Грани гл-8. Открытие сыщика Лоренса гл-9

               
   
         Глава-8 Грани.         
      
       Машина Энрио почти подъехала к особняку. Преследования не было. Краурт и Лоренс остались ни с чем. Энрио видел, как два подозрительных типа, один был очень похож на миллионщика Краурта, другой на сыщика, попытались за ним гнаться, это смешило и забавляло.( Ко всему Энрио было несложно догадаться, что Краурт нанял детектива, тем более, что материала о Краурте Риколете, у Энрио было предостаточно: Краурт был настойчив и привык добиваться своего).
        Но все мысли Энрио ныне были о прекрасной инопланетянке. Мысли Энрио о Пауби были теплые и волнительные.
       Но все же последние события настойчиво объясняли Энрио, что Пауби принадлежит неизвестной ему реальности. Параллельный мир был добродушен и миролюбив. Скорость, с которой незнакомка перемещалась в пространстве, пугала и настораживала Энрио. Все было необычно.
      Ирллия завораживала своей прозрачностью, странным непонятным свечением и блеском. Она была похожа на волшебную сказку. Творчество и наука являлись основой необычного мира. После встречи с Пауби и с миром Ирллии, Энрио лишился привычного спокойствия. Он думал о уникальном мире и о Пауби все чаще и чаще.
      Внешне молодая особа ничем не отличалась от земных девушек. Разве только глаза, они были большие, их цвет менялся в зависимости от чувств и эмоций, которые испытывала Пауби. Ее интеллект, разум, ум были настолько высоки, что притягивали и гипнотизировали Энрио, с каждым разом все больше и больше.
        Энрио немного испугали познания Пауби в области метафизики, философии, политики, истории, сверх способности молодой особы были очевидны. Ее одежда и украшения созвучны нынешней земной моде, выглядели на сей раз очень по-земному.
      Энрио знал, что обычно пресса и телевидение, особенно, уфологи, почему-то всегда трепались о пришельцах с огромными головами – вытянутыми, овальными, нелепыми. Говорили об отсутствии рта или носа, или убеждали, что у пришельцев большой рост и всякое другое разное. Ничего такого во внешнем облике Пауби не было. Внешность ее отца тоже была обычная. Необычным было то, что эти необыкновенные ирллии могли менять внешнюю форму по своему желанию и необходимости. Это и было непонятно и совершенно непостижимо для Энрио. Для того чтобы изменить внешнюю форму, им ненужно было прилагать усилия, достаточно только мысли об этом.
         –Где же эта грань? Грань постижимого! И… есть ли оно? Это постижимое? И… зачем я им? Ведь все так запутано и неясно, – снова надоедливые мысли одолевали Энрио.
       Он стал думать о студии и о своем прошлом. Он, наконец, снова вспомнил о Краурте. Погоня смешила Энрио.
       –Да… да! Я отказался встретиться с большим и важным господином! И это его задевает? Он, что следил за мной!? Нанял сыщика – это очевидно! – эта эврика немного отвлекла Энрио от размышлений о параллельном мире.  Прошлое лавиной наваливалось на него.
        –Странный тип, способен на все. По крайней мере, такая у него репутация. – Энрио говорил вслух. Так было легче осмысливать события. Встречаться с Крауртом ему, и в самом деле, не хотелось.
        –Рутина! Деньги, опять деньги, все хотят только одного – денег. Хотя, говорят, что толстяк не жалеет купюры, щедро вкладывает в новые проекты кругленькие суммы, но никому не доверяет, хитер и осторожен, – телевизионщик опять рассуждал вслух, вслушиваясь в свой голос и свои мысли.
         Энрио ехал домой, сверкало звездное небо. Он включил музыку. Приятная знакомая мелодия успокаивала. Он вспомнил ресторан.
       –Певица в ресторане выглядела эротично, в этом ресторане шумно даже днем. Жизнь пьянит! – подумал Энрио.
         Мысли роились в его голове, они были рваные, непоследовательны и очень надоедливые, они не давали ему покоя. Энрио пытался рассредоточиться, отвлечься от недавнего разговора с Пауби, но это ему не удавалось. И еще… ему очень хотелось поговорить с ней по-земному, по- нормальному. Он хотел быть хозяином ситуации. Нормальные встречи. Привычные отношения мужчины и женщины. Но… все шло не так.
         Энрио не выносил случайные встречи с женщинами, он не заводил временные романы и отношения, об этом многие его знакомые знали и даже посмеивались над этим.
          –Двадцать первый век… все быстротечно, Энри, бери от жизни все, к черту… церемонии с этими кисками, – говорили многие, на модных телетусовках.
         Легкость и доступность женщин его раздражала. Этим он отличался от некоторых своих коллег по работе. Энрио был одинок. У него было много знакомых нужных людей, но не было друзей. Работа поглощала его полностью.
