Энгельгардты — один из древнейших рыцарских родов Европы. Уже с 13 века документы повествуют о деяниях, трудах и подвигах представителей этой семьи. О них писали современники, не обходили их вниманием исторические хроники и государственные документы, да и сами Энгельгарды оставили после себя богатое литературное наследие. Были они и простыми рыцарями, и комтурами и магистрами ордена, дипломатами, знатными вельможами и учёными, умелыми управителями и естествоиспытателями, теологами, ревностными служителями католической церкви и известными музыкантами, поэтами, переводчиками, писателями. На протяжении 7 веков честь и слава сопровождали эту фамилию, поэтому неудивительно, что Энгельгардты состояли в родстве и с наиболее знатными и могущественными родами Европы, входящими в ближайшее окружение императорских особ: Штакельбергами, Липхардами, Тизенгаузенами, де Приадами; лифляндская ветвь дополнялась родством с Паленами, Бибиковыми, Роткирхами, Кюхельбергами, Голенищевыми-Кутузовыми, де Толлями; курляндская с Остен-Сакенами, Будбергами, Клейстами и другими.
По родословной книге А. Б. Лобанова-Ростовского и из энциклопедического словаря Брокгауза и Фрома следует: род Энгельгардтов происходит из Швейцарии, где упоминается Генрих Энгельгардт, как гражданин и член городского совета в Цюрихе в 1383-1390 гг.
В четырнадцатом веке эта фамилия встречается и в Силезии, в связи с приобретением поместья Вюншельбург, а в начале пятнадцатого века упоминается в хрониках, что «Юрген (Георг) Энгельгардт жил в Лифляндии и от него происходят все дворяне этого рода как в России, так и в Остзейском крае». Его старший сын Ганс Энгельгардт в 1496 году построил в Лифляндии замок Кремона, который во время Ливонской войны был взят и сожжен воеводой Ивана Грозного князем Андреем Курбским. Его внук Каспар Энгельгардт связал свой род с майоратным имением Навести в центральной Эстонии, другой внук Михаил — с имением Пургел. Документы 1638 года свидетельствуют о том, что сын Михаила Каспар стал владельцем обширных земель (современная восточная часть Латгалии вдоль левого берега Даугавы), имения Альт Борн (совр. лат. — Вецборне) и основателем Курляндской ветви Энгельгардтов. 8
В документе под названием «Ubersichts-Stammtafel der Barone von Engelhardt» наглядно, подробно, доказательно, с ссылками на исторические источники, изображено генеалогическое древо баронов Энгельгардтов. Графическое изображение родственных связей дает ясное представление о единстве не только Курляндских, Лифляндских, Эстляндских, Польских, Смоленских, но и более дальних и поздних ветвей Энгельгардтов — Ярославских, Могилёвских, Курских, Екатеринославских и. т. д.
Несмотря на то, что имения восточно-курляндских Энгельгардтов занимали значительные территории, простирались на Польшу и в Россию, первоначальные родовые гнезда сохраняли свою главенствующую роль, являлись центрами родовых связей, авторитетными органами нравственного управления внутри рода.
И прежде всего это имения: Альт-Борн (Вецборне), Лассен (Ласи),Грюнвалд, Белмонт (Балтмуйжа),с 1749 г.Брюгген (Бригене),Шенхайден (Шенгейда),Кумбули, Лауцен (Лауцесе). Они несли на себе печать веков. Как намоленные иконы, эти обжитые места аккумулировали в себе духовную энергию рода. Сохранившиеся захоронения и документы убедительно свидетельствуют о более чем 300-летней истории каждого из перечисленных имений.
Вышеназванный документ даёт наглядное представление об истории рода, о географии его развития, о внутренних связях, об отмирании некоторых его ответвлений. К примеру, польская ветвь Кристофера фон Энгельгардта прервалась со смертью последнего представителя этой ветви барона Владислав в 1850 году.
Основателем ветви (Zweig) Белмонт был барон Сигизмунд Фабиан фон Энгельгардт (1780-1823) родившийся auf Guru, Gouvnt Wilna, u. Belmont (chem Czerniaw), его потомки наследовали имение Лауцен (совр. лат. — Лауцесе). Барону Георгу Михаилу фон Энгельгардту с 1749 года принадлежали имения Куммелн (Кумбули), Брюгген (Бригене), Шёнхайден (Шенгейда). Его правнук Евгений фон Энгельгардт (1828-1873) построил сохранившееся до наших дней здание усадьбы Шёнхайден (Шенгейда).
Сыну Евгения фон Энгельгардта Вильгельму кроме Шёнхайдена принадлежало имение Доммен (Демене), 681 гектар земли с лесом, впоследствии (в начале 20 столетия) перешедшее в собственность Ф. фон Оскерро, большое земельное владение около Илуксте.
На 950 странице справочника А. Рихтера «Адресная книга и балтийское сообщение», изданной в 1912 году мы находим: «Дворянское владение объединяет 338 десятин мелиорации, 128 десятин лугов, 258 десятин лесов, 24 пустоши. Владелец Вильгельм Евгений барон Энгельгардт проживает в Шенхайдене. Арендатор: Приваш, с апреля 1911 года польский служащий. В общину входят: Курцум, Гем-Берв, Гем-Гер 5 верст от Кривинишек. Ев. — лютеранская кирха в Беркенхагене, 5 верст — филиал от Египта. Производства: кирпича для нужд лесного хозяйства, садовые культуры (питомник). Имение в собственности семьи Энгельгардтов с 1890 года».
Последним владельцем имения Шенгейда был барон Евгений фон Энгельгардт, имения Бриген — барон Максимилиан фон Энгельгардт, камергер, уездный предводитель дворянства.
Имение Alt-Born (совр. лат. — Вецборне) в собственности баронов Энгельгардтов с 1630 года, к барону Рудольфу фон Энгельгардту (1874-1948), последнему из владельцев, имение, построенное в стиле итальянского ренессанса и земля (645, 81 га) отошло в 1897 году.
