Две чаши
Когда метут метели
И град бьет по лицу,
Как тысяча свирелей
И арф – пою Отцу
Земное – Аллилуия.
И колокол в груди…
И, крест неся, тоскую
С молитвой на пути.
Живое Божье Слово,
Распятая Любовь…
Две чаши в изгловьи
А в них – Христова кровь.
Одна вдруг оказалась
Сладчайшая – вином.
Другая – горше яда
И стала мне крестом.
19.12.05.
Есть желание у меня дурацкое –
Бросить живопись и уйти в монастырь.
И погода под стать – ненастная.
В сердце тот же покой и пустырь.
Я полотна свои пошью на плащи.
Капюшоном покрою лицо.
Жарко будет в растопленной мною печи
Полыхать цветовое вранье.
Только вслушайся… Как головешкой скрипит
Моя прошлая жизнь из песка и тоски.
Но из пепла дорог вновь душа возродит
Новый мир – новый Иерусалим!
24.04.06.
День скорби
Как тяжело – подняться от земли.
Как тяжело, а не легко мне было!
В оковах руки-ноги, плоть моя в крови…
О, боль! Слепая боль меня тогда превозносила.
Усердной жертвой всесожжения – к Отцу…
Душа очищенной с престола восходила.
Я всех простил, чтоб знали люди путь –
Как доставалась мне державная Россия!
Горит огонь – в нем рукопись романа
О наших днях, о царской простоте.
Но кто-то скажет: «Не сгорает память».
И вновь напишет наше Житие.
24.05.06.
Великая жатва Господня – война
Случается, всем ненавистная…
И люди, как вечные узники зла
Лишь тихо поют от бессилия.
Война – есть великий ответ за грехи,
Гордыню людей неуемную.
Но призваны ангелы красной зари
Сразить криволикую оргию!
Великая жатва: сто тысяч смертей,
И голод, и холод, и ненависть.
Но может быть лучше сто тысяч страстей
Сразить в своем сердце неистовом?
27.05.06.
Отпустила на волю душу.
И повсюду страстей воронье
Разлетелось, оставив стужу
И остывшее тело мое.
Не собрать рукою осколки.
Все – в любви и надежде той…
Но труба прокричала звонко:
Не покой тебя ждет! Не покой.
Как ты, ангел грозный, разделишь
Все густое мое нутро?
Прорастает любовь между плевел,
Заплетаясь в едино – одно!
Как найти мне покоя в небе?
Не устойчива чаша весов.
Было столько побед! Но падений
Больше было. Мне куда?
О, мой Бог!
3.07.06.
Слияние Любви –
Моей и Божьей…
Вот – сердце. Вот – грехи.
Но ЧТО дороже?
Дыхание во мне,
И вдох, и выдох –
Все верует Тебе.
И зрит, и слышит…
Но скорбь я исчерпать
Увы, не в силах.
Могу лишь тихо звать:
«Христе, помилуй!»
3.07.06.
Прикосновение осени… Взгляд Вечности… Я чувствую то, что способна вместить. И положа руку на сердце, я произношу тихо: «Люблю…»
Прикосновение утешения… Дыхание благодати… Я слышу словеса Истины. И молитвенно складывая руки на груди, пою: «Аллилуия».
Прикосновения радости… трепет прекрасной музыки сфер… я созерцаю благоухание неизреченной, лучистой премудрости Великого Художника и Творца света. И, положа руку на Евангелие я призываю первое и последнее, великое и страшное, триединое и сладчайшее имя : Иисусе.
2004
Следы гвоздей в колени вбиты.
Стоять мне в поле у ручья.
Ручей – родник, в тумане скрытый.
Чей путь, родник? Дорога чья?
В ладошке боль, как след печали.
В плечах – от крыльев режет плоть.
Расплавленная боль – от стали.
И некому мне в ней помочь.
Печаль – ушедшая душа,
А боль – ее благословенье.
Как мне дойти, тебя ища
До сладостного воскресенья?
Как расплескать в угаре страсть?
Как смыть позор минувшей боли?
О, сколько мне поклонов класть?
Колени, разъедаемые солью!
2004
Высь унижения
Душа унижена до праха
И плоть к земле сырой прильнула.
Мы корчимся в объятьях страха,
Но о спасении своем так мало мы ревнуем.
Восстань на помощь нам, Спаситель!
И не отринь надежды нашей на исходе дней.
Мы уповая просим, Искупитель
Прикосновения руки и милости Твоей.
Душа унижена до праха.
Но встать с колен я не решаюсь.
И от неведомого страха
Я плачу и безмолвно каюсь.
2005.
Я – монашка, прости меня лето.
От твоей от жары мне не хочется ризы снимать.
Мне бы выдержать боль до рассвета
И на острых камнях все стоять, на коленях стоять.
Я – монашка, прости меня осень.
От твоей красоты мне печальнее станет еще.
Древ твоих благородная тень
Гефсиманский напомнит предательский сон.
А зимою – томление духа.
Мои снежные грезы развеет метель.
Сколько сердца во мне – столько пуха
Белоснежного ляжет на руки земель.
Но простят ли меня те душистые весны.
Когда сердце мое порывалось любить.
И обет преступив, отдавалась тем грезам,
Что пришли, не желая меня погубить.
2004.
Чувство вины
Виновницу тоски
И мыслей разных – душу
Трудом нещадным услади,
Молитвою – Господь услышит!
Виновника тебя
Прославь от сердца, слышишь!
Не это ль делает земля –
Цветы, деревья, дождь по крыше.
Мы виноватые за Жертву,
За кровь ее невинно окропившую
Жестокую, глухую и слепую землю.
Не благодарны мы за смерть минувшую.
Зачем тогда мы празднуем
Отмеченные седмицы,
Коль в нашем сердце царствует
Пилат и зло-метелица?
Едим и пьем, и все, что видим – кровь…
Вдыхая Божества негаснущую милость.
Когда Господь придет к нам вновь?
И неужели мы опять вскопаем для Любви могилу?
2004.
Приют души
Зачем, душа, преобразила голос?
Или этот страшный вой извне?
Светел Лик, в нем цвет – пшеничный колос.
Слог святой ужель понятен мне?
Зачем, ступни, бежите к скиту?
Здесь можно получить всего сполна.
А мысли неустанно теребят молитву,
Как будто я не миру отдана.
Мир – сцена с декорациями неба.
Законы – скучная, посредственная роль.
Мы угождаем злу, борясь за корку хлеба.
Борьба и деньги причиняют боль.
Отдать себя деньгам? –
Склониться пред богатством.
Работа бьет зарплатами по ртам.
Утопия – мы – государство – братство.
Отдать себя любви?
Обманчивы те путы.
О, сердце, отомри! –
Болезненны разлуки.
Я думала, душа
Куда тебя пристроить…
К безвременью пришла –
Решила храмы строить.
2004.
Белые четки
Бусинками сыплется молитва
С рук моих в холоднейший родник.
Заискрилась, отгорела, пролетела битва –
Новый мост в судьбе моей возник.
Расцвела да заискрилась роза,
Что в огне страдает за меня.
Согревает в лютые морозы
И ласкает, теплотой храня.
Бусинки подарены мне были
В самом сладком сне.
Все грехи мои былые смыли
Бусинки, дарованные мне.
2003
Скорбь
Скорбь – юдоль.
Божественный чертог.
Не идет больше слезная соль,
Как вступить удалось на порог.
А плывет иногда
Слеза,
Как роса.
У Божественных ног
Пролита.
Скорбь – восторг!
Плачут лишь о увядших,
Угнетенных, озябших…
Скорбь о Нем – это взлет
К покрывалу Его.
Скорбь о Нем – это плот
В океане страстей…
Скорбь – юдоль.
Скорбь – подножье Его.
Льется слезная соль.
Доколе мы не видим Его.
2004.
Крестный ход
Все мы – темный приход.
Бедолаги и грешники.
Совершим крестный ход
Возле храма прибрежного.
Воспоем свет зари
В благодати, священно.
Во спасенье Земли –
Крестным ходом, смиренно.
Поживем во Христе
И упьемся молитвою.
Не погрязнем во тьме.
Серафим, Одигитрия…
2005.
Предавали меня
Те, кто прежде со мною
Возлежали и ели,
Обнимали рукою.
Целовали уста,
В грудь себя ударяли –
Предавали меня
И на улице не узнавали.