          Иногда он мечтал о красивой женщине, о простоте и человечности в отношениях, возможно, он даже мечтал о любви, семье. О любви страстной и чувственной. Любви земной. Но… после разговора с Пауби, Энрио ощутил, какую-то холодность чувств, вернее, ни о каких чувствах и речи быть не могло. Чувствах земных, которые обычно выстраиваются между мужчиной и женщиной.
        –Кто они? Почему для них все так просто, просто то, что для нашего мира совершенно невозможно. Почему Пауби все время исчезает? А теперь и я тоже… втянут в эти исчезновения? Общение в их мире уникально! И, главное, солнце совсем другое. Лето… какое-то мягкое. И… природа другая. Очень странные деревья, сады.
         Энрио снова вспомнил прозрачность построек. Ирллия пробуждала нечто новое в Энрио и, ему казалось, что к этому новому, он совершенно не готов. Чистота и огромные пространства поражали своей необычностью.
       –Кто я? Почему так отвратительно чувствует себя тело? Мое прошлое ужасно! Эксперимент. Я… химик! Лаборатория. Клетки! Превращения! Зачем мне все это понадобилось? Любопытство! Энрио ничего не помнил ранее, но теперь его память просыпалась и пугала его.
        Машина подъезжала к вилле. Впервые за последние десять лет его раздражало одиночество. Неожиданно… Энрио притормозил, развернул машину и поехал в обратном направлении. Он вспомнил о своем давнем приятеле Марке, с которым они учились в колледже. Адрес Марка четко вырисовывался в подсознании Энрио.
         –Он должен знать, где сейчас Мари и Грегори! – эта мысль очень обрадовала Энрио. – Я должен поговорить с Мари и Грегори, обязательно! Прошлое, да… прошлое, мне нужно мое прошлое! Они были моими лучшими друзьями! Как хорошо, я их вспомнил! Но почему я помню адрес только Марка? – странные вспышки колыхали сознание Энрио. – Боже мой! Милая Мири, Грегори… как они? Где они сейчас? Как я мог их забыть?   И как все это странно! Я отсутствовал неделю! – Энрио посмотрел на календарь, – меня все ищут! Кати, Краурт… даже этот честный сыщик Лоренс… ждет тетушка Альра, а мне все равно! – мысли Энрио прыгали и мелькали, в его голове мелькали образы и события давние и забытые.          
        Машина Энрио мчалась с бешеной скоростью, вилла Энрио отдалялась. Адрес Марка звучал в голове как молот.
        – Надо взять машину на прокат, моя слишком заметная.  Да, это хорошая идея, – подумал Энро и свернул на соседнюю улицу, где был хороший автопрокат.
      
  ………………………………………………………………….    
       Краурт и Эмми
      
       В это же время, в доме Краурта царила идиллия. Толстяк Краурт, вернувшись из телестудии, нежился в шикарном кресле, он злился на себя всего лишь какое-то время, потом…  вдруг… ему стало на все наплевать, даже на этого контактера с пришельцами, на этого исчезнувшего Энрио.      
      –Осточертело! – подумал Краурт. – Нет, нет, это страх! Возможно… чувство самосохранения, да-да… опасность, но она какая-то неземная опасность, и… что-то еще другое. Может… мне тоже они дали  знак, ведь я к ним со всей душой! – миллионщик указывал пальцем в небо.
       Вошла его жена, молодая особа несла на руках мальчугана. Женщина была красива, мила и очень привлекательна. Парочка заворковала возле малыша.
       –Дорогая, как ты думаешь, может мне похудеть? Толстею. Ведь… это ты хотела сказать уже давно… не так ли? –тихонько спросил жену Краурт. Он легонько шлепнул любимую женушку по аппетитной попке и залился масленным смешком.
      –Крауля, Котя, ты же знаешь, мне все равно, тело ведь твое, вот машинку новую, мне хочется, – целуя мужа, промурлыкала Эмми, – я хочу “Феррари”, дорогой, непременно… только эту марку…
         –А… почему ты молчишь? Купим, детка, купим, все, что ты хочешь, а наш мальчуган, что хочет  он?  – малыш захныкал.
        –Попочка, пока-пока, мы спатки,бай-бай, – произнесла Эмми вместо малыша, малыш орал, что есть мочи. Крауль расплылся в улыбке, он обожал свое семейство, но его мысли снова крутились возле собственного тела. – А, что… если для  проводимости… нужно… именно тело? Да, Аполлон с меня вряд ли получится, а вот… – его раздумья прервал телефонный   звонок.
         – Босс, он дома, клянусь, жив, здоров и невредим, я видел его авто, недалеко от виллы, это был он! Энрио снова в городе! – голос в трубке звучал нелепо, среди этой тишины, любви и материнства, – я все сделал, как вы просили.
        – Алло… да хорошо, я свяжусь с вами завтра, Лоренс, – рявкнул миллионщик.      
