Почему ворон, да в придачу и такого нестандартного цвета – вряд ли ответила бы и сама упитанная хозяйка паба. Просто когда-то ее отец, отмечая свой юбилей, перебрав эля, изрек настолько странную и туманную тираду, что слухи о ней блуждают и по сей день. Именно во время того уже мифического диалога и была рождена на свет интереснейшая и страннейшая фраза, смысл которой не понял и сам рассказчик. «Как же мне надоел этот синий ворон», - проговорил тогдашний хозяин паба. А через неделю после этого он тихо скончался в своей кровати, обнимая под мышкой бутыль вина. Вот так и получил свое обновленное название этот паб, который после смерти его хозяина получил еще большую популярность.
Этот известный на всю столицу паб представлял собой довольно небольшое трехэтажное здание. На первом этаже находился сам паб, где постоянно разливалось спиртное, второй этаж предназначался для жилья самой хозяйке, а третий она отдавала в наем как гостиницу. Сама хозяйка была довольно упитанная особа, как было сказано выше, среднего роста и веселого нрава. Ей было около пятидесяти лет, но замужем она никогда не была. Так и держала отцовский паб на радость жителям. Ее заведение постоянно имело клиентуру, потому что цены тут были довольно приемлемые, да и сервис на высоком уровне. Звали хозяйку мисс Молли.
На улице моросил противный холодный дождь. Прохожих почти не было. Час стоял поздний, поэтому многие сидели у себя дома, или спали в уютных постелях. Но в пабе «Синий ворон» было многолюдно. Сюда заходили люди, которые хотели выпить, поболтать, узнать последние сплетни. Или просто развеять свою печаль.
Если кто-то хотел найти местечко, где можно поговорить о власти, о короле и прочем – он приходил в этот паб. Здесь можно было обсудить политические темы, не боявшись за последствия. Стражники появлялись в этом злачном месте нечасто.
- Говорю тебе, Джим, - громко говорил старичок в старомодной шляпе, обращаясь к своим собутыльникам (поэтому не понятно было, кто же из них Джим – ну не все же посетители?). – Говорю тебе, Джим, Узурпатор скоро устроит пир на всю страну.
Старик говорил так громко, что волей-неволей его слышали все посетители заведения. В пабе было довольно тихо. Все разговаривали шепотом. Большинство посетителей сидели возле барной стойки и смаковали напитками самых разных сортов, цветов и крепостей. Четыре столика были заняты. За двумя сидели две мужские компании работяг, за третьим – сидели две довольно привлекательные молодые девицы легкого поведения, а за четвертым сидел одинокий пилигрим. К месту сказать, что стойка, и тара – из которой пили клиенты – была чистой и отполированной. На своем месте сидела и чистоплотная хозяйка, готовая по первому зову налить клиенту очередную порцию пойла или даже накормить заблудшего пилигрима.
- Да, клянусь богами, наш Джо скоро женится, - с сарказмом проговорил старик-оратор. В своих старческих разбитых подагрой руках он удерживал бокал с пенящимся пивом. Когда бокал подносился ко рту, рука так дрожала, что большая часть пива не попадала в рот, а расплескивалась на стойку, на пол, на клиентов…. К превеликому ужасу хозяйки, которая не любила беспорядка. Но она знала этого старичка, поэтому прощала эти мелкие неудобства, которые причинял старик Мартин, сам того не сознавая.
- Интересно, кто захочет связаться с таким чудовищем? – спросил сидящий рядом мужчина.
- Э-э-э, Джим, - ухмыльнулся старик Мартин, отхлебнув из своего бокала пива, - даже этому чудовищу нужна жена. Я удивляюсь, как это он до сих пор не женился.
- Да ему не нужна жена. Бордель – вот его супруга! – воскликнул веселый пьянчужка, который сидел с краю. – За это и выпьем!
Некоторые подержали тост и с одобрением выпили. Но старик Мартин продолжал:
- Я готов спорить с любым из сидящих здесь, что знаю имя будущей королевы. Имя ее будет королева Стэлла.
- У нас была королева Мелисса. Она была поистине ангельским созданием. Такую нимфу и во сне не увидишь. И никто впредь не сравнится с нею ни по уму, ни по красоте, - мечтательно заметил молчаливый до сих пор воин.
