1. Энгельгардты - один из древнейших рыцарских родов Европы. Уже с 13 века документы повествуют о деяниях, трудах и подвигах представителей этой семьи. О них писали современники, не обходили их вниманием исторические хроники и государственные документы, да и сами Энгельгарды, оставили после себя богатое литературное наследие. Были они простыми рыцарями и комтурами, магистрами ордена и дипломатами, знатными вельможами и учёными, умелыми управителями и естествоиспытателями, теологами, ревностными служителями католической церкви и известными музыкантами, поэтами, переводчиками, писателями. На протяжении 7 веков честь и слава сопровождали эту фамилию, поэтому неудивительно, что Энгельгардты состояли в родстве и с наиболее знатными и могущественными родами Европы, входящими в ближайшее окружение императорских особ: Штакельбергами, Липхардами, Тизенгаузенами, де Приадами, Голициными, Юсуповыми, Броницкими; эстляндская ветвь Энгельгардтов дополнялась родством с Врангелями, Крузенштернами, Белинсгаузенами; лифляндская с Паленами, Бибиковыми, Роткирхами, Кюхельбергами, Голенищевыми-Кутузовыми, де Толлями; Потёмкиными, Толстыми; курляндская с Остен-Сакенами, Фитингофами-Шелл, Будбергами, Клейстами, Беннингхаузенами, Олениными, Львовыми и другими.
По родословной книге А. Б. Лобанова-Ростовского и из энциклопедического словаря Брокгауза и Фрома следует: род Энгельгардтов происходит из Швейцарии, где упоминается Генрих Энгельгардт, как гражданин и член городского совета Цюриха в 1383-1390 гг.
В четырнадцатом веке эта фамилия встречается в Силезии, в связи с приобретением Гансом Энгельгардтом, по прозвищу «der lange» поместьев Вюншельбург и Шнелленштайн, а в начале пятнадцатого века в одной из хроник есть упоминание о том, что «Юрген (Георг) Энгельгардт жил в Лифляндии. Его старший сын Ганс Энгельгардт (ум в 1504 г.) 20 мая 1496 года становится владельцем поместья Azegall (Engelhardtshof) в окрестностях Риги.
Сохранились сведения о том, что в 1496 году он построил в Лифляндии замок Кремона, который впоследствии, во время Ливонской войны (1558-1583), был взят и сожжен воеводой Ивана Грозного князем Андреем Курбским.
Сын Ганса Энгельгардта и Анны фон Фохтен (Foegten)Роберт (1517-1558), вместе с сыновьями Томасом (Фомой), Каспаром и Михаилом в 1558 году, во время Ливонской войны (1558-1583), был захвачен в плен и увезен в Россию, где он через два года скончался. Сыновья присягнули на верность Ивану IV Грозному и поступили на военную службу. В дальнейшем судьба братьев сложилась по-разному: Томас вернулся в Ливонию, где умер холостым. Михаил после возвращения из плена, продолжил службу в Венгрии и Швеции, получил чин майора шведской армии и стал собственником обширных венгерских и шведских владений в Старой Ливонии – поместий Purgel (c 1611 г), Kirrimaggi ( c 1613 г.), Herkull (c 1620 г.) в Эстляндии и Urdau в Лифляндии.
Старший брат Каспар после возвращения в Ливонию связал свой род с майоратным имением Навести (Nawwast) в центральной Эстонии. Из его 5 сыновей только Вернер остался в России и стал основателем новой Смоленской ветви Энгельгардтов, которая затем пустила ветви в Ярославской, Могилёвской, Екатеринославской и Курской областях.
2.
Сын Михаила Каспар фон Энгельгардт (1617-1663) в 1638 году женился на Анне Маргарет Бистрам из имения Альт-Борн в Курляндии и стал основателем Курляндской ветви Энгельгардтов. Его внук Георг Михаил (ум. в 1752 г.), был женат на Елене Гертруде фон Сакен, владелец Альт-Борн и Брюгге, разделил наследственные земли между сыновьями, которые в одном случае сами, в другом их дети стали основателями самостоятельных ветвей этого рода.
Так дети Герхарда (1734-1813) – образовали семейные линии Kustowitz (в России) и Lassen. Первую из них основал Герхардт фон Энгельгардт (1759-1834), Григорий Григорьевич, генерал-майор, герой Отечественной войны 1812 года, чей портрет находится в галерее славы Эрмитажа, вторую Адам фон Энгельгардт (1777-1837).
Гидеон (- +1791), внук Георга Михаила фон Энгельгардта, был женат на Магде фон Беннингхаузен из Брюгге, стал основателем ветви Br;ggen ветви Bruggen. Сыновья его брата Якоба (1739-1816), получив свою долю наследственной земли, стали основателями новых ветвей Kummeln, Schonhagen, Alt-Born, Grunwald и Belmont. Отдельную ветвь основал младший из сыновей Георга Михаила Кристофер (1746-1823).
В документе под названием «Ubersichts-Stammtafel der Barone von Engelhardt» наглядно, с отдельными ссылками на исторические источники, изображено генеалогическое древо баронов Энгельгардтов. Графическое изображение родственных связей дает ясное представление о единстве не только Курляндских, Лифляндских, Эстляндских, Польских, Смоленских, но и более дальних и поздних ветвей Энгельгардтов — Ярославских, Могилёвских, Курских, Екатеринославских и. т. д. Эти сведения подтверждаются и полностью согласуются с документом «Genealogisches Landbuch der baltischen Ritterschaften», раздел «Курляндия», стр. 225 – 235.
Несмотря на то, что владения восточно-курляндских Энгельгардтов занимали значительные территории не только в Курляндии, но и простирались также на земли в Польше и России, первоначальные родовые гнезда сохраняли свою главенствующую роль, являлись центрами родовых связей, авторитетными органами нравственного управления внутри рода.
И прежде всего это имения: Alt-Born (Вецборне, Матулишки, Берги), в собственности Энгельгардтов с 1630 года, Grunvald, Belmont( Lautzen, Лауцесе) с первой половины 18 века, Lassen (Лаши); Loviden (Ловиден) – первоначально принадлежал Фитингофам-Шель, Prajbs, Gross Lassen (Таборе), Кlein Lassen (Элерня), c 1749 года - Brjuggen (Бригене), Кuммеln (Кумбули ) – первоначально принадлежали Остен-Сакенам, Shenhajden (Шенгейда), а также Sch;nberg (Скайсткалне), Schnellenstein (Каплава) и Аlt. Они несли на себе печать веков. Как намоленные иконы, эти обжитые места аккумулировали в себе духовную энергию рода. Сохранившиеся захоронения и документы убедительно свидетельствуют о длительной истории каждого из перечисленных имений.
Эти земли, соединённые как мозаика в одно целое, занимали столь значительные территории, что именовались среди курляндского дворянства как «Графство Энгельгардтов». В нём не было сюзерена и вассалов, каждый из земельных собственников имел равные права и был представлен в высшем законодательном и исполнительном органе самоуправления ландтаге.
.
3.
Вышеназванный документ даёт наглядное представление об истории рода, о географии его развития, о внутренних связях, об отмирании некоторых его ответвлений. К примеру, польская ветвь Кристофера фон Энгельгардта прервалась со смертью последнего представителя этой ветви по мужской линии барона Владислава в 1850 году, курляндская ветвь Бельмонт в 1942 году со смертью Артура фон Энгельгардта (погибшего где-то в Брянских лесах), засохли грюнвальдские и брюгенские ветви и тем не менее род Энгельгартов продолжает жить.
Основателем ветви (Zweig) Белмонт был барон Сигизмунд Фабиан фон Энгельгардт (1780-1823) родившийся auf Guru, Gouvnt Wilna, u. Belmont (chem Czerniaw), из филиала Belmonti юго-западного Браслава, провинции Вильно, маршалл Ливонии и глава клана Lautzen (совр. лат. — Лауцесе)
Барону Георгу Михаилу фон Энгельгардту с 1749 года принадлежали имения Куммелн (Кумбули), Брюгген (Бригене), Шёнхайден (Шенгейда). Его правнук Евгений фон Энгельгардт (1828-1873), окружной судья в Илуксте, женат на Джулии фон Энгельгардт из Грюнвальда, построил сохранившееся до наших дней здание усадьбы Шёнхайден (Шенгейда).
Об этой собственности, перешедшей к сыну Евгения фон Энгельгардта, Вильгельму, командиру Балтийского Ландсвера, женатому на баронессе фон Энгельгардт из Альт-Борна, мы находим ссылку на 950 странице справочника А. Рихтера «Адресная книга и балтийское сообщение», изданного в 1912 году: «Дворянское владение объединяет 338 десятин мелиорации, 128 десятин лугов, 258 десятин лесов, 24 пустоши. Владелец Вильгельм Евгений барон Энгельгардт проживает в Шенхайдене. Арендатор: Приваш, с апреля 1911 года польский служащий. В общину входят: Курцум, Гем-Берв, Гем-Гер 5 верст от Кривинишек. Ев. — лютеранская кирха в Беркенхагене, 5 верст — филиал от Египта. Производства: кирпича для нужд лесного хозяйства, садовые культуры (питомник). Имение в собственности семьи Энгельгардтов с 1890 года». Последняя дата вызывает сомнения, так как известно, что сохранившееся до наших дней здание усадьбы было построено отцом Вильгельма, а он умер в 1873 году.
Кроме Шёнхайдена Вильгельму фон Энгельгардту принадлежал 681 гектар земли с лесом и усадьба около Илуксте, а также имение Доммен (Демене), которым с 1483 года по 1830 год владел дворянский род Фрейтагов-Лорингхофенов, (в 1830 году оно было продано за долги). Впоследствии (в начале 20 столетия) Демене перешло уже в собственность Ф. фон Оскерро.
