Село утопало в полуденном зное. В воздухе стоял жар, и спасения от него не было. Зелень потускнела. Ничто не двигалось. Лишь раскинувшиеся за селом поля радовались солнцу, питая его лучами пшеничные колосья...
Дед Семен вышел из хаты, пройдя за ее угол, присел в тени, достал клок газеты, табак, свернул самокрутку, закурил. .. Сын с невесткой и внуком обещали быть поутру, но что-то, видно, в пути задержало их…
Из хаты вышла и баба Оля. Пройдя за ворота, прикрыла глаза рукой, посмотрела на дорогу...
- Шо ты всё ходышь?! – прикрикнул на жену дед. – Едут…
Баба Оля, не слушая его, развернулась и ушла в хату.
Дед Семен загасил цигарку и задремал. Очнулся от звука въезжавшей во двор машины…
Из «Жигулей» вышли Иван со Светланой, их сын Женька, следом выпрыгнул молодой пес. Он тут же принялся носиться по двору: пронесся в один, потом в другой конец его, подлетел к курятнику, у которого дремали в теньке куры, распугал их и вернулся к машине…
- Фу, Анчар… - прикрикнул на него Иван. - Я тебе! – и повернулся к приближавшемуся отцу. – Дороги – буераки! Еле добрались…
Они радостно обнялись, после чего дед Семен расцеловал невестку и подхватил на руки внука, прижался к нему лицом. На глаза его набежали слезы…
- Колючий! – вдруг, закричал, отталкиваясь от него, Женька. – Отпусти… деда…
Дед Семен отставил его от себя и засмеялся.
- Шо ж ты парень! Два года деда не видел, а вместо поцеловать - «колючий» кричишь…
Их хаты выбежала баба Оля.
- Господи! – заголосила она и, кинувшись к мужу, отобрала у него десятилетнего внука. – Моя ты деточка! – принялась целовать Женю. - Вырос! Баба, дурная, и не узнала б тебя, как встретила б… - ее глаза наполнились слезами. – А гарный же ж какой! Парубок уже… Дед, глянь, какой парубок вырос!
Женька забил ногами, увертываясь от бабкиных объятий и поцелуев.
Иван засмеялся.
- Мамо! Пустите его! Тяжелый уже он - вырос…
- Эээ… - продолжала голосить баба Оля. – То для вас тяжкий, а для нас… Я б год его с рук не отпускала б… - и всхлипнула. - Дытынка моя... - наконец, отпустила внука и принялась обнимать, целовать невестку с сыном.
- Как доехали, дети? – поинтересовался дед Семен.
- Нормально, тату, - ответил Иван. - До Харькова - хорошо. Переночевали у друзей. Хотели в четыре утра дальше, не получилось, - он засмеялся. – Проспали. А к вам подъехали - дороги ж разбиты… Едва ехали по проселкам вашим…
Дед Семен кивнул, понимает, мол…
- А не ремонтируют, сынок… Как развалилась страна, так и тут все развалилось… Ржавеет… Порастаскивали, поворовали все... Мост у Михайловки помнишь?
Иван удивленно посмотрел на него.
- И мост украли?!
Дед Семен покачал головой.
- Разобрали, сынку... Под ремонт, сказали. А уже два года ни моста, ни ремонта. И камня того нет, из которого мост был… Поворовали… Машины, что через него ездили, десять километров объезжают через мост у Шайтановки…
Иван вздохнул.
- Ладно, тату… Разгружаемся… Гостинцев привезли московских вам…
- Та у нас все, сынок, есть… Спасибо вам! - радостно запричитала баба Оля. – Я ж наготовила к вашему приезду… Курча зарезала, борщик сварила, вареники с сыром и картошкой, какие любишь… Дед вина наточит, и будем обедать… - она вытерла платком слезы. – Как же ж я рада вам…
За хатой раздался крик соседки… Все повернулись на него…
- Шо это делается… Оля! Шо то за собака?! - из-за хаты выскочил пес Ивана и пронесся по двору, следом появилась с курицей в руках разгневанная соседка. - Оля?! Шо то за собака убежала к вам?! – она выставила перед собой принесенную курицу. – Курча задавила! Глянь!