Этот человек был довольно высокого роста и могучего рыцарского телосложения. Борода и усы украшали его лицо. Он был прилично экипирован. Одет был не броско. Но под алым плащом угадывалось наличие кирасы. Не слишком богатым, но и не очень бедным выглядел этот человек. По виду нельзя было причислить его ни к воинам, служившим у короля, ни к разбойникам с большой дороги, промышлявшим себе убийствами и грабежами. Рядом с ним на столе лежал острый кинжал, а в чехле на поясе покоился внушительный двуручный меч. Воин был довольно мрачноват и не многословен. Он сидел вдали от людей, в самом углу зала, за столом. Рядом с ним стояла бутылка с вином и стакан. Все взоры обратились к нему, словно ожидая продолжения рассказа… или пояснений. Но воин разочаровал всех – он просто не пожелал продолжать разговор.
- Королева Мелисса, конечно, была дамой достойной во всех отношениях, но…. – не унимался старик Мартин. Подобная фраза разгневала воина, который громко стукнул своим кубком по столу, от чего добрая половина выпивки расплескалась наружу.
- Но?! – голос воина задрожал от гнева. – Ты смеешь говорить «но»? Никаких «но»!
- Доблестный воин, я не хотел ни словом, ни делом затронуть честь этой дамы, и, тем не менее…. – пытался смягчить ситуацию старик, но на свою беду только еще больше раззадоривал воина, пробуждая в том воинственном сердце гнев. Наконец, долго терпев, воин вскочил из-за стола, рукой зацепив кубок, который разбился при падении. Грозный воинственный мужчина неспешно подошел к старику, держа руку на рукояти меча. Старый человек, хоть и был немощен, но глаза его не подводили. Да и ум старика был еще ясен. Он понимал, что сейчас его могут поколотить или даже убить.
- Благородный рыцарь, - взмолилась хозяйка, которая не желала допустить инцидента в своем заведении, что может привести к появлению стражников… и со временем к возможному закрытию заведения. – Вы ведь рыцарь!
Воин так и не понял, как воспринять возглас хозяйки – вопросительно или утвердительно. Он решил подтвердить свой статус, чтобы все присутствующие здесь знали кто перед ними.
- Да, я – рыцарь. В свое время я служил в королевской гвардии.
- В гвардии короля Джо? – брякнул старик, но когда воин метнул на него свой гневный взор, Мартин поспешно опустил глаза.
- Я служил у короля Эдинга, - гордо проговорил воин, гордо подняв голову, - и убью любого, кто хоть словом оскорбит прелестную королеву Мелиссу.
- Уверяю вас, сэр рыцарь, наш Мартин не имел намерений кого-то оскорблять. Так, Мартин? – продолжала свое миротворческое дело хозяйка паба.
- Так и есть, - невинно улыбнулся старик. – Сэр рыцарь, а почему вы не служите у нашего короля Джозефа?
- Служить у Узурпатора? Я не могу клясться в верности подлецу и негодяю.
- Сэр, вы, конечно человек смелый, но безрассудный, - вмешался в разговор карлик, одетый в пестрые одежды. По виду это был либо торговец, либо шут.
- Будь ты немного повыше ростом, я бы укоротил тебя на голову, - ответил рыцарь. – И я готов сделать это с каждым, кто посягнет на мою честь или честь тех, чью память я храню в своем сердце. Видят боги, королева Мелисса не заслуживает чтобы ее честь позорил какой-то презренный червь. А тебе, карлик, советую не вмешиваться в разговоры ежели тебе дорога твоя никчемная жизнь.
- А что такое наша жизнь, странник? – философски спросил карлик, ехидно улыбнувшись. Его лицо было сморщено как у 90-летнего старика. По сравнению с ним, лицо старика Мартина выглядело даже молодцевато. Если Мартина все знали в «Синем вороне», то зашедшего сюда воина и странного разговорчивого карлика видели тут первый раз.
- Хозяйка, налей этому самоубийце эля, - сказал рыцарь и положил перед хозяйкой золотой, который моментально исчез в складках ее платья. Эль был налит и карлик с величайшим достоинством принял это подаяние или великую честь, оказанную воином.
- Хочешь знать, что такое жизнь? И вы тоже хотите это знать? – вопрошал рыцарь, окидывая взглядом каждого посетителя. Ответом ему была тишина. Увидев проявления такого вспыльчивого характера, никто не желал вступать в спор с этим человеком.