«Вся Курляндская губерния», справочное адресное издание Курляндского Губернского Статистического Комитета под ред. Я.И. Лудмера, Митава , 1904 г,
«Алфавитный перечень волостей Фридрихштадского (Яунелгавского) и Иллукстского уездов с указанием участков судебно-мировых, следственных, полицейских, комиссарских и верхних крестьянских судов, а также почтовых адресов» 1899 года, и «Алфавитный список всех землевладельцев Курляндской губернии» 1904 года закрепляет за баронами фон Энгельгардтами следующие владения.
За бароном Александром Адамом Густовом Энгельгардтом (1837-1909) – Гросс Лассен, Ловиден, Табор, Танненбург. Предположительно имение Таборе принадлежало этой ветви баронов Энгельгардтов около 200 лет. Господская
4. усадьба, сохранившаяся до наших дней, была построена в 1875 году, но впоследствии несколько раз перестраивалась.
Ему принадлежало также имение Лассен (Ла;i –лат.) рядом с совр. Эглайне, что граничило с имением барона Константина Тизенгаузена (1786-1853) Alt-Lassen (Vecla;i –лат.), которое после смерти последнего перешло в собственность графа Александра Пшездзецкого. В собственности Александра фон Энгельгардта находились Кляйн Лассен (Элерня), Прайбс, а также два крупных имения в России: Ново-Троицкое под Псковом и Шейно в Новгородской области.
За бароном Алексеем Альфонсом – Лауцензее, Лауцен и Фабянишки.
За баронами Василием и Вильгельмом Евгеньевичами - Шенгейда
Последним владельцем имения Шенгейда был барон Евгений фон Энгельгардт.
За бароном Вильгельмом Евгеньевичем, кроме перечисленного выше, числились – Кривинишки и Гривинишки.
За бароном Георгием Александровичем - Эззерн.
За бароном Генрихом Рудольфовичем – Шнелленштайн (Каплава, Матулишки). О владельце имения известно, что он состоял на службе с 1860 года. С 18 марта 1872 года Илукстский уездный предводитель дворянства. В 1870 году награжден орденом св. Владимира 4-степени.
За бароном Максимилианом Рудольфовичем, из Ливонской ветви семьи Schonberg и Alt, Иллукстским предводителем дворянства и камергером – Бригген (Бригене) и Демменское озеро.
За бароном Рудольфом Рудольфовичем – Каролиненгоф. В других источниках есть ссылка на то, что барону Рудольфу фон Энгельгардт, уездному депутату, принадлежало имение Зелен (Силене).
За баронессами 1).Каролиной Николаевной, 2) Доротеей Николаевной, 3)Анной Каролиной Фелицией, 4) Марией Тёклой Фелицией, 5)Рудольфом Генрихом, 6) Вильгельмом Максом Евгением Рудольфовичами - Альт–Борн (Вецборне). Последнему владельцу Вецборне барону Рудольфу фон Энгельгардту, имение построенное в стиле итальянского ренессанса и земля (645, 81 га) отошло в 1897 году.
Сохранилось упоминание о бароне Федоре Артуровиче фон Энгельгардт, который состоял на службе с 14 апреля 1873 года в качестве Илукстского мирового судьи, но ссылок на его земельную собственность нет.
Из родовой ветви Schonberg и Alt известены: Питер Пауль Рудольф фон Энгельгардт (1803-1868), родился в Schnellenstein, Илукстский окружной судья;
Роберт Якоб Генрих фон Энгельгардт (1836-1917) , с 18 марта 1872 года Илукстский уездный предводитель дворянства, награждён орденом Святого Владимира 4 степени; Рудольф Эрих фон Энгельгардт (1886), маршал земли; Питер Карл Генрих Рудольф фон Энгельгардт (1845- 1894), русский флотоводец.
Из родовой ветви Gr;nwald история сохранила имена:
Георгия Бенедикта XVI фон Энгельгардта (26.11. 1760 Грюнвальд – 12.03. 1822 Альт-Борн), юриста, с 1782 года он неоднократно избирался в Курляндский ландтаг, с 1793 (?) владелец Скрундского замка, с 1803 года Кулдигский, а затем Селпилсский городской голова. С 1815 года старший судья Верховного суда Курляндии. С 1817 года главный редактор крестьянского закона Курляндии, с 1818 года председатель законодательной комиссии Курляндских провинций.
5.
Оставил после себя несколько значительных работ по юриспруденции и истории. Был женат на Элизабет Шарлотте фон Энгельгардт, в браке имел
только женское потомство (дочерей Аполлонию, Эмилию, Натали Бианку, Доротею и Фридерику). *Latvie;u Konversacijas vardnica, Bel.4, Nr 7515, Riga 1929 /30
Якоба фон Энгельгардта (1795-1868), женатого на Натали, Бианке, Ульрике фон Энгельгардт из Лассенберга, маршала района Gulben (Субате); русских генерал-лейтенантов Владимира фон Энгельгардта (1828-1901 Ярославль), Александра фон Энгельгардта (1798-1859 Кременчуг), Сергия Пауля фон Энгельгардта (1839-1898), Вильгельма фон Энгельгардта (1805- 1886), адмирала Дмитрия фон Энгельгардта (1827- 1863 Санкт-Петербург).
.
Необходимо отметить два существенных момента. Первое, каждая новая ветвь рода начиналась с приобретением земельных владений в качестве приданного невесты из другого знатного немецкого рода. Так Бригенская (Bruggen) ветвь Энгельгардтов началась после женитьбы Гидеона Фабиана фон Энгельгардта (- +1791) на Магде фон Беннингхаузен из Бригене (Bruggen), полученное в приданное за женой земельное владение, впоследствии перешло по наследству к их сыну Рейнхольду Якобу (1785-1851) женатому на баронессе Доротее фон Энгельгардт из Альт-Борна.
Карл Вильгельм Рейнхолд фон Энгельгардт (1765-1806) женился на Луизе Катарине фон Грюнвальд (из Грюнвальда) и стал основателем этой ветви и т. д. Это было общепринятой практикой. Второе, браки неоднократно (как правило) заключались между близкими родственниками, носителями одной фамилии, с целью, прежде всего, закрепления и преумножения земельной собственности во владении одного рода. Со временем Энгельгардты были вынуждены внести различия между отдельными ветвями одного родового древа, добавляя к фамилии название имения которым владел глава семьи (или отдельный земельный собственник, если он не состоял в браке), с тем чтобы в органах самоуправления было ясное представление о географии представительства землевладельцев.
Всего 64 имени большой семьи фон Энгельгардтов сохранила история Курляндии.
Как судьба самих Энгельгардтов, так и их имений, и захоронений различна.
Имения одних Энгельгардтов, их захоронения (в частности, в Лауцессе, в Бригене) пребывает в запустении, только старики пересказывают ранее слышанные «сказочки» о живших когда-то здесь баронах. Усыпальница жены последнего Брюггенского (Бригене) владетельного барона Максимилиана фон Энгельгардта (работы архитектора Карла Вильгельма Неймана) разрушена, разграблена. Возможно, через несколько лет от этого удивительно гармоничного и красивого памятника архитектуры ничего не останется.
Под тенью вековых деревьев, среди зарослей крапивы и бузины едва просматриваются камни, которые когда-то были фундаментом усадьбы, дома управляющего, подсобных помещений, конюшни, птичника, псарни и зернового склада. И только сохранившийся в Латвийской Академической библиотеке альбом Максимилиана Энгельгардта и подробные описания управляющего усадьбой О.Э Шмидта позволяют восстановить некоторые картины прошлого.
6.
Я совершил поездку по маршруту, который когда-то почти ежедневно одолевал барон Максимилиан. Дорога из Даугавпилса в Демене вьётся вдоль нескольких, растянутой формы, озёр Уступка, Демене и других. По их берегам,
как с одной, так и с другой стороны, были созданы целые ансамбли имений. Одно из них Бригене.
Увидев Бригене в один из солнечных, летних дней, мне подумалось – райское место на земле. Вид,с вершины небольшого холма открывался воистину изумительный: волнами пересекающиеся холмы, покрытые, на своих гривах, тёмно-синим лесом, а на скатах высокими колосящимися травами; весёлые, звенящие под ветерком перелески, сбегающие к большому живописному озеру в разводах кувшинок и лилий, по которому разбросаны небольшие островки. Днём озеро искрилось, как гигантская рыба, а ночью оно, без сомнения, поглощает в свои глубины мириады звёзд.
Имение Энгельгардтов стояло на пригорке, в большом тенистом парке, когда-то хорошо устроенном и ухоженном. И сейчас был слышен лёгкий шелест вековых лип. Раньше мне никогда не приходилось встречать липы в 2-3 обхвата, да ещё такие исполины. Сколько же им лет?
Как пишет О. Шмидт: «Господский дом построен в 1840 году на месте сгоревшего старого здания, от которого были использованы только оставшиеся подвалы и фундаменты. Это было здание с двухскатной крышей. Со стороны парка находился пятиколонный портик. Колонны были очень тонкие, перед ними было построено одноэтажное, широкое крыльцо, верх которого украшала деревянная силуэтообразная резьба.
