Австралийские грезы

                АВСТРАЛИЙСКИЕ    ГРЁЗЫ.   \очерки и рассказы\


                Лев Копыл.


Ньюкастл – британская крепость.          
Фёдор.
Кто не снами,- тот против нас, среднего не дано.
Экскурсия.
.Плесень.
 В гостях.
2.Порт Брисбан.
 Обычная размеренная жизнь.
 Кто виноват?
 Новый город – новые впечатления.
 Повесть  Оксаны Гринько.
 Немного о разном.
 Бич Бриби.
 Это уже враг.
3.Провинциальный порт Джералдтон:
Посланец “летающего ангела”.
Встреча короткая, но поучительная.
Жора полу сионист.
Рассказ легионера.
Снова поиски счастья.
Южный тайфун.


Предисловие.
   Работая многие годы моряком в Дальневосточном
ордена Ленина морском пароходстве и непосредственно
сталкиваясь с жизнью за рубежом, мне часто приходилось
слышать от товарищей один и тот же вопрос: ”Как там….?”
Это меня и побудило конкретно описать несколько стоянок
нашего теплохода в провинциальных портах. В крупных
городах многое создано для туристической рекламы или
престижа государства, это загораживает действительность.
Цель повествования – хотя бы частично раскрыть перед
читателем зарубежную жизнь и деятельность русских
моряков – тружеников моря в этих условиях.


         Ньюкасл – старинная британская крепость.
   Последняя смена курса и теплоход “Канск” пошёл перпен-
дикулярно к Австралийскому берегу, в порт Ньюкасл.
На горизонте ярко выделяется высокий холм Шепердс –
хил с высокой водонапорной башней, правее его – вздыма-
ются вверх заводские трубы.
С приближением к берегу, очертания рельефа преобразуются
в отдельные видимые береговые элементы.
   Левее от входных створов высятся обрывистые, скалис-
тые берега; правее, на сколько хватает обзора, видны пес-
чанные отмели с кипящим прибоем, а недалеко от входа в
реку Хантер лежит на боку теплоход, выброшенный штормом.
н, как живое существо, видя огромные губительные водя-
ные валы, отвалился от них в сторону берега, как бы прося
у него помощи, но он забыт всеми и доживает уткнувшись
когда- то красивой надстройкой главной палубы в бере-
говой песок, служа морским животным хорошим укрытием.
Надстройка палубы ещё сохранила белизну краски, следо-
вательно, он потерпел кораблекрушение около года назад.
   На намытой рекой косе виднеется старый форд, служа-
щий современникам наблюдательным пунктом портовым
властям. От возникшей в естественных условиях косы,
ввиде прикрытия от разрушительных волн, отсыпан южный
мол, врезающийся в океан, защищая размытие берега. Парал-
лельно ему проложен северный мол, предохраняющий канал
от замывания береговым песком.
На скалистом берегу, в зелени скверов, проглядывает старая
крепость, сохранившая корабельные гладкоствольные пушки,
служащие памятником первооткрывателям этих мест, что
придаёт береговому району города старинный вид – вид
грозных крепостей периода мореплавателя Кука и шальных
пиратских набегов  на молодые колонии Австралии. Кто
знает, может быть, устрашающий Роджер видели и эти бере-
га , несмотря на былую мощь Британского флота тех лет.
Постоянно действующая тихоокеанская зыбь, не встречая
препятствий в виде рифовых барьеров, накатывалась на
берег, создавая сплошную белую полосу прибоя.
   Экипаж теплохода с увлечением рассматривает незна-
комые берега, стоя на раскалённой солнцем палубе и
завидуя горожанам, купающимся в отведённых пляжных
местах, предвкушая скорый отдых в течение нескольких
интересных суток.
   Лихо, пришвартовавшийся к борту теплохода, фэрибот
высадил лоцмана, и судно стало двигаться против тече-
ния реки, которое замедляло движение судна, но оно
медленно и упорно продвигалось в самом узком месте
канала вдоль мола, расположенному по левому борту.
С правого борта находился брекфатор, переходящий в
береговую полосу  песчаного плёса и далее видны город-
ские постройки.
    Оба мола уложены гранитными глыбами, а кое-где
огромные куски гранита валялись беспорядочно на бе-
регу  реки.
В геологии Австралии гранит редчайший камень,по дан-
ным истории он попадал сюда  на парусных судах выпол-
няя роль балласта. С прибывшего в порт клипера камень
выгружали каторжники  и грузили на борт тюки с шерстью.
Так этот гранит перекочёвывал из Европы на молодой
континент, послужив людям дважды.
   Зелень города привлекала взор, давала отдых устав-
шему от голубизны моря зрению.
К чистому воздуху моря, стали примешиваться запахи
берега, но чистота воздуха оставалась несмотря на
рядом расположенные заводы с правой стороны реки.
   Вот раскрылся старинный вид города с постройками
начала девятнадцатого века. Это строения с пикообраз-
ными башенками, само здание напоминает замок.
Построено всё из красного кирпича или гранита, с узкими
удлиненными вверх окнами, с красиво выложенным фасадом.
Потеснив старинные здания, расположились современные
высотные не более двадцати этажей без архитектурных
излишеств, но полностью застеклённые они несли рекламы
банков и прочих офисов.
   Члены экипажа усердно работали затворами фотоаппара-
тов. Только страна не пережившая ни одной войны, может
сохранить эти прекрасные исторические памятники.
Вдали виднелись современные жилые постройки – города
наших лет.
Подходили к наблюдательной вышки и в бинокль я заметил
прильнувшего к стеклу кругового обзора австралийца, наб-
людающего в бинокль за нами. Помахав ему рукой, жду от
него реакции – он ответил. Решил проверить, действитель-
но ли он видит меня? Я повторил приветствие, последовал
ответ. Вот и первый житель Ньюкасла приветствует нас –
русский моряков.
   Судно, тем временем, двигалось вдоль набережной города
на расстоянии ста метров от строений старого городка.
Как эти дома близки по архитектуре и как не похожи друг
на друга, особенно своей красотой выделяются государ-
ственные учреждения, они как бы символизируют былую
мощь Британской империи, увядшей за последнее пятиде-
сятилетие.
   Радует глаза озеленение улиц, перед зданиями разбиты
Клумбы, посажены низкорослые деревья, подстриженные
ровно, создавая вид живой изгороди. Откос набережной
обложен крупными плитками, кое-где забетонирован.
По улицам снуют автомашины всевозможных марок и рас-
положением руля. Некоторые легковые автомашины стано-
вятся на отведённые стоянки или смотровые площадки и
хозяева, не выходя из них, наблюдают, за проходящим теп-
лоходом.
Судно сделало ещё один левый поворот, замедлило ход, c
него подали швартовые концы на подошедшие два неболь-
ших буксира и вот уже наше судно прижато к причалу
“Смит стейшен”.
Но какой это причал?
Забитые в дно залива деревянные сваи служили основа-
нием перекрытия. Судя по рядом развалившемуся строе-
нию – это причалы ровесники города, а город был открыт
в 1797 году лейтенантом королевского флота Джоном
Шотландок. Около 25-и лет это место использовалось для
поселения каторжников, как с принудительным содержа-
нием, так и сосланных для вольного поселения.
В 1822 году принудительная ссылка с охраной была пере-
ведена на другое место и с этого года принято считать
годом основания города, в котором проживало 900 чело-
век вольных поселенцев. И только в 1859 году был изб-
ран первый мер города – Джеймс Ханнел.
Русло реки искусственно углублялось и сейчас в порт
приходят современные суда с водоизмещением более ста
тысяч тонн.
И так мы пришвартовались к единственному старому при-
чалу, на борт судна прибыли власти для оформления
прихода и принятие /обследование/ трюмов под погрузку.
Послушаем, что они скажут касательно нашей стоянки
в этом  порту.
   В каюте капитана было уже изрядно накурено.
Австралийцы легко одеты, так как ноябрь месяц в Авст-
ралии, это разгар весны, а судя по температуре нашего
климата  Приморья можно считать летом, проверяли доку-
менты и агент беседовал с капитаном судна.
- Господин капитан! Ваш теплоход поставили к это-
- му причалу для ожидания очереди под элеватор. Перед
вами должны погрузиться пшеницей два судна, вы за теп-
лоходом “Новиков-Прибой”.
   -   Как долго ждать нам начало погрузки?  -  спрашивает
капитан.
- Около десяти дней.
Капитан Князев Юрий Михайлович, всем своим видом пока-
зывает недовольство предстоящим простоем судна.
- Ничего страшного, господин капитан, напротив ва-
шего судна стоит греческий теплоход. Он уже месяц на
простое из-за плохого состояния грузовых трюмов. Греки
усиленно зачищают ржавчину. У нас очень строгая комис-
сия по приёмке трюмов и вам повезло, что они безого-
ворочно дали вам сейчас разрешение на погрузку вашего
судна.
- Наши трюма находятся в хорошем состоянии, мы
уже делаем пятый рейс с зерновыми, поэтому такое полу-
чено заключение  от приёмной комиссии.
- Окей.Вот моя визитная карточка – звоните, если
возникнет необходимость.
   Элегантно откланявшись агент покинул борт судна, нам
осталось ждать .

                ФЁДОР.

