Сложновато, оказывается, описывать жизнь нормальных людей в ненормальной обстановке. К гуманитариям здесь я отношу людей, живших во времена Советские по преимуществу с гонораров, по абсолютно понятному принципу: "что потопал, то и полопал" или "сделал-продал-получил". Отсюда автоматически исключаются такие "штатные" профессии как журналист, корректор, редактор, чтец новостей (радио, телевидение), массовик-затейник, театральный актёр. Героями моих описаний будут художники и авторы различного рода книг, жизнь которых я отчасти знаю, и мимоходом брошу несколько слов по адресу людей музыкального толка и деятелей кино, не вдаваясь в неизвестные мне подробности.
Итак, художники. Безусловная элита Советской поры. К таковым в семидесятые относились художники традиционных направлений, в основном станковой живописи и графики, закончившие соответствующие редкие даже для Москвы учебные заведения (Суриковский институт, Строгановское училище, факультет графики Полиграфического института - пожалуй и всё, остальные - в Питере, Киеве и в совсем дальних окраинах вроде Тифлиса и Кишинёва) и являющиеся членами профессионального сообщества (для Москвы - МОСХ - Московское объединение Союза художников). В каком-то смысле завидные женихи, поскольку имели право на почти бесконечное увеличение жилплощади (под мастерскую), о чём простому обывателю, благоразумному получателю оклада, да даже военному, ежели не генерал, невозможно было и мечтать... Были в этом мире и свои короли, и свои отверженные, и разница в их доходах была действительно огромной! Станковисты либо писали портреты редких заказчиков, способных выложить серьёзные суммы, - а были то власть предержащие, удачливые и образованные воры - и тогда ещё часто настолько переплетённые деловыми и фамильными связями две категории персон, что и не понять подчас было кто есть кто, - либо за небольшую взятку подряжались на оформление "культурных" заведений вроде кинотеатров и всяческих ДК. Обычный уже и тогда, знакомый многим по новому времени сюжет: директор ДК выбивает сумму на внутреннее убранство своего железобетонного монстра (в Советской архитектурной моде во все семидесятые царил нео-конструктивизм), договаривается с художником о картине, как правило, давно написанной именно для такого рода случаев, большой (2х3 кв.м.) и неудачной: слабое подражание передвижникам вроде Шишкина - лес, поле... - оценивает оную в четыре тысячи рублей, хотя на самом деле её место на помойке, но на руки радостный художник получает две (годовая зарплата молодого "технаря"), остальные две делят директор и бухгалтер данного заведения, и с тех пор так и висит в кулуаре сие грустное напоминание о распиле государственной деньги. Кто-то, желающий сохранить чистоту рук, делал сверхрискованную ставку на зарубежного знатока, а настоящие нон-конформисты придерживающиеся - вне зависимости от драматических внешних воздействий - собственной линии в искусстве, вели жизнь подвижников-стоиков с редким посмертным признанием... артисты, пред которыми я снимаю свою виртуальную шляпу, поскольку проделать подобный путь самому, признаюсь, - в жилах слаб.
Художники-графики: иллюстраторы и, вообще, оформители книг, - среди коллег считались халтурщиками, поскольку свобода их самовыражения была весьма ограничена, большой сложности их труд не представлял, и всё-таки был творческим, несмотря на конкуренцию работы хватало (в Москве, во всяком случае), да и оплачивалась она на зависть большинству населения, сидевшего на полурабских окладах, не слабо. К примеру, за иллюстрацию издательство (практически любое по стране) платило художнику сотню рублей, во столько же оценивались: обложка, титул и шмуцтитулы, если же художник в дополнение ещё и оформитель, то есть умеет рассчитать объём в страницах, выделить поля, сделать обязательный (не говорю о книге) даже для вкладки-брошюрки к какому-нибудь собранию сочинений макет и прочее, то за небольшую книжку с минимумом иллюстраций его гонорар представлял собой сумму, колеблющуюся вокруг единицы с тремя нулями. Воображаю бурчание нынешнего оформителя, впряжённого в ярмо потогонной системы, для которого нормальный план - одна книжка в день. Напомню, однако, что в семидесятые о компьютерах слышали, конечно, но видели только в фильмах о милиции и физиках, и представляли они в закрытых комнатах железные шкафы, которые в ответ на входную цифирь в виде колоды перфокарт выдавали выходную. Да, в те года иллюстраторы пользовались и карандашами, и тушью, и акварелью, другими красками, а также ножницами и резиновым, чтобы не зборилась бумага, клеем, практически всегда фотографическим оборудованием (для того хотя бы, чтобы распечатать образцы шрифтов, которые затем обрезали западлицо маникюрными ножничками и выкладывали по буковке название, к тому же это было слабое, чёрно-белое подобие "фотошопа"). К большим мастерам-гравёрам обращались в крайнем случае, настолько труд их был не прост. И всё-таки - тысяча рублей за полтора-два месяца работы - это был более чем хороший заработок в Советское время. И это Москва с её цензурой, конкуренцией и редакторами, различными художественными комиссиями, представьте же какое-нибудь грузинское или молдавское издательство, где цензура легко успокаивалась деньгой, а бездарь-взяткодатель с пышным именем кропает десяток иллюстраций в день за те же гонорары! Стоит ли удивляться, что грузинский "взгляд" на искусство так легко восторжествовал в позднейший Советский и Новый Русский периоды.
