Глава 3
С отъездом друзей из Балтики ушло что-то необходимое пану Яцеку, то, без чего он не мог подойти к супруге для примирения. Лишённый психологической поддержки, пан Пясецкий только вздыхал, уповая на то, что рано или поздно всё само устаканится, и став прежним, не сильно уверенным в себе человеком науки, с невероятным ужасом осознавал факт того, что все семейные неурядицы за них, с Хеленой, никто не разрешит и здесь. Хотя, едва он задумывался на эту тему, как сразу же вспоминался неприятный поступок жены, и внутри заново начинала бурчать ревность и вновь мысли уходили в совершенно иную плоскость. Но надо было как-то жить с тем, что есть, и, не видя прямого решения задачи, учёный, для начала, взял, и ушёл с головой в работу.
Должен признаться, что этот, испытанный способ побега из лап бытовых неурядиц иногда даёт положительный результат в среде творческой и научной элиты, как, впрочем, и многих иных людей, мене известных, но с теми же перекосами в воспитании, в сторону интеллигентности!
А осень выдалась на удивление мягкой, золотой. Голову кружила ярким букетом запахов опадающая листва тополя, берёзы и ещё чего-то знакомого, привычного, что лечило лёгкую тоску по дому в душе столь ранимого пана Яцека. Яцек любовался природой в свободное время, и изо всех сил стремился не задумываться о ссоре. Помогали ему отвлечься и «ходоки». Первое, с чем пришли они из когорты к пану Яцеку – это были многочисленные описания и технические паспорта к мотопилам, помпам, генераторам и трансформаторам, автомобилям и тракторам и множеству иного имущества, оставленного нашими военными до возможного возвращения. Все эти листочки и буклеты, методички и проспекты были напечатаны на русском языке, разумеется неизвестном легионерам четвёртого века, вот пан Яцек и учредил клуб для старшего комсостава – центурионов триариев, командиров когорт, и курсы для младших командиров. И клуб, и курсы действовали по одной программе, и в одном и том же Доме офицеров, уже почти законченном отделочниками, но деление по сословиям не позволяло всадничеству учиться бок о бок с вчерашними солдатами, поднявшимися из низов, поэтому, осознавая цену своих новых знаний, рады были такому разделению и те, и другие, закрывая глаза на столб тесное соседство.
Крепость росла на глазах. К середине осени никто из легионеров уже не унывал так, как прежде, ожидая встречи снега в деревянных времянках. Наладившиеся отношения с соседями славянами имели материальное воплощение в виде тёплой одежды и снабжения свежими продуктами. Высвободились люди, и это позволило легиону успеть к зиме со строительством вполне добротных каменных домов с деревянными перекрытиями. Ещё недавно удивлявшиеся прозрачности и размерам оконных стёкол, легионеры потешались над восторженностью деревенских такой простой вещью, как застеклённая двойная оконная рама пятиэтажного дома, или заурядным, фаянсовым ватерклозетом, электрообогревателями и электрическим освещением в домах.
А теперь и я тебя, читатель, протестирую: ну-ка, представь себе одного из командиров кагорт, в его пышном шлеме, с мечом и в плотном плаще, возвратившегося из караула, или, как говорят у нас, со службы, который, зайдя в общежитие, в углу прихожей поставил свой меч в подставку для зонтиков, снял с себя доспехи и повесив их в платяной шкаф на обыкновенных деревянных плечиках, отправился в ванную комнату, под душ. Затем то, как он, в махровом халате и шлёпанцах в виде серых зайчишек, прошёл на кухню, на ходу включив трансляционный проводной приёмник, чтобы послушать городские новости, и присев на табурет у окошка, между кухонным столом и электроплитой, привычно, до автоматизма, щёлкнул выключателем кофеварки? Меня такие картины очень забавляют, каюсь. Особенно здорово то, что римское всадничество воспитывалось с детства не показывать на своём лице ни – удивления, ни – смятения, от вещей поражавших их! С каменным лицом, словно с детства привыкшие, они пользуются микроволновками и электрочайниками, приёмниками и телефонами, и заставляют нас обалдевать от их внешней непробиваемости!
Проходя мимо строящихся зданий, Яцек часто задерживался и смотрел на дома, которые всё больше воссоздавали знакомый облик города, того, из нашей жизни. И пусть, это был новострой, всё равно, он волновал и притягивал сердце знакомыми силуэтами и цветами. Средневековый Гданьск, строящийся в древнем мире, был ни сколько не хуже, напротив, в проекты сразу были заложены исправления ошибочных решений, заложены ниши и пустоты для инфраструктуры с водопроводом, и электропроводкой, телефоном. Здания оснащались без проблем всем необходимым деловито и споро.
