Все события и персонажи выдуманы, все совпадения случайны.
Пролог: Sex, drugs & rock’n’roll.
Мне двадцать семь, ты на год младше, Кирилл мой ровесник. Тусовщики одним словом. Работа по будням, клубы по ночам и выходным. Умели ли мы в чем-то себе отказать, Ната? Водка, сигареты, абсент, «кокос», амфетаминчики, экстази, мескалин и многое другое, на что деньги утекали рекой. Как сейчас помню: это был сумасшедший дом. Бешеный драйв ночного города. Столица блин. Тут было все: деньги, бухло, наркотики, женщины, секс, убийства и… дети, любовь, нежность и забота. Полная противоположность друг другу. Ты помнишь этот секс под коксом в подсобках клуба? Стриптиз под абсентом? И ладно бы твой, но ведь его танцевал я… А эти чертовы грибы?... Мескалин?... Такие дешевые, но сколько потом мы заплатили ментам, накатившим в тот день в клуб? Или ночь… Господи, да мы с Кириллом доставали все, что хотели попробовать мы, и то, что хотела попробовать ты. А теперь вспомни ужин при свечах на крыше, занятии любовью под музыку в ванной, игра в города ночью. Это полная противоположность. Клубы и романтика. Романтика и клубы. Все это было... Но клубов больше. Это был рок-н-ролл! «Спиды» разгоняли ритм наших сердец до ритма этого бешеного города. Мы ловили кайф. Мы жили. Как проходили наши трехдневные выходные, если они нам доставались? В четверг вечером я брился, надевал синие джинсы, кеды и белую приталенную рубаху навыпуск, которая сверкала в темноте. Ты красилась и надевала короткое вечернее платье яркого цвета. Мы глотали амфетамины и шли в клуб… Ночь четверга, пятница, ночь пятницы, суббота, субботняя ночь... Все. Два дня и три ночи полной эйфории, полного экстаза. В воскресенье утром мы возвращались на квартиру, падали на диваны (Кирилл), кровати (мы с тобой) и приходила депрессуха. Полное истощение, головная боль, бессонница, отказ работы головного мозга, изжога, сушняк, аритмия… и так пока не вырубишься. В девять вечера звенел будильник и я понимал, что не мертв, не смотря на то, что утром казалось, что до вечера я не доживу. Я поднимался с кровати, пил минералку (у нас был целый холодильник этой газированной воды, насыщенной минералами), затем шел в душ, брился, ложился спать, а в понедельник утром снова шел на работу. И так долго, очень долго. Конечно это привыкание, конечно, это риск, и конечно же, это деньги. Море денег, иначе мы бы так не тусили. Мы тусили, тусили и тусили. Затем снова тусили. Затем еще. Еще. И так вплоть до той пятницы, когда ты позвонила мне на мобильный. Я был в клубе. Ты днем посещала врача. Головные боли. Я еле-еле уговорил тебя посетить врача. А врач свое дело сделал: рак мозга. В тот вечер, держа в одной руке телефон, а в другой пакетик с кокаином, я потерял сознание…
_____
Глава 1: Дорожка в Рай.
Господи, меня тут же привели в сознание, и уже через тридцать пять минут двенадцать секунд я был дома.
- Как ты?! - заорал я с порога.
- Тише, тише... Все нормально, - ты была в салатовом махровом халате и тапочках-собачках, - Пять утра все-таки — люди спят.
- Что сказал, врач? Почему ты не позвонила раньше?
И вот тут ты расплакалась... а я ведь почти поверил, что все нормально.
Он сказал, что у меня опухоль под черепом, что завтра утром меня госпитализируют, что головные боли ухудшатся, а болезнь прогессирует с огромной скоростью... - ты рассказывала это взахлеб и тут попыталась перевести дыхание. Не получилось. Я обнял тебя, и ты продолжила:
- Я рассказала ему про наркотики, что не так давно их употребляю, - ты употребляла их всего полгода, мы же с Кириллом на год дольше, - но он сказал, что они если и повлияли, то не так сильно, а скорее затормозили процесс развития опухоли. Такое тоже, оказывается, бывает. Но придется бросить. Хотя я же и не подсела сильно... Я спра... - ты снова разрыдалась.
