Утро. Холодное и серое. С поморосью.
Доктор Эмиль Гофман курит сигарету. Втягивая дым в пораженные раком легкие, напряженно о чем-то размышляет.
Он стоит на деревянной веранде, выходящей в сад. Оголенные деревья, вкупе с холодом, вызывают в нем чувство глубокой тоски. Губы его дрожат. В глазах его - ночь. Но Эмилиан знает, зачем осенью умирает природа.
Ночь выдалась неспокойная. Дом, наполненный толпою, гудел пчелиным роем.
Если бы никто не знал, что происходило в этом доме, то погода бы, непременно, подсказала.
Вдобавок, от холода его колотит. Временами, проходя через все эти вязы и буки Эмиль начинал нервничать, и его охватывал страх смерти.
Вот и теперь ему предстояло идти на кладбище через сад.
Правда,теперь он уже ничего не боится.
Как неприятны ему эти похороны! Словно это его самого хоронят.
Люди плюют в его сторону, отводят глаза, толкают плечами.
Но он - под личной охраной гауптштурмфюрера Отто Менгеле, поэтому никто ничего плохого сделать ему не может.
На Эмиля никто не желает смотреть. Он -дьявол, убивший их детей.
Он - предатель Родины и всего самого доброго на земле.
Один из крестьян пытается наброситься на него, но получает прикладом по голове.
Перед общей могилой стоят семь небольших закрытых гробов. Ввиду того, что цветов уже не было, люди принесли из своих домов фикусы и герани в горшках. Это выглядит символично и как-то, по-детски. Маленькие цветы в небольших горшочках, на небольших гробиках.
-"Schneller bitte!" - поторапливает людей,гауптштурмфюрер.
-"Einen Moment Bitte!" - говорит Гофман.
-"Wie bitte?" - отвечает Отто, сплевывая мокроту.
Отто также презирает Эмиля, несмотря на то, что именно он дал приказ убить детей.
Как жаль, что теперь тех летних цветов нет, и дети,спящие сейчас в белоснежных одеждах,их не скоро увидят.
Еще совсем недавно Эмиль водил их в поход по Сырым лугам к реке и слышал их звонкий смех.
- "Это - "анютины глазки",это - "кукушкины слезы", а это - "лютики" - Эмилиан поправляет на носу круглые очки и оглядывает всех, - очень, знаете ли, литературные цветы. Я расскажу вам..."
И тут, порывом легкого ветра с его головы сносит соломенную шляпу и дальнейший рассказ больше никто не желает слушать.
Когда шляпа была поймана и торжественно возвращена на свое законное место, Эмиль предлагает перекусить бутербродами, заодно рассказывая о замечательном средстве от поноса и болей в животе - растении "Кукушкины слезки".
В небе летают ласточки.
Вокруг звенит лето. Все находится в движении.
Во время еды, одна девочка спросила его: А почему это растение называется кукушкины слезки?
- "Бросила мать-кукушка своих детей, а теперь слезы льет", - вздохнул Гофман.
- "Как нас?" - жуя бутерброд, спросил мальчик.
- "Вас никто не бросал, - сказал доктор, вставая, - это все война...В войне всегда побеждает любовь, потому, что она бессмертна, как и мы. Запомните это".
Врач был им другом и отцом, а теперь стал дьяволом в глазах людей.
На следующий день после похорон могилы оказались разрытыми, а в гробах детей не было. Всех, включая немцев, это повергло в шок.
Но гауптштурманфюрер Отто Менгеле не из пугливых.
Неспешной походкой Отто направляется в приют.
Ловит ртом первые снежинки и ухмыляется.
Гофмана долго пытают, тщетно добиваясь признания, что за яд он дал детям, как ему удалось раскопать могилы и где сейчас дети. Но он не признается.
Менгеле восхищается умом сельского врача.
От этого он бьет его все сильнее и сильнее.
Во время обыска в комнате врача обнаружили лишь засохшие лютики и полное собрание сочинений Шекспира.
Эмилиана Гофмана расстреляли в ноябре тысяча девятьсот сорок третьего.
Через много лет некоторые из выживших детей вернулись в тот поселок.
Не найдя могилы своего спасителя они установили памятную стелу с эпитафией:
"Из лиц таких я главный. Меньше всех
Способен я убийство совершить,
Но больше всех меня подозревают.
Улики все против меня; и вот
Стою я здесь, готовый оправдаться,
Иль обвинить себя же самого".
"Ромео и Джульетта".
Посвящается Э.Гофману(1880-1943).