   Часть экипажа, создав футбольную команду, отпра-
вилась играть за пустые склады, от которых до сих пор
смердило шерстью овец, другие – кто отдыхал в каютах,
кто рассматривал противоположный берег реки, где жил
своей жизнью город.
   К борту  судна подъехала легковая машина серого
цвета, остановилась невдалеке, чтобы не мешать подъезду
других\культурный водитель\ и из кабины вышел мужчина:
выше среднего роста, волосы русые с проседью на висках,
черты лица крупные, но правильные, глаза добрые располо-
гающие к себе, общий вид добряка. Направился к нам.
- Добрый день, товарищи!  -  подходя, поздоровался он.
Это уже смело. Иностранцы никогда так не называют нас.
- Я, член Австралийско-Советского общества, Фёдор
Добрончик. Работаю на коксовой фабрике. Прошу разреше-
ния посетить ваше судно.
   Изъяснялся австралиец на чистом русском языке с за-
метной заискивающей скромностью.
- Где можно видеть капитана или первого помощника
капитана?   -   спросил гость.
- Мы и есть эти лица,  -  ответил Юрий Михайлович.
- Пожалуйста, пройдёмте ко мне в каюту, капитан занят
производственными делами, а на улице, видите, уже смерка-
ется,  -  пригласил я гостя.
   Усадив гостя на диван и сам, расположившись напротив
на стул, мы начали беседовать, узнавая в разговоре друг
друга.
- Как прошло ваше плавание? Ничего плохого не
случилось?  -  задал традиционный вопрос гость, стре-
мясь разрядить неловкость первых минут знакомства.
Я смотрел на него и старался понять: зачем, с какими
намерениями пришёл к нам этот человек?
Несмотря на членство в обществе дружбы с нашей стра-
ной, многие являются к нам с недобрыми мыслями и де-
яниями. Как бы, поняв меня, он извлёк из нагрудного кар-
мана бумажку и подал её мне.
Она оказалась рекомендацией с нашего Дальневосточного
теплохода, заверяла о порядочности подателя.
Ну что ж, и то дело, хотя самоделка выглядела забавно.
- Зная осторожность русских моряков, я попросил
эту бумажку от ваших собратьев по работе и помогает,
люди не чуждаются меня.
- Я рад, что вы правильно понимаете нас.
Наше плавание прошло спокойно и в повседневных тру-
дах, мы подготавливали трюма к погрузке зерновых, те-
перь экипаж немного отдохнёт, посетив ваш город.
Кстати, как вы сами попали за границу?
- Очень просто, как и многие молодые люди в пе-
риод военных лет.
   Расположившись поудобнее на диване, он начал своё
повествование.
- Родился и вырос я в небольшом белорусском го-
родке. Когда немецкие войска подошли к нам, мне тогда
шёл шестнадцатый год. Я пошёл в военкомат добровольно,
где меня зачислили в отряд ополченцев вместе с моим
дробовым ружьём. У меня представленье о войне было
как об охоте, очень просто  -  я сижу в засаде, стреляю
в фашистов, как в зайцев и собираю трофеи,
но оказалось далеко не так.
Провожала меня матушка горькими слезами, чувствовало
материнское сердце разлуку с сыном на всю жизнь.
Дошли мы с ней до окраины городка, где и распрощались.
Осталась она стоять у плетня последнего дома, махая
мне косынкой, шагающему в неровном строю ополченцев.
Так я её и оставил в своей памяти и по сей день,  -  гость
закончил печальный рассказ о разлуке со своей матушкой,
помолчал и как бы очнувшись, продолжил:
- Наше ополченское воинство, вооруженное, чем по-
пало, заняло позиции на подступах к городу, возле не-
большой рощи, дальше, насколько хватало обзора видне-
лись поля с рожью.
Выбрав себе за березкой, укромное место я стал гото-
виться к настоящей войне. Разложив патроны и прочую
амуницию, воткнул нож в землю и по-деловому стал наб-
людать за окружающими меня воинами.
   Рядом со мной расположился больше чем пожилой че-
ловек: седой как лунь, худой, сутулый, преподаватель сред-
ней школы. Судя по его длинноствольному ружью, он пре-
подавал историю и участвовал в крымской войне или
это грозное оружие присутствовало на французских бар-
рикадах в руках легендарного Марата.
Не знаю, как он учил своих учеников, но военное знание его
было не выше моего. Тем не менее, я ему обязан советом
выкопать углубление в земле. По его объяснению, в ко-
навке: и удобно лежать, и не так оттопыривается мой
тощий зад.
Лопаты, разумеется, у меня и у рядом лежащих людей не было,
я стал ковырять землю своим ножом, благо наша
белорусская земля мягкая и силёнка в моих руках была.
Подрезая и выгребая пласты земли, мне удалось углу-
биться до колен. На этом земляные работы были закон-
чены – приступил к маскировке места.
Лёжа на спине, я любовался кронами берёз, вдыхал сыт-
ный запах земли  и вспоминал прошлые детские годы:
как с сестрой ходил в эту рощу по грибы и ягоды.
Я тогда и подумать не мог, что это было прощание с
моей маленькой Родиной. Те видения давних пор мне и
сейчас снятся по ночам. Матушкины печальные с тос-
кой глаза, слёзы раздирающие душу, часто вспоминаются
мне, это отпечаталось в моей памяти на всю жизнь.
Она чувствовала, что мы больше не увидимся. Проводив
своего мужа на фронт, проводила и сына.
Мне хотелось быстрее покончить с этой войной и вер-
нуться домой, к мирной жизни, к мечте поступить в желез-
нодорожный техникум.
   В то время регулярные воинские части вели ожесто-
чённые бои с фашистами на противоположной стороне
города, оттуда, доносилась до нас канонада боя.
Командование считало, что этот участок противник обой-
дёт той стороной, где шли бои, а здесь много лесных мас-
сивов и нет хороших дорог.
Нашей роте была придана пушка сорокапятка с молодым
лейтенантом и не старше его орудийным расчётом.
В ожидании неизвесного, ополченцы  вели себя тихо,
несмотря на удалённость от нас боевых действий. Всех
угнетало отсутствие информации. Тишина рощи ещё больше
нервировала пожилых людей. Они осунулись лицом, кожа
на щеках стала серой, ни шуток, ни улыбок не было. Каж-
дый старался чем-то отвлечь себя, но не всякому это
удавалось. Семейных тяготило неизвестное будущее их
родных при оккупации города.
Копошась в своём углублении и стараясь подражать
старшим в укладке вещей и расположения оружия, я по-
чувствовал подёргивание кем-то моего пиджака.
- Федя…,а Федь?  -  оглянувшись, увидел обраща-
ющегося ко мне соседа.
- Посмотри на дорогу. Кто там пылит по просёлочной,
повозка?
   Приглядевшись, я увидел вдали танки. Шесть машин, на
расстоянии около трёх километров, двигались наискосок
от нас. Отличительных знаков не было видно и это остав-
ляло нам, какую то надежду – может быть наши свежие
части идут на подмогу сражающимся, но нам и не пришло
в голову, что они двигались на восток.
- Нет, деда, это танки. Только не видно чьи,. – угрю-
мо ответил я.
   Расчёт пушкарей, расположенный со своим противо-
танковым орудием сзади нас стал готовиться к бою.
Пять солдат, с бутылками горючей смеси, поползли вперёд,
готовясь первыми встретить врага, цигарки курящих
воинов потушены, будто бы они могли нас обнаружить,
все воины застыли в ожидании солдатской доли.
Тем временем танки подошли на расстояние, когда видны
Кресты и сидящие на броне фигурки немецких солдат.
Как волна, среди ополченцев прошёл придавленный возглас
“немцы!”
- Э..х, сынок, видно наши войска удержали позиции
с той стороны города и немцы обошли их. Тяжело нам при-
дётся -  мать иху в душу.  -  со вздохом вымолвил старик,
расположившийся по правую мою руку.
Воздух разорвал хлопок с металлическим звуком “дзинь”.
Это заговорила наша пушка. Я не специалист в военном
деле, но мне стало понятно, этим ранним выстрелом расчёт
орудия демаскировал себя, а также и нас.
Танки расползлись по полю клином, с них скатилась, как
горох пехота, и началось….
От танков отделились белые облачка, хлопок и взрыв в
нашем расположении, но их шесть  -  наша пушка одна,
стрелять из моего дробовика было сверх дури, враг да-
леко, а ружьё доставало, от силы, на семьдесят метров,
стреляли те, у кого были винтовки.
В роще не прекращались разрывы снарядов, из-за дыма,
Летящих комьев земли и пыли не было видно рядом ле-
жащих стариков. Поднимать голову мне заранее запретили
взрослые и я лежал в своей яме, слушая разрывы снарядов.
Вдруг меня приподняло от земли, что-то туго ударило в
лицо, в голове со звоном закружилось, и я потерял ощу-
щение происходящего. В сознании осталось только ко-
манды лейтенанта расчёта орудия - ”Огонь! Огонь! Огонь!”
Сколько я пролежал в таком состоянии? Не помню.
Чувствую, кто-то тычет мне в подошву ботинка. Припод-
нялся на четыре конечности  и вижу: стоит здоровый
рыжий верзила, с засученными рукавами рубашки и от-
крывает широко рот, а челюсть, как у лошади. Рот открыт,
но звука нет  -  понял, смеётся - гад.
Схватил я своё ружьё и, поворачиваясь, хотел пальнуть в
эту рожу. Но не тут-то было,вырвал он ружьё и так хва-
тил меня плашмя по спине, что послышался треск: или
спины, или приклада, я снова ткнулся лицом в землю.
   Очнулся от прохлады воды, словно дождь поливает
меня, открыл глаза и вижу, этот немец льёт на меня воду
из моей же фляжки, говорит что-то губами и манит длин-
ным пальцем. Я стал подниматься, разогнулся, вокруг всё
идёт колесом: и распростёртый на земле лейтенант, и
разбросанные окровавленные тела старших товарищей,
там где был учитель  -  зияла глубокая воронка.
В роще стояла полная тишина, я ничего не слышал, понял
контузия.
Удар в заднее место и боль в районе копчика вернула
меня к реальной жизни, так я невольно шагнул вперёд,
избегая второго удара  -  первый шаг в плен.
Немец показывал автоматом куда мне идти, рваная рана
на моём плече нестерпимо болела и кровоточила, ссадина
на лбу мешала смотреть сгустком запёкшейся крови и
земли, а я, шатаясь, как пьяный, шёл в указанном мне нап-
равлении .
На дороге нас собрали около двадцати человек: перес-
читали, окружили автоматчиками и погнали к городу,
в район железнодорожного вокзала.
Так я оказался угнанным в Германию, как рабочая сила.
стал я рабом в двадцатом веке, попав на ферму богатого
немца, который воевал на фронте. Руководил работами
старый управляющий. Бил нас и он, и злая хозяйка, бивала
кнутом и ее дочь, молодая садистка, наслаждаясь пре-
восходством перед молодым рабом. Как я желал выходить
этим кнутом её, но сдерживался  -  за это ждала смерть.
В одном я виноват перед Родиной, когда кончилась вой-
на  -  струсил возвращаться домой. Мне молодому, так за-
били мозги ссылкой в Сибирь; так это преподнесли вплоть
до писем военнопленных из Сибири, что я согласился
ехать в Австралию.
Здесь я и познакомился со своей Галиной с таким же прош-
лым,сейчас имеем двоих взрослых сыновей.
- Как  вас встретили Австралия?  -  задал я вопрос.
- Первое время жили в лагере  для перемещённых лиц.
Кормили сносно на средства государства, но не щедро. Я
досих пор не ем баранину  -  так приелась за то время.
За кормление и содержание устраивали работать не туда,
куда мы хотели, а туда где необходимо государству или
к жадному фермеру, который взял тебя, оплатив наше со-
держание в лагере.
Постепенно вылезли из этой кабалы. Сейчас имеем свой
домик и сводим концы с концами без житейских изли-
шеств. И только сейчас жена работает шеф-поваром  в
кафе, получая зарплату больше меня. Дети выросли и моя
душа тянется к Родине, поэтому я часто посещаю Белору-
сию.
Моя семья очень близко принимает к сердцу все неудачи
и трагедии  России.
   В каюте зазвонил телефон, и я поднял трубку.
- Фёдор, нас приглашают пить чай в кают-компанию  -
сообщил я гостю приглашение буфетчицы.
- С удовольствием,  -  живо ответил гость.  -  Для
меня - как бы вкусна не была пища дома, ведь жена шеф-
повар, всё же блюда, приготовленные на ваших судах,
мне больше нравятся, а о хлебе и говорить нечего.
В Австралии хлеб выпекают безвкусный, как мякина.
Только у русского хлеба может быть такой вкусный дух.
И когда мне удаётся взять буханку хлеба домой, мы от-
резаем от неё маленькие ломтики и сохраняем надолго.
   В кают-компании сидело несколько командиров, позна-
комив их с гостем, назвав его фамилию и имя, мы сели
за  стол.
Увидя на столе наши русские пряники, гость обрадовался
как  мальчишка лакомству, застенчиво объяснив:
- Лучшие печенья, самых ведущих фирм, я не  про-
меняю на русский пряник. Вкус его мне напоминает моё
детство, когда отец приходя с работы,приносил их мне,
а в августе месяце  -  большие, сочные яблоки-антоновки.
- Для нас это обыденное, второстепенное. Я этого не
понимаю. Какая разница, ваше или наше?  -  решил ска-
зать  своё слово четвёртый механик  -  молодой человек
с  ярко выраженным “Я”, но не утвердившим его ни в
труде, ни в коллективе,  -   сделав паузу в разговоре,
он продолжил:
- Человеку присуще стремление познавать новое и
стремиться к нему, совершенствовать себя, отличаясь
от других.  -  Явно не его свои мысли он высказал -
произнесены заученно и с некоторым пафосом.
   -   Разрешите с вами не согласиться,   -   сделал
заявку  на продолжение разговора Фёдор.   -  Из вто-
ростепенного  формируется основное.
   Интересно, что скажет доморощенному мечтателю за
бугорной жизни человек, живущий на чужбине?
- Давайте возьмём простой пример:
вы отлично понимаете, желание откушать какое-либо
вами любимое блюдо. Допустим, вы выросли в русской
деревне мы с детства кушали гречневую кашу с молоком,
я думаю, после этого вам не захочется кушать китайское
блюдо  -  медуза с морской травой, хотя и начинена вкус-
ными приправами. Вы согласны со мной?
- Да, в этом я согласен!
- Что касается познания нового и стремления к не-
му в жизни, вам и карты в руки. Каждый молодой чело-
век стремится к познанию нового.
Неужели вы не заметили за собой этого с детства?
Вы же с младенчества проявляли любознательность ко
всему, только в мелком масштабе,теперь более зрело,
углублённо. И ничего здесь нового нет. Только познание
нового надо сочетать с трудом, а то можно превратиться
в блаженного, всё видящего, но не приносящего пользы
окружающим и себе.
- Позвольте, как же ваши молодые люди живут не ра-
ботая нигде?
- Эти парни завидуют работающим, они не могут най-
ти себе работу, эти люди потеряли себя, отторгнутые от
общества. Разумеется, есть часть молодёжи, тунеядству-
ющей за счёт пап и мам, которые имеют состояние и то
данное баловство до определённого возраста  -  игра в
сопливую демократию. Приходит время, этот преданный
до слёз друг, получив наследство, становится хозяином
и эксплуатирует того друга, с которым вышагивал по
вольной жизни, мечтая перевернуть весь мир. Таков непи-
саный закон частной собственности.
Касаясь вашего “совершенствовать себя, отличаясь от
других”, судя по вашему внешнему виду, то есть прически
и одежды, вы желаете себя выделить внешностью, или точ-
нее, обратить на себя внимание. Это не ваша идея, она
позаимствована у молодёжи других стран. Но они своим
неряшливым видом демонстрируют правительству молча-
ливый протест против государственного строя, который
не думает об их будущем, который не даёт им право рабо-
тать и совершенствовать себя в любимой профессии.
А вы, ради чего устроили демонстрацию? Или решили этим
привлечь к себе прекрасный пол?
   -   Точно!  -   вмешался в разговор Николай Андреевич
второй механик, по характеру  -  угрюмый, но рассуди-
тельный и справедливый.  -  Он считает, с этими волоса-
ми и в расписной рубахе, на него больше будут обро-
щать внимание невесты, но видят его такие же, как и он,
умным нравится другое.
   Четвёртый механик беспокойно задвигался в кресле,
покраснел ещё больше, чем от разъяснений эмигранта и
приняв воинственную позу, изрек, обращаясь к Николаю
Андреевичу:
- Вы должны меня воспитывать, как старший по воз-
расту и занимаемой должности, а вы сравниваете с глу-
пыми,  -  тихонько добавил, плохо выговаривая букву Р:
- Старый пирдун.
- Извольте прекратить взаимные “любезности”, -  чувст-
вуя, что подобный разговор может привести к ссоре, вме-
шался я,   -  вы сюда пришли для приёма пищи и беседа за
столом должна протекать на обоюдно приятные темы.
- Как вы объясните ваше стремление к Родине?
Нам, живущим на Родине, трудно это понять,   -   решил
я сменить тему разговора
- Я вам это объясню немного отвлечённо.
Представьте себе, вы посетили красивый город, устали от
всего увиденного и стоите на остановке автобуса кото-
рый должен отвезти вас домой. Вам очень хочется быст-
рее добраться до дома, ничего вас уже не интересует,
ничего вам нового не надо, люди в очереди стоят молча,
а  автобуса всё нет и нет. Вас от отчаяния всего распи-
рает изнутри.               
Вот это, я назвал автобусное чувство мы испытываем,
находясь за границей.
Снова проявил желание сказать своё слово молодой
 человек:
- Сколько мне не приходилось беседовать с Нико-
лаем Андреевичем,он всегда сводил разговор на под-
начки/колкости/.
Попросив разрешение у капитана удалиться из кают-
компании, молодой человек встал с кресла, и разметая
себе путь “клефанами” джинс /широкие брюки/,вышел.
Следом за ним покинул кают-компанию и капитан, заняв-
шись своими делами.               
- Знает, что его надо воспитывать,  -  вдогонку
уходящему молодому товарищу сказал Николай Анд-
реевич, -  только воспитание от него отскакивает,
как горох от стенки, в машинном отделении как то из-
девался, заявляя: ”газеточки почитывай, а ну давай,давай
меня перевоспитывай”. Взять бы не ремень, а как в ста-
рину в деревне, до тринадцатого года оглоблю, да пог-
ладить этому дылде не согбенную чрезмерным трудом
спину, сразу всё понял бы и воспринял за истину.
- Николай Андреевич. Я считаю, всё же Алексей
всё поймёт правильно, в нём пока говорит задержавша-
яся  юность, её беззаботность,  -  решил покончить с
этой дискуссией я,  -  здоровое самолюбие предусмат-
ривает, в какой то степени, выделение личности, но не
превышая грани приличия и скромности.
Это явление в человеческом характере тоже стимулирует
прогресс, но при  неудаче, оно не должно дать человеку
разочароваться в жизни  и “опустить руки” в деле. Вот
здесь ярко выражается личность. Если человек сильный
характером  -  ему не страшны любые крутые повороты
жизни. Ну, хватит об этом.
За разговорами, товарищ Добрончик, я вам  так и не отве-
тил на заданный  вами вопрос о прошедшем плавании.
   Для перемены темы разговора, мне пришлось приме-
нить этот тактический приём. 
- Вначале рейса мы получили распоряжение гру-
зиться  в портах западной части Австралии, но огибая
остров Тимор, нам пришла переадресовка на порты вос-
точного берега.
- И как выглядит этот остров Тимор? Мне не  при-
ходилось бывать  в том уголке тропиков,  -  полюбо-
пытствовал гость,  -  отпуск я проводил, путешествуя
с сыном по югу Австралии  -  более прохладно.
- Конечно, Южную Австралию не сравнить с тро-
пической  зоной: мало лесов, а кое-где, вообще, всё
выгорает от засухи, тем не менее, она хороша своим
своеобразием, бурно расцветающей растительностью
в период дождей. Мне приходилось бывать там неод-
нократно и в разных портах.
На Тиморе климат, практически, постоянен. Сам он имеет
удлинённую форму направлением с северо-востока на
юго-запод. Если описать его южную часть, она мне ка-
жется более красивой  -  это огромная гора с плоской
вершиной, на которой расположены альпийские луга.
Со стороны севера она полого сходит к побережью,.
с юга  -  резко обрывается и этот обрыв переходит в
прибрежные джунгли,расчленённые многочисленными
ручьями, речушками и в более обширной долине рекой.
Вот эта  совокупность умеренного климата в высотных
районах и тропического в неизменности, особенно при-
влекает взор путешественника своей контрастностью
природы. Возникает желание подняться на эти луга, обоз-
реть сверху всю простирающуюся красоту, ощутить про-
хладу высокогорного ветерка с запахом трав, ведь в
этот момент ты находишся на теплоходе, где тропичес-
кий зной и духота выжали из тебя влаги столько, сколь-
ко смогли.
Изменив курс, мы прошли Арафурское море, где воочию
увидели губительность цивилизации на экологию. А слу-
чилось вопиющее издевательство над природой.
Под утро старпом пригласил капитана на мостик. Радар
Показывал идущее встречное судно, которое не несло на
себе ходовых огней. Приготовившись к маневрам, мы сле-
дили за новоиспечённым пиратом, но он мирно прошёл
мимо нас на расстоянии шести кабельтовых. Уже брезжил
рассвет и очертания корпуса судна были хорошо видны.
Это был танкер водоизмещением около пятидесяти  ты-
сяч тонн. Через двадцать минут нашего пути, тем же кур-
сом, когда видимость улучшилась, мы выяснили причину
скрытности танкеристов. По всему пути на море шёл ма-
зутный шлейф с пятнами тяжёлых топливных фракций.
Вероятно, они полоскали грузовые ёмкости под принятие
груза. Это настоящие браконьеры, губящие природу моря.
Ввиду тёмного времени суток, название этого судна мы
не смогли прочитать, и оно безнаказанно скрылось.
   Подходя к Торресову проливу, капитан сделал расчёт   
двух вариантов пути: первый  -  двигаться от пролива
между берегом Австралии и Большим рифовым барьером,
второй - с внешней стороны его.Первый путь был коро-
че почти надвое суток. Юрий Михайлович выбрал корот-
кий, хотя он не рекомендован для мореплавания  -  мно-
го узкостей.
Моряк может проплавать всю свою жизнь, но побывать и
увидеть Большой барьерный риф, дано не каждому. Тянется
он от берегов Новой Гвинеи до мыса Санди-Кейп, протя-
жённостью 1200 морских миль. Имеет большое количество
каралловых рифов, узкостей, этими проливами проходить
рисковано. Будем считать, что нам очень повезло.
   Тогда день был ясный, без признаков туманки. Даль
просматривалась на столько, на сколько хватало обзора.
В пролив мы вошли рано утром, свежий воздух настоен
йодистым запахом морских растений и неизвестными
ароматами, принесёнными от необитаемых островов барь-
ера, такое окружение располагает к мечте о будущем 
отпуске и отдыхе у моря, но когда придёт эта возмож-
ность – неизвестно.
   Пришлось нам в самом узком месте расходиться с
другим судном. Прижались к правой стороне пролива и
в двадцати метрах проглядывались в воде рифы, теплоход
почти не имел хода, и мы благополучно миновали опас-
ный район.
   Вода в проливе настолько чистая, что на большой глу-
бине видны обитатели моря. Цвет воды светло-голубой,
можно сравнить с чистым небом в морозный день. Оби-
лие снующих рыб, от мала до велика, говорит о отсутст-
вии варварского лова тралами. По договору ООН высо-
коразвитым странам запрещён отлов рыбопродукции в
этих районах, ввиду отсталости проживающих в тропичес-
кой зоне племён, у которых рыба является основным про-
дуктом питания.
Мы наблюдали, как вдоль борта смело проплывали водя-
ные змеи различной окраски и размеров. Подобное моря-
ки видели и в других широтах, а вот змею, длиной пять
метров,  расцветки тёмноголубой с яркожёлтой, и всё
это, расположено спирально – мы видели впервые, пора-
жённые такой красотой.
   Далее, теплоход, выйдя из пролива, стал лавировать
среди береговой черты и мелкими островами.
Весь путь Большого барьерного рифа хорошо обеспечен
навигационными знаками, так что движение судов вполне-
безопасно, но узкие проходы и резкая смена курса непри-
вычны для моряков, работающих в более спокойной обста-
новки.
Коралловые острова подковообразной формы с густой зе-
ленью пальм и прочей тропической растительности.
Конечности островов постепенно углубляются в прозрач-
ную воду океана, омываясь прибоем и своей белизной да-
леко просматривались в воде.
Всё это время перехода экипаж стоял на палубе и любо-
вался нетронутой красотой тропической природы.
Тогда меня поразила большая рыба килограммов, эдак на
пять, вылетевшая из воды перпендикулярно в верх и
достигнув высоты около десяти метров развернулась, про-
следовав тот же путь вниз без всплеска нырнув в воду.
Такое в цирке не увидишь.
- Эта рыба подобие тунца,  -  включился в беседу
Четвёртый механик, вернувшийся в кают-компанию остыв
От предыдущего разговора,  -   но не тунец, так как
шире его и  с блестящей чешуёй, видимо она решила де-
монстрировать искусство своих собратьев, приветствуя
нас. Мы предположили, что её кто-то преследует  -  но
ошиблись. Через несколько секунд она нам показала вто-
рично свой номер и что не присуще дельфинам  -  пер-
пендикулярный взлёт и падение. Все мы стояли заворожён-
ные этим чудом. Что она хотела этим показать: или дей-
ствительно демонстрировала красоту своего полёта, или
радость, увидев необычное плывущее чудовище.
- А вспомните, как к вечеру, на заходе солнца выс-
кочил  из воды целый косяк полтора метровых рыб, с уз-
ким телом, изогнутыми, как сабли. Их было с дюжину.
Поднявшись над водой, словно по команде, сверкнув
металлом тел и пролетев вдоль поверхности воды мет-
ров пять,параллельно курса судна, они красиво вреза-
лись в воду. Через секунд десять это повторялось. Мне
такого никогда не приходилось видеть,  -   добавил
увиденное второй механик Колягин Н.И. 
- Весь экипаж, именно, очарован тем уголком Авст-
ралии ,который называется Большим рифовым барьером,  -
подвёл итог беседы о прекрасном уголке я.
- В северо-восточной части Австралии мне не при-
ходилось бывать, -  сказал гость,  -  хотя я много
путешествую на своей машине. Населения там проживает
мало, только по побережью. В Австралии всему бич – за-
суха, отсутствие грунтовых вод. Средняя часть континен-
та, вообще имеет солончаки. В северной части проходит
горный массив, поэтому влага ещё как-то собирается.
Небольшие реки есть, в то же время отсутствие равнин
препятствует нормальному земледелию.
Мне приятно, друзья, с вами беседовать, но меня потеряли
дома, надо ехать к домочадцам. -  И встав, гость откла-
нялся присутствующим.
Провожая Фёдора к трапу, уговорились: в ближайшие дни
выехать в город, где он, по возможности, покажет все дос-
топримечательности.


