Форпост Подстепной (т.е. стоящий «под степью", на границе между влажной поймой реки и сухой равниной) обозначился на карте будущего Павлодарского района в первом десятилетии 18 века и входил в состав Верхне-Иртышской крепостной линии.
Через двести с лишним лет форпост превратился в обычную деревню с ласковым названием Подстепка. Здесь появилась на свет, росла и воспитывалась Нина Аскеновна Чуланова. Для Павлодарского района она – настоящая VIP-персона.
Нет, она не олигарх-миллиардер, не звезда сцены или спорта. Нина Аскеновна – прирожденный лидер, руководитель, вожак. Главное ее богатство – ценнейший житейский опыт, практика управления населенными территориями. Трудовой стаж ее - 39 лет, и все эти годы она живет и работает только в родном Павлодарском районе. Сегодня Чуланова возглавляет Рождественский сельский округ.
Одну из немногих, ее можно смело называть профессиональным сельским акимом. А по международным меркам ей очень подходит звание «дуайен» - символический глава в среде своих коллег.
Детство, школьные годы Нина Аскеновна всегда вспоминает эмоционально, с легким налетом грусти и сентиментальности:
- Рядом с селом начинается речка Усолка, которая петляет по пойме и впадает в Иртыш. Мы постоянно полоскались в ней, ловили чебаков.
По берегам росло много черемухи, и все юные подстепинцы ревниво берегли ее, не подпускали к ней соседей из села Долгого.
В памяти Нины Аскеновны сохранились и красочные картины разливов Иртыша – пойма за селом раскинулась в радиусе на семь-восемь километров до берега (на другом берегу уже Ермак-Аксу).
- Это красотища такая, - вспоминает Чуланова. – В свободное время рассаживались по лодкам и катались... Я с детства так привыкла к этой зелени, разнотравью, лесу, что и представить себе не могла иного пейзажа. Когда отец брал меня с собой в поездки, я удивлялась: неужели бывают такие места, где нет всей этой нашей красоты, а только тянется голая степь. И все время я искала взглядом хотя бы кусочек той природной среды, в которой выросла.
Путь в большую жизнь Нина Чуланова начинала в Заринском округе.
Росла и воспитывалась в родном селе, В Подстепке (так ласково называют село его уроженцы) Нина закончила восьмилетнюю школу, там же вступила в комсомол.
- Была артель, - продолжает рассказывать Нина Аскеновна, - а потом ее преобразовали в колхоз им. Крупской, вот я родилась уже в колхозе имени Крупской. Мать моя родом из Татарстана, ее семью репрессировали еще в 1923-25 годы за то что, их отец был купцом, а мамин старший брат был офицером царской армии, служил в Омске губернии. Мама говорила – когда их выселили, пришлось ехать в ссылку в том, в чем были. Когда их сюда гнали, брата уже не было, сгинул после ареста в ЧК. Вся семья в дороге проболела тифом и вымерла. Мама заболела последней, уже в Новосибирске, но добрые люди ее подняли, выходили. И осталась она одна на всем белом свете. Вышла замуж, осела с мужем в Подстепке
Сегодня, оглядываясь на свое прошлое, многие ровесники Нины Аскеновны порой поражаются: а ведь росли в достаточно трудные времена. Только-только из разрухи и постоянной голодухи вышли тогдашние труженики тыла. Чего-то постоянно не хватало. Но каждый, кому довелось жить в то время, считает его не самым плохим.
А сама Чуланова не колеблется, когда говорит, что пережила счастливое детство и юность.
Да, - подтверждает она. – Конечно, испытывали мы разные «недохватки». Но все компенсировалось родительской любовью и лаской, нашим горячим желанием помогать родителям и другим людям. Мне даже немного повезло с тем, что девятый и десятый классы я закончила в Павлодаре, в школе № 8.
В 1966 году закончилась школьная пора, и надо было определяться. Куда идти учиться – этот вечный вопрос не стал мучительным для юной Нины Чулановой. Она подала документы в индустриальный институт и стала учиться на инженера-энергетика. Но семью постигло горе – скончался отец. Матери было трудно содержать студентку дневного отделения. Пришлось Нине изменить выбор, и она перевелась на заочное отделение физико-математического факультета Павлодарского пединститута.
