и дважды не пропел петух, как ты трижды отрёкся

               


 -И за сколько ты меня продал?   Сколько тебе предложили, что бы ты отказался от меня? Не думаю, что за тридцать сребников, я же не Иисус. Наверное, вот за этот стул, и стол с компом. Ну, скажи мне,  почём же нынче любовь? Сколько стоит моё ожидание? Мои слёзы? -  Нет, в данный момент я не плакала, я не могла плакать, потому что я была злая, очень злая. Мужчина, сидевший за столом не поднимал головы, чувствуя свою вину. А я говорила, и говорила, мне нужно было высказаться за очень долгое время.  Наконец всё было сказано, мне больше нечего было сказать, выдохлась. В кабинетике повисла тишина. Всё кончено, подумала я, надо уходить, он молчит, значит, я  права во всём. И как-то сразу навалилась тяжесть пустоты, я почему-то почувствовала усталость.  Да, пошёл ты на  ….., вырвалось у меня непечатное слово. Я развернулась,  и почти что нечаянно смахнула со стола,   навороченный  ноутбук, стоящий немалых денег. Не оглядываясь, походкой от бедра,  пошла к двери. Ни единого звука не раздалось за моей спиной.  Так тебе и надо, злорадно подумала я, плати теперь. Незнакомый городок  встретил меня на выходе из офиса, строительной компании, летним дождём. За пылким своим монологом, я даже не заметила, что пошёл дождь. Ну и куда теперь? Приехала  к любимому вроде, а оказалось, что  никуда.   Поезд назад, предполагался только на следующий день.   Городок небольшой, расположен  в стороне от цивилизации, и совершенно провинциален.   Я шла без зонта. Да и что зонт! Все, о чём мечталось, думалось и пелось,  рухнуло в один момент. Мужчина, любовь которого была нежнее нежного, слова - музыкой снов, обещания которого  были настолько уверенными, что я даже не усомнилась в них, предал меня или продал, как кому угодно, от этого ничего не менялось.  И теперь я, с разбитым сердцем, шла по незнакомому городку, глотая слёзы вместе с дождём.  Он закончился  внезапно, и выглянуло солнышко. Капельки дождя, подрагивали  на листьях, отражая лучи солнца. Всё заканчивается, с тоской думала я. И наша любовь вот так же закончилась, как этот летний дождь, оставив после себя не свежесть, а  горечь разочарований  и печаль по несбывшемуся. На ум пришли слова слышанной когда-то  песенки: « в сердце пусто, нет былого жара, грустная улыбка на устах.  Нежная гавайская гитара, плачет о несбывшихся мечтах».  В бессилии  я прислонилась к забору, и опустилась на траву.  – Доню, а доню -  позвал меня голос. Я подняла голову, и увидела  старушку, по ту сторону забора.- Ты чего там сидишь, проходь сюда, там вон калиточка.-  продолжила она.   Я вошла в  умытый дождём дворик.- Пойдём в хату - предложила бабушка  - А то после дождика свежо  стало.-   
-Ты,  к Гоше приехала? -  утвердительно сказала она.  Я кивнула головой.   – Ну да, недаром Нинка со своей мымрой нарезала круги возле конторы, где он работает.  Это ж она его туда устроила, что бы он женился на Лидке.- Да, ты не удивляйся,  городишка то наш маленький, все про всех и знают. Я, например, слышала как   Алька орала, что не позволит  Гошке привести в дом  чужую.  Это сестра его, такая проныра! А Лидка, подружка её, замуж никто не брал, вот они и решили  Гошке её подсунуть. А когда узнали, что ты есть, тут такое было, что просто святых выноси -  Марья  Ивановна  помолчала.  – А ты поплачь, донюшка,  поплачь, легче станет – погладив меня по голове, сказала она.   Только не могла я плакать,  не было у меня больше слёз.  Мне было  просто откровенно плохо, сил не было сопротивляться  навалившейся тяжести.  Очнулась я  на большой кровати, рядом сидела  Марья  Ивановна. Увидев, что я открыла глаза, она  облегчённо вздохнула. – Ну  слава тебе Господи, а то я прямо испугалась, когда ты сомлела. - Тебя как зовут-то хоть? – Катя, Екатерина  Васильевна Скоробогатова - ответила я -  Ну вставай,  Катенька,  обедать будем.  Ты, наверное, не ела ничего, вот и в обморок упала – предположила Марья  Ивановна. А и вправду, у меня маковой росинки во рту не было со вчерашнего   вечера.  Я так волновалась в поезде, всё думала, как меня встретят, что скажут,  даже есть, не могла.  Ну, вот и встретили, и всё сказали.  В дом, где жил любимый, даже не пустили. Я постояла у калитки  и пошла, искать, где он работает, благо дело, знала.  И с ним поговорили  по «душам», жалко только ноутбук, ни за что пострадал бедняга. Да ладно, по словам Марии  Ивановны, тёща у него крутая, магазин  держит, купит ему новый, лишь бы он с дочкой остался.  Мешать не стану, завтра утром уеду.  – Катюша, а вы с Гошей-то познакомились где?- спросила Мария  Ивановна, накрывая на стол.
