Глаза и небо

“...Ангела мирна, верна наставника, хранителя душ и телес наших, у Господа просим” - раздавался густой бас дьякона, дерзновенно рассеиваясь по храму, заставляя людей синхронно совершать крестное знамение и поясные поклоны.
Марина стояла в маленьком приделе перед иконой Спасителя и смотрела Ему прямо в глаза. Здесь почти никого не было. Прихожане сконцентрировались в центральной части храма - просторной и светлой, перед Царскими вратами, распахивающимися и опять затворяющимися.
“...Сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим...”
Храм Казанской Божией Матери находился недалеко от дома Марины и она частенько посещала его, но в общем богослужении как будто не участвовала. Она могла прийти в любое время дня и вечера, в независимости от того, идет служба или нет.
  Она входила и тотчас шла к этим глазам Христа, обычно здороваясь с Ним легким поклоном. Иногда она садилась на лавочку, рядом с пожилыми женщинами, но обязательно напротив этой иконы. Так продолжался ровно год. Она запомнила свой сознательный приход в церковь, и эту траву на полу, ветки с густой зеленой листвой, украшающие иконы. Запомнила навсегда, как, ступив на порог, ощутила этот резкий запах травы и, спросив у кого-то о значении всего этого, услышала ответ: “Духов день”.
Но обычная ее жизнь вне церкви была далеко не “праведной”. Так думала Марина, да и не пыталась сделать ее праведной. Потому что знала, что глаза принимают ее такой, какая она есть на самом деле, а не такой, как они, завсегдатаи храма. Марина замечала их - в длинных одеждах, платках, согбенных, ставящих свечи, не смеющих взглянуть в глаза Христа так, как смотрит она.
Были в жизни Марины два момента, когда и она не могла поднять глаз на Спасителя.
Первый раз это было сильным разочарованием в любви. Случай довольно прозаичный: молодой человек клялся ей в вечной любви, дарил цветы. И она брала их, а взамен отдала сердце. Да, именно так бывает в самом юном возрасте. Ей было лет семнадцать... Влюбленная пара стояла в тихом переулке, одном из городских дворов. Марина сжимала в руках букет роз в блестящей фальге. А он стоял рядом и смотрел на нее. Вдруг она почувствовала такую тесноту в сердце, тесноту, которая мешала ей свободно дышать, и ей показалось, что этот человек так безжалостно и властно отнял у нее небо и воздух, загородил их своим телом, перебил свежесть своим


жарким дыханием. Он был поглощен ею, а она - небом. Ведь оно(небо) так похоже на Его глаза...
Тогда Марина еще не осознавала это так отчетливо. Она могла лишь интуитивно улавливать чувство опасности.
Но эта девушка все же была не их тех, кто боится быть осмеянной или неправильно понятой. И что же могло толкнуть влюбленную сказать любимому эту фразу?.. Что же, если не само небо?
- Нам надо расстаться. - спокойно произнесла Марина.
Молодой человек не удивился, а только еще приблизился. И тогда  Марина уловила блеск серебряной цепочки с крестиком на его шее. Она не могла не отозваться на столь чуткий “знак”.
- Ты не должна отвергать то, что определенно. - сказал парень.
- Кем определено? - заранее предчувствуя ответ, спросила Марина.
Парень поднял указательный палец вверх.
 - Им. - короткая фраза заставила Марину покориться совершающемуся. И она сама взяла его за руку. Теперь уже невозможно что-либо изменить. Значит, так и должно было быть. Так нужно. Так неизбежно... Все должно случиться.
И все случилось.
Марина утратила и небо, и воздух, и свободу, и чувство тишины. Несколько раз она заходила в церковь. Но входила туда не так, как раньше, а как все они - те, согбенные, не смотрящие Спасителю в глаза. Марина стала подобна им. Что она только не делала: и поклоны стала отбивать, и свечки ставить, и прислушиваться больше к общему ходу службы. Но смотреть в глаза она больше не могла. Хотя глаза были те же, и то же небо. Но она не имела больше всего этого. Всего этого?!! Всего???


