Счастливая чета на Гавайях гл-22, Вторжение гл-23

            
        Глава-22.  Счастливая чета на Гавайях.               

          Голос Эмми нежный ласковый, словно бархат, сейчас ласкал Краурта, порой, ему было совершенно неважно, что говорит эта красивая, полная сил и энергии женщина, от которой всегда пахло ароматами трав и чем-то далеким и непонятным, напоминающим ушедшее время юности и несбывшихся желаний. Это был космос сознания другого мира. Но порой Риколет все же вникал во все, о чем говорила  Эмми.
           – Я не понимаю тебя, Крауля, зачем тебе этот йог? Мне не мешает твой вес, кто внушил тебе эти глупые мысли? –мягко спросила Эмми.
         Краурт молчал, наслаждаясь тем, как Эмми бранила его, ему не хотелось ей перечить.
         – Ты толстячок. Ну, и что… И почему ты купил снова новый самолет? Я просила тебя остановиться в приобретениях, твои намерения купить ракеты мне не по душе, все эти твои космические замашки – это глупости, это желания многих разорить тебя!
          Эмми нервничала, она выходила из себя, когда речь шла о новых приобретениях мужа. Краурт молчал. Он знал, что Эмми права, по поводу йога, да… ему и самому начинал надоедать этот йог. Краурту были не свойственны глупые поступки, а последние события говорили о необдуманных действиях, или, что кто-то манипулирует поведением миллионщика и его желаниями.
        –Детка, ты права, мне тоже многое не по душе. Есть нечто, что я не могу объяснить, более того, ситуации выходят из-под моего контроля. А ты… знаешь, что терять бразды управления, – это равносильно терять самого себя.
        –Это не совсем так, Риколетик мой, ведь есть много людей, которые делают с тобой одно дело, и они твои помощники, единомышленники, – тихо заметила Эмми. –Нельзя всех подозревать, милый.
      –Нет, нет… я пытался много раз доверять свои дела людям, которых считал своими друзьями. Но… увы… к сожалению, все заканчивалось предательством. Тебе это известно. Да… и… потом, в бизнесе нет единомышленников – это быстрее азартная игра, акул больших денег. Давай не будем о бизнесе и деньгах. Отдых… и только отдых, – нежно и довольно мягко заметил Краурт. Он любил Эмми и боялся ее огорчать.
         –Ладно, как знаешь, дорогой. А этот йог? Это что? Твое хобби или новый смысл жизни, в который я не посвящена?
        –Эмми, крошка, пойми, я ищу мир и грани, где стерта вся мерзость, и где всегда, понимаешь, всегда можно быть собой. Меня тяготит мир, в котором мы живем! Он убивает человечность, понимаешь. Мир, в котором мы живем, он гнет человека. И… неважно как, понимаешь, везде ложь, притворство. Все лживое и… ненастоящее.
          –Но, Крауля, у тебя так много денег, будь собой всегда и со всеми, ведь деньги позволяют все и твои знания о мире тоже…
         –Нет… деньги не всегда все решают, дорогая. Я всегда такой как есть… только с тобой.  Мир состоит со лжи и фальши, которую нельзя назвать даже игрой. А этот йог, он просто болван, и… порой… он утешает меня своей верой, и преданностью своему Богу. И тем, что он живет в раю земном, не зная ада этого мира, мира, где нет ничего ценнее денег, грязных сделок с совестью и многого другого, в нем живет… – Краурт подбирал слова, – понимаешь, милая, какая-то девственность сознания, возможно… наивность, возможно… слепота, возможно… любовь. Не знаю, может это тоже притворство? Главное, я ему поверил! – Краурт был перевозбужден, он говорил искренне.
        –Может его жизнь состояла из малого круга людей, примитивных общений, небольшого мирка, из которого он никогда не вылезал? Святой или дурак, или очередной подлец. Помни… и об этом, Крауля! Ты знаешь… я не люблю в доме чужих! – заметила Эмми. Она часто произносила ласкательно фамилию мужа.
         Вдруг Краурт стал смеяться. Он смеялся не над женой. Кажется, его осенила, какая-то забавная мысль.
        –А… может… этот сон, очень удобен для йога? Я не хочу сойти с ума Эмми, я устал видеть все, как есть. Да, кажется, ему и самому надоело везде за нами таскаться. Поиски чего и зачем? Ведь всего вдоволь, вот, что ты хотела мне сказать? Это его мир, но не наш! Но есть маленькая деталь – мое тело все же стало лучше, упражнения мне на пользу, этому не помешает научиться, хотя... эти чакры? Зачем они? Ведь кажется, когда здоров, энергия валит, что ни есть со всех точек? Этот йог, милая, явно живет во сне. – Краурт улыбался как-то неестественно, Эмми убеждалась, что она не до конца знает и понимает, что происходит с мужем.
        –Хобби, хобби, детка! – глупый восторг Краурта не нравился Эмми. Муж Эмми сегодня был слишком разговорчив.
           Самолет летел бесшумно, мягко, легко. Прекрасная дорогая обстановка была комфортна. Большая огромная площадь личного очередного самолета Риколета Краурта была похожа на шикарную квартиру, только перемещалась она, в воздушном пространстве. И это нравилось Эмми и не только ей. Это было превосходство очень богатых людей, над миром простых смертных, это было, прежде всего превосходство огромных денег, которые открывали мир возможностей, мир исполнения всех желаний. Но тем не менее Краурт искал другое счастье и его возможные варианты.
