Глава 23
На Горбушке Рада с трудом разыскала Таньку, редкую подружку Леонова. Модная, ультрасовременная девица с сигаретой в зубах живо управлялась с дисками.
«Такая своё не упустит», - хмыкнула Гордова и подошла к палатке.
Тут же подоспела молоденькая девушка - реализатор дисков и хозяйка отошла в сторону. Воспользовавшись, случаем Гордова тут же завела с ней разговор:
- Вы Татьяна?
Молодая женщина удивлённо подняла нарисованные крутой галочкой брови:
- Я, а что? – она цепко упёрлась пронзительным взглядом в Гордову, норовя вычислить, кто же это перед ней предстал и как ей себя следует вести. Так сходу ничего и, не поняв, она насторожённо произнесла. – Что-то я вас никак не припомню?
Рада не растерялась:
- И не надо пытаться, - быстро ответила она. – Я не торгую на рынке.
- А что? Если на рынке торгуешь, так и всё и не человек уже? - сразу нахохлилась Танька.
- Ну, что вы! - стараясь выглядеть искренней, воскликнула Гордова. - Разве я вас обидела плохим словом? Да, я не торгую на рынке, но вовсе не считаю, что здесь место только людям второго сорта. Совсем, наоборот, для того, чтобы заняться таким достаточно хлопотливым делом, надо быть предприимчивым, а попросту - иметь голову на плечах, о не только её округлые формы.
- Да, - сразу оттаяла молодая женщина. - У меня есть голова на плечах. Если б не она, моя головушка, - она энергично ткнула указательным пальцем себе в лоб. - Сидела бы я сейчас дома без работы в дырявых штанах да с горбушкой чёрствого хлеба на столе. А торговля в люди меня вывела. На иномарке вот езжу... Значит, мы не знакомы?
- Не знакомы.
- Тогда откуда вы меня знаете?
- Вы всё равно не знаете этого человека, - уклончиво сказала Рада. - Мне с вами хотелось бы поговорить.
- О чё-ём? – недовольно протянула Танька.
- О Викторе.
- ???... – подружка Леонова опешила. На какое-то время она потеряла дар речи, и удивлённо вскинув бровки, она какое-то время смотрела на Раду остановившимся взглядом, а потом вдруг круто пошла в наступление. – А ты кто такая будешь? Баба его что ли? Так я из той же категории. И ещё посмотрим, чья возьмёт...
Гордова была готова ко многому, но такого стремительного и бурного наезда не ожидала:
- Не надо кричать, - для приличия хмуро она одёрнула девицу. – И успокойся. Есть у твоего дружка, как ты выразилась – «баба».
- Есть!
- Да.
- Ты, что ли?
- Нет, не я.
- А кто она?
Молодая женщина близко подошла к Гордовой и, дыша мстительным жаром в лицо, зло прошипела ей в ухо:
- Да я этой бабе глаза наизнанку выверну, а вместо ножек протезы вставлю. Деревянные. - Она кипела как кастрюля с супом. – Я такие шуточки не люблю. Если мой – так мой! Других баб возле своего мужика я не потерплю!
На это Рада и рассчитывала.
Рыночные женщины скорые на разборки, привыкшие решать возникшие проблемы горлом и сходу. Возможно, что в пылу гнева и ревности подружка Леонова проболтается о том, что и интересует Гордову.
- А вы-то, откуда всё это знаете? – вдруг остепенилась Танька, вспомнив про сигарету, которую все ещё держала в руке. Она, зло, сощурившись, глубоко затянулась, ожидая ответа.
- Жизнь штука непростая, - неопределенно сказала Рада. Она и не собиралась выдавать Таньке свои координаты. – Неожиданная встреча..., случайный разговор, да разве сейчас это важно. Тебе нужны подробности? - решила зацепить сразу её за больное место Гордова, не оставляя времени на долгие размышления.
- Ещё как! – с ещё большим жаром выдохнула Танька, снова вспыхивая, как только что чиркнутая о коробок спичка.
Виктор – мужчина, которого она любит. Это она его нашла и никому не отдаст. Ни за что на свете!
И вдруг... другая женщина!
Гордова немедля рассказала Таньке кое-что о связи Леонова с Марусовой. Девица внимательно слушала. Она жадно и много курила, за всё время не промолвив и слова, как-будто проглотила навсегда язык, что было очень даже удивительно.
Но неожиданно она снова завопила:
- Купился на деньги! Да! А у меня, их нет что ли? Всё есть: машина, квартира. «Шестисотый» Мерседес ему подавай... Может, та краля его ему подарила? А? – она кричала и крутила глазами в разные стороны так, что казалось, что те вот-вот выскочат из орбит. Она орала, люди оборачивались, а Рада молча ждала, когда у неё иссякнет приступ бешеной ярости. Наоравшись, девица остановила горящий взгляд на Гордовой, и вдруг беспомощно уткнув глаза себе под ноги, неожиданно тихо спросила:
- Вы её знаете?
- Знаю, - не стала кривить душой Гордова.
Танька медленно подняла на неё глаза. Теперь в них стояла тоска:
- Почему он выбрал её, а не меня?
Раду этот вопрос застал врасплох.
Откуда ей знать, почему Леонов выбрал не Таньку, а Марусову. Одна торгашка, другая – руководящий работник. У Таньки даже есть преимущество – она моложе и приятнее внешностью. Может, ему заводская слава нужна, деньги-то есть у обоих. Но выбрал то он Полину Марусову, возможно у неё деньжат и побольше...
А может всё та же власть...
Гордова не ответила.
- Я не дам им спокойной жизни, - вдруг грозно выговорила Танька. – В то утро, когда убили его начальника, я за Виктором следила.
Хотя Гордова и поджидала какого-нибудь лишнего словца от любовницы Леонова, но всё равно эта последняя фраза Таньки оказались для неё неожиданной.
- Следила? - вырвалось у Рады.
- Да!
- Зачем?
Танька со злостью пнула ногой тугой комок снега на дорожке, он полетел и зацепился за чьи ноги:
- Зачем, зачем, - на её лице изобразилась страдальческая мина. – Если женщина не просто любит, а очень любит, она желает всё время видеть своего любимого. Ведь так хочется быть с ним рядом. Тогда пойдёшь на всё! Сделаешь даже то, что в здравом уме никогда и не сделаешь, а вот любовь заставит. А когда человек сильно любит, я считаю, что человек тогда просто не здоров. В любви человек болен, и особенно эта болезнь очень сильна, когда любовь одинока. Именно тогда, когда один любит, а другой лишь только позволяет любить, да и только по расписанию, тогда всё - туши свет, любящая половина готова пойти во все тяжкие, чтобы добиться любви от второй половины. Виктор и не знает, как часто я бываю с ним близко. Очень близко. Конечно не каждый день, а в последнее время, как позволит бизнес. Мне это необходимо! Увижу его, и мне становилось легче. Весь день потом, как на крыльях летаю. А он..., он оказывается..., - её лицо перекосило так, словно она только что выскочила из стоматологического кабинета с выдернутым зубом, не зная, куда себя деть от достающей боли. Глаза покраснели и налились слезами, она с трудом проглотила подкативший комок, и недобро глядя куда-то поверх ряда торговых палаток, глухо сказала: - Я ходила за ним, как тень, а чаще ездила на автомобиле. Скрывалась, где могла и как могла: то в толпе людей, то в рядах машин, за углами домов. Да мало ли где придётся!..
