Как оказалось, они с Амикой были не единственными, кто попался в плен. Всех пленных, взятых в ходе штурма или уже после него ангелы отводили к центральным воротам города-крепости (точнее к тому, что от них осталось). И к тому моменту, как туда попала Ламия, толпа там набралась довольно приличная – порядка трех с лишним сотен. Что характерно, толпа в основном состояла из демонов Похоти, причем по большей части из суккуб. Ни единого демона Гнева там не было. И это было понятно, поскольку эти ребята предпочитали лучше умереть в битве, нежели смириться с позором плена.
Как и обещал Самаил, суккубе Амике была оказана первоклассная медицинская помощь, насколько вообще это было возможно в военно-полевых условиях. Луксиэль была профессиональным целителем, это было видно даже невооруженным взглядом. Осмотрев Амику, она с точностью перечислила все повреждения, после чего вынесла свой вердикт – суккубу необходимо было срочно госпитализировать, поскольку привести ее в норму в полевых условиях было практически непосильной задачей, даже для нее. И потому, получив разрешение от Самаила, она заключила Амику в поле стазиса и со своей бригадой оттранспортировала ее на временную базу Смертоносцев, с которой планировала переправить ее в их крепость-монастырь.
Ламию же меж тем отвели к общей группе пленных, которую охраняли несколько ангелов, надели магнитный ошейник и наручники, и усадили вместе со всеми. Делать ей ничего не оставалось, а потому она просто уселась на землю и стала молча ждать своей участи.
Ждать пришлось долго – ангельские войска вознамерились прочесать всю цитадель на предмет выживших. Вскоре Ламия поняла, что ее поймали одной из последних, потому как после нее пленников приводили еще только дважды, да и то под два-три демона за раз. А меж тем поиски все не утихали.
- Проклятье – резко произнес один из стороживших их ангелов и сплюнул на землю. – И чего так не везет? Когда все остальные сейчас на острие событий, мы тут застряли, охраняя стадо этого безмозглого рогатого скота.
- И не говори, – скривился второй. – Опять вся слава достанется другим центуриям. А мы чем хуже?
- Да и опостылело все это уже – вмешался третий. – Сидим тут и маемся фигней.
- Мы вроде как этих рогатых охраняем – возразил ему еще один ангел.
- От кого охраняем-то? – огрызнулся третий. – От стен этих что ли? Или, может, от ветра? После того, как тут Смертоносцы прошлись, на милю вокруг ни одного демона не сыщешь. Так что понять не могу, что мы тут делаем. Никто из рогатых своих товарищей вызволять не станет. А эти красавцы и красавицы с ошейниками и кандалами на конечностях все равно никуда бы не убежали. Хватило бы и двух ангелов с шоковыми дубинками, а не целых четыре декурии.
- Да уж, скукотища – заметил второй.
- Так может, развлечемся, раз уж делать больше нечего – предложил первый, с кривой ухмылкой посмотрев на смирно сидящих демонов Похоти.
- Что у тебя на уме? – поинтересовался второй, и к нему присоединились еще с десяток заинтересованных взглядов.
- Хочу узнать, настолько ли хороши суккубы, как о них рассказывают – произнес первый и, повернувшись, направился к демонам Похоти. – Составите мне компанию?
- Это может плохо кончиться – заметил один ангел. – Если нас поймают…
Но взглянув на своих товарищей по декурии, он понял, что остался в меньшинстве.
- Вот ты и следи, чтобы не поймали – огрызнулся первый. – Раз такой осторожный, стой тут и глазей, пока мы будем развлекаться.
Он никак не мог остановить своих товарищей. Но и присоединяться к ним в этом отвратительном ему действе он не собирался…
Ламия, сидевшая недалеко и слышавшая их разговор, внутренне съежилась. Она понимала, чем это может закончиться. В подтверждение ее мыслей ангелы покинули свои посты и двинулись к группе пленных суккуб. Когда ангелы подошли к ним вплотную, демонессы уставились на них со смесью непонимания и страха. Тут один из ангелов, тот, что заварил вообще всю эту кашу, схватил ближайшую суккубу за руку и потянул к себе.
- Ну что? – громко осведомился он. – Сойдет эта для эксперимента?
Остальные ангелы одобрительно засмеялись.
- Ну что, красотка, покажешь нам свое искусство? – обратился он к суккубе, крепко держа ее за руки. – Давай посмотрим, все ли то правда, что о вас рассказывают.
Несчастная демонесса попробовала вырваться, но ангел повалил ее на землю и стал срывать с нее одежду. Остальным демонам оставалось только со злостью и отчаяньем смотреть на все это. Сделать они ничего не могли. Впрочем, кое-кто в итоге все же вмешался…
…Ангел даже не заметил, что голоса его друзей стихли. А спустя мгновение он получил ощутимый пинок в зад, сбросивший его с сккубы и заставивший пропахать носом землю у ворот.
- Что за… - поднявшись на ноги, попробовал он возмутиться.
И заткнулся на полуслове. На него смотрели холодные глаза небесного цвета. И взгляд этот сулил ему лишь смерть. Вся смелость, вся бравада разом слетели с него, остался только дикий ужас перед лицом ангела смерти.
Самаил, не говоря ни слова, неспешным шагом подошел к проштрафившемуся ангелу, на ходу доставая из ножен свой меч.
- Прошу, пощадите, – пролепетал тот.
Но ангел смерти не знал пощады. Несколько взмахов меча, еле различимых для взгляда, и провинившийся упал на землю, порубанный на части, которые тут же стали рассыпаться пеплом. После этой короткой экзекуции он повернулся к товарищам незадачливого насильника. И дал, наконец, выход своему гневу и возмущению.
- Вы гребанные ублюдки! – прорычал он, и от его голоса от страха съежились все, кто его слышал. – Недоношенные выродки Горгоны! И вы смеете называть себя ангелами?! Как такие подонки, как вы, вообще оказались среди воинов рая? Вы хуже даже Стервятников Чистилища. Такие, как вы, недостойны носить крылья. Вам самое место в преисподней, среди грешников, вам там будут очень рады. Вы что же, твари, себе позволяете?! Вас этому в Академии учили?
Редко когда ангела смерти можно было увидеть в такой ярости. От страха вздохнуть боялись не только провинившиеся ангелы, а даже пленные демоны, наблюдавшие за этой картиной.
- Так, ты – Самаил вдруг ткнул пальцем в того единственного ангела, что остался на посту. – Подойди сюда. Ты помнишь раздел Codex Bellum касательно военнопленных? Процитируй третий и седьмой параграфы.
- «Если пленный принимает свой статус и не чинит сопротивления – заикаясь от страха, начал цитировать ангел. – Если он ведет себя смиренно и не представляет угрозы, то надлежит обращаться с ним с уважением и не причинять ему вреда в любой возможной форме». «Любые силовые методы к военнопленному надлежит применять только в случае, если он ведет себя агрессивно, чинит сопротивление или в какой-либо мере представляет из себя угрозу».
- А теперь ответь мне – угрожающе ровным голосом осведомился Самаил. – Эти суккубы представляли собой угрозу?
- Никак нет, милорд – отчеканил ангел.
- А это значит, что твои товарищи нарушили предписания кодекса – произнес ангел смерти. – Следовательно, они преступники. Ты знал, что они совершают преступление и не остановил их, рядовой. Я жду объяснений.
- Я… я… – ангел замялся.
- Я не слышу ответа – тон ангела смерти стал еще более угрожающим.
- Я испугался – выпалил ангел. – Я не знал, как можно их остановить. Вразумить их не получилось, поскольку меня они не слушали.
- Это тебя никоим образом не оправдывает – произнес Самаил. – Если ты знал о преступлении, то обязан был пресечь его в зародыше.