        (Но там… глубоко, внутри своего сознания, Краурту было сейчас не до Лоренса, он пытался понять, почему Эмми не спрашивает, где он был целую неделю, но Эмми ни о чем не спрашивала, это значило, что все вокруг находятся в каком-то очень нереальном жизненном сне, который кому-то очень нужен, потому что его Эмми не спрашивать о его отсутствии не могла! Это мучило Риколета, но он молчал, дома он был другой.)
       Краурт бросил трубку, не кладя ее на рычаг, гудок луной разносился по огромной комнате, которую украшала старинная мебель и баснословно дорогие картины.
       Картины – это слабость Краурта, он гонялся за ними по всевозможным аукционам, порой влезал в довольно шумные судебные процессы, нанимая дорогих адвокатов, подкупая правосудие, отбирал ворованные картины, оплатив кругленькие суммы, практически всем, участвовавшим в процессе, и… наконец…   повесив картину в домашней галерее, часами любовался ею. 
       Вообще, Краурт был человеком неординарным, одно из его качеств, которое раздражало многих в мире больших денег – это умение перевоплощаться: играть любую роль, от дурака до политика, или на худой конец, умалишенного, и всегда контролировать эту игру. Многие знали об этой пакости Краурта, и побаивались его дьявольских способностей.
      По-настоящему, он сам страдал от этого, порой ему казалось, что имея такие деньжищи, неплохо было бы остановиться. Но как? Он втянут в игру больших денег. Хотя… эта игра давно его не интересовала. Вряд ли, кто-то смог бы его разорить, поскольку практически все финансовые сделки контролировал он сам; он никогда не покупал сомнительных частей акций, не вступал ни в какие сомнительные концерны соучредителей, эти привилегии бизнеса для других, но не для него. Сети магазинов, заводы, нефтяные скважины, антиквариат… Все приналежало только ему. Порой, ему все это надоедало. Хотелось другой жизни: тихой, мирной идиллии, крошечный домик, жену, ребенка и полного забвения от этих голодных рож капитала. Ему почти удалось осуществить это. Это другое у него было. Эмми была идеальной любовницей и женой, она любила его искренне, а главное, она стремилась к уединению, миру, к крохотной идиллии счастья, которое было для нее, больше чем деньги, в этом Краурт убеждался много раз.  Несмотря на то, что она любила роскошь, она могла от нее отказаться в любую минуту.
       Уникальное качество Эмми завораживало Краурта, – она была свободна от пристрастного отношения к чему бы то ни было. Это качество досталось ей в наследство от отца, пастыря небольшого прихода, в северном Орлеане. Старика давно не было, его смерть изменила многое в их жизни, Краурт и Эмми стали видеть, что-то другое в мире и в себе. Ангелом хранителем богатенькой четы стала бабушка Эмми. Ингрет всегда была рядом.
        У Краурта было одно очень хорошее качество. Он никогда не изменял Эмми, она была им самим, он растворялся в ней также, как и она в нем.С ней он забывался. Это забвение было теплое и мягкое. Но… не на долго.
       –Да, да! Ответственность, я заплатил ему деньги, какой жуткий ошейник. Сыщик, а ошейник из-за денег, – рассуждал Краурт, – исполнителен, может… не только деньги правят миром? Мы неделю рыскали за этим Энрио и вот… наконец… он появился. Да… нет, мы не рыскали, мы просто попали во временную воронку. Неделя… а всего миг!  Ох, как мне это все не нравится… все портит мои планы. И Эмми молчит. Она ничего совершенно не спрашивает!   И этот Лоренс… жаль беднягу! Исполнителен!      
           Краурт злился на себя, на ситуацию в целом.Он не любил играть с людьми не своего круга. Сила со слабыми его не интересовала.
          Миллионщик превращался в акулу, когда дело шло о бизнесменах, о таких же, как он сам, здесь не было правил, не было Бога, здесь была динамика действий другого понимания зла и добра. Но иногда, в эту динамику втянуты были люди простые, которых он Краурт разорял, уничтожал, он знал об этом, он хотел остановить это хотя бы в себе, он не мог остановить это в целом. Иногда его посещали мысли изменить мир.
        Энрио интересовал его давно, никакой информации о его прошлом: холостяк, в денежном моменте абсолютно независим – большое наследство. Краурт знал о людях, которые его интересовали все, или почти все, но последние события, связанные с Энрио, выбивали Краурта с обычной жизненной колеи. Он стал очевидцем исчезновения и появления Энрио.