- И Леонов вас не разу не обнаружил?
Танька скривила губы в усмешке, покачала головой:
- Представьте себе – нет. Он такой осторожный - не разу не узнал меня в толпе. Хотя мне иной раз казалось, что он смотрит именно на меня. Но я всякий раз я ошибалась, видимо уж такая я не приметная. Мне даже обидно становилось. А тогда... Я всё видела! В то утро я подъехала на машине к его дому. Автомобили я меняла. Брала у подруг, в аренду, да и свои машины я часто покупаю. Мои доходы сейчас позволяют это делать. Каждый раз я ждала его в разных местах, но обязательно не далеко от его дома, если с утра.
- И Леонов, проходя мимо, не разу ни обратил внимание на рядом стоящий автомобиль?
Танька неопределенно пожала плечами:
- Может быть, и обращал. Но заподозрить ничего ни Разу не заподозрил. А что в этом удивительного, ведь в каждом дворе сейчас стоят машины.
- Да, это так, - согласилась Рада.
- А в то утро я была на зелёной «шестерке» не первой свежести. Виктор такой автомобиль и в метре от себя пройдет и не заметит. Вот, если бы шикарная иномарка! Тогда другой разговор.
- А через стёкла?
- Да без тонированных стёкол я вообще не езжу. И тонировка всегда такая, что и силуэт в машине не видно, не то, что лицо.
- И что же дальше? - нетерпеливо спросила Гордова.
- Как всегда я поехала за ним. Вот, думаю, провожу его до работы, да и на свою отправлюсь. Да только по пути мой Витечка, свернул вдруг в другую сторону, я сначала даже растерялась, подумала, не забыл ли случайно дорогу. Или пьяный за рулем.
- А он, что много пьёт?
- Пьёт. Но скрывает это. Когда один дома бывает, напивается так, что и языком ворочать не может. А на следующее утро и не помнит, что же было вчера.
- Вот бы не подумала, - ахнула Рада.
- А что вы его хорошо знаете? – сразу насторожилась девица.
Гордова немедленно прикусила язык:
- Нет, просто..., с виду он такой интеллигентный мужчина.
- Ай, да, - отмахнулась Танька. – Все они мужики одинаковы – только стопку покажи... Так вот, из-за него я чуть в ДТП не попала, но ничего всё обошлось, выкрутилась и даже его догнала. Потом смотрю, он остановился у тополей, а неподалеку дом. Он вышел из машины, народу никого. Я заволновалась, ну, думаю, любовницу завёл, вот и решил заехать с утра пораненьку. А потом всё это и произошло.
- Вы точно Леонова видели? И ни с кем не перепутали?
Девица посмотрела на Гордову так, словно в первый раз увидела, потом повернула голову в сторону своей палатки и нарочно громко крикнула:
- Катька, как там у тебя дела идут?
Молодая продавщица рассчитывалась с очередным покупателем:
- Хорошо! Пятнадцать зелёных в кармане, – ответила та.
- Смотри, с выручки работаешь.
А Гордова ругала себя за несдержанность. Молчать, да слушать надо было, а не вопросы задавать. Куда это годно: слова вперёд головы скачут... Вот сбила с рассказа Таньку – любовь дело тонкое. Сегодня – ненавижу, завтра – люблю! Как её теперь снова разговорить?..
Пока Рада раздумывала, как заставить опять говорить Таньку, та вдруг сама подлетела к ней и зло прошипела:
- Я любила этого гада! Любила! А он, - обида вновь поднялась в ней с новой силой и душила так, что она не могла держать её в себе. Она часто дышала, её лицо исказила свирепая гримаса. - Сволочь, с другой бабой... Никогда ему не прощу. Будь он проклят...
- Вы видели, как Леонов стрелял из арбалета? – пошла с места в карьер Гордова.
- Из чего?
- Из арбалета.
- А что это такое?
- Пистолет такой, только стреляет стрелами, а не пулями.
- А-аа, - протянула молодая женщина. – То-то я звука выстрела не слышала.
- Да, - быстро сказала Рада. - Пистолет-арбалет стреляет бесшумно.
Танька сделала большие глаза:
- Надо же! – удивлённо покачала она головой. - Я о таком раньше и не слышала.
- Это и неудивительно, - пожала Гордова плечами. – Это оружие редко где используется, даже пишут о нём немного.
- Вот я и говорю, что не знаю такого, - развела руками девица.
Рада нетерпеливо спросила:
- В то утро вы видели в руках Леонова что-нибудь?
- Видела, но что это было, не знаю.
- Вот это? – Гордова выдернула из сумки снимок и показала его Таньке.
Она уткнула глаза в фотографию:
- Это и есть арбалет? – недоверчиво нахмурилась Танька.
- Да.
- Пожалуй..., что-то похожее я видела в руках Виктора, когда он вышел из машины. А потом появился черноволосый мужчина... Красивый такой.
- Откуда он вышел?
- Из подъезда.
- Из которого?
- Кажется... из шестого. Мужчина вскоре упал, схватившись за левую сторону груди, а Виктор побежал к машине. Странный предмет был у него в руке, я ничего не могла понять, не знала, как поступить, и тут же уехала.
- Вы поняли, что произошло убийство?
- Что вы! Сначала нет. Правда, меня терзали смутные догадки.
- А когда же догадки подтвердились?
- Пару дней спустя, я прочла в газете. Там имелась фотография, описано место преступления. Я была в шоке. Я не поверила, вернее не хотела верить, что это убийство дело рук Виктора. Но там про этот, как его...
- Арбалет, - подсказала Гордова.
- Нет, про него в газете не было написано. – Там про лук, кажется, говорилось...
- Да, одна из более близких версий.
- А разве арбалеты в магазинах продают?
Гордова внимательно посмотрела на Таньку, и, не отвечая, спросила:
- Почему вы о своих подозрениях не сообщили следствию?
- Хм, - тут же ответила она. – Любовь! Моя любовь. Разве это не понятно! Ведь я так его любила. Да и сейчас люблю. В один день разлюбить невозможно, хотя измены я не прощу. Никогда.
Гордова взглянула на часы:
- Мне уже пора. Всего вам хорошего, - и заспешила к машине.
- Подождите, - схватила Танька Раду за рукав.
- В чём дело? - удивилась Гордова, уже распрощавшись с ней, и думая о других своих делах.
- Я не сказала, - девица замялась. – Я выходила из машины.
- Зачем?
- Думала Виктор пойдет дальше в другой подъезд, а я не успею за ним. Но... не утерпела я.
- Он вас видел?
Танька отрицательно закачала головой:
- Не-ет! Думаю, что нет. Рядом растут могучие тополя. Вот он меня и не заметил. Когда всё это произошло, я не заметила, как в машине оказалась. А он... вернулся к своей машине и хоть бы что. Я видела его лицо после этого. На нём даже мускул не дрогнул, убил человека, как червяка раздавил, - она зло сверкнула глазами. - Предатель!.. Да таких, как он вешать надо на первом столбе. Каких я мужиков повидала! Но этот всех переплюнул... А я то любила. Все мои планы только на нём и сходились. Он всё в одночасье разрушил... Мне так тяжело.