И с тоскою на сердце
Понимаю порою –
Сколько Господа я
Предавала слихвою.
Цепь обетов с собою
Волоча по дороге…
Неисполненность воли –
Преступленье пред Богом !
Мало мне наказаний,
Счастья мира не нужно –
Поласкаю в страданьях
Свою грязную душу.
2003.
Белое
По бесцветным, асфальтовым снам
Босиком иду, в белом рубище.
Как щитом – по рукам, по ногам –
Крест невидимый. Я окутана…
Потому я была опаленная,
Что главу свою непокрытую
Целовать позволяла бессонную,
Неразумную, позабытую.
И ласкали меня руки вражии,
И трепали мои темны локоны,
Но души моей пламенно-плачущей
Не познали разочарованной.
И когда я со дна смердящего
Все молилась Ему незнакомому –
Хлынул дождь, омывающий вражии
Поцелуев отметины черные.
И вручая себя, ослепленную
Высшей воле святой и всесильной,
Называл Он меня нареченною,
Подарил мне цветок – белу лилию.
И когда мне кричат: «Одиночество!».
И когда на меня взоры пялятся,
Я усерднее кутаюсь в рубище,
О Возлюбленном стану печалиться:
«Мой Женише, люблю, ясноокий мой,
Подаривший любовь мне нетленную.
Отведи от меня, погаси, успокой
Все мечты непотребные, бренные».
2003.
Люблю часы безмолвья
Забытые, ночные…
Когда реальности оковы
Себя исчерпнут, словно сплетни злые.
Когда в дали туманной
Какой-то сон меня зовет с собою
И кажется мне странным
Весь этот мир с его камнями и листвою.
Люблю в часы забвенья
Угадывать знакомое до боли
Желание успенья
Для мира этого. Но лишь в Его юдоли
Жить! В Его Иерусалиме горнем
Жить вечно, то есть созерцать.
Но как? Забыть себя и вырвать с корнем
Грех. Взлететь… Летать!
Но как себя преодолеть?
Как жить, чтобы достойной умереть?
2003.
Плач о потерянном времени
О, глупец, я сам выбрал ад.
Разве не сам я разрушил преграды?
Ставший ребенком греховной услады,
Скорби забывший небесной.
Может быть, зря торопился,
Выбрав такую беспутную роль.
Все чем я жил и к чему так стремился –
Все лишь туман, безысходная боль.
Ночь. А по крыше бродит голубка,
Мелом рисуя крылья луны.
Все, что случается – это все надо
Для продолжения синевы.
Я торопился! Я глупый, возможно.
Ад переполненный принял меня.
Но не любить тех кто здесь невозможно
И не скорбеть о потерянных днях.
2003.
Святое лето
Я не ложусь спать пред рассветом.
Душу я ночь своим крылом.
И побежденная рассветом
Она исходит в небосклон.
Восходит в дни святое лето
И мается в глазах тоска.
Святое лето пред рассветом,
Где нет ни зла, ни комара.
Рассвет встречать – моя отрада.
Лампады свет погаснет в нем.
Молитвенная та услада,
Встречаемая томным днем…
Обуглятся в заре сомненья.
Встречает новый день молва
О том, что наступившее рожденье
Святого лета – красота!
Видений сонм
И тонкостенность мыслей…
Блаженный сон –
Вся жизнь моя и провиденья кисти!
Тяжелым вздохом
Вереница дней унылых…
Далеким эхом –
Тленный мир и гиблый.
Уж сотни лет
Полета дожидаясь,
Болит душа
Надеждами играясь.
И чувствуя, и помня
Пространства невесомость
Тоскует. И в оковах
Минута словно вечность.
Познав себя в полете,
Душе противна бренность.
Лишь боль ее на взлете
Длиною в бесконечность.
2003
Руины
Вдруг послышался крик: «Стоп!».
Мой мирок затрещал по швам.
Он бы многое сделал и смог.
Он бы все подарил вам.
Вдруг послышался стон: «Сос!»
И покой обратил в пыль.
Что в руке своей мне принес
Друг души и потряс мысль?
Где-то сильно гремел гром.
Дождь меня целовал у окна.
Как закончится ветхости слом –
Перестанет болеть голова.
По осколкам былой меня
Я пройдусь, слыша вопль камней.
Память вечно любя и храня
Отголоски минувших дней.
И покинув любимые стены
Помолюсь на бездонность небес…
Закопают осколки и белый
Мне поставят на холмике крест.
2004
Суд
Где простора сфуматость…
Где печалей раздолье…
Где раскаянья благость
И на все Божья воля.
Где затишье пред бурей.
Где умильные слезы.
Где свинцовые пули.
Где каменья и розы…
Там ты выйдешь из круга
В тень увесистой ивы.
Там не судят друг друга.
Там один ты судимый.
В одиночестве терпком
Распинается сердце.
В благовонии вербном
Видишь райскую дверцу.
Осознаешь грехов ядовитые явства
И отравленный мир проклянешь сгоряча.
Свою страстную плоть и души окаянство
Ты предашь в руки Милости, не палача.
2004
Во избежаньи мрачных дум
Под тенью слипшихся ресниц,
Пустился в бег тоскливый дух
В пыли звенящих колесниц.
Умчал меня за край земли –
Туда, где ветер погонял
Мои фиалковые сны
И восхитил на пьедестал
Волненья юности, хмельные ожиданья
Слепого чувства обезумевшей души.
Томительное, пылкое признанье
Почудится в ночной тиши…
И возгорится огненным страданьем,
Но одиночеством повеет с неба,
Рассеивая в мыслях упованье
И я с тоской взмолю: «Вина и хлеба!»
2004
Церковь
Распускается молитва,
Как цветок росой умытый.
Как иконы, встав с палитры,
Став щитом на поле битвы.
Раскрываются устами
Словеса веков крещенных.
Над лесами и полями
Небо – Царствие спасенных!
Свет незримый, горний льется
Из заоблачного града.
Чье-то сердце встрепенется
И в слезах найдет усладу.
В пасмурном, умытом мире
Каждому найдется место.
Ангельской созвучна лире
Златоглавая невеста.
2003
Какое-то веселье есть
В ужасных пытках пьяной воли.
Мир умер, вытек, сжался весь,
Сойдя с ума от этой боли.
Какое-то злорадство дней,
Когда прижатый ожиданьем.
И счастье неизбежное быстрей
Засеменит к порогу упованья.
Юродливо тесня порог
Расписанного златом храма
Жуешь устами вечный слог,
А сердце вопиет: «Осанна!».
2003
Правда поэта
Что пользы вам в одеждах чернеца
И крест украшенный – на ризе?
Когда усталого поэта – бедняка
Крамольником и попрошайкой мните?
Или не знаете, что тот же крест
На раменах склоненных тихо носит?
Душа его смиренней всех невест
В чертоги Жениха Небесного восходит.
Что пользы в подозрительных очах?
Каноны, говорите искажает!
Его – гонимого в стихах
В судьбе своей всегда изображает.
Что пользы вам?
Какое дело до поэта – оборванца.
В Христа облекшийся – он не угоден стал?
Но Им он никогда не прикрывался.
14.04.06.
Капелька
Нет ни дел, ни подвигов.
Ни молитв, ни милости.
Ни поклонов, ни постов.
Только – боль и грех.
У меня есть капелька –
Тихая слезинка.
По Тебе я у креста
Ее пролила.
Ни трудов, ни кротости.
Ни мучений, ни врагов.
Ни терпенья, ни любви.
Только стыд и срам.
Но Господь берет мою
Чистую слезинку
И кладет ее одну
Против всех грехов.
Мне выпала доля –
Родиться в России святой.
На то Божья воля.
И царь мой – Никола второй.
Так значит придется,
Пока во мне теплится жизнь,
Россией гордиться
И крепко родную любить.
Сильнее нет власти
И веры могучее нет.
Так здравствуй и славься
И ныне, и присно, и тысячу лет!
Слегка бесноватый,
Но все же живет
Чумной, бородатый
Русский народ.
И я – россиянка
От ног до главы.
И горьки, и сладки
Мне ласки и розги твои.
27.03.06.
Хоть простужена насквозь
И сил не осталось от боли и немощи.
А в душе – тот же лед и изморозь.
Но мечтаю о Пасхе, о радости вечной.
