Отражение зеркал. гл-26

               
         Глава-26.Отражение зеркал (Она обязательно вернется)       
      
       Тонкая невидимая нить, двух разных миров, связывала Пауби и Энрио. Необыкновенный мир был щедр и неповторим. Сегодня Энрио дома. Его вилла, как обычно, дышит тишиной и спокойствием. Город остался далеко.  Загородный дом телевизионщика успокаивал, втягивал в размышления. Ко всему чудеса не прекращались, но они нравились Энрио и не пугали его. Ирллия становилась родной и близкой.
        Энрио порой казалось, что время остановилось, что время – это некий сгусток энергии, который играет людьми. Что порой, оно тянется, как-то неспешно, порой мчится стремительно, как будто что-то торопит в людях!
        – Прошлое? Что это такое, что это за субстанция? Как к нему относится? Нужно ли его ворошить? Удерживать в голове? Почему прошлое, настоящее будущее переплетено так непонятно и непостижимо, и так странно связано? И почему человеческое сознание так зыбко? Эти вопросы посещают многих, но есть прошлое, которое определяет будущее, код будущего – он в прошлом, – Энрио мучили сомнения. – И, наверняка, многие отвечают на все эти вопросы  по-разному и быстрее всего неоднозначно.
        Энрио хотелось вернуться назад, в прошлое и все изменить, но увы...
      – Плоскость, субстанция, энергия прошлого, настоящего и будущего находится на одной длинной линии, которая разворачивается, раскрывается и называется судьбой. Есть действия, которые уже совершены и их невозможно менять! Жизнь продолжается, но… все же… можно хотя бы остановиться… Иногда такая остановка неверно расценивается, воспринимается, как бездеятельность, тупик, отрешенность, безысходность, трусость, – мысли Энрио были назойливы. Он приехал сегодня со студии раньше обычного. Расставание с Пауби было невыносимо. 
        Он снова думал о Пауби, об ушедшем и не состоявшемся, и о том, что он узнал по-настоящему Пауби только недавно. Он знал многих… других, но не ее. 
       Память Энрио полностью восстановилась, он помнил Милли, Мари, Грегори и весь кошмар, связанный с Зельрой. Энрио охватывал ужас от того, что в конечном итоге, с человеческой психикой можно делать все. И это все… не давало ему покоя. Сознание похоже на некий мякиш, который поддается лепке, переплавке.
         –За что тогда держаться, что тогда главное и ценное? –задавал себе вопрос телевизионщик. 
           Он вспомнил себя другим, ему становилось не по себе. Не таким, как сегодня.
         –Человеческие грани ценностей! Что это? Стержень? Возможно! Тогда почему этот стержень можно сломать, видоизменять? Стержень – это вера! Наверное… да… да! Быстрее… так оно и есть! Это огромный пласт, который утончается или почти исчезает, если его тронуть при помощи магии и не только! Хитрость, знание событий, произошедших с другим человеком – это тоже оружие. Компромат! Тайны других людей – они опасны! Неужели все это реально?  Многие в мире людей предпочитали не помнить событий, в которых был ад или рай, а многие претерпевают невыносимые испытания, во имя счастья и любви других. Зачем все… все так сложно? Управление, воздействие! Все, в конечном счете, хотят силы! Охота за призрачными мечтами, не так опасна, как охота за властью. Власть над другими. Ею охвачены почти все. Власть приносит деньги и не только, – мысли Энрио были странные и очень обычные.
        Энрио мучили вопросы и сомнения.  Он понимал, что эти вопросы, по большей части, банальны, но тем не менее порой ответы не так просты, как кажется на первый взгляд. Энрио понимал, что дело даже не в ответах, а в самой сути жизни, в ее странных и непостижимых поворотах судьбы.   
         Весь калейдоскоп событий прошлого смешивался в одно огромное целое. И это целое бурлило и не давало ему покоя.
      Размышления Энрио прерывались воспоминаниями о последней встрече с Пауби. Непонятная тревога охватывала Энрио. Эти исчезновения и непредсказуемые появления Пауби немного выматывали его. Он хотел ее как женщину, он хотел любить ее, чувствовать ее по земному, он задыхался без нее… Ему нравилась Пауби, он был влюблен, в этом не было сомнения.
        – Ей ничего не угрожает, это просто страхи, – произнес Энрио вслух.
         На секунду ему показалось, что он видит Пауби. Призрачный свет спектров ослепил его сознание. Тревога не исчезала, а нарастала. Ему вдруг показалось, что он должен помочь Пауби, но чем и как? Он почувствовал совершенно отчетливо, что с ней, что-то не так. И… более того, он увидел своим внутренним зрением, какую-то странную дорогу или лабиринт. Сад благоухал…
       –Странно, что это? – яркая вспышка внутри его сознания на мгновение ослепили его.