        Картинные галереи были завалены темами космоса, Краурт финансировал многие проекты, но все оказывалось тщетно, разыгранной иллюзией. Он видел много раз, как огромные армии людей, превращались в марионеток,  клоны- мыслей, действий и даже, как это не странно, – событий. Людьми управляли и их жизнями тоже. Пресса казалась ему свихнувшейся шлюхой, которая трубила о пришельцах, призраках и всяком таком разном: разное и невнятное. Краурт даже пытался нанимать парапсихологов, которые участвовали в сделках, чтобы прочитать мысли или оградить его от многих неприятностей, но почему-то эти профи злили его больше, чем вся остальная паранормальная армия народу. Они пытались контролировать его, пытались превращать его Краурта... в марионетку.
       Он вспомнил Кати, ему стало смешно, он знал почти наверняка, что она вернет чек.  Он позволил ей смеяться над собой, потому что за многие годы, научился ценить в людях только одно: Настоящее.
       –Да, бестия, хитра, cмеется, недолюбливает, или… еще хуже: терпеть меня не может, ‘’тело’’ говорит, займитесь своим телом. Если честно, я почти себя не контролировал, с этим нужно согласится, состояние какого-то психоза, это что-то новенькое, да и вид у меня, действительно, был, как у полоумного, и… кажется, не только в общении с Кати, но и с сыщиком тоже. Меня явно, во что-то втягивает, ну и черт с ним, разве первый раз, все получится… все! Я в этом уверен! Главное, чтобы никто не узнал о моих настоящих планах, – мысли Краурта были сладкие, он довольно улыбнулся.            
       Краурт, наконец, положил трубку на рычаг. Гудки, луной разливающиеся по дому, исчезли. На какие-то секунды, ему показалось, что его мысли, как назойливая радиоточка звучат в голове. Он слушал сам себя внутри, слушал свой внутренний диалог с самим собой.       
       Механизм происходящего для него был непонятен. На какие-то минуты Краурту показалось, что внутри него два я: одно, которое слушает, другое, которое говорит. Ледяной озноб прошел у него по спине. Ему стало мерещиться, что он отделен от этих я. Ему становилось не по себе. Он стал прислушиваться к я, которое молчит и слушает, и к тому я, которое говорит: хаос заполнял голову Краурта.
     Его большое я расслаивалось, его собственный голос размножался внутри него. Он смутно, сквозь пелену тумана и гула в голове, понимал, что это странное состояние психики, ему навязывается, кем-то или чем-то.
       Краурт не сходил с ума, его контролировали те, о которых он ничего не знал. Сбой сознания, сбой работы подсознания. Внутренний контролер, его собственное целостное я, оказалось очень сильное, и как нестранно – грамотное. Вмешивающиеся и навязывающие ему психическое расстройство, явно злились. Голова Краурта стала снова ясной и сосредоточенной на тишине и домашнем уюте. Краурт был здоров.
            В свое время, сам того не подозревая, Краурт финансировал проекты черных магов. Потом… ему удалось с ними расстаться. Но… порой он четко ощущал их присутствие. Но Краурта контролировали не только маги.
    (Присутствие невидимого мира, который следит за Крауртом, это не иллюзия и не навязчивая идея богатого и сытого Риколета Краурта. Агрон давно интересовался миллионщиком. Его власть над людьми тревожила сына Оттио. Но сам Оттио настойчиво притормаживал Агрона, он просил сына не вмешиваться в реальность землян.)
          Эмми, в легкой просвечивающейся пижамке, спускалась по винтовой лестнице. Коротенькие штанишки были настолько широки, что казалось она запутается в них, но этого не происходило, они едва закрывали колени; кофточка, наоборот, обтягивала слегка пышные формы Эмми, элегантные шлепанцы на высоких каблуках, усыпаны цветными стразами, делали ее ножку изящной.
           Эмми не любила прислугу и нянек, бабушка помогала ей с малышом. Но все же, кое-какая прислуга в доме была. Еще Эмми не терпела угодливых людей, она брезговала ими. Эмми не любила шумные компании. Людей случайных и чужих. У жены Краурта было много достоинств. Самое главное: у нее было хорошее воспитание. Яркие огромные люстры освещали комнату, где бездельничал Краурт. Старинная мебель была помпезна. Огромный особняк утопал в роскоши.
         – Крауль, зачем тебе Энрио? Зачем тебе этот телевизионщик? Ведь старая история.  Cначала тебе наскучит эта погоня и все, что связано с этим телевизионщиком, потом его будут привлекать только твои деньги.  Проекты? Сколько их было? Зачем тебе все это? Мир состоит со лжи, ты еще раз убедишься в том, что у тебя много врагов, зависть – это не игра.  Это зависимость людей от таких, как ты, – Эмми говорила тихо, ее глаза  были проницательны и спокойны.
        –Порой... за туманом, пиленой ничего нет, понимаешь, о чем я, дорогой?
        Краурт прислушивался к мнению Эмми. У нее были природные способности медиума, которыми она довольно редко пользовалась, на это было много причин. Ее интуиция никогда не подводила. Миллионщик и сам не хотел больше искать встречи с Энрио. Он решил, что возможно… завтра скажет детективу, чтобы тот снял слежку за телевизионщиком.