Она внезапно затихла, с полминуты молчала, видимо собиралась с мыслями. Гордова торопилась, но и выслушать Таньку необходимо до конца, и она терпеливо ждала.
- А она красивая? – огорошила вдруг Раду девица. Слепая ревность душила её и не давала покоя.
- О, нет! – невольно вырвалось у Гордовой. – На тебе лицо есть. А на ней нет. Она совсем незаметная, невидная. Да ещё в очках. Без «вторых глаз», как крот, средь бела дня, и собственного носа не увидит.
- Надо же, - взвыла девица. Не на бабу – на мешок с деньгами променял.
В её лице было всё: обида, злость, ненависть.
И... боль потери.
Он бросил её именно тогда, когда она этого меньше всего ожидала. Их отношения, как ей казалось, складывались не так уж плохо, Виктор никогда не говорил ей «да», но никогда не говорил и «нет». Танька верила в него, в их будущее. Ведь им было так хорошо вместе, так ей казалось. Как же так она могла ошибиться...
Гордовой было искренне жаль молодую женщину. В жизни всё может быть - просто она полюбила не того мужчину:
- Похоже, твоему возлюбленному дороже денег – только деньги, - сказала Гордова.
Танька крепко выругалась.
Она выхватила из пачки сигарету и щёлкнула зажигалкой. Руки дрожали, и ей не сразу удалось прикурить. Наконец у неё это вышло. Она нервно закурила, во всю грудь затянулась и шумно выдохнула дым носом двумя густыми извивающимися струйками, потом тут же зло выплюнула сигарету на протоптанный до асфальта снег и с остервенением набросилась на дымящийся окурок. Она топтала, давила, растирала его сапогами, при этом, неистово ругаясь и размахивая руками, словно там, на асфальте была не брошенная недокуренная сигарета, а лежал сам Леонов.
Прохожие изумлённо оглядывались на разбушевавшуюся модную девицу, обходя её стороной.
Но никто не обронил и слова.
Мало ли что...
Рынок, есть рынок. Здесь всякое бывает: обругают, обсчитают, обкрадут. Злосчастное три «ООО» любого может неожиданно настигнуть.
Это ещё что?!
Свирепые драки, поножовщина, а то и вовсе взрыв нечаянно нагрянет. Тогда вообще туши свет...
- Гад, сволочь, предатель, альфонс вонючий, кусок дерьма, - душевный раздрай бросил Таньку в беспредельную рвущуюся карусель ругательств.
Гордова не стала всё это слушать и отправилась восвояси, впереди куча дел. Она уже выходила с рынка, как в сумке призывно застрекотал телефон.
Звонила Вера:
- Рада, - сходу закричала она в трубку. – Виталик сделал мне предложение.
- Да ты что! – обрадовалась Рада. – Вот здорово. И когда же свадьба?
- Ещё не решили. Завтра пойдем, заявление подавать, там и решим когда свадьбу играть будем.
Гордова рассмеялась:
- Надеюсь, меня не забудете пригасить на свадьбу.
- Уже приглашаем, - радостно сказала подруга. – Без тебя и свадьба не свадьбой будет.
- Почему?
- Потому что ты будешь моей свидетельницей.
- Спа-аси-ибо, Верунчик.
Гордова уже хлопнула дверцей машины, как вдруг услышала истошный крик:
- Подождите, подождите, - к ней летела Танька, полы её тонко выделанной дорогой дублёнки развевались в разные стороны. Она подбежала к ней и тяжело пыхтя, постучалась в дверцу.
- Что такое? – Рада опустила стекло.
- Наврала я всё, - торопливо затараторила девица, на её лице Гордова увидела испуг. Глаза затравленно бегали в разные стороны. – Это всё не правда... про убийство. Не видела я ничего. Так. Со злости наговорила на Виктора. А что вы хотели... с такой вестью ко мне...
Рада ничего, не говоря, молча смотрела на Таньку.
- Я же сказала, что ничего не видела! - закричала Танька. – Ничего!
- Я слышу, - высокомерно бросила ей Гордова и ударила по газам.
В зеркало она видела, как подружка Виктора, так и осталась стоять на месте, понуро глядя в след удаляющей машины.
***
- Марина! - Дадэйко не раздеваясь, быстро семенил по прихожей. – Мариночка!
- Я здесь, - послышалось неизвестно откуда.
- Здесь это где? – прокричал ей супруг.
Из гостиной вынырнула жена с кувшином в руках:
- Да здесь я, мой зайчик.
Мужчина влетел в гостиную и шумно сел на диван тяжело пыхтя:
- Ты чем занимаешься, солнышко моё?
Женщина с удивлением посмотрела на супруга:
- Ты разве не видишь? – она показала взглядом на кувшин.
– Поливаешь цветы.
- Да.
Дадэйко махнул рукой:
- Ай, брось ты это мокрое дело, не высохнут твои цветочки, позже их польёшь. У меня новости, - по нему невооруженным взглядом было видно, что он горит желанием скорее поделиться чем-то очень даже интересным, которое так и просится наружу. Уж больно сияли его глаза. – Причём новости сногсшибательные.
- То-то я смотрю, летишь на всех парусах. Даже куртку не снял, - она поставила на стол кувшин.
Дадэйко принялся неторопливо расстегивать куртку:
- Жарко, - выдохнул он.
- Давай я тебе помогу. А ты рассказывай.
Супруг улыбнулся:
- Моя лапочка, мне руки языком болтать не мешают, - он продолжал торопливо расстегивать пуговицы.
- Да ладно тебе, - отмахнулась от него женщина, помогая ему раздеться. – Я сгораю от любопытства. Тебе приготовить кофе?
- Не спеши, - махнул рукой супруг. – Слушай сюда. Чего скажу-то. Он потянул её за левую руку и усадил себе на колени.
- Ну и заинтриговал, - прильнула к нему, как кошечка жена.
- Наш план и без нас уже в деле, - таинственно сияя глазами, сказал Дадэйко.
- Хватит меня мучить, - обиженно надула губки женщина, при этом она ласково потрепала мужа по голове, отчего редкая поросль возле ушей и на затылке поднялась смешным неразборчивым ёжиком.
- Я нашёл следы невидимой для посторонних глаз дорожки гражданочки Марусовой.
- Где? – глаза Марины засверкали любопытством.
- В гостинице.
Супруга округлила глаза:
- В гостинице?
- Да.
- Как ты там оказался?
- Не поверишь, - Дадэйко поднял несуществующие брови. – Судьба свела...
- Судьба, - перебила его жена. – Какая судьба?
- Да погоди ты дай договорить. Я мимо проезжал, смотрю «Шевроле» Марусовой стоит. Я немедленно остановился на другой стороне дороги и стал следить...
- С мужиком, поди? – презрительно хмыкнула жена.
Дадэйко нетерпеливо одёрнул женщину:
- Не перебивай и не сбивай меня с мысли. Пойми, что самое главное - нам не надо с тобой городить огород – он уже загорожен. Твоя старая знакомая, а ты её действительно не плохо знаешь, в своём привычном репертуаре. Она встречается там с любовником.