Чтоб кричать, веселясь: «Воскресе Господь!».
На душе – тот же лед
И каверзность бездны падения.
Как дожить? Кто поймет,
Как желаю я Воскресения.
И часы все томят…
И пороков тьма все сгущается.
Не могу! В сердце молвит Пилат:
Эта Жертва безвинно за вас закалается.
Впереди еще черная ночь…
И молиться бы надо,
Но глаза тяжелеют предательски.
Прочь!
Иуды, Варравы, Пилаты…
Я простужена – греюсь костром вдохновений.
До зари только молвила: Нет! Нет! Нет!
А в меня – грустный Взгляд…и колышатся тени.
Горько плачу, взирая на гвозди и крест.
О, неделя страстная. Плащаница в цветах,
Благовония…
Сколько горя и радости льет в этот час
Наша Русь колокольная.
26.03.06.
О, неизбежность ликованья
Паденья в бездну творческой тоски!
Прости, мой Бог, души терзанья –
Плыву теченьем огненной реки.
Глотаю мистику стихосложенья
И заедаю хлебом гласа Твоего.
Мне в недрах вечного ученья
Тонуть…и снова воскресать из ничего.
Пыталась – и в канон, и в то что «надо».
И кляпом – рот, и глаже кисть и слог.
И все ж наружу криком вырывалась
Моя нескромная, не тихая любовь.
Огонь и страсть души не в силах
В одежды чернеца облечь.
Не жертва я. И только Милость
Мое юродство сможет пожалеть.
21.03.06.
Рите Барщевской
Вижу: мать, в монашье облачась,
Бьется ликом в мокрые ладони.
Смерть сегодня посетила нас,
Маргариты выбрав тело молодое.
Люд, не веря, топчет шаткий пол.
Мать не может наглядеться на девицу.
А за стенкой накрывают стол.
А за дверью юноша рыдает и томится.
Плачет мать, целуя холод плоти.
Просит милости за дочь и за себя.
Эта ночь – чернее всякой ночи.
Боль потери жжет мучительней огня.
27.02.06.
Не от того мне больно слишком,
Что сердце и бесплодно, и тесно.
А от того, что Бог Пречистый
И любит, и простить меня готов!
Мне больно, что Христос – на крест
Восходит снова ради всех.
Мне больно, что не превышает грех
Любовь и сострадание небес.
Вхожу я трепетно во храм
И не дышу, дрожа, крещусь.
О, милосердный Отче наш! –
Я тихо, со слезами помолюсь.
На этом обрывается мой стих.
Безмолвие сковало мне уста.
Мне больно, мой возлюбленный Жених!
… И припаду к подножию креста.
27.01.06.
Венчание
Не толпитесь, херувимы, надо мной.
Жизнь – извилистая Божья река.
Под венец, в храм прибрежный святой
Приведет твоя, в кольцах рука.
Над трагикомедией веков
Золотистый теплится венец…
Знаешь, мы когда венчались с тобой –
Где-то ветрено стонал Саровский лес.
А когда поп над нами читал,
Чьи-то руки держали венцы.
Вспоминали глаза – пьедестал.
И постриг помнят волосы мои.
И вступлю в эту жизнь – в гущу всех.
Буду бережно кого-то любить.
Но тот искренне данный обет
Я всегда буду в сердце носить!
27.01.06.
Матронушка
Птицей белой, незрячей
На руку мне
Села матушка
Матронушка в каком-то сне.
И спросила я святую,
Слезы не тая.
Как спасется в это время
Русь – душа моя?
Вы хватайте только крепче
Мою пяточку –
Я молитвою своею
Заступлюсь.
Только чтите, только чтите
Божью Матушку.
Не судите, не судите
Окружающих.
Птица белая взлетела
И умчалась прочь.
О, Матронушка благая
Прилетай еще!
Не спасется Русь святая
Без святых своих.
Ну а матушка с иконы
Тихо говорит:
Вы хватайте только крепче
Мою пяточку –
Я молитвою своею
Заступлюсь.
Только чтите, только чтите
Божью Матушку.
Не судите, не судите
Окружающих.
19.01.06.
Живет во мне
И скорбь, и страх,
И взлет, и крах,
Крик в тишине…
Безволье стонет расслабленьем
Всех струн нутра,
Как кровь – с пера
Мои мучительные бденья.
Живет во мне…
Рублю с плеча.
Вздох палача
И мудрость жертвы.
А что тебе?
Ты лишь свеча,
И колокол, и верба…
15.01.06.
Россия – жертвенник Бога.
Земля обетованная.
Вечные тридцать три года,
Голгофа многострадальная.
Цареубийца – народ.
Земля – кумиропоклонница.
Судище Христово грядет –
Набатит кровавая звонница.
Россия – особый удел
Царя и Богородицы.
…Вот и еще один выстрел
В самое сердце раскольничье.
29.12.05.
Царь и роза
В самую эту минуту
Сердце мое рвется в клочья!
Дрогнувшие твои губы…
Сомкнутые твои очи…
В острую эту минуту
На вдохе – глотну землю.
И разорву путы.
Я тишине внемлю…
Почва Руси – могила.
В нее посажу розу.
Ты слишком сильно любила
Родина, Царский образ.
29.12.05.
Как сложенные ладони…
Как скорбь на твоем лице –
Молились святые Мадонне,
Рыдая о нашей земле.
Юдоли извечного зла,
О полу-разбитом стекле.
Сколько вечностей уж война?
На земле она и на небе.
Война проходит сквозь души.
Война – воронье крыло.
Когда же закончится ужас
И пропадом сгинет зло?
Кровь мучеников – до неба
Взывает к Отцу – долготерпит Он.
Но ангельский полк – кометой
И апокалипсисом придет!
13-14.12.05.
Убрусом белым снег –
На улице моей.
Ты слышишь, человек!
Стань же моим.
А я – твоей.
Пойми, нет чужаков на свете.
О, запросто возьми
Мои полотна и куплеты.
Я жажду
Сей душистою зимою
Награды малой –
Быть тебе слугою.
Облить слезами,
Немощной любовью…
Согреть дыханьем –
Лютою зимою.
Убрусом белым снег –
На Родине моей.
О, милый человек.
Стань же моим.
А я – твоей.
7.12.05.
На не натянутых струнах
Не ляжет песней голос.
Моя расстриженная голова!
Сосчитан каждый волос.
Моя изменница – душа,
Кумиры сотворившая…
На не натянутых струнах
Петь не привыкшая.
Получернявкою, расстригой непутевою
Путь продолжаю ветреный.
Но сохраняю святость потаенную –
Любовь к врагам – юродство велие.
На не натянутых струнах
Играть – не выиграть.
О нераскаянных сердцах
Молить – не вымолить.
6.12.05.
О, благословен буди,
Господи Благой!
Ей, гряди, гряди, Иисусе
Праведным Судьей!
Возлагать кресты Ты вправе
На Россию – мать.
Будем на Голгофе правды
За любовь страдать.
Много званных на пир.
Мало избранных – на крест.
Господи, гряди же в мир
И обрящи всех!
12.11.05.
Многоразличные скорби –
Дар от высоких небес.
Нам бы терпенья немного –
Вынести легкий свой крест.
Благословенное древо –
Путь, и закон, и любовь.
Если Превысший неба
Лил на кресте свою кровь.
Вечное обетованье –
Радость, и благо, и мир.
Как же нам малые раны
Не претерпеть ради них.
Как же нам Господа славить
Не приобщившись Его?
Вместе придется страдать нам.
Вместе делить торжество.
2.11.05.
«Не вем тя!» - слышится…
Женише мой, люблю Тебя.
Не помяни грехов! Не дышится,
Не можется и не живется без Тебя.
«Не знаю тя, отыди прочь!» -
Боюсь, боюсь я сих словес.
О, совесть! Не пророчь
Мне справедливый приговор –
На радость бесам.
«Отыди от Меня!» -
Проклятьем не клейми,
Жених грядущего Суда.
Вся жизнь моя лишь глас: «Прости!»
И долгая слеза.
6-20.10.05.
Деревья плачут. Осень у порога.
Дорога серая, омытая дождем…
Все та же – вечная моя тревога
В груди лампадным теплится огнем.
Как хочется, в тоске раскинув руки,
Петь скорбные Давидовы псалмы.