Скорости, с которой возводились стены и мостились улицы, пан Яцек никогда прежде не наблюдал, поэтому не отказывал он себе в удовольствии полюбоваться на то, как солдаты работают. Согласитесь, есть что-то завораживающее и притягательное в том, чтобы смотреть на то, как перед твоим взглядом пляшут языки пламени, колеблется поверхность воды, рассекаемая судном, или то, как другие работают!
Ежедневно пан Пясецкий останавливался во время прогулки у разных строений, и примечал всё новые детали, которых не было накануне. Он ощущал себя в этом городе не только главным архитектором, но и человеком, творящим цивилизацию. От такого увлекательного приключения дух захватывало, это же совсем как в фантастических хрониках! Но эйфория проходила вместе с уходом русских военных строителей, которых в городе постепенно не осталось вовсе, и только сохранялся дежурный взвод у портала. Но до него было достаточно далеко, и занят этот взвод был самим собой: благоустройством территории, прилегающей к переходу в наш мир, и строительством складских помещений, да жилых и хозяйственных построек. Впрочем, и такая деятельность убеждала поляка в отсутствии признаков скорого ухода из нового мира людей его цивилизации, и это вселяло определённого рода оптимизм. Но, зато. В город потянулись местные из окрестных хуторов и деревень со своим нехитрым товаром, и город стал оживать по-настоящему.
И вновь мысли возвращали пана Яцека к яви, а она была такова: предостаточно испив из кубка ответственности, которая всё сильнее давила именно на его плечи, пан Яцек, как, видимо, любой иной человек, на подсознательном уровне, ощущал необходимость в подготовке помощников. Ему стали остро необходимы помощники, которые, обучившись у него, взяли бы на себя и часть работы, и часть ответственности. Пан Пясецкий не был волокитчиком, и, если приходила в голову идея - он её реализовывал. Он приглядывался к посещавшим клуб и курсы людям. Вместе с тем, эти самые, клуб и курсы, для воинов и командиров когорт были столь зрелищны для самого Яцека, что, наблюдая исторический процесс культурной революции, он принялся вести дневник, отмечая совершенно немыслимые в имперской жизни поступки и решения граждан.
Изменения коснулись прежде незыблемой системы управления в римской провинции, но никто не возмутился! Подвижки стали происходить и в чисто военной сфере, на что. Не без колебаний решился сам Марий Зосимус. Им, как верховным держателем власти в Балтике, были проведены некоторые назначения на должности и продвижения по службе подчинённых, но, не столько по принципам принадлежности к более или менее влиятельным родам, сколько по деловым качествам и уровню знаний претендентов, которые те стремились почерпнуть из общения с польским учёным. Но и в этом случае Граждане Балтики, точнее легион – промолчали! И дело было не в терпимости граждан нового города-крепости к решениям человека спасшего их в чужих краях, а скорее расчёт на то, что легион, некогда прибывший из восточной империи для оказания помощи западной. Теперь состоял почти наполовину из воинов западной империи, с их видением права, с их родовыми традициями. Но они смиренно приняли волю своего командира, как наместника цезаря, и как его возможного приемника.
Видя глобальность поворота Балтики к построению более демократичного города-государства, чем имперский Рим или Констрантинополь, Пан Яцек не мог, и не хотел напирать на военный всеобуч, будучи человеком гражданским, потому обучение в его клубе и на курсах, шло больше по программе средней школы, с упором на физику и математику, а в качестве отдыха после напряжённых занятий, пан Пясецкий рассказывал своим слушателям про историю своей страны. Про то, как воевали, чем, и за какие интересы в более близкие к нам века. Но это-то и оказалось для командиров когорт самым ценным. Улучшая свои знания, те из них, кто стремился впитать квинтэссенцию науки, тут же начинали использовать свой новый багаж путём применения в службе, а служба, как оказалось, для легиона в мирное время являлась – работой. Солдаты производили на ходу улучшения в своих приспособлениях, внедняя рационализаторские предложения, сделанные на основе последних познаний, и в усиливающейся специализации работ, выполняемых каждой из когорт. Выявились свои лидеры. Принцип продвижения по служебной лестнице из одной когорты в другую, с меньшим номером, впервые стал постепенно смазываться. Командиры начали козырять своей продвинутостью в области построения демократических отношений. Теперь, даже престижность службы в когортах последних номеров, таких, как десятая, девятая, восьмая, традиционно занимавшихся самым тяжёлым трудом – рытьём земляных укреплений и строительством дорог, заметно подросла, а с началом применения бетономешалок для дорог-бетонок, водоотливных помп, отбойных молотков, буссолей, резиновых сапог стала и вполне уважаемой. Пясецкий, не без юмора, записявал различные случаи в свой дневник и
так, незаметно, пан Яцек стал не только основоположником новой цивилизации, но и её историком, летописцем, ведущим хроникальные записи. В его глазах вновь появлялся огонёк, когда он торопливо документировал в своих заметках, новые дела, радуясь в месте с его древними товарищами, совсем простым мелочам, мелочам для нас, но свидетельствам осуществления прогресса!