             А пока… он любовался женой. Эмми была обворожительна, она всегда напоминала Краурту богиню: просвечивающаяся ткань ее пижамки манила, Эмми выглядела очень эротично. Краурт притянул ее к себе… Она обмякла и не сопротивлялась. Им было хорошо.      
           Возможно, Крурт не соглашался, что зависть – это зависимость, он часто видел, как человек испытывающий зависть, хотел только одного: разрушить мир человека, у которого есть все, который живет не так, как все, и неважно какими способами, он это сделает, потому что разрушив мир другого, он утоляет свое низменное желание мести. Только иногда непонятно, за что он мстит? Может за высоту, может за изобилие того, чего у него нет и никогда не будет.  Может еще какие-то причины, связанные с расстройствами психики, а может, что-то кроется в прошлом, которое сокрыто, порой будит и провоцирует завистника поступать именно так, потому что он марионетка в руках определенных сил.
            Краурту везло, его мир никто не мог разрушить, деньги – вот сила Краурта. Но шестое чувство подсказывал ему, что Эмми   права. Энрио был опасен, а также   все то, что было связано с ним. Краурт понимал намеки Эмми.      
         Порой люди прибегают к черной магии, воруют чужое счастье, разрушают мир другого, чтобы это счастье перекочевало к ним, тогда эта ненависть и зависть объясняется только одним: ‘’хочу жить, как тот, которого органически ненавижу.’’
        К Энрио, безусловно, все размышления миллионщика  не имели никакого отношения.   
        Краурт очень любил свою жену: она была лишена многих негативных качеств, любые пороки в людях вызывали у нее негодование. Она критично относилась к себе тоже. Прошлое научило ее видеть мир и людей с разных сторон. Эмми и Краурт не кичились миллионами, которые  у них были, они слишком хорошо знали жизнь. По крайней мере, им так казалось, и они так думали о себе. Но это была ложь о себе самих, в этом не было сомнения.
        Чета ворковала, толстяк был неуклюж и смешон. Эмми счастлива. Они поднялись в спальню к малышу. Небольшая детская, увешана цветными рюшами, балдахинами, игрушки валялась на полу, рядом   на небольшой тахте, тихонько похрапывала бабушка, в кроватке посапывал малыш. Мечта Эмми и Краурта находилась с ними рядом.
       Но тем не менее миллионщик не мог отключиться от мыслей о Энрио. Да и звонок Лоренса не давал ему покоя. Любопытство брало верх.
         Порой Краурта злил Лоренс.У него не было своего сыскного агентства, машины, да и выглядел этот сыщик всегда по-разному. Краурт не мог понять его образа жизни и его методов работы. Лоренс частенько действовал миллионщику на нервы, но был один нюанс: он всегда идеально выполнял работу, порой удивлял Краурта своей ответственностью. Звонить Лоренсу снова сейчас не было смысла, миллионщик об этом знал. Сыщик будет копать вопреки всему. Запрещать бесполезно.
        Краурт хотел покоя и забвения, пока только Эмми давала ему это состояние блаженства, но он не забывался этим забвением. Жизнь слишком жестока, чтобы сладко бодрствовать, а может не она, а тот круг людей, который хотел от Краурта только одного: денег, должностей, связей и больших возможностей. Маятник сомнений подкрадывался к миллионщику тихо и настойчиво.               


         Глава-9. Открытие сыщика Лоренса.
      
      Пока богатенькая чета наслаждалась семейной идиллией, детектив Лоренс потратил много сил, чтобы достать нужные сведения о Энрио.   
      Лаборатория в конце восьмидесятых, по разрабатыванию биологического оружия, работа с клетками и не только. Программа была закрыта, причины неизвестны. 
       Сам Энрио, позже, после снятия проекта, находился довольно долго в секретной клинике, где проходил тестирование и блокировку памяти: его прошлое стерто.
       Результаты, которых он достиг, работая с клетками, были уникальны. Ситуация была крайне опасна. Эксперимент контролировали черные маги и не только они. Вернее, они были заказчиками проекта. Энрио чудом остался жив.   
          Правда, в секретных документах, которые раздобыл сыщик Краурта, прослеживалось одно прелюбопытнейшее обстоятельство, одно неизвестное: кто свернул проект? Черные маги или инопланетяне? Лаборатория бесследно исчезла. Энрио занимались спецслужбы. В ситуацию, своевременно, вмешались очень состоятельные родители Энрио. И, по всей вероятности, молодого химика не убрали, только благодаря его влиятельному отцу.  После клиники, Энрио был чист, не подкопаешься, новая биография! За деньги все возможно!