        СГОВОР    С  СОВЕСТЬЮ.


В виду затяжных дождей, погрузка судов шла медленно,
это нервировало экипаж, стремились быстрее домой.
Для моряков, первые несколько дней проходят в радости
окончания перехода, в желании увидеть новый,в его жизни
порт  -  последующие дни становятся в тягость, хочется
движения, кое-кто жалуется: ”Надоело, уж скорее бы в –
рейс”. Есть среди моряков лица, которым нравится жить по
поговорке: ” Плохая стоянка  -  лучше хорошего рейса”, но
их очень мало и таких мы не называем  моряками, хотя не-
которые из них в ранге капитана. Моряк, находясь на бе-
регу  -  тоскует по морю; находясь в море  -  тоскует по
берегу и это извечное желание выполняется однобоко:
больше в море, меньше в семье.               
Устроившись с удочкой на углу пирса, окаймлённого
толстым деревянным брусом из плотного дерева, я пы-
тался что-то выудить.               
Вечерние сумерки уже спускались на город, пасмурная
погода создавала рассеивающий свет. Австралийская рыба
не благоволила ко мне, видимо имея национальные чувст-
ва и я бесцельно осматривал близлежащие строения и
напротив расположенный док, со стоящим в нём военным
кораблём типа корвет.
Рядом с нашим теплоходом остановилась машина с фурго-
Ном, её я ещё заметил вчера, но водитель не выходя из –
кабины, по наблюдал за нашим судном и уехал, теперь он
направлялся в мою сторону с неизвестными, во всяком
случаи для меня, намерениями.
Что ему надо?
- Добрый день!… -  приветствовал подошедший муж-
чина, среднего роста с заметным брюшком, русыми с про-
седью волосами и чертами лица округлыми, добрыми, рас-
полагающими к себе.
- Здравствуйте… -  ответил я доброжелательному 
человеку, глядя ему прямо в глаза, пытаясь определить
цель визита по отражению лица его намерений.
- Не клюёт?
- С час сижу, хотя бы “шкрябнула”.
- На стоявшем до вас русском судне, ребята много
поймали рыбы с наружной стороны теплохода прямо с
борта. Они эту рыбу называли краснопёркой.
- А я брезгую ловить эту рыбу. С того борта нахо-
дится шпигат и мне понятно, почему она там собирается,
- шутя объяснил я,  -  там сливаются отбросы из кам-
буза.
- Давайте познакомимся, -  продолжил подошедший,
- меня зовут Александр, фамилия Белый, работаю здесь
в порту смотрителем складских помещений в ночное вре-
мя, или по-русски,сторожем.
Я назвал себя, умолчав о занимаемой должности на тепло-
ходе.
- Как у вас первый помощник капитана, строгий?
- Да,не приходилось мне с ним конфликтовать, но в
общих чертах  спокойный, поладить можно.
А зачем он вам?
- Да, хочу посетить ваше судно.
- Это можно. Только называйте слово “судно” с уда-
- рением на букву “У”, иначе моряки обидятся, с уда-
рением на “О” называют в госпитале горшок.
Давайте немного подышим свежим воздухом и я вас про-
вожу  к этому товарищу.
- Знаете, я сам любитель рыбной ловли. В свободное
время выезжаю в верховье этой реки, там получаешь нас-
тоящее удовольствие.
Но в Австралии необходимо знать породы рыб, иначе мож-
но попасть в неприятное положение.
- Какое?  -  удивился я.
- Некоторые породы рыб имеют иглу, укол которой ядо-
вит, или разнесёт руку толщиной с ногу, а то и вообще
потеряете сознание и если не оказать срочную помощь,
ждёт вас подземное царство.
- У нас есть тоже колючие рыбы, но без яда. Что
бы снять её с крючка, я наступаю на это создание ногой,
разумеется обутой.
- Если вам попадётся рыба похожая на сома и на
спине будет иметь иглу - лучше отрежьте её вместе с
крючком. Её кушать можно, но игла очень опасна.
- Спасибо за совет. Уже совсем темно, видно сегод-
ня я не поймаю даже опасную рыбу. Пойдёмте на судно.
Поднявшись на борт теплохода и подойдя к своей каюте,
я открыл дверь и пригласил гостя войти.
Прочитав бирку над дверью, он не удивился (завидное
самообладание) , но не преминул спросить:
- Так это вы и есть первый помощник капитана?
- Совершенно верно.
- Ох и хитёр.
- Да и вы, я вижу, из лисий породы  -  действуете  в
обход. Что же вы, подъехав к трапу, не обратились к вах-
тенному помощнику, а пошли окольным путём?
Иль прошлые грехи не пускают прямо заявиться?               
- Что есть, то есть. Все мы здесь живём с прошлым
грешком: или прямым, или косвенным.
   -   Как это понять?  -  решил уточнить я.   -   Где пря-
мой, а где косвенный.
- Все русские, находящиеся здесь, в своё время по-
кинули  Родину. Добровольно все, но к этому шли разны-
ми путями: одни изменяли Родине принудительно, другие
добровольно, сознательно,.   -   объяснил он.
- Принудительно, мне понятно, это  те, которых увезли
в Германию и после войны запугали Сибирью.
А добровольно? И к какой группе вы себя относите?
- Я, как раз отношусь к средней группе, между теми
и другими, -  спокойно констатировал он.   -   Сейчас
я вам вкратце объясню.
   Удобно расположившись на диване и несколько вол-
нуясь, гость начал своё повествование.
- Жил и вырос я в Днепропетровске. Когда началась
война, как и всех молодых мужиков, меня призвали в воен-
комат. Принял я первый бой недалеко от своих родных
мест.
Наша часть была окружена врагом и разбита, пришлось проби-
раться из окружения малыми группами. Из десяти чело-
век, с которыми я выходил, осталось в живых только двое.
Остальные земляки полегли от пуль карателей. За нами
Немцы охотились, как за зайцами, пробивались мы ночами.
Отлично зная родные места, я с приятелем добрался домой.
Днепропетровск уже был под немцем. Я поразмыслил: ” всё-
равно пронюхают, что нахожусь дома, долго не отсидишься”   
и решил явиться к бургомистру.
   (Это был его первый сговор с совестью, хотя он начал-
ся уже в то время, когда его стопы направились не в по-
иск воинских частей, а к отчему дому. Предатель Родины
не возникает в человеке сразу, мгновенно, нет, он в нём
зреет постепенно: от мелких уступок, от чрезмерного са-
молюбия, от трусости, от творения анонимок и клеветы на
других, сработанной под правду и приводит к сговору с
собственной совестью, когда человек себя уговаривает
переступить эту последнюю грань, хотя он эти мелкие
грани уже давно незаметно переступил. Он тешит себя
иллюзиями: о нормальности своих поступков, не выходя-
щих за рамки дозволенного, о возникшем стечении обс-
соятельств, о трудности времени. Он слепо идёт к одной
цели “, лишь бы выжить, а там что-нибудь придумаем”.
Он живёт по поговорке: “ Моя совесть чиста  -  я ею не
пользуюсь”. Но получив клеймо предателя Родины, невоз-
можно его отмыть, что бы ты не придумывал.)
- Бургомистр оказался знакомым, выдал временный
документ на жительство и определил работать в город-
ском муниципалитете. По образованию я геолог, но стал
работать кем придётся.
   От местного концлагеря у нас в городе работали во-
еннопленные  -  пятнадцати из них я помог бежать.
Трое из пятнадцати, уже в мирное время, нашли мою сест-
ру и расспрашивали обо мне.
В то время я познакомился с девушкой, которая впослед-
ствии стала моей женой. Тогда она была подругой жены
бургомистра.
(Есть такой тип людей, которые умеют приспосабливаться
в жизни, или как они любят говорить: ”держать нос по –
ветру”. Если одни трудятся в полную силу, зная о пользе
и необходимости результатов его труда  -  этот пристро-
ится к нему рядом,дабы не могли определить малое ко-
личество проделанной им работы; если один честно выска-
зывает товарищу его ошибки  -  это обязательно будет
его выгораживать не из-за жалости, нет, это ему нужно
для завоевания ”дешёвого” авторитета; и если, наконец,
одни честно идут в бой, зная, что за их спиной стоят род-
ственники  -  этот любыми путями пристроится туда,
где безопасней и на последний случай у него всегда в
запасе трусость, что граничит с предательством. Таких
трудно отличить от основной массы окружающих, но от-
личительные черты присущие им есть, это:постоянное
недовольство всем и вся, но не в присутствии начальст-
ва и тяга к анонимкам. Ведь нормальный честный человек
не способен на пасквили, он выскажет сущность прямо.
Так в коллективе созревает среди здоровых  “всходов”
“сорняк” втаптывая в грязь хорошее или устраняя его
со своего пути. Эти лица, в основном, всегда компанейс-
кие, они могут влезть в душу человека, а потом его же
и обгадить.)
- Зная, что за связь с бургомистром мне не прос-
стят – пришлось уйти с немцами. Мы с женой много
хватили лиха, пока попали в Австралию.
- Если на вас нет” крови” русских людей, так поче-
му- же вы не вернулись домой?
- Мои дочери родились и выросли здесь. Они имеют
знакомых и близких, им будет трудно в России приспо-
собиться к вашей жизни, но поехать в гости и повидать
мою мать с сестрами я хочу.
- Если им трудно у нас приспособиться, так как же
вы здесь живёте, ведь в любой стране не любят чужезем-
цев?
- Это верно,   -   согласился гость. И продолжил:
- Они родились здесь, считаются австралийцами, а мы
как-нибудь доживём, осталось немного.
Бывает, упрекают нас англичане, когда разозлятся на ме-
ня,кричат:”Убирайтесь к себе в Сибирь”.Но мы к этому
привыкли.
Часто снится родной город, так бы и полетел туда. Сестра
пишет о большом строительстве в нём, много построено
новых районов,  -  и вздохнув, с задумчивостью вымол-
вил:  -  Не сладкая доля эмигранта…
- Но вы её выбрали добровольно, и остаётся винить
только себя.
- Не..т, всё было под страхом, боялись Сибири.
- Так чего же вы её боялись? Вспомните довоенную пес-
ню, где поётся: ”А я Сибири, Сибири не боюся, Сибирь ведь
тоже русская земля”.
- Да, была такая песня. Только жизнь без бытовых ус-
луг не привлекательна.
- А вот Соложеницин не побоялся, тем более был он
офицером артиллерии во власовских войсках, как у нас
писали,но не участвовал в военных действиях.
- Слышал о таком. Его книгами все полки в магазинах
уставлены. Я и не знал, что он был власовцем. Интересно…
Уже поздно и мне пора топать к моей старухе. Если поже- 
Лаете прийт ко мне в гости – вот май адрес,   -   гость даёт
визитную карточку, на которой было имя Александр Белый,
гость удалился.


                ЭКСКУРСИЯ.