- Расскажи, благородный воин, что такое жизнь, - попросил карлик, смакуя свой эль, доставшийся ему даром.
- Жизнь – это череда несправедливостей, которые приводят к концу.
- К концу чего? – спросил карлик.
- Всего. К концу существования. И ты, карлик, сейчас играешь со мной, рискуя дойти до последней черты, перешагнув которую ты увидишь свой конец.
- Не хочешь ли ты сказать, сэр рыцарь, что тебе дана власть определить эту черту? – карлик допил свой эль и вопросительно смотрел на воина.
- Почему ты не боишься меня? – спросил его воин, в голосе которого прозвучало несвойственное ему удивление. – Многие дрожали перед моим взором, сотни могучих воителей мечтали бы никогда со мной не встречаться и не слышать моего голоса – ибо это было последнее, что они видели в своей жизни. Но ты, маленький зеленоглазый бесенок, почему меня не боишься ты? Только ты поддерживаешь наш разговор – все только и ждут, чтобы я ушел отсюда и никогда больше не приходил… Я так и сделаю, после того как выпью свою норму. Хозяйка – вина мне!
Бутылка вина была вручена этому воину и он, не теряя времени, прямо из горла подобно варвару, принялся хлестать красный нектар. Две девицы тихонько хихикнули, предчувствуя неплохого клиента. Осушив бутылку, он поставил тару на стойку перед ошалевшей хозяйкой. Своим поведением он напугал еще больше всех посетителей. Кстати, за время этой сцены, ни один человек не нашел в себе смелость встать и покинуть свое место.
Тишину нарушил стук входной двери. В пабе повеяло свежим вечерним воздухом, который материализовал нового человека, который захотел в этот час посетить «Синего ворона». Мужчина был знатным воином. Не нужно было быть знатоком геральдики, чтобы с точностью сказать, что этот человек принадлежал к древнему аристократическому дому Марвиусов. Это был высокий мужчина, в дорогих одеяниях. Его сутана черного цвета с изображением собачьего черепа, под которой легко угадывалось наличие кирасы, говорило о том, что этот представитель Марвиусов принадлежит к воинственной Церкви Ночи. В шикарных отливающий серебром ножнах покоился внушительный тяжелый меч, рукоять которого была инкрустирована рубинами и золотом, со сталью которого могли бы сравниться мечи самих королей.
Войдя в паб, и внимательно осмотрев всех посетителей, сэр Марвиус сразу же узрел воина, который все еще стоял возле стойки.
- Сэр Трой, вы ли это? – радостно воскликнул сэр Марвиус, обращаясь непосредственно к вооруженному пилигриму. – Вот уж кого не думал здесь увидеть!
- Приветствую вас, достойнейший из Марвиусов. - Впервые подобие улыбки украсило грозное лицо воина, который мгновение назад был готов порубить всех неучтивцев, вздумавших ему перечить.
Сэр Марвиус подошел к человеку, которого назвал именем сэра Троя и они обменялись крепким рукопожатием. После этого сэр Марвиус попросил у хозяйки бутылку отменного эля и еды и они вместе с сэром Троем сели за стол. Когда заказ был принесен самой хозяйкой, двое старых друзей принялись за еду, обильно смачивая ее выпивкой. С приходом второго человека, занявшего грозного сэра Троя, посетители заметно успокоились. Старик Мартин шепотом что-то бубнил своим друзьям, но периодически поглядывая на сэра Троя. Если он видел что сэр Трой прислушивается к чему-то, старик умолкал и делал вид, будто ничего не говорил. Но сэру Трою сейчас было не до какого-то старика. Хотя, ежели бы до его слуха дошло хоть слово, оскорбляющее те идеалы, которые он так бережно чтил – балагуру было бы несдобровать. Сэр Трой был полностью поглощен бараниной, чью кость с огромным аппетитом обгладывал. А его друг тем временем наслаждался цыпленком.
Немного подкрепившись, старые друзья начали беседу. Они разговаривали очень тихо, очевидно не желая быть подслушанными.
- Ну и где ты пропадал? – поинтересовался воинственный монах.
- Странствовал, - последовал ответ.