- Наташ, ты справишься, да и я с тобой. Мы бросим эту дрянь.
- Ты не сможешь... - взвыла ты.
- Смогу. Уменьшу дозировку и слезу. Мы же баловались просто.
- Сможешь?.. Думаешь?.. Да, сможешь... Доктор сказал, что лечение безумно дорогостоящее...
- Тем более брошу эту дрянь, деньги же утекать не будут и их наверняка будет достаточно для лечения?
- Почти, дорогой, почти, совсем немного не хватит...
Утром тебя увезли в больницу.
И слез. Ну почти слез. Ты гордилась мной. Все, что мне было нужно это немного кокса, раз в две-три недели. Кирилл тоже бросил тусовки и стал отдавать свою половину заработка на твое лечение, хотя мы отказывались до последнего. Спасибо, Кириллу. Я каждый два-три дня навещал тебя, а если было немного работы, то ежедневно. Но лучше тебе не становилось. Головные боли усиливались, ты потеряла былой румянец и будто бы начала иссыхать. Я оплачивал все лекарства, лишь бы тебе помогли. Я сидел возле твоей кровати ночами и шептал, что я люблю тебя. Помнишь, как мы познакомились?
- Да черт возьми, Кирилл! Я тупой профорг! Что мы теперь будем делать?!
- Делай, что хочешь, но ты обещал мне билеты на эту тусу!
- Но я же не знал, что когда я пойду за флаерами, их уже не будет.
- Я тебя уже две недели отправляю за этими билетами, так что заткнись и достань билеты!
- Где? У первокурсников отобрать?
- Мы не в армии, - усмехнулся Кирилл, я буркнул себе под нос: «Надеюсь и не попадем», - так что то, что ты на пятом курсе никаких преимуществ тебе не дает. Ищи билеты.
- Да заткнись ты! Что ты привязался со своими флаерами? Что мы там забыли?
- Ты опять меня хочешь кидануть! Ты с первого курса обещаешь, что мы зажгем! И где? Шиш! Ты чего боишься? Коктейлей или девушек? Может темноты?
- Эй, ребят? - окликнули нас сзади, - вам билеты на «Rock'n'roll party»?
Я обернулся. Ты была на курс младше, симпатичная шатенка с голубыми глазами. Стройная, при фигуре, в легком летнем платьице. (Конечно! Летняя сессия-то заканчивалась!)
- Может быть... - неопределенно протянул я.
- Может быть? Ну, я пошла тогда.
- Стой, - крикнул Кирилл, - нужны.
Она обернулась, чтобы улыбнуться, я уверен.
- Тогда пойдем вместе, - ответила ты.
- М-мне только свой телефончик оставь, - выдавил я.
Ты вскинула брови, а потом рассмеялась:
- Каков подлец, - но номер дала. Потом уговорила пойти на вечеринку, где впервые мы повели себя втроем очень скромно. Очень скромно быстро закончилось. И очень скоро мы уже встречались.
Потом уговорила пойти на вечеринку, где впервые мы повели себя втроем очень скромно. Очень скромно быстро закончилось. Мы стали посещать подобные заведения, но отдыхали мы в них культурно: бильярд, пиво, телек, музыка и кальян. Кальян, музыка, телек, пиво и бильярд. И шла жизнь потихоньку, и было совсем не скучно, но полтора года назад один знакомый таки смог мне всучить эту проклятую таблетку... экстази? Или какого-то другого амфетамина... не важно, в общем... Первое ощущение было просто ужасным,я был в шоке и не знал как мне реагировать: я ослеп. Ничего не видел минуты две-три. Ничего. Белая вспышка, а потом начался приход: ни сна, ни отдыха, физическая и умственная активность рекомендованы. Через недельку я подсадил и Кирилла на эту дрянь. Тебя через год. Вся эта фигня классно реагировала на наши биоритмы. Нам нравилось, и мы не скупились на «товар». До больницы. После нее я уже говорил: немного кокса в месяц - минимум денег.