         –Контролируемая глупость приносит пользу – расслабление! – воскликнул миллионщик.
         Краурт Риколет себе не изменял, значит, не изменял и ей Эмми, он вел себя, как обычно, и хотел от жизни, как всегда – большего.
       –Эта разговорчивость связана с перелетом, он не выносит высоту, особенно, он всегда нервничает при посадке, – подумала Эмми. Возможно, эта единственная деталь, окончательно, успокоила жену Краурта. (Конечно, Эмми заблуждалась). 
        Самолет миллионщика приземлялся на Гавайях, солнце и океан встречали семейку, которая имела ключик жизни, к которому стремились многие. Решение Краурта полететь на Гавайи было спонтанным и очень настойчивым.
          Йог, выходя с самолета, выглядел уставшим и изможденным, но, вопреки всему, его тело было в идеальной форме: он не произнес ни единого слова, ни единой фразы. Зато малыш Григ, Эмма, ее бабушка, и сам миллионщик похоже чувствовали прилив сил и энергии.
          Шикарный гавайский дом был готов к приезду семейки. Бассейн, прохладительные напитки, экзотические фрукты, йогу казалось, что он попал в райские сады. Он сел возле бассейна в позу лотоса, запел мантру и застыл в этой позе надолго, не обращая внимания, на окружающих. Краурт попытался сделать то же самое, но потом, изнывая от жары и жажды, чертыхаясь, поднялся и присоединился, к ныряющей Эмми в бассейне; йог  по-прежнему сидел в позе лотоса. На какие-то секунды Краурту показалось, что все вокруг ненастоящее: Эмми, счастье, малыш и йог и, что он Краурт Риколет сейчас… проснется. Но все было правдой, и это был не сон! Возможно, он заслужил эту жизнь. Никто не знает, почему одни купаются в роскоши, другие живут в нищете.
       Эмми была счастлива; ее тело – красиво, роскошный купальник,( едва прикрытый легким прозрачным куском ткани, парео пестрое воздушное), подчеркивал красивые линии ее фигурки. Эмми, после купания в бассейне, удалилась ненадолго и появилась через минут несколько, в бежевом прозрачном платье, которое ей шло. Жена Краурта любила переодевания. Она меняла одежду в течении дня довольно часто, она делала это без всякого умысла, для себя.
      Обед, приготовленный поваром, был просто чудо. Ели молча, не торопясь. Потом, после вкусной еды, все разбрелись по своим огромным комнатам. У Эмми и Краурта были отдельные спальни, у малыша тоже, о йоге не позабыли. Эмма настаивала на отдельных спальнях всегда. Она любила мужа, но порой она предпочитала оставаться одна. Краурт соглашался и не вмешивался в ее одиночество. Она обожала отдельную ванну и все, что к ней полагалось. Она не любила соседство мужчины, когда дело касалось ее внешности, каких-то важных женских секретов, касающихся интимной гигиены. За “кулисами” мужчины быть не должно, так считала жена миллионера Краурта. Но все зависило от настроения Эмми и ее чувств к мужу.
           Пока Эмми была занята малышом и собой, Краурт в огромной гостиной, листал небольшую книгу ‘’Дрезденская галерея. ’’    
           Его интересовали несколько картин музея. Их приобретение было для него неисполнимым желанием. Но он не соглашался с этим, он получит их любой ценой. План, который он удерживал в своей голове, был коварен и изощренный: отдых на Гавайях, йог, его интерес к политике, Энрио и многое другое…  отвлекало от самого главного…  Все было придумано Крауртом заранее. На этот план он угробил несколько месяцев. Эмми не была посвящена в планы мужа.
          Эмми была проницательна, ее интуиция подсказывала, что есть нечто, о чем муж ей не говорит, ее утешало то, что если он, что-то и прокручивает, пока это всего лишь проекты, а проекты можно тормозить. Она решила быть более осторожной и не так доверчива, как раньше.
          Эмми анализировала последние события, ее раздражал собственный прагматизм, вернее, этому прагматизму научил ее муж. Она боялась контролируемой глупости Краурта, боялась, что новые идеи, прежде всего, принесут вред самому Крауле.
       Отдохнув немного в своей спальне, Эмми вышла на открытую террасу, океан виднелся как на ладони. Вид был чудесный. В доме царила тишина и спокойствие. Прислуга на глаза ей не попадалась. Возле бассейна она снова увидела йога, он опять сидел в позе лотоса, на самом солнцепеке.
       –Кажется, йог, и в самом деле, настоящий! Столько шарлатанов вокруг, не верится… что так бывает: отказался от денег, только еда и кров, непонятный мир! – подумала Эмми, наблюдая за индусом, – старик, а тело как у юноши.
   Эмми на секунду забылась и переключилась на вещи, которые были ей интереснее, чем йог. Она решила поехать за новыми нарядами, этот сезон говорил, что в моде много желтого, почти лимонного и белого. Возле малыша без устали хлопотала бабушка Ингрид.         