Барону Александру Адаму Густаву фон Энгельгардту (1837-1909) принадлежало имения Лассен (Ласи) рядом с совр. Эглайне, оно граничило с имением барона Константина Тизенгаузена (1786-1853) Alt-Lassen (Вецласи), которое после его смерти перешло в собственность графа Александра Пшездзецкого. Кроме имения Лассен барону Александру фон Энгельгардту принадлежали Гросс Лассен (Таборе), Кляйн Лассен (Элерня), Ловиден и Прайбс, а также два крупных имения в России: Ново-Троицкое под Псковом и Шейно в Новгородской области.
Имение Таборе принадлежало этой ветви баронов Энгельгардтов около 300 лет. Господская усадьба была построена в 1875 году, но впоследствии несколько раз перестраивалась.
Барону Р. Р. Энгельгардту, уездному депутату, принадлежало имение Зелен (совр. лат. — Силене).
Барону Генриху Рудольфу фон Энгельгардту принадлежало имение Шнелленштайн. О владельце имения известно, что он состоял на службе с 1860 года. С 18 марта 1872 года Илукстский уездный предводитель дворянства. В 1870 году награжден орденом св. Владимира 4-степени.
Барон Федор Артурович фон Энгельгардт состоял на службе с 14 апреля 1873 года в качестве Илукстского мирового судьи.
Как судьба самих Энгельгардтов, так и их имений, и захоронений различна.
Имения одних Энгельгардтов, их захоронения (в частности, в Лауцессе, в Бригене) пребывает в запустении, только старики пересказывают ранее слышанные «сказочки» о живших когда-то здесь баронах. Усыпальница жены последнего Брюггенского (совр. лат — Бригене) владетельного барона Максимилиана фон Энгельгардта (работы архитектора Карла Вильгельма Неймана) разрушена, разграблена. Возможно, через несколько лет от этого удивительно гармоничного и красивого памятника архитектуры ничего не останется.
Потомки Таборских и Шенгейдских Энгельгардтов посещают родные места. Сигвард фон Энгельгардт — внук последнего из баронов Энгельгардтов, владевшего имением Шенхайден — восстановил родовое кладбище, где под 3-мя гранитными камнями покоятся
Robert Baron fon Engelhardt
3.5 1798 — 17.6.1840
Eugen Baron fon Engelhardt
5/12 1828-19/2 1873
Julie Baronin fon Engelhardt
15.6 1836-3.2 1903
Wilhelm Baron Fon Engelhardt
18.11 1862- 2.5 1921
Baron Alexander Engelhardt
Geb.14.sent.1869
Gest. 9.mai 1929
J.Cor.2 v.g
Robert Baron Fon Engelhardt
19.5 1872-11.2 1874
Jurgen Baron Fon Engelhardt
14.6 1901-26.3 1905
Барон Сигвард фон Энгельгардт не только восстановил захоронение своих предков, но и перенес к месту общего поклонения камень, который когда-то лежал на могиле его деда барона Александра фон Энгельгардта.
Сигвард немногословен, спрашивает только то, что его интересует. Не терпит никаких расспросов. Приезжает он начиная с 1995 года из Австрии (где занимается бизнесом, связанным с переработкой леса) как правило, осенью, и всего на несколько часов, чтобы проверить порядок на кладбище, вспомнить места, где прошло его детство, поклониться могилам предков.
От него мы знаем о примерном времени постройки замка, о том что шенгейдские бароны Энгельгардты были потомственными военными — служили в царской армии, что у него есть семь небольших переплетенных книг в которых подробно излагается родословная его предков.
Барон Евгений фон Энгельгардт родился 1899 году в Schonhejdene (совр. — Шенгейда), умер в Германии в г. Танн. Он является автором книги «Прогулка на Ригу». Это и хронико-документальная и одновременно публицистическая, с лирическими вкраплениями, история 1918-1920 гг.
Двоюродный брат Сигварда барон Александр фон Энгельгардт (их отцы были родными братьями) также посещает родовое имение в Таборе. В Таборской школе в классе немецкого языка есть памятный уголок посвященный баронам Энгельгардтам иллюстрированный старинными и современными фотографиями. Барон Александр Энгельгардт иногда в разговоре упоминает о своих дальних родственниках когда-то принадлежавших к одной семье. К примеру: «В имении Лауцене жила моя тетя».
Интересны воспоминания его сына Николая фон Энгельгардта о событиях, которые происходили в Латвии в 20-е годы прошлого столетия и коренным образом изменили судьбу всех обитателей Таборского имения.
«Мой дед Адам Александр Франц барон Энгельгардт был последним, из семьи Энгельгардтов, владельцем имения Табор. Он родился в 1900 году в Ловидене, который в это время принадлежал его деду Александру Адаму Густаву, проживавшему тоже в Таборе (Лодвен находился в 50 км от Таборе).
Александр Адам Густав (1837-1909) был по-настоящему известным человеком. Кроме Таборе и Лассена ему принадлежали Ловен, Гросс Лассен и Кляйн Лассен, а также два имения в России — Шейно под Новгородом и Ново-Троицкое около Пскова. Барон Александр Адам Густав был женат на Матильде Авроре Августе урожденной баронессе фон дер Остен Саскен, тоже из курляндских немцев.
До имения Шейно можно было добраться только через две железнодорожные станции. Одна из них находилась на участке Москва-Великие Луки - Рига и была на расстоянии 110 км от Шейно. Другая на участке Москва- Петербург и удалена от Шейно на 80 км. От Таборе, из пяти известных мне дорог до станции, самый короткой была на расстоянии в 110 км и ехать по ней можно было только на лошади.