   Затяжные дожди, стали уступать ясной погоде. Раскисшая
земля, черезмерно напоённая длительными осадками, сбра-
сывала избыток влаги в реку. Судя по установленному на
деревянной планке уровню, сделанному недалеко от прича-
ла подъём воды достиг своего высокого уровня, последу-
ющее повышение может быть чревато плохими последст-
виями. Уже по реке проплывали вырванные с корнем де-
ревья, доски, брёвна и прочий хлам.
Но растительность, напоённая влагой после засушливого
лета, воспрянула, набрала силы, приготовилась к завершаю- 
щему ритуалу сезона – созреванию будущего семени.
   В ясное солнечное субботнее утро, к борту теплохода
Подкатил Фёдор на своей старенькой машине и пригласил
нас совершить экскурсию по городу.
- Если четвёртый механик свободен, возьмите его в
группу, я покажу ему ту молодёжь, которой он подражает  -
попросил он.
Так как машина могла взять только трёх пассажиров,
уволились на экскурсию: я, четвёртый механик Алексей
Васильевич и уборщица Галина Ивановна. Себя она иначе
не называет, как классная техничка  -  женщина и не мо-
лодая, и не пожилая; о таких незамужних женщинах обычно
говорят “остановились на одном возрасте”.Женщина мило-
видная, компанейская; с такими и весело, и к таким всегда
льнёт молодёжь. 
   Машина проскочив по мосту, свернула на главную ули-
цу города, как раньше я её назвал Набережной. Проехав
несколько кварталов, остановились возле небольшого
сквера, заросшего скромной растительностью, обставлен-
ного скамейками и имеющего небольшой фонтан.
В сквере,отдельными группами и в одиночку, расположи-
лись молодые люди бесцельно проводя время. Редко кто
из них держал в руках газету, не говоря уже о книге.
Их лица отчуждённые, не выражающие ничего, словно зом-
би . У отдельных проглядывала нездоровая бледность 
 - бледность наркомана. Молодёжь одета в поношенные
джинсы, кое-что наброшено на плечи, но все неряшливые,
грязные, обросшие. Наглядный протест жизненной невоз-
можности.
- Сейчас, Алексей, можешь подойти и любого из них
спросить, ”что он желает иметь в жизни”, я могу тебе
оказать помощь, как переводчик,  -  обратился Фёдор к
представителю молодёжи России.  -  Любой из них тебе
скажет одно и то же “работу”, или свою работу для кото-
рой он окончил колледж, или любую работу. Это я сам
проверил лично.
Только не подходи вон к той плотной кучке молодых,
они “колятся”, злые, как голодные собаки.
Пошли? Вылезай из машины,  -  предложил Фёдор, глядя
на Алексея.
- Да…не надо. Я и так вам верю,  -  смущённо отказался он.
- Я, вижу тебе противно к ним подходить?
Это естественно, люди достигли дна человеческой мерзос-
ти и не по своей вине. Их к этому привело безразличие
к ним общества. Им уже никто не поможет, принудительно
его не заставят лечиться, он стал лишним среди нас.
   Сейчас, пока мы едем в Джесмонд парк, это несколько минут,
я вам расскажу историю одного юноши из семьи, прожи-
вающей рядом со мной.
   Джим рос смышлёным, вежливым парнишкой.; увлекался
спортом, дружил  с моим сыном. Отец его, как и я рабочий.
Мой сын окончил курсы и стал автомехаником. Джиму нра-
вилась педагогика и отец приложил все усилия для ока-
зания помощи ему в получении этого образования.
Сын богатого папаши всегда получит работу после окон-
чания колледжа  -  срабатывают связи, или он идёт в по-
мощники к папаше. Сын бедного вынужден искать работу.
Биржа труда предоставить ему работу по специальности
не может. Первое время, из-за материальных затруднений
молодой семьи, он устраивался на сезонные работы, вре-
менные  -  лишь бы заработать денег, но временное и ос-
таётся временным.
Его мечта, быть педагогом,не сбылась  -  стал пить го-
рькую, сдружился с такими же как и он; у них одно горе,
их союз спаян отвержение общества. Наша моральная по-
мощь была не эффективна. Всё это действовало временно.
Нужна человеку цель в жизни, а эту цель у него отняли.
Бороться за свою долю в жизни любыми путями, как это
делается в нашем обществе, он не мог  -  мешала совесть
и воспитание в честной рабочей семье. Спиртное его ста-
ло не удовлетворять  -  приобщился к наркотикам, блуж-
дая где придётся, находя себе подобных, они сокращают
свою никчёмную жизнь и тихо уходят из неё.
Когда я с ним разговаривал, вначале его падения, он мне
высказал разумную, толковую мысль:: “Наше горе в том,
 что мы не можем оторваться от своего благополучия,
объединиться и поломать весь этот гнилой строй, а за-
тем пойти по пути всеобщего благополучия. Слишком умны
стали наши политики, могут держать народ в повиновении
другим сносные и надежду на хорошее будущее, третим
малые подачки на бирже труда. Вот это держит в повино-
путём разделения, создавая одним хорошие условия жизни,
вении тех, которые надеются получить работу  -  в про-
тивном случаи не получат ничего.”.
И вот что он дальше сказал, ”Всю свою студенческую
жизнь, я подражал молодым людям с благородными наме-
рениями, но забыл о том, что в нашем гнилом обществе
надо подражать не доброте, а силе, заботиться только о
себе,даже забывая о родственниках. Одному мне не изме-
нить ничего”.
   Алексей слушал эмигранта внимательно, его привлекло
именно то, что объясняет ему человек, проживающий жизнь
за рубежом, тем не менее, Фёдор втолковал этому “Фоме
не верящему” именно то, что надо.
Машина лавируя среди узостей и частых поворотов, чем
отличается город Ньюкасл, улицы которого не имеют
прямолинейности, мы продвигались по городу с прилич-
ной скоростью, за которую в наших городах уже можно
было заплатить штраф неоднократно.
Основная часть города застроена небольшими коттеджами.
Климат этого района тёплый, домики построены лёгкие,
некоторые с мезонином, но как правило с гаражом под
домом. Примечательна аккуратность и чистота возле каж-
дого строения: деревья ухожены  -  нет разлапистости,
трава подстрижена и как видно систематически полива-
ется, цветочных клумб нет по центру скверов, а они рас-
положены гармонично,именно там, где они радуют глаза.
О дорогах можно сказать только положительно.
- Фёдор! Сколько вы платите налог за дорогу?  - 
спросил Алексей,полюбопытствовав.
- У нас есть дороги государственные и частные. Го-
сударству мы платим ежегодно около ста долларов, всё
зависит от кубатуры двигателя, а за частные дороги пла-
тим наличные деньги при въезде на территорию частного
сектора, если это предписано хозяином.
   Разговор снова прекратился и пассажиры с интересом
наблюдали за проплывающие мимо здания города.
Крупные строения в жилых массивах редки, да и то в ос-
новном деловые. Город тянется вдоль реки, расположив-
шись на склоне возвышенности и на противоположной её
стороне.
Торговых комплексов в жилых районах нет, очень редко
промелькнёт реклама продуктовой лавки.
   Машина легко бежала на подъём; преодолев его,помча-
лась по трассе редко населённого района.
   Впереди был виден лесной массив.
Спустившись в небольшую долину, Фёдор свернул к широ-
кой поляне, с аккуратно подстриженной травой и окру-
жённой с трёх сторон лесом. По краям поляны отведены
места для отдыха, а далее, в глубине леса виднелся ого-
раженный сеткой вольер для зверей.
   На солнечной поляне резвилась детвора, играя кто во
что горазд, родители чинно сидели на скамейках, обсуж-
дая свои извечные проблемы жизни.
Воздух, отфильтрованный растительностью окружающего
леса, обогащённый запахами трав и цветов, располагал к
умиротворению.
   Фёдор поставил машину на стоянке, закрыл её на ключ
и мы направились осматривать парк, начав с вольера, в
котором находилось около пятнадцати кенгуру.
Обратите внимание вон на того, который покрупнее,  - 
подсказал нам наш гид указывая рукой на выделяющееся
своими размерами животное,  -  это вожак стада стоит
ему услышать лай собак  -  сразу сбивает стадо в угол
навеса, самок во внутрь группы и готовятся отразить
нападение зубастых ударами задних мощных конечностей.
Местные газеты недавно рассказали о подобной самоза-
щите эти животные безобидны, последнее время зверьки
истреблялись, сейчас охраняются законом страны.
К сетке вольера припрыгала самка тёмно-коричневого
цвета, метровой высоты, с детёнышем в сумке на животе,
тот высунув любопытную головку обозревал нас, мать
протянула лапку к нам, прося подаяния.
Галина Ивановна, из своей дамской сумочки извлекла
шоколадную конфетку и просунула её через стальную
сетку просящей мамаши, та не раздумывая приняла уго-
щение и деловито развернула, затем чисто по-человечески,
засунула сладкое в рот, судя по её мимике и закрываю-
щимся от удовольствия глазам - можно судить о получен-
ном кайфе зверьком, но малышу ничего не досталось,
его удел соска мамы.
- Кенгуру в Австралии двух видов:вот эти мелкие,
в другом вольере увидите крупных,может быть есть и
другие породы, но я их не встречал,   -   объяснил Фёдор.
- Приспособится же природа,  -  удивился Алексей.
- Вот бы нашим женщинам такие сумки, это сколько
бы сэкономили материала на изготовлении колясок..
   -   Ох и пошляк же ты,Алёха,  -   возмутилась предста-
вительница прекрасного пола.   -   Слышала бы это твоя
мать,  -  уши тебе оборвала. Впрочем….,ты бы вывалился
у неё из сумки - уж больно непоседа.
   -   Это почему же?   -   с иронией спросил парень.
- Голова у тебя большая тяжёлой дурью забита пере-
весела бы тело.
   Со стороны можно было подумать, что они растачают
друг другу любезности - такие блестали улыбки, что мне
пришлось вмешаться.
- Полученными впечатлениями и оформлением рацио-
нализаторских предложений займётесь, друзья,на борту
судна.
Тема разговора сменилась и пара направилась к закрытой
деревянной полатке, вдоль которой стояло несколько
мальчишек в  возрасте от шести и до десяти лет.
Цель очереди заинтересовала моих спутников и мы пошли
в этом направлении.
Пока шла перепалка между моими товарищами, Фёдор довольно
улыбался, по всему было видно, что находиться в простой
русской компании, где нет натянутости отношений, нет
зависимости друг от друга ему нравится.
Наша пара ушла вперёд мы с Фёдором немного приотста-
ли.
- Смотрите как они сейчас отреагируют на цель
стоящей очереди.
   По узкой аллее из-за густых кустов вышла маленькая
лошадь-пони в полной ковбойской амуниции вплоть до
весящего на луке ласо, восседающий на животном маль-
чуган самодовольно поглядывал по сторонам и ведущий
под узду лошадь старец, эта процессия остановилась около
очереди малышу помогли сойти с  полуспящего животного,
а следующего водрузили в седло и начат новый круг.
Слышу разговор среди наших ребят:
- Алёша, растолкай пацанов, скажи что ты иностранец,
уступят; садись в седло, а я тебя сфотографирую, ты в
джинсовой одёжке, правда узковатой, но снимок должен
получиться шикарный  -  невесты будут в восторге..
Только ты ноги согни в коленях, иначе будешь похож на
Дон-Кихота
- Галина Ивановна….,сейчас лошади не в моде у мо-
лодых людей я сфотографируюсь около блестящего.метал-
лического мустанга.
Мы направились в глубь лесного массива, где начиналась
изгородь следующего более обширного вольера.
Окружающий нас лес не тронут лесорубами, всё оставлено
в естественном виде, много эвкалиптов, есть виды деревь-
ев похожие на хвойные, они напоминают хвойность своей
разлапистостью ветвей и пикообразностью кроны, но вмес-
то игл ветви имеют длинные, сантиметров двадцать и диа-
метром около пяти миллиметров, зелёные шероховатые пру-
тики, такого растения в нашей стране нет. Дикоростущий
фикус мы признали, но он  величиной с пятидесятилетний
дуб. Нас окружала неизвестная северянам природа, что соз-
давало у моих спутников иллюзию сказочности видимого
и интерес к новому,не познанному.
   Фёдор стал пристально просматривать одно из деревь-
ев и подошёл к нему вплотную.
   -   Смотрите в разветвление эвкалипта,  -   обратился он
ко всем нам,.   -   там спит медвежонок-коло.
   Между двух толстых ветвей, свернувшись колачиком при-
курнул светло-коричневый зверёк не большого размера.
- Эти животные крайне медлительны, забравшись на
эвкалипт, они не покидают его пока не съедят все листья.
Питаются они исключительно только этими листочками,
которые содержат в себе все питательные вещества для
их жизни поэтому не в каждом зоопарке вы можете уви-
деть это животное. Коло совершенно безобиден передви-
гается очень медленно и когда его возьмешь на руки, что-
бы перенести через дорогу, он подымит свою головку, с
чёрным пятачком на кончике носика и маленькими глаз-
ками-бусинками из которых начинают капать слёзы, соп-
ровождаемые тихими жалобными звуками, ведёт он прак-
тически, ночной образ жизни много их гибнет при пере-
ходе ими через дорогу:одни водители остановятся или
объедут малыша,другим всё безразлично  -  прут полной
скоростью, эти люди потеряли чувство жалости.
   Пока мы проходили вдоль изгороди - насчитали около
пяти спящих медвежат.
- В Австралии существуют змеи и прочие насекомые,
которые могут нанести человеку болезненный укус или
убить своим ядом?   -   обратилась с вопросом к Фёдо-
ру Галина Ивановна.
- Да,есть и много. Климат Австралии жаркий и за-
сушливый, что способствует размножению всевозможных
тварей. Есть в прибрежной зоне, под камнями, такие мале-
нькие паучки, укус которых смертелен для человека и
до сих пор медицина не может найти противоядие этому.
Вы, порой,посещаете пляжи Австралии  -  так будьте пре-
дельно осторожны.
Когда австралиец собирается выехать на охоту или в пу-
тешествие, то всегда берёт противоядие от укусов раз-
личных змей.
Правительством специально выпущен учебник для детей,
по которому они знакомятся с теми опасностями, которые
их могут подстерегать за городской чертой. Примечатель-
ность животного мира Австралии,я думаю, вы знаете –
сумчатость:сумчатые грызуны, сумчатые волки, кенгуру и
так далее.
- Перед Австралией мы находились в Японии и влас-
ти этой страны принесли нам предупреждение о запрете
приобретения некоторых пернатых в вашей стране,   ре-
шил уточнить я.   
- Нарушителя данного запрета не только штрафуют
большими суммами, но и могут посадить в тюрьму.
Что вы знаете об этом?   -   добавил я.
- Например, вывоз и продажу австралийских попугаев
превратили в настоящий бизнес. Эта птица уникальна сво-
им  оперением и расцветкой; тому же подверглись и про-
чие пернатые, живущие только на этом континенте.
Обратите внимание: за кустом в вольере копашится длин-
ноногая птица, такой вид живёт только в Австралии.
   -   Действительно,  -   подтвердил Алексей,  -   здесь,
что- то среднее между курицей и индюком.
   Мы подошли к кормушке, из которой торчало сено,
рядом лежали несколько крупных кенгуру, не обращающих
внимание на небольших зверьков похожих на наших бар-
суков, деловито таскающих у них корм.
- Вы обратите внимание на мощные задние ноги
кенгуру,  -   удивился Алексей,   -   есть чем создать
многометровый прыжок.
- Они служат кенгуру и оружием защиты. Там,где
в парках они свободно бродят среди людей, надо быть
особенно внимательным. Если животное на вас обидится,
может нанести удар ногой, от которого переломится лю-
бая кость, а есть кенгуру любители бокса, что получает-
ся у них профессионально,   -   пояснил Фёдор и про-
должил.
- Страус тоже не из тихонь, своей ногой с длинным
когтем, может распороть брюхо врагу,хулиганят они
и с людьми.
Так что описание в книгах о глупом страусе, которыё
прячет голову в кусты или в песок, а туловище остается
наруже, старо  -  страусы научились защищать себя.
Этих птиц мы можем увидеть, объехав парк и попав на
его противоположную сторону, там они находятся в без-
лесной части места отдыха.
   Осматривая этот живописный уголок города, мы зна-
комились с различными животными этого самого молодо-
го континента нашей планеты; особое внимание привлекли
ящеры, свободно живущие по всему парку и в этот период
времени года, дремлющие на солнышке прогревая озябшее
тело. Они длинной сантиметров сорок или пятьдесят,
страшные на вид, раскрывающие устрашающе пасть с ярко-
красными внутренностями, но без зубов и они не агрессивны,
сами не нападают.
- Не беспокойтель, это чудище только пугает, само
же безобидно   -   и взяв присмыкающееся рукой ниже
головы, Фёдор отнёс его в сторону, где извивающаяся
тварь незамедлительно приступило к продолжению дос-
мотра прерванного сноведения.
- Своим укусом оно может слегка повредить кожу
пластинками своих челюстей.
   Закончив осмотр достопримечательностей парка, мы
направились к машине, что бы пуститься в обратный
путь; нам предстояло ещё ознакомиться с самим городом.
   Объехав город с южной стороны, мы остановились воз-
ле небольшого сквера с названием Диксон парк. С его
смотровой площадки раскрывалась панорама города в
направлении Севера и промышленный район с запада. За
бордюром площадки распростёрся Тихий океан  -  берег
обрывист и до террасы сквера от берега вертикаль в
несколько десятков метров.
Голубая даль океана, спокойная в этих районах, накаты-
вала на берег мёртвую зыбь,разбивающуюся о прибреж-
ные скалы создавая клокочущий рокот.
Отдельные смельчаки бродили между отвесных скал и
прибоем перепрыгивая с одного валуна на другой; нам
они были видны размером с ладонь.
   Западная и северная части города пестреют разнооб-
разием крыш и зеленью скверов;северо-восток  -  более
скученная часть города с высокими зданиями старого и
нового типа, с преобладанием серых тонов, -  это дело-