  Стильные очки, шикарная белая шляпа с огромными полями, золотистые босоножки, полупрозрачное платье, окаймленное легкими болтающимися кисточками, все это сидело на Эмме превосходно: она успела снова переодеться. Эмми не терпела охрану, но все же, за ней и мужем следовали два темнокожих телохранителя.   
       Краурт делал все покупки сам, участвовал в выборе нарядов, богатенькая чета развлекалась. Шопинг доставлял им удовольствие. Покупок делалось много, цены были смешные, ко всему, Эмми не терпела ходить по второму разу в новомодные бутики.  Эмми не любила сновать по супермаркетам от безделья и не страдала вещеманией. Краурт обожал тратить деньги на покупки жены. Он хорошо ориентировался в моде, стилях, трендах, брендах и во всем остальном модном "серпантине". 
          –Одевать богиню, разве это не удовольствие? – восклицал Риколет после приобретенного нового наряда.
         –Молодость и красота обворожительны, не так ли, дорогой, есть ли, что-то дороже этого? – спросила Эмми, лукаво улыбаясь.
         – Эмми, детка… я не люблю  философию придирств…
         – Любовь, ответишь мне, дорогой, а разве любовь не покупают, разве для оправы не нужны деньги? Женщина, которая не имеет оправы, разве она может быть красива? Что делает мир с красотой и молодостью! Сколько красивых женщин вокруг, Крауля? – Эмми немного подтрунивала над мужем. Он обожал молодость.
        –Ты же знаешь, Эмми, я не люблю эти разговоры, я не хочу думать о мире других… только ты и я, – Краурт понимал Эмми с полуслова.
        Жена миллионщика улыбалась, разговор шел в примерочной, она одевала очередное платье, которое сногсшибательно сидело на ее фигурке. Она почти не пользовалась косметикой, естественная свежесть кожи, отсутствие морщинок, всегда были загадкой для Краурта. Она смеялась, и говорила, что это наследственность, и отсутствие собственного косметолога, который накладывает тонны кремов, масок, и всякой другой ерунды, которая порой только портит естественную природную красоту. И еще одна деталь: Эмми никогда не пила крепких спиртных напитков. Она не знала какой вкус у виски, текилы, водки, коньяка. Иногда она позволяла себе красное вино Шато Ля Флер Петрюс 1937г. Вина французского негоцианта Жана-Пьера-Муаэкса были великолепны. Хотя Эмми, конечно, могла позволить себе и более дорогие сорта, других марок… этого божественного виноградного нектара. Но эта марка, французского красного, ей нравилась больше всего.
         Эмми сегодня немного злилась на себя, на свои вопросы, но она не привыкла жить двойной жизнью и всегда, даже самые темные мысли, выносила на обсуждение с мужем, она знала Краулю больше, нежели он себя сам. И еще!! Ее прошлое, порой, говорило в ней…  и было сильнее ее. Краурт знал, что все, что он держит в уме, Эмми произносит вслух. Если задает вопросы о красоте, значит, на днях обнаружит его планы по поводу Вирсавии Рубенса, и тогда придется воевать с Эмми, убеждать ее, что музей Дрездена – это не крепость, и, что его мечта будет в их домашней галерее в полной безопасности.
     Ведь Эмми живое воплощение Вирсавии. Так считал Краурт.  Многие годы, он бредил этой картиной: ''Вирсавия у фонтана''. 
        Десять лет назад он встретил Эмми. Дочь священника была обворожительна, чиста, как Ангел и необыкновенно красива. Эмми знала о своем сходстве с Вирсавией Рубенса, но она никогда не относилась к этому серьезно. Только Вирсавия немного полновата, а Эмми – современная молодая особа, ее фигурка явно была не склонна к полноте.
      Открытость Эмми порой пугала Краурта, он знал о ней все, но тем не менее…  любил ее все сильнее и сильнее. 
         Было нечто, что пугало его – это ее непредсказуемость. Он никогда не знал, что она будет делать завтра или через несколько минут, поэтому ее открытость, не мешала ей быть таинственной, быть загадкой, которую он даже не пытался разгадать. И еще: он знал, что она ничего не делала умышленно. Он также знал, что его прагматичность огорчает Эмми, он видел, что иногда она сомневалась в нем и решала, что ей дороже: ее собственная чистота или он и его миллионы? Она также знала, что сила любви делает чудеса.
        Краурт долго не женился, теперь он не считал, что семья  – это главное в его жизни. Бизнес деньги – это то, что делало его тем, кем он был.   Пристрастие к картинам началось давно, он пытался рисовать сам, но это было всего лишь посвящение в какие-то азы высокого искусства.
Возможность  приобретать самые редкостные полотна, окончательно положили конец на его начинаниях, как художника. Ему порой, казалось, что лучше любоваться великолепием, нежели создавать самому мазню, мало напоминающую искусство.
           После встречи с Эмми все изменилось. Картина, которая его преследовала, – ожила. В облике Эмми сначала было едва уловимое сходство с Вирсавией, но чем больше он смотрел вглубь ее глаз, тем больше она отражала полотно Рубенса. Краурт ощущал, как любовь окутывала его, и он понимал, что он не представляет своей жизни без Эмми. Рождение малыша сделало Краурта человеком, который не мог без своей семейки прожить ни секунды.