Поэтому я добирался по железной дороге через Петербург или через Москву на Балтику. Оба имения в России были в начале столетия проданы. Мой дед Адам после смерти Александра Адама Густова унаследовал имения Табор и Гросс - Лассен с приписанными к ним майоратами. После революции 1917 года ситуация, в которой находились балтийские немцы, была опасной. Особенно зимой 1917\18 г., когда через страну ежедневно тянулись русские войска. Занимаясь расквартированием своих войск, они добивались этого через арест семей обитателей имений, в первую очередь мужчин. Когда в один таких дней мой дед и его брат Георг вернулись домой, то застали там солдат. Им удалось сбежать, поэтому родители были готовы к отъезду. Во время ужина мать рассказывала, что Георг Александр Валериан, вместе со многими другими балтийскими немцами, был отправлен в Сибирь и находился там в Красноярской тюрьме.
После заключения Брест-Литовского мирного договора, в начале лета, депортированные немцы возвратились назад домой, в том числе и мой родственник (предок). В ноябре 1918 года, когда большевики уже находились в Лифляндии, Эстляндии и в восточной части Курляндии, был образован Ландсвер (войска самообороны). К этому первому добровольному формату объединения присоединились все балтийские немцы, способные носит оружие, а также мой дед Адам со своим братом Георгом (которому было 17 лет).
Летом 1919 года пришел приказ немецким войскам покинуть Балтию. 1 апреля 1922 года балтийский Ландсвер был распущен. Его части переходили в подчинение латвийских командиров. В январе 1921 года мой дед был уволен из латвийской армии».
Далее барон Николай Энгельгард рассказывает о тех трудностях и лишениях, которые выпали на долю его деда. Пока Адам Александр Франц был в армии, за экспроприированные имения выплачивалось возмещение, когда же он вернулся, соотношение собственности оказавшееся у новых владельцев было таково, что он практически остался без средств, более того, он вынужден был доказывать свою принадлежность к оставшейся части имения.
Занятие сельским хозяйством уже не имело дальнейших перспектив, но ему удалось найти работу в большой экспедиционной фирме (Edgar Lira &C) и стать независимым от сельского хозяйства. Он оставался в этой фирме до переселения 1939 года. Более 10 лет он был генеральным уполномоченным этой фирмы и жил преимущественно в Риге.
Там он женился в 1928 году на Вальдтраупт фон Боттишер, отец которой в доме майоров в Мариенбаде (Юрмала) на морском берегу содержал большую клинику.
«Ситуация для немцев в 1939 году была следующая: балтийские немцы, как национальное меньшинство, были объединены. Большинство из них были сторонниками так называемой "системы". В тоже время небольшая часть находилась в определенном движении.
Персоны, которым система что-то давала, хотели большего, хотя многие имели руководящие посты: к примеру в Президиуме Национального собрания, было 6 депутатов Сейма, балтийские немцы работали в большинстве главных комиссий. Сторонники системы были носителями традиционных ценностей, старых обычаев и привычек, в то время как участники движения состояли большей частью из молодых людей ориентированных на правый национализм. Председателем обеих направлений (объединений) было предложено моему дедушке, который был организатором и руководителем переселения немецкой национальной группы».
В первых числах октября 1939 года в радиообращении Гитлер провел разделение между СССР и немецким Рейхом. В соответствии с достигнутым соглашением все заграничные немцы должны начать возвращение на историческую родину в рейх.
Николай Энгельгардт красочно и эмоционально описывает состояние немецкой общины, когда около 80 тысячам человек предписывалось в течение нескольких месяцев покинуть ту землю, где на протяжении многих столетий жили их предки. Нужно было решить вопросы собственности с землей, недвижимом имуществом, со скотом, домашними животными.
Переговоры между представителями латвийского правительства и немецкого рейха проходили непросто. Вопреки первым указаниям разрешить переселенцам иметь только ручную кладь, было принято решение о закрытии некоторых фабрик и демонтаже машин.
Эвакуация переселенцев должна была происходить изнутри страны в Ригу, где предусматривалось далее перевозить их на 110-120 транспортных кораблях на Готенхафен у Данцига, а некоторых на Щецин и Гамбург. Далеко не все переселенцы смогли забрать своё имущество, так как в этой спешке не смогли получить от местных учреждений документы, доказывающие, что имущество действительно принадлежало им.
Среди переселенцев было много русских. Было много людей, которые помогали чем могли. Когда корабль для переселенцев останавливался у складов Геринга, капитан давал борт для своих пассажиров. Трап занимали латышские полицейские и таможенники.
«Тут пары начинали циркулировать по многу раз с корабля на землю и обратно с тем, чтобы гарантировано затеряться от обзора латышских государственных чиновников. Таким образом многих людей провели на корабль, много лет спустя они за это были благодарны». 8
Семья Адама Александра Франца Энгельгардта также в спешке покинула Балтию. После этого он предупреждал своих латвийских друзей, чтобы они немедленно уезжали из Риги.
После экспроприации инвестиции в Таборе были очень скудными. По этой причине в 1939 году были снесены ветхие башенки на крыше главного дома. Каменные здания, правее главного дома, которые сохранились и сегодня, до 1939 года использовались как конюшни.
«Мой дедушка был в Таборе в последний раз в 1942 году. К этому времени весь первый этаж главного дома использовался как конюшня. Прошло совсем немного времени, а все здание было настолько разрушено, что мой дедушка от него ушел, чтобы не видеть конца Таборе. До своей смерти в 1981 году он сожалел о своем посещении Таборе, тут он, как говорили, перед глазами имел только печальную картину старой родины...
То, что здание используется как основная школа — это доставило бы радость моему деду. В то далёкое время поездка для посещения родных мест была трудной, но оставляла, как правило, память на долгие недели. Мой дедушка был очень гостеприимным человеком, постоянно и часто посещал своих родителей и обязательно вместе с детьми. Хороший отдых был до 1939 года у арендатора, управляющего Сиверсом, который жил возле Таборе вместе с еще двумя семьями сельскохозяйственных рабочих. Семьи Баравик и Яродских с детьми Колей, Володей, Анной, Зиной и Мишей. С этими детьми мой отец и его старшая сестра Урсула, во время длинных летних каникул (с 21 мая по 9 сентября), много играли. Что с этими двумя семьями стало после 1939 года, я сегодня не могу больше ничего сообщить.