вой и торговый центр.
- Смотровая площадка на которой мы находимся,
имеет репутацию не только обзорной,  -   продолжает
пояснения Фёдор,   -   но и площадки самоубийц.  – их
привлекает высота.
   Ребята поёжились от неприятного чувства.
- Надо быть нервнобольным или человеком доведён-
ным до крайности плохой жизнью чтобы наложить на себя
руку,  -   печально рассуждала вслух Галина Ивановна.
- Недавно здесь была сброшена девушка каким то
маньяком,   -   заметил Фёдор.
Наша женщина невольно отшатнулась от ограждения и
заметно поёжилась.
   Пройдя через сквер с живописными цветами кустарни-
ковой растительности имеющей красивые соцветия и ак-
куратными дорожками мы спустились к стоянке машин,
что бы продолжить путешествие по городу.
   Следующая наша остановка была под названием Бич
стейшен это место так же находится на высоте, но го-
раздо ниже предыдущего.
В нескольких метрах от стоянки расположен старый ар-               
тиллерийский форд с крепостными орудиями: гладкост-
вольными, зарядкой с наружи ствола,с внушительной
толщиной стволовых стенок и поверхностью разрисовон-
ной причудливыми узорами. Склон ниже форда выложен
булыжниками. Дорога по этому старинному примечатель-
ному месту извивается словно змея. Вокруг всё хорошо
ухожено смотрителями, создаёт внушительность и вызы-               
вает уважение к древности служа символом воспитания
молодежи, показывая силу и мощь предков.
Вероятно, не одно пиратское судно испанцев или францу-
зов отогнали эти орудия, защищая город.
- Обратите внимание на углубление в подножье об-
рыва,   -   продолжал исполнять свои обязанности наш
гид, все стали смотреть на указанное место.
Углубление было метров 25 длинной и 10 шириной, при-
бой захлёстывал водоём накатывая каждый раз новую
порцию свежей воды в которой детвора резвилась от ду-
ши оповещая окрестности радостным визгом.
- Во время освоения Австралии местные воды кише-
ли акулами и прочими обитателями океана, например:хвос-
токол от нанесённой раны которого человек заживо гниёт
и погибает в адских муках, это и послужило каторжникам
причиной для выдалбливания ванны, здесь они и смывали
свои грехи.
   Смотря на плоды труда столетней давности невольно
вспоминаются эпизоды из книг английских писателей,
где каторжники ссылались на эти не обитаемые земли
без возврата на Родину.
Оставленная память о себе предками ещё долго будет
служить современникам как исторический эпизод из прош-
лого.
- Акулы стали редкими гостями этих мест, тем не менее
есть специальная служба для наблюдения за акваторией,
при возникшей опасности, купающихся оповещают звоном
гонга и всех купающихся выносит на берег страх.
   День был солнечный и тихий пляж разукрасился всеми
цветами пляжных костюмов и загорелых тел.
- Во…полощатся «доры»(в артиллерии вид орудий)
всех калибров,   -   сделав блаженную гримасу изрёк
Алексей.
   -   Не стыдно?  -    защищает прекрасную половину
человечества Галина Ивановна.
- Вроде бы и морячишь недавно, а грубостей нахва-
тался.
   -   Ох, ох..,прямо и слово не скажи,   беззлобно ог-
рызнулся парень.
   -   Вы, я вижу, живёте как кошка с собакой,   -   
вмешался я.   -   Удовлетворяйте своё любопытство.
Возможно, в этом порту вы будите единственный раз в
своей жизни.
   -   Пусть тешатся,   -   стал защищать молодёжь
Фёдор.   -   Это у них своего рода игра подтрунивать
друг над другом.
Теперь мы заедем в клуб ветеранов войны, а затем в
рабочий клуб, где и перекусим,   -   объявил гид даль-
нейший маршрут нашей группы.
   Машина подкатила к стоянке расположенной напротив
двухэтажного большого здания с массивной входной
дверью. Длинная мраморная лестница привела нас в вес-
тибюль клуба, где стоял внушительный страж с улыба-
ющимся лицом.
Фёдор поговорил с распорядителем и объяснив ему кто
пришёл с ним в клуб,/ клуб «Ветеранов войны» могут
посещать только участники  Второй Мировой Войны,
имеющие на то жетон клуба/ гид провёл нас к памятнику
-постаменту олицетворяющему конец войны и память по-
гибших  -  надгробная плита в середину которой вотк-
нут меч.
/Интересно как правительство Австралии объяснило сво-
им парням нахождение австралийского военного корпуса
во Вьетнаме в период внедрения там американского об-
раза жизни и каков памятник погибшим там солдатам./
Пройдя в зал мы ощутили торжественность помещения
Где проходят собрания и прочие сборы членов клуба.
Помещение отделано в строгие тона и обставлено мягкой
мебелью, в смежном помещении находится бар блистающий
своей чистотой, обстановкой и что не присуще барам  - 
тишиной.
Около десятка солидных чопорных приклонного возраста
дядюшек сидело за столиками и потягивало пиво сочетая
с разговорами и создавая дымовую завесу толстыми сига-
рами.
Все присутствующие обратили внимание на вошедших мо-
лодых людей./Как же – наш возраст не мог воевать/Надо
было разрядить обстановку и я наклонил голову в при-
ветствии - мои спутники последовали этому; дама ода-
рила всех улыбкой; присутствующие старцы с удовлетво-
рением ответили на приветствие; один из них, вероятно
самый молодой, тихонько бочком выскользнул из помеще-
ния  -  должно быть на разведку.
Мы, тем времнем, выбрали одиночно стоящий в стороне
столик и присели отдохнуть наслаждаясь прохладой ра-
ботающего кондиционера
   -   Вот и преимущество клуба, -   подходя к столику,
стал пояснять Фёдор, неся четыре бокала пива,  -   здесь
пиво стоит на четыре цента дешевле, чем в городских
барах..   
Вернувшийся самый молодой ветеран распространил весть
о национальности пришедших /информация проделана не-
заметно, как бы естественно встречаясь возле бар ной
стойки присев на вертушку с бокалом пива/. На такую на-
ивную конспирацию способны люди в юном или в приклон-
ном возрасте, судя по выражениям лиц и поведению вете-
ранов они отнеслись к нам доброжелательно видя в нас
сыновей своих союзников с которыми они участвовали в
кровавых баталиях по разгрому фашизма в Европе.
   Музыкальный ящик находился в углу помещения, но им
никто не пользовался ветераны за свою большую жизнь
слушали разную музыку и по громкости современная, дале-
ка от музыки войны. Встречаясь сейчас, они поют одну и
туже песню: «а вот у нас в полку в году….»
Видя, как я рассматриваю окружающих нас людей  Фёдор
высказал свою мысль:
- Они воевали на стороне британцев, отведали вкус
войны, не хотят её повторения, но вот их сыночки этого
не понимают, им нравятся стреляющие игрушки.
- У них крепнет северный сосед, время придёт  -
поиграют,   -   добавил я.
Вот один ветеран подошёл к проигрывателю, воткнул
в него монету и набрал желаемую музыку. Грянула анг-
лийская песенка времён войны: ”Вернись мой Джени” под
аккомпанемент аккордеона, а затем неожиданность  - 
наша “Катюша” на английском языке. Среди присутствую-
щих оживление  -  значит, не забыли.
Посидев для приличия ещё несколько минут, мы покинули
гостеприимный клуб, предварительно отблагодарив бармена.
   Ещё с час кружили по улицам центра города, знакомясь
с достопримечательностями, посетив две платные стоян-
ки автотранспорта мы только на третей смогли поставить
машину и то на втором ярусе.
- День воскресный, время посещения рабочего клуба,
все стоянки заняты,   -   объяснил Фёдор.
   На город уже спускались сумерки, улицы опустели и
затихли, только из застеклённого здания раздавались
душераздирающие звуки из окон выплёскивалась гамма
цветов, реклама зазывала к себе и судя по мелькающим
за окнами теням в мало освещенном зале можно предпо-
логать о начинающемся шабаше ведьм.
   -   Что это за здание?   -   хотя и догадываясь, всё
же решил уточнить я у Фёдора.
   -   Это клуб танцев,   -    махнув рукой ответил он,   -   
сюда собирается молодёжь крайне распущенная, посещают:
или хватившие дозу наркотиков где то,или отведают там.
Вот и бесятся пока крайне занятые папаши с толстой маш-
нёй не возьмутся за их лечение.
В нашем рабочем клубе молодёжь трудовая знают цену
деньгам и не прожигают бесцельно свою жизнь.
- Алеша…! Там твои единомышленники прыгают.
Не тянет?   -   решила “уколоть” парня наша дама.
- Мои единомышленники дома, а вот твои готовят
метлу к полету,  -   парировал он.
- Этот клуб славится плохой репутацией здесь час-
ты драки и если одуревший наркоман отгрызёт своему
собрату ухо или нос  -  нет ничего удивительного.
   Войдя в клуб, Фёдор показал жетон клуба мужчине,
стоящему около дверей и объяснил, кто пришёл с ним.
Распорядитель мило разулыбался  и жестом пригласил
нас пройти в клуб.
Мы вошли в большой зал, в дальней стороне которого,
Расположен небольшой бар и далее длинная стойка для
самообслуживания желающих кушать.
Центр зала заставлен столиками, а правая сторона,ближе
к входу игорными автоматами, около которых стояли лю-
ди от мала до велика и наяривали рычагами со своеоб-
разным звоном. С левой стороны зала обширный проход
в небольшое помещение, имеющее биллиардные столы.
В правой стене зала широкая дверь, за которой раздава-
лась ритмичная музыка.
- В столовой работает поваром моя землячка бело-
русска мы ей закажем по отбивной с гарниром,а пока
это будет скворчать на сковороде, я вам покажу наш
клуб, построенный за средства профсоюза.
Какой гарнир вам нравится?
   -   Морякам больше нравится жареный картофель,  -   
за всех ответила Галина.
- Окей, я пошёл заказывать, а вы пока посидите
здесь за столиком.
   -   Что их привлекает к этим автоматам?  -   пока-
зывая взглядом на звенящий угол проявил интерес
Алексей.
- Разумеется, желание выиграть и с интересом про-
вести время, это своего рода карты только думать не
надо и игра происходит между железкой и человеком:
человек опускает монету или жетон, надеясь выиграть,
порой ему удаётся, но одно поймите  -  автомат должен
оправдывать себестоимость и дать хозяину прибыль.
Так что хозяин агрегата в накладе не останется   -   
объяснил я,    -   ко всему подобные игры убивают у
человека свободное время, которое они могут потратить
на повышение своего интеллекта.
- Как, не соскучились? Слышим голос Фёдора.
- Да…нет. Мы обсуждаем деятельность этих автома-
тов,   -   показывая взглядом на игорный угол ответил
Алексей.
- Этих ящиков разных сисием понаставили здесь на
каждом этаже, они как лотерея  -  если один выиграет то
все знают, но если тысячи проиграют  -  молчание. Умный
человек один раз попробует и больше не подходит к это-
му рукастому бандиту.
Всё заказано,пойдёмте я вас познакомлю с нашим клубом.
   Мы все направились к мраморной лестнице ведущей на
третий этаж,так-как находились мы на втором этаже,а
на первом, вероятно, расположены вспомогательные поме-
щения, входной вестибюль приводит посетителей по ши-
рокой лестнице на второй этаж.
Наш гид приступил к своей деятельности:
- Первое  -  клуб построек, как я вам ранее гово-
рил, на средства профсоюзов  которые согласно количест-
ва членов финансировали стройку. В Австралии профсоюзы
крайне раздроблены по профессиям. Практически,сколько
профессий  -  столько и профсоюзов, но есть объединён-
ный Совет, который координирует действия всех согласно
договорённости этот Совет и организовал строительство
клуба.
   -   Неужели и моряки имеют несколько профсоюзов?   - 
стал уточнять Алексей.
- Да,они делятся на профсоюзы:матросов, донкерма-
нов, обслуги, поваров, мотористов, но командиры не объе-
денены в профсоюз.
Для урегулирования конфликтов,возникших между проф-
союзами и хозяевами предприятий правительством созда-
ны буферные комиссии, которые рассуживают спорящих.
Чаще всего оказываются виноватыми профсоюзы и если
на основании заключения комиссии профсоюз не прекратит
забастовку  -  на него налагается гигантский штраф, что
приводит к обнищанию профсоюза, если профсоюз объявят
не кредитоспособным его ставят вне закона.
    Мы уже поднялись на третий этаж и стояли на площадке
перед красивыми резными дверями.
   -   Заходите,  -  пригласил нас гид.  -   Это помещение
является центральным залом ресторана, есть и банкетный
зал, есть и небольшие помещения для семейных торжеств.
В этом ресторане всегда тихо, если музыка играет то спо-
койно и мелодично, можно не напрягаясь беседовать, ку-
шать, отдыхать. Но блюда в ресторане стоят втридорога
   Зал отделан в нежные тона не броско, кресла мягкие и
глубокие, столы массивные и если встающий нечаянно за-
денет его  -  грохота на весь зал не будет.
В помещении находились несколько пожилых пар мило
беседующих между собой молодёжи нет.
   -   Пойдёмте дальше друзья,  -   предложил нам прия-
тель последовав впереди.
   Выйдя на площадку этажа, мы направились к противо-
положной массивной двери, за которой слышалась спо-
койная музыка.
   -   Здесь танцзал для среднего возраста,  -   показал
рукой на дверь Фёдор.  -   Соответственно,здесь и му-
зыка играет более спокойная, и тех незабываемых лет
нашей далёкой юности,  -   смеясь, добавил он.
   -   У нас дома пожилые люди не танцуют,  -   удив-
лённо сказала Галина и показывая взглядом на дверь
продолжила,  -   Они, что от безделья?
Наши родители натанцуются на работе и ещё надо кое-что
сделать дома.
- Что вы.…К человеку приходит такое время, когда за
рутиной обыденного, он начинает понимать и ощущать
уходящие годы, это явление часто называют второй моло-
достью,а я его называю прощанием со сздоровьем. В этом
возрасте люди хотят веселиться, пытаясь хоть чуть-чуть
повторить свою беспечную юность. У вас в России видимо
так же танцуют только дома, прячась от глаз молодых.
- Мои старики на праздник или когда придут гости,
под “занавес”, начинают выкидывать танцевальные крен-
деля. Я считаю это потерей контроля над собой от випи-
того горького,  -   рассказал эпизод из жизни своих
родителей.
- Нет Алёша, они в обычный день просто не имеют
на это времени и стесняются вас  -  “критиков”,   -    закон-
чил разговор на эту тему Фёдор.
   В танссалоне, было людно и прилично одетые пары в
полумраке не на расстоянии друг от друга, как молодые
современники, а слившись в одно целое, двигались шепча
свои интимные секреты, от которых обычно у подруги
глаза становятся томными, голова слегка кружится и она
ещё раз убеждается в правильности ранее сделанного
выбора в противоположности которого в течение послед-
ней недели неоднократно с негодованием заявляла ему
принципиально прямо в глаза и по секрету своей люби-
мой подруге.
- Теперь спустимся, как говорят в клубе в молодёжный
зал,  -   предложил Фёдор.
   Лающие звуки доносящиеся со второго этажа мы слы-
шали, сидя в зале самообслуживания сейчас мы зашли
туда где они рождались.
В помещении творится такой - же садом, как и в наших
Дискотеках и  невозможно определить, кто с кем танцует,
но ритм отбивают в унисон, в зале публика ведёт себя
нормально и не в пику будет сказано некоторым, в нет-
резвом состоянии присутствующих нет, хотя барная стой-
ка находится в соседнем помещении.
Меня это заинтересовало и я обратился за разъяснением
к нашему гиду.
- Фёдор, что сдерживает молодёжь от появления в
клубе в нетрезвом состоянии? Как вы считаете?
- На это много причин, как основная  -  присутст-
вующая молодёжь выходцы из трудовой семьи, а она знает
цену деньгам они заработаны трудом, к этому не малую
роль играет высокая цена на спиртное в баре по срав-
нению с ценой в магазине и не малый процент можно
отнести к тому, что за хулиганство ему или его родите-
лям придётся платить не десятки долларов, а тысячи и
он лишается жетона на вход в клуб.
   -   Вот так, Алексей, -   обратился я шутя к парню.
- Это тебе не выручка родителей: ”Дядя милиционер
простите моего несмышлёныша”. А он возьмёт штраф де-
сять рублей и начинай малыш сначала, а этот малыш ско-
ро будет ростом два метра.
- Поэтому у нас не трогают клумбы и прочую расти-
тельность,  -   продолжил Фёдор,  -   и дети достаточ-
но воспитаны - улицу переходят только в отведённом
для этого месте. Надо больше заниматься родителями, а
они детьми.
В школах Австралии дети ведут себя прекрасно, они
осведомлены о грозящем крупном штрафе взимаемом с
родителей или изгнание его самого из школы.
   -   Посмотрите, Алёша уже приседает под музыку,   -
обратила наше внимание на парня Галина,  -   пойдёмте
скорей отсюда, а то как бы чего конфузного не случи-
лось, музыка больше действует на него чем разговоры.
   Алексей ей что-то показал около виска.
Фёдор смеясь обращается к нам:
- Пойдёмте друзья перекусим, должно быть наш за-
каз готов.
   Зал оказался заполненным, некоторые пришли всей
семьёй сразу трёх поколений. Струдом найдя свободный
столик, мы расположились за ним и миловидная женщина,
как её назвал Фёдор землячкой - обслужила нас.
За соседним столиком ужинали три старушки, Галина тоже
обратила на них внимание и неприминула заметить:
- Уж такие чистенькие и опрятные, прямо загляде-
ние,  -   стала нахваливать их она.
- Но не лишают они себя “дьявольского зелья”, - 
вставил наш парень,  -   видишь как с удовольствием
посасывают пиво.
   -   Это должно быть вдовы,  -   пояснил Фёдор,  -
но в капиталистическом мире отмечено черезмерное ув-
лечение в последние годы спиртными напитками прек-
расным полом.
   Посетители рабочего клуба понемногу расходились,
время приближалось к позднему вечеру, следовательно
и нам пора возвращаться на борт судна.
Этот день принес нам и так много впечатлений о этой
стране.