         Шопинг закончился, счастливая чета вернулась в привычное гнездышко. Эмми была в хорошем расположении духа, правда, йог по-прежнему ей не нравился.
     Погода менялась, океан пенился, небо заволакивали тучи, огромные волны набегали одна на другую. Эмми наблюдала с огромного балкона за панорамой, которая открывалась перед ней как на ладони. На душе у нее было неспокойно.
         –Наверное страхи, все слишком хорошо, – подумала Эмми. Она вернулась в свою комнату и совершенно безучастно посмотрела на покупки. Как из-под земли вырос йог.
       – В нем говорит прошлая жизнь, – произнес йог довольно тихо.
       Эмми вздрогнула от его слов, она впервые услышала голос этого смуглого, довольно высокого, странного и непонятного для нее человека. Он продолжал:
      –Никто не может справиться с прошлым, вы тоже, Эмми. Бог щедр к вашему мужу, – йог явно раздражал молодую красивую женщину. Она отвечала нехотя, но все же очень откровенно. 
       –Я не понимаю вас… и вряд ли хочу общаться с вами. И… кто позволил вам войти сюда, ко мне? – Эмми явно раздражалась.
       Ответ Эмми, ее холодность, немного испугали индуса, он исчез так же внезапно, как и появился. Он уходил, кланяясь, слегка согнувшись.
         Эмми не вмешивалась в дела своего мужа, только иногда давала советы или высказывала свое мнение по поводу происходящего. На минуту ей показалось, что йог сделал тоже самое, только по отношению к ней. Она не привыкла доверять себя посторонним людям.
       –Какой странный и назойливый старик. Это все страхи. Он неопасен, не люблю в доме чужих! – мелькнула мысль в голове Эмми. Она отмахнулась от дальнейших размышлений и тихонько вошла в комнату к малышу. Там было все спокойно. Бабушка читала малютке сказки, хотя Григ был совсем кроха.
………………………………………………………………………………………………….
      
        Пока Эмми и Краурт нежилась и отдыхала, у сыщика Лоренса, возникло подозрение, что Краурта, на самом деле, интересует, что-то совсем другое, помимо Энрио и студии, да и рекламный бизнес… тоже как-то не ввязывался с капиталами, почти миллиардного состояния толстяка. Лоренс выяснил, что спецотдел интересуется этим хитрым толстяком, который разъезжает по земному шару, как по собственному дому. Переплетение судеб заставляло сыщика усиленно думать о прошедших событиях.  Покинув виллу Энрио, Лоренс не задумываясь, уехал в Дрезден.
        Темные улицы ночного города не пугали детектива.  Дрезден был красив, но все же, он не был для него тем городом, где он чувствовал бы себя достаточно хорошо.
       –Если в баре был не Краурт, то кто? И почему этот человек исчез, факир? На кой ему этот идиотизм с исчезновениями? Тогда что? Получается миллионщик, и в самом деле, на Гавайях?
        Вопросы роились в его голове сыщика, он пытался выстроить хронологию, алгоритм происходящего был не понятен. Лоренс раздражался. Детектив всего несколько дней в Дрездене, но уже снова напал на след Краурта. Вернее, он видел его людей, снующих, возле картинной галереи. Но его удивило также и то, что он увидел не только людей босса, но и тех, которые следили за людьми Краурта, вряд ли они появились бы здесь просто так. Лоренса удивило, что он не осведомлен о происходящем. Более того, Краурт явно давал понять сыщику, что больше в нем не нуждается.
       Последние события очень вымотали детектива. Лоренс устал, ему многое не нравилось, он хотел увезти с собой Кати, и забыть о Энрио, и о Краурте. Но… непонятно почему, снова все те же ситуации втягивали его в новые размышления. И все его мысли вертелись вокруг одних и тех же людей.
        Дрезден действительно оказался тем городом, в котором можно было забыть прошлое. Здесь было все другое: улицы, воздух, люди. Но все… странным образом, замыкалось… в какой-то непонятный замкнутый круг. Круг нерешенных проблем.
         Небольшой дом на окраине города достался Лоренсу в наследство, он бывал здесь редко и знал, что небольшой домишко станет его пристанищем тогда, когда он больше не захочет жить по-старому. И вот теперь сыщику Лоренсу, казалось, что этот момент наступил. Но, почему-то, вопреки всем своим прежним желаниям, он не искал встречи с Кати. Возможно, их судьбы больше не пересекутся?
         Он допускал и эту мысль, может быть он старел, а может… он хотел начать жизнь по-другому, по-новому. Лоренс поймал себя на том, что он бежит от себя. Лоренс боялся говорить Кати о своем чувстве. Он боялся любви. Он не знал, как общаться с этой милой, но довольно строптивой особой. Он не мог побороть в себе идиотские комплексы холостяка.
        –А может нужно время, чтобы все понять? – эта мысль успокаивала Лоренса.
         Он вошел в дом. Плюхнулся на небольшой диван и закурил. Дым клубками сворачивался, зависал в воздухе, потом незаметно распространялся, по довольно огромной комнате. Прислуги не было, она была ни к чему, здесь, среди этой тишины и одиночества. Лоренс был один. Ему нужно было время, ему нужно было одиночество, и еще… ему нужно было многое взвесить, и многое обмозговать. Тем более, что заказ Краурта о Энрио, до конца не выполнен. Хотя миллионщик практически отказался от начатого дела; но с опыта Лоренс знал, что эти богатенькие часто меняют свое мнение, и их желания порой расходятся с их требованиями, и порой с их нелепыми приказами тоже. Особенно, если это касалось дел, которые были тайными или каким-то образом сомнительными с любой точки зрения.