- Представляете, какая была у меня радость, - говорит Нина Аскеновна, - когда я встретила там нашего классного руководителя из восьмой школы Виктора Максимовича Барханского! Он вел у нас уроки в 11 классе. Молодой, красивый, девчонки все за ним бегали, влюблялись. И мы даже его в армию провожали. Перейдя преподавателем в институт, он стал заведующим кафедрой физики. А когда я закончила институт, он лично вручал мне диплом.
Пока училась, как раньше говорили – без отрыва от производства, Нина Чуланова работала в школе на центральной усадьбе совхоза «Заря». Была рядовым учителем, потом стала завучем, а затем девять - лет директором. Попутно привлекалась к организационной работе в совхозном парткоме.
- В 1863 году меня направили директором в Зангарскую сельскую школу., и задержалась я там на девять лет, - вспоминает Нина Аскеновна. – И один год , 1990, я была в «Зангаре» парторгом, В то же время там начинал работать директором совхоза Юрий Иванович Дубовицкий. Мы с ним ровесники, нам тогда было чуть больше 30, и были мы активными, наверное, даже чересчур. Как бы то ни было, но где еще так было - типовой; дороги заасфальтировали, на всех улицах сделали освещение. Мы тогда и культуру здорово подняли, сельский ДК построили, он был спроектирован по последнему слову в архитектуре. Юрий Иванович поддержал, финансирование он производил.
Нина Аскеновна до сих номинально числится парторгом совхоза. С нею случилось то же, что и со многими членами партии, общественниками и активистами. С 1991 года время совершило резкий крутой поворот к новому укладу, канули в прошлое все стороны и моменты партийной жизни, но у нынешних ветеранов КПСС остались на руках партбилеты и учетные карточки.
- Как можно говорить, что в до перестройки был застой? - искренне недоумевает Чуланова. – Я про свои годы в партии так не сказала бы. Движения и активности у нас было через край. Мы не чувствовали этого, да и некогда нам было что-то занудное ощущать, - мы работали так, как подсказывала нам наша совесть. А когда на тебя смотрят люди и ждут решений, должных усилий, стыдно строить из себя важную персону.
И действительно, некогда было и самой Чулановой, и тем из тогдашнего партхозактива, кто остался на местах. Не успела осесть пыль времен на понятиях и символике советской эпохи, как надо было приниматься за обновление жизни по другим законам и правилам.
В 1992 году Нина Аскеновна Чуланова уехала из Зангара. Недалеко, правда – немного дальше на северо-восток, в Ефремовку. Сюда ее мобилизовали районные власти уже в новом качестве – главы сельской администрации.
- Немножко не так, - поправляет сама себя Чуланова. – Еще сохранялись сельские советы, но уже без собственных депутатов. Сельский совет прежнего стиля был немножко в тени, всесоциально-экономические вопросы «упирались» в директоров совхозов и председателей колхозов. Они принимали основной удар. Их не стало, появились единоличные и коллективные хозяева сельхозпроизводства. Явились другие требования, режим работы и отношений стал жестче. Да и сейчас мэр села или округа за все отвечает, - шаг влево шаг вправо…
В 1994 году по всему Казахстану должность председателя сельсовета переименовали в пост главы сельской администрации. А потом в 1995 появилось очень удобное, краткое и емкое слово «аким». И снова работа стала другая, изменились и ее содержание, и ее характер. Хотя внешне вроде бы все то же самое: благоустройство территории, удобство и сохранность объектов общественного назначения, социальная сфера – школа, медпункт или амбулатория, спорт, соцзащита.
В Ефремовке Нина Аскеновна проработала шесть лет. То был действительно тяжелый период, работа велась на фоне распада прежних социально-экономических структур. Но все задачи, которые ставил Президент Казахстана, выполнялись. Гланым позитивным результатом было то, что ефремовцы смогли удержаться «на плаву» 2000 года. Село не обезлюдели, хотя такое могло случиться.
Да, люди побежали. Мощный Ефремовский свинокомплекс на 35 тысяч голов распался как производственная структура. Ничего не стало, заняться нечем. Было и безверие и недоверие.
Потом наступил перелом, потихоньку все становилось на свои места.
- Спасибо нашим людям, терпение им не занимать.- как бы в такт своим воспоминаниям кивает Нина Аскеновна. - Одни уехали, бросили малую родину на произвол судьбы. Стали приезжать другие. Новоселы ехали в основном из Иртышского района, из мест, где совсем плохо или еще хуже было.
