Я задумалась:
- А почему, когда начинаю вспоминать, как меня воспитывали – помню «Дедовские методы»?
Наверно потому у бабушки и мамы это было неприрывно-направленное действие. А дед делал это редко, но метко! Я вот не припоминаю, чтоб он меня по голове гладил, на колени усаживал, беседовал со мной. Был внешне всегда строг. Тапком от него, правда, не доставалось, ложкой по лбу – было. Если за столом выделывалась. Его тихая отцовская любовь была лишена крикливости, внешних проявлений ласки. А доброта его сердца и мудрость стали понятны мне с годами. Когда я уже была взрослой.
Тогда она проявлялась так…..
Я иногда забиралась на чердак, чтоб порыться в коробках, корзинах и старом сундуке. Самое главное было попасть туда! И незаметно! Для взрослых! И… ос, гнездо которых находилось на внутренней стороне чердачной двери. Вот это было не для слабонервных!
А там ёлочные игрушки: стеклянные бусы, ватный дед мороз, шары с фосфорными рисунками, и много старых игрушек на прищепках – космонавт, домик, куколка… Мишура. Дождик. Бумажный разноцветный серпантин. Мои короны.
О! Это отдельная история. Мне их делала мама каждый год точно по лично мной утверждённому эскизу. Обычно я перебирала сказки и тыкала пальчиком:
- Хочу такую, как у Царевны-Лебедь!
Были там и залежи старых книг о Сталине. Одежда, которую уже никто не носил. Прялка. Старый манекен. Это бабушкин. Она у меня во время войны шила комсоставские шинели, а потом женскую одежду.
Патефон! И куча пластинок к нему. Можно было потихоньку его завести и слушать.
Крыши…. Чердаки…. Это неведомые страны нашего детства! Пыльно, опасно, но загадочно!
Жаль, когда сносили дом, всё, что там хранилось годами не куда было перевозить!........
Дед строго контролировал мои чердачные посиделки. Не думаю, что он за хлам переживал… Скорее за меня и… крышу…. Мне ж могло в голову взбрести что угодно – костёр, например, разжечь…. В свои семьдесят с хвостиком он лихо лазил по крышам и деревьям. Чему я была неоднократный свидетель. Вернее виновник.
Однажды ему пришлось снимать меня с черёмухи. Внученьки ягодки захотелось… И вскарабкалась я на одну из них, аж на самую макушку! А дерево было огромное как тополь! Наелась, а вниз – боюсь. Сижу. Бабушка меня потеряла. Уже искать пошла. Кричит. Я сижу – молчу. Когда отозвалась, она руками всплеснула и давай деда звать. Он полез за мной….
А тут, нашей ватаге понадобились зелёные ранетки, для стрельбы из рогаток по мишеням. Ну, и, естественно, с нашего дерева. Я прокралась в огород и потихоньку сташила ведро. Потом по лестнице, приставленной к воротам, высотой больше двух метров, забралась на них. Над воротами плашмя была приделана доска шириной сантиметров двадцать. Смело вышагивая по ней, я прошла три метра и попала на скатную крышу веранды. Там, на цыпочках, чтоб не спугнуть ос и бабулю, которая на самой веранде перебирала что-то, прошла к крыше дома. Забралась на самый конёк и, балансируя как канатоходец, направилась на другой край – только так можно было снарядами запастись. А это метров шесть – семь. Стою на самом краю, ведро ногами держу, рву ранетки. А делать это нелегко! Они вместе с веточками отрываются.
А за забором в ряд выстроились друзья. Советы дают. Ага! Буд-то мне от их советов легче! Вот их-то неразумные действия и насторожили деда и подставили меня. Он, видимо, решил посмотреть, по какому поводу устроила галдёж повисшая на штакетинах детвора и так, тихохонько в палисадничек вышел. Шуганул народец и голову задрал… А там… Его ненаглядная внученька с полнёхоньким ведром ранеток уже направилась обратно.
С пустым ведром идти легко. А полное перетягивает.. Равновесие держать очень трудно, да и конёк крыши скользкий. Я то и дело переваливаюсь из стороны в сторону.
- Ырынка, ты чего там делаешь? - Говорит мне спокойным голосом дед.
- Дедуль, да понимаешь, нам ранетки нужны.- Отвечаю.
- Зачем? – продолжает дедушка.
- Так мы рогаток наделали, по мишеням стрелять.- Честно говорю я.
Как тогда врать не умела, так и сейчас не научилась…
- Ну, иди потихонечку, не торопись. А лучше ранетки из ведра высыпь, они в огород попадают, потом соберёшь. Ведро-то тяжёлое.
- Точно! – И переворачиваю ведро.
Пока снаряды летели с крыши, я думала о том, какой у меня дед умный. И чего я сама-то не догадалась раньше!
- И ведро кидай, я поймаю.
- А если нет. Ведро новое, мне потом от бабушки попадёт, вдруг погнётся.
- Кидай, не попадёт.
-Нет. Я донесу.
Слезла я с крыши. Спускаюсь с лестницы, а дед уже рядом стоит. Но только вот глаз у него какой-то недобрый.
-Тудыт………! Ты зачем туда полезла! А сорвалась бы! Что за девчонка, такая!
Тут бабушка выскочила. Она у меня долго не беседовала… Тапок в руки и вперёд.
Наказали. И ещё за рогатку добавили. Неделю на улицу не выпускали. Только двор и огород. Несла трудовую повинность по поливанию и пропалыванию грядок.
Полем морковь. Это дело такое противное! Потому как лук, например, рядочками растёт и очень удобно траву двумя руками, почти не глядя дёргать. А тут вразброс. Дед всегда сам морковь сеял. Брал песок, землю и смешивал всё это с семенами. А потом разбрасывал по грядке. Так вот пока разберёшься – время много уходит. Мама идёт с одной стороны, я с другой.
А дед сидит, курит «Приму» свою на лавочке возле летней кухни.
- Вот, Ырынка, если б ты сдельно работала – копейки бы заработала. Вот мать твоя молодец. - Посмеивается он.
- Да, я б с ней в бригаде работать не стала! Халтурщица! – Подхватывает мама.
А мне так обидно было. Мало того, что свободы лишили, так ещё и издеваются!
Короче прополка – это не моё! Поливать из шланга – дело другое! Это весело! Заняться то всё равно больше нечем! Исполивала я всю воду из шахтовой вагонетки. Такие в фильмах старых иногда показывают. Их шахтёры вручную катали по рельсам.
Потом воду туда давай набирать из крана. А день был очень жаркий. Я пока «вахту отстояла» - устала. Искупаться захотелось – сил нет! А вода ледяная! Мама не разрешила. Бабушка тоже.
А дед.
Растопил печку на летней кухне, принёс из бани тазики оцинкованные и грел в них воду… Выливал её в вагонетку… Сколько он их перетаскал, я не знаю! Но, когда вода стала теплей – разрешил. Даже решётку под ноги положил, чтоб я потом не на землю вставала. А сам всё сидел на лавочке и контролировал мои заныры…… Подолгу плюхаться не позволял и периодически строго приказывал:
- Вылась!
Я послушно выбиралась на досточку, которую Дедуля же и пристроил по диагонали на углу моего бассейна. Сижу с синими губами – греюсь. А дедушка подаёт мне железную чашечку с клубникой. Она только начиналась тогда. И когда он её насобирал?
- На.
-Да, дедушка, ешь сам. – Говорю я ему.
- Нет, Ырынка, первая ягодка тебе.- Поставил чашечку, воду рукой потрогал и сел на прежнее место.
- Спасибо!