Валерка мчался к Ушакову сломя голову. Только в лифте немного отдышался. Саша открыл дверь сразу.
- Едешь?
- Еду!
- Куда едет Валера? - спросила Сашина мама, выходя в прихожую.
- Шарапов едет в Питер. Там будет проходить большой теннисный турнир.
- А как турнир называется?
- «Встреча друзей на Крестовском острове», туда приедут команды со всего бывшего Союза, - сказал Шарапов.
- Ты с мамой едешь?
- Нет, один, то есть с тренером, мама не может.
- Мамочка, а можно мне с Валеркой в Питер?!
- Ты же в турнире не участвуешь.
- Не участвую, но Нана Леонидовна говорит, что есть вероятность, что кто-то не приедет или заболеет, тогда я вполне могу стать участником.
- А почему ты не участник?
- Рейтингом не вышел, - развёл руками Саша.
Мама рассмеялась.
Когда приехали в Питер и вышли на площадь Московского вокзала, накрапывал мелкий дождик. Участники теннисного турнира погрузились в автобусы и поехали в гостиницу.
Саша и Валерка явились в мандатную комиссию к концу регистрации и встали в очередь.
- Ты откуда? - спросил директор турнира рыжего мальчишку.
- Я одессит! Я из Одессы, здрась-сьте! - расшаркался рыжий. - К вашим услугам, сэр, Михаил Шерман!
- Генерал Шерман, что на Юге Америки чёрных освобождал, тебе случайно не родственник будет?
- Нет, что вы, даже не однофамилец.
Директора такое нахальство одессита немного рассердило, и он оборвал беседу:
- Передай свои документы главному секретарю и не кривляйся.
Документы у Шермана были в полном порядке, а вот у Шарапова куда-то пропал медицинский допуск. Секретарь вернула Валерке бумаги:
- Не найдёшь справку, к участию в турнире не допущу. Следующий!
К столу подлетел рыжий:
- Вот! Потерял кто-то, - и он положил на стол Валеркину справку.
Валерка даже не успел поблагодарить спасителя, как тот лихо развернулся и вразвалочку направился к выходу, негромко напевая:
Ты теннисист, Мишка, а это значит,
Что не страшны тебе ни горе, ни беда!
Ведь ты спортсмен, Мишка, спортсмен не плачет
И не теряет бодрость духа никогда.
Саша и Валерка догнали одессита около лифта.
- Ты в каком номере жить будешь?
- Десять-пятнадцать.
- А мы – в десять-восемнадцать!
- На одном этаже, значит. Заходите вечером, салаги сухопутные, гостями будете! -сказал Мишка так весело и добродушно, что ребята даже не обиделись на «салаг».
За ужином Саша и Валерка сидели за одним столом с Мишкой. Подали салат и отварную курицу с противной гречневой кашей. Курица была неаппетитная, бледно-зелёная. Ушаков отодвинул от себя тарелку, а Мишка задумчиво изрёк:
- Эта курица, должно быть, из штата Айова через всю Аляску в Питер пешком пришла… Этой курице лет пятьдесят, не меньше!
- А как ты возраст у курицы определил, - меланхолично спросил эстонец за соседним столиком, - по паспорту?
- Нет! По зубам!
- Ха! У курицы зубов нет!
- Я по своим зубам определил! - ответил одессит и выплюнул непрожёванный кусок курицы в свою тарелку, Шарапов последовал Мишкиному примеру.
Ушаков сбегал в буфет и притащил целый поднос всякой всячины.
До конца ужина Шерман смешил ребят. Никто не мог поднять стакан с компотом, не расплескав содержимого.
Ушакову повезло! Он тоже принял участие в престижном турнире. Дисциплинированный эстонец съел свою курицу, и к утру его увезли на Скорой – острый приступ аппендицита.
Последний день соревнований порадовал любителей тенниса хорошей погодой. Уже с самого утра на трибунах не было свободных мест– организаторы пригласили на стадион всех питерских теннисистов от мала до велика.
- На центральный корт приглашаются участники финального матча Михаил Шерман, Украина, и Валерий Шарапов, Российская Федерация, - объявил судья-информатор.
- Имей в виду, Шарапов, на корте ты мне не друг, а соперник.
- Пошли.
Ребята двинулись на корт. Валерка сделался очень серьёзным, а Мишка по-прежнему веселился и напевал.
- Рано птушечка запела, как бы кошечка не съела! - съязвил кто-то из белорусской команды.
Мишка окинул трибуны взглядом и галантно раскланялся перед публикой. С трибун закричали: «Мы с тобой, Шерман! Ще нэ вмэрла Украина!».
- Ты Шерман? - спросил судья.
- К вашим услугам, сэр!
- Значит, ты – Шарапов.
- Да.
- Судья Всесоюзной категории Постников Анатолий Александрович!
- Тю, союзной! А Союза-то вже нет давно! Неувязочка получается!
Постников смутился.
- Кстати, а у вас документ имеется? - серьёзным тоном спросил Мишка.
- Я т-те покажу, документ! - рассердился судья. - Орёл или решка, быстро загадывай!
- А у вас монетка не с двумя орлами?
Судья раздражённо продемонстрировал участникам монетку:
- Вот – орёл, вот – решка, ну?
- Пусть Шарапов загадывает.
Валерка выбрал приём подачи.
Мишка сразу подал эйс по боковой линии, прямо под судейскую вышку.
- Нет! - крикнул судья.
Шерман удивлённо посмотрел на него, пожал плечами и вновь послал мяч в ту же точку.
- Нет! - как ошпаренный снова заорал судья, - ноль–пятнадцать.
Мишка улыбнулся и вразвалочку подошёл к судье:
- Товарищ судья, посмотрите хорошенько, следа нет! Мяч точно в линию попал.
- Прекратить разговоры! Я объявляю тебе, Шерман, первое предупреждение за пререкания с судьёй!
Мишка театрально развёл руки в стороны и громко сказал:
- Вот, играешь-играешь, хочешь своё мастерство показать, а тебя засуживают!
Народ на трибунах покатился со смеху. Судья строго оборвал «артиста»:
- Время! Продолжай матч!
Шарапов играл здорово, так что до самого последнего гейма нельзя было определить победителя. Во время одного напряжённого розыгрыша в спину Шерману ткнулся неизвестно кем посланный бумажный голубь. Мишка вздрогнул и не успел принять мяч. Судья объявил счёт. Шерман поднял с корта «птичку» и пошёл к Постникову.
- Товарищ судья! Будьте ласковы, вот помеха была, надо переиграть очко!
- Ты ещё учить меня будешь? - покраснел судья.
- Я согласен! Давайте переиграем очко! - крикнул Шарапов.
Судья растерялся, переиграл очко, потом ещё несколько раз подряд отменял свои решения и в итоге даже запутался в счёте.
После награждения судья Постников подошёл к победителю, показал потёртое удостоверение судьи Всесоюзной категории и долго и нудно объяснял Мишке, что получил он это удостоверение задолго до его рождения, что его знают и уважают во всех бывших республиках Советского Союза и, особенно, в Одессе, и что требовать документы у такого заслуженного человека просто бестактно…
А когда Постников ушёл, Шерман поправил на груди Шарапова серебряную медаль, пожал плечами и невинно так изрёк: «И что он ко мне привязался? У нас в Одессе главное – докУмент!».