20 лет назад
Заканчивался жаркий душный июль. Дождя не было уже месяц, и городские деревья стояли припорошенные пылью, печально кланяясь каждому дуновению ветерка. Скука и безнадега разливалась в воздухе. Глеб с нетерпением ожидал завершения рабочей недели. В субботу рано утром он уезжает на Кавказ. Уже собрано все снаряжение, машина готова отправиться в дальний путь. Глеб ощутил волнующую дрожь в теле и улыбнулся. Это, давно знакомое чувство тревоги и радости, окутывало его каждый год перед поездкой. Адреналин шалил потихоньку, не показывая до поры до времени всю свою силу, всю свою мощь.
Три дня дороги, и вот впереди уже угадываются вершины далеких гор. Глеб всегда в пути был один. Да он и по жизни был одинок. Хотя, конечно же, были у него и родные, и семья - мама с отцом и младший братишка, были и друзья. Но вот сердце Глеба не подпускало к себе близко никого. Одинокий волк. Отшельник. В любви.
Базовый лагерь, куда направлялся Глеб, находился в очень странном месте. От ближайшего поселения до него было не более пяти километров напрямую, но, чтобы добраться туда на машине нужно было проехать километров семьдесят.
Не очень широкое ущелье, метров 10-15, тянулось на очень многие и многие километры. Более тридцати километров серпантинной дороги в одну сторону до моста и потом столько же обратно. Почему не было моста в районе лагеря никто не знал. Местные жители не очень печалились по этому поводу, а наезжающим раз в год альпинистам было не до решения этой проблемы. Главное, лагерь стоял в очень удобном месте для совершения восхождений.
Альпийские луга заканчивались здесь. Бывали дни когда, казалось, до неба можно дотронуться рукой, только потянись посильнее. Иногда оно было такой глубины и прозрачности, что дух захватывало. И тогда на этом фоне ослепительно сияющие грозные пики, устремленные в высь, чудились волшебной сказкой, не предвещавшей ничего трагического. В горах погода изменчива очень. В течение получаса наползают невесть откуда взявшиеся тучи и закрывают красоту своей мрачной налитой тяжестью. И вот уже не видно вершин. И горы стоят как обрубленные, можно только догадываться, что там скрывается за туманом и облаками. Вот таким было и сердце Глеба. Может быть поэтому так покорили его горы. Целый год жил он в надежде на новую встречу с ними. Непокоренными. И уже не раз покорившимися.
До базы оставалось совсем чуть-чуть когда хлынул ливень. Глеб притормозил. По такой дороге да в такую погоду едут только самоубийцы. Дождь прекратился также неожиданно как и начался. Глеб тронул машину с места осторожно, внимательно всматриваясь в размытые дождем промоины.
- Ну вот - чертыхнулся в душе Глеб. Завизжали тормоза и машина встала. Промоина была слишком глубока, чтобы можно было проехать через нее.
- Лопату взял. Работы на полчаса, не больше, успею до темноты, - мысли промелькнули быстро. А руки работали еще быстрее. Засыпав сыпучим камнем с обочины промоину, Глеб аккуратно пересек ее и за поворотом вдали увидел раскинувшийся на поляне лагерь. Несколько деревянных домиков и с десяток палаток.
Вот и на месте. Сердце в груди ускорило свой ритм то ли от работы, то ли от предстоящей встречи с друзьями. Уходящее за горизонт солнце осветило открывшиеся горные пики. Вечные снега засияли маня и зовя. Глубоко вдохнув острый пронзительный воздух, Глеб с наслаждением слушал тишину.
Визг тормозов и сердитый громкий сигнал прервали его задумчивость. Обернувшись, Глеб увидел красный Жигуленок, который отчаянно сигналил ему. Улыбнувшись про себя, Глеб устроился в машине и медленно двинул по дороге. Не то чтобы из противности ехал медленно, он боялся попасть в ловушку, подобную той, что уже встретилась ему на пути. Но скоро дорога стала шире и крепче. Ущелье отодвинулось, скалистая стена ушла в сторону.
Маленький юркий Жигуленок, сердито сигналя, обогнал его и лихо покатил к лагерю. Глеб успел заметить белокурые встрепанные волосы.
Девчонка! - мелькнула удивленная мысль. Сам он твердо придерживался мнения, что женщинам в горах не место. Поэтому всегда насмешливо смотрел на дам, считающих себя альпинистками. Он, не то чтобы считал их слабыми, просто не признавал за ними такого права. Альпинизм — мужское дело. И точка!
(Продолжение следует)