В основном здании ещё существовала большая деревянная веранда, два помещения которой, смотря по обстоятельствам, отапливались. Об этом мне напомнила одна история, которую мне рассказывал мой отец много лет назад. Еще маленьким мальчиком он часто слышал о ночных сычах и совах, которых видел на большом дереве как раз напротив дома. Глубокой ночью сюда приходило едва слышимое, очень жуткое привидение, от которого он каждый раз ужасно пугался. Объяснение оказалось простым: деревянные поленья, примерно к середине ночи, догорали, а новые дрова, снова подложенные в металлическую печь, и создавали шорох.
Я был благодарен красивой детали моих посещений Таборе, открывшей эту печь и историю связанную с ней. Рядом с домом, еще до 1942 года, находился маленький пруд, в котором бабушка с воодушевлением разводила рыбу. Мы были и купались в этом маленьком озере, что, конечно вызывало недовольство у бабушки.
Земля, на которой расположено Таборе, до переселения была очень хорошего качества. Работы на земле почти всегда открывались её запашкой.
Мой предок один раз приобрел настоящий локомобиль, производящий много дыма, очень тяжелый сельскохозяйственный аппарат. Этот локомобиль должен был курсировать от Динабуга до Таборе. Дорога вдоль реки после каждой суровой зимы, как правило, на большом отрезке была нарушена и агрегат должен был подолгу медленно продвигаться вперёд по склонам. После того как еще один раз произошла вынужденная остановка транспорта, кому-то пришла светлая идея разворачивать локомобиль руками с помощью оглоблей. Итогом этой попытки стало то, что еще и сегодня в реке лежит этот локомобиль».
Когда у Николая фон Энгельгардта родился внук, то его назвали странным, редким именем — Табор.
По данным, которые находятся в 7-томнике Сигварда, легко восстановить генеалогическое дерево той или иной ветви Энгельгардтов, узнать много нового об их образовании, интересах, браках, рождении детей, переездах, подтвердить сведенья об их родовых имениях.
Так, к примеру, излагается история лауцесских Энгельгардтов: Сигизмунд Фабиан фон Энгельгардт родился в 1780 г., умер 1 декабря 1823 г. в имении Белмонт. Был предводителем окружного дворянства Браслава. Женился в имении Лассен 16 августа 1819 г. на Констанции фон Буттлар, рожденной в имении Лассен 8 августа 1799 г, которая после его смерти г. вступила во второй брак 30 мая 1826 с Густавом Ниелсоном (из русских дворян), генерал-майором. Констанция была дочерью Карла Пахтера из Куртцума и Шарлотты Анны Луизы фон Клопманн из Лассена.
В музее Готфрида Фридриха Стендера в Лассен (Lasi) находится каменная плита с надписью: «Freiherr Magnus Hermann August Klopmann geb.13 Marz 1750 von bis 1775». Смею предположить, что под этой плитой был захоронен кто-то из близких родственников Констанции фон Бутлар.
Дети: Альфонс Реинхольд Александр барон фон Энгельгардт родился в Гуру 26 июня 1820 г., умер в 21 февраля 1872 г. в Риге, похоронен в Лауцен (Лауцессе) — дипломат, предводитель дворянства Зельбурга. Женился в Астрахани 6 июля 1845 г. на Ольге Буттлар, рождённой в Новгороде 8 июля 1828 года, похороненной в Лауцене 4 февраля. 1902 года — дочери дворянина, конного мастера Георга фон Буттлар, женатого на девице Головиной. Трое дочерей умерли при рождении.
Сын Роман (Ромео) родился в Вайсенсее (Baltmuiza) 20 января 1847 г. умер 1 октября 1915 г. в Санкт-Петербурге. Женился 13 июля 1875 г. на Елизавете Олениной, рожденной 26 февраля 1832 года, дочери Александра Александровича Дмитриева-Мамонова и графини Марии Львовой.
Елена родилась в им. Вилейки (Литва) 21 августа. 1850 г., умерла в Вене 24. июня 1910 г. Поэтесса. Вышла замуж в Лауцене 30 июля 1876 года за Люиса Пабста, родившегося в Кенигсберге 18 июля 1846 г. и умершего в Нюрнберге 6 декабря 1921 г., профессоре музыки Московской филармонии, члене Императорского совета.
Альфонс Сигизмунд родился в Лауцене 20 июля 1861 года, умер в Одессе 14 июня 1922, похоронен в Лауцене, журналист. Женился 10 июня 1886 г. на родившейся в Барнауле 23 декабря 1860 г. Елене Думберг, дочери доктора медицины Отто Думберга и баронессы Юлианы фон Тизенгаузен. Елена умерла в Дерпте 15 сентября 1903. Вторым браком Альфонс был женат 18 апреля 1902. г. на Розине Корт, родившейся в Дерпте 19 марта 1866, похороненной в Дерпте в 1917 году, дочери Михаила Корта и Ены Томсон, которые жили на Гриве в им. Семгаллен.
Артур Эмануэл родился в Лауцене 8 июля 1864 года, умер в Ростоке 16 июля 1932 года, похоронен вблизи Лауцене на Олгалюст. Автор охотничьих рассказов, 6 февраля 1887 года в Лауцене женился на Анне фон Бергманн, родившейся в Митаве 25 апреля 1863 и похороненной в Погулянке вблизи Динабурга 10 сентября 1899. г., дочери инженера и статского советника Георга фон Бергманн и Эмилии Зегеркранц (из шведского дворянства). Вторым браком был женат 3 августа 1923 в Ремплине (земля Мекленбург) на Юлии Бусе, родившейся 28 декабря 1882 года в Кирлишки (округ Илуксте).
В 1926 году в Берлине в издательстве Paul Parey вышла 376-страничная книга Артура Энгельгардта «Из русских лесов, болот и степей. Воспоминания балтийского изгнанника». Книга получила популярность и вызвала интерес, в связи с чем в 1928 году вышло дополнительное издание — продолжение воспоминаний балтийского изгнанника.