- Вот ненасытная кошка, а, - опять не утерпела супруга. – Без мужиков жить никак не может. Один уйдёт, так она тут же другого найдёт. Он, конечно же, писаный красавчик?
Зная Марусову, Марина не сказать, чтобы сильно удивилась этой новости, но, как и любую не работающую женщину, её, безусловно, интересовали всякие пикантные подробности, тем более такого интимного характера. Она просто сгорала от любопытства, желая их услышать:
- Как ты узнал?
- Волка ноги кормят. Я давно уже следил за передвижениями Марусовой. Гостиница – раз, гостиница – два. Уж и надеяться перестал, что-то не получалось у меня. И вот на те, пожалуйста, тогда когда не и не ждал, совсем нечаянно взгляд упал, когда проезжал мимо гостиницы. Ну, думаю, раз машина стоит тут значит не спроста. Решил навести справки и что ты думаешь, горничная всё мне разболтала. Не за так просто, конечно.
- Денег дал?
- А как без этого. Ручку «позеленил» ста долларами – она и разговорилась. Да так, что и остановить не мог.
Женщина недовольно взглянула на супруга:
- Разбрасываешься ты деньгами, как простыми бумажками, - недовольно буркнула супруга. – Сам знаешь, денежки счёт любят, копеечка к копеечке рубль бережёт.
Мужчина легонько вздохнул:
- Ты этих денег не жалей. Они своё отработают. Слушай, что скажу-то. Марусова с любовником так спешили, что дверь забыли запереть. Горничная зашла, чтобы водичку в графине сменить, а они там, в постели кувыркаются. Увидели её и хоть бы, что... Это обстоятельство горничную больше всего и разозлило. Как-будто она и не женщина вовсе, а кукла тряпочная. Но денег, потом всё же дали, чтобы она ни гу-гу. Москва то она огромная, а влюблённая парочка и не подумала, взволноваться о какой-то горничной.
- Много отвалили?
- Пятьдесят рублей.
Марина расхохоталась:
- Да ты что? Разве такую сумму можно деньгами назвать...
Дадэйко пожевал губами:
- Жаднющие оба. Думают, горничная им за эти крохи язык за зубами всю жизнь держать будет. Как бы не так... В наше время и тыща рублей не деньги.
- А когда это было?
- Да я же тебе говорю, в номере они были.
- Совсем тёпленькие новости, - ядовито хмыкнула Марина. – Он конечно молод и красив собой? Что-то ты мне ничего не сказал об этом. Она ведь только к таким мужчинам питает нежные чувства. Некрасивые мужики для неё мусор, она их в упор не замечает.
Супруг криво усмехнулся:
- Да. Красив. Зелёные глаза и всё такое..., - Дадэйко, не скрывая зависти, вздохнул. – Мне бы такую внешность, как у него, я бы весь мир с ног на голову поставил... Но и он, конечно, мужик не промах.
- Вот, зараза, - ехидно поджала губы женщина. – По одному и тому же кругу ходит, как завороженная.
- Всё дело в том, - задумчиво сказал мужчина. - Что эта парочка друг друга стоят.
- В каком смысле? – Марина обвила супруга за шею и положила ему голову на плечо.
- А в том, что при виде денег у каждого из них глаза загораются бешеным огнём. Любовь-морковь, а денежки, как не крути, каждый врозь считать норовит.
- Да кто же этот красавчик, что клюнул на Полину Марусову?
- Леонов.
- Леонов? – жена наморщила брови припоминая.
- Ты его не знаешь.
Марина оторвалась от мужниного плеча:
- Кто этот «счастливчик», - в голосе женщины прозвучал сарказм, в глазах горело невероятное любопытство.
- Да не в чинах он. Простой инженер. Ну не совсем простой... Начальник бюро его должность. Фрукт ещё тот. За деньги продаст родную мать и ещё попросит... Ух, испепелят они друг друга не только в постели, но и в денежных делах, - тусклые глаза Дадэйко загадочно заискрились.
***
Гордова старательно прикрыла за собой дверь.
Небольшое помещение.
Но и оно казалось просторным. Ничего лишнего: стол с компьютером, два стула, сейф и тумбочка у входа. Пожалуй, всё. Казарменная строгость.
Девушка невольно застыла у входа.
Она шла сюда в кабинет следователя Червонного и была полна решимости. И вдруг на пороге сомнения одолели её.
Правильно ли она поступает?..
- Проходите, - абсолютно спокойно сказал хозяин кабинета. – С чем к нам пожаловали?
Почему-то у Гордовой было такое чувство, что капитан читает её мысли, видит её колебание и чтобы предотвратить отступление вошедшей, делает ход вперед, закидывая незаметную словесную мышеловку.
Что же, ей есть чем поделиться... Она присела на край стула, а сумку положила на колени.
- Я слушаю вас.
Рада осторожно глянула на следователя:
- Может быть, это вас удивит или покажется нелепым... Тем не менее... коль уж я пришла к вам, то постараюсь рассказать о том, что меня беспокоит в последнее время, - несмело и издалека начала Гордова.
Мысль о том верно ли она поступила, появившись здесь, неотступно вертелись в голове, и она уже пожалела, что пришла. Зачем спешить, надо было ещё раз всё взвесить, а придти сюда ведь никогда не поздно, неизвестно чем всё это закончится и поможет ли ей этот чернявый капитан с цепкими, как клещи глазами.
Червонный всё также внимательно смотрел на неё:
- Меня трудно чем-то удивить. За многие годы работы в органах, мне пришлось выслушать и повидать всякое. Моя работа - бесконечный детектив. Только не в кино, а в реальной жизни. А в жизни бывает всё, поверьте моему опыту. Рассказывайте и ничего не опасайтесь.
Он отложил в сторону авторучку, давая таким образом понять, что ничего записывать не собирается и их беседа пойдет в неофициальном русле. Это вполне устроило Гордову, и она потихоньку собралась с мыслями:
- Дело в том, что я хочу предложить вам свою версию убийств по уголовному делу стрелка из арбалета, - несмело начала она.
- Вот как? – капитан вскинул брови.
Следователь ожидавший услышать очередную историю обычной семейной бытовухи, сверлящих обид и просьб о скором наказании виновника, был обескуражен. Молодая посетительница была не только хороша собой, но и не дурна головой: она разбирается в стрелковом оружии, знает про арбалет. Про этот необычный пистолет и в органах то не каждый сотрудник знает, а тут...
Однако выработанная годами привычка меньше говорить, а больше слушать и задавать вопросы, а если говорить, то с упором на второстепенные события, вскользь упоминая о главном, заставила его умолчать о предмете убийства и задать размытый, обобщающий вопрос:
- Вы каким-то образом заинтересованы в раскрытии преступления?
Девушка вздохнула. Закономерный вопрос следователя и она его ждала:
- Да, - Рада коротко взглянула на капитана. – Причина проста – меня преследуют.
- Кто?
Гордова немного растерялась. Ну, как вот так сразу сказать сразу о том, что боится того и того. Она взволнованно мяла сумочку в руках:
- Если вы не возражаете, я начну всё с самого начала. Так будет легче обосновать мою выстроенную версию убийства Полянского и Архипова.