      – Чудеса, да и только! – воскликнул Лоренс, роясь в секретных бумагах, – после смерти родителей, Энрио неожиданно для всех, продал всю собственность и занялся кинобизнесом. Вот это да! Такое перевоплощение! Кто бы мог подумать! Да и фамилия Смитт распространенная, даже менять имя не надо! Мало ли какой Смитт. Да! Материальчик… еще тот!  Его телекомпания ныне преуспевает, правда, все вертится вокруг политики. О его холостяцкой жизни ходят разные слухи. Но тот факт, что Энрио сегодня совершенно здоров и адекватен – однозначен. Теперь он преуспевающий бизнесмен в сфере кинопромышленности и не только, – Лоренс немного нервничал. Содержание секретных документов было весьма опасное.
         –Да, несмотря ни на что, с головой у этого Энрио, все в порядке! – подумал сыщик. – Ну… это и к лучшему. Надеюсь, боссу эта информация понравится.
         Лоренс хотел позвонить Краурту, но потом передумал.
         –Мм-да… вот дела! – промычал Лоренс, он продолжал копаться в бумагах, – деньги Краурта тоже вливались в тогдашний эксперимент. Хотя… вряд ли Краурт до конца был посвящен в происходящее, обычно, таких, как Краурт, зомбируют по полной! – произнес вслух Лоренс.
       Эта информация озадачивала сыщика, она завела его в тупик. Он понимал, что боссу об этом говорить не следует.
        –О деньгах босса ни слова, дела минувших дней! –подумал Лоренс, закрывая папку.
         –Возникает вопрос, кто финансирует Энрио ныне, вряд ли ему хватает своих капиталов? Хотя у киношников денег немало! Да, но вопрос открыт! Кто окончательно снял лабораторные исследования тогда, и на ком проводились опыты? Кто эти несчастные? – вопросы вертелись в голове сыщика, они буравили его мозг и не давали ему покоя.
         –Последние годы исследований говорят, что Энрио все меньше и меньше интересовали химические соединения, он нашел им замену психосоматическими состояниями, которые провоцировали необходимое изменение клеток, обновляя их во всем организме: таким образом, люди излечивались от многих болезней, не употребляя лекарств. Но многие состояния тормозили умственное   развитие, и странным образом, то и дело, меняли проекции действительности. Исследования становились с каждым разом сложнее и гораздо интереснее прежних: клетки и различные состояния человека, вот что было крайне важно.  Психическая энергия человека имела много всевозможных спектров. И эти спектры напрямую были связаны с клетками. Прежние старые исследования требовали больших денежных вложений,  а для психоэмоциональных состояний ненужны были даже психотропные препараты.  Нужны были люди, грубо говоря, подопытные кролики. Живая ткань жизни – человек, – Лоренс продолжал размышлять вслух, он мог себе это позволить, в квартире никого кроме него не было.
         – По всей вероятности, в лабораториях, содержались живые люди и их было немало! Это граничило с магией и наукой. Но тем не менее программа была закрыта. Почему? Тогда у многих, кто занимался делом Энрио, возникало подозрение о его контакте с запредельным, с инопланетянами, – Лоренс синтезировал полученный материал, он раскладывал его по полочкам в собственной голове. Он осмысливал полученные сведения.
        Наконец, он закурил, клубки дыма заполняли комнату.  Полученный материал огорошил Лоренса, потому что это не совпадало с сегодняшним обликом Энрио.
Еще одна краткая запись в этом деле ошеломляла: “ускорение времени, его возможное видоизменение и торможение  – временные перегородки различных реалий жизни”.
        Изучив всю секретную информацию Лоренс сделал однозначный вывод, что есть некая сила неземного параметра, которая вторгается в жизнь Энрио или он принадлежит ей всецело.  Лоренса посетила еще одна занятная мысль: 
       – А… что… если люди не содержались в закрытых пространствах-лабораториях, допустим, если эксперимент идет и сейчас, в живую, на людях совершенно разных профессий, принадлежащих к разным социальным слоям населения. Тогда испытуемыми может быть, кто угодно и, где угодно. Это усложняет самый главный момент, невозможно уличить в эксперименте тех, которые этим экспериментом занимались или занимаются. Если лабораторный период закончился, и есть те, которые ведут эксперимент открыто, в миру, в жизни… явно… и имеет он довольно примитивную и сложную форму, что тогда? Воздействие на расстоянии! – Лоренс, почему-то подумал о сектах и об эзотерических школах, которые массово готовили адептов, магов.
        –Значит, эта орда болтает обо всем таком паранормальном, но управлять масштабно материей они вряд ли могут. Массы управлять не могут! Речь идет о более грамотных и хорошо подготовленных профессионалах, о лидерах сект и не только сект! – эта мысль застряла в голове детектива, и почему-то казалась ему верной. Лоренс был бесстрашным человеком, когда он во что-то влезал, его мало интересовали угрозы, всякие аномалии, работа, прежде всего, и еще: ему казалось, что наконец, ему улыбнулась удача. Достать эти документы, для многих, было все равно, что пообщаться с самим Господом Богом. Лоренсу ныне везло.