Алексис, родился в Лауцене 10 июня 1868. г., умер Шлиерзее 21 сентября 1954 г. —редактор, писатель. Женился 15 октября 1889 в Фабиановке (округ Илуксте) года на Людмиле Лилии фон Рейбниц, родившейся в Демене 26 апреля 1869 г. и умершей в Риге 8 июня 1907 года. До сих пор пользуются спросом и переиздаются его книги, и прежде всего — впервые изданная в 1916 году «Немецкие балтийские провинции России. Их политическое и экономическое развитие» и «Кавалеры Илуксте. Листки воспоминаний из божественной страны, собранные от старых курляндцев».
нтересны легенды об Энгельгардтах, сохраненные до наших дней в народной памяти. Так, об одном из Лауцесских Энгельгардтов (скорее всего — о Сигизмунде Фабиане) сохранилась память как об организаторе партизанского движения против войск Наполеона Бонапарта. На месте бывшего лагеря, где он создавал ополчение из своих крепостных, в настоящее время находится хутор, который так и называется «Партизаны».
Этот же Энгельгардт прославился и тем, что когда, после ухода наполеоновских войск, началась эпидемия холеры, отдал свое имение под лечебницу, а затем собственноручно его сжег и этим не только спас много простого народа от неминуемой гибели, но и предотвратил дальнейшее распространение заболевания. Старики с удовольствием рассказывают неоднократно слышанные от своих родителей воспоминания о чудесных вечерних посиделках местных Энгельгардтов в круговой липовой аллее, о «дубовой» дороге к их дому, которую действительно ежегодно выкладывали крепостные из толстых дубовых брусьев — «чтоб меньше пыли было».
Немало историй и о последнем из бригенских Энгельгардтов — об его обязательности и педантичности (он ежедневно независимо от погоды, всегда в одно и тоже время, выезжал на бричке в Динабургскую крепость, где служил по медицинской части), об его романтической и трагической любви к жене.
Из лифляндских Энгельгардтов, особый интерес вызывает Егор Антонович Энгельгард. Личностью он был весьма незаурядной, а связи, кругозор, эрудиция, удивительная мудрость и человечность — не это ли причина долголетнего и устойчивого интереса к его персоне?
«Приятно мне думать, что увидя в книге ваших воспоминаний и моё имя между именами молодых людей, которые обязаны вам счастливейшим годом жизни их, вы скажете: «В Лицее не было неблагодарных»». Александр Пушкин. (Внесено в альбом Е. А. Энгельгардта в 1817 году — сразу после окончания Лицея). Полное имя Егора Антоновича — Георг-Рейнгольд-Густав (Georg Reingold Gustav von Engelhardt).
Михаил Энгельгардт (1611-1651 гг.), которому пожаловал землю шведский король Густав Адольф в 1631 году, стал родоначальником и курляндских, и лифляндских Энгельгардтов (ему было всего 20 лет).
Прадед Егора Антоновича, Иоганн (Iohann, 1667-1711 гг.) наследовал Хансельсхоф и Олерхоф (Enseles — совр. лат; Oleri — совр. лат), ныне расположены на территории Латвии вблизи южных границ Эстонии. Позже к ним присоединились поместья Виркенхоф и Руйен (Virkeni — лат, Rujena — лат.) и др.
Жизнь Иоганна закончилась трагически — во время Северной войны, в 1711 г, он был в Хансельхофе расстрелян своими крепостными.
Его сын, дед Егора Антоновича, Волдемар-Рейнгольд Энгнельгардт, был одним из семи братьев. Все они служили в шведской армии под знаменами Карла ХII. Все принимали участие в Полтавском сражении, попали в плен, были сосланы в Сибирь, откуда вернулись в 1722 году.
Майоратное имение Хансельсхоф досталось старшим братьям. Волдемар-Рейнгольд оставался на службе и помещиком не стал.
Его сын, отец Егора Антоновича, приехав в 1767 г. в Петербург, Был назначен Екатериной II директором Генеральной экономии в Лифляндии, а впоследствии стал действительным статским советником. Егор Антонович родился в Риге. Его мать (Христиана-Беата ди Приада, 1736-1801 гг.) происходила из аристократического венецианского рода.
Старший брат Егора Антоновича, Христов-Фридрих (1762-1831 гг.), был подполковником и генерал-адъютантом светлейшего князя Григория Потёмкина. В 33 года он вышел в отставку и на следующий год женился на Елизавете Каролине де Ришар и на долгие годы уединился в своём имении Хенсельхоф (на картах ХIХ века Энгельгардсхоф).
Сестра Егора и Христофа-Фридриха, Каролина-Амалия была замужем за блистательным офицером Николаем Походяшиным и состояла в свите племянниц Г. А. Потёмкина.
Родная сестра екатерининского фаворита Г. А. Потёмкина, Елена Александровна, была замужем тоже за Энгельгардтом, но принадлежавшему к смоленской линии — за помещиком, ротмистром Василием Андреевичем Энгельгардтом и, через браки своих детей, они состояли в родстве с дворянскими родами Броницких, Потоцких, Воронцовых, Голицыных, Юсуповых, Скавронских, Литта, Тютчевых.
История сохранила также имена Василия Васильевича Энгельгардта (род. в 1758 г.) — активного участника второй турецкой войны, сенатора, не случайно великий Державин посвящал ему стихи. Другого Василия Васильевича Энгельгардта (1785-1837 гг.) увековечил его закадычный приятель (в 1817-1820 гг.) Александр Сергеевич Пушкин
Утешь и ты полубольного!
Он жаждет видеться с тобой,
С тобой, счастливый беззаконник,
Ленивый Пинда гражданин,
Свободы, Вакха верный сын,
Венеры набожный поклонник
И наслаждений властелин! 8
В доме В. В Энгельгардта в Санкт-Петербурге на Невском впервые исполнялись произведения величайших композиторов мира Людвига ван Бетховена, 9 симфония М. Глинки и многие другие музыкальные шедевры.