Благодарить Создателя за муки
И утешенья тесного пути.
Несу я бремя милости Господней,
Несу и берегу, как дар.
И хоть восстанет на меня вся преисподняя,
Не убоясь, приму спасительный удар.
Деревья плачут. Ярка и прекрасна
В горниле скорби – светлая душа.
Невестой царскою – желаю Царства.
…И веют свежестью чертоги Жениха.
5-6.10.05.
Я подслушала жизнь
В городском, задохнувшемся лесе…
Новое встретила утро,
А мне грезилась смерть моя!
И я шла на работу.
Впереди несли гроб
С моим собственным телом –
И успенье мое пели люди.
Я все сделать успела! –
На чело – помазанье,
Глаз не стало от слез.
Мироточит сознанье:
Крест к могиле моей кто-то нес.
А я сижу на работе и знаю:
Ни карьеры не надо, ни денег
Новопреставленной деве
Рабе Божьей Елене.
11.09.05.
Николай второй
Прости меня, святой мой царь,
Отец земли родной!
Я поклонюсь тебе, как встарь…
Теперь уже – пред чашею с Главой.
Благослови, отец, меня!
К тебе – с распахнутой душой.
И каюсь, и молюсь, стеня
Пред всей твоей семьей.
Прости! Вовсю уж душит скорбь
За Русь без Головы.
Корона царская – твой гроб.
Россия – у черты.
Чтоб в милосердии твоем
Воскресла Русь опять,
Я буду с Царскою Семьей
Ко Господу взывать.
Прости всех нас, как ты прощал
Обидчиков, убийц.
Терзает сердце мне кинжал
От равнодушных лиц.
2.09.05.
Ты приснился сегодня.
Так странно…
Голубь, изгнанник,
Странник.
Ты смотрел из толпы,
Улыбался.
Я смотрела – из сна
Благодарно.
Только останься собою
Да за чертой бездорожья.
И никогда со мною
Не будь. Я – острожник.
В мире твоем – остро…
Ну а в мое – можно…
Я и сейчас прижала
К груди – твою голову.
И над тобой прочитала
Молитву мытареву.
27.08.05.
Духовному отцу
Мой любвеобильный отче,
Ты прости меня за все.
Я не стала лучше, кротче.
О, долготерпение твое!
Я опять к тебе – с грехами.
Скорби все тебе несу.
Говоришь ты мне глазами:
«Я всегда тебя прощу!».
Не достойна, отче милый
Я любви твоей святой.
Плачу под епитрахилью,
Как под Божией рукой.
Больно видеть, как страдаешь,
Молишь Бога в тишине…
Бремя тяжкое снимаешь
И надежду даришь мне.
Бог смиряет и прощает
И спасет нас всегда.
И несу домой я тайну,
Что в глазах твоих прочла.
14.08.05.
Глубины. Холод.
Узок путь.
Теснины. Колокол.
И боль.
И радость.
И свобода.
О, легость чистоты!
О, свежесть мысли!
О, благо Скорби…
25.07.05.
Я не люблю этот мир.
Я не люблю все, что в мире.
Но я люблю – любить
И быть свободною лирой.
Я ненавижу зло,
Зависть, коварство и похоть!
Но я терплю одно –
Жалкость голодной эпохи.
Я презираю врага,
Хитрость расставленных сетей.
Но я покорна, когда
Вижу сквозь жизнь – вечность.
25.07.05.
Я не молилась о тебе
По настоящему, до пота.
В ночной, холодной тишине
Я за тебя не делала поклоны.
Лишь пару свеч – мгновений
В Церкви, пред иконой.
За много лет томлений.
За много зим холодных.
Я не молилась о тебе,
Боясь воспоминаний.
Чтоб не противиться судьбе,
Я предалась скитаньям.
Я не молилась о тебе,
Мое «грехопаденье»!
Иначе непременно быть беде
И тайных исполненье.
Ты уж прости, что только старицей
Согбенной, в куколе, под схимой,
Я помолилась о тебе,
Когда сама себя похоронила.
14.07.05.
От креста не побегу.
И возможности спасенья
Отвергаю, как в бреду.
Не убить то, что нетленно!
От креста не побегу.
Где твоя победа, ад?
Палача благословлю!
Все как сотни лет назад.
Где же крест, копье и меч?
Соль в том и заключена,
Что незримы нынче сечи –
Во глубинах естества.
Оттого в лице добрейшем
Был суровым взгляд.
Страсти – вражина сильнее
Полчища солдат.
13.07.05.
Дарьюшке
Там, на крови замешанный
Чистейших дев,
Стоит ковчег спасительный.
Стоит средь древ.
Елеонская высится
Под ним гора.
Путеводительница, светится
Над ним звезда.
Там есть подруга у меня.
Там есть сестра.
С той девой ангелы не зря
Свели меня.
Чтоб, пыль проглатывая,
К ней бежать.
Как странно, я – блудница
Хожу святую утешать.
Под кроткими ресницами
Потупя взор,
Она благодарит меня
За краткий разговор.
Когда я с гульбища
Суетных дней,
Вся в пеплах, рванном рубище
Бегу я к ней!
И ни упрека,
Ни вопроса, ни суда.
Невеста Спаса говорит:
«Пришла, сестра!».
4-8.05.05.
Дщерь
Ты ли не слышала стоны
Собственные по утру?
Ехав в плацкартном вагоне,
Долю везла в чаду.
Ты ли не пела молитвы
В Варфоломееву ночь?
Вдоль всех стихов и пеплов,
Ты ли не слышала: «Дочь!».
Не проливала ль поты,
Лоб осенив крестом?
Страшно – женою Лота
Окаменеть столбом?
Что ж застарелой страсти
Сбросить не хочешь с груди?
Мало ль тебе приказа
Звонкого: «Дщерь, иди!».
12.04.05.
Прими
Прими мои высокие порывы!
Страстей моих превосходящие недуг.
Помажь любовию смердящие нарывы
И исцели грехоточащий дух.
Искорени! Сама не в силах
И в малом справиться с собой.
Не жизнь, а тлен течет по жилам.
Я захлебнулась суетой.
Восставь из праха, порази и исцели,
Пронзи, запеленай меня Собою.
Во уды тайныя моя пройди.
Очисти скверны, убели хитон мой.
Хоть и грешу – Твоя!
Хоть падаю, Ты – Бог мой!
И терпеливо жду Суда.
Прими меня меня в чертог Свой!
11.04.05.
Оптинским новомученикам
Прозорливые камни вопят
Вдоль пещер монастырского скита:
«Наш Спаситель распят!» и скорбят
Безутешные Ангелы света.
Раскололась скала
И от боли земля содрогнулась.
И обрушилась тьма.
Сердце Матери ада коснулось.
Или, Или! Лама савахфани?
И завеса раздралась надвое,
Сверху донизу. Небо прощает
Землю новую, землю алую.
То была – Великая Пятница.
Три шага к воскресенью чудесному.
И ликует кровавая звонница:
Приблизилось Царство Небесное!
10.04.05.
Господи Сил
Силой Господа все совершается.
Только Им, а не нашим ничтожеством.
Без Него и дышать не получится.
«Без Мене не сумеешь творить ничесоже» -
Слышу голос повсюду пророческий.
И в себе, немощнейшем сосуде,
Чую силу любови Отеческой
И, конечно, не ставлю под спудом
Все, что создано Дланью святой
Чрез мои недостойные руки.
До сих пор не понятно самой,
Как рождается чудо из муки.
И порою страшусь пред собою –
Богу негде Главу преклонить
В сердце, полном одних беззаконий,
Где Господь не гнушается жить.
9.04.05.
На совет нечестивых не идет.
На пути беззаконников не станет.
В свое время добрый плод взойдет.
Древо мудрых и доныне не увянет.
Ибо корень – Бог, блаженство верных.
Крепче нет, вернее и сильней.
Праведность и святость – имя древу.
Имя мужу доброму – блаженный.
3.04.05.
Тоньше
Может, ближе к Тебе становлюсь?
Раз плевки, клевета и злоба.
Непонимание – пусть.
Нет, не нужно ни славы, ни золота.
Может, выше смотрю – поверх улиц?
Раз считать медяки не под силу.
Крылья ощипанных куриц –
В котле лишь этого мира.
Материальность, плотность.
Что в этой горстке пыли???
Чем же барахло поможет,
Когда вас покинут силы?