Червонный не переставал про себя удивляться, но виду не подал и на этот раз:
- Логично, - согласился он. – Я так понимаю, разговор предстоит продолжительный.
Гордова молча кивнула.
- Всё началось, - девушка зябко поёжилась, - как сначала мне показалось с обычного хулиганского поступка - погони.
- Когда это было?
- Ещё летом.
- А конкретнее.
- Утром первого июня.
- В котором часе?
- В пять часов утра, вначале шестого.
- Так рано?
- Да. На утренней пробежке за мной неожиданно погналась серебристая «девятка». Люди в масках пытались затащить меня в машину.
Сказав это, Рада ощутила спазм в горле и на миг замолчала. Она бросила случайный взгляд на следователя, и ей показалось, что в его лицо промелькнуло сочувствие.
- Нет, нет, - торопливо заговорила девушка, ей стало не по себе. – Со мной ничего не произошло. Я сумела перехитрить и убежать от этих недоносков, но воспоминания об этой погоне сами понимаете, остались совсем не из приятных. Хотя и прошло достаточно времени, а я до сих пор побаиваюсь безлюдных утренних улиц.
- Как вам удалось от них отделаться?
Рада кривовато усмехнулась:
- Меня спасли мои быстрые ноги и городской телеграф.
Мужчина понимающе поднял брови:
- Он работает круглосуточно и его двери всегда открыты.
- Да, - уже жизнерадостно улыбнулась Гордова. – И мне в тот день очень повезло.
- Значит, не зря занимаетесь спортом.
- Выходит, не зря. Только сейчас я осторожна, - кивнула девушка. - А затем снова пошли пугающие телефонные звонки.
- Как я понимаю, они были и раньше?
- Были, - кивнула Рада. - Звонок и полное молчание. Не скрою - я запаниковала. Хотя поначалу не связала два случая воедино, посчитала, что эти неприятные моменты в моей ранее спокойной и размеренной жизни – простая череда случайностей. Слабые сомнения закрались, когда я однажды, придя на работу, с ужасом обнаружила свой рабочий стол в полном беспорядке. На столе всё было, как говорится, вверх дном. Папки и бумаги разбросаны, в них явно что-то искали. Мои опасения подтвердились, когда я, работая с документацией по оборудованию, неожиданно выявила разницу в цифрах, там количество поступивших и имеющихся в наличии на заводе роботов не сходилось.
- На каком заводе вы работаете?
- «Радар».
- Та-ак, - озадаченно нахмурил брови следователь. – Какие это документы?
- Сопроводительное письмо завода-поставщика. В нём черным по белому написано, что нашему предприятию отправлено две единицы оборудования.
- А у вас?
- В цехе только один робот.
- Возможно, в документах ошибка. Обычная опечатка, - предположил Червонный.
- И мы сначала так же думали.
- Разве это не так? – Раде показалось, что в тоне мужчины проскочила ехидца.
- Это исключено! – воскликнула Гордова. – Как никто другой в мире, американцы чтят доллар, поклоняются ему, словно идолу на каждом шагу и скрупулезно ведут строгий учёт каждого цента.
Видимо это несколько убедило Червонного, и он согласно покивал головой:
- Документы поступили именно из Америки?
- Да. Американские поставщики не могли допустить ошибки. В этом нет сомнений... В этой стране денежная купюра, сами знаете, почти что реликвия.
- «Радар» - огромный завод, - снова перебил посетительницу капитан, - не исключено, что второй робот затерялся в цехах. Да мало, где он там может находиться?..
Гордовой не терпелось высказаться.
Но Червонный задавал попутные вопросы, высказывал свои предположения, это отвлекало, сбивало с мысли. В тоже время она понимала, что должна давать исчерпывающие ответы, исключающие неясность и недосказанность самого начала трагической истории. В неё Гордова невольно попала и, множество, раз перекрутила в своей голове, собирая разбросанные во времени и месте происшествия воедино с логической развязкой.
- Поначалу и я так думала, - согласилась на этот раз со следователем Рада. – Ну, два так два робота. Мы работали с одним, значит, в скором времени дадут команду на внедрение другого робота. Но время шло, второй робот не поступал. Я вновь наткнулась на сопроводительное письмо и решила довести дело до конца...
Гордова побывала в прессовом цехе.
Там робота не было. Да и не могло быть, потому что новое оборудование со склада поступает сначала в экспериментальный цех. Здесь проверяют его узлы, собирают и какое-то время «обкатывают». В других цехах тем более его не было, так как этот робот им просто-напросто не нужен, потому что имеет конкретную направленность и предназначение.
Всё новое оборудование разгружается на центральный склад. Туда девушка и отправилась, в надежде увидеть затерявшийся робот. То, что она услышало от заведующего складом Сапунова, повергло её в шок.
- Робот списан, - сообщил ей Сапунов, глядя в экран компьютера.
- Как списан? - изумилась Гордова, глядя на его изрезанный глубокими морщинами лоб, на середине которого они извилистыми упругими волнами набегали друг на друга, и стремительно сбегали к вискам, уменьшаясь там до тонких едва заметных паутинок.
На что мужчина равнодушно сказал:
- Списан и снят с учёта.
- Почему? – недоуменно спросила Рада. – Ведь он не поступал в экспериментальный цех.
- Этого я не знаю. Да меня подробности и не интересуют, - ответил завскладом, перебирая какие-то бумаги. – Моё дело принять, отгрузить согласно документам и всё. А за остальное - с меня взятки гладки. Спрашивайте в заводоуправлении: верхи командуют – низы исполняют, - развёл он руками.
- Да-а, - задумчиво протянул Червонный, - какая-то закорючка здесь есть.
Он встал из-за стола и, сунув руки в карманы брюк, неторопливо зашагал по комнате.
- Эта новость меня и озадачила, - глядя на то, как капитан отмеривает шаг, разгорячённо продолжала девушка. Новый робот и вдруг списан.
Червонный вдруг круто повернулся:
- А где улика? – он строго смотрел прямо в глаза Гордовой.
От неожиданности та растерялась. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга. Один из них ждал ответа, а другая, подхлестывая мозги, сосредоточенно соображала, как правильно ответить:
- Какая? – хмурясь, отвела глаза в сторону, а потом снова вскинула их на следователя Рада, кажется, она поняла, о чём тот говорит. – Если вы имеете в виду письмо, то оно у меня.
- Да, именно его я и имел в виду, - удовлетворённо кивнул Червонный, он снова сел за стол. – Если ваша версия имеет продолжение, лучше будет, если вы передадите письмо мне.
Услышав это, Гордова вдруг засомневалась, какой-то тревожный холодок пробежался по телу, она невольно поёжилась, всё-таки не очень приятно общаться с представителями органов правопорядка. Она почувствовала себя почему-то, чуть ли не предательницей.
Хотя...
Если посмотреть с другой стороны. Почему она должна себя в чём-то винить? Она всего лишь желает изобличить убийцу, который всё ещё на свободе, а следствие топчется на месте.
Кто знает, что на уме у убийцы?..
Два трупа в одном отделе.
Да и ей приходится не сладко - Гордовой угрожают.
Она уверенно потянулась к сумочке, достала письмо и протянула капитану:
- Вот оно.
- Продолжайте, - с интересом вглядываясь в документ, сказал капитан.
