…Она дрожащими пальцами писала записку. Кому? Сыну. Всем…
Уже не хотелось ни пить, ни есть, ни жить. Руки дрожали: «Не вините меня…». На бледном мокром лице была неотвратимая решимость, адская безысходность. Бешеная паника пульсировала в висках. Началась война. События, потеря сына, безумная тревога за него. Воля ослабла до предела. Воля к жизни… и страх к жизни стал преодолевать страх к смерти.
Страх к жизни!
Эвакуация – Чистополь. Попытка схватиться хоть за что-нибудь. Уборщицей ли? Судомойкой?..
«Прости меня! Попала в тупик…». Любовь безумная – черта последняя. Черта апогея, абсолюта.
Одиночество, брошенность, тоска, паралич воли. Оправдание ли это телу, висящему на крюке в сенях? Горло птицы певчей, горло Поэта нелепо стянуто чем-то…
А 101-псалом? А истерика?
Но роковое убеждение ненадобы, ненужности, неумелости…запоздалое безудержное признание – награда потомкам.
Неотмирность, надмирность, душевность(душегубство).
Много славы. Море…
И ни одной молитвы. Только – душная слава. Ма-ри-на!!!
2005.