Мне, увы, не дано понять
Пляски вокруг тельца.
Буду в карман набивать
Звезды – алмазы Творца.
Может, ближе уже становлюсь?
Сброшу ношу – и стану птицей.
А когда уж совсем истончусь –
Будет сердце мое светиться!
9.04.05.
Дай слово
Господи, дай слово!
Господи, дай стих!
Губы мои – в оковах.
Голос речистый затих.
Мрачно гоняли мысли
Отару моих коней.
Только устало повисли
Плети убогих речей.
Снова зажги грезы
В сердце моем ледяном.
Снова пролей слезы
Над окаянным певцом.
Боли дай порцию щедро,
Бдения до петухов.
Были б пути-километры
Вымощены из стихов!
26.03.05.
Отче
Отче, я пала!
Восстань.
Как я устала!
Опять восстань.
Ты меня примешь снова?
Всегда.
Не умирает Слово
Творца.
Отче, мне страшно!
Верь.
Разбушевался
Зверь.
Ты меня любишь как раньше?
Да.
Раньше, чем загорелась
Звезда
(Вифлеемская).
Двадцать одно отреченье.
Рассвет.
Семдесять и семь прощений
Две тысячи лет.
Благословенный
Грядущего рая чертог!
Тридцать три года под небом
Жил с нами Бог.
И искупили от муки
Его распростертые руки.
25.03.05.
Я помню дни горячие, пустые.
Суетствий буйных, духоты гордыни.
Дни смерти – для души унылой.
Дни – чаши, полные полыни.
Рот приоткрыв, глотаю жадно воздух
Алтарной ночи, ладанного звона.
Я помню, как пила я воду
Из Иорданского холодного простора.
Суетствия ремней оттягивая путы,
Безмолвия святого я читала письмена,
Когда бродягою с большой дороги
К чертогу Царскому сквозь годы подошла.
Одежды не имею драгоценной.
И благородства нет в моем роду.
Но бросят крохи со стола – на землю.
И я к земле губами припаду.
19.03.05.
Исповедь
Видите, как глубоко и темно –
Грешной души одинокое дно.
Подумайте только – какая мразь!
От них же первая есмь аз.
Видите, как ЧИСТОТУ поругав,
Снова с небес опускаются в грязь!
Палец о палец, вздернув рукав…
От них же первая есмь аз.
Катятся с чрева – праздность и блуд,
Бесчеловечность, бессовестность, подлость.
- Вы получили повестку на Суд?
Восчувствовав всю приговора серьезность…
Как передать? Как рассказать
Жизни короткий и пошлый рассказ?
Бог, Ты пришел – окаянных спасать!
От них же первая есмь аз.
13.05.05.
Когда в суматохе унылой
Пыталась я к жизни пристать,
Я бросила вызов миру –
Не жить научилась – летать.
Да, жизнь для вас – быт, и не боле.
Куриными лапками – по земле.
А мне бытие – шаг боли,
По лезвию шаг, по волне.
Бессмертия музыку слышу
Над строгостию холмов.
Какая б монахиня вышла,
Когда б не писала стихов!
12.03.05.
Тайна рифмы
Я эту ночь пережила!
Глотками допила отраву.
Оборвалась моя струна.
Я стала старой.
Дивлюсь веселию людей
И крепкой мудрости природы.
Я – лицемер и лицедей,
Заблудшая овечка Бога.
О душе напеваю в тиши,
Из свиного корыта лакая.
Прочитаю молитву от лжи –
И лишусь стихотворного дара.
1.03.05.
Недра
Когда достану до дна –
Я лишусь сна.
Когда достану до дна –
Я сойду с ума.
Еще один –
Истины мелкий глоток.
Еще один –
К бездне широкий рывок.
Как добывалась строка!
Как дрожала рука.
В недрах своей души
Я нашла – ключи.
1.03.05.
Между ребер еще жизнь играется.
Между небом и мной – все меняется.
А в пустых поездах время мается.
А по белым щекам слезы катятся.
Не прошла между строк боль кромешная.
А под небом пока все по-прежнему.
Суета суетствий мятежная.
А глубины души – безутешные.
Ты помилуй, Господь, меня, грешную –
Раздирая одежды, все брежу я.
Лучше стать, увы, не получается!
А землица молчит и смиряется.
23.02.05.
Творение любви
Земная красота под небесами
Вострепетала ликованием лучей.
Мир сей наполнен чудесами –
Молитвенною благостью твоей.
Мой Господин, наполнены любовью
Все сферы мирозданья Твоего.
А сколько в вышине покоя!
Сколько упоенья! Царства торжество!
Порою, слезы душат сердце
Пред этой богоданной красотой.
Мы не должны… Мы не должны, поверьте
Пренебрегать премудростью святой.
Взгляни, мой друг, на Божий мир
Простертый словно рай под небесами.
И благодарность сотвори,
Счастливое, счастливое созданье!
21.02.05.
Белый огонь
Холодный вечер. За окном
Деревьев взмах, полет синичек.
Вздохну над письменным столом.
Пустой стакан, коробка спичек,
Тетрадь с ненужными стихами,
Локтей моих тревожные углы.
И книга с недопетыми псалмами,
Огарок восковой свечи.
Стол из коня уволился в ослы.
Душа справляет панихиды.
Мне вас не жалко, мертвецы –
Дней горделивых еретические книги.
Вот пробил час, огонь готов.
Дрожит от страха чернокнижник.
Я свои сборники стихов
Сама с позором обличила.
Потуги творческих речей.
Как жизнь, прожитая без Бога.
Как пропасть в капюшонах палачей.
Гостеприимная, широкая дорога…
Холодный вечер. Пепел. Пустота.
Деревьев взмах, дыханье ветра.
В моих тетрадях – ЧИСТОТА
После костра ВЕЛИКОГО ПОЭТА.
19.02.05.
Недочитанная молитва
Покаяния нет во мне, Боже, прощения.
Отвратил от меня светлый Ангел лицо.
Тень отчаянья – плод забвения.
В сердце мрачных страстей воронье.
Праздность лютая. Демон подлости.
Дом разваленный – тайна страшная.
Фарисей царит вместо радости.
Золотой сосуд – внутри тьма кромешная.
Только утром, Твоей, Боже, милостью
Благодать горстями срывала я.
Но до ночи дар удивительный
В суете за гроши разменяла я.
И с небрежностью рву умный бисер молитв
От сочувствия к миру лукавому.
Копошиться в грехах, глаз не видя Твоих,
Долго ль мне еще, рабе адовой?
15.02.05.
Пасха Красная
памяти трех убиенных монахов
Великих скорбей багровеет заря.
Час вечерний…час ученичества.
… Стих голос пасхального звонаря
В агонии мученичества.
Предшествует крови – духовный стон
И душная пытка бескровная.
Василий отец, монах Ферапонт,
Трофимушка – ангелы Оптиной.
Сердец ваших радость поет в унисон,
Ликуя, по-херувимски:
Воскресе Христос! Кирие, елейсон!
Радуйся, Канна Галилейская!
Пустынной Оптины великие отцы,
Молитесь дерзновенно о православном роде.
Чтоб нам увидеть воскресение Руси!
И покаяние, мироточащее в народе.
15.02.05.(Сретение)
Матерь Божия
Я Госпоже в багровой ризе
Молилась в комнате пустой.
Душа моя голубкой сизой
Затрепетала пред Царицей Всеблагой.
С пречистых рук Твоих любезно
Ты окорми мой слабый дух.
Не дай познать младому сердцу
Боль нестерпимых адских мук.
Зов всенощной. Угасли звуки…
Деревья кротко внемлют тишине,
Где я стою, раскинув руки,
В Преображенском храме на холме.
Зов вечности – печальность взора
И всепрощенья глубина…
Так смотрят на меня с иконы
Просторней неба, Матери глаза.
Янв.-фев. 05.
Непостижимость
Непостижимы к небесам пути.
Их знает только Бог.
И каждому дано пройти
Свой испытаний срок.
Как не старайся, человек.
Ты лучше подвига не выберешь себе,
Чем жить, как жил твой старый дед –
Без ропота. Хотя и в саже, в бедноте.
Непостижимы святости законы.
Не в злате, в простоте – она.
И самому туда, ну, в эту зону
Нам не попасть без Промысла Творца.