- Как? – выдохнул ангел.
Самаил отвернулся от него и вновь воззрился на провинившихся.
- Так, уроды – обратился он к ним с презрением. – Выстроиться в шеренгу вон там, слева от ворот. Ну, я жду!
Ангелы тут же беспрекословно выполнили его приказ. Ужас перед ангелом смерти был настолько велик, что поинтересоваться, что он задумал, не решился никто.
- Теперь ты – он вновь повернулся к тому юному ангелу. – Твой автомат заряжен?
- Так точно, милорд – ответил ангел.
- Приведи его в боевое положение – скомандовал Самаил.
- Но… зачем? – ангел непонимающе уставился на него.
- Я сказал, приведи его в боевое положение, легионер! – рявкнул ангел смерти. - Сделай это и не задавай идиотских вопросов. А теперь встань вон там.
Призванный так же беспрекословно выполнил приказы Самаила.
- Теперь выбирай мишень – указал он на провинившихся ангелов. – И стреляй.
Все замерли в шоке, не в силах поверит в услышанное.
- Но… как же… – попробовал протестовать несчастный ангел.
- Я, кажется, отдал тебе приказ, легионер – прорычал Самаил. – Стреляй! Или ты хочешь присоединиться к ним? Они нарушили закон. Они преступники и недостойны существовать в этом мире. Хочешь умереть вместе с ними? Нет? Тогда стреляй! Иначе я пристрелю тебя.
Не выдержав психологического давления, ангел открыл огонь по своим теперь уже бывшим боевым товарищам. Автоматные очереди успели порвать четверых, прежде чем прочие опомнились и кинулись бежать. Однако Самаил не собирался давать им уйти и, выхватив свой пистолет, несколькими меткими выстрелами упокоил их всех.
Ангел выронил свое оружие и рухнул на колени. По его щекам текли слезы.
- Вот так и надо было их остановить – жестоко произнес ангел смерти. – Когда слова не помогают, всегда есть оружие как последний аргумент. Впредь, если ты вновь увидишь, что кто-то из ангелов нарушает закон столь же грубо и кощунственно, и если уговоры не помогают, то оборви его жизнь без всяких сомнений. Я хочу, чтобы ты усвоил этот урок. Ты запомнил мои слова, мальчик? Тебе все понятно?
- Так точно, милорд – прошептал ангел.
- Я тебя не слышу – пророкотал Самаил.
- Так точно, милорд! – ответил он уже громче.
- Значит, впредь ты будешь следить за исполнением закона? – спросил Самаил. – И будешь пресекать любые попытки его нарушить? Ты остановишь их любой ценой?
- Так точно, милорд! – его голос звенел все громче.
- И ты не будешь считаться со средствами? – продолжал допрос Самаил. – Ты оборвешь жизни тех, кто это сделает? Кем бы они ни были?
- Так точно, милорд!! – эти слова он уже выкрикивал.
- Все, свободен – произнес ангел смерти. – И вытри сопли, а то похож на плаксивую девчонку. В конце концов, ты мужик или кто?
С этими словами он развернулся и зашагал прочь.
- Может, не стоило так давить на парнишку – обратилась к Самаилу Зофиэль, одна из сопровождавших его Смертоносцев, когда он отошел на достаточное расстояние от места событий. – Это ведь может ему психику сломать на всю оставшуюся жизнь на Небесах. А она при прочих равных может оказаться ой какой долгой.
- Ничего, справится – отмахнулся Самаил. – Зато будет знать, насколько жестока и безжалостна может быть эта самая жизнь. Будет ему уроком о том, что не стоит строить иллюзий. На этот мир надо смотреть трезвым взглядом. Каким бы гадким он не был. Кстати, надо будет поговорить с Михаилом, чтобы он ужесточил условия отбора для перерождения в ангелов. Я не хочу повторения сегодняшних событий. Они бросают тень на честь всего нашего воинства. Да, и вызови ко мне командира той центурии, где служили эти ребята. Отчасти он в этом тоже виновен, так что заранее предупреди, что его ждет тяжелая политбеседа на тему «моральный облик образцового легионера».
Меж тем Ламия провожала ангела смерти глазами, полными удивления. «Вот, значит, как у них заведено – отстраненно подумала она. – Теперь понятно, почему их войска настолько организованы и сплочены. Жестокая дисциплина и беспрекословное подчинение, замешанные на страхе и жестокости. Это учит их действовать на общее благо, не считаясь с личными интересами. Да уж, жестокая школа». Тут она оборвала свои размышления и воззрилась на ту суккубу, которую ныне уже покойные сторожа намеревались изнасиловать. Та сидела на земле, подогнув под себя ноги, в полной прострации и смотрела вслед удаляющемуся ангелу смерти. При этом она даже не делала попыток прикрыть свое тело хотя бы остатками одежды. Впрочем, до ее довольно живописной полуобнаженности сейчас никому не было ровно никакого дела. Все прибывали в не меньшем шоке, нежели она.
Поднявшись с земли, Ламия подошла к ней и опустилась рядом на колени.
- Ты как? – поинтересовалась она у суккубы. – С тобой все в порядке?
Суккуба выпала из прострации и посмотрела на принцессу демонов. И только потом до нее дошло, что неплохо было бы и прикрыть свои прелести. Что она тут же и сделала.
- Да, все в порядке – закутавшись в остатки туники, ответила она, а потом поинтересовалась. – А кто это был?
- Это ты о том черноволосом ангеле? – уточнила Ламия. – Это и есть Самаил, ангел смерти, именуемый еще кровавым. Ну и еще куча таких же «титулов», которыми его наградил как наши сородичи, так и сами ангелы. А я смотрю, ты под впечатлением.
- Еще под каким! – кивнула суккуба, снова уставившись вслед Самаилу, и глаза ее при этом заблестели. – Он был просто великолепен! Мне не хватает слов, чтобы описать, какие чувства сейчас переполняют меня.
Ламия еле успела подхватить свою нижнюю челюсть, потому как та уже готова была с грохотом упасть на землю. Удивлению ее не было предела. «Она в своем уме?! – подумала принцесса-демон. – Это же ангел смерти! Кровавый монстр, изничтоживший десятки тысяч демонов. И это только он один. Сколько угробила его бригада головорезов, просто подсчету не поддается».
- Ты что, в него втюрилась? – решив на всякий случай уточнить, спросила она.
Демонесса ничего не ответила, только глубоко вздохнула, продолжая смотреть влюбленным взглядом в ту сторону, куда ушел ангел смерти. Другого ответа Ламии и не требовалось…
…В то, что в городе-крепости больше не осталось ни единого демона, ангелы поверили только к полудню следующего дня, закончив прочесывать самые отдаленные закоулки цитадели. Смертоносцы, впрочем, не стали ждать так долго и отправились на свою временную базу следующим же утром, заодно прихватив с собой военнопленных. Права Самаила на захваченных в плен демонов никто даже не посмел оспаривать, особенно после того некрасивого инцидента с попыткой изнасилования, за что, к слову сказать, влетело всему командирскому составу того легиона, в котором служили провинившиеся ангелы. Лорд-командующий Смертоносцев подобных казусов не прощал.
