Он сидел напротив. Обычный. Средних лет. Русые волосы, серые глаза. Виновато улыбался. Поправлял без конца застиранный полуверчик. Ловил её взгляд.
-Понимаете, подвал, в котором я жил последние три месяца, закрыли. А на улице ноябрь. Холодно. Посадите меня, пожалуйста. Мне жить негде и не на что. Летом ещё нормально. А сейчас...
- Давно, бомжуете?
- Нет, года два. Жена, понимаете, она меня выставила. Семья у неё другая. А домишко маленький. Делить не стали. Да, заслужил, чего там. На заводе, где я работал токарем, зарплату платить перестали. Ушел. Потом случайные заработки. Так, иногда. Вот и выгнала.
- Пьете?
- Бывает.
- На что живёте?
- Так, как все. Бутылки сдаю. Цвет. мет. Чего-нибудь на помойке найду. Там одежду иной раз почти нормальную выбрасывают. Летом меня одна бабуля подкармливала. Я ей на даче помогал. Так, посадите?
- Сергей Иванович, Вы тут в явочке написали, что украли шубу из квартиры 5 по Менделеева 40. В квартиру как попали ?
- Так, пили мы в той квартире. Там две тетки живут. К одной Толик иногда в гости заходит. Мы с ним цвет. мет. вместе собираем. Вот. Он меня и прихватил с собой. Ну, все перепились да заснули. А я шубу-то и вынес из квартиры. Возле магазина сразу же и продал.
- Кому?
- Так, тётке одной. Она бутылки принимает. Я ей практически даром. Совсем чуть-чуть денег дала. Так. Наелся, правда. Я, знаете, даже шоколадку себе купил. Я уже несколько лет шоколад не ел. Ну, и выпил тоже. А потом к вам. Явку с повинной писать. Мне бы до весны протянуть, до теплых дней. А в колонии меня хоть кормить будут.
- Ну, ладно, поедем изымать Вашу шубу.
Светлана Сергеева работала следователем уже несколько лет. Образование у неё было инженерное. Высшее. Но в стране, в славные девяностые происходила перестройка, строились рыночные отношения. На военном предприятие, на котором работала Светлана, зарплату платить перестали вовсе. Спроса на нее как на инженера не было. В соответствии с законами рынка пришлось изменить предложение. В милиции была нехватка сотрудников. Брали людей с «гражданки». Светлана закончила шестимесячные следовательские курсы. И трудилась, забыв про свой инженерный диплом с отличием и затраченные на получение этого диплома годы. Вообще она делила свою жизнь всего на два этапа: до поступления на работу в милицию и после. То самое «ДО», было, казалось, совсем в другой, такой далекой теперь жизни. В той, где труд был не только правом, но и почетной обязанностью. Где первые страницы газет украшали фотографии героев этого самого труда, доярок, слесарей, крановщиков.
Шуба была изъята и опознана потерпевшей. Заявление с просьбой привлечь лицо, похитившее шубу к уголовной ответственности, написано. Но….
- Вот такое дело. В соответствии с действующим законодательством я вынуждена отпустить Вас под подписку о невыезде.
- Почему?
- Шуба, которую вы похитили, искусственная. К тому же, старая. Стоит не дорого. В общем, Ваши действия квалифицируются по первой части кражи. По ней не предусмотрено заключение под стражу. По степени тяжести совершенного. Украли Вы на первую часть, понятно? Стоимость похищенного маленькая, понятно?
- Так Вы меня не посадите?
- Под подписку отпущу.
- Так, как же так? – в глазах отпускаемого под подписку блеснули слезы – Так, куда же я, куда же мне-то?
- Надо было украсть на вторую часть. На большую сумму.
- Так я же не знал. Скажите, на какую сумму я должен украсть, чтобы меня посадили? Я украду.
- Так. Спокойно. Будем считать, что это исключительный случай. Жаль только, что у Вас паспорт имеется на руках. И прописка тоже имеется.
- А что?
- В исключительных случаях прокурор может разрешить заключить под стражу и по первой части. Желательно, чтобы личность Ваша не была установлена. Ну ладно, придумаем что-нибудь.
Светлана полистала кодекс, после чего заполнила протокол.
- Читайте, подписывайте. Пойдем к прокурору за санкцией.
Прокурор внимательно просмотрел документы. Снял очки, посмотрел на Светлану. Вздохнул. И дал разрешение на заключение под стражу.
В трогательном протоколе допроса подозреваемого было написано следующее: «Повал, в котором я проживал последние несколько месяцев, закрыли. Жить мне в настоящее время негде и не на что. Нигде не работаю. В случае оставления меня на свободе я буду продолжать заниматься преступной деятельностью.»
Полгода спустя Светлана шла по коридору районного отделения милиции, в котором работала. И вдруг услышала робкое: «Здравствуйте». У стеночки стоял мужчина, средних лет, невысокий, бедно, но чисто одетый. «Не узнаете? – спросил. «Не узнаю». «А я в колонии всё вспоминал те домашние пирожки, которыми Вы тогда меня накормили. После того, как к прокурору сходили. Спасибо Вам».