Неужели это происходит со мной? Янка засмеялась так громко, что соседи за стенкой перестали скрипеть свом старым, дряблым, вонючим, прокуренным диваном.
«Эй, что окаменели? Ёрзайте дальше! Всё HORROSHOOO!!!»
За стенкой немного подумали, пошушукались и продолжили.
Сегодня ровно месяц. Тридцать дней и ночей. Роскошных замечу дней и незабываемых должна признать ночей! Почему–то, вдруг вспомнилось:
«Кажется, я очень авантажен: хорошо одет и напомажен». Некрасов? Что же, пусть и так. Давно я хотела завести себе принца. ЗАВЕСТИ. Слово-то, какое. Как собаку или как черепаху. Ха-ах-ха.…К слову: бывают красноухие черепахи (они очень быстро растут), бывают сухопутные (эти очень беспомощны в молодости), а бывают экзотические, на любителя, которые требуют особого ухода.
Хотя, черепахи в спячку могут впасть, а вот Ким…
Обожаю, когда он держит меня за руки и смотрит в глаза. И постоянно люблю, хочу, шепчу, кричу, лечу…
Вот, такая страсть зрелая. Чёрт, самой страшно. Уже привыкла к нему. Сразу, не задумываясь прикипела. Люди, я счастлива! Я так долго этого ждала.
Ну, конечно были и до него. Были. И я, как дура, верила, что есть дружба. Есть любовь. Сначала верила, а потом жалела, что верила. Потому что все меня предали. И друзья. И любимые. Может оттого, что мне не нравились отношения с примесями. Я требовала чистоты, безгреховности, романтичности, точности. А получала сказки Пушкина, чернушку, вздор и трёп. Но…Ким. Я могу выдвигать ему любые свои требования, но, почему-то, не хочу. Иногда я понимаю, что самые сильные чувства питаются болью, сосут кровь из многострадальной жилы, набивают подушки на ночь печалью и слезами. Понимаю и стараюсь об этом не думать. Забыть! Просто забыть и не вспоминать! Ким не такой. Он…он…миленький – премиленький, сердешный-пресердешный, галантный, тактичный, касатик мой ненаглядный, сокол мой ясный. Как же я хотела наконец-то стать кому-то нужной. И не оттого, что по утрам, когда я еду на работу вибрация троллейбуса несёт в себе напоминания о чём-то сладеньком внизу живота. Нет! Я желала стать женщиной мечты. Вот как! А он так сразу и сказал, что мог только мечтать о такой хорошуле. Смешно он меня назвал – "хорошуля". А я и рада. Как же я рада! А ещё он такой юморной. Помню, как он впервые пришёл. Как я открыла дверь, а там Ким, с цветами и огромной сумкой еды. Так и сказал: « Я за любовь, в каждом сердце, за Мир во всём Мире и за полный холодильник!»
Но, я не хотела от него зависеть. Ничего не просила. Помнила, девиз своего бывшего – не ищи женщин, ищи деньги, и женщины сами тебя найдут. Я так не хотела. Но, Ким, это Ким. Он называет меня богиней, носит на руках, кормит с ложечки (иногда) и зацеловывает до боли(что случается чаще). До жгучей страсти, до исступления, как одержимый. Мой Ким. Он помог мне раскрасить мою жизнь разноцветными красками. И не простой гуашью или акварелью, а настоящей, декоративной, с золотом, с «хром» эффектом, отражающей краской. Которая доступна лишь для изготовления дорогостоящих изделий. А ведь ещё месяц назад, мне и радуга на небе казалась чёрно-белой. Я в свои двадцать четыре года поверила, что у меня отсутствует ген замужества. До фанатизма возненавидела представителей сильного пола.
И это с моими -то внешними данными! Runway. Модельный образ. Я могла допустить к себе парня не мельче, чем Роберт Патиссон. И поверьте, находились и не хуже. Бархатисточёрные, ухоженные, длинные волосы, фисташковые глаза (почти, как у кошки), ослепительная, белозубая улыбка, шикарный бюст, словно опаленный солнцем загар и умопомрачительной длинны ноги. Но…Ким. Он увидел меня не такой. Я сидела на мокрой,холодной, синей скамейке. Сидела и потихоньку скулила. С закрытыми глазами. Окоченевшая. И ничего не слышащая. Дождь пролез мне под одежду, проник во все самые тайные места, как бесстыжий нахалюга, от которого нет спаса.
Ким спас меня. Взял на руки и отнёс в свою машину. Долго рассматривал. Вытирал салфетками. Укутал чем-то тёплым и тихо сказал: « Я искал тебя». А я, почему-то, подумала про себя, что искать можно подосиновик. Подумала, но не сказала, а посмотрела на него и …всё поняла. Я тоже искала его. Долго, бесконечно, протяжно. Эти глаза. Они снились мне по ночам, кораллово-коричневые с мягкими, пушистыми ресницами. А потом я вдруг улыбнулась и прошептала, что хочу горячего кофе. А он закивал, быстро-быстро, засмеялся, ударил руками по рулю и машина, словно сорвалась с места. Сорвалась и полетела.
продолжение
http://www.proza.ru/2010/12/03/519
случайное фото