Нам нравилось и мы не скупились на «товар». До больницы. После нее я уже говорил: немного кокса в месяц - минимум денег. А Кирилл все искал «препараты» подешевле, чтобы я максимально смог помогать Наташе. Этим все и кончилось. До сих пор себе не могу этого простить. Три месяца я лечил Наталью. Три месяца Кирилл помогал мне деньгами безвозмездно. Он хотел помочь. Он верил в нашу любовь и что все наладится. Доктор не верил, а даже наоборот говорил, что ситуация ухудшается. На четвертом месяце он назвал просто гигантскую сумму, сказав, что надо хоть раз попробовать это лекарство. Кирилл отдал всю зарплату, остатки я собрал с друзей. В тот вечер, когда мне позвонили на мобильный я сидел в твоей палате. Тебе было плохо, ты спала. Я слушал голос из трубки и бледнел. Кирилл нашел дешевый наркотик — клей. Он задохнулся от токсичного запаха этой дряни. Его нашли в подсобке на заводе с мешком на голове. Мертвого. Я разбудил тебя и рассказал в чем дело. Ты тоже плакала. Я сказал, что меня близлежащее время не будет. Ты кивнула, сказав, что все понимаешь. Три дня я не выходил из дома, три дня я не ел и не спал. Я больше не хотел этого. НИКАКИХ НАРКОТИКОВ! Но это на бумаге. А в жизни пришла ломка. И она меня ломала так, что я шел и покупал дозу. Просто чтобы разогнать кровь. Поддержать себя в тонусе. А в действительности просто чтобы продолжить гнить. Эти три дня я вспоминал все, что нас вместе связывало, внутри было пусто. Я боялся за тебя, но не мог встать с кровати, я стал бесформенной куклой. Сердце болело без устали. Зачем ты отдал мне все деньги? Боль... боль... боль... она разрезает грудь и ломает ребра, смотрит на твое сердце и готова его вырвать, но в моем сердце были двое: ты и Кирилл. Ты не дала боли вырвать мое сердце. Я просто чувствовал эту угнетающую тоску и боль. Холод внутри. Почему-то я себя в эти моменты представлял опустошенным холодильником... Хватит. Хватит этих мыслей. У меня кружится голова. Я снова в водовороте боли.
Я выхожу из этого воспоминания и возвращаюсь назад... в будущее... через три дня после смерти Кирилла. Тебе стало еще хуже. Кожа посерела. Глаза потухли. Я сидел рядом и держал твою ладошку:
- Все изменится, малыш. Мы вылечим тебя. Ты вернешься домой, и мы первым делом заведем ребенка.
- Хочешь меня утешить?
- Нет, Ната, врач и правда мне так говорит, он уверяет что все будет нормально. Кстати! Ты знаешь, что я уже два месяца не употребляю ничего наркотического?! Я слез.
- Ты мой герой. Молодец. Спасибо, что ты со мной рядом, - ты слегка поцеловала меня, на сколько позволяли силы.
- Ну а куда я мог деться? Я люблю тебя.
- И я тебя люблю, милый.
Лучше не становилось. Становилось хуже, боль становилась невыносимой, ты умирала, и лекарства никак не помогали, хотя врач утверждал, что изменит наше положение. И тогда я пошел на отчаянный риск. Морфин. Он снимет боль. Ты забудешься сном, и тебе станет легче. Ведь хоть чем-то эти препараты должны помогать. Я пришел к тебе и спросил как ты.
- Все болит, это ужасно. А глаза постоянно слезятся. Голову не отпускает. Боль просто не выносима. Я скучала, зай.
- Закрой глаза - я буду тебя лечить, - произнес я. Ты поерзала на месте, но глаза закрыла. Я достал шприц и ввел тебе эту дрянь внутривенно. И боль отпустила. Мы оба радовались этому отпуску. Я был уверен, что мы вылечим тебя. Просто полон позитива. Все складывалось довольно хорошо. До очередного звонка.
