И заснув рядом с тобой, выпустив сознание на волю из тесной темницы своей жизни, я увижу чудные картины других жизней. Моих? Чужих ли? Сквозь мару и колеблющееся стекло раскаленного воздуха пустыни Сакхе-нуш упрямо идёт человек. Клочками волосы испод чалмы, выцветший халат, сапоги из кожи верблюда с закрученными кверху носами. Гноящиеся от песка и солнца глаза, воспалённая кожа, растрескавшиеся губы. Побелевшие костяшки пальцев сжимают на поясе рукоять машрафийского ятагана. Во взгляде одержимость,- упрямая мысль со временем ставшая отчаянной, безумной. Человек нес в душе свою одержимость, сохраняя накал и силу своего намерения всю дорогу от белостенного Магриба. Он торопился не жалея лошадей, останавливаясь лишь на ночёвки. Ему нужно было дойти. В пустыне тело стало предавать его, жар разрывал грудь, жажда изматывала тело и душу. Его давно мучили миражи. Солнце терзало его кожу, ноги отказывали двигаться. И вдруг наступили сумерки, стало легко, ушли боль, горечь и ярость мыслей, усталость последних дней.
Он Лежал ничком, тело наполовину утонуло в песке. В те краткие моменты, когда сознание возвращалось к нему явь и воспоминания оспаривали первенство и господство в его уме. Он видел выбеленное солнцем небо, раскаленный песок змеится по краю бархана – волны Аллаха. Волны волос, горящих на солнце медью, быстрый внимательный взгляд зелёно-карих глаз, нос упрямый и гордый подобно башне аль-кутуфа. Ласковая улыбка, нежность рук, долгие вечера проведенные вместе, долгие дни разлуки, надежда, отчаянье… Тоска, жгучая боль, жаркие схватки, отчаянная война с великим удмурт- ханством, поражение, плен. Побег и предсказание бродячего хирбеда, вселившего невозможную безумную надежду найти женщину казалось потерянную навсегда в этой пустыне
Жизнь как вода уходила из тела в песок, который пил её капля за каплей. Солнце ненасытным зверем терзало плоть. Не дошёл, не вышло – скользнула мысль и снова наступила тьма забытья. Там во мраке самума ему явилось видение другой жизни- где всё было другим. Но была женщина – медь волос, загадочная глубина зеленых и карих глаз, вечная тайна, нежность и тонко чувствующий, необычно глубокий, неженский ум, которые завораживали, а других пугали. Этот милый ему образ.
Он видел свои прошедшие жизни и жизни будущие, где мир был наполнен неведомыми чудесами, а люди жили в городах, построенных джинами. И в каждой жизни он встречал её. Каждый раз они неизменно находили друг друга. И он брал её руку, их взгляды сливались, он прижимал её к себе и они стояли обнявшись, став единым целым, а жизни мелькая летели сквозь них, некасаясь.
Он отлучился лишь на миг, вернувшись к своей последней жизни.
Человек открыл глаза, непослушные губы дернулись с шипением шершавым, как песок : «Смерти нет, я не потерял» Через мгновение они снова были вместе.
Тело найдут бедуины, их испугает улыбка на лице у трупа.