Писатели. Отличие от художников было драматическим! Заниматься литературой (речь поведу исключительно о беллетристике, а не о специальной, научной и пр.) мог, конечно, любой человек научившийся письму, на публикацию, однако, мог рассчитывать лишь профессионал с дипломом литературного института. Был и такой, и кажется, сохранился и доныне, основанный в тридцатые зубодробительные годы якобы Горьким (он что - деньги на организацию давал?) ради штампования нужного стране количества Пушкиных, Лермонтовых, Тургеневых, Толстых (перечислять можно долго, нудно, заодно добавить и иностранцев) - всех тех писателей и поэтов, дипломами подобных более чем странных заведений не обзаведшихся. Разница была, конечно - все эти новоделанные писатели обладали "правильным" социалистическим видением со всеми вытекающими и вылезающими из того виденья последствиями. Дипломированному специалисту давался карт-бланш - быстренько выходила его отдельная первая книжка (как правило, в "мягком" переплёте) либо, ежели большого "материала" парень не накропал, попадал в сборник. Сейчас кажется невероятным, но гонорары, "вес" и тиражи пишущей братии совершенно не зависели от читательского спроса, а подчас и прямо противопоставлялись ему, поскольку у литературы была функция (!) - воспитательная, назидательная, отчасти пропагандистская, но никак не развлекательная, несмотря на общепринятое название (belles lettres). Важно было понравиться, но не читателю, а начальству, а так как начальство мало что читало, тем более современников, в ход шли подарки, хвастание славным прошлым с показом орденов и медалей на пиджаке, совместные походы в баню, на рыбалку, на охоту, попытки стать душой выпивающей (непременно!) начальственной компании и прочие милые виды камуфлированных взяток. Понятно, что ни о каком изучении спроса, создании "фокус-групп" в издательском деле даже и речи не велось! Тогдашние книжные магазины были, как и нынешние, забиты по преимуществу макулатурой, но разница всё-таки была - ту макулатуру не покупали. Писатели жили припеваюче - с толстого тома можно было отхватить тысяч пять-шесть, а ещё были журнальные публикации, газетные статьи... Сообщество их (Союз писателей) распределяло путёвки, дефицит (автомобили, дачи), так что деньги также знали на что потратить. С переходом на рынок, да даже и раньше - с перестроечных времён - они потеряли больше всех, у поэтов же шанса пробавляться гонорарами вообще не осталось, поэтому не удивляюсь, что до сих пор литераторы старой Советской закалки рвут на себе остатки волос и последнюю рубаху, вопия, как хорошо и нравственно жилось им в Советском Союзе (это при разрушенных повсеместно церквах-то!), и как ужасна и аморальна нынешняя (их?) жизнь.
Артистов кино знали, они были у всех на виду (что-то вроде теперешних телевизионных "звёзд"), что порождало славу и ажиотированный спрос на их выступления, даже если то был простой трёп о том, как они снимались в кино и какие смешные случаи на съёмках происходили. Высасывать из этой пустоты деньги люди умудрялись годами, если не десятилетиями: главное, чтобы твою рожу всё ещё узнавали. Летом облюбовывали они побережья Кавказа и Крыма - "рубили бабки" с отдыхающих, зимою-осенью-весною шастали по московским ДК. Как-то в начале шестидесятых один близкий мне человек сходил (билет какие-то деньги да стоил) на известного и до сих пор горячо мною любимого артиста - ещё немого кино - Игоря Ильинского. Читал он тогда Маршака. В конце шестидесятых тот же человек купил билет на Высоцкого, но концерт отменили, заменив Высоцкого Ильинским. Та же самая программа, с теми же самыми стихами и ужимками. В конце семидесятых Ильинский выступал у них в институте. Да-да - та же программа, и даже стихи шли в том же самом порядке!
Хотел было написать ещё и о музыкантах, но о жизни их и нынешней я мало что знаю, тем более - о тогдашней, поэтому насиловать ни себя, ни читателя не буду (всё же уверен, что жизнь их была честнее писательской), к тому же я устал, мне требуется отдых, так что прошу простить меня - я удаляюсь... На время, но не навсегда...
P.S. Ожидаю здесь массу рецензий неумных людей типа: "и почему же на время - может, лучше, навсегда" и пр.