Ламия отправилась вместе со всеми в общей колонне. Шли пешком под надзором нескольких Смертоносцев. Ангелы решили своим пленным жизнь не облегчать, так что в каком-либо транспорте им было отказано. По крайней мере до временной базы. Уже оттуда их было решено перевезти в крепость Смертоносцев на спецтранспорте, переоборудованном как раз для перевозки пленников. Тут тоже был замешан чистый прагматизм, а не любовь к ближнему. До крепости-монастыря Смертоносцев было ой как далеко, и пешком демоны могли добираться туда без преувеличений лет сто. А на транспорте это заняло бы от силы трое суток. Если, конечно, ехать без остановок…
Настроение в колонне пленных демонов было довольно сумеречным. Многие из них до сих пор не опомнились от событий прошлого дня и просто не могли поверить во все происходящее. Остальные же просто смирились со своей участью. И хотя многие из Призванных демонов (а кроме Ламии тут были только они) выросли на рассказах о тех ужасах, что творили с пленниками в застенках Башни Вечности (так звалась крепость-монастырь Смертоносцев), но тем не менее желающих повторить судьбу тех, кто пробовал сопротивляться, доселе не нашлось. Потому и брела эта мрачная и унылая процессия, как скоты на убой. Никто не хотел думать о будущем…
Меж тем были и исключения. Если конкретно, то всего три штуки. Это была сама Ламия и еще две молоденькие суккубы из Призванных, одна из которых – Сильвана – была той демонессой, которую спас от изнасилования Самаил, и которая теперь была влюблена в него по уши, не взирая ни на что. Вторую звали Арфея, и она была второй, с кем принцесса-демон завела знакомство, причем совершенно случайно – просто суккуба задала вопрос на тему «как дальше жить?», Ламия попробовала ее приободрить, в общем, слово за слово, так и познакомились. И вот в этой миниатюрной компашке настроения были далеко не такими уж и пессимистичными. Ламия хорошо запомнила слова Самаила о некоем Codex Bellum, и том, что после приказа ангела процитировал тот парнишка. И это вселяло в нее некоторую долю оптимизма. Этот кодекс определенно содержал в себе некоторые нормы поведения на войне, в том числе и касательно обращения с военнопленными. И раз уж в армии ангелов царила такая жестокая дисциплина, то нормы эти никто из них нарушить не посмеет. А процитированные пареньком параграфы, насколько помнила Ламия, предполагали, что отношение к пленным будет по крайней мере не такое уж враждебное. Ну уж точно без пыток и зверств, как это себе представляли прочие демоны. Пережевывая эти мысли, Ламия вдруг поняла, что она на самом деле ничего не знает об ангелах и об их жизненном укладе…
Что касается Сильваны, то та была настолько очарована ангелом смерти, что просто и помыслить не могла о том, что их может ждать нечто ужасное впереди. В ее глазах он отныне и навсегда представал благородным спасителем и защитником угнетенных (в ответ на такие ее слова Ламия только тяжело вздыхала и качала головой), и для нее была кощунственна сама мысль о том, что этот ангел мог учинить над ними жестокую и зверскую расправу. В пользу своих убеждений она приводила тот факт, что если бы он хотел, то уже учинил бы ее, еще там у ворот захваченного города-крепости, после чего мог бы вывесить их искалеченные тела на городских стенах в качестве акта устрашения. Так сказать, чтоб неповадно было. Но вместо этого он встал на их защиту, а потом еще и учинил суд над их угнетателями.
Ну а Арфея просто попала под общее настроение своих новых подруг, убежденная, что раз уж принцесса демонов, Изначальная, уверена, что с ними ничего плохого не случится, то, значит, так и будет. Во всеобъемлющую мудрость Изначальных она верила свято, а потому более ничего не боялась…
…Дорога оказалась неблизкой. Впрочем, ангелы особо не подгоняли, так что, хоть и медленно, но верно они приближались к концу пути. И чем ближе они подходили, тем больше нарастало напряжение в рядах пленных демонов. Обстановку разрядил один случай…
Демонесса, что шла впереди Ламии, вдруг споткнулась и повалилась на землю. Ламия и раньше замечала, что та шла, еле переставляя ноги и часто спотыкаясь. Видимо для нее штурм прошел не так безболезненно, как для прочих военнопленных. Ламия подбежала к ней и опустилась рядом с ней на колени. Наскоро осмотрев ее и не обнаружив явных повреждений ее организма, она решила, что это от нервного перенапряжения и попробовала привести демонессу в чувства, похлопав ее по щекам. Издав слабый стон, суккуба открыла глаза и воззрилась на принцессу.
- Что с тобой? – обеспокоено спросила ее Ламия. – Ты плохо себя чувствуешь?
- Голова кружится – ответила суккуба. – Перед глазами все плывет. Видимо, меня тем взрывом потрепало.
- Ты можешь подняться? – осведомилась Ламия. – Если дойдем, то, возможно, в лагере ангелов тебе окажут помощь.
- Какую помощь? – невесело усмехнулась демонесса. – Добьют меня, чтоб не мучалась?
- В чем дело? – раздался голос из-за спины Ламии.
Принцесса-демон обернулась и увидела одного из сопровождавших их Смертоносцев.
- Ей плохо – ответила Ламия. – Она не может дальше идти. Видимо, ей досталось во время осады. Я не могу сказать наверняка, но ей определенно требуется помощь.
- Сейчас – произнес ангел, после чего нацепил на ухо наушник с микрофоном и произнес. – Говорит Намиил. У нас тут проблемы с военнопленными. Может потребоваться медицинская помощь.
- Что тут у вас случилось? – произнес еще один голос откуда-то справа.
К ним подошел еще один ангел, одетый в просторные штаны серого цвета, заправленные в высокие армейские сапоги, и черную кожаную жилетку. На руках его были латные перчатки, на правом плече красовался серебряный наплечник с символикой легиона Смертоносцев, а нижнюю часть лица почти полностью закрывал шарф из плотной серой ткани. У него были глаза цвета стали, а черные волосы торчали по всем направлениям в прическе а ля «жертва высоких напряжений». За его спиной висел меч просто невероятных размеров.
- Лорд Разиил – ангел, назвавшийся Намиилом, приветствовал своего командира, склонив голову и приложив сжатую в кулак ладонь к груди. – У одной из пленных суккуб, похоже, проблемы со здоровьем. Она не может продолжать путь.
- Не вижу тут проблемы – мельком взглянув на упомянутую суккубу, ответил Разиил. – Если она не может идти сама, то понеси ее.
Все, включая Намиила, опешили.
- То есть как понести? – переспросил он.
- Что тут неясного? – менторским тоном, словно читая лекцию в Академии, произнес Разиил. – Девушка не может идти дальше. Оставить ее здесь мы не можем, поскольку неизвестно, что с ней в итоге может случиться. Да и предписание доставить всех пленных на базу нарушать нельзя. Пристрелить ее, чтоб не мучалась, тоже нельзя – нам потом Самаил головы поснимает. А лечить ее прямо здесь вообще абсурд. Ей определенно требуется квалифицированное медицинское обследование, которое на ходу и без соответствующей аппаратуры произвести нереально. А лечить ее вслепую, прикинув диагноз на глазок, все равно, что поиздеваться над ней перед смертью. Итак, остается только одно. А посему побудь хоть чуток благородным и понеси даму на руках.
Казалось, что Намиил смутится и откажется нести эту, как выразился Разиил, «даму», но тот только хмыкнул, подошел к лежащей на земле суккубе и, мягким жестом отстранив Ламию, взял демонессу на руки. Все шедшие мимо демоны смотрели на эту сцену одинаково круглыми от удивления глазами.
- Так, я что-то не вижу бодрости в шаге – резко окликнул демонов Разиил. – Я не собираюсь тут из-за каждого припадочного привалы устраивать. До лагеря нужно успеть до сумерек. Так что шевели копытами, рогатые. Или я не посмотрю ни на какие предписания – половину из вас в братскую могилу живьем положу.
