Царь Борис и Юрьев день
Царь Борис - всенародно на царство избранный, дисциплиной в стране как-то занялся. Что-то больно она расшаталася, не понять уже: или есть она или нет ее - вертикали то царской. И не думая - Юрьев день закрыл, прямо полностью, как и не было. День осенний тот, что ноябрьский. Прям указом своим государевым. „Хватит вам мужички по стране без дела шибыркаться. Порядка в стране и так нисколечко, а тут вы еще мельтешите соколики. С места на место летаете птицами перелетными. Будет теперь над вами один крепкий хозяйственник! Будет теперь кому о Вас денно и нощно заботиться! Чаяния Ваши и требования исполнять с радивостью!“ – обьявил он народу собранному. „Ура! Кормилец ты наш! Поилец!“ – шумно так народ возрадовался. Привычно волеизьявляясь в небо шапок дружным метанием.
И тут же случилось в стране бедствие великое, недород большой. Не родила землица вдоволь всем хлебушка. Щедро открыл Борис свои амбары царские. Помог своим подданным голод неминучий и беду лютую пережить, перемучиться. Но и на второй год случился в стране неурожай горестный, еще пуще прежнего. И опять помог сердобольный Борис населению неимущему. На третий год опять пришла беда, не минула. Уже народ с окраин к Москве кинулся, помощи просит отчаянно. И в третий раз открыл Борис свои амбары царские, только мало зерна в них осталось. Только себе в сусеках и наскреб на пирог с визигою.
„Что ты думаешь, дьякушка? В чем причина бед-то упрятана?“ – обратился Борис к дьяку думному. „ Пасхи были давнехонько, еще в Византии расчитаны, в Царь-граде самом, мудрецами великими по 1600-й год включительно. Дальше будет мол конец света белого! Вот и не сеют зерна мужички, не до этого! Всей душой к концу света готовятся!Ублажают душу молитвою. С вином хлебным наверное!“ - отвечал дьяк, разумный на голову.
„Ну с Царь-градом все точно по графику, даже раньше расчетов уложились, но у нас то три года как минуло, а работать все как-то не начали?“ – призадумался царь всей Московии. „Да при чем здесь Пасхи заморские!“ – воевода встрял, резвый на руку – „И погода совсем невиновная, а беда в том сейчас, что ты дал над собой им хозяина. Они сидючи в избах, что думают – „Пусть теперь у него и болит головушка об успехах сельхозхозяйственных! Как заставить ему нас запахивать! Чем кормить он нас будет кровинушек!“ „Так кормить их всех кашей березовой, а смутьянов в Cибирь всех – осваивать!“ – государь молвил слово весомое. „Да, даем им уже по две порции, а смутьяны особо речивые, те отказов в добавке не ведают!“ - говорит воевода нахмурившись, видно связан был с польской интригою и имел переписку с Лже-Дмитрием.
Воротился Борис к себе в горенку и сидит пьет чай с малиною. Чай с малиною, думу думает – „ Первым делом указ уничтожу я. Так спалю – пепел по ветру! И сыскать захотят - не отыщется. Чтоб потомки зубами не цыкали на высокое царство Борисово! Чтобы в глупость мою мне не тыкали иноземные, мать их… ученые. Иль на Федю свалить по родственному? Ах, вернуть бы им Юрьев день, сделать праздником! Не возьмут, не возьмут же сердешные. Хоть силком возвращай – ведь откажутся! Больно сладко им жить при хозяине! Что сидит во дворце, о них думает! Что прискачет в минуту трудную и окажет помощь посильную! Если ж нет…“
Из-за леса тянуло палевом, да не просто палевом, а со смутою.