- Я пребывала в долгих поисках, прежде чем нашла человека, которого считаю убийцей.
- Имейте в виду, - многозначительно посмотрел Червонный на Гордову, - все ваши слова должны иметь подтверждение, а не основываться только на эмоциях. Наше дело такое – нужны факты, улики, вещественные доказательства.
Рада быстро кивнула:
- Знаю.
- Знаете? – в глазах следователя просвечивалось любопытство.
- Иначе бы я сюда не пришла.
В кабинет вошёл мужчина в форме:
- Не забывайте, что на тринадцать часов вас пригласил к себе прокурор, он положил на край стола папку.
- Да, я помню, - Червонный бросил короткий взгляд на папку. – Излагайте дальше свою версию, спокойно обратился он к Гордовой.
Но только та собралась с мыслями, как затрезвонил телефон. Червонный выждав три гудка, неторопливо взял трубку и, устремив взгляд на письменный прибор, что-то припоминая, с готовностью ответил:
- Я в курсе этого дела. Сейчас подойду, – он тут же устремил пристальный взгляд на Гордову. – Нам придётся встретиться в другой раз. Вы не возражаете?
Рада улыбнувшись, понимающе покачала головой:
- Такая у вас работа и ничего тут не поделаешь.
Капитан положил в нагрудный карман пиджака авторучку:
- Вызывает руководство. А вашу версию я должен обязательно дослушать до конца.
- Вы её услышите, - пообещала Рада.
Капитан глянул в календарь:
- Приходите завтра, - бросил короткий взгляд на часы. В это же время. Да. В тринадцать часов. Вас устроит это время?
- Хорошо, - сказала девушка и с удовольствием покинула кабинет следователя.
Всё-таки какая-то запятая ещё держит её, не готова она выложить ему именно сейчас всё-то, что набралось в её «чёрном ящике» и как хорошо, что капитану позвонили. Пусть он занимается своими неотложными делами, а у неё ещё есть время подумать.
На улице тускло светило солнце, снег пронзительно скрипел под ногами, а ветер снежным вихрем то тут, то там вырисовывал крутящиеся белые воронки. Колкий снег обжигал холодом лицо. Рада подняла воротник шубы и побежала к машине. Вдруг она остановилась, как вкопанная, серебристая «девятка» вильнув «хвостом» с огромной скоростью понеслась вправо и скрылась за поворотом.
Девушка похолодела:
- Опять эта машина. Они что, уже днём и ночью за мной охотятся. Они меня видели. Что же теперь будет? - она торопливо села в машину и, несмотря на непогоду, понеслась со скоростью ветра.
Затормозив у перекрестка, девушка привычно глянула в боковое зеркало автомобиля: в нескольких метрах от неё смиренно стояла... серебристая «девятка».
Раду зазнобило:
«Откуда она опять взялась? С неба свалилась что ли?», - её испуганные глаза прилипли к тёмным стеклам, светофор уже мигал призывным зелёным светом, а сзади нетерпеливо сигналили автомобили, и надо было ехать вперёд, но она не могла заставить себя это сделать, её руки, казалось, превратились в деревянные колотушки, прикованные наручниками к рулю. Раздался пронзительный гудок. Это они в «девятке» шлют ей свой «привет». Она вздрогнула всем телом, как-будто на неё вылили ведро холодной воды, её руки ожили и тут же пришли в движение, и в следующее мгновение она уже неслась в направлении дома.
* * *
С утра перед Радой стояла непростая задача – надо было снова побывать у следователя. Она выскочила из проходной и быстро пошла к стоянке.
Со вчерашнего дня погода не менялась. Туманно-снежная волна бурей прокатилась по дороге, но это не остановило девушку. Она завела мотор, включила дворники и помчалась.
Вдруг её глаза широко открылись.
Серебристая «девятка».
Да что же это такое! Откуда она опять взялась?
«Может быть, это всё же не она? - затеплилась надежда. Девушка попыталась рассмотреть номера, но ей это не удавалось. Гордова нервно надавила на газ, машину дёрнуло в сторону. – Что я делаю? Успокойся, пожалуйста, Рада, ты не в пустыне, а в большом городе среди людей. Не хватало ещё аварии».
Кажется это та самая, она внимательно вгляделась в зеркало. Точно это она. Неужели её снова преследуют. В груди неприятно заёкало. Она беспомощно огляделось вокруг. Этот снежный туман. Тарань её машину и гони...
Что же делать? Вернуться?
Пока она пробивалась через снежный шторм, на пути встал светофор. Казалось, что бесконечно долго горит красный свет, а потоку пешеходов не будет конца и края.
«И куда только идут люди в такую непогодь?», - злилась Гордова.
Ещё не успел зажечься зелёный свет, она как ошалелая с силой ударила ногой по педали газа и бросилась удирать, беспрерывно бросая испуганные косые взгляды в зеркало заднего вида. Но назад девушка не оборачивалась. Ей не хотелось показать людям в «девятке», что она в панике и трепещет от страха перед ними.
А они не отставали и нагло ехали за ней.
Пытаясь угнать от преследователей, Рада перестроилась из средней полосы в крайнюю левую и, не глядя на спидо¬метр, полетела вперед в надежде, что севшая на «хвост» машина отстанет.
Но не тут то было.
Серебристая «девятка» не отрывалась, она, словно соединенная с её автомобилем невидимым тросом неслась следом. Тогда Гордова решила сделать хитрый ход, снова перестроившись в средний ряд, а затем в крайний правый, она неожиданно остановилась и, хлопнув дверцей, спокойно вышла из машины, и как ни в чём не бывало, направилась к магазину.
Разве не понятно?!..
Она же спешит за покупками - всем видом показывала девушка, то и дело, открывая и закрывая сумочку: то, извлекая из неё кошелёк, то, возвращая его туда обратно. На самом деле, ей совсем было не до покупок, надо было как-то отделаться от увязавшихся за ней людей.
До последнего времени у Гордовой была передышка, и она с головой окунулась в работу.
Утренняя погоня, убийства в отделе, нападение в подъезде – отступили на второй план. Угрожающих телефонных звонков не было и казалось тот, кто терроризировал девушку и днём и ночью, в конце концов, оставил её в покое.
А может, всего лишь взял тайм-аут, и она потеряла бдительность...
И вот он объявился вновь, и второй день достаёт, беспардонно у всех на глазах средь бела дня снова гоняется за ней на автомобиле, как и тогда утром.
Но ведь тогда было раннее утро, а сейчас день...
Рада зашла в магазин:
- Скажите, здесь есть парикмахерская? – спросила она у охранника, как только оказалась за дверями.
- Второй этаж, налево, - ответил тот.
И девушка мгновенно растворилась в толпе туда-сюда снующих людей. Проходя мимо отделов, она лихорадочно думала о том, как ей поступить, чтобы ускользнуть от людей в «девятке». Мысль о том, чтобы поменять прическу и купить новый наряд, показалась ей сейчас настоящим открытием.
- У вас здесь есть другой выход? – обратилась она к продавщице с ультрамодной причёской. На крашеную блондинку с торчащими вверх коротко стрижеными волосами во всю пялились проходящие покупатели.
- Нет, - неохотно буркнула та, недружелюбно глянув на неё исподлобья.