Это крыльцо почти полностью скрывало портики. Второй продолговатый фасад украшали ризалиты, на обоих этажах были веранды». К главному входу, по описанию O.E Шмидта, вела дорога «через массивную ручку ворот, мимо круглой, обсаженной декоративным кустарником, клумбы. С одной стороны дороги находился, построенный со вкусом, птичий дом, напротив большой, обвитый виноградником, дом управляющего. Господский дом внутри был обустроен комфортно и со вкусом. Стены украшали несколько интересных картин, среди них шесть больших работ И. Х. Бауманя (J.H. Bauma;a) c видами охоты. В доме было много предметов роскоши, памятных вещичек из путешествий, медные гравюры. В кабинете барона Максимилиана, Вильгельма, Генриха фон Энгельгардта ( 1849-1929) сержанта свиты великого князя Алексея Александровича, а впоследствии камергера, штабс-капитана, хорошего знакомого Георгия Распутина, уездного предводителя дворянства Илуксте находились принадлежности для охоты, ружья и акварель художника из Флоренции, на которой была изображена умершая жена помещика». Ей, баронессе Анжелике, Ольге, Доротее, урождённой фон Энгельгардт, (1862-1898) было отведено в поместье особое строение-мавзолей, который был построен по указанию её мужа. К нему вела широкая мраморная лестница, по обеим сторонам у входа, на возвышении, были размещены грациозные металлические вазы. Центр фронтона украшала тонко выработанная ковка в камне – герб рода Энгельгардтов, по углам находились фигуры ангелов. Высокие входные двери роскошной, ручной, металлической ковки, в перекрестьях которой находились ажурные (очень тонкой работы) цветочные и лиственные орнаменты были изготовлены в Риге в мастерской слесаря Бергмана по наброскам архитектора К. В. Неймана. Мне довелось наблюдать это удивительное произведение искусства во время первого посещения мавзолея.
7.
«В помещении внутри мавзолея на катафалке стоял богато украшенный саркофаг тёмно-жёлтого цвета. За ним, напротив входа, на постаменте находился мраморный образ Доротеи, сделанный в мастерской рижского скульптора А.Фолца. Декоративную покраску внутри мавзолея осуществляла рижская фирма декоративной живописи Kurau@Passil. Они использовали приёмы классицизма, самые благодатные, чтобы выразить грусть об ушедшем, создать торжественный покой в месте последнего опочивания. Даже теперь, вглядываясь в остатки мавзолея, никто не остаётся равнодушным настолько удачно язык образов классицизма выразил вечную верность и любовь», - так завершает своё повествование О. Шмидт в 1907 году.
В 2003 году моим глазам открылась совсем другая картина. Чтобы попасть к входу в усыпальницу, пришлось пробираться через густые (почти в человеческий рост) заросли крапивы. И, тем не менее, представшие перед глазами руины потрясли меня удивительной законченностью форм, устремлённостью ввысь и в то же время единением с землей. Уже позже, в Даугавпилсе, я узнал, что мавзолей был возведён по эскизам Карла Вильгейма Неймана, бывшего в эту пору главным архитектором Динабурга. Прямоугольное, довольно высокое (метров восемь в высоту) строение имело выразительный портик в дорическом стиле. Ничего не осталось от мраморных ступеней, даже плиты, служившие основанием для ваз, были сдвинуты, пропали и металлические кованые двери. Внутри усыпальницы, точно по центру в белом мраморном круге – чёрная звезда Давида, над ней – каменный полукруглый свод, увенчанный в центре металлической решёткой, когда-то являвшийся основанием для цветного мозаичного (?) панно. Основание свода ранее было расписным, но время сохранило только размытые цветовые пятна голубоватого, зеленоватого, коричневого и золотистого оттенков. По кругу в стенах помещения – семь чередующихся ниш (за мелкой следует глубокая). Ниши были пусты, красный камень облупился, посерел, потрескался. Эхо чутко улавливало каждый звук, каждый шорох, и в его отголосках чудилось, будто кто-то пытается что-то рассказать о прошлом. Ступив на чёрную звезду, я ощутил прилив неясной энергии, как бы поднимающей меня над полом, и необъяснимый холод в душе, словно вторгся во что-то тайное, заповедное, запретное для непосвящённых, для случайных посетителей. Внутри помещения с правой стороны, сбоку от входа в усыпальницу, крутая каменная лестница, извиваясь, уходила вниз в сырость и темень подвала; частично разрушенная, засыпанная прошлогодней листвой и песком, она скорее не вела, а предостерегала от дальнейших шагов. Вдоль здания в бурьяне, в лопухах и крапиве отыскались фрагменты каменного ризолита; несмотря на время, на удар о землю при падении, великолепно сохранились и причудливость орнамента в виде глубоких борозд, изящных цветов, состоящих из множества лепестков, и формы, и элементы крепления. Над входом герб Энгельгардтов в виде щита ещё держала какая-то крупная птица (хорошо сохранились крылья и клюв хищника). Щит разделён на четыре части, но изображения каждой из них сильно пострадали. Под щитом надпись слева „INFANT”, справа „KABUR”. Ниже под каменным навесом, во всю длину здания тоже надпись, по сохранившимся буквам можно предположить что это „GETREU BIS DEN TOD” (Буду верен до гроба).
8. Бригенское поместье имеет дальнюю и богатую яркими и трагическими событиями историю. Основано оно во второй половине 16 века, после того как канцлеру Курземского и Земгальского герцогства Михаилу де Бруннов за заслуги были пожалованы 29 мая 1566 года краславские и кумбульские земли. По наследству они перешли вначале его сыну Готарду де Бруннову (был женат на Анне Броэль Плятер), а затем внуку Яну Эрнесту (королевскому хорунжему). 15 октября 1670 года за 27 тысяч флоринов Ян Эрнест продал Бригене, Кумбули, и Шенгейду Яну Андрею Генриху Броэль-Плятеру. 2 августа 1676 года, уже за 30 тысяч флоринов, эти владения перешли к Фабиану Броэль-Плятеру (1628-1709), младшему брату Яна Андрея, человеку завистливому и расточительному, что привело к тому, что Бригене, Кумбули и Шенгейда несколько раз меняли своих владельцев, пока в 1698 году не стали собственностью Георга Иохана фон Бандемера (бургомистра Тукумса) и его жены Анны Катерины фон Монтейфель, а потом и его сына полковника Зигмунда Эрнеста. А дальше, как описывает Алексис фон Энгельгардт, в своей книге «Кавалеры Илуксте» события развивались весьма стремительно.
«В 1703 или 1704 году владелец Бригене полковник литовских войск Зигмунд Эрнест Бандемер (род. не ранее 1669 года) был помолвлен с Ядвигой Эльжбетой (род. В 1684 г.), дочерью Фабиана Броэль-Плятера (1628-1729) и Кристины Эмереции Корф(? – 1728). По неизвестным причинам Фабиан, вопреки данному ранее согласию, в браке дочери с полковником отказал. Последующие события привели к тому, что 30 марта 1704 года Фабиан обратился к заместителю стольника (подстольнему) Виленского воеводства Михаилу Рафалу Шумскому с жалобой на Зигизмунда –Эрнеста фон Бандемера, полковника хоругви конной великого гетмана литовского Михаила Сервация Вишневецкого. Из этой жалобы следовало, что на следующий день после Пасхи 1704 года(т.е 24 марта) Фабиан Броэль-Плятер вместе с семьей находился в Калдабрунской церкви в Курземско-Земгальском герцогстве в своём приходе. Во время службы в церкови во главе 100 всадников в Калдабруню прибыл Зигмунд-Эрнест фон Бандемер. Полковник вошёл в церковь в сопровождении двух офицеров той же хоругви, а именно, подполковника Ежи фон Бандемера, своего брата, и ротмистра Фридерика фон Корфа, а также 10 вооружённых воинов. Полковник Бандемер подошёл к почётной скамье, на которой своё место, вместе с семьёй занимал Фабиан Броэль-Плятер и силой (так в жалобе и написано) вырвал из рук матери плачущую и зовущую на помощь Ядвигу -Эльжбету, вынес её из церкви и бросив в сани, принадлежащие Фабиану, под конвоем воинов своего отряда увёз в Бригене к своим родителям. 26 марта 1704 года специально привезённый в Бриген пастор обвенчал Зигмунда – Эрнеста Бандемера с Ядвигой-Эльжбетой Броэль-Плятер. После этого полковник увёз жену в своё друйское владение (Сапежишки) в Браславском уезде.
Из показаний полковника Бандемера следовало, что он действительно увёз и женился на Ядвиге Эльжбете, но сделал это с её полного согласия. Никакого насилия в церкви не было. Вооружённых воинов в церковь он не приводил. Сани, на которых привёз невесту из Калдабруни в Бригене, были его собственностью, а не Фабиана Броэль-Плятера. Ядвига Эльжбета села в них без принуждения. Она добровольно присягнула ему в супружеской верности в присутствии свидетелей и его родителей в их доме.
Что показания Обвиняемого Бандемера опирались на факты, по крайней мере в некоторых частях, подтверждают приложенные к делу письма Ядвиги
9.
Эльжбеты, написанные к мужу из Друи 21 мая и из Рожан 4 июня 1704 года. Эти письма, приложенные к делу в дословном изложении, исключают всякие сомнения в горячей любви Ядвиги Эльжбеты к мужу и исключают насильственные действия во всём этом деле.
Громкий процесс против полковника Бандемера и его соучастников в нанесении оскорбления церкви, raptns pullae и, что в этом происшествии считалось самой тяжкой провинностью, в использовании при этом силы оружия подчиненного ему отряда, протекал быстро и в недоброжелательной для подсудимых атмосфере. Это ярко подтверждается письмом полковника Бандемера к его родителям, а, более того, двумя письмами Ядвиги Эльжбеты к Фабиану Броэль-Плятеру написанными из Рожан, первое 4 июня, второе 23 июня 1704 года. В обоих письмах к отцу Ядвига Эльжбета фон Бандемер умоляет его смилостивиться над ней и её мужем, просит прекратить судебный процесс против обвиняемых. Она пишет, что любит своего мужа, связана с ним венчанием, только с ним хочет жить и т.д.