  Был месяц май, мой самый любимый месяц.  Листва свежая, трава не затоптанная, и по утрам ещё холодновато. Но настроение отличное, потому что  впереди долгое лето и множество тёплых дней.  В тот день мне нужно было ехать по работе в  деревню, что недалеко от города. Сев в  рейсовый автобус, я задремала и, наверное, проспала бы, если бы не мужчина, что сидел рядом.   – Мы приехали - тихо  сказал он мне на ухо. Оказалось, что он работал там же, куда мне было нужно.   Сделав  все свои дела, которые как, оказалось, растянулись до вечера, я хотела идти на автобусную станцию.  Но начальник стройки, предложил мне другой вариант. Домой меня повёз, тот самый мужчина, из автобуса.  . Всю дорогу мы разговаривали, смеялись, и казалось, что мы давно знаем друг друга.  Неудивительно, что мы стали встречаться, а потом он вообще перебрался ко мне жить. Гоша был не женат, да и я не замужем, так чего же нам бояться, тем более мы нравились друг другу.  Жил он  в небольшом южном городке, где не было работы, и каждое лето  приезжал к нам.  А теперь, он говорил, что и уезжать не надо, потому что у него есть я.  Осенью, мы хотели пожениться, а чего тянуть, жизнь не бесконечна же.  Я жила как в сказке, после работы спешила домой, что бы приготовить  ужин,  Гоша тоже  старался что-то  сделать для меня.  Казалось, что этому счастью не будет конца. Но однажды раздался телефонный звонок. Гоша слушал, что ему говорили, и  мрачнел на глазах. – Придётся ехать домой -  наконец произнёс он. - Мама заболела сильно.-  Мы, договорились, что я возьму через неделю отпуск и поеду следом.   Он уехал, но я не чувствовала  беды, я так была в нём уверена, что даже не придала значения его словам, о том что бы я не торопилась, когда он позвонил.  Ну ладно, значит так нужно, подумалось мне. Он звонил почти каждый день, мы подолгу разговаривали, но о том, что бы я приехала, он молчал. Так  прошла вся осень, новый год я была без него, правда он поздравил меня, сказал, что очень скучает и хочет меня видеть рядом.    Письма, звонки, всё это было, только мне не хватало его тепла, его сильных и одновременно нежных рук.  Я очень тосковала по нему.  Наступила весна, зазеленели деревья, и я затосковала по нему так,  что впору лететь, да крыльев не было.  Но я собиралась поехать, пусть незваной гостьей, я же не чужая ему. Вечером привычно набрала  его номер,  и услышала  женский голос - Кто это? – Катя – ответила оторопело я -  Ты, слышишь, ппж, не звони сюда больше, женился Гоша, законно женился, не на тебе  шлюшке, а на молодой красивой  девушке – заверещал  голос.  Я стояла в отуплении. Потом кое – как,  отмерев, кинулась к телефону. На одном дыхании  получила отпуск, заказала билет и приехала сюда. Ну а дальше вам всё известно.