                ПЛЕСЕНЬ.

   Наряду, с хорошими впечатлениями, оставшимися от
контактов с местным населением пришлось испытать не-
приятное как бы прикосновение к старому с его “запа-
хом плесени”. Многие эмигранты и не только Австралии,
стремятся вырваться из этого мира посредством мигра-
ции в Россию их тянет на Родину, они достаточно пожили
на чужбине испытали все “прелести” эмигранта и хотят
жить только в стране своих предков с её нормами тру-
довой и бытовой жизни.
Вместе с лицами бескорыстно стремящимися жить и тру-
диться в нашей стране пытаются проникнуть и другие
элементы их влечёт корысть желание тунеядничать стрем-
ление получить  от другого государства, если это скупится.
Они живут этими иллюзиями и вот о таких я хочу рас-
сказать читателю о встрече, с которыми у меня произошла в
порту Ньюкасл.
   В послеобеденное время, когда рабочий ритм экипажа 
на один час замирает тем более погода на юго-востоке
Австралии в это время имеет родственность с погодой
нашего Владивостока  -  дождь не идет, а раздражает
прохожих своим мелким постоянством на долгое время,
порывистым ветром, ломающим зонты и швырянием брызг
в лицо; вот в такой отвратительный день ко мне в каюту
постучали и на удовлетворительный ответ вахтенный по-
мощник капитана провёл двух мужчин, сказав что эти лю-
ди хотят видеть официальное лицо администрации тепло-
хода.
   Отрекомендовавшись гостям, им было предложено сесть
на мягкий диван.
Мужчина пожилого возраста низкого роста темноволосый
с проседью и с причёской “Аля тарзан” с выразительным
лицом в старой кожаной куртке от которой нестерпимо
пахло затхлостью кожи  -  назвался Гавриловым,а цвету-
щего молодого человека своим сыном Виктором.
Для описания облика сына достаточно привести сравне-
ние фотоснимка из германского журнала под заголовком
“Преуспевающий фермер”.Облачён сей рыжий жизнерадост-
ный толстяк под “хипи”, но без латок на невидимом им
самим заднем месте штанов.
   -   Чем могу быть полезен?   -   перешёл к делу я.
- Первое, мы хотим знать, это Русское судно, или
нет?   -   начал Гаврилов старший с польским акцентом
в своей страстной речи.
- Извините, если вы были достаточно внимательны,
то могли видеть флаг на флагштоке кормовой части суд-
на.   -   Шокированный вопросом стал объяснять я.   
- Даже дальтоник и тот определит по флагу принад-
лежность теплохода, несущему символ государства.
- Это нам особо не говорит о принадлежности ко-
рабля; англичане могут подделаться под Русских.
   Такое несостоятельное заявление меня открыть рот
От удивления, тем более посетитель принял позу и выра-
жение лица, которому позавидует лучшая такса подмос-
ковья делая стойку на дичь.
   -   Стоп!   -   решил я уточнить несуразную речь.
- А чем вы докажете что вы не потомки Шерлока
Холмса?   -   задал я им вопрос, наблюдая за их выраже-
ниями лиц и кажется проняло.   -   Предъявленному
мною паспорту вы всё равно не поверите, посчитав за
поддельный. Почему я должен вам доказывать кто я та-
кой, а вы пришедшие ко мне в гости, если это действи-
тельно так, требовать доказательств моей националь-
ности?
- Это рассуждение здравое, будем считать вас Рус-
скими моряками и извините нас если мы что-то не так
сказали.
   Кажется пронесло,а то доказывай ему, что ты не
Черчиль без сигары. Выражение Гаврилова изменилось на
смиренное, он даже стал выглядеть симпатичней расцве-
ла приятная улыбка, не хватает только извиняющегося
повиливания.
- Более двух десятков лет я работаю на морском
флоте России и если вас что-то интересует -  готов вам
помочь.
   Эта ненормальная подозрительность может возникнуть
или от замкнутого образа жизни или человека к этому
привела окружающая среда; то и другое может довести
его до такого состояния, что он будет преследовать
себя и писать на себя доносы, что даст повод к много-
летней уединённой беседе с психиатром в помещении
без излишней мебели и соседями по палате воздвигшими
себя в ранг великих мира сего.
Вот проявил активность старший из гостей:
- Кому можно пожаловаться на Русское консульство?
Мы много лет просим разрешения для въезда в Россию, но
нам отказывают.
Почему к нам такое отношение?   -   негодующе обратился
ко мне Гаврилов.
- Обратитесь в посольство, оно является вышестоя-
щей инстанцией.
- Обращались, но оттуда нас направляют в консуль-
Ство, находящееся в Сиднее, те нам отказывают.
   Сын Виктор проявляет нетерпение подёргивание носом
и поворачиванием головой из стороны в сторону.
- Папа, дай мне слово сказать, невозможно дождаться,
когда ты закончишь?   -   обратился сын к отцу.
- Я хочу вам сказать о впавшем мне и маме подозрении:
в консульстве Сиднея под русским Флагом засели англи-
чане.
Отец, ты видел какие они разодетые в чёрных костюмах
ведут себя с нами высокомерно, потом их выражение
“о…да”, это же британцы говорят “о…кей” -  русские
не произносят “о”.
   Час от часу не легче  -  сын развил в себе филоло-
гический уклон. Я невольно стал защитником работников
МИДа.
Это же естественно! Когда человек много говорит на
иностранном языке, он перенимает от него некоторые
выражения или интонации,  -   объяснил я.
- Когда нам отказывали во въездной визе в Россию
я сказал, мама была со мной и слышала это, что они не
русские а англичане. После этого консул покраснел, что
его выдало как шпиона, но промолчал.
Мама им рассказала как мы плохо живём – надеялась на
русскую доброту, – но всё бесполезно они с “каменным”
сердцем.
   После этого я не завидую работе депломатов, но раз-
говор с гостями необходимо продолжить, иначе и на
тебя нажалуются  -  пасквили в нашей стране не отмы-
ваются никаким стиральным парошкой.               
- Вот вам доказательство принадлежности консуль-
ства: заяви вы подобное американцу или англичанину  -
вас или выкинули бы из помещения или вытолкали с
применением не редких ударов ногой в мягкое место,
а наши товарищи выслушали вас и на оскорбление отве-
тили олимпийским спокойствием и терпением. Лица, нахо-
дящиеся в консульстве  компетентны в вопросах эмигра-
ции и следовательно нашли нужным не дать вам разреше-
ние на въезд в Россию.
Далее, вы считаете себя русским а наших товарищей в
консульстве англичанами лишь только за то, что они вас
не пускают в Россию, но вам не приходила в голову та-
кая версия, например:они оберегают свою Родину от лиц
вредных нашему государству, мы не можем сделать у себя
в стране проходной двор  -  это чревато плохими послед-
ствиями.
Если вы читаете газеты, то знаете сколько эмигрантов
проживает в Европе со своими детьми и пытаются полу-
чить разрешение на жительство в России.
Может быть у ваших родителей что-то отрицательное в
прошлой жизни?
- Что вы…У меня никаких конфликтов не возникло
с вашим правилельством.
Родился я и вырос в западной Белоруссии, которая после
революции отошла к Польше. Был у нас маленький клочок
земли, на которой мы трудились для жизни всей семьи.
При вторжении немцев в Польшу я воевал на стороне по-
ляков, был ранен и попал в плен, всю войну работал в Ге-
рмании батраком; после войны там завёл семью и выехал
в Австралию; отсюда писал в Польшу о возврате меня и
семьи; вначале как будто они обещали  -  потом отказали.
Причину отказа не сообщили. В России у меня живёт род-
Ная сестра с которой я имею переписку, вот от неё пись-
мо  -  прочтите пожалуста.
   Письмо было написано школьным почерком, видимо под
Диктовку. Сестра Прасковья повествует о своём житье-
бытье и даёт согласие семье брата на жительство в своём
доме.
   -   Жена моя Любовия,   -   продолжал Гаврилов,   -
   родилась на Украине  -  она из “бывших”.
- Как это понять? Вам самому чуть больше пятиде-
- сяти лет,  -  стал уточнять я.
- Я неправильно выразился. Её родители из “бывших”,
Отец офицер царской армии, их семья имела земли,кото-
рые отобрали Советы, а родилась она позже в России.Ког-
да немцев прогнали с Русской земли, она со своими роди-
телями ушла в Германию.(разумеется не без причины)Там
мы и познакомились: виктор родился в Германии, две доч-
ки в Австралии.
   -   Вы знаете как нас здесь ненавидят?   -   пере-
бил отца сын, сгоравший от нетерпения высказаться,
слова так и распирали его.
- Отца сбила машина, когда он ехал на велосипеде,
изувечили ему ногу, долго лежал в госпитале, это стоило
нам больших денег.
Покажи отец, покажи ногу!
   Началась церемония показа изцвеченной ноги. На мои
Поспешные слова: я верю, я верю  -  ноль внимания. Наси-
лие над чувствами человека совершено, ни за какие бла-
га не стал бы работать хирургом.
- Это хорошо, что травмирована нога  -  могла быть и
Выше,  -   пожалел я.
- Нам неоднократно били в доме стёкла.
   Нас тоже в детстве шалуны не обошли стрельбой из
рагатки,- подумал я.
- Я окончил университет, но мне не дают работу в
школе; писал правительству Австралии  -  прислали ко-
миссию в наш дом, посмотрели и отказали в работе, заявив
что если бы они знали меня раньше, то не дали бы за-
кончить университет.
   Вот и начинает проявляться причина желания эмигри-
ровать в Россию  -  здесь работу не дают, попробуем там.
- В армию меня не взяли  -  отстранила медицинская
комиссия,  -   (Выходит в Австралии есть толковые пси-
хиаторы)   -   причину они отказались назвать  -  ве-
роятно из-за убеждений. Сестёр выгнали из школы после
того как мама и я стали писать правительству, за это
их никто не возьмёт замуж.
Нас презирают и считают неполноценными людьми.
До того как русские запустили первый спутник земли
- нас по умственному развитию считали на уровне
аборигенов.
- Если вы также говорите своим сёстрам о замуже-
стве, то это очень плохо, самое больное место у девушек
- проблема замужества и вы поступаете не умно, отни-
мая радость жизни у сестёр.
- Может быть и так, но мне мама о этом не говори-
ла,  да и она часто заявляет при сёстрах.
Притесняют нас во всём: недавно на наш дом заурыли
воду и отключили электричество, бросали во двор мусор
и дохлую кошку.
   -   И вы всё это так оставили?   -   спросил я с не-
годование в голосе, иначе подумают о моём равнодушие
к их невзгодам.   -   Сегодня кошку, а завтра что-ни-
будь покрупнее перевалят через ваш забор.
- Да..да…Один английский мальчик, кагда я ещё
учился в школе, стал со мной дружить и его так избили,
что он был весь в синяках.
- Не сладко вам живётся на чужбине, а каково тем
кто покинул Родину позднее?   -   спросил я.
- Тех так же презирают и работают они на черно-
вых работах, здесь не всем англичанам хватает престиж-
ной работы согласно квалификации.
Я очень хочу переехать жить в Россию, моя мама написа-
ла в Русские эмиграционные учреждения, включая МИД
260 писем  -  я 180 и никакого результата, или наши
письма не доходят до адресатов или, как мама говорит,
там сидят “жиды” и вредят нам.
Я же не виноват за то, что у моих родителей что-то было
плохое в жизни и вообще у меня с ними нет ничего обще-
го, я им ничем не обязан, если бы у меня была работа  - 
  мы бы жили раздельно.
- Как это у вас с родителями нет ничего общего?
   -   перебил я его.   -    Вы им обязаны тем, что они
вас породили на этот свет, выкормили и выучили.
Вон как вы пышите здоровьем, а ваш отец выглядит болез-
ненно.
- Вы меня неправильно поняли, я хотел сказать ни-
чего общего не имею с их прошлым, а родился я через
четыре месяца после того, как они сошлись в браке.
   Выходит я прав - он похож на немецкого фермера, но
вслух сказал другое:
- Касотельно русских граждан еврейской националь-
ности, прошу выражаться почтительно, в нашей стране все
национальности равны и уважаются. Вашей маме не понра-
вилось отношение англичан к вам, тем не менее, вы сами
занимаетесь шовинизмом,   -   корректно отчитал я ту-
неядца, сидящего на шее отца.
   -   Ничего у меня в прошлом небыло,   -   обиделся
на сына отец, смотря ему прямо в глаза с некоторой зло-
стью на лице,   -    работал я всю свою жизнь как вол
и кроме работы в моей памяти нет ничего.
Я твой отец и правильно говорит человек, надо за это
благодарить родителей.
Трепете языком с матерью, с утра до ночи от безделья
и девчонок с пути сбиваете.
   Надо разрежать обстановку среди родственников ина-
че они переругаются в моей каюте.
- Почему вы Виктор не работаете? Если нет рабо-
ты по специальности, можно найти другую, хотя бы вре-
менно - отцу трудно содержать вас всех.
- Я боюсь получить травму на другой работе; могут
сбросить на голову тяжёлый предмет. Это говорит мне
мама, да и сам я так думаю.
- Ну…граждани!…Это какая-то шизофрения.
А когда ваш отец будет нетрудоспособный, что вы будете
делпть? Можно сделать вывод, что вам просто нравится
тунеядство, вы приспособленец.
Вроде бы попал в точку; молодой человек заёрзал своим
мощным корпусом по дивану и стал энергично оправда-
ваться.
- Я работы не боюсь, но не хочу работать на это
правительство.
   Это уже боевой аргумент. Оказывается в нём заложены
революционные задатки, только они замешаны на лени
к труду. Тем не менее его оправдательная тирада продол-
жалась:
   -   Писал я: в толстовское общество, находящееся в
США, с целью принять меня в их союз  -  ответа не дали,
президенту Америки, но он ответил отрицательно.
   Чувствуется настойчивая мамина школа.
- Вы готовы Виктор работать в поле, как Лев Тол-
стой трудился физически? Вы показали здесь свою про-
изводственную деятельность, зарекомендовав себя по-
ложительно?   -   молодой человек отрицательно машет
своей длинноволосой головой.   -   Тогда вы для них
ценности не представляете, в США и своих бездельников
хватает.
- Может быть…В Америку я стал писать после отка-
за русским консульством.
Когда первый раз мы были в Русском посольстве то нам
сказали: ”вероятно вам придётся принять Русское поддан-
ство”, но человек занимающийся этим делом отсутствовал
и нам было не приватно\в смысле не приятно\ ждать
дипломата который должен беседовать с нами. Наш по-
езд на Ньюкастл отезжал в скорости и мы уехали. После
этого наши следующие письма стали приносить нам отказ,
а на последнее вообще ничего не получили.
- Значит, не велико было ваше желание жить в России,
если на предложение, принять подданство вы и ваша семья
ретировались.
Вы со своей матушкой нашли более лёгкую деятельность
сочиняя письма радуясь отправлению каждого. Тем не
менее, первая возможность, предоставленная вам была
отвергнута, а сейчас вы обвиняете всех, но не себя.
   -   Да, это была наша большая ошибка,  -   согласил-
ся Гаврилов старший,   -   всё мать боялась прогадать,
вот и домудрилась.\Истина всплыла\
Спасибо вам добрый человек, вы с нами стали беседовать,
потратили столько времени, а в консульстве уже с ними
не разговаривают.
- Представляю, что делалось в душе консула, когда вы
его назвали не русским человеком. Вы оскорбили не толь-
ко русского дипломата, но и достоинство русского чело-
века. Беседуя с вами можно сделать вывод  -  вы строите
разговор с дипломатом с позиции требовательности. Но
одно поймите: как вам и вашим родителям, Россия ничем
не обязана, поэтому просите их а не требуйте.
Вы искали выгоду в переезде к нам  -  таких нам не
Надо. Наша Родина примет тех, кто  осознал необходи-
мость жить в стране предков, кто почувствовал на себе
“прелести” чужбины и не изменит Родине если ему пока-
жут кусок жирнее.
   После этого гости покинули борт судна, но осталось
неприятное впечатление от всей грязи, которую они вы-
лили на всех но себя считая совершенно правыми, для
таких людей всё не так и всё не эдак.
   Думаю нас лишат “удовольствия” жить по соседству с
Этой “весёлой” семейкой. Моя Родина выдворяет за свои
пределы такую же “плесень” и чужой нам не надо.
Очередь у наших дверей растёт угрожающе быстро и кого
впустить  -  это право хозяина.