Стоявшие переглянулись. Иван повернулся к бегавшей по двору собаке.
- Анчар, ко мне! Слышишь?!
Пес подбежал к нему. Поджав хвост, виновато посмотрел в глаза, понимая, по голосу, что достанется… Иван схватил его за холку и с силой сжал ее - пес взвизгнул... Теперь уже Иван виновато посмотрел на женщину с курицей.
- Тетя Люба! Извините… Мой это... Щенок, десять месяцев всего… Привез на неделю с собой: в Москве не с кем оставить. Заплачу я за курицу. Не обижайтесь! И гостинцев дам... Из Москвы вез… А курицу себе оставьте… Заплачу... Дурной он - сейчас разберемся с ним...
Соседка была заряжена воевать, но, переварив сказанное Иваном, по-прежнему недовольная, сунула курицу в руки бабе Оле.
- Что ж это я?! Не какая-то... И гроши, и курку? Грошей хватит! - и, посчитав конфликт исчерпанным, засмеялась. - А Женька у вас... Жених… Приехал опять бабе Любе смородину ломать?!
Женя стыдливо спрятался за Светлану…
Когда соседка ушла, дед Семен строго посмотрел на сына.
- Иван, а как собаку держать? Ни цепи, ни ошейника у нас! Вишь, передавит кур по селу всех…
- Не, тату, случайно это, - возразил сын. - Взгрею! Все будет нормально… Овчарки умные: получит – поймет… - он взял из рук матери задавленную псом курицу и ткнул ею в морду Анчару. - Нельзя! Понял?! Фу...
Пес, зажмурившись, отвернул морду…
- Фу, сказал, - прикрикнул Иван. – Нельзя! Нельзя…
Анчар сжался весь и, попытавшись вырваться из его рук, заскулил.
- Убью, если что... - грозно произнес Иван.
Пес снова взвизгнул…
- Пап, он не будет! – заступился за друга Женечка.
Иван отпустил щенка. Тот отбежал в сторону и, остановившись посредь двора, посмотрел на них.
- Ладно, дети, хватит с собакой… Пошли к столу… - позвала баба Оля.
Посиделки затянулись до вечера. Подошли соседи. Заглянули после работы и друзья, с которыми когда-то рос Иван. Гости были рады ему и Светлане.
Женька какое-то время сидел со всеми за столом, потом убежал играть с детьми.
Было весело, как и всегда в отпуске. Иван, довольный собой, рассказывал, как живет в Москве и как у него хорошо на службе. Он был финансистом в московской фирме, а в селе это воспринималось, будто он был не меньше министра финансов…
- Вань, скажи, - перебил его один из друзей детства, сын жившего через два дома деда Василя Кривого. – Объединимся или нет? Украина с Россией? Неужели не видят у вас, что дурдом – все это?! – он протянул стакан с вином.
Иван чокнулся с ним, выпил и, вытершись, ухмыльнулся.
- Объединимся... Не завтра, но объединимся... - и выдержал многозначительно пацузу. - У меня теория есть на сей счет... Стопроцентная…
- А ну?! – скривился, выпив вино, друг детства, замолчали и остальные в ожидании ответа Ивана: вопрос волновал их этот и не на шутку…
Иван закурил и, выпустив дым, начал.
- Сколько лет вместе?! Татаро-монгольская орда и мы под ней, а это – пространство от Киева до Дальнего Востока… Российская империя… И тоже на том же пространстве - от Киева до Дальнего Востока… СССР… Там же – от Киева до Дальнего Востока… И так восемьсот лет вместе! – он улыбнулся. - Как бы мы не распадались, а в конце концов опять сливаемся снова… И сейчас - Россия, Казахстан, Беларусь уже сливаются! У вас, на Украине, бузят, но все равно не на Запад пойдут, а к своим - к нам, так что сольемся! Неизбежно!