Что же теперь могло удержать Марину? В чем она не пошла бы до конца?
Союз с молодым человеком распался. Мелкие ссоры доконали его.
После расставания наступает период некоего отупения. Оцепенения что-ли... Марина стала стремиться вернуть себе небо. Но владела лишь пустотой. Периодические походы в церковь не давали результата. Ее глаза изучили узор мраморного пола, но Его глаза были для нее не доступны.
“Оглашенные изыдите!” - грозный голос дьякона и затворяющиеся врата повергли Марину в настоящий ужас, охватывающий человека после вынесения строгого приговора или перенесенного позора.



   Марина выбежала из храма, захлебываясь рыданиями. Оказавшись на улице, она налетела на идущую в храм пожилую прихожанку.
 - Смотреть надо, куда идешь! - грубо проворчала она.
 - Простите! Простите! - лепетала Марина, шмыгая носом.
 - Господь простит. - сухо произнесла женщина.
Марина бежала дальше. “Нет, я не стала такой, как они. Я стала хуже! Намного хуже!” - думала с отчаянием девушка.
Она почти подбежала уже к своему дому, как увидела, что навстречу ей, по дороге идет маленькая фигура немолодого человека в черном подряснике. Марина перестала бежать, и хотела скорее пройти, опустив голову, мимо этого прохожего.
 - Здравствуй, радость моя! - воскликнул человек. И Марина, сначала посмотрев по сторонам и обернувшись назад, никого по близости не увидев, поняла, что это обращаются к ней.
Она подняла голову и увидела ЭТИ глаза. Глаза, содержащие небо на усталом постаревшем лице. Марина, от неожиданности и охватившего ее чувства горечи и потери, опять расплакалась. Черноризец только быстро и легко перекрестил и обнял ее, говоря:
 - Ну, чадо, не унывай!
 - Как же мне не унывать?, - ныла Марина. - Ведь я... я потеряла  небо...
 - Знаю. Знаю. - повторял человек, - я все знаю. Ну ничего. Господь милосерд! Проводи-ка ты меня лучше до храма. Как же я, странствующий, не зайду поблагодарить Господа?
 - Вы путешественник? - с участием спросила Марина и опять увидела небо в его глазах. Это успокоило ее. И они направились в сторону храма.
 - Да! По делам еду в город №. Пять минут назад машина, на которой меня везли, сломалась. Ну, на все воля Божья! Главки с крестами я по дороге еще увидел. Да задумался о делах, видимо, в это время. Вот Господь и позвал меня. Что - дела все, дела? Господь по молитвам лишь все дает. - так мягко, по доброму говорил с ней этот неизвестный батюшка. И Марина не спрашивала его больше ни о чем.
Ну вот и храм “Казанской Божией Матери”. Девушка снова переступила этот порог, с которого она так отчаянно сбегала. Привычным делом, направилась она к иконе Спасителя. И, о чудо! Их глаза встретились. Ее глаза и глаза Христа. Марина с облегчением вздохнула. Да, больше воздуха стало, больше неба! Тут она невольно проанализировала происходящее... Ведь этот батюшка-черноризец не случайно встретил ее. “Откуда он мог знать, что со мной произошло? Его ли молитва помогла мне вернуть небо? Или это сам Иисус вернул меня Себе? Ну конечно! Машина сломалась. Боже! Я же должна


поблагодарить этого человека, как он шел благодарить Господа за то, что по моей вине сломалась машина!”
 Марина стала искать черноризца в храме, среди людей, но его нигде не было. Словно он не появлялся вовсе. Словно это был просто сон. И парень - сон? И черноризец - сон?
Небо и глаза...
Небо и глаза!!!
Так жила Марина с обретенным небом еще ровно год. Пока оно само по себе как-то не истаяло... Она не понимала причины потери. Да и не стремилась понимать. Жизнь вокруг шла обычным своим темпом. И Марина плыла по течению.
Сначала, после ощущения внезапной пустоты, она немного испугалась. Так всегда, когда утрачиваешь то, что привычным делом имеешь и считаешь своей собственностью.