Колонна двинулась дальше. Тем не менее напряжение спало, и толпа пленных демонов перестала, наконец, напоминать бомбу замедленного действия, готовую взорваться волной массовой истерии. А потому до временного лагеря Смертоносцев добрались без приключений. Там демонов без лишних разговоров распределили по транспортам, уже успевшим прибыть на базу к тому моменту, и отправили в Башню Вечности навстречу своей судьбе…
…Ламия лежала на койке и размышляла, глядя в потолок своей тюремной камеры. Если, конечно, это можно было назвать тюремной камерой. Она не знала, как было в прочих крепостях ангелов, но в Башне Вечности камеры были светлыми, чистыми, достаточно просторными помещениями со всеми удобствами. Прикинув, Ламя сделала вывод, что даже комнаты в общежитии учебки - демонического аналога ангельской Академии – были менее комфортными, чем эта тюремная камера. Имелись даже окна, пусть и небольшого размера, заделанные армированным стеклом, но днем их было достаточно для полноценного освещения всего помещения. Единственное, что выделяло эту камеру, как место для содержание пленников, так это мощная бронированная дверь со сложным электронным замком, запиравшаяся только снаружи. Ключ, как водится, был только у охранников.
Судя по всему, ангелы строили эти камеры с расчетом на трех «постояльцев», но так, чтобы не пришлось кого-то размещать на втором ярусе. Так уж получилось, что пока что в этой камере находились двое – сама Ламия и уже ставшая ей подругой Сильвана. Сейчас же Ламия прибывала в гордом одиночестве, поскольку Сильвана принимала душ, и из-за дверей кабинки слышались мелодичные переливы ее голоса, слагавшиеся в какую-то незамысловатую мелодию. Ламия уже успела проделать эту процедуру двадцатью минутами ранее, и потому сейчас придавалась размышлениям, с блаженством развалившись на пусть и жестковатой, но достаточно удобной койке.
Вообще вся Башня Вечности поразила ее до глубины души. Хоть крепость-монастырь и была выполнена в довольно мрачноватом готическом стиле, внутреннее убранство оставляло по себе самые светлые чувства и довольно приятные впечатления, даже не смотря на довольно оригинальную отделку некоторых помещений, сделанную из чистой кости. Украшения в таких помещениях были соответствующие – черепа, скелеты и прочая атрибутика, навевающая размышления о смерти и бренности бытия в целом. Впрочем среди всех этих костей не было ни одной, принадлежавшей демону или ангелу. Все эти скелеты и отдельные их части, судя по всему, собирались в Чистилище, поскольку без сомнения принадлежали представителям тамошней фауны. И все это было так органично вплетено в общую композицию крепости-монастыря, что не вызывало отвращения или каких либо других отрицательных эмоций.
В целом Башня Вечности оставляла по себе ощущение некоей умиротворенности и даже благости. Ламия удивилась, осознав, что попав сюда, все ее сомнения и страхи, все еще прибывавшие с ней, теперь улетучились, словно их и не было. Кроме того, обращались с ними достойно, можно сказать, по-божески. Ангелы хоть и держались сдержано, но открытой агрессии по отношению к пленным демонам не выказывали. Да, их всех посадили под замок. Но ничего более страшного, нежели это, пока что с ними не сделали. И не похоже было, будто кто-то и собирался…
- У меня такое впечатление, что мы не в тюрьме, а в санатории на отдыхе – произнесла Сильвана, выходя из душа, обернутая в полотенце. – Если у ангелов такие тюрьмы, то я не прочь тут прописаться. Мне тут уютнее, чем в любой из наших цитаделей. По крайней мере, тут хоть можно отдохнуть от ужасов войны. Кстати, они ведь даже охрану не выставили. Просто запели нас, и все. Совсем нас не боятся?
- А чего нас бояться? – поинтересовалась Ламия. – Мы всего лишь демоны Похоти. Воинов среди нас практически нет. А впрочем, чего себе льстить – воинов у нас вообще нет. Не наше это дело – воевать. Не тому нас с тобой учили. Так что не им нас бояться. Кроме того, наверняка у них тут повсюду видеокамер понатыкано. Так что не беспокойся – следят они за нами, причем в круглосуточном режиме.
- Видеокамер, говоришь? – переспросила Сильвана. – А в душе они тоже есть?
- Не уверена – пожала плечами Ламия. – Вполне может быть. А что, будешь теперь стесняться в душ ходить?
- Вот еще – фыркнула суккуба. – Было бы чего стесняться. Да и неудобно как-то наших ангелочков совсем без зрелищ оставлять. Им же там на посту, наверное, совсем скучно. И потому так и быть, постараюсь почаще доставлять им такое удовольствие.
Ламия хихикнула, но комментировать ее слова не стала.
Буквально в ту же минуту двери их камеры с тихим шипением отъехали в сторону, и в помещение вошла еще одна демонесса, судя по всему, бывшая их третей сокамерницей. Едва она прошествовала внутрь, как двери за ней тут же закрылись, издав глухой щелчок запорного механизма. Ламия приподнялась на локтях и посмотрела на вновь прибывшую. И тут же ахнула от удивления, поскольку новоприбывшей оказалась Амика, целая и невредимая, с счастливой улыбкой на устах. Ламия тут же вскочила с кровати, подбежала к ней и крепко обняла подругу.
- Как же я рада тебя видеть – произнесла она.
- Я Вас тоже, госпожа – ответила на это Амика. – Только не могли бы Вы меня отпустить. А то мне уже дышать трудно.
- Прости пожалуйста – Ламия выпустила ее из своих объятий, продолжая, впрочем, держать ее за руки. – Ты посмотри на себя. Вся так и сияешь. Словно заново родилась.
- Все так и есть – кивнула Амика. – Ну или почти так. Эта Луксиэль настоящая кудесница. Она мои ноги буквально по кусочкам собирала. Она мне потом показывала снимки моих конечностей до операций. Ужасное это было зрелище. А теперь посмотрите. Мои ножки как новенькие.
И Амика тут же их продемонстрировала, чуток приподняв юбку и кокетливо проведя пальцами по правому бедру. Глядя на ее ноги, Ламия вынуждена была признать, что отремонтировали их действительно качественно. Даже шрамов не осталось. А ее цветущий вид красноречиво говорил, что физически она была целиком и полностью здорова. Приходилось признавать, что медицина ангелов равной себе не имела.
- Так тебя, значит, к нам посадили? – на всякий пожарный уточнила Ламия. – Получается, будем теперь втроем тут сидеть.
- Ну да – кивнула Амика. – Я когда в первый раз очнулась, тут же забеспокоилась, как Вы там? Но Луксиэль меня успокоила – сказала, что с Вами все нормально и что скоро я смогу с вами повидаться. Потом, когда я уже поправилась, она мне прояснила всю ситуацию. Значит, мы теперь военнопленные?
- Получается, что так – вынуждена была признать Ламия.
- И что теперь с нами будет? – задала Амика вопрос, до сих пор мучивший всех попавших в плен в тот день.
- Не буду тебе врать, будто знаю – вздохнув, ответила Ламия. – Одно могу сказать наверняка – тех кошмаров, что вам рассказывают в учебке, тут не будет. Не так, оказывается, страшны ангелы, как нам их малевали.
- Это я уже и сама поняла – кивнула Амика. – Со мной тут обращаются довольно хорошо, если учесть, что я все-таки пленница. Никто на меня не орет, никто не пытается унижать или хоть как-то навредить. Конечно, по душам разговаривать тоже никто не лезет. Разговаривают они мало, сухо и односложно. Но это единственный минус.
- А ты что хотела? – улыбнулась Ламия. – Чтобы они к тебе наперебой с цветами и вином лезли? Мы ведь их враги как-никак. Не забывай об этом. Их отношение к нам еще можно назвать благожелательным. Наши бы так не церемонились.
- Это уж точно – влезла в разговор Сильвана. – Но наши и пленных не берут.
