Дела у Витьки Кашина не ладились давно. Вот и сегодня его вызвал зам.главного редактора и отчитал по полной программе
- Ты, что Витюша, белены объелся? Какую чушь несешь. Я тебя просил дать репортаж с места событий, так сказать, в демократичной форме, изложить перемены к лучшему в нашем городе, на примере открытия детского кафе «Звездочка». А ты!? Вот смотри, что ты состряпал, читаю, зам редактора, тучный человек, лет под пятьдесят с бородой и в толстенных очках, выхватил из стопки на столе листок, и приложив его почти к самым стеклам , стал читать: - В нашем городе это первое детское кафе, правда детей пока в нем нет, сидят тети и дяди… Ну зачем тебе это педалирование взрослых? Ааа? Я тебя спрашиваю, Виктор?
Витька пожал плечами.
- Так репортаж же…
- Или вот еще – зам.редактора, ухмыльнувшись, продолжил чтение: В баре приготовят до полсотни молочных коктейлей, любое по вашему желанию. Нет, не то…Приятно удивляет хорошая карта вин на любой вкус: от грузинских и молдавских, до испанских и французских марок... Причем хорошая карта вин в детском кафе? Ты думаешь, когда об этом пишешь?
Витька опустил голову:
- Что-то не срослось, хотел как лучше…
- Ну и совсем уж умопомрачительный пассаж про мэра, за которой меня завтра же с работы сняли бы, напечатай твою галиматью.
- А что там плохого? – пробормотал Витька, явно не понимая, чем уж это-то место начальству не понравилось.
- Что плохого? Ну, а как ты сам-то думаешь? Вот твой текст дословно: - Кафе посетил недавно избранный мэр города Рашид Салимович Алимов. Его белозубая улыбка на загорелом лице стала украшением торжества, ну и дальше такая же несуразица… Зачем читателю знать, что наш новый мэр, не русской национальности, и потом акцент на загорелом лице... Что разве обычный гражданин нашего города, какой-нибудь Иван Иванович Иванов, не может быть с загорелым лицом? Я тебя спрашиваю, Виктор?
- Может, Степан Митрофанович – уклончиво ответил Витька.
- Может, да еще как может. Нынче лето, какое было, все аж обгорели на солнце, а ты намекаешь, что загорелыми могут быть только лица не славянской принадлежности... Нет, Виктор, такой репортаж не пойдет в газету. А это значит, что ты не выполнил редакторское задание. Понимаешь? Мне сейчас придется, садится, за стол и переделывать все самому. А зачем тебя приняли на работу? Ааа? Что молчишь? Ладно, иди, думай, но в следующий раз больше так не делай.
Выйдя на свежий воздух, Витька неожиданно для себя самого отметил: - А ведь зима на носу, смотри, как холодит – и он поежился от холодного ветра. Замотав шарф вокруг шеи, и подняв воротничок кожаной куртки, Виктор решил пройтись пешком. До дома всего пара остановок, да и садится в служебную редакторскую машину, ему никак не хотелось: начнут надсмехаться или еще хуже жалеть. Особенно эта, Вероника из спортивного отдела. Она всячески делала ему знаки внимания и раза два, как бы невзначай, попросила проводить ее до дома, мол, по пути. Но не лежала душа Витьки к этой девушке, хоть ты тресни… А тут еще мать заладила: женись, женись, скоро тридцать стукнет, а ты все одинокий бродишь, пора семьей обзаводиться. Обзаведешься тут, с работы турнут, какая семья, самому бы прожить… Так, размышляя с самим-собой Витька медленно брел по дороге к дому. Чтобы сократить путь, он решил пройтись по небольшому парку, где когда-то пионером сажал деревца.
Неожиданно ветер утих и пошел снег: сперва он слегка запорошил, замелькали снежинки перед глазами, но потом повалил настоящими крупными хлопьями. Сделалось белым бело, как настоящей зимой, Витька обрадовался снегопаду. В парке буквально за считанные минуты зеленые елочки превратмлись в снеговиков, а толстые, старые дубы сделались гигантскими снежными человеками, словно надевшим на себя белые меховые накидки. Около зажженных фонарей, висевших на высоких столбах, снег кружился, как стая бело-голубых, розовых и желто-фиолетовых бабочек, облепляя сам фонарь и железные руки,их держащих…
Красота-то, какая! как завороженный стоял Витька. И тут ему показалось, что кто-то рядом не то плачет, не то кого-то зовет.
- Радик, Радик, ну где ты, отзовись? - услышал он женский голос, а потом увидел и ее саму.