                В  ГОСТЯХ.
   Прогуливаясь недалеко от порта вместе со старшим
механиком Злобенко Василием Гавриловичем  -  челоче-
ком средних лет, крупным и упитанным телосложением с
явно украинским акцентом речи мы оказались в припорто-
вом жилом районе в нескольких сот метрах от элеватора
где грузили наше судно.
Невзрачная улица, по которой мы шли, обустоена небольши-
ми домами тянулась до автострады, которая заканчивалась мос-
том через протоку и соединялась с центральной улицей
 - Набережной, вдоль улици тянулись домики, неболь-
шие в основном деревянные и редко которые имеют сов-
ременный вид  -  явно строились много десятилетий на-
зад без излишеств архитектуры.
Рассматривая витрину магазина при автозаправочной
станции, проезъжающие мимо нас машины, замечу отсут-
ствие пешеходов, мы  с разговорами шли в направлении
порта, как слышим:
- Моряки! Не проходите мимо, заходите в гости ко мне.
 Оглядываемся, видим на улице стоит Белов, приглашая
нас войти в дом.
Внешний вид здания, около которого стоял Александр, не-
взрачный, а вернее, не ухоженный :дерево давно не краси-
лось, нужен и глаз плотника. Здание, судя по внешнему
виду, обширное с мезанином, но вид его говорит о мате-
риальном затруднении хозяина, или его разочарованнос-
ти в жизни
- Зайдём, Василий Гаврилович? Неудобно просит
человек, обратился я к стармеху..
- А шож дилоть? Не будэшь ёму на дорози объяс-
няты як мы крайнэ огранычены во времени. Вин жэ ба-
чив як мы гулялы,  -   объяснил наше положение прия-
тель.
   Подошли к хозяину дома здороваясь, тот открыл перед
нами дверь, приглашая войти в дом и задал нам сразу вопрос:
- Поражает вас убогость внешнего вида моего жили-
ща?  -   Вероятно заметил наш взгляд на его дом.
- Это своего рода хитрость, я вам её сейчас объяс-
ню,   -   идя сзади нас ”бубнил Белов”.
В Австралии за владение домом платится солидный
налог, но если дом внешне в плохом состоянии, то-есть
требует ремонта  -  налог сокращается до минимальных
размеров. Поэтому я баллансирую в этом состоянии  и
единственное неудобство  -  это ежемесячно появляется
налоговый инспектор с одним и тем же вопросом: ”Вы
скоро начнёте ремонт дома?”
Я ссылаюсь на безденежье и вот уже пять лет  тяну с
ремонтом.
Чего ради я им буду платить налог несколько сот дол-
ларов в год?
   Пройдя прихожую  -  оказались в обширном зале зас-
тавленном гостинной мебелью когдато модной. Левее,
вдоль стены поднималась лестница на второй этаж, об-
рамлённая мощными перилами; слевой стороны зала
проложен проход в небольшую комнату с обилием про-
никающего света через огромное окно. Комната заставле-
на причиндалами художника с присущим этим творцам
беспорядке.; прямо пройдя зал можно попасть в другое
помещение. .
Первое, что бросается в глаза, - множествр картин напи-
санных маслом или акварелью.
Второе, запущенность помещений, но здесь уже не вино-
вен сборщик налогов, а сами хозяева – явно можно было
привести всё в приличный вид.
В зале кроме нас никого небыло.
- Мои домочадцы поздно встают,  -  как бы извиня-
ясь объяснил Александр,\время было около одинадцати
часов\сейчас мы их поднимем особым способом.
Идите сюда.   -   Хозяин приглашал пройти в помещение,
находящееся прямо от входа в дом.
Оно оказалось столовой: в лнвом углу комнаты располо-
жен длинный верстак с механизмами и прочим инструмен-
том о назначении которого мне не доводилось слышать,
перед окном на столе стояла большая клетка с попугаем
средних размеров.
   -   Здравствуй Попи!  -   обратился хозяин к своей птице.
   -   Здравствуй! Здравствуй!   -   ответил тот с хрипотцой
старого курильщика и здесь же произнёс   -   Попи хочет
гулять. Попи хочет гулять.
   -   Если хочешь – иди.   -   И Александр открыл за-
щёлку на клетке. Птаха одной лапой, держась за решетку,
другой ухватив решётчатую дверцу, поднял её вверх, этой
же лапкой закрепив её с клеткой нырнул на свободу и
всё прошлую процедуру проделал в обратном порядке.
Дверца захлопнулась и наречённый Попи пархнул на на-
шест устроенный над дверью.
Такая самостоятельность нас очень удивила.
- Вы обратили внимание, как он аккуратно закрывает
дверцу? Приучил к этому несчастный случай.
Первый раз открыв дверцу он поторопился вылезти, а она
ему стукнула по лапке и жаль что вы не можете услышать
разносящиеся проклятья по дому с нецензурной бранью.
Видимо у меня, стервец научился, когда я ударю себе по
пальцу.
Попи сидел, уставившись в зеркало пристроенное рядом с
насестом.
- Скучает он один; живёт у нас уже четыре года, сам
он кубинец – моряки подарили.
- Попи! Где Аника?
- Аника спит. Аника спит.
- Разбуди её.
С истерическим криком  “Аника вставай”, попи ринулся в
зал, а от туда на второй этаж и через несколько секунд
в мезонине поднялся гвал.
Вот вам и противоположность заключения о безмыслен-
ном повторение попугаями – значит, они думают когда
повторяют и отвечают на вопросы.
- Я часто его беру в путешествие по Австралии и
собака мне не нужна, ставлю его маленькую клетку на
крышу машины и выпускаю.
если появится какая-нибудь опасность вплоть до змеи,
он поднимет такой шум крича “страшно, страшно”,что
я обязательно обращу внимание, а сам он на всякий
случай прячется в клетку.
- Да шож вин такий разумний?
Я ж привэз з Индыи двух, так воны всему квартэлу житя
не довалы – отдав у школу дитынам,  -   рассказал о
своих индийских птицах, Василий.
- Пойдёмте, я вам покажу остальную часть своего
дома пока мои встанут,   -   предложил хозяин проходя
вперёд нас.
- Это заведение моей хозяйки, здесь она колдует
над приготовлением пищи,   -   кухня небольшая, но
оснащена всем необходимым и даже больше.
   Храм кулинарии не отличался чистотой и порядком
как и прочие помещения.
   -   Вот здесь я отдыхаю в маленьком садике,  -   
открывая небольшую дверь в столовой , выходя в сад,
продолжал объяснять хозяин.
   Мы вышли в небольшой садик обнесённый сплошной
высокой и каменной изгородью, площадь зелёного уголка
составляла не более сорока квадратных метров.
Растительность в саду подобрана со вкусом, пустующих
мест нет, на диковинных кустарниках вьются лианы ими
же покрыты стены и изгородь, из дуплянок старых дере-
вьев произростали растения-паразиты живописно распро-
стёршие свои сказочные листья.
Всё это обложено мхом разных видов и мелкой раститель-
ностью, что придаёт естественный вид – вид джунглей.
С левой стороны сада посажены цветы, но не на клумбах,
а всё это устроено, как бы, в естественной среде.
Мы не ценители цветов, но для дам они послужили бы при-
чиной продолжительных охов и ахов.
Посреди садика устроен бассейн, заросший водяной расти-
тельностью.
Несмотря на близость автострады воздух в этом уголке
природы был чистым с тонким запахом тайги.
   -   Что же вы так запустили бассейн?  -   не замед-
лил я спросить у Александра.
- Когда дети были малы – он выполнял своё назна-
чение, теперь они ездят купаться на бич, а в бассейне
развели рыб.
   Действительно, подойдя вплотную к водоёму мы уви-
дели в образовавшееся в растительности окно крупных
красных рыбин величиной более ладони.
Василий сунул палец в воду и один из представителей
подводного царства стал его пощипывать.
   -   Ах ты бисова дэтына, укусыть хоче!   -   и пог-
рузив руку по локоть в воду, стал удить примитивным
способом,но не даром говорят: ”выскальзывает как рыба”.
Мой товарищ вошёл в азарт – хозяин заразительно сме-
ялся.
- Вались! Это тебе не под Киевом браконьерничать
в водах Днепра,   -   остановил я его, тот вытирая руку
носовым платком досадливо заявил
- Жалко ни пиймал, требо его на сковородку.
- Эту породу рыб не едят,во всяком слычаи в про-
дуктовых магазинах их не продают они содержатя для
красоты,   -   объяснил хозяин,   -   вот смотрите…
- и он стал бросать им корм в виде маленьких кол-
басок  -  рыбы собрались кучно, как бы прося корм, вы-
сунув из воды мордочки.
- Еште, еште мои хорошие, еште молчаливые.Пере-
пугались маленькие?
   -   Дай мне! Дай мне!   -   завопил сидящий радом
на ветке попугай.
- Ты же не будешь это кушать.
На…попробуй.   -   Александр протягивает своему го-
воруну на ладони корм, тот незамедлительно уселся на
руке,отведал одну крупицу, выплюнул её и сделал нас-
колько может птица обиженный вид, отвернувшись.
- Попи, иди в клетку кушать, там иебе положена еда,
   подсказал Александр птице.
   -   Попи гулять хочет! Попи гулять хочет!   -   с
этими криками бедный Попи полетел открывать свою
клетку.
Я специально заглянул в столовую, мне не верилось что
эта птаха понимает хозяина, но она что-то ворча под-
нимала вверх дверцу клетки – право же чудо.
- Вы не боитесь  того, что он может улететь из дома?
Климат Австралии для него подойдёт особенно в север-
ной части.
- Мы его не выпускали из квартиры в течение года.
Первый самостоятельный вылет я ему позволил далеко
От города во время очередного моего путешествия по
Австралии тогда Попи боялся отлететь от машины на нес-
колько метров так и просидел на клетке сверху.
В этом же году он вылетел из дома, полазил в саду, по-
летал к соседям и понял…заблудился.
От страха он поднял такой крик, что сбежались все со-
седи и не поймут, в чём дело и чья эта плица подняла
такой шум.
Я поспешил туда с дорожной клеткой, увидев её Попи
без предисловий нырнул в своё убежище, уселся на пе-
рекладину и успокоился.
Соседям не надо было объяснять чей этот попугай, толь-
ко объяснил причину его шума.
   Пока мы с разговорами рассматривали уголок приро-
ды,в доме через открытое окно было видно хождение
членов семьи Белова, через несколько минут, слышим:
   -   Мужчины! Заходите в дом.  -    донесся до нас
женский голос из помещения,
- Пойдёмте ребята, жена зовёт,познакомлю вас с
моими домочадцами.
   В зале за столом сидели три женщины: одна дородная
дама лет пятидесяти-пяти тёмноволосая с небольшой
проседью нос несколько крупноват глаза карие выцвет-
шие,ещё две девицы очень похожие дпуг на друга, но
разного возраста крупные миловидные почти не отста-
ющие по гобаритам от родителя, но превосходство в
будущем явно проглядывает. Судя из отношений семьи:
старшая мамина дочка, младшая памина, она и доказала
это своим поведением – не успел отец войти, как дочка
словно лиса-Патрикевна уже висела на папочке.
   -   Это моя благоверная Лидия Васильевна,  -   ука-
зывая на сидящую даму в кресле, сказал Александр,  -
дочь Анна и дочь Вера.
   Мы, как подобает настоящим мужчинам, раскланялись
с дамами.
- Просим вас к столу перекусить с нами или как
по времени отобедать,   -   пригласила нас хозяйка.
- Спасибо. Действительно до обеда по судовому
времени ещё час, а завтракали мы три часа назад,но
дабы не обидеть гостеприимную хозяйку мы к вашим
услугам,   -   ответил на приглашение я.
За стол расположились все по семейной иерархии – гос-
тям отведены два места рядом с хозяином.
   -   Что будите пить, ребята?  -   предложил хозяин,
Есть виски и самогон.
   -   Ни то, ни другое,  -   ответил я за обоих.
- С ранэнько ковтают горилку тильки алкололыки
- Че тунэядцы,   -   поддержал меня Василий Гаврило-
вич.
- День впереди рабочий и затуманивать мозги не
стоит,   -   объяснил я,   -   пиво в такую жару мож-
но.
Кстати, откуда у вас самогон? Или вы что-то другое
называете так?
- Настоящая самогонка, гоню сам лично в целях
экономии и чистоты напитка, а в магазине неизвестно
из какого спирта производят и чем травят нас,   -  об-
яснил Александр,   -   бутылка виски стоит шесть дол-
ларов бутылка самогона мне обходится пятьдесят цен-
тов. Какой лях мне переплачивать правительству и фаб-
рике и неизвестно куда они мои деньги спустят.
- Но самогонкой вы травите себя, она содержит
много сивушных масел,  -   возразил
- Моя жена окончила институт по профилю химии
и научила меня эти масла отбивать.
   Хозяйка самодовольно улыбалась, но стоило для этого
заканчивать институт.
- За садом у меня есть сарай там моя основная
мастерская там же я и оборудовал “агрегат”.
   -   Для чого мастэрская?   -   заинтересовался Злобин,
услышав слово своего хобби.
- На досуге я занимаюсь ремонтом оружия и связан
с оружейной лавкой, но за эту работу я редко берусь;
основное моё занятие в свободное от работы время –
гранение драгоценных камней, сзади меня   -   показы-
вает левой рукой назад,  -   верстак и шлифовальный
станок для этого дела.
   Вот, аказывается, каково назначение приспособления,
находящегося на верстаке.
   -   Где же вы берёте эти камни?  -   спросил я.
- Вы помните, я вам ранее говорил о путешествиях
по Австралии? Вот они меня и заставляли пересекать
этот материк вдоль и поперёк.
   -   Так один и путешествуете?   -   последовал мой
вопрос.
- Почему же один? Одному скучно и трудно зани-
маться старательством. Вы вероятно не представляете,
как добывают эти трудяги дорогие камни. Рассказать
- Послушаем с удовольствием.
- Так вот, последний раз я ездил далеко с одним
знакомым немцем, завут его Рихард, а ездили в мы в
северную часть Австралии.
По образованию я геолог – в камнях разбираюсь.
Данные геологии говорят – материк Австралия три раза
погружался под воду, размыто много пластов почвы и
это я учитываю в своих поисках и вот своими разломами
меня заинтересовала северная её центральная часть.
Главные автострады Австралии в отличном состоянии,
при поездке можно развивать предельную скорость.
В короткий срок мы добрались почти до нашей цели,
свернув на бездорожье, проехали около тридцати миль и
увидели примитивное жильё из камней и листов железа.
По неписаным законам мы не могли подъехать к нему,
Оно могло быть жилищем старателя и подъехавших, он
может ухлопать без предупреждения – существуют гра-
бители этих трудяг.
Выйдя из машины, я выстрелил в воздух, из хижины вышел
человек и помахал рукой как бы приглашая к себе.- мы
подъехали. Хозяин был европеец крайне “опустившийся”:
в лахмотьях, волосы длинные, грязные, не чёсанные.
Познакомившись с ним, узнали – шотландец построил
себе скид уединившись от мира сего, говорит надоели
вся и всё.
Мы решили задержаться у него на часок и перекусить.
Такие люди всегда полезны и дадут нужную информацию.
Когда мы развернули походный стол с продуктами – его
это нисколько не тронуло, но стоило мне достать бутыл-
ку самогона, как у него загорелись глаза любимым жела-
нием. Видно давно не лакал дьявольского зелья. Отшель-
ник сразу засуетился,побежал готовить свою закуску.
Выпив по одной чарки, по другой – хозяин разговорился.
Он оказался милейшим человеком. Я все же не вытерпел
и спросил его о конкретных мотивах уединения и вот
что он поведал нам.
   Было у него ранчо, была и семья. Сколько он не бился
- трудился – всё не мог вылезти из нужды. Пользуясь
его простодушием все стаоались его обмануть. Последний
удар нанесла ему жена – видишь ли, надоело ей жить в
нищете и ушла к другому спонсеру, хорошо что не было
совместных детей.
Бедолага бросил всё и ушёл от людей, взяв только необ-
ходимое, вот и доживает свои дни в одиночестве, живя
как зверь.
За разговорами и горячая закуска хозяина скида под-
жарилась на листе толстого железа положенного на кос-
тёр; блюдо оказалось вкусным мясным с маленькими хря-
щиками. Отведав его стряпни – спросили, как он приготовил 
и из чего.
Очень просто, ответил он,вон на тех больших камнях они
греются, беру палку, кидаю, подраню одну из них, сниму
шкуру и жарю.
   -   Да, шож вы зъилы,гадюку?   -   удивился Василий.
- Выходит так….,в тоненькой кожице…,как сосись-
ка,   -   улыбаясь, подтвердил Александр.
- Так мы покинули гостеприимного отшельника и
отъехав ещё миль двадцать, я облюбовал место в стара-
тельском смысле, с небольшим, но полноводным ручьём.
Там мы и разбили свой походный лагерь. Дал Рихарду че-
тыре бараньих шкурки, что бы он их положил около ко-
лес, а я наехал на них машиной.
Он стал ворчать, приговаривая о моих нелепых изобрете-
ниях и якобы станет теплее спать в машине если подло-
жить под колёса эти руно.
На следующее утро я ему показываю запутавшихся в шерс-
ти трёх скарпионов и одного паука вроде тарантула
Только меньше размером, но он в Австралии самый страш-
ный, укус его смертелен и нет противоядия. От прочих
укусов я вожу с собой аптечку с разовыми шприцами.
Бывает, не досмотришь и укусит змея - быстро достаёшь
Аптечку, чик себе в ногу и всё в порядке
“Нащупал” я богатую россыпь хороших камней в этом
месте, правда пришлось далеко носить грунт к ручью и
промывать гальку от глины и песка.. Тогда богато намы-
ли….
Смешной случай у меня получился с Рихардом во время
промывки. Уже дело подходило к концу, когда я увидел
крупный бесцветный алмаз на дыре в сетке и говорю
Рихарду:
- Возьми на той дырке алмаз.
   Тот смотрит на него и не видит, потом разразился
бранью – думал я над ним шучу и со злобой изрыгнул:
   -   Совсем рехнулся? Дырки заставляешь собирать?
   Я обошёл сито и снял камушек. Этот алмаз я вдальней-
шем обработал и продал за тридцать пять тысяч дол-
ларов.
- И сколько вы набираете ценных камней за месяч-
ную поездку?   -   поинтересовался я.
- За полумесячную поездку чуть более половина ста-
кана, много полудрагоценных и дешовых, которые я сдаю
для изготовления всевозможных резцов – но это стоит
малых денег тем не менее поездка окупается ими.
Вот своей Анике делаю полный набор бриллиантового
туалета: серьги,медальон и перстень.
   Достав из ящика стола небольшую коробочку, он пока-
зал несколько бесцветных и огранённых камушков раз-
ного размера один из них был гранатового цвета.
- Знаете, Александр, мы в этих камешках разбираемся
постольку поскольку – красненький ещё ничего, краси-
вый, а остальные как стекло.   -   честно признался я.
Этот гранатовый красавец будет в середине медальона.
- Ну, хватит тебе балабонить, парней  вконец умо-
рил,   -   вмешалась дородная хозяйка,   -   пойдёмте
со мной я вам покажу свои картины.
   Хозяин безоговорочно уступил гостей для просмотра
живописи.
- Я закончила художественное училище в Австралии.
Русские моряки приносят мне цветные картинки с пейза-
жами России и я их пишу маслом.
Несколько работ уже сделано на заказ и вот что я сей-
час имею   -   и она стала показывать все свои карти-
ны:весящие, лежащие, стоящие, некоторые работы были на-
писаны не интересно, не привлекали своим естеством или
аригинальностью, но одна…поразила натуральностью пере-
данной далью – написан сюжет из видов Урала: на ближ-
нем плане скала, под скалой речка, вдали поля луга и леса.
Вот эти поля луга и леса так хорошо и естественно пе-
реданы, что чувствуешь себя, смотрящим и видящим рус-
скую родную даль.
   -   Эта картина чудесно написана,  -   похвалил я,
- если бы ещё скала имела естественный вид – бы-
ло бы всё отлично
- Я сделала копию на картине русского художника
изображено также.
- Но скала с естественным видом была бы лучше и
вы внесли бы своё, в данный сюжет.
Побеседовав ещё немного о живописи и рассказав хозяй-
ке о Третьяковской галерее, мы засобирались на тепло-
ход..
   -   Я вас немного провожу,   -   вызвался Александр.
   -   Да, мы ж рядышком стоимо, трошкы пройты,   -воз-
разил Василий.
- Ещё поговорим немного дорогой, моя душа скучает
по русской речи – мы же общаемся на английском языке.
   Время приближалось к полудню, солнце пекло полной
мощью, по дороге в порт редко проезжала какая-либо ма-
шина, а пешеходы были только мы; вдали, из-за склада
шерсти-сырца виднелись дымовая труда и верхний мостик
нашего теплохода. 
- Я давно хотел тебя спросить, Александр.
Как относятся здесь к вам русским эмигрантам?
- Если честно – относятся с презрением, считают
нас дебильными. Вначале моей жизни в Австралии ме-
ня возмущало иакое пренебрежительное отношение.
Как то, я спросил у этого чёпорного англичанина: ”На ка-
ком основании он так относится ко мне?”
Тот ответил:”Если вы предали свою Родину – предадите
и мою”.
Вот так…,мы и живём.
Я знаю хорошо немецкий язык и маскируюсь под немца,
к ним они относятся положительно – думают что я воен-
ный преступник.
- Такая ширма, я думаю, не делает вам чести?
- А что делать? Жить-то хочется по-человечески, вот
и прозвал себя Алексом.,  -   затронул душевную тему
собеседник видимо развязал ему язык, выпитый самогон
и наболевшее, за годы австралийской жизни.
- Судя по вашим рассказам, средства для жизни вы
имеете. Что же себе не купили приличный дом с иебелью?
- Какие средства….,еле концы с концами сводим,
Для этого и матаюсь в отпуске в поисках камней, а если
что и есть – то бережом детям для начала семейной жиз-
ни.
Мне осталось жить считанные годы, доживу и в старом
доме, много ли мне надо.
Будете ещё в нашем порту – заходите в гости, не стес-
няйтесь, мы вам будем всегда рабы.
Пообщавшись с вами – чувствуешь себя словно побывав-
шим дома.

На следующий день погрузку судна закончили и мы сня-
лись в рейс.
Прощай Ньюкасл, увидимся ли мы с тобой ещё?
За время пребывания были у нас и хорошие встречи, кото-
рые будем помнить всю жизнь и те о которых останется
неприятное воспоминание они послужат некоторым как
наглядный пример жизни за рубежом.


                ПОРТ БРИСБАН   \Австралия\

                Обычная размеренная жизнь.

