«…На тропе отвесной
Ночь вонзила звезды
В черный круп небесный»
Ф.Г.Лорка
«И тоска обернулась смуглой женщиной, которая силится поймать птицу сетями ветра…»
Ф. Г. Лорка о канте хондо
«Noche Espan~ola»…
Дыхание испанской ночи нам предстоит почувствовать на стилизованном андалузском ранчо, в программе – «Espectaculo ecuestre»* и «Flamenco».
Наверное, стоит учитывать, что в активно презираемый знатоками жанр «шоу для туристов» вполне могут укладываться и профессиональная работа, корнями уходящая в национальные традиции, и четко организованная программа (а ведь достаточно вспомнить огрехи иных громких гастролей или циничный минимализм иных антреприз), и подлинная любовь к лошадям, которые для Испании – суть религия и поэзия. Знаменитая «pura raza espan~ola»** - андалузская лошадка – порода-икона. Именно этих лошадей, с их ладными округлыми формами и чуть горбоносым профилем мы встречаем на полотнах художников Ренессанса.
И вот такой чудесный конек-не-горбунок по имени Мистраль – с бело-нежной, как облачко, гривой и глубокими добрыми глазами – мягкими губами касается теплой головки Лиз и что-то шепчет-дышит ей на ухо. С ним совсем не хочется расставаться, но другие зрители уже уходят по мощеным дорожкам, вдоль невысоких выбеленных зданий с восточными арками и пламенеющей геранью на стенах – смотреть «como bailan las caballas andaluces».***
В этих лошадях есть абсолютно все, что нужно для знакомства с важной частью местных традиций: гордый изгиб шеи, слияние с музыкой, сложный рисунок «танцующего» хода, отношения согласия с человеком. Нам посчастливилось видеть ранее, быть может, более проникновенную взаимосвязь животного и человека – когда на представлении «табора из Обервиля» французского мага Бартабаса рождалось удивительное чувство братства, единой свободной души; но это произрастало из каждодневного «цыганского» опыта совместного, «равного» проживания, когда «люди и лошади живут и стареют вместе». В испанской же культуре – и верховой езды, и рехонеадоров****- главная черта копытных андалузцев – благородство и ангельская покорность, наряду с выдающимися физическими способностями. При этом о них заботятся с взаимной, потрясающей преданностью.
Элегантные и скромные лошадки тем временем делают сложнейшие па в прощальном поклоне. С распушенными снопами света гривами они и вправду кажутся похожими на ангелов. Лиз хлопает до боли в ладошках и ищет глазами Мистраля.
Чуть позже, когда уже совсем темнеет, мы переходим в другое помещение, под металлическими ажурными фонарями и восточными арками; освещенные мандариновые деревья усыпаны еще зелеными и мелкими, как оливки, плодами. Внутренние струны настраиваются на фламенко.
Собирательный жанр, под который попадает воплощенная в музыке, пении и танце душа Испании, наверное, все же может предполагать отступление от канонов. К примеру, во всем мире создано множество любительских клубов, исповедующих фламенко и как арт-терапию, и как основу танцевальных фестивалей, и даже как вариант фитнесса. Так же существует множество мастерски поставленных шоу для широкой публики: одно, используя яркие костюмы, тщательно составляет образы и поэтому слегка напоминает кабаре; в другом вместо перкуссии и кастаньет используются трости; в нем же блистает гениальный, абсолютно глухой потомственный танцор; следующее построено на музыкальных импровизациях и обретает то джазовый, то рок-н-рольный акцент; кто-то привносит элементы классического балета. Все они, казалось бы, имеют право на существование хотя бы потому, что преследуют цель сделать самобытное популярным. Чем не «Feria de Malaga» или не «Feria de abril de Sevilla»?*****
Но – многие из тех, кому удается увидеть и услышать «подлинное», камерное фламенко, например, на профессиональных вечеринках в pen~as****** – часто бывают искренне удивлены, а порой и разочарованы: суть этого жанра, конечно, состоит вовсе не в том, чтобы развлечь публику.
Ортодоксальное фламенко – душа Испании, тоска Испании – это не пышные воланы, образующие «cola»*******, невероятным образом закручивающиеся вокруг гибкого стана без помощи рук и не весело пощелкивающие castan~etas в унисон с дробью каблуков. Настоящее фламенко – это сосредоточенные, лишенные всякого выражения лица, гортанно-скрипучее пение с режущими ухо вскриками и надрывом, внезапно обрывающийся рисунок монотонного, вводящего в транс, танца. И – снова, по нарастающей: от тихого, неспешного постукивания, похлопывания – до иступленной вибрации в прямом, как ровно горящая свеча, теле, и рвутся струны гитар, и смолкли «Ole!», и в голосе поющего явственно слышны плач и стон… Музыка, пластика, пение едины – в этом чудодейственном сплаве достигают высшего накала – duende – взлетая, воспаряясь, пронизывая всех присутствующих. И самый впечатляющий «кадр» такого фламенко – летящие во все стороны бусинки брызг с длинных волос танцовщика при резком повороте головы…
Мы не увидели, конечно, в этот раз ничего подобного, но все атрибуты магического действа: руки-крылья, замысловатые движения, хороший вокал и пронзительное соло на гитаре – здесь присутствовали. А еще – шали, гребни, веера, стук каблуков… И вот уже почти час Лиз кокетливо обмахивается бумажным бархатным веером и заворожено смотрит на роскошных танцовщиц. Только спустя четыре года она сможет оценить «настоящее» фламенко. А той замечательной ночью постигалась азбука, это стало «прививкой» испанской культуры. (Со мной, например, это произошло позже, в значительно более зрелом возрасте, на гастролях Антонио Гадеса и Кристины Ойос.)
Тем временем присутствующие люди тоже задаются внутренним ритмом, происходит взаимная подзарядка энергией. Луна, чесночная долька… Цокот каблуков и копыт… Окружающие еще пребывают под впечатлением увиденного, а соблазненную невесту уже унесла лошадь далеко в апельсиновую рощу…
Попутно выстраивается исторически сложившийся эталон красоты для родины фламенко, унаследовавшей сложное сплетение разных культур; и здесь очень важен язык тела.
Мужчина-испанец? Жгучий брюнет, непременно осанистый, непременно поджарый. Сеньора? Гордый, гибкий стан, заключенный в округлости. В этом и состоит секрет чувственной пластики танца – девушки с формами выглядят выразительней…
Мы возвращаемся глубокой, умиротворенной, убаюканной пением цикад ночью.
«Напевает ветер синий колыбельную апельсинам»…********
*букв.: конный спектакль
**P.R.E – «чистая испанская порода»
*** «как танцуют андалузские лошадки»
****конных матадоров
*****ежегодные праздники в Малаге и Севилье
******харчевни
******* «хвост»
******** Ф.Г.Лорка