Е. А. Энгельгардт с пятилетнего возраста (1780 г.) был записан в армейскую службу сержантом Лейб-гвардии Преображенского полка. Когда ему минуло 8 лет, семья перебралась в Петербург. Здесь он учился в пансионате. Необыкновенное трудолюбие, хорошие способности помогли приобрести ему глубокие и разносторонние знания По окончании пансиона Егор Антонович поступил на военную службу, и даже состоял ординарцем при сиятельном князе Потёмкине. (Его старший брат в это же время был его генерал-адъютантом)
В 1796 году Е. А Энгельгардт перешёл в Коллегию иностранных дел. С учреждением Государственного совета Е. А. Энгельгардт был назначен помощником статс-секретаря. В 1799 году, в возрасте 24 лет, он стал секретарём императора Павла I. Через год женился на 22-летней вдове, дочери английского банкира Джеймса Витакера — Августе-Марии-Доротеи Витакер (1778-1858 гг.).
Мать его жены была сестрой известного графа Петра Алексеевича Палена, генерал-губернатора Курляндии и одного из руководителей заговора 1801 года против императора Павла I. (При котором Е. А. Энгельгардт состоял секретарём).
В 1811 году Е. А. Энгельгардт назначен директором Сибирского педагогического института; с 1816 по 1823 гг. состоял директором Царскосельского лицея. Е. А Энгельгардт много и серьёзно изучал проблемы экономического и сельскохозяйственного развития России. (Ряд его статей напечатаны в издании Шторха в Санкт-Петербурге в 1803 - 11 годах — 27 вып.). С 1838-52 г. под его редакцией выходила газета «Russische Landwirtschaftliche Zeitung» (Русская сельскохозяйственная газета). Е. А Энгельгардт первым издал (по рукописным дневникам) описание экспедиции Врангеля в Сибирь (1839 г.).
Представителям рода баронов Паленов принадлежало с 1673 по 1923 год имение Палмсе — одно из прекраснейших мест в Эстонии, входящих в комплекс национального природного парка Лахемаа. С 1773 года имение принадлежало старшему брату графа Петра Алексеевича, барону Хансу Палену, который был женат на Беате Ульрике Софии графине Стейнбок из Колги, состоявшей в родстве со шведским королевским домом Делагарди.
До 1940 года Стейнбоки были наследниками знаменитого поместья Колги, которое видело много известных исторических персон самого высокого ранга.
Великий русский поэт Г. Р. Державин неоднократно обращался в своих произведениях к графу Стейнбоку, лично ему посвящал стихи, а одно из них имеет весьма витиеватое название «На храм при Гапсале, воздвигнутом графом Стейнбоком в память, что на месте том под деревьями отдыхал Петр Великий по разбитии шведских галер в 1710 году».
Сын Ханса Палена, Карл Магнус (в русской службе его звали Матвей Иванович), участвовал в войне с Наполеоном, с 1813 года — генерал-майор от кавалерии, с 1821 года — ландрат, с 1827 г. — сенатор, с 1828 г. — куратор Дерптского университета, с 1830 по 1845 гг. — генерал-губернатор Остзейских провинций.
Уже в 1783 году (21.02) согласно «Определения Правительственного Сената» за штабс-капитаном Евгением Робертовичем и Романом Альфонсовичем фон Энгельгардтами было утверждено баронское достоинство.
В 1853-1854 годах по Высочайшему повелению и за другими Энгельгардтами, внесёнными в матрикулы курляндского и лифляндского дворянства, было признано баронское достоинство (несмотря на тщательный отбор по заслугам и родовитости, каждая кандидатура претендента рассматривалась Государственным Советом и утверждалась лично царём). Баронское достоинство закреплялось не только за курляндскими, лифляндскими, эстляндскими и смоленскими Энгельгардтами, но и за другими представителями этого рода, таким образом ещё раз было подчёркнуто их родство и общие заслуги перед Отечеством. Герб дворянского рода Энгельгардтов внесён в VI часть Общего Гербовника.
Смоленские Энгельгардты.
Первым из Энгельгардтов, принявших русское подданство и православие (под именем Еремея), был Вернер Энгельгардт (умер в 1672 году). Его сын Сигизмунд (православное имя — Степан) был московским дворянином и стольником. Другие дети Еремея Каспаровича, Юрий и Иван, тоже были стольниками. Старший сын Степана Еремеевича, Андрей Степанович был стольником и поручиком смоленской шляхты.
Остановлюсь более подробно на жизнеописании некоторых из смоленских Энгельгардтов.
Александр Платонович Энгельгардт — Смоленский городской голова, почётный гражданин города Смоленска. Известен его дом, построенный в 1878-1879 гг., ныне «Дом торжественных обрядов». При проведении железной дороги Смоленск- Орёл безвозмездно отдал дороге часть своего земельного надела, помог в обустройстве станции, которая и поныне называется «Энгельгардтовская». Жена Софья Яковлевна Реад — последняя представительница рода Реадов, после её смерти Александр Платонович передал в музей семейные реликвии рода Реадов: жалованные грамоты на дворянство, герб Реадов, Родословную, формулярные списки, портреты, фотографии, боевое оружие, предметы обмундирования и. т. д.
Александр Николаевич Энгельгардт — выдающийся учёный и публицист. Учился в кадетском корпусе и закончил своё образование в Михайловской артиллерийской академии. В этой же академии началась его преподавательская деятельность, но вскоре (в 1866 г.) он перешел в С.-Петербургский земледельческий институт на кафедру химии, где проработал л до 1870 г. За это время им были исследованы курские фосфориты, разработан способ разложения костей щелочами (способ Ильенкова и Энгельгардта) и произведены многие другие работы — «О действии анилина на изатин», «О действии хлор-и бром-анилина на изатин», «Об изомерных крезолах», «О производных тимола», «О нитросоединениях»; совместно с П. А. Лачиновым — «О крезолах и нитросоединениях» — работа, увенчанная премией Императорской академии наук, и др.), за совокупность которых харьковский университет присудил ему степень доктора химии honoris causa.