Несмотря на эти письма, суд против Бандемеров и Корфа, в отсутствии и при неведении Ядвиги Эльжбеты состоялся в Биржай 17 июля 1704 года и закончился смертным приговором для всех троих обвиняемых, т.е Зигмунту Эрнесту и Ежи Бандемерам, а также Фридерику Корфу. Приговор для обоих братьев был исполнен 20 июля 1704 года. Фридерик Корф уцелел, так как в последний момент перед казнью сумел сбежать на лошади одного из солдат конвоя.
Уже после смерти обоих братьев пришли три письма короля Сигизмунда II Августа (почта в то время действовала, видимо, медленнее чем правосудие, дотированные 28 июня 1704 года и адресованные - одно великому гетману М.С Вишневецкому, другое Фабиану Броэль-Плятеру и третье его жене.
В письме гетману король рекомендует ему и просит быть снисходительным к полковнику Бандемеру, как заслуженному воину, и также в связи с тем, что юрисдикция суда не распространяется на Курземское и Земгальское герцогство, где похищение имело место. В обоих письмах к Броэль-Плятерам король обращается от имени молодой четы, их взаимной любви, и питается смягчить родителей несчастной Ядвиги Эльжбеты. Письма эти, понятно, уже не могли изменить свершившихся фактов.
Гибель Бандемеров и все предшествующие этому происшествия описаны в стихах свидетелем, а может быть и соучастником событий Ежи Фридрихом фон Мантейфель-Шеге, а позднее послужили канвой изданного в 1842 году в Елгаве рассказа Генриха Лаубе «Die Bandemere Kurische Erzahlung».
После гибели мужа, Ядвигу Эльжбету фон Бандемер отец отдал «к монашкам французским в Вильнюсе», скорее всего к визитянкам, а через некоторое время она была выдана замуж за двоюродного брата и любимца её отца Фердинанда Фабиана Броэль-Плятера (1678? -1739). Ядвига Эльжбета умерла 30 марта 1754 года. Поскольку брак был бездетным, то всё имущество перешло в руки Яна Людвига (двоюродного брата Фердинанда) и его жены Эмереции Людвики (тоже двоюродной сестры Фердинанда Фабиана, которые стали основателями дусятской ветви рода Броэлей-Плятеров.
По завещанию Георга Иохима Бандемера Бригене, Кумбули и Шенгейда перешли к его жене Анне Катерине фон Мантейфель, а затем к их дочерям Анне Доротее и Софии Амелии. С 1711года имениями владела София Амелия жена Герхарда Якова фон Фрейтага (владельца Демене).
10.
В 1740 году Яков Кристоф фон Мантейфель продал эти владения Маргарите Сибилле, урождённой Броэль-Плятер, жене капитана Герхарда фон Засса. В 1749 году майор Герхард Александр фон Засс продал Бригене, Кумбули и Шенгейду своему свояку капитану Георгу Михаилу фон Энгельгардту и его жене Гертруде Хелене фон Засс. С этого времени эти имения находились только в собственности Энгельгардтов. В 1760 году будущие наследники разделили эти владения. Гидеон Фабиан стал владельцем Бригене, а Якоб Георг – Кумбули.
В альбоме Максимилиана фон Знгельгардта сохранились небольшие, но познавательные иллюстрации из жизни бригенского имения. На одной из них дама играет на лютне в парке, на ступеньках имения; вдали над озером возвышается небольшая церквушка, возле лесенки стоят большие вазы с декоративными деревцами. На второй картинке отображена тоже дама во время отдыха на скамье возле цветочной клумбы. К ней направляется группа молодых людей с цветочной гирляндой, за ними просматриваются входные ворота в имение. О бригенских Энгельгардтах существует несколько легенд, передаваемых из уст в уста. Возможно правдивые истории, лежавшие в их основе, претерпели некоторые изменения, но, безусловно, они имели место. К примеру, неподалёку от Бригене есть небольшой хутор носящий название «Партизаны», возник он на месте охотничьей сторожки. Все бригенские бароны были офицерами, заядлыми охотниками и патриотами своего отечества, поэтому неудивительно, что когда в эти места пришли наполеоновские войска, то предположительно Александр Энгельгардт организовал из своих крестьян партизанский отряд, который и базировался на этом хуторе. Доказательством этого могут служить некоторые предметы недавно найденные краеведами при раскопках вблизи хутора.
Из уст в уста передаётся легенда о трогательной любви Максимилиана Энгельгардта к своей жене, которую он боготворил, осыпал подарками и цветами. Доротея очень любила цветы и, в ожидании мужа, подолгу наслаждалась цветущими розами. Однажды она увидела необычный распускающийся цветок, его побег начинался у самой земли, но едва её рука коснулась стебелька как, в туже секунду баронесса ощутила укус гадюки. Максимилиан был в отъезде, а когда он вернулся, то спасти баронессу уже никто не смог.
Другая легенда гласит о том, что в этих местах была страшная эпидемия холеры. Люди умирали ежедневно, а больных становилось всё больше, и тогда старый Энгельгардт распорядился всех больных свозить в его имение, в большой баронский дом. А дом был знатный, и добра в нём всякого было, как в музее, но когда эпидемия закончилась, он из дома всех выгнал, облил постройки керосином и поджёг. Было ли это бригенское имение, или лауцессое определить сложно (до наших дней ни одно из них не сохранилось). Засохли ветви родового древа и бригенских, и лауцесских Энгельгардтов, пришли в запустение их могилы, а легенды живы.
Потомки Таборских и Шенгейдских Энгельгардтов посещают родные места. Сигвард фон Энгельгардт — внук последнего из баронов Энгельгардтов, владевшего имением Шенхайден — восстановил родовое кладбище, где под 3-мя гранитными камнями покоятся
11. Robert Baron fon Engelhardt
3.5 1798 — 17.6.1840
Eugen Baron fon Engelhardt
5/12 1828-19/2 1873
Julie Baronin fon Engelhardt
15.6 1836-3.2 1903
Wilhelm Baron Fon Engelhardt
18.11 1862- 2.5 1921
Baron Alexander Engelhardt
Geb.14.sent.1869
Gest. 9.mai 1929
J.Cor.2 v.g
Robert Baron Fon Engelhardt
19.5 1872-11.2 1874
Jurgen Baron Fon Engelhardt
14.6 1901-26.3 1905
Барон Сигвард фон Энгельгардт не только восстановил захоронение своих предков, но и перенес к месту общего поклонения камень, который когда-то лежал на могиле его деда барона Александра фон Энгельгардта. Как рассказывает Ванда Баулина, инспектор по охране памятников, Сигвард немногословен, спрашивает только то, что его интересует. Не терпит никаких расспросов. Приезжает он, начиная с 1995 года, из Австрии (где занимается бизнесом, связанным с переработкой леса) как правило, осенью, и всего на несколько часов, чтобы проверить порядок на кладбище, вспомнить места, где прошло его детство, поклониться могилам предков.
От него мы знаем о примерном времени постройки замка, о том что шенгейдские бароны Энгельгардты были потомственными военными — служили в царской армии, что у него есть семь небольших переплетенных книг в которых подробно излагается родословная его предков.
Возле калитки, открывающей вход на родовое кладбище, он поместил стихотворение своего отца барона Евгения фон Энгельгардта, написанное за несколько недель до своей смерти и пронизанной тоской по далёкой родине.
Барон Евгений фон Энгельгардт родился в 1899 году в Шенгейде, умер в 1940 в Германии в городке Танн.
Он является автором книги «Прогулка на Ригу». Это и хронико-документальная и одновременно публицистическая, с лирическими вкраплениями, история 1918-1920 гг.
Двоюродный брат Сигварда барон Александр фон Энгельгардт (их отцы были родными братьями) также посещает родовое имение в Таборе. В Таборской школе в классе немецкого языка есть памятный уголок посвященный баронам Энгельгардтам иллюстрированный старинными и современными фотографиями. Барон Александр Энгельгардт иногда в разговоре упоминает о
12.
своих дальних родственниках когда-то принадлежавших к одной семье. К примеру: «В имении Лауцене жила моя тетя».
Интересны воспоминания его сына Николая фон Энгельгардта о событиях, которые происходили в Латвии в 20-е годы прошлого столетия и коренным образом изменили судьбу всех обитателей Таборского имения.
«Мой дед Адам Александр Франц барон Энгельгардт был последним, из семьи Энгельгардтов, владельцем имения Табор. Он родился в 1900 году в Ловидене, который в это время принадлежал его деду Александру Адаму Густаву, проживавшему тоже в Таборе (Лодвен находится в 50 км от Таборе).
Александр Адам Густав (1837-1909) был по-настоящему известным человеком. Ему принадлежали Таборе, Ловен, Гросс Лассен, Кляйн Лассен, а также два имения в России — Шейно и Ново-Троицкое. Барон Александр Адам Густав был женат на Матильде Авроре Августе урожденной баронессе фон дер Остен Саскен, тоже из курляндских немцев.
До имения Шейно можно было добраться только через две железнодорожные станции. Одна из них находилась на участке Москва-Великие Луки - Рига и была на расстоянии 110 км от Шейно. Другая на участке Москва- Петербург и удалена от Шейно на 80 км. От Таборе, из пяти известных мне дорог до станции, самый короткой была на расстоянии в 110 км и ехать по ней можно было только на лошади.
Поэтому я добирался по железной дороге через Петербург или через Москву на Балтику. Оба имения в России были в начале столетия проданы. Мой дед Адам после смерти Александра Адама Густова унаследовал имения Табор и Гросс - Лассен с приписанными к ним майоратами. После революции 1917 года ситуация, в которой находились балтийские немцы, была опасной. Особенно зимой 1917\18 г., когда через страну ежедневно тянулись русские войска. Занимаясь расквартированием своих войск, они добивались этого через арест семей обитателей имений, в первую очередь мужчин. Когда в один таких дней мой дед и его брат Георг вернулись домой, то застали там солдат. Им удалось сбежать, поэтому родители были готовы к отъезду. Во время ужина мать рассказывала, что Георг Александр Валериан, вместе со многими другими балтийскими немцами, был отправлен в Сибирь и находился там в Красноярской тюрьме.