Командиры осваивали сами и учили подчинённых пользованию бензопилами, бетономешалками, полевыми кухнями, но самыми любимыми для них стали занятия по боевому самбо. Кто-то из офицеров десантников оставил книгу-наставление для инструкторов рукопашного боя, и теперь командиры упорно оттачивали своё боевое мастерство.
Время шло. Один за другим вводились в эксплуатацию дома, но самым ожидаемым и радостным днём для легиона стал день открытия спортивного зала. После того, как было закончено его строительство, именно он стал самым популярным местом проведения досуга. Легионеры, между собой, называли его Храмом Победы. Не согласиться со столь мудрым названием пан Пясецкий не мог.
Командирам не нужно было специально напоминать про занятия физической подготовкой, и день ото дня воины становились всё более грозной силой для потенциального противника, даже с голыми руками самбистов. Что же говорить про солдат, которые, как никто иной, знают истинную цену искусству рукопашной борьбы в ближнем бою!
То, каким воодушевлением наполнился гарнизон, радовало и Мария Зосимуса. Он ощущал, как ежедневно растёт владение силой в руках его воинов, как уверенность в себе и своих возможностях делает их несокрушимыми, превращая в легион непобедимых!
Пан Яцек, когда не был занят преподавательской деятельностью, проводил вечера в обществе командира легиона, и за чаепитием у Мария Зосимуса, они частенько засиживались допоздна, ведя дискуссии на тему управления государством. Марий, одержавший не чаянную победу над полками вандальских племён, теперь был уже больше, чем командир. Стало очевидным, что победа подарила ему право на распоряжение землями, лежащими восточнее реки, и вандалы признали за ним это право. Ближайшее окружение уже видело в нём наместника Божественного, которому полагался титул цезаря Балтики, как новой провинции, и относилось к своему вчерашнему военному коммиту, с заметно возросшим уважением. Умно подталкивая их к такому выводу, сам Марий всё чаще стал появляться на городских планёрках в гражданской одежде, хотя на военных разводах такого себе не позволил ни разу, чем снискал уважение в среде центурионов и ветеранов.
Но вернёмся к пану Пясецкому. Нельзя сказать, что Марий не был в курсе домашнего разлада в семье пана Яцека, но этой темы он сам в долгих, осенних беседах у камина не касался, а пану Яцеку не хотелось говорить о личном с посторонним.
Зосимусу, в этом смысле было не на много легче, чем пану Яцеку: ему уже давно было доложено про то, как супруга верховного учёного этой провинции прониклась сочувствием к юноше в ночь перед его первой битвой, и о том, какое ангельское милосердие проявил пан Яцек, даже не наказав неверной жены плетьми. Так или иначе, но этот разлад не только спутывал все карты Зосимуса, как в полюбившейся Марию игре в покер, но, эта ситуация создавала и потенциальную угрозу для него самого!
За то время, пока Зосимус дослужился до командования этим легионом, он научился молчать, когда это было нужным. Теперь же ему было нужным примирить супругов, а для этого нужно было умение говорить. Говорить с научными гениями непросто, а ведь оба они, это же очевидно, – выдающиеся учёные! Есть ли ещё во всей вселенной люди, знающие, что такое электрический ток и свободно владеющие тригонометрией! Люди, доказавшие делом, что не обязательно подливать в воду вино или уксус, чтобы не отравиться, можно её просто вскипятить и остудить! Знающие, как можно переносить надписи, печатая книги, а не переписывая годами многие страницы! Владеющие информацией о свойствах таких металлов, которых он, обладающий блестящим образованием, и не слыхал! Нет, с таким багажом знаний, как у этой пары, можно достичь более, чем имперских высот! Только бы свести их снова вместе!
Для реализации юношеских мечтаний Мария Зосимуса момент теперь был более, чем удачный, и мешала его планам только эта ссора между супругами!
Марий, выходец из рода Римских сенаторов, был тайным приверженцем идей демократии, но даже перед своими новыми друзьями опасался открыть эту тайну, однако и ждать более подходящего момента он уже не мог. Исключительно из-за неосмотрительности и наивности, вообще свойственной людям из будущего, боялся он раскрывать свои планы друзьям, чтобы не навредить себе же, и он медлил. Размолвка супругов несла в себе ни сколько не меньшую угрозу, чем скрытый заговор. О заговоре можно пока забыть – он герой! Он нашёл выход из трудной ситуации, и, кроме того, он обрёл могущественных друзей! Пусть их нет сейчас поблизости, но присутствие их внимания и помощь – есть!
Значит проблема одна – женщина! Довольно безмолвствовать! Супругов нужно срочно мирить!