- Это, значит, что? – перебил один из сидевших за столом. – СССР снова?
Иван скривился.
- Почему СССР? Новое что-то, как Евросоюз… Отдельные все, но союзные… Жизнь идет же… Но союз будет! Без виз! Без таможеных пошлин! Одна система обороны, одна нефтегазотранспортная система! Да мало ли что еще… Не нужны мы на Западе никому! Если только рассорить нас захотят... Другу нужны лишь… Так что - объединимся...
Сидевшие радостно закивали.
- Я, Ваня, скажу так, - отозвалась с другого края стола деревенская знахарка баба Катя. – У своячницы сына дочка в Москву ездит. Три месяца работает, месяц отпуска. Торгует в магазине каком-то. А бухгалтером была. Институт кончила. С дипломом. Не дай Бог, потеряет работу – помрет… Нет работы у нас… С огородов, садов живем. Коров, свиней, кур держим. Объединяйтесь скорее, Иван! Христом Богом прошу!
Все снова закивали.
- Объединимся, - с важностью в голосе произнес Иван, словно от него зависело российско-украинское объединение…
Утро было теплым.
Иван со Светланой спали в горнице. Женька - на кухне, где стояла старая кровать с древним матрацем из камышовых листов.
Иван проснулся, почувствовал прикосновение к руке. У кровати стояла мать.
- Иван, - тихо произнесла она. – Встань…
Он поднялся, набросил на себя одежду, вышел за матерью.
- Ваня, - сокрушенно заговорила она. – Ваш собачка опять курку задавил у бабы Любы… И пришла баба Мотря... У нее тоже задавил... Горе такое... Шо то надо делать…
Иван оторопело стоял, не находя ответа.
- Ё-мое… - произнес, наконец, он. – Вот черт…
Мать вздохнула…
- Низя так, сынок… Мы ж тут жывэмо... Шо люди про нас думать будут...
Иван постоял минуту, помолчал.
- Соображу сейчас… - и тут же спросил. – А можно купить где цепь с ошейником?
Мать с укоризной посмотрела на него.
- Какая цепь, Ванечка?! Какие ошейники?! Это в Одессу надо ехать аж…
Из комнаты родителей вышел отец.
- Доброе утро!
- Здравствуй, тату!
Дед Семен посмотрел на сына.
– Не дело, что вы с собакой приехали! Был бы с понятиями он, как бобик наш, царство ему небесное… Тот кур не трогал: ни своих, ни чужих… А твой - охотник…
Женька проснулся и, выскользнув из-под одеяла, вышел их хаты. Двор был залит солнцем… Он забежал за угол дома и, оглядевшись, побрызгал на куст смородины. Потом, поправив трусики, зашагал к росшей в конце двора шелковице.
Босые ноги с удовольствием шагали по теплой уже земле… Дойдя до дерева, вскарабкался на него и, расположившись на одной из ветвей, принялся уплетать сладкие шелковичные ягоды. Через несколько минут все лицо его было черноо-синими, а он - счастливым, как никто… Наевшись, спустился с дерева и, пройдя по двору, позвал.
- Анчар!
Собаки не было.
- Анчар!
Друг не появился.
Женька удивленно пожал плечами и, зайдя в хату, прошел в комнату матери и отца. Их не было. Он вышел в сени и постучал в комнату деда с бабкой.
- Кто там? – раздалось из-за двери.
Женька открыл дверь и зашел. В комнате была одна бабка. Она сидела за швейной машинкой и что-то шила. Увидев внука, кинулась к нему.
- Внучок! Маленький мой! – она обняла и поцеловала его. – Как спал?
- Хорошо, - ответил Женя. – А где папа с мамой и дедушка?
Баба Оля пожала плечами.