Ты избранности хочешь,
А святой – позора.
В источниках ты тело свое мочишь.
Душа же черноты полна и вздора.
И лоб, конечно, ты давно уже разбил.
Паломником объездил целый свет.
Облобызал иконы, сто поклонов положил,
А света в сердце не было, и нет.
Конечно, ты спасение получишь
По долгу, что не скрыл талант.
Не негодуй на Бога и не мучься
За то, что спасся твой заблудший брат.
Который рубища и юбки не носил.
В монастыри не подавал, не ревностно постился.
Работал и семью свою кормил.
Не осуждал людей, не возносился.
Он спасся – наравне с тобой.
Ты справедливость мнимую спешишь установить.
Бог оказал свою ЛЮБОВЬ.
И долг за искренность решил ему простить.
10.02.05.
Глаза Любви
Очей Твоих любовь и пониманье
Я видела на лике вечности бездонной.
Сама любовь – прощение и оправданье
Глаз голубиных тихая юдоль…
Не матери, не Ангела,
Не мужа, не сестры…
Как несравненно дороги
Глаза Твоей любви.
То состоянье радости
В печали неземной –
Восторг небесной благости,
Взмах крыльев за спиной.
И как не укоряла бы
Себя я за грехи…
Прощением спешат обнять
Глаза Твоей любви.
Богатый мой, Довольный мой,
Всещедрый Господин.
Прими страдальческий мой стон,
Любовь мою прими.
8.02.05.
Смирение
Как допускаешь меня до Себя?
Чистый – нечистую, Боже…
Для оправдания иль для огня
Дерзаю стрелой – во Твои чертоги.
Жарче – огонь, пламеннее – душа.
Строже, чернее – мое облаченье.
Выше сокрылось созвездье Креста.
Сладостный сон я сменила на бденье.
Сон ребячий – на ночное стоянье.
Сонм грехов – на слезу покаянья.
Во Словесах найду оправданье.
Евангелие, крест – щит и меч на поле брани.
Людям не видно – совести стыдно
Мерзких страстей укрывателем быть.
Бог допустил тебя все же до Сына,
Но о грехах не позволил забыть.
8.02.05.
За все мне – боль и угрызенья.
И за плечом моим никто уж не стоит.
Ни друга, ни врага, ни сожаленья.
Лишь дни летят в меня каменьями обид.
За все! В меня! Не промахнитесь!
Я растерзаю платье на груди.
Стреляйте! Плюйтесь! Веселитесь!
Вот сердце – вам! Вот руки вам мои!
Я все отдам! Мне хватит с головою,
Что я одной любовию живу.
Я поделюсь и счастьем, и покоем,
И истязателей своих благословлю.
Когда расхищено все будет подчистую.
Я буду с радостью немой осознавать,
Что Божию любовь святую
Ко мне – у Бога не смогли отнять.
19.01.05.
Сердце сжалось от тоски.
Спелась песня грустная.
Колоски стоят во ржи
И роса звенит пурпурная…
Может, где-то на краю
Песнь моя была услышана?
Там меня, конечно, ждут.
Там мне риза вышита.
Тишина добра ко всем.
Терпелива, матушка.
И кивает мне во след
Ивовая макушка.
Сокрушив меня Собой,
Храмом белокаменным.
Ты зовешь меня домой –
В небеса бескрайние.
У порога, как во сне,
Сладостно стоялось мне.
И божественной заре
Тихо поклонялась я.
12.05.04.
читая слово И.Кронштадского
Как мать близ грудного ребенка ее,
Так близок к нам Бог благодатью Своей.
Как холоден мир. Над главой – воронье,
А мы погибаем в угаре страстей.
А хочется жить вечно, аль умирать?
Когда и час боли – невыносим.
О, как же мы будем зубами стучать,
Когда по заслугам получим своим!
Каково! Смерть соседа не тронула нас.
Какую надежду мы греем в груди?
Здоровье и слава обманут в тот час,
Когда смерть внезапно и к нам постучит.
Любовь? Меж людей ты все ищещь ее?
На спинах друзья ее унесли.
Мы видели спины и горькую ложь
Мы часто зовем откровеньем в любви.
Тоску, посрамленье, неведомый страх
Приносит возлюбленный видимый мир.
Душа – обреченная, сердце – в тисках,
А мы бутафорский возводим кумир.
А жизнь настоящую хочешь познать,
Усталый, заблудший, слепой человек?
Не хочешь ли совесть на помощь призвать
И правду, коей посрамления нет!
А хочется вечно и в радости жить?
Покайся ты Господа ради скорей!
Ведь ближе к тебе невозможнее быть,
Как близок к нам Бог благодатью своей.
Как мать близ грудного ребенка ее.
Как к плоти – одежда, а к небу – звезда.
Так ведает Сущий созданье Свое.
Дороже всего – человечья душа.
25.12.04.
Опять печаль, тишина и забвенье.
А сердце, как рванная рана, живет.
Тоскует в безропотном произволеньи.
…подачки кончатся – и оно снова
Их просит,
И плачет,
И ждет…
Печали этой вдохновенной,
Что сокращает втрое жизнь.
Зато дарует сокровенный
И таинственный мир:
И смысл, и Бога, и звезду –
То сокровенные плоды,
А древо – крестное. Уйду,
Оставив лишь Иудины следы,
Не выдержав ночной молитвы,
Виденья Чаши, предрассветной мглы.
Тоска по святости – глубокие мечты.
Я ненавистна легиону сатаны!
19.12.04.
Где же Павлово озаренье?
И когда я прозрю наконец,
Совершая свои преступленья,
Попирая спасительный крест.
Где терпенье, и клятвы, и слезы?
Где обещанные дары?
Я с позором стою у Престола.
Принесла я гнилые плоды.
Грозный голос Судьи мне ответит:
«По плодам узнаю я тебя».
Плачут ангелы, словно дети.
Бесы жгут и терзают меня.
Ты геены огонь заслужила
По делам и поступкам твоим.
Покаяния не приносила,
Нарушая обеты свои.
Не была милосердна ты к людям.
Не прощала обид от врагов.
Не терпела болезни достойно,
Умножала оковы грехов.
Оправдания нет лицедейству –
Мнимой праведности твоей.
Ты в закваске взошла фарисейской.
Вскисло месиво лжи и страстей…
Так нелицеприятно и строго
Совесть держит меня, как в узде,
Подсудимую, одинокую
И заблудшую на земле.
5.11.04.
Тайна ночи (Моление о Чаше)
…И ночь, увенчанную лунным светом,
Лозой ветров и гроздью звезд.
Тот час холодный пред рассветом
Он на себе, как древо казни нес.
А мир хотел и кровь, и зрелищ.
Любя свое, разбойника он оправдал.
Среди своих бесовских капищ
«Распни Его! Распни!» - кричал.
И Жертва предалась покорно.
На растерзанье отдал Агнец плоть.
О, мир! Принять не сможешь ты достойно
Неизреченную Отцовскую любовь.
Доныне отвергаешь ты Мессию,
Варраву принимая в сборища свои.
Явися, Господи, явися миру.
И капища, и скверну истреби.
Но есть среди людей «двенадцать»,
Что нищими, безумными слывут,
Которые стоят за правду.
А за Христа на крест и смерть идут.
И ночь, увенчанную лунным светом,
Они хранят от сна и грез.
И проливают до рассвета
Горючие озера слез.
23.09.04.
На дороге, замоленной до смерти,
Догораю в своем окаянстве.
Отпусти, Всеблагой, отпусти грехи!
Слишком тесно в спасительном рабстве.
Путь широк, отчего ты так легок?
Отчего на тебя так и хочется встать?
И вернуться с свободною волей
В обреченную брань. Воевать? Умирать.
Путь благой – крестовидное древо,
Под багряным закатом зовущее тело,
Стоит.
Путь широк! Я сбежала к тебе.
Но я знаю, что где-то в дали
Ждет меня крест.
12.06.04.
(Тихвинский Богородицкий женский монастырь)
В аду
Если у дна есть потолок –
Там все блудницы и воры.
Это еще лишь преддверье, порог.
Это еще не предел во грехах копошащейся своры.
Если у дна есть волнистые стены –
Там убийцы, злодеи и хамы,
Равнодушные души, хулители веры.
Здесь убийцы царей, разрушители храмов.
Если у дна есть пучина из пепла.