Она сидела на краю лавки, вся в белой пелене, только непокрытая ничем с темными кудряшками голова, отчетливо выделялась на белоснежном фоне.
- Что-то случилось? – спросил, подойдя ближе, Витька.
Девушка окинула длинную, нескладную фигуру Витьки и видимо поняла, что от него не исходит никакой угрозы, расплакалась.
- Радик потерялся. Сижу, не знаю, где его искать, весь парк оббегала, а его нигде не найти.
- У вас потерялся сын? – взволнованно спросил Витька, приготовившись тот же час бежать и искать ребенка.
Девушка замотала головой:
- Нет, хуже. Моя собачка – и она снова заплакала.
- Тьфу ты – выдохнул облегченно Витька. Найдется ваша собачка, снег видите какой пошел, где-нибудь запряталась, а найти вас по запаху, когда идет снег, ей трудно. У меня отец был охотником, рассказывал, что собаки в снегопад терялись часто…
- Как же так, он же пропадет – у девушки вновь заблестели слезы на глазах.
- А давайте, пойдемте искать вместе? – предложил неожиданно для себя Витька.
Девушка посмотрела вновь на Витьку и чуть смущенно, ответила:
- Если не спешите…
Она поднялась, на Витьку слегка пахнуло едва уловимым запахом духов и еще чем-то таким, что заставляет у мужчин чаще биться сердце. Целый час они вдвоем кружили по парку и вот Радик найден.
Он спрятался в будку какого-то аттракциона и жалобно скулил оттуда, высунув мордашку. Увидев хозяйку, маленькая лохматая собачонка, бросилась к ней под ноги.
- Радик, Радик, дорогой, что же ты убежал? – целуя пса, приговаривала она. Ты, мой хороший, озяб бедолага. Вот смотри, если бы не этот человек – девушка показала на Витьку, ты бы замерз в этом парке. Понял? Благодари его.
Песик, отряхнув шерстнатую голову от снега, уставился глазками бусинками на Витьку и пару раз тявкнул.
- Ну, молодец, молодец – похвалила девушка песика. Извините, я как вас зовут? – наконец, как бы приходя в себя, спросила девушка.
- Виктор, Виктор Юрьевич – добавил для солидности Виктор и кашлянул. А вас?
Девушка протянула руку:
- Настя, Анастасия – в тон Витьке проговорила Настя, и беззаботно засмеялась.
Витька схватил мокрую и холодную от снега с собачьей шерсти руку девушки и сжал ее, в своих горячих ладонях. Они на несколько секунд замерли, им показалось, что стук их сердец слышен каждому. И они оба, не сговариваясь, рассмеялись.
Витька еще какое-то время стоял истуканом, не выпуская руку девушки, не зная, что делать. Настя первой пришла в себя:
- Нам пора, мама, наверное, волнуется… и она тихо убрала свою руку из ладоней Витьки.
- Можно, я вас провожу, а то вдруг опять потеряетесь.
Девушка улыбнулась:
- Если есть время, проводите.
Сколько времени они ходили по парку никто не знает. Издали могло показаться, что какая-то сумасшедшая пара молодых людей, как призраки в белых балахонах, бродят по заснеженному парку, пугая редких прохожих. Витька что-то все время говорил, говорил, размахивая руками. Настя смеялась и что-то щебетала в ответ. Изредка подавал голос и песик, он едва слышно лаял и лизал хозяйку в лицо.
Поздно вечером Витька подвел Настю к подъезду дома, где она жила. А снег все шел и шел, не переставая, покрыв все кругом толстым пушистым белым одеялом, преобразив грешный мир в первозданную чистоту.
- Ну, вот тут мы и живем – улыбнувшись, произнесла Настя. - Пришли. Спасибо вам, Виктор большое за все – она подняла глаза и посмотрела Витьке в лицо. Потом подала левую руку, как и при знакомстве, но уже для прощания.
Витька бережно взял протянутую руку, приподнял и поднеся к губам, поцеловал.
- Настя, я буду завтра вас ждать в парке, на том же месте… Вы придете?
Настя погладила притихшего песика по заснеженной шерсти.
- Радик, мы придем?
Песик пискнул и лизнул в лицо хозяйку.
- Он сказал, придем!
Витька еще долго-долго стоял у подъезда, подставив разгоряченное лицо снежным хлопьям, не чувствуя холода. Ему, почему то захотелось верить во все хорошее сильно, сильно, словно завтра не будет утомительных разборок на работе, беготни по городу в поисках новостей и вообще ничего плохого. Не зря же в народе говорят: снегопад к добру. Значит, так тому и быть!