Глава 12.
Вот ведь, какая штука получается: сидит Сергей за столом, при свете свечки. Напротив – Света. Нет, Светланка. И хорошо ему рядом с ней. Так хорошо, как в детстве, когда не было у него ни – забот тяжких, ни - проблем неразрешимых. Вот, сидит он здесь в этом, новом старом мире, гражданин своей страны. Но страна – там, далеко. За пятнадцать веков отсюда, и нет над его головушкой ни одного начальника! Волен. Как птица! И она – вольна делать всё, что только захочется ей, и никто не в праве указывать ей, как жить правильно, а как – нет! Так почему не подарить девушке глоток свободы от условностей нашей реальности!
Они ещё какое-то время сидели молча, поглядывая друг на друга, и улыбаясь каждый своему.
Наконец Сергей заговорил:
- Ты здесь ни разу не закурила. Хочешь?
- Хочу, но не буду. Я уже два месяца не курю совсем.
- Интересно, и что же так кардинально на тебя повлияло?
- Ты повлиял.
- Я? Да меня и в Москве не было, в нашем времени все месяца! Я здесь всё это время!
- А я подумала, что тебе будет неприятно, что я курю, и я решила, что к поездке сюда – брошу. Совсем брошу.
- Вот оно что! Заговор зрел давно!
- Да ну, какой там заговор! Серёж, а мы к местным поедем?
- Обязательно, но надо сначала всё как следует продумать, чтобы неприятностей не случилось. Так что, какое-то время придётся нам пожить вместе! Тесновато, правда, у меня, я же не знал…
- Что жена приедет? – засмеялась Света.
- Что жена приедет - с улыбкой поддержал её Нечаев младший.
- Серёж, а ты что, действительно, самый-самый здесь?
- Да, самый-самый! А Игорь – мой зам.
- Чудной он!
- Нет, Он – друг. Настоящий друг!
- Серёж, а вообще, у тебя рабочий день нормированный, или ночью тоже, могут прийти по делу?
- Месяц назад, так и вовсе спать не давали! Сейчас полегче – Игорь на себя часть удара принял, но всё равно, достаётся и мне. А к чему это ты?
- Да так, подумала про своё алиби. Ты меня не боишься?
- Я – тебя! Светка! Кончай меня смешить!
- Так «Да» или «нет»?
- Нет, не боюсь! А в чём подвох-то?
- Ни в чём. О тебе пекусь! Раз я – твоя жена, то на случай, если к тебе люди придут, они должны видеть, что мы спим на одной кровати, как положено супругам, вот и всё!
Сергей почувствовал, как невольно покраснели его уши, и Света прыснула от смеха:
- Да не бойся! Не трону я тебя, если сам не попросишь!
- Ну, успокоила! Ладно, не уродина. Наоборот, даже красивая!
- Правда красивая?
- Очень! Я тебя и не узнал даже там, на нулевой площадке. Знаешь, мы идём, на нас смотрят, и я просто в восторге был – с такой красавицей иду! Точно, как женой гордился!
- Так в чём дело – давай поженимся, и гордись, хоть всю жизнь!
- Нет, Светик, не гожусь я в мужья – смеяться будешь, только - никому! Я целовался-то третий раз в своей жизни! А уж жену приголубить и не пробовал! Это я с виду такой – супермен накачанный, а по сути – обычный московский парень!
- Это – не проблема! Вот, вместе и научимся!
- Знаешь, давай притормозим, а то ты так шутишь, как по-настоящему звучит! А вдруг я скажу, что согласен на тебе жениться?! Что ты скажешь?
- Я – ничего. Игорь скажет.
- Да, интригу развить ты умеешь! И что же такое нам скажет Игорь?
- А сам не догадываешься? «Горько!» скажет Игорь! И выпьет.
- То есть, ты хочешь сказать, что ты готова выйти за меня замуж, если я сделаю тебе предложение?! Ну и шуточки у тебя!
- А я не шучу! Ты знаешь меня, я – девушка обстоятельная, хотя и романтическая по натуре, но и прагматизм во мне присутствует!
Серёженька, глупенький! – собеседница потянулась к нему, и Сергей почувствовал возбуждённое дыхание Светы, а она почти зашептала – Я же к тебе пробивалась, как ненормальная, через эти века, через всех этих бюрократов! И я не уеду от тебя! Я тебя никому не отдам!
Вот ведь как бывает в жизни! Девушка впилась в парня поцелуем, опрокинув свечу, и та – погасла. Очень удачно, кстати, погасла, а то мне как-то неловко мусолить скользкую тему, стоя со свечкой, рядом.
Утром Сергей проснулся рано. Он боялся пошевелиться – Светка, красавица, про которую дома он бы даже мечтать не смел, спит, обняв его голыми руками, и прижавшись к нему грудью, словно в страхе, что кто-то, неведомый, может отнять у неё суженного!!! Приятно, однако!
Это вчера она была такая смелая, а сегодня она встала смущённая и несколько растерянная.
- Серёж, ты только не подумай! Я – не такая! Честно! Я не знаю, что вдруг такое на меня нашло вчера! Я… я… ну… Вот.
- Понятно, ты не подумай только, но я знаю, что с тобой такое было! Это такой эффект даёт перемещение через обруч. Мой добрый знакомец, пан Яцек прочувствовал его в полной мере. Ничего, скоро учёные разберутся, что там такое с нами делают! А пока, жена, давай, позавтракаем? Ага? Я на кухню пойду, а ты – умывайся, и подходи – поможешь.