После заключения Брест-Литовского мирного договора, в начале лета, депортированные немцы возвратились назад домой, в том числе и мой родственник (предок). В ноябре 1918 года, когда большевики уже находились в Лифляндии, Эстляндии и в восточной части Курляндии, был образован Ландсвер (войска самообороны). К этому первому добровольному формату объединения присоединились все балтийские немцы, способные носит оружие, а также мой дед Адам со своим братом Георгом (которому было 17 лет).
Летом 1919 года пришел приказ немецким войскам покинуть Балтию. 1 апреля 1922 года балтийский Ландсвер был распущен. Его части переходили в подчинение латвийских командиров. В январе 1921 года мой дед был уволен из латвийской армии».
Далее барон Николай Энгельгард рассказывает о тех трудностях и лишениях, которые выпали на долю его деда. Пока Адам Александр Франц был в армии, за экспроприированные имения выплачивалось возмещение, когда же он вернулся, соотношение собственности оказавшееся у новых владельцев было
13.
таково, что он практически остался без средств, более того, вынужден был доказывать свою принадлежность к оставшейся части имения.
Занятие сельским хозяйством уже не имело дальнейших перспектив, но ему удалось найти работу в большой экспедиционной фирме (Edgar Lira &C) и стать независимым от сельского хозяйства. Он оставался в этой фирме до переселения 1939 года. Более 10 лет он был генеральным уполномоченным этой фирмы и жил преимущественно в Риге. Там он женился в 1928 году на Вальдтраупт фон Боттишер, отец которой в доме майоров в Мариенбаде (Юрмала) на морском берегу содержал большую клинику.
«Ситуация для немцев в 1939 году была следующая: балтийские немцы, как национальное меньшинство, были объединены. Большинство из них были сторонниками так называемой "системы". В тоже время небольшая часть находилась в определенном движении. Персоны, которым система что-то давала, хотели большего, хотя многие имели руководящие посты: к примеру в Президиуме Национального собрания, было 6 депутатов Сейма, балтийские немцы работали в большинстве главных комиссий. Сторонники системы были носителями традиционных ценностей, старых обычаев и привычек, в то время как участники движения состояли большей частью из молодых людей ориентированных на правый национализм. Председателем обеих направлений (объединений) было предложено моему дедушке, который был организатором и руководителем переселения немецкой национальной группы».
В первых числах октября 1939 года в радиообращении Гитлер провел разделение между СССР и немецким Рейхом. В соответствии с достигнутым соглашением все заграничные немцы должны начать возвращение на историческую родину в рейх. Николай Энгельгардт красочно и эмоционально описывает состояние немецкой общины, когда около 80 тысячам человек предписывалось в течение нескольких месяцев покинуть ту землю, где на протяжении многих столетий жили их предки. Нужно было решить вопросы собственности с землей, недвижимом имуществом, со скотом, домашними животными.
Переговоры между представителями латвийского правительства и немецкого рейха проходили непросто. Вопреки первым указаниям разрешить переселенцам иметь только ручную кладь, было принято решение о закрытии некоторых фабрик и демонтаже машин.
Эвакуация переселенцев должна была происходить изнутри страны в Ригу, где предусматривалось далее перевозить их на 110-120 транспортных кораблях на Готенхафен у Данцига, а некоторых на Щецин и Гамбург. Далеко не все переселенцы смогли забрать своё имущество, так как в этой спешке не смогли получить от местных учреждений документы, доказывающие, что имущество действительно принадлежало им.
Среди переселенцев было много русских. Было много людей, которые помогали чем могли. Когда корабль для переселенцев останавливался у складов Геринга, капитан давал борт для своих пассажиров. Трап занимали латышские полицейские и таможенники.
«Тут пары начинали циркулировать по многу раз с корабля на землю и обратно с тем, чтобы гарантировано затеряться от обзора латышских государственных чиновников. Таким образом многих людей провели на корабль, много лет спустя они за это были благодарны». 8 Семья Адама Александра Франца Энгельгардта также в спешке покинула
14.
Балтию. После этого он предупреждал своих латвийских друзей, чтобы они немедленно уезжали из Риги.
После экспроприации инвестиции в Таборе были очень скудными. По этой причине в 1939 году были снесены ветхие башенки на крыше главного дома. Каменные здания, правее главного дома, которые сохранились и сегодня, до 1939 года использовались как конюшни.
«Мой дедушка был в Таборе в последний раз в 1942 году. К этому времени весь первый этаж главного дома использовался как конюшня. Прошло совсем немного времени, а все здание было настолько разрушено, что мой дедушка от него ушел, чтобы не видеть конца Таборе. До своей смерти в 1981 году он сожалел о своем посещении Таборе, тут он, как говорили, перед глазами имел только печальную картину старой родины...
То, что здание используется как основная школа — это доставило бы радость моему деду. В то далёкое время поездка для посещения родных мест была трудной, но оставляла, как правило, память на долгие недели. Мой дедушка был очень гостеприимным человеком, постоянно и часто посещал своих родителей и обязательно вместе с детьми. Хороший отдых был до 1939 года у арендатора, управляющего Сиверсом, который жил возле Таборе вместе с еще двумя семьями сельскохозяйственных рабочих. Семьи Боровик и Яродских с детьми Колей, Володей, Анной, Зиной и Мишей. С этими детьми мой отец и его старшая сестра Урсула, во время длинных летних каникул (с 21 мая по 9 сентября), много играли. Что с этими двумя семьями стало после 1939 года, я сегодня не могу больше ничего сообщить.
В основном здании ещё существовала большая деревянная веранда, два помещения которой, смотря по обстоятельствам, отапливались. Об этом мне напомнила одна история, которую мне рассказывал мой отец много лет назад. Еще маленьким мальчиком он часто слышал о ночных сычах и совах, которых видел на большом дереве как раз напротив дома. Глубокой ночью сюда приходило едва слышимое, очень жуткое привидение, от которого он каждый раз ужасно пугался. Объяснение оказалось простым: деревянные поленья, примерно к середине ночи, догорали, а новые дрова, снова подложенные в металлическую печь, и создавали шорох.
Я был благодарен красивой детали моих посещений Таборе, открывшей эту печь и историю связанную с ней. Рядом с домом, еще до 1942 года, находился маленький пруд, в котором бабушка с воодушевлением разводила рыбу. Мы купались в этом маленьком озере, что конечно вызывало недовольство у бабушки.
Земля, на которой расположено Таборе, до переселения была очень хорошего качества. Работы на земле почти всегда открывались её запашкой.
Мой предок один раз приобрел настоящий локомобиль, производящий много дыма, очень тяжелый сельскохозяйственный аппарат. Этот локомобиль должен был курсировать от Динабуга до Таборе. Дорога вдоль реки после каждой суровой зимы, как правило, на большом отрезке была нарушена и агрегат должен был подолгу медленно продвигаться вперёд по склонам. После того как еще один раз произошла вынужденная остановка транспорта, кому-то пришла светлая идея разворачивать локомобиль руками с помощью оглоблей. Итогом этой попытки стало то, что еще и сегодня в реке лежит этот локомобиль».
Когда у Николая фон Энгельгардта родился внук, то его назвали странным, редким именем — Табор.
15.
По данным, которые находятся в 7-томнике Сигварда, легко восстановить генеалогическое дерево той или иной ветви Энгельгардтов, узнать много нового об их образовании, интересах, браках, рождении детей, переездах, подтвердить сведенья об их родовых имениях. Так, к примеру, излагается история лауцесских Энгельгардтов: Сигизмунд Фабиан фон Энгельгардт родился в 1780 г., умер 1 декабря 1823 г. в имении Белмонт (Lautzen),. Был предводителем окружного дворянства Браслава. Женился в имении Лассен 16 августа 1819 г. на Констанции фон Буттлар, рожденной в имении Лассен 8 августа 1799 г, которая после его смерти вступила во второй брак 30 мая 1826 с Густавом Ниелсоном (из русских дворян), генерал-майором. Констанция была дочерью Карла Пахтера из Куртцума и Шарлотты Анны Луизы фон Клопманн из Лассена. ( Почему тогда она носила фамиию Буттлар?) Она была на 19 лет моложе своего первого мужа Вместе они прожили около четырёх лет.
В музее Готфрида Фридриха Стендера в Лассен (La;i) находится каменная плита с надписью: «Freiherr Magnus Hermann August Klopmann geb.13 Marz 1750 von bis 1775». Смею предположить, что под этой плитой был захоронен кто-то из близких родственников Констанции фон Буттлар.
Их сын Альфонс Реинхольд Александр барон фон Энгельгардт родился
в Гуру 26 июня 1820 г., умер в 21 февраля 1872 г. в Риге, похоронен в Лауцен (Лауцессе). Получил хорошее юридическое образование, был дипломатом.
Юрген барон фон Энгельгардт, ( в настоящее время глава рода Энгельгардтов) при посещении родных мест в конце июня 2012 года, рассказал мне о том, что многие из курляндских Энгельгардты занимали важнейшие должности в местном самоуправлении.
Среди них, Альфонс Рейнхольд фон Энгельгардт, который на протяжении 13 лет был предводителем дворянства Субате и руководителем ландтага - с 1859 по 1866 гг. Kreismarschall von Selburg in Friedrichstadt (Екабпилс), с 1866 по 1872 (до своей смерти) Kreismarschall von Jlluxt. Это было весьма ответственное и хлопотное дело, ведь ландтаг обладал всей полнотой власти на значительной территории, объединявшей владения земельных собственников от Браслава и Краславы до Екабпилса.
