Утро зимнего дня. За окном темень.
Спать. ХОЧУ СПАТЬ! Проснулась сама. Как всегда.
Вот, не прошло и минуты, - дребезжит будильник. Неверной рукой пытаюсь прихлопнуть надоеду. Да, знаю я, знаю, что НАДО вставать. Опрокидываю светильник на тумбочке. Слава Богу, не на пол.
Ворчание мужа:
- Он же и мертвого поднимет… какой противный звук.
- Да, да. Полежи, Родной, еще немного можно…
Тело сопротивляется, упорно дрыхнет, а в голове уже прокручивается будущее домашнее утро.
Умыться. Голову сегодня не буду мыть. Часто вредно. В дУше проснусь.
Интересно, надо ли накручиваться, сохранились ли локоны? Если да, то можно поваляться лишних десять минут. Но для этого надо зажечь ночник, приподнять голову, глянуть в зеркальную дверцу шкафа-купе.
Лежу. Не включила, не глянула.
- Так завтрак. Вот я бы не завтракала. Вполне хватит чашки крепкого кофе. Ладно. Что там подогреть? Плов. Салатик к плову? Чистить, резать, натирать, заправлять, колбасить в равномерную консистенцию. К черту салатик. Открою маринованные помидорки. Минус десять-пятнадцать минут…Бутерброды мужу. Сыр кончился. Ничего, наверчу с ветчиной.
Надо вставать! НЕНАВИЖУ утро-о-о!
НАДО! Ну же! Ну-у-у-у! Почти «Но»! Смеюсь беззвучно:
- Но, лошадка, скаковая! «Кони мои кони»- ножки мои ножки…
Отлепляюсь от подушки, спускаю ноги. Сижу.
Неодолимо тянет «в горизонталь». Не включая свет, бреду в санузел. Хлопком ладоней зажигаю свет в коридоре.
Собака оживленно скачет у ног, записывая хвостом невидимые иероглифы счастья.
- Конечно, дурашка, я тоже тебя люблю. Здравствуй, дружище, - треплю бархатные ушки.
Душ. Шапочка на голову. Шторка. Гель. Роняю. Не разлился. Хорошо. Упругие струйки. Греют, уносят сонность. Полотенце. Лицо промокнуть. Тело растереть. Кремчик. Пахнет. Добавим немного духов на грудь. Шелковый халатик струится приятно по телу.
Причесаться. Ура! Вчерашние кудри сохранились. Взбила, залакировала. Подкрасилась. Взгляд на часы:
- Так, я в графике, ровно двадцать минут ушло на все.
Кухня. Зарядка из выверенных движений. Форточку настежь. Плов на сковороду, на «тихий» огонь, чайник на «большой». Помидорчики открыть. Одинаковые красные шарики в пиале. Хлеб, тоненько масло, веточка зелени, ломтики ветчины, хлеб, хлеб, масло… Цветной, слоистый кирпичик в пакетик. Я - лучший в мире конструктор бутербродов. Плюс два яблока вымыть, еще пакетик. Все в мужнину сумку.
Еду на тарелки. Сверху рубленной петрушкой. Салфетки-вилки. Из весело посвистывающего чайника заливаю кипятком кофе, размешиваю, взбивая пенку. Ароматы! Я фокусница! Пожалуй, все же буду есть.
- Ау! Завтракать!
Подозрительная тишина.
Бегу в спальню:
- Засоня! Ты еще валяешься! А собаку выводить?
Одеяло лежит на кровати недвижно. Муж укрыт с головой. Молчаливый Аюдаг. Засовываю руки в пододеяльную теплоту. Ласковая кожа под пальцами. Смеюсь:
– Эй, дремота! «Детки в школу собирайтесь, петушок пропел давно».
Из-под одеяла хохот с легким рычанием:
- Попалась, ранняя пташечка!
Внезапно сильные руки, скользя по шелку халата, молниеносно тянут к такой еще недавно желанной постели. Сдается, на меня охотились, выжидая в засаде.
- Ой, осторожнее! Прическу помнешь! Что ты? На работу опоздаем… завтрак на столе… стынет, - лепечу уже без особой уверенности.
- А мне сегодня к одиннадцати. Успеем! Я тебя подвезу. Все успеем… Доброе утро, Любимая!
Губы накрывает теплый поцелуй…
-Доброе! – отвечаю мысленно.
Господи, как же я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! И утро…
Иллюстрация: Кнэхт А.П. Зимнее утро.