- Алло?
- Ты охр..офигел парень! Что ты творишь!
- Что? - перебил я невидимого собеседника, - Кто это? Половина двенадцатого, черт возьми!
- Это доктор Матвеев. Так вот, если я еще раз узнаю, что ты что-то вкалывал моей пациентке, я вызову милицию и вам ой как не повезет.
- А в чем собственно дело? Кстати вы сам ей лично говорили, что наркотик затормаживает рост опухоли.
- А теперь слушай: в крови Наталии был найден морфин. Сильная доза, которая сбила весь процесс обследования, если бы она умерла, виноват был бы ты. Если я еще раз узнаю, что ты принес обезболивающее, я сам лично вызову милицию. Понятно?
- Ей плохо...
- Ты сделал только хуже... - короткие гудки.
В тот вечер я зачем-то пошел в клуб с приятелями. У меня была депрессия. Полный упадок. Я не знал чем тебе помочь. По щекам текли слезы от своего бессилия. Я оплатил еще один месяц лечения, но толку? Тебе хуже и это явно видно. Я курил обычную сигарету. Меня окликнул Макс:
- Что совсем плохо? Что врачи говорят?
- Ай... - я махнул рукой.
- Понятно. Ты совсем неважно выглядишь. Давай, я дам тебя кое-что, ты вдохнешь, и депрессия пройдет.
- Что?
Макс достал пакетик и высыпал тонкую дорожку белого порошка:
Дорожка в Рай. Очень сильный вещь, он расслабит тебя максимально и поможет разобраться в себе. Стоит дорого, но зато он реально поможет. Тебе нужно отчистить голову и двигаться дальше, а не топтаться на месте.
Я смотрел на эту дрянь и думал: вдохнуть или нет? Почувствовал, как болит шея, и мысленно согласился с Максимом: нужно расслабиться. И я вдохнул это «Дорожку в Рай». Слизистую сильно обожгло, голова быстро закружилась, а приход не заставил себя ждать. Тело отпустило. Словно я нахожусь в ванной. Все легко. Проблемы решатся. Я помогу тебе, Ната. Я ведь люблю тебя. Боль из сердца ушла.
- Еще, - хрипло повторил я.
И Макс, странно смеясь, рассыпал еще одну дорожку. Впереди ждал Рай. Впереди было твое выздоровление.
_____
Глава 2: Дорога в Ад.
Я же говорил, оно было впереди! Через месяц тебя выписали! Я был чертовски рад! До безумия! Я кружил тебя, целовал, я ликовал! Да, ты стала более замкнутой и никуда не выходила, да, я подсел на этот «Рай», но он помог мне пережить период, пока ты не выздоровела. Этот «Рай» стоил кучу денег и я конкретно на него подсел, тебя это немного злило, но без него мне было никуда, я купил целую литровую банку этого порошка... Правда тогда началась паранойя, мне казалось, что меня преследуют и скоро нагрянет милиция, тогда перманентным маркером я написал на этой банке слова «МУКА», но и это не помогло, я успокоился только когда купил еще одну такую же банку, насыпал в нее муку и зачем-то все тем же маркером подписал ее: «КРАХМАЛ». Дурость, но только это меня и успокоило, а тебя это повеселило. Для этого наркотика я завел отдельный набор: зеркало, бритвенное лезвие и свежую пятидесяти долларовую купюру. Ты говорила, что это бред, а я утверждал, что он помог нам пережить тяжелое время твоей болезни. Я снова ходил на работу, раз в месяц навещал кладбище, ты стала молчаливой и почти никогда не выходила из дома. В основном это происходило, когда я был на работе. И ела ты не со мной, но я все понимал — болезнь сильно изменила твой организм и наложила свой отпечаток на психику. И все же ты была жива. Мы были живы и любили друг друга. Я не разрешил устроиться тебе на работу, хотя ты и спорила, мы сделали в квартире ремонт, ты не любила гостей, и когда к нам кто-то приходил, ты неизменно пропадала. А без тебя уют нашего дома резко падал, и люди неуютно чувствовали себя в нашей квартире. Нас до сих пор донимали врачи:
- Алло, здравствуйте, ваша денежная помощь сейчас просто необходима...