- У наших просто не получается это делать – повернувшись к ней, уточнила Ламия. – Вспомни, будь добра, когда мы в последний раз выигрывали сражения в этой войне?
- На моей памяти ни разу – пожав плечами, ответила Сильвана. – Сколько себя помню, к нам постоянно приходили новости с полей сражений, и ни разу я не слышала о том, что мы разгромили войско ангелов. В основном войска ада только отступали, сдавая крепость за крепостью.
- В том-то и дело, что за всю войну мы не выиграли ни одной битвы – сказала Ламия. – Ангелы оказались куда более подготовлены к этой войне, нежели мы. В то время как мы действуем яростно и импульсивно, ангелы действуют слаженно и организованно. А с того момента, как в войну вступил ангел смерти, для нас надежд вообще не осталось. Равных ему как по силе, так и по мастерству, на Небесах не существует. Вот мы и проигрываем сражение за сражением. А в такой ситуации нет ничего удивительного, что пленных мы брать не умеем. Да и не особо-то и получается.
- Ангел смерти? – вдруг переспросила Амика. – Это лорд Самаил что ли? Луксиэль упоминала о нем. Она сказала, что именно благодаря ему я еще жива. А еще, что он властитель этой цитадели и ее непосредственный начальник. А кстати, как он выглядит?
- Высокий, хорошо сложенный ангел – начала быстро перечислять Ламия, прежде чем о нем заговорила бы Сильвана в своей извечно восторженной манере. – Длинные, прямые, черные волосы, зачесанные слегка набок, светло-голубые глаза, высокие скулы, светлая кожа. Одет всегда в черное. Чаще всего носит длиннополое кожаное пальто с серебряными наплечниками в виде черепов. Еще у него единственного среди всех ангелов крылья черного цвета. А… почему ты вдруг спросила?
- Мне кажется, я его встречала – ответила Амика, немного сбитая с толку столь подробным описанием. – Если он выглядит так, как вы описывали, то именно он приходил проведать меня, когда я только очнулась, и позже, когда уже поправилась. Я, кстати, еще тогда заподозрила, что этот ангел непрост, поскольку Луксиэль обращалась к нему всегда с таким почтением. Он, кстати, много расспрашивал меня о Вас, госпожа.
- Обо мне?! – удивленно переспросила Ламия. – С чего это вдруг ангела смерти заинтересовала моя персона?
- Не знаю – пожала плечами Амика. – Он ничего не пояснял. А я побоялась спрашивать.
- Везет тебе – завистливо произнесла Сильвана. – Ты с ним поговорить смогла. Я же могу об этом только мечтать.
- Во имя Небесного Отца, только не начинай – возведя очи горе, взмолилась Ламия.
- А в чем дело? – подбоченилась Сильвана. – Уж и помечтать нельзя.
Так разговор переключился на Самаила. Как оказалось, каждой было что сказать….
…Меж тем обсуждаемый ими ангел смерти сидел в своей келье и занимался чисткой своих пистолетов. Оружие на Небесах, хоть и выглядело как земное, имело в своей основе совершенно иные принципы. В этом мире не было пороха, поскольку Небожители его никогда не изобретали. Да и не было в нем необходимости. Металлов они тоже не добывали. По крайней мере не так, как на земле. Всего этого на Небесах не было. И хоть тут, как и там внизу, были реки и озера, горы и леса, трава и деревья, но это было не совсем то же самое, что на Земле. Все в этом мире было построено на энергии. Потому и оружие тут было особенным. Огнестрельное оружие, к примеру, не стреляло пулями. Оно стреляло сгустками энергии, достаточно концентрированными, чтобы нанести вред Небожителю. Посему оно и было довольно сложным, как по конструкции, так и по части обслуживания. Что касается холодного оружия, то оно все было выполнено из особого материала, называемого целериумом, который по сути являлся уплотненной и застывшей энергией. Он не был ни металлом, ни минералом, ни чем-либо еще. Он был всем этим вместе. Он был потенциалом всех вещей, имевших кристаллическую структуру, и из него, в принципе, эти вещи и варганились. Были и исключения, вроде Клинков Души, но они были реликвиями давно минувших дней, и ныне технология была утеряна, потому они уже не изготавливались. По сути все рукотворные объекты на Небесах создавались из целериума, преобразованного в зависимости от нужд в ту или иную форму материи. Это не касалось городов-крепостей – те, как правило, вырезались прямо из скал, и одежды – та выполнялась из другого, куда более эластичного материала. Учитывая все вышесказанное можно понять, отчего обслуживание своих стволов занимало у Самаила немало времени и требовало всего его внимания. А оружие всегда должно было быть в идеальном состоянии. Мало ли что…
Выполняя все необходимые действия на полном автомате, он тем временем был полностью погружен в раздумья. «Какого лешего?! – мелькали мысли в его голове. – Я не мог ошибиться. Это определенно она. Но зачем она сменила имя? И если уж так случилось, то почему не помнит своего настоящего, истинного имени? Или, может, не хочет помнить? Боится? Нет, тут что-то другое. Она его именно не помнит. И, судя по всему, у нее вообще не осталось воспоминаний о том, что было до Первой Войны в Небесах. Интересно, это Асмодей так постарался? Наверняка он. Больше просто некому. Хотел уберечь ее от воспоминаний? Но зачем? Всю войну она провела в Пристанище Воронов, у меня в гостях. Ее ужасы войны не коснулись. Разве что смерть Селестиэль… Может, от воспоминаний о ней Асмодей и хотел защитить девочку? Нет, строя догадки, я ничего не выясню. Хорошо бы было лично поговорить с этим пройдохой с глазу на глаз. Но вот ведь незадача – он теперь по другую сторону баррикад. И способа связаться с ним у меня нет. Проклятье! Асмодей, ну почему Отец создал тебя таким идиотом?! Когда Он ушел, больно ведь было не одному тебе. Неужели все, что вы затеяли, того стоило? А теперь мне приходится исправлять то, что вы тогда натворили…».
Поднявшись из-за стола, сидя за которым он чистил свое оружие, Самаил накинул свое пальто, после чего пальцем поманил ворона, сидевшего на насесте недалеко от входной двери. Тот тут же вспорхнул и уселся на плечо хозяину. Покинув свою келью, Самаил отправился к тюремному корпусу цитадели. Раз не получалось поговорить с Асмодеем, то можно было попробовать хоть что-то выведать у той, что теперь зовется его сестрой.
Дежурный в комнате наблюдения поприветствовал своего начальника, встав с кресла и почтительно склонив голову.
- Вольно – отмахнулся Самаил от этих церемоний, после чего с хитрой улыбкой кивнул на мониторы. – Ну что, старый извращенец, все за девочками подглядываешь? И как у тебя ума не хватило видеонаблюдение еще и в душевых кабинках организовать? Ты же все самое интересное пропускаешь.
- Сам себе удивляюсь – весело ответил дежурный, носивший имя Галиил. – Но с другой стороны, если бы я видеокамеры еще и в душевой установил, то у меня бы тут отбоя от посетителей не было. И всем дай посмотреть. Я, может, и старый извращенец, но душевное здоровье дороже.
- С тобой все ясно – хмыкнул ангел смерти. – Ладно, я тут не затем, чтобы составить тебе компанию в просмотре. Мне нужно пообщаться с одной заключенной. Если не ошибаюсь, то она сейчас в камере №24.
- Это та Изначальная что ли? – уточнил Галиил. – Редкий ныне улов. К тому же, если не ошибаюсь, она принцесса-демон. А это очень высокий ранг в среде демонов. Выше только ведь князья.
- Хорош болтать уже – Самаил добавил в голос нотки строгости.
- Желаете говорить с ней прямо в камере? – уточнил Галиил. – Или мне препроводить ее в спецпомещение?