        На него снова наваливался груз воспоминаний. (Он больше не ощущал себя ныне химиком, прошлое казалось ему вымыслом, выдумкой, его сегодняшняя реальность ему нравилась, и он не хотел в ней ничего менять.) Его личность сопротивлялась, и ему нравилось это сопротивление. Он даже усомнился в своем прошлом, но тут же отчетливо вспомнил голос Зельры, ему стало нехорошо.  Невидимая нить с Мари тоже куда-то исчезала, их пути не пересекались больше. Он чувствовал и знал, что у Мари все хорошо. Его тревожила сейчас Пауби. Его чувства к ней были сильны, любовь прокрадывалась мягко и неторопливо.
       Жизнь Пауби была мало известна Энрио, было не совсем понятно, какую роль он должен играть во всей сложившейся ситуации. Белые страницы, которые были в папке, свидетельствовали об уничтожении пласта сверхсекретной информации, которая восстанавливалась в его памяти и исчезала на бумаге. Он знал, наверняка, все ответы есть в далеком будущем. 
        А сегодня… сейчас… Энрио находился в своем домашнем кабинете. Он обожал эту комнату. В которой было мало вещей, но все они создавали комфорт и уют: минимализм, который так необходим в работе.
       Яркое, жаркое, летнее солнце пряталось за опущенными жалюзи. Оно пряталось и на небе, близился вечер: cумерки были пестрые, небо играло исчезающим светом.
      Открыв синюю папку, ( он давно забрал ее с холла, где она пролежала довольно долго), Энрио увидел странные вещи: на каждом листе мелькали события прошлого, цветная кинолента; но было совершенно неясно, как этот процесс   воспроизводился на простых белых листах, увиденное поразило Энрио: Энрио был ошеломлен. Наконец, все страницы собрались в некий довольно плоский диск, который дробился у него на глазах, превращаясь в различные фигурки животных, которые снова видоизменялись, превращаясь в здания, контуры которых видны четко и ясно: внутреннее пространство зданий было совершенно прозрачно. В итоге все видоизменение было приостановлено, на столе у Энрио, появилась небольшая фигурка птицы, в необыкновенно красивой яркой одежде.
        Он вспомнил Мари и ее слова, двадцатилетней давности, о том, что на белых листах будет таиться прошлое, и, что эти белые листы принесет Пауби.
        Он вспомнил маленький подвальчик, и весь разговор накануне уничтожения лаборатории. Все было решено заранее. Слишком много пространственных сил было задействовано, чтобы остановить Зельру и не только ее.
      Руки Энрио слегка дрожали, он ужасно волновался, но он все же взял в руки небольшую фигурку птицы и увидел, что фигурка настоящая. Он пытался найти какие-то изъяны, или какие-то следы предыдущего превращения, но ничего такого он не обнаружил.
      Сознание Энрио привыкло к необычному. Он знал, что есть предел человеческой психики. Если человек не готов к этому необычному, сознание либо блокируется и не воспринимает происходящую реальность, или происходит осознавание: что собственное я принадлежит другому миру, другой сути, но пока, по каким-то причинам утеряна связь, или наоборот, она восстанавливается.   
       Энрио снова охватило непонятное волнение: грани его сознания перестраивались. Он вспоминал хорошее прошлое и начал окончательно ему принадлежать так, как это прошлое было будущим многих, которые только начинали прикасаться к миру Ирллиев. Энрио от чего-то освобождался, а может не он, а Пауби?
     Кабинет осветили непонятные спектры. Небольшая фигурка по-прежнему была на столе. Невыносимая жара сегодняшнего лета не давала покоя, за окном палило, раскаленное солнце; на какие-то секунды Энрио показалось, что у него галлюцинации, но он знал, что находится в реальности, в реальности многих измерений, в реальности параллельного мира – Ирллии, что его прошлое и настоящее соединилось. Каким-то странным и непонятным образом все стало на привычные рельсы. Все шло своим чередом.
            Все изменения и события были необходимы.
Сознание Энрио просыпалось, оно было легким и воздушным.
           –На студии так много дел! – подумал Энрио.
Он окунулся в проблемы студии и отчетливо увидел Кати. Она копалась в интернете. Потом набирала чей-то номер. Энрио откинулся на спинку кресла. Снова вспышка внутри сознания. Яркая и довольно болезненная.