 ………………………………………………………………………………………………..         
        В это время, на Гавайях, Краурт тоже курил, качаясь в кресле-качалке, но миллионщик, в отличии от Лоренса,  был счастлив.
      Ночь яркая, теплая, звездное небо вот-вот коснется его ног, но этого не происходило, звезды всего лишь сверкали еще ярче. Гроза, которую предвещал ветер, так и не началась. В руках у Краурта снова была книга, он внимательно рассматривал картины, некоторые не давали ему покоя Пуссен ‘’Венера с Амуром’’, Рафаэля ‘’Сикстинская мадонна’’,  Мантенья ''Святое семейство’’.
        Индус вошел бесшумно, он тоже заглянул в книгу и заметил небольшой листок со списком, по всей вероятности, составленный Крауртом давно.
       –Господин, Краурт, мир иллюзорен, не так ли? Искусство вечно! – произнес он голосом несвойственным для него и его смуглой внешности, йог продолжал, – нас много… таких как я, и таких как вы, и Эмми. Погоня за ценностями в вашем мире? Что же это за ценности?   Деньги, алмазы, произведения искусства. В нашем духовном и непонятном мире – это знания,  сверхвозможности, чудеса!  Покров Богов и много сказок обо всем этом. Люди верят в сказки, мы те, кто учим их этим сказкам, и самые талантливые ученики обнаруживают, что мы учим их лжи мира, потому что истину выдерживают не многие. Да… и вообще, с истинной надо быть осторожнее, мой господин, ведь она принадлежит только Единому, Всемогущему, – какие-то секунды йог молчал, потом глубокомысленно добавил, – Всевышнему, – индус закатил глаза к небу, и снова продолжил свой монотонный витиеватый монолог, поскольку сам Краурт молчал.
        – Эмми знает ваши планы, и я знаю тоже, и знают еще и те, которые сейчас подкрадываются к вашему дому, ваши люди в Дрездене, не так молчаливы, как ваша прекрасная Вирсавия. Вам лучше сжечь ваш список и все, что с ним связано, – настойчиво произнес йог. Краурт не успел ничего ответить.
      Внезапно лист загорелся, он вспыхнул, превращаясь в пыль, не оставляя следа; ко всему на полу лежала книга с совершенно белыми листами и без названия, она напоминала красивый блокнот, в старинном переплете. Краурт не произнес ни слова. Казалось, его сковала, какая-то неведомая сила.
       –Простите, мой господин, так будет лучше для вас! –произнес cнова довольно внятно и настойчиво йог Краурта.
      Краурт хотел было возразить, вскочить с кресла, но не смог пошевельнуться! Краурт молчал, Эмми рядом не было.
 
           Глава-23 Вторжение в доме Краурта.
          
          По крыше и вокруг дома топали люди. Они были везде. Их было довольно много. Ворвавшиеся в дом Краурта, явно не собирались церемониться, с богатеньким толстяком.
          –Господин Краурт, вы должны ответить нам на несколько вопросов! Где и когда вы познакомились с этим человеком? И какие из полотен этого списка есть в вашей коллекции? – прозвучал монотонный ледяной голос.
        На фото был изображен совершенно незнакомый человек, но самое ужасное, что список, перечисленных полотен, совпадал со списком Риколета Краурта, который только что сгорел. И, который составлял сам Краурт. Об этом списке никто не знал, кроме, конечно, самого Краурта.
        Миллионщик посмотрел на пол: пепел исчез, возле его ног лежал блокнот, в старинном переплете.
           –Не имею ни малейшего представления, кто этот человек, более того, в этом списке нет картин моего домашнего музея, – ответил уверенно миллионщик. Краурт хотел подняться, но не смог. Его тело отяжелело и не слушалось. Страха у Краурта не было.
        –Вам лучше не разыгрывать комедию, а рассказать правду! Вы порядком поднадоели определенному кругу людей! Вами интересуется спецотдел и не только! А нас… – незнакомец сделал длинную паузу, – интересует ваш пакет акций, связанный с ракетами, а также, ваши разработки новой модели общества. Не молчите, Краурт! Молчание вам не поможет! – неизвестный говорил громко, весь его вид был какой-то неземной и неестественный. Его огружали люди огромного роста, великаны стояли молча, не шелохнувшись.
 Краурт довольно злостно произнес:
           –Мне тоже, господа, хотелось бы задать вам вопрос. Кто вы? И, что вы делаете в моем доме? Я не позволю со мной так обращаться!  – произнес миллионщик зло, – и, что за дерьмо? Кто вы? Где вся охрана? Где моя жена?
        Краурт снова попытался подняться, но его тело было приклеено к креслу и не подчинялось ему, лицо наливалось пунцовыми красками. Миллионщик прилагал все усилия, чтобы справиться с оцепенением, он пытался заставить свое тело подчиниться, сделать хотя бы какое-то движение, но все было напрасно.