Оба хотели высказаться, но испытывали странную неловкость, и только улыбались, время от времени поглядывая друг на друга, едва удерживаясь от смеха. Затем был обычный завтрак, который дважды прерывался у Сергея, на самом вкусном, телефонными звонками, делавшими его всё более серьёзным и немножко чужим.
Оставив Светлану принимать домашнее хозяйство, Сергей отправился в ангар, где уже кипела работа. К нему тут же подошёл Сашка. Тот самый. От которого Сергей не так давно узнал слово «самрук», и который теперь был, пожалуй, самым большим энтузиастом работы на установке.
- Старшой! Два раза военные звонили! Говорят, чтобы мы их ящики вне очереди пропустили. А у нас по очерёдности идут ящики с ВИЛСа.
- Много прогнали?
- Сто на два. Вторая сотня пошла.
Тут я должен пояснить тебе, читатель, что значит «сто на два».
Это сленг такой, означающий:
1 (образец) х 100 пробросов сквозь обруч плазмы, после прохода которого образец копируется, умножаясь числом на два.
- Если военные снова звонить станут, скажи им, что прервать работу на середине не можем, пусть подождут, здесь тоже, оборонный заказ. Давай, посмотрим, как там качество, а то краснеть придётся после.
Деревянный ящик легко открылся. Внутри, завёрнутые в вощёную бумагу, лежали десять свёртков. На каждом была наклейка с указанием размера. Например: 46-48, или: 50-52. Сергей, без долгих церемоний, надорвал бумагу одного из свёртков. И извлёк серебристо блестящую кольчьчугу. Довольно увесистая, на все три кило- , она сверкала под софитами, переливаясь парчой. Все присутствующие ждали, что последует за этими, торопливыми и решительными действиями руководителя проекта, и уже не удивляясь ничему, просто следили глазами за его действиями. А Нечаев, расстелив кольчугу на пустом ящике со строительными гвоздями, резко отшёл от неё на пару шагов. И эффектно вытянув прямую руку, трижды выстрелил из своего начальнического пистолета Токарева. Увсех, присутствовавших уши позакладывало, один полковник Шаповалов, за мгновение до первого выстрела, успел раскрыть рот. Хоть и воевал он только один раз, с германцами, у стен Балтики, а рефлекс проявился. Пули смели с ящика кольчугу вместе с щепками его крышки на бетонную стяжку пола, подняв облачко пыли.
Сергей, несколько картинно, в помещении была и Света – пришла посмотреть на копирующую установку, поставил на предохранитель оружие и убрал в кобуру одним резким движением руки. Все присутствующие поняли, что уже можно и поближе подойти. Сергей. Окружённый своими сотрудниками поднял перед собой вверх изделие, так, чтобы все могли увидеть результат. А результат был таков: на кольчуге появились маленькие надрывы, на одно – два кольца, под влипшими в металл, медными оболочками пуль. Никто не знал, хорошо это или плохо, и повернулись лицами к Полковнику Шаповалову. Эвальд Викторович слегка прокашлялся и произнёс:
- Бердыш, стрелу, пилум , меч – да. Болт – нет, не выдержит.
- Годится! – подвёл итог испытаний Нечаев, и стало заметно, что он находится в прекрасном расположении духа. Народ тут же начал разбредаться по рабочим местам, и вот уже новый ящик бросают в светящийся обруч дюжие молодцы.
Сергей не успел подойти к Светлане. Его перехватил военпред:
_ Ну, знаете! Это, не корректно проведённые испытания какой-то, вшивой кольчуги я не намерен проглатывать, когда изделия для моего министерства лежат и пылятся на складе! Вы здесь самодурствуете, зарвавшийся сержант, а я из-за Вас должен здесь лишний день торчать?! Было заметно, как майор сам себя раззадоривает, всё сильнее брызгая слюной. – и если Вы носите форму, то извольте встать передо мной смирно!
У всех аж рты пооткрывались.
В тишине, нарушаемой только высокочастотным свистом установки, раздалось Сашкино:
- Чегой-то он? Съел чего-нибудь?
Но шутке никто даже не улыбнулся. Сергей помедлив, повесил кольчугу на майора, выхватил пистолет из кобуры с криком:
- Корректное испытание проводим на майоре! Рты не закрывайте! Барабанная дробь! Перекос патрона!
Нечаев резко повернулся лицом к майору и выстрелил себе под ноги, в песок приёмной площадки.
Майор дёрнулся, зажмурившись, кольчуга упала, свалившись с него и привлекла внимание всех присутствовавших к, стремительно набухающим влагой, галифе горластого офицера.
- Опять перекос патрона! Извини, майор, позже испытаем по правилам, когда пистоль будет готов.
Когда военпред убежал из лаборатории, наступило грустное молчание.
- Зря Вы его так! Он же этого унижения не простит, и мстить станет! Кто знает, какую подлянку подкинет! – подытожила девушка лаборантка. Светка подошла и обняв, Сергея, добавила:
- Если это из-за меня, то – зря, я же прекрасно знаю, какой ты на самом деле, и не нужно тебе под Рембо косить – тот псих был со Вьетнама, а ты – учёный, ты и так, круче!
До вечера майора никто не видел.