       –Но, это не студия, это Пауби? Что с ней? Странные спектры? Свечение? – его снова охватила тревога. Ему было трудно дышать.
        Увиденное – мгновенно исчезло. Энрио мог видеть внутренним зрением. Более того, он мог управлять этим процессом. Он давно заметил, что после общения с Оттио и Пауби, он приобретал новые качества. Он не стремился к изменению своего сознания. Сознание Энрио не менялось, но оно все же восстанавливало, воспроизводило те качества, которые были погашены в нем темными мирами: расширялись границы возможного. 
       Энрио понимал, что Оттио был прав, сознание не меняется.
        –Расширение и сужение пластов сознания – все равно не может выйти за изначально определенные рамки, предначертанного человеку свыше, с момента его рождения. Человек в течении жизни раскрывает ровно то, что получил в начале жизненного пути, – мысли Энрио о формах сознания ускользнули, и он стал думать о политике, о своей работе.
            Политика сегодня, в которую он ввязался – опасна, и от него зависит многое. Его ждали на студии после выходных. Назревало брожение в массах, которых мало интересовала суть политической ситуации в стране. Их интересовал мир и достаток, для которого они практически ничего не предпринимали. Все было запутано и неоднозначно. Низы и верхи находились в невидимом конфликте причин и следствий.
       Мысли о телекомпании перемешивались с мыслями о Пауби. Неожиданно Энрио услышал голос тетушки. Она явно была сегодня не в духе, с ней такое бывало крайне редко.
      –Лучше молчать! – подумал Энрио, – иначе, не отцепится!
      –Энри, Энри, да, где же ты, – Альра орала, что есть мочи, – да, где ты пропадал? Тебя ищут все кому не лень, без умолку трещит телефон, по всему дому звучит музыка. Тебе жена нужна и дети, этот дом должен хоть иногда слышать детский смех. Энри, Энри! – кричала Альра, открыв дверь, она обнаружила племянника в кабинете, мирно читающего, сегодняшнюю прессу.
        Увидев небольшую фигурку на столе Энрио, смешно и неуклюже, она достала со своего кармана, нового летнего сарафана, очки и стала рассматривать птицу, одетую в пестрое женское платье, тетушка томно протянула:
       –Да… изощренность, да…  экзотика! И… не поймешь, что за птица? Энрио, дорогой, тебе нужно жениться!  Это что? Египет, может Мексика?  Африка? Нет... нет, это другой мир... Дорогой, тебя погубит одиночество и твое прошлое, в котором ты все время копаешься. Птица – это символ мечты. Иллюзия полета в другие миры. Чистота духа, милый, – это прекрасно! Она так чудесна, она прекрасна! Милая вещица! – воскликнула Альра.
          Тетушка положила на стол фигурку и принялась стряхивать пыль со стола. Энрио находился, как показалось его тетушке, в своем привычном состоянии, поэтому, не услышав ответов, Альра поплелась готовить на кухню.   
     ………………………………………………………………………………………………   
       В это время…. в другой параллели миров… Пауби шла по узкой тропинке сада, много хитроумных разветвлений запутали бы любого путника, но не ее.
      Внезапно для себя, она заметила отражатели зеркал, она никогда раньше их не видела. Движение необычных светящихся стекол ослепляло. Они превращались в круг, Пауби оказалась внутри него. Невыносимое вращение немного испугало ее, потому как ее отражение искажалось, мелькая, стало постепенно рассеиваться. Вся странная конструкция изгибалась, издавала стальные звуки, поднявшись в нескольких дюймах от Пауби, зависла в воздухе, постепенно исчезла из виду. Исчезновение зеркал настораживало Пауби. Перед Пауби стоял ее отец Оттио.
        –Пауби, есть вещи, которых ты не знаешь, которые могут быть опасными для тебя! Твои мысли находились в состоянии покоя, вся энергия равномерно распределялась. Но этого недостаточно! Иди за мной… – услышала она голос отца.
         Вокруг Оттио появилось много необычных светящихся спектров, они то исчезали, то появлялись, ей показалось, что отец растворялся внутри них. Сад покрывался светящейся волной и, казалось, что сад светится, так же, как и сам Оттио.
   –Ты могла сгореть в этом свечении, Пауби! Нельзя раскрывать себя тем, кто не знает до конца наш мир, кто сомневается в наших истинах!