- Отстаньте! Я не Рокфелер, - бросал я трубку.
Они думали, что если я оплатил лечение своей девушки, то буду оплачивать все? Мы и так еле выжили, нет у нас лишних денег.
В тот вечер мы оба были дома, я втянул в себя еще две дорожки «Рая» и получал удовольствие, ты что-то смотрела по телевизору. Звонок на домашний телефон.
- Нат, подойди...
- Ты сам не сможешь? - надула ты губки, - тут такой интересный фильм.
Я поднял трубку.
- Алло?
- Скотина ты! Урод!
- Вы ошиблись номером, - кинул я трубку.
Телефон зазвонил снова. Я снова взял трубку в руки.
- Вы не поняли?
- Заткнись, парень! Это доктор Матвеев, если помнишь, - помнил, это был доктор Наты.
- Да... Что-то случилось?
- Ты наркоман гребанный! Ты еще спрашиваешь?! Ты знаешь, что с ней?!
- С кем?
- С девушкой твоей! Ты там совсем удолбался?! ОНА УМЕРЛА, СУКИН ТЫ СЫН!!! УМЕРЛА!!! - надрывалась трубка.
Я замер.
- Что вы сказали?
На том конце тяжело дышали, задыхались от злости, а затем злобно, почти шипя, произнесли:
- Наталья мертва.
- Наташа со мной... - я оглянулся, дымка эдемской неги словно рассеялась и я уже не слышал, что происходило на том конце провода, я просто разжал пальцы, и трубка упала на пол.
Я обернулся вокруг.
- Ната? - произнес я к девушке на диване.
Ты обернулась. Такая серая, иссохшая, с впавшими глазами... Ты таяла прямо на глазах... Я бросился, чтобы тебя обнять, но проскочил и понял, что тебя уже нет в комнате. Но я слышал твой голос... Где-то в голове злобное шипение:
- Сволочь, - шипел голос, - ты предал меня. Ты обещал бросить наркотики. Ненавижу...
Я схватился за голову и упал на колени, потом снова оглянулся. Голос больше не угрожал, но иллюзий больше не было. Не было никакого ремонта - только ободранные стены, твой призрак не смотрел телевизор — он был разбит. Странно, что в комнате еще стояла мебель и другие вещи. В центре комнаты лежало огромное зеркало, а рядом с ним литровая банка с надписью «РАЙ». Я ошалело смотрел на все это, а затем взял трубку в руки:
- Как это произошло? - сипло выдавил я.
- Она умерла час назад и уже отправлена в морг. Мы старались помочь ей как могли. Ты три месяца ничего не оплачивал.
- Три? - выдавил я. Ната жила со мной уже больше чем полгода, а прошло, выходит, только три месяца.
- Да.
У меня опять началась паранойя, и потекли слезы, голова ужасно раскалывалась от ужаса и от ломки, от прерывания действия этой дряни под названием «Дорожка в Рай».
У меня разыгрался истерический смех:
- Подонок! Да это же ты ее убил, я не платил, вот вы ее и отключили. Я напишу...
- Закрой рот, поганец! Это ты ее убил, а я вложил собственные деньги в ее лечения, моя жена думала, что у меня любовница, но когда я ей показал Наталью, она все поняла. Сейчас моя жена оформляет похороны, в то время, когда ты вновь и вновь балуешься со шприцами, рискуя заработать себе СПИД.
Я сел на пол, убрал трубку от уха и какое-то время смотрел на нее, из нее доносилось мое имя, меня звали с того конца трубки. И вот тут я заорал, заорал как сумасшедший, истерический визг, похожий на дикий предсмертный вопль животного. Я швырнул телефон об стену, и он раскололся на мелкие куски.
