Профессор кислых щей
(акупунктура по-русски)
Объявление в местной газете привлекло мое внимание не столько пышностью оформления, сколько словами «снимает любые боли». А боли в простреленной голени начинали меня мучить каждый сезон дождей.
Правда, очень не понравилась подпись: «Доктор китайской медицины, профессор иглоукалывания Стогов Павел Андреевич». Уж не Пашка ли это, мой школьный друг? Не виделись мы с ним уже лет пятнадцать. Если бы не болезнь сестры, заставившая меня приехать в этот богом забытый поселок, не увиделись бы еще столько же.
Конечно, я, профессиональный психолог, не верил ни бабкам-знахаркам, ни экстрасенсам, ни тем более всем новомодным гадалкам, отбирающим кусок хлеба у цыганских детей. Но я верил в эффект плацебо и самовнушение. Помогало мне это не только на войне, но и в обычных жизненных ситуациях.
Решил идти. Не поможет, так хоть друга повидаю. Никакой он, конечно, не доктор, тем более профессор. Закончил он техникум по искусственному осеменению животных. Когда коров и колхозы перевели, помогал отцу, знаменитому местному банщику.
Двухэтажный дом и шикарная стоянка для машин поражали богатством и роскошью отделки. Мать Пашки, конечно, меня не узнала. Она сидела на регистрации. Записался Ивановым с выдуманным адресом. Надев шикарные персидские туфли с загнутыми носами, прошел в кабинет.
Небольшая, блистающая стерильной чистотой комнатка. Посредине – застеленная шелковым покрывалом кушетка. Слева – огромный монитор компьютера, справа – вращающееся кресло и столик с хирургическими инструментами. Все.
Из занавешенного прохода вошел улыбающийся Пашка в белоснежном халате с дымящейся никелированной чашкой с иглами. Это был он.
-На что жалуемся? Только не говорите, что на тещу! – он заливисто захохотал.
-Да вот, голень правой ноги крутит, сил нет, - я понял, что он меня не узнает. Посмотрим, что будет дальше.
-Снимите брюки и ложитесь на кушетку лицом вниз. – Я лег.
Пашка набросил мне на голову шелковую простынь.
-Смотрите на экран. Боли не будет. Только небольшое жжение. – Слева засветился экран монитора и зазвучала расслабляющая тихая музыка. Уколы, и правда, были комариные. А жжение даже приятным. Вся процедура заняла не более десяти минут.
-Вставайте.
Я осторожно сел на кушетке.
-Не бойтесь, вставайте.
Я осторожно наступил на правую ногу. О, чудо! Боли не было.
Я сделал несколько шагов по комнате.
-К вечеру вы еще будете чувствовать небольшую боль. Чтобы окончательно избавиться от нее, вам надо пройти пять сеансов. Пройдите в регистратуру, - он скрылся за занавеской.
Его мать сказала, что сеанс стоит пятьсот рублей. Оплата после каждого сеанса. Я рассчитался и вышел. Легкой, спортивной походкой. Боль, как рукой сняло. Вот так Пашка –осеменитель!
Боль вернулась к вечеру. Такая же сильная. Я с трудом дождался рассвета и понесся к чудо-доктору. Опять боль прошла. Но вернулась и после пятого сеанса.
На это мое сообщение Пашка глубокомысленно сказал, разводя руками:
-А как вы хотели, батенька? Рана застарелая. Некоторым лучше становится только после двадцати сеансов. Походите еще.
Но через три дня мне надо уезжать. И тут я задумался. Что-то было не так в его последних словах. Направленность не на качество лечение, а на его продолжительность. Я лег на кушетку. Все-таки хотелось избавления от этой крутящей и ноющей боли. Привычно уставился на экран монитора. Но обычных красочных картинок и музыки не было.
-Извините, что-то с компьютером. Я вам включу магнитофон. – Пашка накрыл меня простынкой. На блестящей черной поверхности монитора я видел, как он нажал на клавишу переносной магнитолы. Музыка была приятная. Я смотрел, как он доставал по одной длинные иглы из дымящейся коробки и вкручивал их мне в голень. Скоро она стала похожа на огромного ежика.
И тут, вдруг, он достал из кармана шприц. Осторожно воткнул в голень и стал вводить лекарство. Э, нет, так мы не договаривались!
Я резко повернулся, сел и схватил его за руку. Глаза у Пашки от испуга округлились. По силе хватки этот хлюпик понял, что ему со мной не справиться. И он тонко завизжал и выпустил шприц. Я вынул его из голени и положил на кушетку. Потом, не выпуская запястья Пашки, повыдергивал и его проклятые иглы.
-Замолчи. Я тебе ничего не сделаю, если ты скажешь, что мне вколол? - и придавил хрустнувшее запястье посильнее. Пашка дрожащей рукой достал из халата проколотый пустой пузырек. От обычного болеутоляющего лекарства. Я сунул его в карман брюк и оделся. Дома все рассказал сестре. Она долго хохотала.
Но, то ли плацебо сработало, то ли дожди закончились, но боли отпустили мою голень. Ну, как после этого обижаться на бывшего друга?