«Другого выхода нет. Да и фарс с переодеванием и сменой причёски, пожалуй, не самая гениальная мысль, пришедшая мне несколько минут назад, - усомнилась Рада и полетела дальше. – Всё равно выходить к машине. А вдруг узнают...».
Она обернулась назад.
Стоп!
Мужчина в шляпе и тёмных очках проворно орудуя тросточкой, быстро пробирался сквозь толпу.
«Это за мной!», - прибавила девушка скорости, уж чего-чего, а это она умела – утренние тренировки не прошли зря. Взлетев на второй этаж, она сразу упёрлась в отдел «Медицинские товары». Очереди не было.
Тут же созрела новая идея:
- Дайте мне белый халат, - она поспешно вынула деньги из кошелька и тут же на мгновенье задумалась.
- А колпак вам не нужен?
- Нет, - автоматом ответила Рада, размышляя о своём.
- А вы посмотрите, у нас современный покрой. Вам очень пойдёт, - назойливо верещала юная продавщица, хищно уставившись на Гордову глазами с густо накрашенными тушью ресницами. Сама она была тоже в колпаке.
«А почему бы и нет? – вдруг подумала Рада. – И причёску менять не надо».
Она уже расплатилась за халат:
- Давайте колпак, - она снова сунула комок купюр женщине. – Только быстрее, я тороплюсь, у меня операция.
- Конечно, конечно, - радостно пропищала девушка, она быстренько завернула колпак в кусок белой бумаги и подала его Гордовой. – Носите на здоровье и лечите людей.
- Угу, - хмыкнула Гордова. – А пакетика у вас не найдётся?
- Какого пакетика?
- Покупку положить.
- Ах, да, - спохватилась девушка, она виновато захлопала глазами. – Ой, извините, пожалуйста. Ой, возьмите, пожалуйста.
Гордова не обращая внимания на её извинения, схватила пакет, бросила в него покупку и побежала обратно.
- А сдачу, - понесся ей в след изумлённый голос продавщицы, но Рада даже не оглянулась на окрик. Оказавшись внизу, она огляделась по сторонам, мужчины в тёмных очках не было видно.
«Ищет меня в толпе или ждёт на улице, - уже с ехидцей подумала она, ведь у неё уже есть план спасения от преследователей и это обстоятельство вселяло уверенность. – Да и мне надо уходить. Магазинчик хоть и двухэтажный, но невелик, и обнаружить меня здесь господину с тросточкой не составит особых хлопот, особенно, если толпа покупателей поредеет».
Гордова покинула магазин.
Выйдя на улицу, ещё издали она заметила припаркованную «девятку». Приблизившись к своей машине, Рада скосила глаз на неподалёку стоящий автомобиль, но через тонированные стёкла ничего нельзя было разглядеть, зловещая темнота скрывала лица находящихся там людей. Ей снова стало не по себе, скользкая дрожь прокатилась с головы до ног.
Девушка поспешно юркнула в салон.
Уже мчась и петляя по проспектам и улицам столицы, она набрала по мобильнику справочное и узнала адрес ближайшей к ней больницы. Хотя Рада неплохо знала город, отыскать её оказалось делом непростым, так как здание затерялось в глубине малоизвестного переулка.
А вот и больница.
Схватив пакет и перекинув через плечо сумку, она вышла из машины и вскоре уже была в вестибюле, где быстро облачилась в медицинские одежды. Больница оказалась большая, вот здесь можно и «затеряться». Главное, чтобы её туда пропустили.
На удивление охранник не потребовал у неё пропуск:
«Наверное, с кем-то перепутал, или я очень уж похожа на врача», - она торопливо двинулась дальше внутрь помещения.
Гордова спокойно шла по первому этажу с множеством дверей и лабиринтов, никто её и не пытался остановить, принимая за медицинского работника. Это подзадорило девушку, она достала мобильник, и смело набрала номер Ярцева. Он сейчас ей нужен был как никогда.
Мимо на кресле-каталке провезли пожилого мужчину, рядом с которым шёл врач:
- Как ваше имя? – спрашивал он больного.
Тот растерянно посмотрел на врача, а потом возмущённо сказал:
- Как, как... как всегда звали, так и зовут.
- Как ваше имя? – повторил свой вопрос врач.
Мужчина беспокойно хмурил брови, возмущение сменялось растерянностью и наоборот, он силился вспомнить своё имя, но... не мог.
«Наверное, инсульт», - мелькнула мысль у Гордовой, она отошла в сторону, пропуская их.
Когда они удалились, она позвонила Максу.
Как только послышался его голос, Рада быстро посвятила его в свои проблемы.
- Ты уверена, что это та самая машина? – засомневался Макс.
Гордова разозлилась:
- Конечно, иначе с какого угару ей за мной гнаться по всему городу?
- Ты запомнила номер?
- Да.
- Ну, так назови его, - в голосе мужчины прозвучало нетерпение. – Возможно это, что-то прояснит.
- У 681 НХ.
- Странный номер, - удивился Макс. Погоди, я сейчас позвоню в ГАИ у меня там знакомый. Сейчас быстро выясним, чья это машина. Я перезвоню тебе через минуту. И не успела Гордова и слово вставить, как Ярцев отключился.
«Это его ещё мне не хватало», - негодовала девушка, она нервно нажимала на кнопки мобильника.
Гордова никак не ожидала, что тот перехватит инициативу и тут же кинется на поиск серебристой «девятки». Она опаздывает, а он... Это можно было бы сделать и позже.
Она металась по коридору не зная, что предпринять, и бесконечно набирая номер телефона Ярцева, который отвечал ей короткими гудками. Но вот, наконец, затрезвонил её мобильник:
- Рада.
- Ты куда подевался? Я ведь тебя не просила немедленно разыскивать этих козлов в «девятке». Мне ехать надо. Я как дура маячу здесь возле дверей, меня скоро охранник вышвырнет на улицу, а у меня ведь даже пальто нет.
- А где оно?
- Где, где, - зло передразнила его Рада. - Давай не будем об этом говорить. Время не бесконечно, потом всё узнаешь у своего знакомого...
- Куй железо пока горячо, - горячо вставил Макс.
На что Гордова ехидно спросила:
- Ну и что ты наковал?
- Такой машины нет.
- Что и требовалось доказать, - всё тем же убийственным язвительным тоном говорила с ним девушка. - Твоё скоропостижное расследование дало вполне положительный результат.
Ярцев вздохнул в трубку:
- Я хотел как лучше. Миша посмотрел по компьютеру. Машины с такими номерами нет.
- Как нет, если она есть...
Макс перебил её:
- Я же тебе говорил, что номера какие-то странные.
- Ты думаешь, они дураки, нацепили нарисованные номера. А сейчас вот пойди, посмотри - на машине уже явно другие цифры красуются.
– Куда подъехать?
- К больнице, - Рада продиктовала немедленно адрес, - подъезжай с чёрного входа. Поторопись, у меня нет верхней одежды, пальто я предусмотрительно оставила в машине.
- Ты торопишься на работу?