В начале 1871 года он выехал в своё родовое имение Батищево (Смоленская губерния, Дорогобужский уезд), где и прожил безвыездно почти до конца своей жизни. А. Н. Энгельгардт деятельно занялся практическим хозяйством и это дело стало для него основным. Именно ему он отдавал все свои силы и средства.
В своём имении в связи с внедрением рационального хозяйствования, Энгельгардт широко использовал свои познания в области химии и особенно связанные с применением искусственных удобрений.
Энгельгардт активно популяризировал свою деятельность чему в немалой степени способствовали его статьи «Химические основы земледелия», 1875 г.; «О хозяйствах Северной России», 1888 г.; «Фосфориты и седирация», 1891 г.; но прежде всего весьма популярные среди читающей публики статьи печатавшиеся в «Отечественных записках» в семидесятых годах, объединенные впоследствии в книгу «Письма из деревни», 1882 г.
ти письма способствовали пробуждению в русском обществе интереса к родной земле, к простому народу, к русским традициям, быту и культуре крестьянства.
«Письма» Энгельгардта совпали с эпохой «хождения в народ». Энгельгард был убеждён, что интеллигенция только тогда будет понята своим народом, когда сольётся с ним на почве мужицкого земледельческого труда. Учителя, врачи должны знать сельскохозяйственный труд не понаслышке, а занимаясь им в земледельческих артелях. «Земля — писал Энгельгардт, — должна привлечь интеллигентных людей, потому что земля даёт свободу, независимость, а это такое благо, которое выкупает все тягости тяжелого земледельческого труда».
Благодаря «Письмам» Батищево сделалось местом паломничества для молодой интеллигенции, живо воспринявшей эти идеи. Конечно, это была очередная утопия, но многие важные вопросы развития северного нечерноземья были тщательно исследованы, внедрены в практику.
После смерти А. Н. Энгельгардта имение Батищево приобрело Министерство земледелия и преобразовало в «Энгельгардтовскую сельскохозяйственную опытную станцию».
«Письма из деревни» с полным основанием можно считать литературным памятником той эпохе, тем более что написаны они живо, интересно, со знанием дела, хорошо иллюстрированы картинами деревенской жизни.
За ученые заслуги А. Н. Энгельгардт был награждён Санкт-Петербургской академией Ломоносовской премией, Харьковский университет присвоил ему почетного доктора химии.
Впоследствии племянник А. Н. Энгельгардта Борис Александрович Энгельгардт (человек необычайной и интереснейшей судьбы, но об этом ниже) в одном из разделов своих мемуаров «Революция и контрреволюция» описал свой приезд в родовое гнездо имение «Буда»:
«Я любил нашу "Буду", и несмотря на то, что стоял на хорошем служебном пути, был участником войны с Японией, был ранен, имел боевые отличия, я ...решил выйти в отставку и посвятить себя целиком хозяйству.
Свои познания и взгляды на сельское хозяйство я черпал из трудов выдающегося сельского хозяина семидесятых годов прошлого века А. Н. Энгельгардта, двоюродного брата моего отца, того Энгельгардта, которому Ленин в своём замечательном труде «Развитие капитализма в России» посвящает целую главу под названием «Хозяйство Энгельгардта»».
Б. А. Энгельгардт правдиво и лаконично характеризует отношение крестьян к своей семье после революции 1917 года: «...наша семья и после революции никаких обид со стороны местных крестьян не видела и даже наоборот, моего брата, бывшего земского начальника, в конце 1917 года избрали народным судьёй, а мою мать три года спустя после революции крестьяне приглашали на работу в нашем бывшем имении, чтобы вести счетоводческие книги винокуренного и кожевенного заводов».
Интересна и биография сыновей Александра Николаевича Михаила и Николая.
Михаил Александрович родился в 1861 году. Учился в Санкт-Петербургском университете, но за активное участие в студенческих беспорядках был на 8 лет сослан в имение отца. С начала 90-х годов активно занимался литературной деятельностью: состоял сотрудником «Новостей», «Хозяина» и других изданий. Отдельно издал переводы Эдгара По, биографии Кювье, Дарвина, Гумбольта, Гарвея, Лайелля, Коперника, Пастера, Пржевальского и др. широкий резонанс в обществе вызвали его «Письма о Земледелии» (1899 г.), «Вечный мир и разоружение», «Прогресс как эволюция жестокости» (1899 г.), "Леса и климат" (1902 г.).
В книге «Прогресс etc.» Энгельгардт доказывает, что история человечества от каменного века до 15-16 столетия нашей эры развивалась под влиянием грубой зоологической борьбы за существование, выражавшихся в таких явлениях, как войны, рабство, деспотические общественные организации и представляет собой эволюцию всех форм жестокости, обнаруживая нравственный регресс (с точки зрения современной морали).
Николай Александрович Энгельгардт — писатель, родился в 1866 году, учился в Лесном институте, но затем активно занялся литературной работой и учёбу оставил. Был одним из главных сотрудников «Санкт-Петербургских новостей», «Вестника иностранной литературы», «Недели», «Нового времени», членом совета «Русского собрания». Отдельно издал «Сказки» (1890 г.), «Стихотворения» (1890 г.), «Историю русской литературы» (1902-1903 гг.).
Их двоюродный брат Александр Петрович Энгельгардт был крупным военным начальником — занимался снабжением русской армии в 1 Мировую войну, возглавлял Главное артиллерийское управление. В книге «Военное снабжение русской армии в мировую войну» начальника Главного артиллерийского управления генерала Маниковского, служившего под началом А. П. Энгельгардта, мы читаем:
«А. П. Энгельгардт был создателем конструкции полевого лафета для 6-дюймовой (152 мм) мортиры, имевшей снаряд большого разрывного действия. Его проектом заинтересовался Михаил Иванович Драгомиров — начальник академии Генерального штаба, который подарил А. П. Энгельгардту свой портрет с подписью «Родному батьке мортиры полевой от крестного отца её»».