Пока государственные и общественные силы, далекие от сельской жизни, решали, как жить крестьянам, они сами находили решения. Все упиралось в две насущные проблемы – как защитить свое достояние от «оптимизаторов», «банкротчиков» и иных охотников до дармовщины – как удержать и поднять личного подворья. Подворное хозяйство стало тем якорем, который спас сельчан. В Павлодарском районе, равняясь на опыт Розовки, Луганска, Зангара, все стали укреплять свои домашние хозяйства, налаживать сбыт молока, мяса, кормов, производимых каждым двором.
Труднее всего было с техникой, особенно с той, что имела большой процент физического износа. Плохую службу сослужили некоторым селам ушлые скупщики техники и середине 1990-х годов. Прошлись по интересам крестьян и липовые организаторы кооперативов, которых интересовали чужие имущественные доли для получения под них кредитов.
- Если удавалось, мы сразу пресекали любые попытки посторонних людей ограбить село. – При этих словах Чуланова сделала рукой подчеркивающий жест. – Заметьте, что в Ефремовке возрождение производства шло поэтапно, с участием всех – и населения, и властей. В Зангаре была заминка с использованием МТМ – те, кто в «мутные годы», завладели ею, требовали со всех слишком высокую арендную плату. Так там удалось решить эту проблему при помощи обычных законодательных инструментов.
И когда в Ефремовке пошли дела на лад, Чуланова почувствовала, что здесь ее «вахта» закончилась. Захотелось домой, в Зарю, в Подстепку, на Усолку под родные черемухи.
-И я по своей инициативе уехала на родину, в Зарю. – смеется Нина Аскеновна. Думала – поработаю в школе, отдохну от дел казенных… Нет, не дали, а велели и тут стать Акимом. Огляделась кругом – а здесь то, что было в Ефремовке шесть-семь лет назад. Налицо были признаки полного распада. Детского сада и Дома культуры уже в помине нет. Работать было, конечно, сложнее. Тут все свои – с кем-то вместе росла, других в школе учила. Попробуй, покажи слабинку…
Ситуация в Заринском округе была полностью противоположна личному настрою. Но Чуланова привычно «зажала» в себе все личное – общественные интересы страдали больше. Благоустройство было основной задачей. Был как раз Год Здоровья, по его программе восстановили СВА, усилили аппарат акима округа, сберегли спорткомплекс районной ДЮСШ. Чтобы все сама и сама – нет, Чуланова никогда не была подвержена подобному эгоизму. А на что общественные формирования. Собрала раз, другой и третий совет старейшин, ветеранов, женсовет. Активисты как бы пробудились от сна, во всех «жилка заиграла». Люди воспрянули тогда. Многие проблемы стали решаться успешно, Заринский сельский округ « пробился» в списки социальных программ
- В Заре до отъезда из нее я проработала в общей сложности 14 лет. – Нина Аскеновна для верности подсчитала в уме. - Один школьный выпуск у меня был в 1979 году. Плюс еще годы до Розовки. Как только стала заметной некоторая стабильность, руководство районного акимата мне «выдало путевку» в Рожлественский сельский округ – там на это время не находилось своей кандидатуры.
И вот уже пять лет Нина Аскеновна Чуланова – аким в Розовке.
Народ здесь другой. Около 90% прежних жителей выехали на другое мест жительства. Остались те, кто не особо спешит на «историческую родину», кто ощущает себя здесь более нужным, и те, и у кого смешанные браки. Но все же в Розовке крепкое хозяйство, объединяющее с ней еще два села – Рождественку и Максимовку.
- Здесь у меня есть тот интерес, который когда-то я удовлетворяла, работа в Зангаре: социокультура. - признается Нина Аскеновна. - Большим подспорьем стала деятельность в национально-культурном русле. В Максимовке живут в основном казахи – там укрепляется соответствующий пласт культуры, в Рождественке украинцы и русские – там тоже ведется работа в этом направлении. Открыт филиал украинского культурного центра, даже костюмы есть.
В принципе на новом месте система работы была налажена, и Чуланова не стала ничего менять особо. Это вывело ее профессиональное самосознание на следующую ступень – теперь можно исполнить заветную мечту, которая есть у каждого, кто всю жизнь свою отдал служению интересам и нуждам людей.
Выражается она в двух словах - хочется чтобы люди лучше жили. Чтобы пусть небольшая, но своя социальная инфрастуктура была, - домах горячая вода, налаженный быт.