«Проклятый желтый дом! Будь ты проклят!» - повторяла я в который раз из лечебного отпуска идя в психиатрическую больницу. Там меня встречало глухое безмолвие светло-зеленых стен, хождение туда-сюда по коридору соседок по палате. «Я ненавижу эту больницу!» - говорила я самой себе – «Сколько меня еще здесь продержат?». Я целыми днями спала на своей койке, что вызывало ненависть моих «сокамерниц» - Алины и Алены.
- Ты все время спишь. – говорили они мне, словно их это как-то задевало.
Да, я часто спала, потому что не знала, что мне еще делать и чем себя занять. Девчонки – прыщастая Катя, Алина и Алена ходили по коридору и распевали песни.
Я попала в больницу из-за галлюцинаций, преследовавших меня в последнее время. Машины, окружающие люди, дома и здания – все служило придуманному мной сценарию, в котором я играла главную роль «ведьмы».
Накануне этого происшествия я пришла на работу с браслетом на ноге, подаренном мне одним магом, с которым познакомилась я на работе же. Будем звать его Орасио. Вдруг я стала замечать, что коллеги говорят странные вещи, относящиеся непосредственно ко мне: играют роли моего сценария, продиктованного им магом Орасио: набирают на компьютере заветные коды, и плачут, и смеются одновременно. Было ли это на самом деле, я не знаю. Вероятно, нет. А я в последнее время носила черную монашескую шапочку, не снимая, и принимала на себя мрачный вид. Маг Орасио все время был где-то рядом со мной.
Заметив странное поведение окружающих, я забежала в свой кабинет, срезала ножницами браслет с ноги и оставила Орасио записку: «Это не психология…», опрокинула чай на порванный браслет и записку и стремительно выбежала на улицу. В моем воспаленном мозгу как заноза сидела мысль, что все меня хотят соединить с этим треклятым магом. Я бежала по улице, с ужасом гладя на строящиеся конфигурации прохожих. Люди вокруг играли роль соединения, то есть объединения: они шли парами в одинаковых куртках, курили сигареты и крепко сжимали в руках сумки с пакетами.
Я забежала в ближайшую часовню и стала подниматься вверх по лестнице, ведущей на клирос. Работница часовни поднялась вслед за мной и спросила: «Кто вы? Вам туда нельзя! Зачем вы поднялись?». Я стояла на коленях вся в слезах. Она испуганно посмотрела на меня и произнесла: «Спускайтесь, прошу вас». Я посмотрела с высоты в алтарь. Там на подоконнике лежала та же «конфигурация соединения». «И здесь маг Орасио» - подумала я и расплакалась еще больше. Внизу какой-то мужской голос успокаивал работниц и заказал обедню святой Анастасии Узорешительнице. Накануне этого я говорила Орасио именно об Анастасии Узорешительнице. Итак, я валялась на ковре клироса и горько плакала. Наревевшись, я спустилась и громко сказала удивленным работницам: «Все равно я Христа не предам!». Я пошла дальше по направлению к дому. «Конфигурации соединения» окружали меня всюду. Я шла пешком. Так дошла я до выставочного центра «Новый свет», поджигала зажигалкой валяющуюся всюду бумагу со странными записями. Вверху здания рабочие строили крышу. А мне все казалось, что это проделки Орасио. «Он хочет мной обладать, поэтому все это вытворяет» - думала я. Я вошла внутрь выставочного центра. Там встретила меня девушка и говорит: «Раздевайтесь. Вас здесь ждут». Как только она это сказала, я бросилась бежать прочь. Скатилась с детской горки. Мимо прошел мужчина, который громко сказал: «Здорово у вас получается, я бы так не смог». «опять про нас с Орасио» - подумала я. Дойдя до своей остановки, я увидела группу парней, выясняющих между собой отношения. Один из них отделился и подошел ко мне. «Меня зовут Сергей» - сказал он. «Лена» - ответила я. Мы пошли пить пиво. Он рассказал про себя, что ему тридцать семь лет, что он развелся с женой. Сергей был похож на обезьяну. Он был мне противен, и общалась я с ним только от безысходности. Я стала рассказывать ему про свою беду, про колдовство и про мага Орасио. Он повторял, что маг общается со мной только с единственной целью – чтобы мной воспользоваться. Вскоре у нас закончилось пиво и деньги. Сергей предложил пойти на рынок и просить у людей деньги на пиво. Мы так и сделали. Несколько раз в моем телефоне раздавался звонок и голос Орасио говорил одно слово: «Да!». Мы с моим новым знакомым ходили по рынку. Я спрашивала у прохожих деньги. Никто их естественно не давал. Сергей то и дело пояснял : «Понимаете, девушке плохо! Нам нужно немного денег». Какой-то мужчина дал мне мелочь. Мы еле-еле наскребли на вторую банку пива. Выпили ее в каком-то подъезде. Потом опять пришли на рынок. К нам подошел человек и представился Игорем. Я подумала, что он должен знать Игоря Талькова и стала говорить ему об этом. Он сказал, что знает Игоря. Я начала рыдать и говорить, что очень люблю Талькова. Человек сказал, что Тальков меня знает и уважает, но не любит так, как люблю его я.