- Уехали. Скоро будут. Завтракать хочешь?
Женька помолчал.
- А где Анчар?
Бабка отвела глаза.
- А бегает где-то… Не знаю... - и улыбнулась. – Что приготовить тебе?
Женька постоял и бросил.
- Ничего… Анчара пойду искать…
Собаки нигде не было…
Он обошел двор, потом сад… Пусто... Он прошелся селом... Анчара не было и там... Вернувшись во двор, Женька опять проверил все его закутки…
- Анчар!
Друга не появился и после этого… Пройдя к крыльцу, он сел на него и заплакал…
Из въехавшей во двор машины вышли отец с матерью и дед.
Женька кинулся к ним.
- А где были вы?!
Взрослые засмеялись.
- По делам ездили... Как спал? Все нормально?
Женька заплакал.
- Анчара нет…
Отец удивился.
- А где он?
Женька всхлипнул, пожав плечами.
- Звал его... Звал… Нету!
Мать погладила сына по голове.
- Не переживай, Жень, придет… Убежал куда-то… Может ему с нами плохо…
Мальчик покачал головой.
- Нет… Ему с нами хорошо было! - и разревелся вновь. - Я его кормлю…
Дед Семен засмеялся.
- Вот и проверим, хорошо ему с тобой или есть где лучше…
Три дня Женька был сам не свой… Его не радовал уже приезд к деду. Не хотелось ни с кем играть, и он за разом отказывался от игр с мальчишками и девчонками, которые звали то на реку, то на игры в поля...
А на седьмой день произошло чудо… Он сидел на полюбившемся ему в эти дни крыльце, когда во двор вдруг вбежал Анчар и кинулся к нему… Пес налетел как шквал, повалил Женьку и принялся радостно облизывать. Его хвост ходил ходуном из стороны в сторону.
Женька обхватил Анчара, прижал к себе и, хохоча, принялся целовать.
- Анчар! Анчар! Ты где был?!
Пес от избытка чувств лизнул его еще раз горячим языком.
- Дурачок! Трудно сказать было, куда убежал?! – засмеялся Женька и вдруг удивился. – А это что?
На шее пса был старый ошейник…
- А это? – глаза мальчика округлились от ужаса.
Ухо Анчара было порвано: на нем засохла кровь. Щенок был худым, грязным, в его шерсти запутались колючки репейника.
- Где это ты?! Кто тебя так?!
Женька вскочил и, открыв дверь в хату, закричал.
- Папа! Мама! Анчар нашелся!
На крыльцо вышел Иван. За ним показалась Светлана. Следом вышел и дед Семен. Он окинул взглядом внука, собаку и с укоризной посмотрел на сына…
Женька схватил рукой ошейник собаки.
- Смотрите! Его украли! Ошейник надели! А он убежал! Верный потому что! – и заплакал. – Они били его! Ухо порвали…
Светлана оттолкнула руку пытавшегося было задержать ее мужа, кинулась к сыну и обняла его с собакой вместе.
- Все, сынок! Видишь, какой молодец Анчар! Вернулся… - и заплакала. – Больше никуда не убежит! Клянусь тебе! Никогда! – она бросила ненавидящий взгляд на мужа. – Все будет хорошо! Хорошо будет, маленький! – и, протянув руку, погладила собаку. – Анчар… Хороший ты наш… Верный ты...
Пес кинулся к ней и лизнул ее в лицо…
Эта история не выдумана. Я слышал ее в одном из сел Украины… Привезенный отпускниками десятимесячный щенок по кличке Анчар по указанным тут причинам был отвезен за 45 км. и выброшен в незнакомой местности в уверенности, что его - красивого и породистого - подберут... А он - несколько дней возвращался туда, откуда его увезли… И вернулся…
* прысьба (укр.) – прысба, завалинка
* цигарка (укр.) – самокрутка
* гарный (укр, бел.) – хороший, красивый
* парубок (укр.) - парень