Там добровольные самоубийцы,
Клятвопреступники, черные сердцем,
Осатаневшие, злобные лица.
Тартар – пещеры, колодцев пасти,
Вечный огонь и грызущие черви.
Ну а сегодня, в отчаянье впадши,
Кажется мне, что я в самом низу…
И горю! И горю! И горю!
2004.
Память
В пыли веков еще она
Все сохранила по крупице.
Не знает отдыха и сна
Сия неведомая птица.
Одна лишь смерть,
Любовь одна и жизнь.
Два имени родных
До боли. Сердце вынь.
Две буквы «И».
Пять букв в названьях.
О, имена, достойные разлук!
И первое из них «Иисус».
И ради двух имен незримых,
Презрела видимые имена…
2004.
Мои спокойные глаза
Обманывают вас, друзья.
И вялые движенья,
Эти убогие перемещенья,
Нет, не расскажут обо мне.
Мои обломовские настроенья,
Покорность видимой судьбе
Не данность – это впечатленье…
Ведь маска эта мне к лицу.
Не напугаю вас своей тоскою.
Свои мученья пронесу
Вдали от вас и слезы свои скрою.
Мои спокойные глаза
Не выдадут свою тревогу –
Для общества «паршивая овца»
Покинет вас, когда вернется к Богу.
2003.
Лик святой Татьяны (маме)
Я писала лик святой,
Голову помазав миром.
Лик красивый, неземной,
Чтобы он светил над миром.
Чтоб дарован был покой
Беспокойным суетливцам.
Свою душу приоткрой,
Человек, слепец, счастливец!
Я молилась со свечою,
Чтобы мир повеселел.
Огорчился, помолился
Над убогою бедою.
Я писала – в этот миг
Был Святый Господь со мною.
2003.
Скорбная ночь
Сегодня я позволила себе грустить.
Я возвращаюсь, Милостивый, из дому…
Бросаю все, чтоб сохранить
Одну лишь мысль, летящую к незримому.
Одну печаль, звездой стекающей по небу.
Одну любовь – поток гранатового сока.
Благословенна нить,
Идущая от Бога!
29.07.03.
Россия
Старушонка маленькая,
Бедностью крещенная.
Заглядывая в мусорки,
Ступает, снегом окруженная.
В морщинистой мордашке
Слезы тонут в трещинках.
А на заплатанной рубашке
Ржавеет крестик.
Седые волосы твои
Плелись когда-то в косы.
Потухшие глаза твои
Красивы были и раскосы.
Где видела я их? Быть может, в храме…
Как много там распятых и повешенных,
Расстрелянных и проклятых узнаю.
О, если бы могла
Назвать вам ее имя!
Да вот Она –
Идет в платочке синем…
Хромая и убогая Россия.
5.04.02.
Камни и розы
О, Боже, как сердце стучит,
Выстукивая о Тебе печали.
В печалях моих сквозит
Железо гвоздей и слезы из крови…
О, Боже, как руки болят –
Как будто не руки, а крылья.
Лишь там, у распахнутых Врат
Сложила бы их, поклонившись.
Как сладостно мне обнимать
Деревьев корявые ветви,
А дождь продолжает хлестать
Меня по усталым векам…
2003
Полюбить хочу, Отче!
Из толпы украсть Душу.
Бездомною ночью
Рыдая над ней.
Словно брошена в воду.
Я Оттуда – и здесь.
Полюбить хочу, Отче.
Мне темно в этом вихре.
Полюбить прошу, Отче,
Чтобы стало светлей…
2003
Душа моя парит высоко,
Вся в белом и в венце из роз.
И вдохновенно, одиноко
Плывет она – над бездной слез.
Безмерна скорбь, голубоока –
Портрет слепой моей души,
Страдающей любовью к Богу
До белизны, до чистоты.
О, голос скрипки вожделенный…
О, пенья райского юдоль…
Охваченная мглой и небом
Душа, распятая тоской.
Что пенья диво, что – рассветы?
Чудес бесчисленная тьма…
Довольно знать душе об этом –
Что верой чудно спасена.
28.06.05.
Я – путь
Господи, пути Твои
Как неведомые стопы
И богатых, и убогих
Не щадя вели.
Кто познал искусство слова,
Кто из звука плел венки…
Кто-то внял Твоим законам
И продал имения свои.
Господи, пути Твои
Прорастали цветником зеленым.
Где-то под землей немеющие стоны
Не смущали ликования зари.
Щебетанье птиц и треск ветвей покорных,
Млечное дрожание луны…
Звезды, словно рои насекомых
На душистом небе собрались.
В эту ночь затменную и мне
Предстоит шагнуть – выбор невелик.
Все продать бы мне! И на полотне
След оставить свой – рукотворный лик.
Приговор
Мысль моя, летящая по свету,
Упадет на дно, где буду я.
Чей-то голос яростный и светлый
Призовет к ответу странницу – меня.
Отряхну я пыль с котомки старой
И достану рукопись свою,
Вслух прочтя роман немой и странной,
В ожидании замру…
Ветер лишь навстречу хлынет,
Изорвет в клочки он сей роман.
И меня над бездною поднимет –
И меня осудят за обман.
Полчища коричневых муринов
Веселясь, освищут мой приход.
Ну я чтобы я о жизни не молила
Зацелуют рот.
Буду я, оставленная всеми
Ослабевши, опускаться в недра черноты.
Слепнуть от исчадия затменья,
Глохнуть от печалей и тоски.
Буду звать кого-то, плакать, бредить.
Буду клясться на своей крови.
Лучше б я тогда умела верить,
И терпеть, и звать, благодарить.
2003
Изгнанный Каин
…И о спасении моля
В изгнаньи пребывал.
А холод – ветер октября
Все гнал его и гнал.
По осени, между морщинами
И слезной горечи
Руками за вески сединные
Хватался и стонал:
«О, Авель! Авель, брат!
Почто же и теперь все мучаешь меня?
Лицо твое! Лицо и рана…
Я глаз твоих закрытых лобызал венцы.
И вот теперь я изгнан
И в наказании своем лишился смерти.
Я одинок, гоним, истерзан
И думой тяжкой о тебе
Клеймлен – искатель смерти.
Я одинок. И даже
Смерть покинула меня.
О, Агнец! Брат мой, блаже!
Прости, прости меня!»
Так жизнь текла, длинною в вечность
У каменных пустых пещер.
И грезилась ему беспечность
Дней дальних, детских и нагих.
И все отнялось, все исчезло.
В проклятьях источились дни…
И только Авель, умирая
Зрел среди жертвенных камней
У ног возлюбленного брата
Лукавых, ядовитых змей.
Он видел, как яд зависти проник
В растерянное сердце брата.
Простил и пожалел его
Невинный сын Адама.
2003.
Уйди, уйди слепая ложь!
Из сердца выйди, как из чаши.
Сгори, пролейся, выйди вон
Ослепшая святынею души.
Уйди, лукавого исчадье
И дай дорогу слезному дождю.
Позволь очиститься благой печалью
Тьме помыслов, убившую зарю.
Дай отдохнуть от твоего коварства.
Я кандалы твои сниму сегодня с рук
И протяну их к горнему, желая Царства
И убоюсь огня и вечных мук.
Уйди, уйди слепая ложь!
Цветок любви ты червем не точи.
В руках вдовицы медный грош
Купил от Царствия ключи.
2003
Вечернее размышление
Выхожу, крестясь, из ворот
Навстречу ветру и глазам прохожих.
И пугливо сжимая рот
Бабка встрепенется на мои одежды.
Над главою каркает ворон.
Чей-то взгляд полосует плечи,
Словно перьев и ладана ворох
За собою несу в этот вечер.
И ступая на камни и розы,
Попирая ступнями землю
Я – ведомая кем-то угроза
Разгулявшемуся зверю.
2003
Так холодно Боже, так холодно!
Так сердце болит без Тебя.
Над бездною черные вороны
Кричат и ругают меня.
Остывшие руки сложила я
В молитве бесплодной своей.
Живу бледноликою девою
В юдоли бессонных ночей.
Луна надо мной одинокая
Струит свой рассеянный свет.
Так холодно, Господи Боже мой
Мне жить без Тебя на земле.
2004
Мне не дает судьба укрыться
От горьких дней терзанья духа.
И на пути, где бесконечны лица
Так и не встретила я друга.
