене.
- Вы что, бухие что ли? Не успели вернуться и уже надрались. А отчитываться, кто будет?- Сидорович начал накаляться. – Ушли на три дня, а шлялись неизвестно где, почти две недели. Оборзели совсем? Напомнить, кто вам деньги платит?
- Сначала закрой дверь.- Оборвал его причитания Сергей.- Худо нам, водка ни причем… Зона нас пометила.
Леня прикрыл дверь и опасливо спросил.- А может заразу, какую нить притащили?
- Нет, не бойся, садись и слушай, времени у нас мало….Нашли мы спасательную команду, за которую ты говорил.- Достал из кармана куртки сигареты, закурил. Видя нетерпение Сидоровича, продолжил. – Говорить тяжко…болит все тело.…В общем, никакая это не спаскоманда была, а самые настоящие вояки…далеко они не ушли, все полегли возле депо. Ты знаешь, где это…там еще кучи горячего мусора и стоянка техники…Бронежилеты, куча оружия разного у них была…
- Да какая разница, вояки или нет.- Сидоровичу хотелось услышать главное. – Документы и контейнер с аппаратурой нашли?
- …Да. Все здесь… в ящик я сложил, тетрадь с записями…все под кроватью. Образцы, все, что подстрелили,…я куски отрезал и в пакеты…там же лежат.- Скворцов помолчал отдыхая.- Это не главное…Мы людей там встретили, тех, что выжили.…Они не могут к периметру выйти, меченые они. Зоной меченые…
- Что ты заладил, меченые какие то? О чем ты? – Леня встал, набрал, из бутылки стоявшей на столе, воды и подал стакан. – На выпей, а может в санчасть? Поедем или сюда их вызвать? - Посмотрел на лежащего на другой кровати Юрку Федорова. - На вас смотреть страшно.
- Нет, нам никто не поможет. Дело в том,…что пока мы вдоль периметра бродили, было нормально,…но если уйти вглубь зоны, то все…обратного пути нет. Сталкеры, они так себя называют, нам это объяснили,…но причины сами не знают. Там же в ящике *артефакты*, это камни которые мы находили, и они еще передали…описания свойств, в тетради, про зверей уже я сам писал, что запомнил. Просили сообщить,…что живы, просят помощи.…Еще одно,…тип среди них был один. Вот записка, держи, с адресом в инете и текст.…Сказал, что заплатят, очень хорошо заплатят…- Передохнул. Попросил, с надеждой в голосе:
- Сидорович, ты нас на северный блок пост отвези…там парни, товарищи наши. Сержант, Егорка и молодой, Пашка…Они помогут,...там за бугром деревушка,…в подвале у нас схрон оборудован,…помоги добраться…
Сидорович думал недолго, если дело касалось денег, то он готов был на любой риск. А перспективы прорисовывались очень заманчивые. Запахло большими деньгами…
…Показался южный блок пост, Сидорович еще раз проинструктировал водилу. Переспросил:
- Все запомнил? Второй дом от асфальта, подвал, прикрыть лаз так, чтобы они могли выбраться.
- Да запомнил я, запомнил.- Скряга помялся, но спрашивать, что и зачем не стал. Хозяин сказал надо, значит надо. Добавил недовольно. - Довести. Спустить в подвал. Оставить продукты. Закрыть лаз, чтобы можно было открыть изнутри. Все?…
Изображение Тоффеля исчезло и в лаборатории, начались словесные баталии. Харчев и Пупкин наперебой восхваляли создающийся образ Музыканта, как панацею от многих проблем человечества.
- Не будет болезней, не будет инвалидов и калек. Вы только представьте, теперь никто не будет голодать. Вот. Вот решение вопроса. – Харчев взял в руку извивающуюся лозу с набухшими на ней *грибными*наростами. – Это растение способно прокормить миллионы голодающих. Растет в наших стесненных условиях, а на поверхности оно будет процветать…
- И жрать с удовольствием этих самых голодающих. – Перебил его Воронин и добавил по-военному прямо и ясно. – Бесплатный сыр, бывает только в мышеловке. Васил, не будьте таким наивным. Найдутся хозяева, и неизвестно, в какую сторону повернется весь этот прорыв в науке и мозгах. Вы, похоже, забыли, чем обернулось изобретение ядерной энергии?
- Да, что Вы страху нагоняете, полковник. Это вы, военные, изо всего привыкли делать оружие. – Саша горячился, слова Воронина задели его. – Прошло уже почти два месяца, а с поверхности никаких вестей и этот невидимый барьер, который окружает лабораторию, непоколебим. Мы, ученые, тем более имея в запасе время, сможем противостоять любому, кто попробует наложить лапу на Музыканта…
- Вот именно. Нам действительно надо подумать о будущем. О том, кто нас ждет наверху и с какой целью. – Гагара задумчиво крутил в руках свою трость. – Чем быстрее мы овладеем знаниями *измененных*, тем быстрее мы найдем способ противостоять любой агрессии. Если он не способен себя защитить, то именно мы, решительно выступим на его защиту. Уверяю вас, мы найдем эффективный способ обороны. Как Вы думаете, профессор?
- Как то это все,… э-э-э, кровожадно звучит. – Никитин помялся, но добавил. – Не уподобиться бы нам самим, этим гипотетическим хозяевам. Не будем торопиться с выводами и решениями.