Женился Альфонс Рейнхолд в Астрахани 6 июля 1845 г. на Ольге Буттлар (тоже Буттлар!), рождённой в Новгороде 8 июля 1828 года, похороненной в Лауцене 4 февраля 1902 года, дочери дворянина, конного мастера Георга фон Буттлар, женатого на девице Головиной. Трое дочерей Альфонса умерли при рождении.
Его сын Роман (Ромео) юрист(?), литератор и журналист родился в Вайсенсее (Baltmuiza) 20 января 1847 г. умер 1 октября 1915 г. в Санкт-Петербурге. Был женат (13 июля 1875 г) на Елизавете Петровне Олениной ( 26 февраля 1832 -1922), дочери Петра Алексеевича Оленина (1793-1868) генерал-майора инженерных войск и талантливого художника и графини Марии Сергеевны Львовой (1810- 1899).
Её дед, Алексей Николаевич Оленин (09.12.1763. Москва – 29.04.1843. Санкт-Петербург), был выдающимся государственным деятелем России. Историк, археолог, художник, Государственный секретарь, член Государственного совета, Действительный тайный советник, член Российской Академии, почётный член Петербургской Академии наук, первый директор
16.
Императорской Публичной библиотеки, президент Академии художеств, отмеченный высшими государственными наградами, был приближённым к императорскому двору, водил дружбу со многими талантливыми и известными деятелями науки и культуры. В его усадьбе Приютино в разные годы бывали поэты: К.Н.Батюшков, П.А .Вяземский, А.С. Грибоедов, В.А. Жуковский, А. Мицкевич, Н.М. Рубцов, художники В.Л. Боровиковский, Карл и Брюлловы, А. Г. Венецианов, Г.Г.Гагарин, О.А. Кипренский, Ф.П.Толстой, , композиторы и музыканты А.А.Алябьев, А.Н.Верстовский, Матвей иМихаил Виельгорские, М.И. Глинка, А.Ф.Львов, декабристы С.Г.Волконский , братья Сергей и Матвей Муравьевы-Апостолы, Н.М.Муравьёв, С.П. Трубецкой, писательА.И. Тургенев. В любительских спектаклях на сцене домашнего театра участвовали актёры Катерина Семёнова, Иван Сосницкий, Василий и Аленксандра Каратыгины, Однажды Олениных посетил известный немецкий учёный-естествоиспытатель А. Гумбольт.
В течение тридцати лет (с 1806 года) И.А.Крылов часто посещал Приютино, подолгу жил у Олениных, написал здесь многие свои басни. Поэт Н.И. Гнедич работал в Приютине над переводом «Илиады» Гомера Молодой А.С.Пушкин часто посещал дом Олениных. Первое издание поэмы «Руслан и Людмила» было оформлено по проекту А.Н.Оленина. Любовь к младшей дочери Олениных Анне вдохновила Пушкина на создание цикла лирических стихотворений. Анне Олениной в альбом Пушкин вписал знаменитое «Я вас любил…»
Лизонька среди внучек Алексея Николаевича выделялась привлекательностью и живостью характера. Её все любили и баловали. А.С. Пушкин носил её на руках, И. А. Крылов обучал русской словесности, Карл Брюллов рисунку и живописи.
Елизавета Петровна Оленина была помолвлена с Джамалуддином , сыном Шамиля. Сам император обещал А. Н. Оленину быть посажённым отцом на свадьбе, но брак не состоялся.
Впоследствии она была в браке с Ипполитом Александровичем Дмитриевым- Мамоновым, аристократом, представителем старинного русского дворянского и графского рода, ведущего своё начало от князя Константина Ростиславовича смоленского. Вторым её мужем стал Ромео Альфонс фон Энгельгардт-Шнелленштайн.
Дочь Елена родилась в имении Вилейки (Литва) 21 августа 1850 г., умерла в
Вене 24 июня 1910 г. Поэтесса, публицист, переводчик. Длительное время жила в Риге, одной из первых начала переводить на немецкий язык поэмы А.С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. Её поэтические сборники “Morgenrot” 1870, “Weinalbum” 1880, “Eine Hochzeitsreise” 1882” “Normanische Balladen” 1884, “In Windesrauschen” 1890 пользовались большим интересом у современников, многие из стихов вошли в энциклопедические издания и справочники.
Елена фон Энгельгардт вышла замуж в Лауцене 30 июля 1876 года за Люиса Пабста, родившегося в Кенигсберге 18 июля 1846 г. и умершего в Нюрнберге 6 декабря 1921 г., профессора музыки Московской филармонии, члена Императорского совета.
Сын Альфонс Сигизмунд родился в Лауцене 20 июля 1861 года, умер в Одессе 14 июня 1922, похоронен в Лауцене, журналист. Женился 10 июня 1886 г. на
17.
родившейся в Барнауле 23 декабря 1860 г. Елене Думберг, дочери доктора медицины Отто Думберга и баронессы Юлианы фон Тизенгаузен. Елена умерла в Дерпте 15 сентября 1903. Вторым браком Альфонс был женат 18 апреля 1902. г. на Розине Корт, родившейся в Дерпте 19 марта 1866, похороненной в Дерпте в 1917 году, дочери Михаила Корта и Ены Томсон, которые жили на Гриве в им. Семгаллен.
Артур Эмануэл родился в Лауцене 8 июля 1864 года, умер в Ростоке 16 июля 1932 года, похоронен вблизи Лауцене на Олгалюст. Служил в Балтийском Ландсвере, получил известность как автор охотничьих рассказов. Наибольшую популярность получили его книги «Из русских лесов, болот и степей. Воспоминания одного балтийского охотника» 1926, Берлин и «Мишка. Воспоминания о новом приключении балтийского охотника» 1928, Берлин – эти книги востребованы до сих пор, выдержали несколько изданий и сегодня их можно найти на прилавках книжных магазинов.
, 6 февраля 1887 года в Лауцене он женился на Анне фон Бергманн( родившейся в Митаве 25 апреля 1863 и похороненной в Погулянке вблизи Динабурга 10 сентября 1899. г)., дочери инженера и статского советника Георга фон Бергманн и Эмилии Зегеркранц (из шведского дворянства). Вторым браком был женат 3 августа 1923 в Ремплине (земля Мекленбург) на Юлии Бусе, родившейся 28 декабря 1882 года в Кирлишки (округ Илуксте).
Алексис, родился в Лауцене 10 июня 1868. г., умер Шлиерзее 21 сентября 1954 г. — редактор, писатель. Женился 15 октября 1889 года в Фабиановке (округ Илуксте) на Людмиле Лилии фон Рейбниц, родившейся в Демене 26 апреля 1869 г. и умершей в Риге 8 июня 1907 года. До сих пор пользуются спросом и переиздаются его книги, и прежде всего — впервые изданная в 1916 году «Немецкие балтийские провинции России. Их политическое и экономическое развитие» и «Кавалеры Илуксте. Листки воспоминаний из божественной страны, собранные от старых курляндцев».
Таким образом, по скромным сведениям и скупым датам прослеживается жизнь нескольких поколений лауцесских Энгельгардтов. Смею предположить что этому роду (в той или иной мере) принадлежали также имения Гуру, и усадьба в Вилейке, ведь в Гуру родились основатель рода Сигизмунд Фабиан фон Энгельгардт и его сын Альфонс, в имении Вилейка внучка Елена.
Интересны легенды о лауцесских Энгельгардтах, сохраненные до наших дней в народной памяти. Старики с удовольствием рассказывают неоднократно слышанные от своих родителей воспоминания о чудесных вечерних посиделках местных Энгельгардтов в круговой липовой аллее, о «дубовой» дороге к их дому, которую якобы ежегодно выкладывали крепостные из толстых дубовых брусьев — «чтобы меньше пыли было».
Из лифляндских Энгельгардтов, особый интерес вызывает Егор Антонович Энгельгард. Личностью он был весьма незаурядной, а связи, кругозор, эрудиция, удивительная мудрость и человечность — не это ли причина долголетнего и устойчивого интереса к его персоне?
«Приятно мне думать, что увидя в книге ваших воспоминаний и моё имя между именами молодых людей, которые обязаны вам счастливейшим годом жизни их, вы скажете: «В Лицее не было неблагодарных»». Александр Пушкин. (Внесено в альбом Е. А. Энгельгардта в 1817 году — сразу после окончания
18.
Лицея). Полное имя Егора Антоновича — Георг-Рейнгольд-Густав (Georg Reingold Gustav von Engelhardt).
Михаил Энгельгардт (1611-1651 гг.), которому пожаловал землю шведский король Густав Адольф в 1631 году, стал родоначальником и курляндских, и лифляндских Энгельгардтов (ему было всего 20 лет).
Прадед Егора Антоновича, Иоганн (Iohann, 1667-1711 гг.) наследовал Хансельсхоф и Олерхоф (Enseles — совр. лат; Oleri — совр. лат), ныне расположены на территории Латвии вблизи южных границ Эстонии. Позже к ним присоединились поместья Виркенхоф и Руйен (Virkeni — лат, Rujena — лат.) и др. Жизнь Иоганна закончилась трагически — во время Северной войны, в 1711 г, он был в Хансельхофе расстрелян своими крепостными.
Его сын, дед Егора Антоновича, Волдемар-Рейнгольд Энгнельгардт, был одним из семи братьев. Все они служили в шведской армии под знаменами Карла ХII. Все принимали участие в Полтавском сражении, попали в плен, были сосланы в Сибирь, откуда вернулись в 1722 году.
Майоратное имение Хансельсхоф досталось старшим братьям. Волдемар-Рейнгольд оставался на службе и помещиком не стал.