- Я уже и забыл, что из тебя слова нужно вытягивать щипцами… клянусь богами, ты даже на костре будешь так краток, будто тебе подрезали язык. – хохотнул монах. – Ладно, это все шутки. Ты хочешь сказать, что странствовал все эти шесть лет, со времени смерти короля Эдинга?
- Все так и было, сэр Марвиус.
- Ты не захотел служить ему?
- Нет, - сказал сэр Трой. – Я бы проклял себя, преклонив колено перед этим негодяем.
- Но этот негодяй - король, - резонно заметил сэр Марвиус. – Не хочешь ли ты причислить себя к бунтовщикам, строящим заговоры против нашего государя?
- Давай без нравоучений, Марвиус, - огрызнулся сэр Трой, которому уже порядком надоел этот разговор. – Если бы узнал о том, что знаю я – то заговорил бы иначе.
- Что же ты узнал? – монах наклонился поближе к сэру Трою чтобы получше расслышать слова друга.
- Всему свое время, святой отец, - проговорил сэр Трой.
- Ты меня интригуешь, сын мой, - недовольно нахмурившись, проговорил монах, который по возрасту годился сэру Трою в братья, но уж точно не в отцы. Но сан, который носил сэр Марвиус, требовал должного уважения.
- А вы, святой отец, все еще молитесь за нас, грешных? – поинтересовался сэр Трой.
- Как видишь. Раз ряса на мне….
- На вас не только ряса, но и кираса, - ухмыльнулся сэр Трой. Лицо монаха посерьезнело. Он сделал лицо обиженного ребенка, что еще больше развеселило угрюмого сэра Троя.
- Я рад, что вам весело, сын мой, но грешно смеяться над смиренным монахом.
- ХА-ХА, отче, вас не покидает чувство юмора! Пожалуй, за это стоит выпить! – сказал сэр Трой, поднимая свой бокал. В это время к ним подсели две путаны. Одна была блондинкой лет 17-ти, а другая – брюнеткой уже около тридцати. Их наряд был довольно вызывающим, лишний раз подчеркивающий род занятий. Откровенные лифы, обнажавшие верхнюю часть груди не оставляли равнодушным никого. Девочки подсели таким образом, что блондинка села рядом с сэром Троем, а брюнетка занялась духовным лицом, отчего смутила последнего.
- Не желают ли такие благородные рыцари как вы достойно провести эту ночь? – туманно поинтересовалась блондинка, буквально вонзив свой взгляд в сэра Троя.
Сэр Трой даже не подал виду, что их покой так нагло нарушили. Он не смотрел на соблазнительную девицу, не сводя насмешливого взгляда с монаха. Смущения духовного лица веселило сэра Троя. Монах постарался отодвинуться от навязчивой путаны, но, на сколько он отодвигался, на столько же девушка придвигалась к нему. Наконец, оказавшись на самом краю лавки, сэр Марвиус перестал предпринимать попытки к бегству.
- Дочь моя, час сейчас поздний, неужели никто сегодня не отпустил тебе грехи? – смиренно поинтересовался сэр Марвиус у своей соседки.
- Никто, святой отец, грешным делом я подумала о вас, - невинно ответила брюнетка.
- Как же тебя зовут, дитя мое?
- Жюли. А мою подругу – Марта. Увидев таких храбрецов, страдающих в одиночестве, мы просто не могли пройти мимо вас, - рассказала Жюли, при этом Марта оживленно кивала головой, подтверждая слова подруги.
- Что же вас заставляет в столь поздний час оставаться на улице? – продолжал вопрошать сэр Марвиус.
- Грехи не дают нам уснуть, не покаявшись, святой вы человек, - пролепетала сладким голоском Марта. – И я думаю, ваш товарищ тоже присоединится к нам.
- За себя, овечка ты заблудшая, я могу ответить согласием, но совершенно не знаю, как решит мой друг, - проговорил сэр Марвиус, поглядывая на сэра Троя.
- Я не сторонник вашей веры, - заявил сэр Трой, поднимаясь из-за стола. – Монах, встретимся здесь завтра в полдень и я расскажу то, что ты так хотел услышать.
- Ну, смотри, сын мой, - ответил сэр Марвиус, молитвенно сложив руки. – Тогда мы сейчас с этими милыми созданиями потрапезничаем, после чего мой долг отпустить им все прегрешения перед богами.