          –Это не так важно кто мы, как вам кажется, господин Риколет Краурт. И… более того, вы сейчас не в том положении, чтобы диктовать нам условия, и… что-то требовать! Лучше подумайте о своей женушке и сыне, –красивый мужчина говорил сухо и холодно. Он был уверен в себе.         
       Неожиданно… большое помещение, гостиная Краурта, осветилось яркими цветными спектрами неизвестного происхождения. Спектры были едкие и угрожающие. Увиденное окончательно испугало Риколета, но… тем не менее… Краурт не сдавался.
           –Что все это значит? Я не скажу ни слова без адвоката? – Краурт все же вскочил с кресла и заорал, – вон… из моего дома! Я уважаемый человек! Со мной так нельзя! Кто вы, черт вас дери? Вы за это ответите! Охрана! Я… т только я… диктую условия всем… в этой жизни! Я хозяин жизни!
         Внезапно… для него самого и Эмми, которая тоже была в комнате, его ударили прикладом, он свалился с ног. Удар слегка оглушил его, что позволило Риколету прийти в себя довольно быстро. Он увидел Эмми, малыша и индуса, которых подталкивали к нему, весь дом был наполнен чужими людьми, у которых на лицах были маски, в руках оружие.
        –У вас красивая жена, не так ли? Мы не притронемся к ней, к ребенку тоже, если вы будете более сговорчивы. Повторяю! Нас интересует пакет акций, ракетные установки, соображайте, быстрее, что дороже вам, жизнь вашего малыша, ваша женушка или простые банальные ответы, и… немного вашей собственности, Краурт?
       Человек, в черной куртке, говорил холодно и спокойно, ни тени эмоций, холод и спокойствие: внутреннее пространство, ворвавшегося в дом, было опасным, зловещим и каким-то неземным. 
       Минуту назад Краурту казалось, что этот человек из преисподней, ему виделось, что еще какие-то секунды, и в доме начнет происходить нечто, что будет граничить уже не с этой гранью жизни, а с какой-то другой, предельной чертой параллельного мира. Краурта знобило. Ледяная дрожь волной пробежалась по телу миллионщика.
          –Вы очень сообразительны, параллельные миры, но где они? Не так ли? Инопланетяне – космос! Ушедшие? Потусторонний мир? А что же остается – параллельные миры?! Это что? Прошлое, будущее, настоящее или нечто похожее на пятое или десятое измерение? Или? Все это одно и тоже для вас и для таких как вы?
          Человек, в черной куртке, смеялся, его хохот был невыносим! Никто толком, отчетливо, не видел сейчас его внешность: что-то непонятное и неизвестное не позволяло его рассмотреть.
        –Так, кто же мы для вас? Межгалактические спутники, проводники неизведанных тропинок? Я тебя последний раз спрашиваю? Кто изображен на фотографии, код доступа к банку памяти, хранящему коды, шифры, – нас интересуют ракетные установки и твои разработки нового общества, новой цивилизации... и, есть еще… кое-что! Небольшая тетрадь, в которой… сохранены откровения, данные тебе свыше! Где тетрадь? – разъяренный Незнакомец перешел на ты, это явно было дурным знаком.
          Наконец, совсем перепуганный Краурт указал на Эмми, и еле слышно промычал:
          –Она моя память, она медиум, но вряд ли… она ответит вам, состояние любви – это единственный ответ, вы потеряете время, уничтожите нас, но не получите ответов. –Краурт зарыдал. – Не я придумал это, не я!
          –Ты финансировал Зельру, не так ли? Хитрый лис, но мы ее уничтожили, и ее учителя Логоса тоже, но тебе не помешало начать новый проект, тебе нужен Энрио, но мы помогли ему скрыться от твоей погони. Ты нанял сыщика, этого странного и ответственного Лоренса. Но… о нем потом! Ты имел все, чего тебе не хватало? Зачем тебе музей? Липкая сволочь!   Ты хочешь снова открыть лабораторию! Ты хочешь присвоить полотна, которые принадлежат всем!
       Краурта снова ударили прикладом. Неизвестный не выносил эту жирную мразь, которой было все позволено.
       – Ты, изощренная тварь, тебе позволено ровно столько, сколько мы тебе позволили, но тебе удалось обдурить нас. Тебе казалось, что нас нет, не так ли?  Мы поймали тебя на твоей слабости, полотна Рубенса, Рембрандта, Пуссена, не так ли? Ты спровоцировал агрессию в нас, это хуже… нежели уничтожение нашего мира. Молись, чтобы эта агрессия… она…  всего лишь осталась в вашем земном мире! Ты вряд ли… понимаешь… о чем я, – холодный голос Незнакомца окончательно испугал Краурта. Он был нечеловеческий.
      –Что же ты медлишь? Почему теперь… тебе не помогают твои деньжата? – лукаво спросил, все тот же неизвестный человек.
        –Пожалуйста не надо, я все… отменю, все… все! Эмми, детка, Эмми! Прости! Прости! – Краурт махал в воздухе руками, – не… надо! Да, да! Это правда! Я финансировал не один проект – это правда, но ведь всем нужны мои деньги! Все лгут! Я понятия не имею, куда делась Зельра, ее этот… как его… Логос! Я ничего не знал, я не знал людей, которые работали на Зельру, я их никогда не видел! А о Энрио, я тоже мало, что знаю. Лоренс знает больше меня, – миллионщик всхлипывал, он был жалок. – А картины? Да, да это единственное, что меня волнует. Моя семья и картины. – Краурт плакал. – Картины выше всего. Мой план безупречен, мне ненужен Энрио, только картины.