         Ошибки неизбежны, но порой есть такие ошибки, которые меняют ход событий.  Разомкнувшиеся параллели могут поглощать и не возвращать обратно, ты перемещаешься в пространстве и времени, не меняя своей оболочки, и не защищаешь себя! Я дал тебе охранников-колирбов, ты отказалась от них. Открытость – это незащищенность светящегося мира. Это возможно только среди своих. Жизнь Энрио? Она закрыта для тебя, ваши пути разошлись, согласись с этим, у тебя много других дел, нельзя поддаваться земной любви. Это энергия, которая очень быстро улетучивается. Ее платья недолговечные, сердце любви – это порой всего лишь игра молодостью и различными внешними обстоятельствами. Превыше всего должна быть миссия, которую мы выполняем! Вдруг… отражение отца Пауби исчезло.
         Пауби не верила ни единому слову, фантом исчез, двойник, похоже, был всего лишь голограммой. Извилистая тропинка вела дальше. Пауби знала, что это привычные истины о любви, давно стерты временем и миром, в котором она жила. Именно это и было ключиком, чтобы не начать общение с голограммами, которые застряли в их мире, они из других миров, миров, которые пытались прищепить свои матрицы в совершенный мир Оттио, принимая его облик. Они говорили так же, как и ее отец. Их слова о мире и любви – ложь, хотя так похожи на правду. Более того, многое из услышанного было правдой.
        Извилистая тропинка сада была действительно опасна, но не настолько, чтобы энергии Пауби не хватило с ней справиться. Пауби чувствовала, что все решения она принимает сама.
       Отец учил ее, что многие в их мире, и в мире землян, привыкли к обычному и необычному, но иногда никто не мог сказать достоверно, что же это такое!  Порой весь предыдущий опыт свой или чей бы то ни был устаревал и не годился. Оттио учил ее, что самая большая сложность – это сложность принять верное решение, он учил ее тому, что, возможно, ошибки спасают жизнь, а верность ответов приносит множество проблем, которые невозможно осмыслить.
      Пауби могла свободно перемещаться в разные миры, галактики и никто и никогда не мог сказать, что она с другого мира. Энрио не имел этого качества, его сознание всего лишь претерпело адаптацию, оно легко воспринимало материал прошлого включения.
         Множество голограмм, принимавших облик Оттио, были не только в саду, они также улавливались многими сущностями в разных мирах, они были очень похожи на Оттио, но являлись всего лишь застывшей формой, ушедшего во времени и не шли дальше в своем развитии.
      Дочь Оттио чувствовала мысли Энрио. Она почти ощущала его рядом. Энрио, в самом деле, думал о ней. И… не только думал, он видел странное свечение. Это помогало Пауби справиться с ложными зеркалами-фонтомами, которые были так миролюбивы.
       Чувства Энрио были сильные и настоящие. Пауби боялась, что сознание Энрио будет претерпевать фиксированность происходящего, застывшая голограммность мышления, начнет поглощать его, и тогда… его легко будет программировать на любом расстоянии тем, кто рассекретит его контакты с миром Оттио. Поэтому ей приходилось общаться с ним до тех пор, пока фантомно-голограммный зеркальный пласт не пройдет сквозь Энрио.
Оттио многократно уничтожал зеркальные лжематрицы, но он не мог уничтожить тех, кто стал носить эти матрицы в cебе. Иногда… это не приносило вреда землянам, они всего лишь находились в иллюзии общения с другими мирами, но иногда этими матрицами управляли черные миры, которые принимали облик самого Оттио, насыщали землян ненавистью и ложными представлениями о мире, любви и гармонии. Они принимали облик света, были мягки и миролюбивы. Остановить их и распознать было крайне сложно. Поэтому фантомно-голограммные отражатели мира ирллиев не были так опасны, как те, которые хотели знать их мир, которые принимали облик Оттио.
      –Врагов много, Пауби, истина всегда одна! – услышала громкое эхо Пауби. – Мир – хрупкий сосуд, его легко разрушить.
    Идя, по тайной и опасной тропинке сада, которая была очень похожа на лабиринт, Пауби понимала, как одиноко ее отцу, как трудно удерживать мир и процветание! Она знала и видела, как много в нем любви живого, чистого и вечного! Она вспомнила свою маму Эльору, которая исчезла в пространстве, совершив единственную ошибку…
         Пауби шла одна, она шла своей дорогой!
         Теперь ловушки на пути не были страшны для нее, хотя они своей теплотой и светом были идентичны ее отцу. Она справилась с самым главным: она не играла своей оболочкой и оболочкой других людей, других ирллиев, она всегда была только собой!
       Пауби не пользовалась оболочкой своего отца, она не принимала его облик, тем самым, весь поток ее энергии передавался невидимо Энрио. Так же, как поток энергии Оттио, передавался его дочери, но при этом и Энрио, и Пауби имели свою волю, cвой выбор. Тонкая энергия Агрона лилась плавно. Агрон понимал жертвенность Пауби по-своему. Милли и Эмми едва ощущали потоки света.