“И что я, в самом деле, все гоняюсь за тем, чего нет?” - думала Марина, - все живут обычной жизнью, радуются, работают и влюбляются. А я, словно призрак, все гоняюсь за воздухом и небом...”
Как-то раз, после удачной сдачи сессии, Марина попала на вечеринку студентов. И очень много пила разных коктейлей и пива, выкурила целую пачку сигарет и домой возвращалась уже за полночь. Брела, покачиваясь, по знакомым улицам, мимо “своей” церкви - к родному дому.
Вдруг она увидела, идущую навстречу ей быстрым шагом, темную фигуру. Марина издали почувствовала какую-то угрозу, не смотря на свое расслабленное состояние. Фигура приближалась. Это была женщина в длинном черном плаще с взлохмаченными кудрявыми волосами. Она подошла близко к Марине, посмотрела ей в глаза, постоянно что-то шепча.
 - Что вам от меня надо? - испуганно прокричала Марина.
Губы женщины задвигались еще быстрее в глухом, змеином шепоте.
 - Что вам надо? - уже тише спросила Марина.
 - Сауд е сармад... - сказала женщина  и резким жестом выдернув несколько волос с головы Марины, пошла прочь.
“Сумасшедшая какая-то” - с возмущением произнесла Марина, ускоряя шаг на ослабленных ватных ногах. Придя домой, она хотела незаметно пробраться в свою комнату, но навстречу к ней вышла расстроенная бабушка и с ужасом заметила, как ее внучка изменилась.
 - Почему так поздно? И что у тебя с лицом?


 - Бабуля, мы отмечали праздник. А что у меня с лицом?
 - Ты же бледная как снег, а губы черной коркой покрылись.
Марина от ее слов испугалась еще больше и обессиленно упала на диван.
 - Я, бабуля, слишком много выпила. - заныла Марина, но про странную женщину рассказывать не стала.
 - Разве так можно? - не успокаивалась бабушка. - Зачем ты это делаешь?
Нервы Марины не выдержали и она сама стала впадать в панику.
 - Бабуля, бабуля! Я  задыха-аюсь!!! - Марина схватилась за грудь, потом стала протягивать руки вперед, пытаясь освободиться от сдавливающего грудь “металлического обруча”.
Бабушка побежала к соседям. Вызвали скорую. Марина билась на диване в страшной истерике.
 - Умираю! Умираю! - стонала девушка и бабушка заламывала руки, бегала на кухню за кипяченной водой, набирала ее в рот и окатывала Марину этим прохладным душем.
Поспел врач. Марине сделали несколько уколов, дали рвотное и уехали.
Измученная бабушка до самого утра просидела около внучки.
 “Отравление позади” - с облегчением думала добрая пожилая женщина.
Марина лежала с закрытыми глазами на больших подушках бледная и изможденная. Она не спала, но была спокойна после битвы с нечистой силой.
 “Нельзя без него.... нельзя...” - бредила в полузабытьи девушка.
  “Ай-яй-яй, девочка моя! - шептала бабушка, - влюбляетесь вы все, а потом творите всякие глупости”.
  “Нельзя без него.... не могу...”

Марина долго болела после пережитого. Неделю пролежала с температурой. На вторую неделю стала выходить на улицу, дышала воздухом, гуляла. Но в церковь так и не зашла. Она чувствовала себя опустошенной. Ей не нужно было зеркала, чтобы знать, какой он теперь - ее взгляд. Увы, он напоминал сожженное дно. “Пустыня, на которой ничего не растет” - говорила сама себе Марина. - Даже слез нет, как было раньше”.
 Еще через неделю бабушка увезла Марину в деревню к своей сестре. Там девушка немного посвежела, окрепла силами.
Так прошли ее каникулы. И, собрав остаток сил, Марина готовилась по инерции к следующему учебному году. “Зачем, зачем мне эта


учеба?” - мучилась Марина. Ни одной книги она не брала в руки за это лето, ни к одному предмету не готовилась.