- Знаешь, приведи-ка ее лучше сюда – немного подумав, огорошил его Самаил. – У меня есть желание пообщаться с ней в непринужденной обстановке. Так что устрою ей небольшую прогулку.
- Вообще-то это против правил – задумчиво произнес дежурный. – А вдруг она тут каких-нибудь делов натворит? Изначальная все-таки…
- Галиил – ангел смерти поморщился. – Вспомни, будь добр, где я, а где правила. Да и не натворит она ничего. Я ведь тоже не вчера ангелом стал. Я за ней присмотрю, будь уверен. Все это под мою ответственность. И никому ни слова.
- Как пожелаете – пожал плечами Галиил. – В конце концов, Вы тут начальник.
Встав из-за стола, он покинул свою небольшую каморку, одна из стен которой была полностью увешана мониторами внутреннего наблюдения. Вход в тюремный корпус представлял из себя самую сложную компьютеризированную систему проверок и опознания личности, которая когда-либо применялась ангелами. И система сканирования внешности и опознания голоса были еще не самыми сложными ее составными. Пройдя все необходимые проверки, часть из которых даже не требовала его участия, Галиил попал в длинный коридор со множеством абсолютно одинаковых бронированных дверей, ведущих в камеры. Найдя нужную, он достал свою ключ-карту, провел ею через считывающее устройство замка, после чего набрал нужный код на соответствующей панели. Двери тут же отъехали в сторону.
- Заключенная № 1435/73 – громко объявил он, но увидев выражения на лицах девушек, сжалился и уточнил. – Короче, Изначальная, на выход. Тут к тебе посетитель.
Все три демонессы непонимающе переглянулись.
- Кто именно? – попробовала уточнить принцесса-демон.
- Сама увидишь – ответил Галиил. – Так что давай без лишних разговорчиков, подойди сюда, повернись спиной ко мне и сведи руки за спиной. И без лишних телодвижений. Для твоего же блага предупреждаю.
Ламия, по здравом размышлении решив, что лучше не противиться и делать, как ей говорят, подошла к Галиилу и в точности выполнила его инструкции. Едва она свела руки за спиной, как почувствовала, как на запястьях смыкаются браслеты магнитных наручников. Не говоря более ни слова, Галиил вывел ее из камеры, после чего вновь запер дверь и повел заключенную на встречу к начальству.
Когда Ламию презентовали Самаилу, первой ее мыслью было – «Мне хана!». Не смотря на то, что она уже в который раз убеждалась, что ангелы в этой цитадели не намерены причинять ни ей, ни кому-либо еще из пленных демонов никакого вреда, тем не менее ангел смерти до сих пор вызывал в ней только одни весьма стойкие ассоциации. И ассоциировался он у нее исключительно с проблемами, чреватыми летальным исходом, причем именно для нее самой. Однако Самаил и в этот раз разрушил все стереотипы. Как оказалось, он хотел просто поговорить. А потому наручники с Ламии тут же сняли, и они с ангелом смерти отправились на прогулку по Башне Вечности.
Поначалу разговор велся ни о чем. Самаил задавал на первый взгляд довольно банальные вопросы о ее жизни, о том, как она проводит время, о ее брате Асмодее. Казалось, что это ничего не значащие вопросы, ответы на которые не имели никакой практической ценности по части разведки и которые вообще никак не касались военных действий. Впрочем, Самаилу это и не было сейчас нужно. Ему нужна была информация о жизни самой Ламии. Помимо этого он хотел снять напряжение между ними, чтобы она перестала его страшиться и они смогли бы нормально побеседовать. И, глядя на Ламию, он понимал, что потребуется немало времени, чтобы этого достичь. Демонесса его откровенно боялась, потому на все вопросы отвечала односложно и монотонно, словно пребывая на допросе.
- Послушай – неожиданно обратился он к ней, задав ей вопрос в лоб. – Почему ты так меня боишься? Я, конечно, понимаю, что я не писаный красавец, но и на тварь из Чистилища я не похож.
С первым утверждением ангела смерти Ламия бы поспорила. Самаил был весьма хорош собой, как лицом, так и телосложением. По здравом размышлении, она сделала вывод, что внешностью он ничем не уступал даже ее брату. А уж о красоте Асмодея в среде демонов легенды слагали. Будь он кем другим, Ламия была бы весьма не прочь с ним пообщаться, причем даже куда более близко. И тем не менее он был прав – она его боялась. И дело тут было вовсе не во внешности.
- Я не боюсь – меж тем попробовала возразить Ламия.
- Врешь – тут же вынес вердикт Самаил. – У тебя сердце так колотится, что его слышно чуть ли не по всей цитадели. Да и ведешь себя так, будто ты на допросе. Хотя я вроде не давал тебе повода так думать.
- А разве это не допрос? – уточнила Ламия, безуспешно стараясь унять бешенное сердцебиение.
- Если б это был допрос, то я проводил бы его в маленьком, темном помещении, прикрутив тебя наручниками к стулу – пояснил Самаил. – А это просто беседа. Причем, как ты, наверное, заметила, провожу я ее в весьма неформальной обстановке. Я хочу просто узнать, как ты жила все это время. И потому такого отношения к себе понять не могу. Может, пояснишь, в чем причина твоих страхов?
Ответила она не сразу. Глубоко вздохнув, она немного все же уняла бешено колотящееся сердце и озвучила свои мысли.
- А что, есть кто-то, кто Вас не боится? – спросила она. – По-моему, на Небесах нет ни единой души, которая не испытывала бы страха перед кровавым ангелом.
- Ты мне льстишь – усмехнулся Самаил. – Причем, грубо. Потому как это неправда. К примеру, ты не найдешь ни одного ангела в этой цитадели, который бы меня боялся. Они меня уважают, это так. Именно на взаимном уважении стоит мой легион, а не на страхе. На уважении и братских чувствах. А такие чувства сложно испытывать к тому, кого боишься. К тому же, среди демонов тоже не все испытывают страх передо мной.
- Да? – удивилась Ламия. – И кто же не испытывает?
- Ну… – задумчиво протянул Самаил. – Асмодей, к примеру.
- Мой брат? – удивленно уточнила Ламия, после чего зада не очень умный вопрос. – А… почему?
Самаил усмехнулся и пожал плечами, но ничего не ответил.
Меж тем их прогулка привела их к центральной площади крепости-монастыря. И от того, что она увидела в ее центре, у нее захватило дух.
- Это просто потрясающе – только и смогла проговорить она.
В центре площади находилась скульптурная группа, потрясающая как своей красотой, так и размерами. Она изображала двух ангелов женского пола, облаченных в длинные хитоны, с широко расставленными в стороны крыльями, держащихся за руки и смотрящих друг на друга с искренними счастливыми улыбками. Их лица были выполнены настолько реалистично, что передавали, казалось, каждый оттенок эмоций. Эти две Небожительницы были счастливы и, держась за руки, они словно кружил в веселом хороводе или, может быть даже, танце. Казалось, что скульптор будто поймал и заключил в мраморе какой-то момент из прошлого. Скульптура была выполнена настолько реалистично, что казалась живой. Рассматривая ее, Ламия просто не могла отвести взгляд от лиц этих двух Небожительниц.
- Не узнаешь их? – немного понаслаждавшись выражением ее лица, спросил Самаил.
- Нет – выпав из ступора, ответила Ламия. – Откуда мне их знать? А, кстати, кто это?
- Странно, что ты не знаешь – задумчиво произнес Самаил и неспешно двинулся прямиком к скульптуре. – Этих двух знают все Изначальные. Две сестры, рожденные с особым даром, которого не было ни у кого другого на Небесах. Одна из них погибла в самом конце первой войны, а вторая вскоре после этого сошла с ума от горя и пропала. Их имена Селестиэль и Лилит. Неужели ты и в самом деле их не помнишь?
