Глава 11. «Новые пассажиры и их груз»
Моментально к приземлившемуся самолету подкатил юркий ярко окрашенный «Джип» со светящимся на крыше табло – «Следуйте за мной». Двигатели воздушного корабля тихо засвистели, и он медленно поехал за своим поводырем к месту стоянки. Там, наконец, шум турбин смолк.
Из дверей пилотской кабины появились оба пилота. Летчики, весело переговариваясь между собой. Стюард в это время заученными движениями отворил входной люк, к которому подали автотележку с трапом. Сидящий за ее рулем американский солдат, по-тропически, одетый в шорты, увидев вышедшего на трап стюарда и летчиков, снял кепку и помахал ею в знак приветствия:
- Хелоу, парни! Рад приветствовать вас на благословенной земле Окинавы.
- Хелоу, Джек, - поприветствовал солдата второй пилот, - вы со своей тележкой все еще коптите небо?
- А что нам сделается, тележка еще нас с тобой переживет, да и я продлил контракт еще на пять лет. - засмеялся водитель
Пассажиры тоже решили немного поразмять ноги и поднялись со своих мест. Маховски, как старший группы обратился к командиру экипажа, выходящему последним из кабины.
- Извините, сэр. Сколько времени займет наша стоянка?
- Это от нас не зависит, - ответил пилот. - Как только новые пассажиры и груз будут доставлены на борт, так и полетим. Мы готовы лететь хоть сейчас, но я человек военный и повинуюсь приказам. Когда поступит «добро» на вылет – одному Богу известно, так что можете подышать свежим воздухом и погулять возле самолета. Только прошу вас, господа, возле самолета не курить. Наши ребята этого не разрешают.
Командир экипажа сделал ударение на слове «наши ребята», тем самым, дав почувствовать разницу между военными и какими-то штатскими, к которым он относил теперешних пассажиров. Даже этот небольшой эпизод подтверждал незримое соперничество гражданского и военного ведомств, считающих каждое себя на голову выше другого.
- Ну, так как, господин Босуорт? - обратился к подопечному начальник аналитического сектора. - Выйдем, подышим японским воздухом? Или вы предпочитаете сидеть в самолете?
- Вы знаете, господин Маховски, в моем положении, – чем больше разных впечатлений, тем лучше. Так что я иду со всеми. По-моему, я на Окинаве первый раз, а может, и нет.
Дэвид пропустил Майкла вперед, и незаметно подал знак помощникам, чтобы они шли следом за ними и были готовы к действию.
… После прохлады кондиционированного салона, пассажиров сразу обдало жаром разогретого тропического воздуха. Небольшой ветерок не мог внести в температурный баланс никаких изменений, поэтому путешественники, попав в такое пекло, сразу пожалели о том, что вышли подышать «свежим» воздухом. Но любопытство оказалось сильнее солнечных лучей.
… Хоть Окинава и принадлежал к группе японских островов и входил в состав Японии, но на своей военно-воздушной базе американцы завели собственные порядки. Здесь все было устроено на штатовский манер. Дэвиду такое положение вещей определенно нравилось. Он был большим патриотом и, в душе недолюбливал чужого, но это была не только исключительно одному ему присущая черта, а почти всех янки.
Повсюду виднелись самолеты и вертолеты с белыми американскими звездами на крыльях и фюзеляжах, проворно сновали грузовики и заправщики, возле машин хлопотали солдаты в тропической форме вооруженных сил США. Во всем чувствовалась основательность и деловитость, присущая американскому бизнесу. Это радовало глаз начальника аналитического сектора больше чем узкоглазые лица и корейские иероглифы в аэропорту Пусана.
Спустившись по трапу и расположившись в тени от самолета, где не так пекло солнце, Дэвид и Майкл принялись наблюдать за сноровистыми действиями американских техников, которые принялись хлопотать вокруг лайнера. Хэдн и Чарли остановились чуть поодаль, чтобы в любую минуту, если понадобиться, прийти на помощь шефу. Они не крутили головами по сторонам, а внимательно следили за Майклом.
Первым к самолету подъехал грузовик с фургоном и автопогрузчик. Из фургона-рефрижератора солдаты извлекли три больших металлических ящика, ярко блестящих на солнце. С помощью автопогрузчика их поместили в грузовой отсек авиалайнера.
Маховски видел много таких ящиков, когда по долгу службы находился в Ливане – это были цинковые гробы с телами погибших американских подводников.
«Здорово лопухнулись вояки, если девица смогла ухлопать аж троих! Теперь капитану ихней субмарины достанется по первое число». - подумал Дэвид,
Погрузка скорбных ящиков ненадолго отвлекла внимание начальника аналитического сектора, но он с нетерпением ждал совсем другой процессии – новых пассажиров.
Вот, наконец, показался автобус. Он подкатил почти к самому трапу, сверкнув затемненным зеркалом своих окон. Почти одновременно с автобусом подрулила и санитарная машина.
Из открывшейся автобусной двери, не спеша, стали выходить офицеры в американской военно-морской форме. За ними на разогретый бетон аэродрома сошли несколько простых матросов. Всего Маховски насчитал двенадцать человек.