А на пути – вдоль корявых распятий,
Растерзанных мыслей, ударов и шоков –
Гостеприимство холодных объятий
Уединенья отчаянных вздохов.
Миг просветленья охватит внезапно,
Чтобы утешить и приободрить –
Приподношение водной прохлады
К жарким губам в Гефсиманский полдень.
Мне не укрыться от острых мучений
Под небосводом всевидящей выси.
Не оставляют ни капли сомнений
Близость Суда покаянные мысли.
17.01.05.
Распятие (свобода)
Пронзи мои стопы тернистой дорогой,
Чтобы мне не спалось на пути.
Чтобы, взяв от начала, от строчки, от Бога,
С надеждой идти и дорогу нести.
Вороны слетелись над Родиной терпкой,
Хлестают крылами в лицо.
То птицы неверья с кровавою меткой,
Что целятся в сердце мое.
За пламенем хрупким, в груди уцелевшем,
Охота идет и борьба.
Любовию к людям пронзи мое сердце,
Чтоб мне не коснуться дна.
Вся мгла преисподни, шипя, ополчилась
И хочет меня поглотить.
Пронзи мои руки, чтоб я уязвилась,
Работой на благо могла послужить.
Исполнилась воля Владыки вселенной –
Я с деревом крестным слилась.
И только душа веселилась и пела,
Что в руки врагов не далась.
16.01.05.
Путь
Проснулась утром я морозным,
Чтобы отправиться пораньше в путь.
Платок на голову надеть, на очи – слезы.
Дорогу отыскав, уйти куда-нибудь.
Куда? Не в город, не в селенье,
Не в монастырь, не в дом родной.
А следовать за вдохновеньем
Юродивою странницей хромой.
Стучаться в небеса молитвой краткой.
И за гроши людей благодарить.
Я этот путь прескорбный и пресладкий
Прошу меня благословить.
14.01.05.
Прошение
Скорбный плач сотен скрипок
Звучит над миром – пропастью страстей.
Боюсь, что мне опять не хватит силы
Еще одну любовь преодолеть.
Боюсь, что мне опять не хватит воли –
Пороков глыбу не дано перешагнуть.
Подай мне, Бог, любви и боли,
Чтоб горы трудностей свернуть.
Пошли любовь, как наказанье
За бездну всех грехов моих,
Стихи писать – мое призванье,
Захлебываясь от тоски.
И голову сжимать руками
От налетевшей стаи грез.
И в пустоту смотреть часами
Глазами, ослепленными от слез.
Ведь только боль любви научит
Людей прощать и понимать.
За каждого молиться ночью,
За каждого просить и умолять!
14.01.05.
Не спрошу часовую стрелку,
Сколько жизней собою убила.
А секунды – зубами мелкими
И ухмылкой в меня, постылою…
Не спрошу у песочной струйки,
Сколько судеб собою смирила.
Я гитарную медную струнку
Тонким пальцем своим зацепила.
И сижу, и пою уныло
Над осколками ярких судеб.
Слава Богу за то, что было!
Слава Богу за то, что будет!
12.01.05.
О, крестоносица судьба!
Не знаю ни привала, ни покоя.
Неси меня, как я тебя – всегда.
И всюду бей меня своей неласковой рукою.
Чтоб мне, когда предстану я Христу,
Стыдясь, но оправдаться мне Тобою.
Изъязвлены мои ланиты.
А капли пота, как стрелою,
Из сердца выкорчевывают тлен.
И я спешу навстречу каждым переменам,
Чтобы свою Голгофу встретить мне достойно.
И Чашу, как цветок, облобызать.
30.05.05.
Груды мусора, волны отчаянья.
Древа крестного тень печальная.
Чаю радости
Покаяния
И не начатого,
Долгожданного.
У потерянной,
Неочищенной –
У истоков жизни моей
Все молилась я
О рассеянной
И великой любви своей.
Может, сверху
Презрят мои немощи
И помилуют
Ради любимого.
А стихи да покроют
Пыльные,
Рукописные свитки грехов.
30.05.05.
Перед иконой Божией Матери «Семистрельная»
О, Пресвятая Богомати!
Избранный Цвет отеческой любви.
Я – нищенка без благодати.
А Ты – Царица неба и земли.
Душа моя полна смятенья,
Обид, уныния и мглы.
Прости мои грехопаденья
И боль, и злобу умягчи.
Сквозь слезы вижу, ужасаясь:
Близ Сердца Твоего – моя стрела.
Прости, Владычице Благая,
Что от меня Ты рану приняла!
И от угара зла очнувшись,
Я пред Тобою предстою.
А Ты, десницею Своей коснувшись,
Иную даровала мне стезю.
14.06.05.
Ночь молитвы
Мой город мирно засыпает,
День догорел дотла.
И только ночь со мной встречают
Лампада и луна.
Я совершенство угадала
Цветов, детей и Слов.
Теснины жизни пожелала,
Каменьев, стрел и роз.
Ночное, крестное стоянье
Дороже сонных утр.
И все житейское познанье
Не стоит вечных, двух:
«Помилуй, Господи» словес.
И все мирское ликованье
Не стоит умиленных слез.
Молитвы ночь – глубины покаяния…
17.06.05.
Запретный плод
Я каждый новый день
Запретную черту переступаю.
Висит коварный змей
Над плодом с дерева познанья.
Не верую уже в возможность смерти.
И вновь дерзаю посягать на преслушанье.
Благодаренье и любовь поправ навеки,
Когда горит во мне огнем – одно желанье.
Я каждый новый день, необратимо
Как ветхий дом, по щепкам – рушусь.
Но мне и в это верится не сильно.
Желанья есть! Душусь и пудрюсь.
Зачем терпеть, когда грешить так просто?
В суровости же можно Бога обвинить.
Кто держит на цепи возможность?
Что легче этого – сорвать, вкусить?
22-24.06.05.
Елена Бечина
Души моей земля обетованная
По благословению игумена Виталия
г. Чебоксары 2007 год
В представлениях о мире мы все разделились на множество граней, «разбились» на мельчайшие атомы – клеточки пережитых на собственном опыте, навязанных, заученных или просто стихийно нахлынувших понятий. Соборность всех пластов духовной и материальной культуры – огромное море, в которое каждому из нас (хотя не всем) хочется окунуться. Насколько глубоко нырнуть и насколько есть вероятность вынырнуть ОТТУДА без последствий, естественно, зависит от человека, как индивида, личности, частицы Вселенского, дышащего и трепещущего Разума и Сердца. Единым и единственным стержнем, сердцевиной Микромира – личности, является непреодолимое желание познать самого себя. Как и чем? Есть три столпа, пути обретения «Я»: вера, искусство и наука. Я не говорю о той категории людей, которая призвана просто «жить – доживать». Я говорю о тех ДВИГАТЕЛЯХ, скрытых механизмах мирового сознания, заставляющих человека «пережить» свою жизнь и вторгнуться в недосягаемые просторы вечности.
Вера – это метафизический опыт общения твари с Творцом и тоже есть способ познания через Откровение.
Искусство – многосферичная жажда творчества, тонкое интуитивное прозрение, озарение.
Наука – плод исследовательских умозаключений, сомнений и всеутверждающего анализа.
Итак, индивиды, призванные «пережить» жизнь выбирают для себя сферу – грань мирового двигателя. Внутреннее «я» жаждет…и чует – сознание сливается со всеобщим Макросознанием, которое ждет от него ИТОГА, плода. Это оно вселяет в человека уверенность, что ЭТО (то, что он должен сделать) крайне важно. И не только для него самого, но и для всего мира.
Сознание важности определяется чувством избранности… «Я не такой, как все», «Я иду против течения», «Я делаю все наоборот». Так заканчивается инстинкт стайности и начинается «жизнь в отрыве». Самосознание личности испытывает жажду исповедания, обнажения своего внутреннего мира. Это своего рода подвиг – вместе с прекрасной своей частью, выставить напоказ и безобразную сторону души. А суд человеческий так не милостив… Но личность, пройдя прежде всего через самосуд, делает этот шаг. Причем делает она его под воздействием ощущения вынужденности, святой обязанности – «это не мое», «это откуда-то пришло ко мне», «я просто взял и записал»… Произведения начинают выступать в соавторстве с чем-то незримым на арене Истории.
Елена Бечина