Я стала плакать еще сильнее и обнимать незнакомца. Мы втроем зашли под какой-то навес. Человек по имени Игорь достал откуда-то бутылку водки, разлил по пластиковым стаканам и мы пили ее. Я пила залпом. Мне даже показалось, что она разбавлена водой. Игорь сказал, что только что освободился, пятнадцать лет был на зоне. И что самое страшное – Игорь и Сергей в моих глазах слились в одного человека, и таким человеком должен был быть Орасио. После того, как водка была выпита, человек по имени Игорь поспешил уйти, а мы с Сергеем зашли в еще один подъезд искать некую Ирину. Ее мы там не нашли. Да, вспомнила, при моем общении с Сергеем зрение мое смещалось и он становился Орасио.
В темном безлюдном подъезде Сергей стал мне предлагать переспать с ним. Но на все его уговоры я твердо отвечала : «Нет! Нет! Нет!». Тогда Сергей сказал: «Игорь тебе поможет». И мы спустились вниз. Он проводил меня до остановки и просил обязательно ему позвонить, когда приду домой.
Домой я дошла. И первым делом сказала бабушке, что побывала в аду.
До того, как легла спать, я сделала два звонка: Сергею и Орасио.
Утром проснулась я в бодром настроении, готовая к последующим приключениям. Как встала, сразу включила Виктора Цоя, потом распахнула окно и долго смотрела вниз, пока прямо подо мной не пролетел белый голубь (символ Духа Святого), а внизу по дороге не прошла моя подруга Надя. Ее имя символизировало надежду. Зачем я открывала окно? Уж не хотела ли я броситься вниз? Мне казалось, что с соседнего дома за мной ведется наблюдение. И действительно в окнах я видела двух людей в черных одеждах, видимо наблюдающих за мной и смотрящих в телескоп. Потом я закрыла окно и спряталась в шкафу. Немного посидев там, я вышла в комнату. В это время пришел электрик и ковырялся в счетчиках в коридоре. Мою кассету заклинило.