         Глаза Краурта были крепко сомкнуты, он продолжал хныкать и болтать невпопад:
          – Какие проекты? Я всегда искал гармонию, я готов платить. Другие миры! Понимаете? – Краурт немного успокоился, он продолжал бессвязно лепетать, – пакет акций? Ракеты? Их скупают все, не только я, это в мире бизнеса нормально... Что еще вам нужно, какие ответы?
        Вдруг Краурт увидел, как его руки загорелись, их покрывал яркий серебристый блеск, пламя было неестественное, странное и непонятное, оно не обжигало, а быстрее пугало, мужа Эмми.
     –Пожалуйста, перестаньте, мне больно, хватит, я все понял! Эмми, прости, детка! – лепетал Краурт.
      Миллионщик махал в воздухе руками хаотично и очень нелепо; его сновидение было, как явь!
      Cознание Краурта продиралось сквозь дебри сна- кошмара: ему невыносимо хотелось проснуться, но все было настолько реально, что он верил происходящему, витражи и макеты сновидения ткались умело и каверзно. Краурт совершенно не мог управлять своим пробуждением. Это была странная, абсолютно реальная реальность сна.
         Помимо индуса, в углу комнаты, среди зелени, среди комнатных растений, стоял Агрон, только йог ощущал присутствие Неизвестного.   
        Войдя в комнату, Эмми увидела, как Краурт вздрагивал, он плакал во сне, он мучился, ему было больно, он, что-то повторял. Его лицо искажалось. Он внезапно заорал так громко, что индусу пришлось приложить ему руку на лоб. Йог, который не отходил от него ни на шаг, склонился и шепнул Краурту нечто, что заставило миллионщика окончательно прийти в себя. По всей вероятности, склонившись над Крауртом йог, читал какую-то мантру. Так подумала, вошедшая Эмми, но все было немного по-другому… (Предчувствия Эмми подтверждались, интуиция ее не подвела и на сей раз. Она догадывалась, что муж, что-то скрывает, и… что это… что-то напрямую связано с картинами и не только с ними. Войдя в гостиную, она увидела сновидение мужа, картинки внутри головы Краурта, были яркие и очень живые, его сознание боролось с реальностью сна).
          Наконец, уставший и измученный Краурт открыл глаза и увидел, что человека, в черной куртке, нет! Но все же миллионщик четко ощутил его. Краурт оглянулся по сторонам и как-то странно вздрогнул. (Жена Краурта человека, в черной куртке, не видела, Агрон сделал все, чтобы Эмми о нем не знала. Сон миллионщика был хитрый и замысловатый).
          –Ведь это могло быть реальностью, укради вы эти полотна? И прекратите скупать ракеты и гоняться за Энрио, – сказал тихо индус Краурту.  Поклонившись вошедшей Эмми, йог снова склонился над Крауртом и довольно четко и внятно произнес ему на ухо:
      –Господин Краурт, проснитесь! Быстрее! Нужно торопиться! – индус со всей силы тормошил только что проснувшегося, – хозяин, возьмите ваш айфон, вам лучше позвонить и немедленно, в Дрезден, скорее! Отмените все… Иначе… они снова вернутся! И… тогда – это будет уже не сон! – шептал настойчиво йог, склонившись над своим временным хозяином-учеником.
      Краурт онемел от удивления. Лицо индуса сохраняло беспристрастность.
      –Поймите, они настоящие! Они не земляне! – йог все же немного нервничал.
       –Вон! – прошипел, окончательно проснувшийся Краурт.
        Индус оставил Эмми и Краурта одних, но он все же наблюдал за тем, как его подопечный, приходил в себя, и к огромному своему сожалению, понимал, что теперь эти двое не нуждаются в нем и в его знаниях.
        Какие-то минуты Краурт медлил, но вдруг… в крайнем углу огромной комнаты, возле портьеры, миллионщик совершенно четко увидел человека, в черной куртке: Агрон был реален и крайне опасен. Его облик настойчиво давил на Краурта. Наконец… миллионщик окончательно пришел в себя.
        –Все отменить! – гаркнул в трубку Краурт. Он набрал дрезденский номер своих людей. Руки Риколета дрожали.
            Эмми смотрела на мужа удивленно. Миллионщик не был уверен, что приснившийся ему сон, не повториться. Сон не мог быть явью, но тем не менее Краурт прилагал усилия, чтобы забыть сон, вернее, ему не хотелось сейчас его анализировать, он понимал, что сон можно расценивать, как некое предупреждение, и, что грани реальности очень тонки. Он понимал, что йог рылся в его голове, он также знал, что человек, в черной куртке, реален! И, что индус не знает, кто этот человек, в черной куртке, на самом деле, и вряд ли, кто-то из присутствующих хочет или хотел бы с ним еще раз встретиться. Риколет понимал, что только что происшедшая реальность была и она – эта реальность, реальнее, чем он мог бы предположить: внутри его большого Я стирались грани, его сознание уплывало, и было очень шаткое, и неестественное.