Его сын, отец Егора Антоновича, приехав в 1767 г. в Петербург, Был назначен Екатериной II директором Генеральной экономии в Лифляндии, а впоследствии стал действительным статским советником. Егор Антонович родился в Риге. Его мать (Христиана-Беата ди Приада, 1736-1801 гг.) происходила из аристократического венецианского рода.
Старший брат Егора Антоновича, Христов-Фридрих (1762-1831 гг.), был подполковником и генерал-адъютантом светлейшего князя Григория Потёмкина. В 33 года он вышел в отставку и на следующий год женился на Елизавете Каролине де Ришар и на долгие годы уединился в своём имении Хенсельхоф (на картах ХIХ века Энгельгардсхоф).
Сестра Егора и Христофа-Фридриха, Каролина-Амалия была замужем за блистательным офицером Николаем Походяшиным и состояла в свите племянниц Г. А. Потёмкина.
Родная сестра екатерининского фаворита Г. А. Потёмкина, Елена Александровна, была замужем тоже за Энгельгардтом, но принадлежавшему к смоленской линии — за помещиком, ротмистром Василием Андреевичем Энгельгардтом и, через браки своих детей, они состояли в родстве с дворянскими родами Броницких, Потоцких, Воронцовых, Голицыных, Юсуповых, Скавронских, Литта, Тютчевых.
История сохранила также имена Василия Васильевича Энгельгардта (род. в 1758 г.) — активного участника второй турецкой войны, сенатора, не случайно великий Державин посвящал ему стихи. Другого Василия Васильевича Энгельгардта (1785-1837 гг.) увековечил его закадычный приятель (в 1817-1820 гг.) Александр Сергеевич Пушкин
Утешь и ты полубольного!
Он жаждет видеться с тобой,
С тобой, счастливый беззаконник,
Ленивый Пинда гражданин,
Свободы, Вакха верный сын,
Венеры набожный поклонник
И наслаждений властелин!
19. В доме В. В Энгельгардта в Санкт-Петербурге на Невском впервые исполнялись произведения величайших композиторов мира Людвига ван Бетховена, 9 симфония М. Глинки и многие другие музыкальные шедевры.
Е. А. Энгельгардт с пятилетнего возраста (1780 г.) был записан в армейскую службу сержантом Лейб-гвардии Преображенского полка. Когда ему минуло 8 лет, семья перебралась в Петербург. Здесь он учился в пансионате. Необыкновенное трудолюбие, хорошие способности помогли приобрести ему глубокие и разносторонние знания По окончании пансиона Егор Антонович поступил на военную службу, и даже состоял ординарцем при сиятельном князе Потёмкине. (Его старший брат в это же время был его генерал-адъютантом)
В 1796 году Е. А Энгельгардт перешёл в Коллегию иностранных дел. С учреждением Государственного совета Е. А. Энгельгардт был назначен помощником статс-секретаря. В 1799 году, в возрасте 24 лет, он стал секретарём императора Павла I. Через год женился на 22-летней вдове, дочери английского банкира Джеймса Витакера — Августе-Марии-Доротеи Витакер (1778-1858 гг.).
Мать его жены была сестрой известного графа Петра Алексеевича Палена, генерал-губернатора Курляндии и одного из руководителей заговора 1801 года против императора Павла I. (При котором Е. А. Энгельгардт состоял секретарём).
В 1811 году Е. А. Энгельгардт назначен директором Сибирского педагогического института; с 1816 по 1823 гг. состоял директором Царскосельского лицея. Е. А Энгельгардт много и серьёзно изучал проблемы экономического и сельскохозяйственного развития России. (Ряд его статей напечатаны в издании Шторха в Санкт-Петербурге в 1803 - 11 годах — 27 вып.). С 1838-52 г. под его редакцией выходила газета «Russische Landwirtschaftliche Zeitung» (Русская сельскохозяйственная газета). Е. А Энгельгардт первым издал (по рукописным дневникам) описание экспедиции Врангеля в Сибирь (1839 г.).
Представителям рода баронов Паленов принадлежало с 1673 по 1923 год имение Палмсе — одно из прекраснейших мест в Эстонии, входящих в комплекс национального природного парка Лахемаа. С 1773 года имение принадлежало старшему брату графа Петра Алексеевича, барону Хансу Палену, который был женат на Беате Ульрике Софии графине Стейнбок из Колги, состоявшей в родстве со шведским королевским домом Делагарди.
До 1940 года Стейнбоки были наследниками знаменитого поместья Колги, которое видело много известных исторических персон самого высокого ранга.
Великий русский поэт Г. Р. Державин неоднократно обращался в своих произведениях к графу Стейнбоку, лично ему посвящал стихи, а одно из них имеет весьма витиеватое название «На храм при Гапсале, воздвигнутом графом Стейнбоком в память, что на месте том под деревьями отдыхал Петр Великий по разбитии шведских галер в 1710 году».
Сын Ханса Палена, Карл Магнус (в русской службе его звали Матвей Иванович), участвовал в войне с Наполеоном, с 1813 года — генерал-майор от кавалерии, с 1821 года — ландрат, с 1827 г. — сенатор, с 1828 г. — куратор Дерптского университета, с 1830 по 1845 гг. — генерал-губернатор Остзейских провинций.
Уже в 1783 году (21.02) согласно «Определения Правительственного Сената» за штабс-капитаном Евгением Робертовичем и Романом Альфонсовичем фон Энгельгардтами было утверждено баронское достоинство.
20.
В 1853-1854 годах по Высочайшему повелению и за другими Энгельгардтами, внесёнными в матрикулы курляндского и лифляндского дворянства, было признано баронское достоинство (несмотря на тщательный отбор по заслугам и родовитости, каждая кандидатура претендента рассматривалась Государственным Советом и утверждалась лично царём). Баронское достоинство закреплялось не только за курляндскими, лифляндскими, эстляндскими и смоленскими Энгельгардтами, но и за другими представителями этого рода, таким образом ещё раз было подчёркнуто их родство и общие заслуги перед Отечеством. Герб дворянского рода Энгельгардтов внесён в VI часть Общего Гербовника.
Смоленские Энгельгардты.
Первым из Энгельгардтов, принявших русское подданство и православие (под именем Еремея), был Вернер Энгельгардт (умер в 1672 году). Его сын Сигизмунд (православное имя — Степан) был московским дворянином и стольником. Другие дети Еремея Каспаровича, Юрий и Иван, тоже были стольниками. Старший сын Степана Еремеевича, Андрей Степанович был стольником и поручиком смоленской шляхты.
Остановлюсь более подробно на жизнеописании некоторых из смоленских Энгельгардтов.
Александр Платонович Энгельгардт — Смоленский городской голова, почётный гражданин города Смоленска. Известен его дом, построенный в 1878-1879 гг., ныне «Дом торжественных обрядов». При проведении железной дороги Смоленск- Орёл безвозмездно отдал дороге часть своего земельного надела, помог в обустройстве станции, которая и поныне называется «Энгельгардтовская». Жена Софья Яковлевна Реад — последняя представительница рода Реадов, после её смерти Александр Платонович передал в музей семейные реликвии рода Реадов: жалованные грамоты на дворянство, герб Реадов, Родословную, формулярные списки, портреты, фотографии, боевое оружие, предметы обмундирования и. т. д.
Александр Николаевич Энгельгардт — выдающийся учёный и публицист. Учился в кадетском корпусе и закончил своё образование в Михайловской артиллерийской академии. В этой же академии началась его преподавательская деятельность, но вскоре (в 1866 г.) он перешел в С.-Петербургский земледельческий институт на кафедру химии, где проработал л до 1870 г. За это время им были исследованы курские фосфориты, разработан способ разложения костей щелочами (способ Ильенкова и Энгельгардта) и произведены многие другие работы — «О действии анилина на изатин», «О действии хлор-и бром-анилина на изатин», «Об изомерных крезолах», «О производных тимола», «О нитросоединениях»; совместно с П. А. Лачиновым — «О крезолах и нитросоединениях» — работа, увенчанная премией Императорской академии наук, и др.), за совокупность которых харьковский университет присудил ему степень доктора химии honoris causa.
В начале 1871 года он выехал в своё родовое имение Батищево (Смоленская губерния, Дорогобужский уезд), где и прожил безвыездно почти до конца своей жизни. А. Н. Энгельгардт деятельно занялся практическим хозяйством и это
21.
дело стало для него основным. Именно ему он отдавал все свои силы и средства.
В своём имении в связи с внедрением рационального хозяйствования, Энгельгардт широко использовал свои познания в области химии и особенно связанные с применением искусственных удобрений.
Энгельгардт активно популяризировал свою деятельность чему в немалой степени способствовали его статьи «Химические основы земледелия», 1875 г.; «О хозяйствах Северной России», 1888 г.; «Фосфориты и седирация», 1891 г.; но прежде всего весьма популярные среди читающей публики статьи печатавшиеся в «Отечественных записках» в семидесятых годах, объединенные впоследствии в книгу «Письма из деревни», 1882 г.
ти письма способствовали пробуждению в русском обществе интереса к родной земле, к простому народу, к русским традициям, быту и культуре крестьянства.
«Письма» Энгельгардта совпали с эпохой «хождения в народ». Энгельгард был убеждён, что интеллигенция только тогда будет понята своим народом, когда сольётся с ним на почве мужицкого земледельческого труда. Учителя, врачи должны знать сельскохозяйственный труд не понаслышке, а занимаясь им в земледельческих артелях. «Земля — писал Энгельгардт, — должна привлечь интеллигентных людей, потому что земля даёт свободу, независимость, а это такое благо, которое выкупает все тягости тяжелого земледельческого труда».