          Только, благодаря своим профессиональным качествам, детектив сумел выудить еще, кой-какую информацию у сотрудников студии: где бывает Энрио, с кем общается за пределами студии, с какими крупными фирмами заключены контракты, какие политические партии вкладывают деньги, в телевизионные программы. Картинка вырисовывалась прелюбопытнейшая, в этом сыщик Лоренс не сомневался. Потому как политика странным образом была довольно мирным пристанищем для Энрио, а вот прошлое и сегодняшнее, связывалось в своеобразный узел, который невозможно было размотать и соединить, тоже в общем- то, попахивало, какой-то травлей телевизионщика.  С одной стороны, за ним гонялся Краурт, с другой, было нечто, что не поддавалось объяснению – это его исчезновение.  Потом вырисовалась компания, копающая под его политическую карьеру, некая группа “Cиних факелов‘’, гоняющаяся за ним, одержимые папарацци, возглавляемая неким Лагильсом или Льюисом, проповедующим уничтожение политики, как таковой, по всей вероятности, некая новомодная секта, коих последнее время было как собак нерезаных.
         –Что этому придурку нужно от Энрио? Явно… есть мотив! Деньги! Шантаж! Пиар! Льюис или как его там?
        Лоренс снова закурил. Дым расползался, превращался в сизую дымку, которая собралась над сыщиком, зависла минуту другую и испарилась. Лоренс сидел на кухне, в квартире кроме него никого по-прежнему не было и быть не могло. Одиночество было его самым лучшим другом.
      Лоренс раздобыл очень загадочный материал: досье на Энрио. Друг с секретного отдела когда-то кое-что задолжал Лоренсу, не денег, конечно, вот и вернул должок. Лоренс закрыл старую неприметную папку. Покоя информация сыщику не принесла.
        – Странно, мог бы Алекс все на флешку скинуть. Да… нет, он знает, что я не терплю компы, я не доверяю технике, к черту прогресс, когда все так секретно и непонятно! – подумал Лоренс. – А… вдруг… бы я не поверил. Точно не поверил, не люблю эти новомодные штуки. Скорость. Мм-да, времечко! – Лоренс переключился в своих размышлениях на Льюиса и снова закурил.
      –Ладно, найду, что-нибудь и о нем! Кто-то же его поддерживает, этого Льюиса, без крыши, в этом мире, никто даже не шелохнется. Все под кем-то ходят. А… если нет, тогда он – одиночка, как я? Да… и то... это вопрос тоже спорный! –Лоренс немного устал от нагромождения фактов, событий и людей.
      –Этих сект сегодня как блох! Полной свободы нет ни у кого, разве только деньги дают свободу, – Лоренс довольно усмехнулся.
        –Да, ладно, вокруг полно попрошаек или дурацких идей, как у Краурта. Ну, зачем моему боссу инопланетяне, переселение на другую планету. Одержимость! А… Энрио ему зачем? Все есть у этого миллионщика! – Лоренс  нервничал. – Как они мне все надоели! Какой-то сумасшедший дом! Жаль Энрио. Умный ведь парень!
    Лоренс не спал всю ночь, он зевал, раскачиваясь на стуле, через минуту другую, поставил на электроплиту небольшую турку. Приятный запах расползался по кухне. Ароматный кофе бодрил: Лоренс варил хороший кофе.
      –Да… вот дела! Что с мозгами можно делать? Стерли информацию о прежней жизни! Мудилы! Вот бездельников в стране. Секретное оружие! Значит, парень попал снова в сети. Хотя, какой он парень. Сколько ему сейчас? Сорок пять, немного моложе меня.
       Лоренс почему-то симпатизировал Энрио. Единственное, что не нравилось детективу, что ситуация набирала большие обороты и развивалась, как-то сама по себе, ее сложно было контролировать. Но, возможно, именно это провоцировало Лоренса разобраться во всем окончательно. Поэтому витиеватое замечание Краурта о том, чтобы прекратить слежку, детектив проигнорировал, он знал, что миллионщик напуган, увиденным накануне, да и вряд ли Риколет Краурт захочет, стоять опять в оцепенении, не шевелясь, и не иметь ответов, что за всем этим стоит.
       ( Лоренс был фигурой неприметной. О нем мало, кто знал или не знал и вовсе. Он всегда работал в тени, и практически, был неуязвим. Его холостяцкая жизнь мало кого интересовала, единственная уязвимая точка – деньги, он частенько попадал в такие повороты событий, когда им владело желание профессионала разобраться во всем, и этого было достаточно, чтобы окунуться в серьезное дело с головой. Выуживать по своим каналам ту информацию, которая была на вес золота, прежде всего, для него самого.)