Я вышла из дома. Дошла до остановки. Там меня встретил Сергей. Он стоял и курил. «Ты звонила мне?» - спросил он. «Нет, никуда я не звонила» - ответила я и села на первую попавшуюся маршрутку. Она довезла меня до церкви Святой Татьяны. Я вышла и зашла в храм. Там была женщина, похожая на бесноватую. Она стояла, молилась, прикладывалась к иконам. Подошли ко мне три женщины и сказали: «Тебе, дочка, надо исповедоваться». Я поймала незнакомого мне батюшку и попросилась на исповедь. Я рассказала ему про свою беду и про мага Орасио. Из алтаря в это время вышел знакомый мне священник о.Александр и сказал: «Пошел нашивать кресты». Куда и зачем нашивать кресты я так и не поняла. Я вышла из церкви и пошла пешком. Вокруг меня были опять эти треклятые «конфигурации соединения». Мне казалось, что муж сестры Орасио подкупил весь город и снимается фильм со мной в главной роли (это естественно чистой воды бред). Пройдя мимо какого-то здания, похожего на поликлинику я заметила лестницу, ведущую на крышу. Под этой лестницей я пописала и пошла дальше. Я постоянно курила, а на плакаты «Оградите детей от табачного дыма» я со смехом чихала. Дойдя до моста я увидела внизу ходящих женщин с детьми. Тогда я начала играть следующую сцену: будто бы я беременная, но выбрасываю своего ребенка в пропасть. Потом помню я валялась на снегу, изображая невыносимую боль. Дойдя до музея шатающейся походкой я встретила своего директора. Он сказал, чтобы я шла к библиотекарше. Зайдя в библиотеку я увидела приготовленный стол с чаем и едой. Меня усадили на стул. Помню на столе стояла горящая свечка. Я ела и пила чай. С библиотекаршей была еще одна моя сотрудница – Людмила Ивановна. Она разговаривала со мной и вообще была очень назойливой. Она тараторила без умолку, поглаживала меня, успокаивала, говорила, что скоро приедет ко мне моя мама. Потом она проводила меня в свой кабинет. Там я села на лавочку возле горячего обогревателя, положила руки на этот обогреватель и стала «жечь» их. Мне становилось жарко. Казалось, что именно так я вызываю на себя ад. В самый накал я толкнула обогреватель ногой и он упал, создавая имитацию выстрела в сердце. Я буквально пережила смерть, которой умер возлюбленный мой Игорь Тальков. В смутном тумане я увидела Игоря в белой рубашке. Нас разделяла невидимая пропасть. Я тянула к нему руки, но не могла до него дотянуться. Изо рта у меня обильно текла слюна. Естественно, мне казалось, что это кровь. Я просила Бога, чтобы он простил мне курение, как единственное связующее звено меня с Игорем. Помню, Бог мне разрешил. Я села напротив большого зеркала. В нем отражалось мое лицо после пережитой «смерти» в виде масок крика Эдварда Мунка, видела также лицо моей умершей сестры Саши. Это без сомнения были уже галлюцинации.
В музее объявился еще один человек. Звали его Саша. Он говорил мне, что делает куклы, показывал мне фотографии своих произведений. Там были крокодилы и еще какие-то неведомые звери. Мне казалось, что это моя сестра Саша пришла ко мне с того света. А желто-зеленые крокодилы – это моя болезнь гепатит. С ним мы пили чай. Если я клала три ложки сахара, то он две (т.е. четное число). Я считала его человеком с того света, т.е. умершей сестрой Александрой, которая пришла охотиться за моей душой.
Я выходила из кабинета Людмилы Ивановны множество раз, сбегала по лестнице вниз, потом опять забегала наверх, бегала вокруг музея, курила. Тем временем в залах уже началась церемония открытия выставки Михаила Харитонова. Помню я забежала туда в поисках папы. Мне нужно было найти его. В моем сознании это должен был быть человек цвета дерева. Среди множества людей я искала такого человека. Помню я подходила к людям и спрашивала как их зовут. От безысходности поисков мне в голову пришла идея помузицировать на рояле. Музыкой я пыталась «вызвать» папу, но он так и не появлялся. В это время моя мама уже приехала и ждала меня внизу. Когда я спустилась и встретила маму, первым делом я заметила черное пятно у нее на лице. Мы вышли на улицу, мама вызвала такси и мы поехали домой. Пока меня везли мне все казалось, что я нахожусь в утробе матери и что мне надо будет «родиться». Было душно, я уткнулась в стекло и тяжело дышала. Когда мы подъехали к дому меня насильно вытолкали из машины мама с водителем. Я сразу бросилась на плечи мамы. Как поднялись мы в квартиру № 77 я не помню. Мама сделала звонок куда-то. Приехали три мужика. Мне показалось, что они пришли меня насиловать, поэтому я стала вести себя еще более неадекватно: вылила на свою голову святое масло, истратив все пузырьки, ярко зажгла лампаду, повесила на шею икону и четки. Оказывается это были врачи. Одному из них, самого большому я смачно плюнула в лицо. Мне связали руки за спиной и повели вон из квартиры. Меня привезли в психушку и привязали к кровати. Когда медперсонал стаскивал с меня икону, крест и четки я очень громко кричала: «Не снимайте Крест! Кре-е-е-ст!». Но люди в белых халатах сняли с меня абсолютно все. Так я оказалась в больнице и провела там два с половиной месяца.