- Да, да - недовольно пробурчала девушка, её уже стали раздражать бесконечные вопросы Ярцева. - В четырнадцать тридцать у меня деловая встреча. Осталось двадцать пять минут, мне обязательно там надо быть. Не забывай, что я теперь руководитель и есть дела, которые отменить уже не в моей власти. А если не веришь, что за мной гоняется серебристая «девятка», можешь убедиться сам в том, что она как надоедливый ухажёр неотступно следует за моей машиной. «Девятка» припарковалась у больницы.
- Что ты, Рада, у меня нет оснований тебе не верить. Я уже выезжаю.
- И, пожалуйста, быстрее. Я жду.
Макс прибыл через десять минут.
- Как по такому бурелому тебе удалось так быстро приехать?
- Всю свою сноровку приложил.
- Ты видел их автомобиль?
- Нет, - отрицательно покачал головой мужчина. - Времени в обрез, я ехал короткими путями и сразу заскочил во двор. Хочешь ещё раз на их машину взглянуть?
На что девушка усмехнулась:
- Её созерцанья мне на сегодня уже предостаточно, - она плюхнулась на заднее сиденье ярцевской «десятки». В салоне было тепло и уютно и ей сразу стало спокойнее. – Я и так на её сверкающее серебро досыта насмотрелась, в глазах рябит, а к горлу тошнота подступает. Если ещё раз увижу, чего недоброго мой желудок не выдержит и меня наизнанку вывернет, - Рада поморщилась.
- Тогда едем на завод?
- Едем, - словно эхо повторила Гордова, уже направив мысли в рабочее русло. Впереди встреча с директором родственного предприятия, приехавшего к ним на завод. Из головы, хотя бы на время, надо выбросить всё, что могло бы помешать её успешному проведению.
- О чём ты думаешь? – спросил Макс, вглядываясь вперёд.
На улице было всё также тускло и мрачно, всё ещё шёл снег, только сейчас он соревновался с дождём. Снег тихо падал на стекло, собираясь в маленькие белые холмики, а тонкие длинные капли дождя безжалостно их разбивали в рваные бугристые куски, и всё это водянисто-снежное месиво неслось вниз к капоту.
- О работе, - нехотя оторвалась от дум Рада.
- Ты меняешься на глазах.
- Меняюсь? – девушка удивлённо уставилась в его чёрный затылок.
- Да.
- В каком смысле?
- Такой скорый переход от паники к трудовым будням.
- Ты надо мной издеваешься, - снова разозлилась Гордова. – Можешь успокоиться, я не железный монстр, а обыкновенная трусливая женщина. Гонки мне нелегко дались, я ужасно боялась попасть в аварию.
Макс обернулся:
- Ты не правильно меня поняла, - мягко сказал он. – Напротив, я восхищаюсь твоим самообладанием.
- А что мне остаётся делать, - сменила гнев на милость Рада. – На встрече я должна быть спокойной и уравновешенной, а не сидеть с горящими глазами с мыслями о погоне.
- Почему ты не позвонила в милицию?
- Я там уже была.
- Ты была у следователя?
- Да.
- Когда?
- Вчера.
- Почему ты мне не говорила об этом? – в голосе Макса прозвучала обида. Он был неприятно удивлён. Она утром сказала ему, что сегодня поедет к следователю, а о том, что была там вчера и словом не обмолвилась. Откуда такое недоверие?
- Но ты же весь в работе, разве тебя можно отвлечь от неё? – гневно сказала Рада.
- Ты же знаешь, для тебя я всегда найду время. В любое время дня и ночи. Только дай знать.
Гордова не стала отвечать и напряжённо молчала.
- И как же он тебя встретил?
- Кто?
- Следователь?
- Я ещё не поняла, - уклончиво сказала Гордова.
Макс притормозил на повороте:
- Ты что-то от меня скрываешь? – он повернулся к ней и внимательно рассматривал выражение её лица.
Но девушка сделала вид, что не замечает его пристального взгляда, уставившись на дорогу.
- Рада! – тихо позвал её Ярцев.
- Да.
- Ты где?
- Да, я была у следователя, - нервно сказала Гордова. – А что толку. Разве преступники боятся милиции? Как видишь – нет. Они спокойно себя чувствуют и вовсе никого не боятся. Они, между прочим, ждали меня там. Я из дверей следователя прямиком чуть ли не в двери их машины залетела. Да и Червонный этот, кажется, не очень то верит в мои рассказики об убийцах. Смотрел он на меня как-то... не доверчиво. Не верит он мне. Взгляд у него... острый, как бритва того смотри, что порежет тебя прямо тут в кабинете на куски. И зачем только я туда пошла. Кому нужны мои домыслы? Не знаю... и ведь сегодня туда собралась... Хотя совсем не хочется.
- Червонный – это следователь?
- Да.
- И чем же закончился ваш разговор.
- Да ничем, его куда–то вызвали, а я и обрадовалась.
- Если вы не договорили тогда, тогда какие могут быть сомнения. Подумаешь, он не так посмотрел, а ты уже делаешь далеко идущие выводы. Вот преступники – дело действительно серьёзное. Тут ты играешь с огнём.
- Пойми, Макс, во-первых, я не хочу спугнуть преступника необдуманным шагом, во-вторых, - моё досье, возможно, ещё не полностью укомплектовано. У меня есть ещё время поразмыслить, и я сдам убийцу правоохранительным органам, когда не останется и тени сомнения, в том, что именно этот человек преступил закон. А в-третьих – мне просто надо на работу, я уже опаздываю.
- Значит, ты сегодня так и не встретилась с Червонным?
- Нет.
- Почему? Тебя остановили твои сомнения.
- Я же тебе сказала, что собралась уже туда, а передумала я позже.
- Испугалась, когда увидела «девятку» и решила не торопиться. А вот это зря.
- Я думаю, что «девятка» вела меня сразу от завода. Согласись, что довольно сложно найти автомобиль, затерявшийся в бесчисленном потоке машин на дорогах огромного города, не зная пункта назначения его движения. А о том, что я еду сегодня к следователю никто не знал, - после некоторой заминки, девушка добавила. – Кроме тебя, разумеется.
Ярцев уставился на Гордову:
- Надеюсь, ты не подозреваешь меня в том, что это я сегодня предупредил людей в «девятке».
- Надейся, - хмуро усмехнулась Рада. – Твои шутки здесь не уместны.
- Как поступим с твоей машиной? – Ярцев круто повернул в сторону стоянки, они подъехали к заводу.
- Отчаиваться не стоит, заберём через пару часов, - спокойно ответила Гордова. – К тому времени ребята из «девятки» устанут ждать и уберутся восвояси. Сейчас поразмыслив, в спокойной обстановке, я смею предполагать, что пока они не причинят мне вреда. Наглое преследование – своего рода предупреждение, чтобы я не совала носа туда, куда не следуют.
- Скорее всего, это так и есть, - Макс нажал на тормоз. Но я не советую тебе играть с ними в прятки.
- Значит, у меня есть немного времени, - сделала заключение Гордова. – И я им обязательно воспользуюсь.
- Но я не советую тебе играть с ними в прятки.
- У меня нет уже выбора.
Ярцев повернулся к Раде, в его взгляде сквозило беспокойство:
- Только держи меня в курсе всех дел. Пожалуйста.
- Постараюсь, - скупо улыбнулась Гордова, открывая дверцу машины.