За окном был тихий бледно-розовый вечер. На его подоконнике в полуразбитых горшках росли кактусы, словно слипшиеся между собой острые минуты одиночества. Слишком частые, чтобы осматривать и анализировать каждую иглу в отдельности. Слишком прочные, чтобы придавать сплаву их форму правильную, не терзающую так своей безысходностью взгляд людей пугливых, одаренных интуицией и исполнительностью, беспокойных людей, любящих свои семьи и работу.
Душно… Его комната – маленькая клетушка, в которой лишь письменный стол и железная койка, давно не проветривалась.
Редко, когда я выходила подышать свежим ночным воздухом, с трепетом наблюдала, как он распахивал окно и всматривался куда-то глазами, полными отчаянья и невыразимой тоски. В такие душные ночи лишь в его окне горел монотонный безысходный свет от одной лампочки каплевидной формы без абажура, свисающей с потолка.
«Он болеет. Болеет очередным рассказом…» - думала я, докуривая сигарету. И так хотелось мне именно в эту минуту утешить его, рассказать о солнце, счастье и любви, которыми полон этот бескрайний мир…
Ни одной живой души нет на этой улице теперь, когда погасли все фонари. Только слышен где-то далеко угрожающий крик дерущихся кошек. Я поднялась со скамейки и медленно шагала к подъезду. Мои шаги оглушали ночную улицу своим ровным резким звуком. Стук этот усилился. Кто-то спускался по лестнице… Я не ошиблась. Это был он. Куда девалось мое недавно возникшее желание утешить, успокоить его? Ведь мы не были знакомы… Нет, мы знали друг друга тысячу лет!
- Доброй ночи. – сказала я ему, когда он открыл дверь, чтобы выйти на улицу.
- Доброй ночи. Подождите, не уходите! Не подскажете ли мне, где здесь можно найти ближайший круглосуточный магазин? – вежливо, с оттенком манерной учтивости спросил он меня.
- А что случилось? – спросила я тревожно, и это не было ответом на заданный вопрос.
- Сигареты закончились. – сказал он уже мягко и устало.
…Мы сидели молча, допивая десятую чашку подогретого зеленого чая. Пить абсолютно не хотелось, но я давилась этим чаем, словно пытаясь разбавить сгустившееся, напряженное молчание. Зачем я пригласила его к себе ? О чем можно говорить с этим мрачным исхудалым человеком? Он, видимо, чувствовал то же самое, часто и громко заглатывая чай.
- Вам не скучно? – натянуто спросила я.
- Нет. – коротко и тихо ответил он.
Мы докурили сигареты, и он поспешил откланяться.
Закрывая за ним дверь, я шепнула:
- Доброй ночи.
Он обернулся и сухо спросил:
- Я зайду… завтра?
2003.