       Сад, как всегда, благоухал, странное свечение угасало, все приняло первоначальный вид. Дорога была завершена. Лживые фонтомы рассеивались. Свет был открыт и чист.  Дочь Оттио соединила несоединимое. Синие кристаллы в пещерах исчезли.  Ирллии больше ничего не угрожало. В земном пространстве многие лишились воздействия темных миров.
       Если бы Пауби, попав в тайный туннель миров, не прошла самую опасную тропинку сада, она исчезла бы со своей галактики навсегда, она потеряла бы уникальные качества, присущие только ее соотечественникам. Возвращение было бы невозможным.
        (Пауби, конечно, могла не идти по тайной тропнке, но это был ее выбор, она хотела помочь своей матери растворится в пространстве гармонии и чистоты – ведь мир духов непостижим для многих. Она хотела помочь Энрио и своему отцу. Она хотела избавить Ирллию от синих кристаллов.)
        Ее сущность могла затеряться в мирах, откуда нет возврата. А мудрый Оттио, возможно… не сумел бы удержать мир и процветание в Ирллии.
         Все в мирах и во Вселенной взаимосвязано. Отражение зеркал может быть ложным или может играть в святые истины. И только опыт и истинное знание может снять ложь зеркальности мира.   
          Пройти зазеркалье всегда сложно, только оно таит правду о мире. И зазеркалье – это не потусторонний мир, за гранью жизни и смерти. Это истина, в которой нет лжи!
         Вселенная бесконечна. Множество Миров и Галактик переплетаются в единое целое, но все они разные и непостижимые в своем уникальном космосе жизни. Ирллия всегда рядом с теми, кто чист и светел в своих помыслах, в своих мечтах о мире и счастье. 
    
     ……………………………………………………………………………………………..   
       
      Энрио, находясь далеко и близко от Ирллии, в своем кабинете, ощутил прилив сил. Он понимал и знал, он чувствовал, он увидел, что с Пауби все хорошо. Опасность миновала. В окна заглядывал начавшийся новый день.
      Его тетушка Альра орала невыносимо!
      – Энри, милый Энри! Не нужно смотреть на птицу! Нужно жениться, дорогой, и чем быстрее, тем лучше! Энри, тебе нужны дети! Жениться… и немедленно! Если она инопланетянка… это ничего! Мы превратим ее в земную, и она… эта красивая и милая девушка… будет всегда с тобой! Я тебя умоляю, Энри, выползи со своего кабинета, хотя бы позавтракать! Вчера вечером ты ничего не ел! Утро давно началось!  И этот детектив, которого нанял несносный Краурт, этот Лоренс, он сбежал в Дрезден, только вот зачем? Ах, дорогой племянник! Я все о вас знаю! Он… этот Лоренс… тоже должен жениться! Кати прекрасная девушка! Милая, милая Кати, если бы она только знала, все мужчины большие болваны, они все большие дети!  И я тебя просто умоляю, Энри, оставь в покое все размышления о Краурте Риколете, у него прекрасная жена, Эмми просто чудо!  Агрон тоже хорош, он ведь по уши влюблен в Милли… сколько можно прятать свою любовь! Ох, уж эта молодежь… Ты прав, Энри, Пауби очень красива! У тебя хороший вкус! А этот Льюис просто безобразник! Ну… какой с него факир! Бог мой, сколько в мире проблем! – крики тетушки Альры дребезжали по всему дому.
           И невозможно было понять, почему и зачем эта совершенно спокойная, уравновешенная особа, любящая своего племянника, с утра пораньше, разоряется по поводу будущей жены и детей Энрио, казалось, энергия какого-то неистовства вошла в нее и не успокаивалась. Возмущения тетушки были смешные и веселые. Энрио не собирался вмешиваться в сегодняшнее настроение тетушки.

        (Тетушка Альра была по хлеще всех сыщиков в мире, похлеще всех вместе взятых!)
      …………………………………………………………………………………………….
        Пауби по-прежнему оставалась для Энрио загадкой, и он знал наверняка, что она обязательно вернется снова. Теперь он ощущал, чувствовал ее, помнил свое прошлое, он знал свое я! Он знал, что прошлое – это тонкая нить, ведущая нас, по лабиринту будущего! 
………………………………………………………………………………………………….      
       
 

              Будьте счастливы, дорогие читатели, и берегите каждый миг, ибо все в этом Светлом мире неповторимо!



                2006-2007г. Новые повороты судьбы.