Первыми с озабоченным лицом следовал старший из офицеров. Это и был командир злополучной подводной лодки капитан второго ранга Тэодор Хорнер. За ним, строго соблюдая субординацию, на борт самолета проследовали остальные. Они были не так мрачно настроены, как их босс и некоторые даже тихо посмеивались, переговариваясь между собой. Предстоящее скорое свидание с родиной не сулило им больших неприятностей, что нельзя было сказать об их командире.
Наблюдать за посадкой моряков было интересно, и Майкл полностью увлекся этим занятием. Дэвид же все внимание сосредоточил на санитарной машине, из которой должна была показаться русская леди. Ее появления Маховски ожидал с минуту на минуту. Каково же было его разочарование, когда два военных медика, открыв заднюю дверь санитарного микроавтобуса, выкатили оттуда носилки. На них кто-то лежал. Присмотревшись, Маховски понял, что его надежды рушатся как костяшки домино, выстроенные в один ряд. На носилках лежала девушка, на эффект появления которой он так рассчитывал! Хуже всего было то, что глаза ее были закрыты. Она либо крепко спала, либо находилась в бессознательном состоянии.
Вся процессия проследовала мимо стоящих возле трапа разведчиков и Майкла Босуорта, причем последний, при виде носилок, даже глазом не повел – он девушку просто не помнил.
Если бы не находящиеся рядом подчиненные, то Маховски заругался бы, наверняка, с досады и злости. Надо же такому случится, а ведь он так надеялся на неожиданность встречи двух русских между собой!
«Кто бы мог подумать?! «Русская амазонка» оказалась без сознания! И на лице этого «странного славянина» не дрогнул ни один мускул… Может, он действительно все забыл, или все-таки умело прикидывается?.. Если это так, то он профессионал высокого уровня, но на такого он, вроде, не похож», - размышлял про себя начальник аналитического сектора.
Дэвид уже хотел подниматься по трапу для посадки в самолет, но тут он приметил человека, вышедшего из санитарного микроавтобуса последним. Маховски лицо этого человека показалось знакомым.
«О, мой Бог! Неожиданная удача! Ведь это же Саймонс Стентон. Ничего, все складывается не так уж плохо. Нет, худа без добра…Нужно будет переговорить с ним. По всему видно, что Саймонс, как врач, сопровождает эту девицу, и от него можно будет побольше разузнать о ее персоне», - обрадовался Дэвид и его настроение заметно улучшилось. Он, бодро насвистывая, пошел вверх по ступенькам трапа.
…В салоне самолета неторопливо размещались новые пассажиры. Тед Хорнер выбрал для себя место в начале салона по левому борту. Рядом с ним расположился старший помощник. Другие офицеры предпочли сидеть подальше от начальства и заняли середину кресел правого борта. Рядовые члены экипажа подводной лодки сгруппировались отдельным лагерем в конце салона.
Вновь прибывшими пассажирам, как правильно рассудил Маховски, были те, кто оказался причастным к событиям, связанным с русским военным кораблем: то есть, все кто находился в центральном посту субмарины во время торпедной атаки и те моряки, которые участвовали в неудавшемся десантировании на русскую спасательную шлюпку.
Живые свидетели событий были вызваны в Пентагон для разбора провалившейся операции и наказания виновных, а мертвых везли в грузовом отсеке, чтобы с почестями похоронить на Арлингтонском кладбище.
Так как на креслах разведчиков оставались лежать вещи, то их места никто не занял. Поэтому Майкл и Дэвид оказались всего через ряд кресел за спиной Хорнера и старшего офицера.
Военные искоса недовольно поглядывали на гражданских попутчиков, справедливо считая, что специальный самолет был послан исключительно за моряками, а непрошеные гости в такой неприятный момент просто неуместны и ущемляют свободу действий экипажа субмарины.
Маховски сразу ощутил этот холодок отчужденности по недовольному бурчанию и отдельным репликам офицеров и членов команды, но это его занимало сейчас меньше всего. Он внимательно следил за пассажиром, который ступил на трап последним – за Стентоном. Тот, войдя в салон, сразу последовал в медицинский отсек, куда санитары уже поместили носилки со спящей девушкой. Проходя мимо кресла, в котором сидел Дэвид, Саймонс удивленно вскинул брови и был готов уже остановиться, чтобы поприветствовать старого знакомого, но Маховски незаметно для окружающих поднес свой палец к губам, дав тем самым понять, что излияния радости от встречи следует перенести на потом.
Стентон, помня в стенах какого учреждения, работает его приятель, все быстро сообразил и, не подавая больше вида, пошел к себе дальше. Все это произошло так быстро, что никто ничего не увидел, кроме Майкла, заметившего краем глаза странные жесты своего соседа. Поведение Маховски его удивило и насторожило.
…Наконец, все расселись по местам. Самолет, негромко посвистывая турбинами, стал выруливать на старт. Стюард, пройдя по проходу между креслами, попросил всех пассажиров пристегнуть ремни безопасности и не ходить по салону, пока самолет не наберет необходимую высоту. Через час полета пассажирам был обещан обед.
Моряки, как прежде разведчики, тоже любопытно пялились в иллюминаторы, надеясь сверху увидеть в новом ракурсе родную стихию, которую они еще пару дней назад бороздили в подводном и надводном положении.