  Марья Ивановна, слушала, поджав губы, потом произнесла -  Это Лидка-то красавица, да её замуж никто брать не хотел, нашли вот Гошку дурака, напоили, да в постель уложили с ней, а утром  прискакали, ахи да охи.  А он и повёлся, тут ещё на работу его денежную устроили. Только смурной он ходит, мать его говорит, по ночам не спит, всё  на крылечко выходит. Кожа да кости остались.  Ещё бы!  Жениться на такой кикиморе, хоть на деньгах  спи с нелюбой, не поможет. Пока разговаривали, не заметили, как и вечер подошёл.   Я решила помочь  Марье Ивановне в огороде, весна же, сажать нужно. В калитку  бочком протиснулась женщина, и остановилась около  нас - Что сажаешь   Марья?- спросила она.-  Да вот  сажаем с Катюшей петрушку -  нажимая на моё имя, ответила  Марья Ивановна.  Женщина ещё что-то спросила, постояла и ушла. – Явилась, не запылилась, на тебя посмотреть -  проворчала  моя спасительница.  – Это  мать Гошкина была. Ну, пусть теперь сравнивает.  Пусть  видит,  какую красоту её долбанутый сыночек потерял.   Как же тяжело знать, что самый любимый, самый дорогой на свете, человек находится почти рядом, и не иметь возможности быть с ним.   Я сидела на крылечке, слёзы текли из моих глаз, и я не могла их остановить.  Наконец, хлопнула калитка, это вернулась Мария   Ивановна  - Ой, Катенька, что деется-то! Гошка домой не пришёл после работы, сказал, что больше и не придёт –  поведала она.   На  всех паника.   Лидка ревёт белугой, Алька около неё, а Нинка  побежала искать.  Думают, что он с тобой уехал. Уже и на станции были, да там сказали, что никого не было. Ну, наделала ты шороху – восхищённо произнесла она.   – Я эту семейку терпеть не могу.  По молодости гуляла я с красивым парнем, Романом.  Ох, и любовь у нас была! Все завидовали.  Да и парой, мы были подходящей. Но перешла мне дорогу, Нинкина  тётка, Лидка в неё, страшная.   Да только  они были зажиточными, а мы голытьба. Женился на ней, мой Роман, приманили богатством.  А, только не было у них ладу, Роман всю жизнь  на меня заглядывал.  Под старость уже пришёл  ко мне, и сказал – Дай, мол, хоть на закате с тобой побыть. Ты же мне,   до сих пор люба. Хоть и лет нам много, но мила ты мне, каждая твоя морщинка  красива для меня.- Мария Ивановна помолчала, потом сказала - Роман-то был родным дядей матери  Гоши. Я ей говорила, что  ошибку она допускает. Да куда там! Алька же командир. Сказала- сделала.  Деньги большие учуяла.  Стервоза.
-А Романа, я похоронила в прошлом году. Прожили мы с ним, как песню пропели,  пятнадцать лет.  Ничего плохого я от него не слышала. Всё  Марьюшка, да Марьюшка,  касатушка ты моя -  светло улыбнулась Мария  Ивановна. -  Дай Бог, что бы у Гоши  хватило сил постоять за любовь свою - добавила она.  Ну, вот и утро. Я уезжаю, и возможно никогда не увижу того, кто так мне нужен. С кем хотела прожить всю жизнь.  На маленьком вокзале, почти не было людей.  Я взяла билет, и мы с Марией Ивановной стали ждать поезда.  Я тоскливо смотрела  на название станции, « Весёлое», и не чувствовала никакого веселья.    Отдав проводнице билет, я поднялась в вагон.  Мария Ивановна, поднесла к глазам платочек. Поезд стоявший здесь одну минуту, плавно тронулся. -  Катя, Катюша,- вдруг закричала Мария Ивановна – посмотри, кто бежит-то.
 По перрону, за набиравшим скорость поездом, бежал Гоша. Вот он зацепился за поручень, и одним махом  влетел в тамбур. – Не отпущу, не отдам, не могу я без тебя, жизнь не мила. Не простишь, я лучше под поезд. Без тебя это не жизнь -  Юная проводница,  рыдала, размазывая по лицу тушь. – Ну, простите его, пожалуйста, простите. -  Стучали колёса в такт моему сердцу – ПРОЩАЮ, ПРОЩАЮ!  Говорило оно.