- Нет – повторила свой ответ Ламия, слегка сконфуженная словами ангела смерти.
- Вот ведь странная штука – произнес он, когда они подошли к скульптуре вплотную. – Складывается впечатление, что ты вообще ничего не помнишь из того, что было до Первой Войны в Небесах.
- Неправда – запротестовала Ламия. – Этого просто не может быть. Я много чего помню из того, что было до первой войны.
- Да? – Самаил удивленно изогнул бровь. – И что же ты помнишь?
- Я… – начала отвечать Ламия.
И осеклась. Она вдруг с ужасом поняла, что ангел смерти прав – она ничего не могла вспомнить из своего прошлого до первой войны. Словно до этого момента ее не существовало. Но этого просто не могло быть. Все Изначальные пришли в этот мир вместе с волей и дыханием Небесного Отца. А Первая Война в Небесах началась именно после того, как Отец неожиданно покинул своих детей, исчезнув из этого мира и не оставив даже следов. Память Небожителей была абсолютной, и потому она просто не могла забыть эти события. Значит, тут было что-то другое.
- Вот – произнес Самаил, увидев выражение ее лица. – Теперь ты поняла.
- Так что, получается, что я не Изначальная? – выдавила из себя Ламия, до сих пор не в силах поверить в то, что только что ей открылось.
- Нет, почему же – возразил ангел смерти. – Ты Изначальная, в этом сомнений быть не может.
- Тогда почему я ничего не помню? – с нотками паники в голосе спросила Ламия. – Словно до той войны меня не существовало.
- Есть одна неприятная процедура – немного помолчав, произнес Самаил. – Она позволяет блокировать воспоминания до определенного момента. В некоторых ситуациях, это способ скрыть свои секреты, которые стали известны еще кому-то. В других случаях это является актом милосердия. Ты ведь наверняка знаешь, что будет с Небожителем, если он сознательно или по собственной неосторожности причинит вред человеку. Для таких Небожителей подобная процедура является актом милосердия, позволяющим начать все с чистого листа. Она, к слову сказать, была разработана почти сразу после войны. Не хотелось бы хвастаться, но идея и большая часть наработок по этой теме принадлежит мне. Стоит отметить, что это способен проделать только Изначальный и только в случае, если его сила больше того, кого подвергают этой процедуре. В твоем случае это должен был быть кто-то очень сильный. Например, Асмодей. Тем более что он был в курсе моих разработок в этой области.
- Брат? – удивление Ламии росло с каждым словом ангела смерти. – Нет, этого не может быть. Да и зачем брату проделывать со мной такое?
- Хватит называть его братом – Самаил поморщился. – У Асмодея никогда не было младшей сестры. У него был только брат-близнец.
- Ложь! – Ламия, наконец, дала волю эмоциям. – Вот это уже наглая ложь! Всю свою жизнь Асмодей был мне братом, а теперь Вы стоите тут и говорите мне, что это не так, что все, что я знала, все, во что верила, является ложью. Как Вы можете это утверждать так уверенно? Откуда Вам это знать?
- Да потому что я и есть тот брат – ответил ей Самаил, прерывая поток ее возмущения и негодования. – Мы с Асмодеем пришли в этот мир одновременно. И по воле Отца мы с ним были братьями. С самого первого дня творения мы с ним были едины и неразлучны, словно две стороны одной медали. До того самого момента, как началась Первая Война в Небесах. Я тогда отказался участвовать во всем этом, посчитав остальных идиотами и дуболомами. И до сих пор так считаю. Потому как если бы Асмодей сотоварищи не затеяли всю эту заварушку, глядишь, все бы пошло по-другому. Но, как бы там ни было, мы имеем то, что имеем. С этим ничего уже не попишешь. Хотя я и дал себе клятву, что если уж доведется встретится с моим дорогим братцем, я обязательно настреляю ему люлей за то, что он натворил. Может хоть это вправит ему мозги… А посему смею заметить, что Асмодея я знаю лучше, чем кто бы то ни был. И потому поверь – я знаю, о чем говорю.
Ноги у Ламии подкосились, и она медленно осела, опустившись на колени. Она не могла поверить в то, что слышала. И хотя сердце отказывалось верить Самаилу, умом она уже поняла, что ангел смерти не врет. Ее мир рушился прямо у нее на глазах.
- Зачем Вы так со мной? – произнесла она тихо, глядя вниз, и в ее голосе проскользнули слезы. – Зачем Вы разрушили все, что мне было дорого? Зачем надо было лишать меня веры? Ради этого Вы сегодня меня вытащили из камеры? Да я лучше бы сто лет еще там просидела, лишь бы не слышать того, что услышала сегодня. Мой мир, все, чем я жила и во что верила. Вы все это у меня просто отняли!
Она уже не могла сдержать себя. Слезы ручьями катились по ее лицу. И лишь остатки воли держали ее от того, чтобы разрыдаться в голос.
И тут она почувствовала прохладную ладонь, коснувшуюся ее щеки. Подняв голову, сквозь пелену слез она увидела глаза цвета неба, смотрящие на нее. Самаил стоял, опустившись на одно колено, прямо напротив нее.
- Прости – произнес ангел смерти. – Я вовсе не хотел рушить твой мир. Все, что я сказал, было ради того, чтобы донести для тебя правду, а вовсе не для того, чтобы уничтожить тебя морально. Возможно, было неправильно рассказывать тебе все это, тем самым уничтожая твою веру в того, кого ты считала своим братом. И, может, мне стоило подумать о последствиях прежде, чем пытаться открыть тебе глаза. Но я просто говорил тебе правду.
- Я знаю – почти шепотом произнесла Ламия.
Самаил провел ладонью по ее щеке, вытирая ей слезы.
- Послушай, Элюмиэль – произнес он. – Нет, не надо меня прерывать. Я понимаю, что ты не можешь этого помнить и пытаешься откреститься от всего этого, хватаясь за свое новое имя, как за последнюю ниточку, связывающую тебя с этой жизнью. Но поверь мне – так тебя зовут на самом деле. И я не мог ошибиться. Я тебя знал еще до войны, и знал не хуже, чем Асмодей. Если не лучше. А сколько раз я за твои шалости по шее отгребал, так вообще не счесть – Самаил даже улыбнулся своим воспоминаниям. – Да и война обошла тебя стороной только потому, что всю ее ты просидела у меня в гостях, в Пристанище Воронов. И потому сколько бы веков не прошло и что бы при этом не случалось, тебя я ни с кем не спутаю.
«Элюмиэль – мысли метались в голове Ламии стайкой перепуганных птиц. – Значит получается, что та девочка из моего сна – я сама? Но как такое вообще возможно?! У Изначальных не было детства. Мы были рождены волей Небесного Отца, и по его воле мы такие, какие есть. И ничего в нас не меняется. По крайней мере внешне… Но тогда получается, что мои сны – это воспоминания? И тот ангел из моего прошлого – действительно Самаил, каким он был до первой войны? Значит, воистину ужасы войны меняют не только людей».
- А я ведь помню тебя – произнесла вдруг Ламия отстраненно, глядя куда-то в сторону. – Я всегда видела тебя во снах. Ангел с грустной улыбкой. Неужели ты настолько изменился? Ведь по твоим словам, в первой войне ты не участвовал. Как же так случилось, что ты превратился в того, кого боятся все Небеса?