Благодаря «Письмам» Батищево сделалось местом паломничества для молодой интеллигенции, живо воспринявшей эти идеи. Конечно, это была очередная утопия, но многие важные вопросы развития северного нечерноземья были тщательно исследованы, внедрены в практику.
После смерти А. Н. Энгельгардта имение Батищево приобрело Министерство земледелия и преобразовало в «Энгельгардтовскую сельскохозяйственную опытную станцию».
«Письма из деревни» с полным основанием можно считать литературным памятником той эпохе, тем более что написаны они живо, интересно, со знанием дела, хорошо иллюстрированы картинами деревенской жизни.
За ученые заслуги А. Н. Энгельгардт был награждён Санкт-Петербургской академией Ломоносовской премией, Харьковский университет присвоил ему почетного доктора химии.
Впоследствии племянник А. Н. Энгельгардта Борис Александрович Энгельгардт (человек необычайной и интереснейшей судьбы, но об этом ниже) в одном из разделов своих мемуаров «Революция и контрреволюция» описал свой приезд в родовое гнездо имение «Буда»:
«Я любил нашу "Буду", и несмотря на то, что стоял на хорошем служебном пути, был участником войны с Японией, был ранен, имел боевые отличия, я ...решил выйти в отставку и посвятить себя целиком хозяйству.
Свои познания и взгляды на сельское хозяйство я черпал из трудов выдающегося сельского хозяина семидесятых годов прошлого века А. Н. Энгельгардта, двоюродного брата моего отца, того Энгельгардта, которому Ленин в своём замечательном труде «Развитие капитализма в России» посвящает целую главу под названием «Хозяйство Энгельгардта»».
Б. А. Энгельгардт правдиво и лаконично характеризует отношение крестьян к своей семье после революции 1917 года: «...наша семья и после революции никаких обид со стороны местных крестьян не видела и даже наоборот, моего брата, бывшего земского начальника, в конце 1917 года избрали народным
22.
судьёй, а мою мать три года спустя после революции крестьяне приглашали на работу в нашем бывшем имении, чтобы вести счетоводческие книги винокуренного и кожевенного заводов».
Интересна и биография сыновей Александра Николаевича Михаила и Николая.
Михаил Александрович родился в 1861 году. Учился в Санкт-Петербургском университете, но за активное участие в студенческих беспорядках был на 8 лет сослан в имение отца. С начала 90-х годов активно занимался литературной деятельностью: состоял сотрудником «Новостей», «Хозяина» и других изданий. Отдельно издал переводы Эдгара По, биографии Кювье, Дарвина, Гумбольта, Гарвея, Лайелля, Коперника, Пастера, Пржевальского и др. широкий резонанс в обществе вызвали его «Письма о Земледелии» (1899 г.), «Вечный мир и разоружение», «Прогресс как эволюция жестокости» (1899 г.), "Леса и климат" (1902 г.).
В книге «Прогресс etc.» Энгельгардт доказывает, что история человечества от каменного века до 15-16 столетия нашей эры развивалась под влиянием грубой зоологической борьбы за существование, выражавшихся в таких явлениях, как войны, рабство, деспотические общественные организации и представляет собой эволюцию всех форм жестокости, обнаруживая нравственный регресс (с точки зрения современной морали).
Николай Александрович Энгельгардт — писатель, родился в 1866 году, учился в Лесном институте, но затем активно занялся литературной работой и учёбу оставил. Был одним из главных сотрудников «Санкт-Петербургских новостей», «Вестника иностранной литературы», «Недели», «Нового времени», членом совета «Русского собрания». Отдельно издал «Сказки» (1890 г.), «Стихотворения» (1890 г.), «Историю русской литературы» (1902-1903 гг.).
Их двоюродный брат Александр Петрович Энгельгардт был крупным военным начальником — занимался снабжением русской армии в 1 Мировую войну, возглавлял Главное артиллерийское управление. В книге «Военное снабжение русской армии в мировую войну» начальника Главного артиллерийского управления генерала Маниковского, служившего под началом А. П. Энгельгардта, мы читаем:
«А. П. Энгельгардт был создателем конструкции полевого лафета для 6-дюймовой (152 мм) мортиры, имевшей снаряд большого разрывного действия. Его проектом заинтересовался Михаил Иванович Драгомиров — начальник академии Генерального штаба, который подарил А. П. Энгельгардту свой портрет с подписью «Родному батьке мортиры полевой от крестного отца её»».
Его сын, Борис Александрович Энгельгардт (1877-1962) прожил сложную и красивую жизнь, являя собой образец чести, воинского долга и любви к Родине.
«Крупный землевладелец, воспитанник Пажеского корпуса (нёс шлейф за самой императрицей), участвовал в Русско-японской войне, где был тяжело ранен, один из лучших наездников Петербурга, член всех аристократических клубов, полковник Генерального штаба (в переломные моменты русской истории), депутат Государственной Думы, октябрист, член Особого совещания по обороне, член Военно- промышленного комитета под председательством А. И. Гучкова комендант Петрограда в дни Февральской революции, член Временного правительства, участник Белого движения под непосредственным началом Деникина, эмигрант парижского такси — наконец с 1930 г. скромный житель Латвии.» — было сказано в «Балтийском Архиве» 8
23.
Из воспоминаний художника М. А. Зайцева «Латвия — уголок старой России»: «Сам хозяин — бывший паж, выпуска приблизительно 1990-05 года, несмотря на скромный серенький наряд, производил впечатление человека подтянутого не только своей стройной, хотя и невысокой фигурой, но и всей мимикой, голосом и всем тем излучением, которое если и не видишь, то чувствуешь...
...Вся комната была густо насыщена столиками, креслами, различными старинными табакерками... Стены были увешаны в старинных рамках портретами в масляных красках Александра I, Александра II ... и много, много гравюр и фотографий... Несколько вещей было подарено хозяину от Императорской фамилии... Никогда не предполагал, что в каких-либо 15-20 верстах от Режицы мог быть такой исключительный, редкий ценный и дорогой своей русской стариной музей вместе с таким блестящим историком-рассказчиком, каким оказался хозяин».
Сам Борис Александрович об этом периоде своей жизни писал: «Я взял в аренду хутор... Занялся собственноручно сельской работой, сам пахал, сам косил, молотил, помогал разрешаться от бремени коровам и свиньям. Одновременно организовал Молочное товарищество и собирался развить молочное хозяйство на хуторе и в то же время исполнял обязанности секретаря и счетовода Товарищества. Занялся и общественной работой: делал доклады на культурно-просветительные темы в «Русском национальном объединении» в Даугавпилсе».
О жизни Энгельгардта в Риге сохранилось мало сведений, и, тем не менее: «Как раз в это время латвийский Сейм разрешил открытие конских состязаний в Риге, с допущением тотализатора. Организация дела была поручена армейскому Конно-спортивному клубу. Руководители клуба, артиллерийские и кавалерийские офицеры... обратились ко мне с предложением взяться за организацию рысистых бегов на рижском ипподроме. В молодости я очень увлекался конным спортом, много принимал участия на скачках «Конкур Иппик», хорошо был знаком и с рысистыми бегами. В 1899 году я занял даже первое место среди ездоков-охотников по количеству выигранных первых призов. Удалось мне выиграть и большую четырехверстовую скачку с препятствиями для ездоков всей русской кавалерии, ежегодно устраиваемую в Красном селе, ту самую скачку, которая тридцать лет до того была так талантливо описана Л. Толстым в «Анне Карениной».
Я принял предложение... переехал в Ригу и всей душой отдался хорошо мне знакомому и любимому конскому делу».
Однако счастливое время продолжалось не долго — Германия оккупировала Польшу, начались переговоры о вывозе в Германию латвийских граждан немецкой национальности, Б. А. Энгельгард также получил предложение уехать в Германию.
«Мой хороший знакомый, член латвийского Окружного суда, немец по происхождению, русский по воспитанию и образованию, латвийский подданный по фамилии Мартенс, был приглашен немцами в качестве комиссара по эвакуации. Он зашел ко мне: — Борис Александрович, — не подлежит сомнению, что политические осложнения в Европе будут развиваться всё шире и шире, возможно, что начнется война между Германией и Советским Союзом и тогда красные войска войдут в Латвию... За вами столько грехов по отношению к советской власти в прошлом, что вас вряд ли при таких условиях оставят в
24.
покое. Даю вам добрый совет — уезжайте вместе с нами в Германию, к тому же фамилия у вас немецкая, мне не составит никакого труда зачислить вас в список эвакуируемых и в дальнейшем помочь вам устроиться в Германии... Действительно, моя фамилия звучала как немецкая, но мы, все «смоленские» Энгельгардты, считали себя русскими трехсотлетней давности и на немцев смотрели как на чуждых нам, а со времени первой мировой войны — как на врагов. Бежать от русских, прятаться от них у тех, которых я считал врагами моей родины, мне было противно. Я решительно отказался».
С приходом в Латвию советских войск Б. А. Энгельгардт был арестован одним из первых, год провёл в московских тюрьмах, а затем был выслан в ссылку в Хорезмскую область.
«Вплоть до Чарджуя нас везли этапным порядком по ж. дороге, дальше на пароходе вниз по Аму-Дарье до пристани Ургенч. От пристани до города было около 20 км, мы шли пешком, жара была страшная, но всё же было легче, чем путешествие в душном вагоне», — вспоминал впоследствии Б. А Энгельгардт.
После войны он проживал в Риге, исполнял обязанности библиотекаря в Русском обществе, работая одновременно на ипподроме, играл на бегах, читал лекции в Окружном доме офицеров, продолжал писать мемуары. Детей у него не было. Жена умерла. Друзей не осталось.
Скончался Борис Александрович Энгельгардт в 1962 году.
Подготовил Евгений Голубев, Даугавпилс.Последние изменения внесены 04.04.2013