- Я убил тебя! Наташа! - орал я, а из глаз текли слезы, голос надрывался до предела, я пнул банку с наркотиком, швырнул стол и опрокинул и без того разбитый телевизор. Потом остановился посреди комнаты, чтобы отдышаться.
Я причитал в слух:
- Я... я... я убил... идиот... чертова наркота... - меня заполняла боль и опустошенность, я хотел куда-то бежать и что-то делать, но было ПОЗДНО.
Меня стошнило. Голова кружилась. Ломка накаляла остроту ощущений, и меня вновь стошнило. Я оглянулся. Комната была усеяна белым порошком. Я ненавидел его, я ненавидел Макса и его долбанную расслабуху. Я ненавидел всех и всё. Меня тошнило от самого себя. Я вцепился ногтями в свои глаза и разодрал себе лицо сверху вниз до подбородка, оставляя длинные кровяные борозды. Внутри меня разрывало на части от боли, бессилия, ломки, самопредательства и от моей любви, о которой я забыл. Я схватил зажигалку и поджег занавески. С диким хохотом я головой разбил стекло в окне и почувствовал как течет кровь с волос на мое лицо, затем я вспомнил, что могу спалить соседей и обжигая руки сорвал занавески бросив на пол. Я стол их топтать, но они лишь обжигали мне ноги, а затем вспыхнул пушистый ковер, на который лег край занавески, я стал тушить его, но потух он сам, а я упал рядом с сожженными до мяса лодыжками. Я рыдал как младенец, а внутри меня все также разрывало на куски. А потом пришла пустота. А потом милиция. И уже затем скорая...
_____
Эпилог: Чистилище.
Сегодня мне впервые разрешили взять в руки карандаш и листок бумаги, и я записал эту историю в четырех главах. Мой дневник. Тогда соседи вызвали милицию и пожарных. Они слышали истеричные вопли, запах огня и паленой кожи, в моей квартире лопнуло стекло, а скорую вызвал доктор, после того как я расшиб телефон об стену. Наташу похоронили без меня. Меня отвезли в больницу, потом в милицию для показаний о наркотиках найденных в моем доме. Я молчал. Собственно я и сейчас молчу. Я потерял дар речи и погрузился полностью в себя. Меня постоянно держали связанным, потому что я постоянно пытался покончить жизнь самоубийством. Боль никак меня не отпускала. Ни за Кирилла, ни за тебя, Нат. Тогда меня отвезли в психушку, где только сейчас на третий месяц развязали руки. Я уже две недели без одного дня не думаю о суициде. Не знаю почему. Наверное, потому что мне не дают умереть, и я смирился, что смерть придет сама. Мне до сих пор очень больно. Теперь только от потерь и своего эгоизма. Они пустили мне кровь и провели детоксикацию. Так что на наркотики меня больше не тянет, и никакие ломки и приступы ярости меня не преследуют. Только боль, боль, которая рвет на части мое сердце и разрушает клетки головного мозга. Наташ, ты мне снишься. Меня не отпускают к тебе добрые дяди в халатах. Они говорят, я должен жить. Но зачем? Разве я достоин после всего этого жизни? Хотя я, наверное, также не достоин и тебя за это предательство... Может они это понимают и нарочно не отпускают меня к тебе? И сколько меня тут продержат? Что делать дальше? Я из Ада попал в чистилище. У меня нет доступа к тебе — не достоин, а из Ада меня выдернули за вычурное поведение. Что дальше? Нужно пройти это наказание и вернуться к тебе. Но захочешь ли ты меня видеть? Я в тупике. Я думал, я распишу себе эту историю, и все встанет на свои места, но НЕТ! Снова текут слезы и истерический смех, я слышу, как приближаются санитары, чтобы успокоить меня...
_____
Изъято из архива психбольницы. Под текстом врачом подписано, что запись сделана 19 июля этого года и что дневник написан пациентом больницы, который скончался через три дня от остановки сердца. Причиной смерти был установлен тяжелый наркотик, вызвавший у больного ранее аритмию.
Главврач психбольницы [подпись]
[дата]
_____
конец
19 июля 2009 года
ТДА