          –Да… обстоятельства! Этот Энрио тоже холостяк. С чего бы это? – Лоренс странно ехидно ухмыльнулся, эта мысль уже возникала, в голове сыщика, не единожды. – Неужели, и в самом деле, холостяк… по-настоящему? Этих богатеньких, с толстыми кошельками, не поймешь! Одни вопросы! – сыщик почесал затылок.
         С улицы доносились обычные ежедневные крики прохожих. Шум нарастал. Начавшийся день был жаркий.  Квартира детектива Лоренса была на втором этаже, звукоизоляции не было. Лоренс не любил высоту, хотя мог приобрести, в свое время, квартиру и получше, в новых высотных домах, но они не нравились сыщику. Они его настораживали. И причины были самые разные. Лоренс почему-то стал копаться в своем прошлом.
         –Восьмидесятые, особенно, конец восьмидесятых, столько воды утекло, забытое время, – произнес   Лоренс  вслух.
         Он вспомнил жуткую картину. Тело своего напарника,  на зеленой лужайке. Лоренс тогда опоздал, не успел, его обвинили в причастности к убийству. Он не смог спасти товарища. В квартире нашли отпечатки напарника и Лоренса.  Смерть насильственная. Они с напарником нарыли  информацию о наркобаронах. Лоренс чудом уцелел, дело крутили разные службы, жизнь Лоренса, после этой ситуации, круто изменилась, и совсем не в лучшую сторону. Его не посадили, но со службы он вылетел. Можно было остаться работать, но Лоренс ничего никому не хотел доказывать, все подозревали, все его обвиняли.Тех, кто ему верил, было немного. Лоренс со временем стал работать сам, брался за дела сложные и заранее проигрышные. И всегда все раскручивал. Последние годы он был нужен  Риколету Краурту.
         Лоренс снова нервно закурил. Он, почему-то вспомнил временной провал: как они с Крауртом, застыли на месте, на целую неделю, миг… и они куда-то влетели, когда пытались гнаться за Энрио: но даже это не останавливало cейчас Лоренса.
       Он помнил это странное оцепенение, он помнил, что он не мог шелохнуться, было ощущение, что время остановилось, и, что они с Риколетом, куда-то исчезли. Мгновение длилось целую вечность. Краурт был напуган. Лоренс раньше много читал и знал о временных воронках, сейчас сыщик, роясь в бумагах, осторожничал, но не боялся. Интуиция подсказывала детективу, что определенные силы всего лишь не пустили, их с Кауртом, к Энрио: и, что настоящей опасности и вовсе, тогда, возле ресторана, не было.
        Пепельница заполнялась окурками. Надо было торопиться, папку нужно было вернуть. На часах одиннадцать. В двенадцать его ждали в парке. Никаких звонков, полная секретность. Человек в черных очках немного сутулился. Лоренс пришел вовремя. В парке было пустынно. Летняя жара гнала всех. Двое стояли, какие-то минуты на самом солнцепеке, потом скрылись в тени деревьев.
         –Вот, возьми, Алекс, спасибо, выручил,  – протянул папку Лоренс.
         –Ты же знаешь, Лоренс, рад тебе помочь, – Алекс странно морщился.
        – Благодарю! Информация еще та! Я так и думал, что все непросто с этим киношником.
       – Нашел, что искал, Лоренс? – спросил высокий и худощавый, – вот и я тебе о том же, дела люди крутят… не то слово. Ни черта не понять! Большие люди наверху задействованы были. Все секретно!
          –Да, так и есть непредсказуемо, хотя… такое уже бывало много раз и раньше.
          – Да, ты прав, Лоренс. Все осточертели с этими магами и пришельцам! Вот, держи, я тебе кое-что подбросить решил, – Алекс оглядывался по сторонам, он протянул Лоренсу клочочек бумаги.
          Алекс и Лоренс знали друг друга с юности. Они редко пользовались своими приятельскими отношениями. Сейчас был именно тот, крайний случай. Правда, у Алекса тоже был свой интерес – в мире все переплетено. Этим все сказано.
         –Это что? – спросил довольно безразлично Лоренс.
         –Адресок. Хорошие ребята, они тебе больше этой макулатуры расскажут. И не спрашивай откуда я их знаю. Милли классная чудачка. Только лишнего не болтай. Странная она, неземная какая-то. Надеюсь, понимаешь, о чем я? Раз влез в это сверхсекретное дело. Ну… пока! Мне пора. Теперь мы с тобой квиты, Лоренс, – Митчелл  улыбнулся. У Алекса было два имени, почему Лоренс не знал, да и незачем было знать. Митчеллом его называли крайне редко.
         – Эти со спецслужб всегда с какими-то отклонениями, – подумал Лоренс и затянулся очередной сигаретой. Лоренс и Алекс расстались, торопясь и отдаляясь друг от друга, каждый думал о своем.

 
Продолжение следует.