- Я слишком много потерял в той войне – будничным тоном, не смотря на контекст, ответил Самаил. – Сначала брата, предавшего Отца и поднявшего восстание вместе с Люцифером и остальными. Потом я потерял тебя, поскольку ты ушла с Асмодеем. Ну наконец, я потерял их – он повернулся и взглядом указал на скульптуру. – И хоть я и не участвовал в войне, меня она тоже коснулась. Фактически, тогда я потерял все, что было мне дорого – я потерял свою семью. Вы были моей семьей, а потом в один момент ее не стало. Селестиэль погибла, отдав свою жизнь ради прекращения той бессмысленной бойни. Лилит сошла с ума и пропала. Асмодей же ушел вместе с прочими демонами, забрав и тебя тоже, посчитав, что должен решать за тебя твою судьбу. У меня просто не осталось ничего, кроме обиды и ненависти.
Самаил вновь повернулся к Ламии и улыбнулся. Сердце принцессы демонов екнуло и сладко заныло – улыбка ангела была такой же, как в ее сне.
- Но знаешь, это уже все в прошлом – произнес Самаил. – Я смог это пережить. Я простил Асмодея за то, что он натворил. В конце концов, каким бы идиотом он не был, он все еще мой брат.
- А мне показалось, что ты ненавидишь Асмодея – заметила принцесса-демон. – Что ты зол на него.
- С чего ты это решила? – искренне удивился Самаил. – Только то, что я поклялся нахлобыстать ему по ушам за его глупость, не означает, что я еще злюсь на него. Я уже давно его простил. Но от своего намеренья вправить ему мозги я отказываться не собираюсь. В конце концов, кто-то же это должен сделать.
Неожиданно для себя Элюмиэль хихикнула. А потом и вовсе рассмеялась. Она понимала, что это был истерический смех, что все это было от пережитого ею только что стресса, но остановиться уже не могла. Это был смех сквозь слезы, и в итоге он все же перерос в полноценное рыдание. Самаил, предугадав такой исход, обнял Элюмиэль, прижав ее к себе, и та наконец выплеснула свои эмоции наружу, разрыдавшись в голос. Самаил ничего не говорил, пока Элюмиэль изливала свои эмоции ему на пальто, он лишь продолжал прижимать ее к себе, пока та не успокоилась. И лишь после того, как ее рыдания стали стихать, а после и вовсе прекратились, он выпустил ее из своих объятий.
- Прости меня – произнес он, глядя ей в глаза. – Возможно, я поступил с тобой слишком жестоко этой своей попыткой открыть тебе глаза на прошлое. В свое оправдание могу сказать только следующее. Знаешь, когда я встретил тебя там, в осажденном городе-крепости, и когда узнал тебя, то был по-настоящему рад этому событию. Знаешь, почему? Потому что я все еще скучаю по своей семье. И я не мог упустить возможность вернуть хотя бы ее часть. Когда я понял, что ты ничего не помнишь из своего прошлого до войны, то я уже не думал о том, что могут принести с собой мои слова. Я просто хотел вернуть тебя, как Элюмиэль. Я хотел вернуть ту несносную и взбалмошную девочку из моего прошлого, которая всегда была источником проблем на мою филейную часть. Может, это и эгоистично с моей стороны, но когда я начинал этот разговор, то думал только о том, что вновь хочу видеть тебя такой, какой ты была тогда, когда Отец еще был с нами. Возможно, я просто хватаюсь за прошлое. Но это прошлое слишком мне дорого.
Элюмиэль ничего не сказала на это, только улыбнулась сквозь слезы и, потянувшись, обняла Самаила за шею, прижавшись к нему всем телом. Самаила это удивило, но, отбросив сомнения, он крепко обхватил ее руками, прижав к себе.
- Ладно – произнес он наконец, выпуская ее из объятий. – Пойдем уже отсюда. А то и дальше торчать посредине площади, разыгрывая чуть ли не каноническую драму, как-то стремно, не находишь? Так что давай переберемся в местечко поукромнее, там и поговорим.
Элюмиэль кивнула и, поднявшись с колен, они покинул площадь.
- Что со мной теперь будет? – спросила она, пока Самаил вел ее переходами крепости-монастыря по одному ему ведомому маршруту. – Вернешь меня в камеру?
- Ни в коем случае – ответил Самаил. – Ты ведь моя гостья. Так что позабочусь, чтобы тебе отвели покои, соответствующие твоему высокому статусу. Королевской роскоши не обещаю – условия у нас тут везде довольно спартанские. Но это будет заметно лучше, чем в камере. По крайней мере, уж точно удобнее.
- Да и в камере было довольно неплохо – заметила Элюмиэль. – Одна из демонесс даже прописаться у вас намеревалась. У вас в тюрьме условия проживания лучше, чем в некоторых городах у нас.
- Мы старались – с улыбкой произнес Самаил. – Мы даже тюремный комплекс называем «комнатами для гостей». Уж очень он в последнее время на гостиницу похож.
Некоторое время они шли молча. Потом Элюмиэль, наконец, решилась задать мучивший ее (да и всех остальных суккуб) вопрос.
- Что теперь со всем нами будет? – спросила она после долгого молчания. – Я имею в виду прочих пленных демонов. Я не волнуюсь за себя, поскольку верю тебе. Но что будет с остальными?
- Да будет тоже, что и всегда – отмахнулся ангел. – Мы их отпустим.
До этого Элюмиэль казалось, что ее уже ничем не удивить. Но ангел смерти в очередной раз преподнес ей сюрприз
- То есть как? – спросила она, не в силах поверить в услышанное. – Просто так возьмете и отпустите?
- Нет, конечно не просто так – пустился в пояснения Самаил. – Сначала их ждет серьезная беседа касательно условий освобождения и их дальнейших действий. Но потом, после соответствующих приготовлений мы их отпустим.
- Я что-то вообще перестала понимать, что происходит – призналась принцесса-демон.
- Откуда, по-твоему, берутся все эти слухи об ужасах Башни Вечности? – решил разъяснить Самамил. – Ты ведь видела цитадель изнутри. Ну и насколько она соответствует тому, что ты о ней слышала? А все дело в сознательной дезинформации и политике устрашения, которую мы проводим. Ответь мне, кто первый начал рассказывать все эти небылицы касательно пыток и издевательств, которые ждут демонов в Башне Вечности?
- Честно говоря, не помню – задумчиво протянула Элюмиэль. – По-моему, демоны из легионов Лжи и Гордыни. Они утверждали, что им чудом удалось сбежать из вашей цитадели, и потом они начали рассказывать о всех тех ужасах, что им довелось пережить в Башне Вечности. Рассказывали, стоит заметить, довольно живописно. Я сама слышала одного из очевидцев.
- Ты ведь видела нашу систему безопасности – уточнил Самаил. – Теперь скажи мне, есть ли такое чудо на Небесах, которое позволило бы демонам бежать отсюда?
- Хочешь сказать, что никакого побега не было? – догадалась Элюмиэль.
- В точку – ответил Самаил. – Дело в том, что мы заключили договор с теми демонами, что попали к нам в плен в первые дни войны. Это было как раз после того грандиозного сражения у пограничной крепости Оплот Истины. Тогда силы демонов потерпели сокрушительное поражение, и те, кто не погиб и не успел убежать, попали в плен. Часть пленников попала и в наши застенки. Вот тогда мы и заключили с ними сделку. Мы отпускаем их, а взамен они соглашаются провести сознательную дезинформацию своих собратьев, рассказывая несусветные небылицы про то, какие ужасы и страдания они пережили в Башне Вечности. В итоге россказни демонов Лжи превзошли наши ожидания. Следует отметить, что эти ребята врать умеют.
- Но зачем все это? – Элюмиэль непонимающе уставилась на ангела смерти.
- О, это долгая история – протянул Самаил. – Впрочем, пока время у нас есть. А потому, думаю, не будет ничего плохого, если я тебе все же расскажу. Но позже. А сейчас давай подыщем тебе комнату поприличнее. Есть у меня одна на примете…