Сэр Трой кивнул другу головой в знак прощания и покинул паб. Оседлав своего вороного по кличке Бешеный, он погнал жеребца галопом прочь из столицы. Сколько раз этот конь спасал ему жизнь… Бешеный был верным другом. Он понимал своего хозяина. Чувствовал настроение седока. Если сэру Трою хотелось подремать – умный Быстрый сбавлял бег, переходя на шаг. А если сэру Трою нужно было куда-то спешить, конь несся быстрее ночи, при чем шпорами подгонять его совершенно не нужно было.
Пока сэр Трой добирался до пригорода, его не останавливал никто. Да и по пути никого не встречалось. Ни одиноких путников, ни карет… Добравшись до пригорода, где находилась таверна, сэру Трою преградили путь пятеро мужчин. Они были одеты в длинные плащи, скрывающие наличие или отсутствие у них оружия. Мужчины обступили сэра Троя со всех сторон.
- Куда так торопимся, уважаемый? – поинтересовался толстый мужчина, видимо главарь, в одной руке держащий факел.
Этот толстяк также был в плаще. Но если плащи подходили его товарищам, то толстяку эта одежда подходила как корове седло. Свиные глазки, полные влажные губы, напомаженные черт знает чем волосы – вот как выглядел этот полный мужчина. Но при всем том, он был единственный из компании, от которого не воняло. Уровень этих разбойников сэр Трой определил сразу. На это у него не ушло много умственного труда, что приравнивалось нескольким десяткам секунд. Это еще более разозлило сэра Троя, считающего низостью подобный поступок, как остановить его, благородного пилигрима, на дороге.
Молнией он вынул из ножен свой Зальберг.
- Прочь с дороги, псы, если вам дорога жизнь! – угрожающе проговорил он.
- Напрасно добрый странник гневается, - пролепетал толстяк, демонстрируя свой довольно острый кинжал. Вся его братия также показала свои клинки, среди которых было два меча.
- Даю вам шанс сохранить свои жалкие жизни, - проговорил доблестный сэр Трой, который любил достойных противников. Сражаться же с чернью, которая его остановила, никакого желания не было. Он считал это ниже своего достоинства.
- Пилигрим, все, что нам нужно – это 50 золотых, - продолжал гнуть свою линию упитанный человек.
- Да что с ним разговаривать, Свин, просто прикончить мерзавца и отобрать все, - посоветовал самый горячий из компании – молодой мальчика лет пятнадцати с подбитым глазом. – Кстати такая лошадка меня устроит самого.
- Ты получишь эту лошадку после того, как я объезжу твою мать, - огрызнулся на него высокий пожилой разбойник.
- Уймитесь! – не выдержал Свин. Он издал звук, очень смахивающий на хрюканье и приставил острие своего кинжала к горлу сэра Троя. – Этот человек нам все отдаст добровольно.
Только Свин договорил эти слова, его голова слетела с плеч и покатилась в кусты. Из толстого тела брызнул фонтан темно-красной жидкости, обрызгавший стоявшего рядом пьянчужку с вставной челюстью. Зальберг – древний меч – обагрился кровью. Следующей жертвой оказался этот пьянчужка, который был проткнут мечем в область сердца. Мальчишка с подбитым глазом хотел ударить сэра Троя кухонным ножом, но быстрый Зальберг, который начал жить своей жизнью, вскрыл юную грудную клетку. На землю вывалились внутренности заносчивого юнца, а тот какое-то время еще стоял с вытаращенными глазами и открывающимся как у рыбы ртом. Следующим расстался с жизнью пожилой бандит, который сперва лишился своей руки, держащей меч, а затем получивший сильный удар в голову, от которого череп буквально разлетелся. В разные стороны полетели кусочки костей и серого вещества. Последний разбойник бросился бежать со всех ног, но сэр Трой, не прощавший оскорблений, пустил ему в спину нож. Все мерзавцы были мертвы. Только после этого к сэру Трою подошли люди, выскочившие из таверны. Неизвестно, почему никто не пришел на помощь к нему ранее. То ли боялись встревать, то ли ничего не слышали.
Лишь приведя себя и коня в порядок, очистившись от крови, в которой они оказались после бойни, хозяин и его Бешеный спокойно уснули – один в таверне на теплой постели, а второй в стойле. Стоит еще упомянуть, что перед сном сэр Трой выпил две бутылки вина.