         Краурт пытался отключиться от происшедшего, он стал прокручивал новые идеи, связанные с Эмми, малышом и этим несносным йогом, от которого, и в самом деле, как казалось теперь Риколету, нужно было избавляться.
          –Неужели это все этот йог? – мелькнуло в голове Краурта, – мой список… он сгорел… это точно! Эмми была права… ей не нравился этот йог!
          –Напрасно, вы хотите от меня избавиться, ваше тело? Вам еще далеко до совершенства! – слова индуса застряли в голове Краурта мягко и очень настойчиво. Индус смотрел с сожалением на своего подопечного.
         Краурт вздрогнул и не захотел разбираться, откуда он услышал голос, из глубины своего я или из дальнего угла комнаты. Какое-то время миллионщику было сложно разграничить, где сон, где явь, но в любом случае, холодок по спине у него пробегал, и только Эмми была его единственным спасением и утешением.
        –Все хорошо, дорогой, ты немного устал, – прощебетала женушка Краурта. Голос Эмми успокаивал, но внутри Краурта росла агрессия, он не привык к тому, чтобы его ломали, это злило и унижало его.
…………………………………………………………………………………………..
         В это же время, на параллели с событиями на Гавайях, люди Краурта, в Дрездене, были арестованы, но спустя какое-то время, их все же отпустили, из-за отсутствия состава преступления, поскольку такового, на самом деле, и не было.
         Картины принадлежат музею, попытка ограбления не подтвердилась. Вдобавок, никто из арестованных не проронили ни единого слова, так как на случай провала операции, кругленькие суммы зелененьких, в банках – аннулировались, в том случае, если… кто-то из задержанных развязал бы язык. Кому захочется болтать лишнего, если денег хватит на безбедную жизнь надолго.
          Правда, все-таки полицию тревожили некоторые обстоятельства: сообщивший, о возможном ограблении, назвал дату, картины, имена грабителей, кои по непонятным причинам, мирно посиживали на своих съемных квартирах и оказались иностранцами, приехавшими в страну, на совершенно законных основаниях.
           Дело было запутано и неясно. Фигурировало имя Краурта, который в это время отдыхал на Гавайях.
          Лоренс не ввязывался в расследование, Дрезден оказался для него не так приветлив, как ему хотелось. Люди Краурта были предупреждены, так же, как и полиция. Обе стороны понимали, что игра не начата, но уже потерпела фиаско с обеих сторон.   
          Но тем не менее сыщик Лоренс снова вольно или невольно, был втянут в нелепость ситуации. И тоже ломал голову, кому понадобилась вся эта каша с картинами. Детектив был уверен, что миллионщик хотел заполучить известные полотна. Но все пошло не так, как запланировал его босс. Хотя, последнее время, Лоренс не считал Краурта своим боссом. Он устал гоняться за ветряной мельницей. Тем более, что Энрио дал ему понять, что параллельный мир существует и не только это. Детектив был уверен, что с Крауртом, кто-то намерен играть по-крупному. И еще! Его так же, как и полицейских, занимал звонок неизвестного в полицию. Информацию Лоренс получил со своих старых источников.
        Сидя в своем небольшом домишко, Лоренс снова вспомнил слова Милли о любви…
       –Что я здесь делаю? Я сбежал, как трус! Нет, я не трус. Просто запутался, устал… Кати? Разве она может быть счастлива со мной? – мысли одолевали Лоренса. – И, что за игра с этими картинами? Зачем она Краурту?  Жажда приобретать! Одержимость! Мм-да, – Лоренс слегка улыбнулся. – Этот своего не упустит!
         Лоренс отпил несколько глотков свежего кофе. Кухонька была уютная, заполнена всякой всячиной. Меланхолическое состояние сыщика улетучивалось. Лоренс поймал себя на том, что о Кати, почему-то он стал думать меньше, нежели раньше, но тем не менее он о ней думал.
        Детектив Лоренс боялся встречи с Кати, он боялся потерять ее окончательно. Он любил ее сильнее прежнего, но реальность-жизни Лоренса разрушала романтику. Его образ жизни, вряд ли мог быть понятен молодой и строптивой Кати, тем более, что ее боссом был Энрио. Лоренс окончательно запутался в своих размышлениях и в своих поисках паранормального тоже. Такой поворот судьбы был для него новым, странным узлом, который он не в состоянии был распутать. Лоренс понимал, что осмыслить и понять можно то, что привычно или хотя бы немного выходит за грань нормы жизни, но объяснить причины и следствия мира, который не имеет земного зеркала нереально. Конечно, кое-какой порядок все же в голове Лоренса был. Он многое увидел и понял. Лоренс знал больше всех, больше тех, кто гонялся за оккультным и непонятным. Мир Ирллии был щедр к нему.
        Сыщик ощутил странный прилив сил, казалось, он от чего-то освобождался. Его будущее виделось ему иным, не таким, как раньше. У него не было точного плана, но все же… проблески мечты и надежды окутывали Лоренса и ему становилось хорошо.
    – Милая, милая Кати, как же ты мне нужна! – прошептал Лоренс, закуривая, очередную сигарету.


   
Продолжение следует.