Его сын, Борис Александрович Энгельгардт (1877-1962) прожил сложную и красивую жизнь, являя собой образец чести, воинского долга и любви к Родине.
«Крупный землевладелец, воспитанник Пажеского корпуса (нёс шлейф за самой императрицей), участвовал в Русско-японской войне, где был тяжело ранен, один из лучших наездников Петербурга, член всех аристократических клубов, полковник Генерального штаба (в переломные моменты русской истории), депутат Государственной Думы, октябрист, член Особого совещания по обороне, член Военно- промышленного комитета под председательством А. И. Гучкова комендант Петрограда в дни Февральской революции, член Временного правительства, участник Белого движения под непосредственным началом Деникина, эмигрант парижского такси — наконец с 1930 г. скромный житель Латвии.» — было сказано в «Балтийском Архиве» 8
Из воспоминаний художника М. А. Зайцева «Латвия — уголок старой России»: «Сам хозяин — бывший паж, выпуска приблизительно 1990-05 года, несмотря на скромный серенький наряд, производил впечатление человека подтянутого не только своей стройной, хотя и невысокой фигурой, но и всей мимикой, голосом и всем тем излучением, которое если и не видишь, то чувствуешь...
...Вся комната была густо насыщена столиками, креслами, различными старинными табакерками... Стены были увешаны в старинных рамках портретами в масляных красках Александра I, Александра II ... и много, много гравюр и фотографий... Несколько вещей было подарено хозяину от Императорской фамилии... Никогда не предполагал, что в каких-либо 15-20 верстах от Режицы мог быть такой исключительный, редкий ценный и дорогой своей русской стариной музей вместе с таким блестящим историком-рассказчиком, каким оказался хозяин».
Сам Борис Александрович об этом периоде своей жизни писал: «Я взял в аренду хутор... Занялся собственноручно сельской работой, сам пахал, сам косил, молотил, помогал разрешаться от бремени коровам и свиньям. Одновременно организовал Молочное товарищество и собирался развить молочное хозяйство на хуторе и в то же время исполнял обязанности секретаря и счетовода Товарищества. Занялся и общественной работой: делал доклады на культурно-просветительные темы в «Русском национальном объединении» в Даугавпилсе».
О жизни Энгельгардта в Риге сохранилось мало сведений, и, тем не менее: «Как раз в это время латвийский Сейм разрешил открытие конских состязаний в Риге, с допущением тотализатора. Организация дела была поручена армейскому Конно-спортивному клубу. Руководители клуба, артиллерийские и кавалерийские офицеры... обратились ко мне с предложением взяться за организацию рысистых бегов на рижском ипподроме. В молодости я очень увлекался конным спортом, много принимал участия на скачках «Конкур Иппик», хорошо был знаком и с рысистыми бегами. В 1899 году я занял даже первое место среди ездоков-охотников по количеству выигранных первых призов. Удалось мне выиграть и большую четырехверстовую скачку с препятствиями для ездоков всей русской кавалерии, ежегодно устраиваемую в Красном селе, ту самую скачку, которая тридцать лет до того была так талантливо описана Л. Толстым в «Анне Карениной».
Я принял предложение... переехал в Ригу и всей душой отдался хорошо мне знакомому и любимому конскому делу».
Однако счастливое время продолжалось не долго — Германия оккупировала Польшу, начались переговоры о вывозе в Германию латвийских граждан немецкой национальности, Б. А. Энгельгард также получил предложение уехать в Германию.
«Мой хороший знакомый, член латвийского Окружного суда, немец по происхождению, русский по воспитанию и образованию, латвийский подданный по фамилии Мартенс, был приглашен немцами в качестве комиссара по эвакуации. Он зашел ко мне: — Борис Александрович, — не подлежит сомнению, что политические осложнения в Европе будут развиваться всё шире и шире, возможно, что начнется война между Германией и Советским Союзом и тогда красные войска войдут в Латвию... За вами столько грехов по отношению к советской власти в прошлом, что вас вряд ли при таких условиях оставят в покое. Даю вам добрый совет — уезжайте вместе с нами в Германию, к тому же фамилия у вас немецкая, мне не составит никакого труда зачислить вас в список эвакуируемых и в дальнейшем помочь вам устроиться в Германии... Действительно, моя фамилия звучала как немецкая, но мы, все «смоленские» Энгельгардты, считали себя русскими трехсотлетней давности и на немцев смотрели как на чуждых нам, а со времени первой мировой войны — как на врагов. Бежать от русских, прятаться от них у тех, которых я считал врагами моей родины, мне было противно. Я решительно отказался».
С приходом в Латвию советских войск Б. А. Энгельгардт был арестован одним из первых, год провёл в московских тюрьмах, а затем был выслан в ссылку в Хорезмскую область.
«Вплоть до Чарджуя нас везли этапным порядком по ж. дороге, дальше на пароходе вниз по Аму-Дарье до пристани Ургенч. От пристани до города было около 20 км, мы шли пешком, жара была страшная, но всё же было легче, чем путешествие в душном вагоне», — вспоминал впоследствии Б. А Энгельгардт.
После войны он проживал в Риге, исполнял обязанности библиотекаря в Русском обществе, работая одновременно на ипподроме, играл на бегах, читал лекции в Окружном доме офицеров, продолжал писать мемуары. Детей у него не было. Жена умерла. Друзей не осталось.
Скончался Борис Александрович Энгельгардт в 1962 году.
На иллюстрациях:
герб ЭНГЕЛЬГАРДТОВ;
Егор Антонович ЭНГЕЛЬГАРДТ; Петр Алексеевич ПАЛЕН; родовое древо Энгельгардтов; карта трех балтийских провинций «русского Рейха» — Эстляндии, Курляндии и Лифляндии; имение Таборе.
Подготовил Евгений ГОЛУБЕВ, Даугавпилс.