 - Я ничего не хочу! - как-то сказала она своей бабушке, - Бабуля, ты слышишь? Я ничего не хочу!
Бабушка испуганно посмотрела на нее, словно совсем не узнавая внучки.
 - Да что с тобой такое? - произнесла чуть рассержено женщина, - учиться они не хотят, замуж - не хотят! Что ж тебе надо-то, горемычная?
 Марина приблизила свое лицо к бабушкиному и тихо произнесла:
 - Мне только одно теперь надо. Только одно...
 - Скажи, умоляю тебя!
 - Ты все равно не поймешь.
 - Ну-ка, иди перед учебой лучше погуляй. Вон, Наташа звонила уже несколько раз. Иди-иди, погуляй.
Марина покорно пошла к знакомой из соседнего дома. Наташа, взяв два покрывала и пакет с бутербродами, предложила подруге пойти куда-нибудь позагорать. Марина согласилась.
Девушки добрались до парка, прошли вглубь полянами и лесом, и вышли в березовую рощу. Солнце после полудня согревало мягкими тепловыми волнами. Наташа постелила на траве покрывала и, раздевшись до трусов, подруги легли на живот. Наташа через некоторое время перевернулась на спину. Но Марина оставалась в таком же положении.
 - А ты чего не загораешь? - спросила Наташа.
 - Да я так хочу полежать. - ответила Марина, не имея сил повернуться на спину и увидеть небо. Подперев подбородок руками, Марина смотрела вникуда.
 Вдруг она разглядела вдали, между березками, что-то черное. Сначала ей показалось, что это огромный ворон и она испугалась. Потом она узнала...знакомый подрясник.
  “Это тот самый батюшка!” - пронеслось в голове у Марины. Сердце ее от волнения забилось. Она вскочила, быстро одела платье и зачем-то сверху еще укуталась в покрывало, на котором лежала.
 - Наташа. Ты полежи пока, я сейчас! - с нетерпением прокричала Марина.
 - Да ладно, все свои. Иди. - спокойно сказала Наташа, нежась на солнце. Она подумала, что Марина хочет оправиться.
   Марина помчалась босыми ногами по острым сучьям, режущей траве и камушкам вглубь березок. Она не ошиблась! Черноризец


действительно уже близко, только спиной повернулся и согнулся в поисках грибов.
 - Батюшка! Батюшка! - стала звать Марина.
Черноризец обернулся и оказался не черноризцем, а девушкой - такой же как Марина по возрасту, только в подряснике и скуфейке. Послушница сначала испугалась, а потом сделала головой легкий поклон Марине. Марина стояла босая, с растрепанными волосами, завернутая в постельное покрывало перед черной длиннополой фигурой,  держащей в руках корзинку.
 - Сестра, ты заблудилась? - тихим голосом спросила Марину послушница. Глаза монахини содержали в себе небо. Глаза, смотрящие в пустые глаза Марины.
 - Да я тут загораю. А ты сама откуда? - звонко спросила Марина и ее собственный голос показался ей слишком грубым, не подходящим для разговора с человеком, имеющим в себе небо.
 - Я из монастыря. Тут недалеко, за речкой. И по дороге вниз еще метров двести пройти нужно.
 - А ты давно там живешь? - спросила Марина. - Почему ты ушла туда? Тебя родители пустили?
 - У меня нет родителей. Я - сирота. - спокойно ответила послушница.
 “Нет, ты не сирота...” - подумала Марина.
 - Хочешь, я покажу тебе город! Около моего дома есть церковь... - предложила Марина, желая приблизить к себе хотя бы часть неба.
 - Нет, мне туда нельзя. Прости, я должна идти. - тихо произнесла монашка, поклонилась и ушла.
Марина вернулась к потерявшей ее Наташе и они пошли домой. В ту ночь она не могла уснуть.
 - Завтра тебе на учебу. Почему ты не спишь? - ежечасно подходила к ней бабушка.


 - Сейчас, сейчас. - уверяла ее Марина и продолжала попытки уснуть.

Наступило утро. Бабушка собирала Марину в университет. Выходя из дома, девушка обернулась и увидела, что бабушка смотрит в окно, провожая ее взглядом. Марина помахала ей рукой.
Дошла до остановки, села в автобус и приехала к тому самому месту, где она была вчера. Марина вышла на поляну, где они с Наташей загорали, нашла ту самую березовую рощицу, спустилась вниз, увидела маленькую речку с мостиком  и тропинку.
 “Двести шагов еще!” - радостно думала девушка.
“Двести шагов”.