   Под утро подошли к порту Калаундра – восточная
часть Австралии, заход в этот порт нам нужен для приня-
тия на борт лоцмана для следования дальше по узкостям
залива и реки.
Лоция восточной части Астралии предписывает находить-
ся в районе порта Калаундра в этом районе должен курси-
ровать лоцманский катер с которого к нам доставят пило-
та.
Подходы к порту открыты океанской волне. Хотя погода и
штилевая, но судно переваливается с борта на борт,подвер-
гаясь воздействию мёртвой зыби, что не мешает размерен-
ной жизни экипажа.
Солнце палит нещадно, ощущается близость южного тро-
пика-козерога сказывается благоволение светила южной
половине старушке-планете Земля – летний период, тем
не менее экипаж переносит жару легко, за переход через
экватор оклиматезировались.
В Австралии разгар осени, да и конец лета февраль самый
засушливый период: трава и кустарники высыхают случа-
ются частые пожары, что приводит к гибели не только ди-
ких животных, но и  отар овец.
Горизонт затянут дымкой испарений  - полное отсутствие
ветра при таком зное и работа медленно движется и мыс-
ли сбавляют скорость вопреки бытующему мнению” самая
быстрая мысль” – организм приспосабливается выделять
как можно меньше энергии особенно это заметно у юж-
ных народностей, уж так они медленно работают \если
только работают\, что смотря на них становится стыдно
за их человеческий облик. Моряки в разговоре уверяют,
что это и послужило их отсталости от населения сред-
ней полосы планеты. Но не будем строить гипотезы – ос-
тавим это для работников науки они уверенно знают что
содействует прогрессу: голод или холод.
На капитанском мостике собралось изрядное количество
членов экипажа ребята посматривают в сторону берега.
У капитана, Князева Юрия Михайловича, закрадывается
мысль о неполучении лоцманской станцией его радиог-
раммы с просьбой о встрече нас лоцманом для проводки.
Моряки начинают ворчать, поминая не добрым словом и
англичан и австралийцев и гостеприимство в придачу.
Двадцать с лишним суток перехода, сказываются на нерв-
ную систему экипажа, тем более шла напряжённая работа
по подготовке трюмов для принятия груза.
   -   Успокойтесь друзья,   -   начал предполагать капитан.
- Вероятно задержка лоцмана связана с временем при-
лива, какой смысл ему выезжать раньше и ожидать прилива
на нашем судне?
Он может провести это время более рационально.
Василий Гаврилович! Готовьте машину к 14.00 пока поле-
жим в дрейфе.
Действительно, после обеда в дали, показался катер, нап-
равляющийся к нам со стороны берега.
Ввиду своей невысокой надстройки он эпизодически ис-
чезал между пологих волн, создавалось впечатление ги-
бели его, но вследующее мгновение эта маленькая “пасу-
дина” взлетала на водяной холм, победоносно сверкнув
белизной оптикаемости надстройки и обратно скатыва-
лось в падь умиротворённого,но дышащего океана.
Подойдя к борту, где был сброшен штормтрап с двумя
спущенными вдоль него толстыми манильскими концами,
катер стал держаться рядом с бортом судна, готовый опе-
реться в него привальным брусом с толстыми резиновыми
кранцами и улучив момент затишья в этизодах раскачи-
вания корпуса судна мгновенно подошёл у борту, что дало
лоцману возможность ловко взобраться по трапу переди-
рая руками по манильским концам,как по поручням.
Его портфель, привязанный к выброске, раскачивался вдоль
борта, поднимаемый вахтенным матросом  судна.
Встретив пилота, вахтенный помощник капитана проводил
гостя в штурманскую рубку.               
Как и предполагал капитан, лоцман прибыл на борт судна
ко времени полной воды в районе реки Брисбан.
Лоцман, ориентируясь по буям, вёл судно подным ходом
узкими проходами с достаточной глубиной для теплохода
данного класса. Пришлось неоднократно менять курс пока
мы не вошли в обширный глубоководный бассейн напротив
входа в устье реки с востока нас отгоражтвал от океана
остров Мсонтон, имеющий небольшую возвышенность на
побережье песчанные дюны, поросшие мангровыми заросля-
ми и в средней  части более высокими деревьями.
Населённых пунктов не видно – кое-где отдельные пост-
ройки видимо времянки рыбаков.
От движения теплохода на судне стало более прохладно;
свободные члены экипажа от вахт и судовый работ сто-
яли на главной палубе кормовой части судна и обозре-
вали проплывающие по правому борту берега.
Подойдя к ним, слышу:
- Вот где раздолье аквалангистам….Да, что аквалан-
гистам…Я бы согласился понырять с трубкой и ластами,
- мечтательно проговорил матрос Василий Мальцев,
парень спортивного покроя, внешне похож на грека, весё-
лый, жизнерадостный,но в отношениях с друзьями чудоко-
ват, на своё прозвище “Грек” реагирует спокойно пари-
руя шутками.
- Это тебе, Грек,не на Седанке барахтаться в бухте,  -
перебил его судовой плотник, Василий Шутка - партнёр               
по “козлу” \домино\ и закадычный дружок по прочим де-
яниям за столом.
- В Амурском заливе живности с гурманскими нак-
лонностями нет, а здесь акула тебе одно место быстро
отстегнёт, иглохвост весом с полтонны проделает лтш-
нюю дырку.
- “  Не так чёрт страшен, как его малюют” .Если
пример-министра Австралии слопала нахалка – это не
говорит о том, что я ей тоже люб. Австралийцы самые
первые в подводном спорте.
Я слышал как австралиец зарезал акулу на глазах у мил-
лионов телезрителей.
- Это и я видел по телеку, но он с детства обучен сему,
ты же, купаясь на дачных пляжах Владивостока, научился
только щекотать доступных хищниц…..Думаю, акула со
своим угрюмым характером не сможет раскатисто смеять-
ся,некогда ей.
- Издеваешся?Так, какого же ты бельмеса каждый
день, находясь в отпуске, матаешся ко мне на Сиданку ку-
паться?!
Или другого места нет?
- Тебя воспитывать.
- Тоже мне Макаренко….
- Решаете мирские проблемы?   -   вмешался я в раз-
говор подойдя ближе к ребятам.   -   Действительно, ин-
тересно посмотреть подводный мир австралийского шель-
фа, но “не зная брода  - не лезь в воду”. Так у нас гово-
рят?
Лоция, по Австралийскому побережью предупреждает о
подстерегающих несведущих людей серьёзеых опасностей.
В этих водах много водоплавающих тварей способных нанес-
ти незаживающие раны или убить – купаться можно только
в отведённых местах. Пляжные районы в этом порту, судя по
карте, находятся далеко от города.
Судно вошло в самое узкое и мелкое место реки, это ощу-
щалось по натужной работе главного двигателя и буруну
поднимаемому судном рядом с кормовой частю.
Илистые берега всё больше сужались, вода становилась
мутнее,судно вошло в русло реки.
От движения теплохода в сторону обоих берегов двига-
лись валы высотой более метра под углом почти девя-
носто градусов смывая с берегов различные предметы:
коряги, сучья,.доски, брёвна ящики и прочий мусор ранее
выброшенный или смыт в рекую. Выше береговой линии
грунт закрепился естественными условиями – корнями
мангровых зарослей. Вдали виднелся элеватор.
В репродукторах послышалось пощёлкивание и дикторский
голос старпома Бориса Кацмона, объявил:
- Команде стоять по швартовому расписанию!
 В машине! Дать питание на шпиль и брашпиль.
   -   Во..ревёт, возмутился Шутка,  -   мог бы поласковее,
вежливо…Например:
Дорогие товарищи! Подошёл последний и самый трудный
этап нашего мореплавания – швартовка “дубовыми” кон-
цами. Пожалуйста….оденьте свою “чистую”робу, перчатки
и не забудте каски, после чего спокойно прошествуйте
на свои штатные места для кратковременной, но физичес-
ки тяжёлой тркбующей геракловской силы работы.
Вот так надо меня приглашать на швартовку.
   -   Вот, что кусок Геракла,   -   с эронией ответил ему
Василий,   -   от такого объявления ты первый поду-
маешь, что старпом рехнулся и пойдёшь спать.
Чтобы тебя раскачать для работы надо одно место на-
мазать скипидаром..
Пошли падать в робу, балаболка….
Парни, дружески перепираясь подталкивая друг-друга,
пошли в надстройку судна через кормовой вход. За ними
потянулись и остальные члены экипажа готовиться к
швартовым операциям.
Судно с помощью буксира развернулось и пришвартова-
лось к причалу правым бортом. Элеватор и причал рас-
положены с левой стороны по течению реки.
В километрах трёх от элеватора виден город Брисбан,
за элеватором – строения населённого пункта Пинкенба,
за ним, судя по посадке и взлёту самолётов, расположен
аэродром.

               

                Припоны.

   Случилась производственная заминка: по контракту
нас должны загрузить за четверо суток, но неправильно
оформленные документы при испытании судового таке-
лажного устройства\требование Регистра Лойд при испы-
тании отмечать отдельно каждый предмет с указанием но-
мера отклеймённого на заводе-изготовителе\, послужили
задержкой грузовых операций. Наши друзья выдали доку-
мент на всё оптом.
Придётся все грузовые блоки,. скобы и прочий такелаж
предъявлять местному регистру, такое мероприятие отни-
мет у нас двое суток сверхплановой стоянки и плюс око-
ло тысячи долларов, в противном случае докеры\профбон-
зы\ отказываются грузить судно, считают такелаж не
испытанным.
Наш такелаж испытывается не только в присутствии Ре-
гистра СССР, но и нами лично в ежегодных работах на
Крайнем Севере и уж,  будьте уверены, груз поднимается
не однатонный как австралийская “штывочная” машина,
но они неумолимы.
Быстро сняли всё это хозяйство, загрузили на грузовую
машину,подогнанную для этой цели агентом и стали тер-
пеливо ждать.
Бродя по окрестностям порта вместе с стармехом с целью
размяться – набрели на приёмный пункт зерна из спец-
машин; разговорились с  рабочими и выяснили: оказывает-
ся в элеваторе зерно не сконцентрировано для нас, пре-
дыдущее судно полностью подобрало всё из закромов,
в течение трёх суток зерно подвезут и по мере поступ-
ления будут его готовить для погрузки.
Вот и причина придирок к такелажу, – дабы не платить
неустойку за простой судна, согласно контракта, капита-
лист нашёл выход, а продажный профсоюз ему помог.
   Расположившись на швартовой пушке угла причала
около судна я решил несколько минут подышать свежим
воздухом. Вечернее солнце умерило свои ретивые лучи, по-
явились прохладные удлинённые тени, из маленького чу-
дом уцелевшего среди портовых построек уголка зелени,
сконцентрировавшегося вокруг глубокого водоёма с прес-
ной водой, доносилось пение птиц, пение слишком ласко-
во сказано, вернее вскрик отчаяния за прошедший очеред-
ной день.
Члены экипажа “колотили” мяч руками недалеко от прича-
ла, опасаясь упустить его в реку – спортплощадка в пор-
ту не построена.
Я залюбвался ими: здоровые,высокие,не утруждающие себя
думами о будущем. Что ещё надо? Вот результат нормально-
го питания и спокойной размеренной жизни. Наше поколе-
ние выросло в голодные военные годы, ежечасно ожидая
очередной бомбёжки и тревожных сводок Совинформбюро,
поэтому и выросли низкорослыми.
Хорошие выросли парни – достойная смена. Правда, у меня
часто с ними происходят неофициальные диспуты, вот вче-
ра беседовал с группой под “трапом”\место для перекуров\.
на каждом судне у моряков есть своё излюбленное место,
где рабочая бригада машинного отделения перекуривает и
порой обсуждают те вопросы, которые стесняются задать
на собрании или беседе с командиром.
Затронули они самый больной вопрос моряков – вопрос
жилплощади: “Почему моряки долго стоят в очереди на
получение квартиры?”
Объяснил: ввиду специфики работы флота, не каждый мо-
ряк остаётся работать на долгие годы. Наша работа осо-
бенная связана с риском, с отрывом от семьи, порой до
года, не каждый может выдержать этих”космических” наг-
рузок, когда сутками невозможно ни поспать – катает по
постели, ни покушать толком и сварить нет возможности.
На длительных переходах, в штормовых условиях, от качки
заболевают мозги и такое ощущение, словно повар перепу-
тал посуду и тщательно размешал у тебя в голове.
Вот по этим причинам, да и по многим другим, люди ухо-
дят работать на берег, квартира остаётся за ним. Неволь-
но пароходство становится поствщиком жилплощади для
других организаций.
Может быть, в руководстве города появится умная голова
и бцдут выделять квартиры для моряков и рыбаков.
Вроде бы мои парни понимают, но личные эмоции диктуют
им своё.
Основная масса долодёжи имеет: целеустремлённость, рабо-
тоспособность, трудолюбие, нормальные задатки нравствен-
ности и любви к Родине – эти факторы определяют челове-
ка всех поколений, а то что порой по личной неопытности
он считант своё мнение доминирующим и только его един-
ственно правильным – это с годами проходит, сами были
такими, надо помнить.
   Небольшое течение реки огибает угол причала и катит
дальше под корпус судна, на изгибе в тени причала укры-
лась стайка рыб чуть заметно работает хвостами, рыбины
крупные похожие на нашего пеленгаса весом не менее
килограмма каждая.
Увидя мою сосредоточенность подошёл боцман Иваныч –
мужчина пожилого возраста, белотказный работник и
страстный рыбак-любитель.
- Пеленгас красавец! Его удочкой не возьмёшь, сей-
час принесу другое…..   -   и прытко метнулся к трапу.
Смотрю, несёт острогу, к которой привязана леска.
Бросок, и два крупных пеленгаса наколоты, Иваныч только
крякнул от удовольствия, помогая ногой снять с остроги
добытые рыбины.
Стая рыб переместилась чуть в сторону.
Бросок и ещё один экземпляр наколат.
Увлёкшись “браконьерством”, как у нас это называют, а
в Австралии спортом мы не заметили, подошедшего к нам
человека.
- Эта рыбо хорошая, съедобная только воды в реке
грязные,   -   с белорусским акцентом стал объяснять
подошедший.   -   все нечистоты с города сбрасываются
в русло реки. Я эту рыбу ловлю в бухте, там чисто жабры
у её яркокрасные, а у этой смотрите,   -   взяв в руки
рыбину отвернул ей жабернуб пластину и показал нам,
жабры были бледныею
- Что-то пассивно ваше правительство борется за
сохранение окружающей среды, ведь это возведено до
международных масштабов,   -   решил я прозондировать
как выполняются международные договора, о которых
“трубят”все газеты мира.
- Какое там сохранение…..Животный мир Австралии
на гране истребления. Ранее кингуру вытаптывали поля –
призывали их истреблять, теперь этот зверёк под стро-
гой охраной, так и остальные животные австралийского
континента
- Нам не столько нужна рыба сколько процесс лов-
ли, влечёт азарт,   -   стал оправдывать своё деяние
иваныч. Посидишь на судне месяц другой и так тебя потя-
нет на ежедневно доступное береговым людям, что готов
охотиться хотя бы острогой.
   -   Минуточку…  -   возразил я.   -   Почему вы го-
ворите о загрязнении реки? Вчера здесь были рыбаки, да
и сейчас, во…н в дали стоят двое.
- Если они ловят – это их дело. Видимо это приез-
жие эмигранты из Италии.
А как и куда сливают отходы в России?
- У нас имеются очистные сооружения, которые пе-
рерабатывают сие и в бухту сливают почти конденсат,   -   
не моргнув разъяснил Иваныч. Я вынужден утвердительно
покачать головой. И после небольшой паузы разговор
продолжен:
- Мне вахтенный матрос сказал, что вы первый по-
мощник капитана прошу вашего разрешения посетить суд-
но.
Давайте знакомиться, меня завут Данил Андреевич Марта-
нов. Извините,как ваше имя?.
Я назвал себя, подтвердив занимаемую должность на теп-
лоходе и продолжил:
- Прошу вас ко мне в каюту, там и познакомимся
подлиже.
   Мужчина был лет пятидесяти пяти, несколько лысэват,
то что осталось имело русый цвет с преимуществом се-
дины, нос гостя массивный, но правильный, лицо и особен-
но под глазами одутловатое – причина черезмерного
употребленгия влаги или болезнь почек, кастюм неряшлив
 - говорят сейчас мода такая, брюки если вмантировать
внизу на штанинах резинки походили бы на снятые с Та-
раса Бульбы шаровары.
- Судя по вашему выговору вы родились в Белорус-
сии?   -   усадив на диван гостя приступил к распро-
сам я.
- Совершенно верно.
- Что же вас сюда привело на этот нижний край света?
- Если коротко – сдался в плен и струсил вернуться
после войны домой. Если рассказывать, как это было, я от-
ниму у вас много времени.
- Нам некуда торопиться – слушаю вас внимательно.
 \Меня интересуют пути, по которым человек приходит к
сговору с совестью, это и побуждает меня к распросам
эмигрантов.\
Вы оказались смелым человеком, прямо сказав о своей
трусости без придуманных уловок на оправдание поступ-
ка поэтому я вас прямо и спрашиваю о случившемся.

                КТО ВИНОВАТ ?

- Война меня застала на службе в Черноморском
Флоте. Служил я машинистом на эсминце “Стерегущий”.
Около берегов Крыма нас затопила немецкая авиация,
дорого мы им обошлись – с десяток бомбардировщиков
нырнуло в море, но и от нас в живых осталось мало ре-
бят и среди них уцелел я.Долго пришлось нам держаться
на воде пока подобрали свои, благо вода была тёплой и
наше здоровье отменное.
Оставшихся в живых направили в морской десант, участ-
вовал в нескольких операций в тылу врага бои были
тяжёлые;раз выходили из окружения, - вышли благополуч-
но, в ночное время.
Последний бой в своей жизни я принял,находясь в пехо-
те. От моря осталась одна тельняшка и то под гимнастёр-
кой.
- И как же вы попали в солдаты?
- Когда нашу часть окончательно разбили – осталось
нас пять бывших матросов-десантников. Ночью мы стали
искать наши части, куда не сунемся – везде фрици; хоро-
шо светила луна, а немцы спали. Они строго соблюдали
режим: если обед – значит надо обедать, если ночь – зна-
чит надо спать и в хороших условиях.
Под утро наша группа набрела на высоту, которую защи-
щали единицы наших их было около взвода, остальных
пятьдесят человек они похоронили этой ночью рядом.
Командовол взводом старшина и как потом я выяснил,
родом из ваших дальневосточников, его дом где-то в при-
городе Владивостока.
Он нас не стал принуждать остаться для защиты возвы-
шенности, но объяснил, что сражаются они в окружении,
приказа “Отступать” не получали, но за ним послал связ-
ного.
У подножья возвышенности уже стояло около тридцати
немецких танков, а отбивались ребята только гранатами,
бутылками с зажигательной смесью, противотанковыми
ружьями, смекалкой и терпением.
Окапался старшина хорошо, боезапас собирали у немцев
ночью, что осталось от своих после жестоких боёв и дер-
жал он эту горку уже неделю, она господствовала над
подходами к Севастополю.
Дали они нам поесть что имели, мы отдохнули и я решил
со своим приятелем – Васькой остаться на этой горке.
По всему видно старшина был головастым мужиком, зря
землю не копал, но если показал, где копать окопчик, знал
точно – здесь поползёт вражеский танк.
Он обучил молодых не трусить перед железкой, подходить
ко всему по хозяйски с умом:” в танке плохо видно, а ты
его видишь хорошо, как на ладоне – притаись, обхитри”.
Объяснил я тогда старшине, что знаком с техникой и на-
до попробовать использовать подбитые брошенные танки,
которые могут ещё хоть раз, но пальнуть.
Он согласился с моими мыслями, сказав:”Победит тот –
кто мало ест, но много думает”.
Так мы с приятелем были посланы в разведку к подбитым
машинам.
Всю оставшуюся ночь двоём обшаривали не сгоревшие
танки и два которые поближе к высоте нам подошли для
этой нахальной цели:попробовали двигать стволы вверх
и вниз, влево и вправо,приготовили снаряды бронебойные
и для пехоты осколочные, патроны для пулемётов, после
чего мы стали таскать трофеи в наши окопы,позвав с со-
бой двоих солдат; запаслись основательно и под утро
устроились отдыхать в одной своей железной крепости,
предварительно пожуя немецких продуктов, найденных в
танках.
Поспать нам не пришлось, уже на восходе солнца загыр-
чали немецкие железки и пошли прямо на нас.
Я хорошо видел один танк в трубу прицела пушки и ждал
когда он подползёт поближе – навыков стрельбы у меня
небыло, Васька сидел за пулемётом  и ждал моего залпа
по танку.
Начал фриц обстреливать высоту, видимо осколочными сна-
рядами, но мы знали – если у нас не получится, старшина
устроит в скрадках вдоль подножья сопки гранатомётчи-
ков, что они делали и раньше, а мы для немцев – подаро-
чек.
Немец не думал получить от своего собрата пакость –
чем мы и воспользовались.
Когда головной танк подошёл на расстояние двадцати
метров,или это мне со страха показалось – я пальнул
из пушки, танк сразу загорелся, а затем взорвался.
Васька стал косить пехоту с автоматами, остальные тан-
ки встали, опешив.
Этой заминкой я воспользовался и перезарядил пушку,
шмальнул по второму танку, попав в гусеницу после чего
он закрутился на одном месте и встал.
Ваське кричу:
Не подпускай пехоту к нам!
В этот раз я заглянул смерти в глаза – ощерилась, стерва.
Когда возникает опасность, у меня обостряется слух и
зрение, буд-то я становлюсь зверем.
И вот я услышал  царапание подошв поднимающегося к
 люку немца,- приготовился его встретить.
Что он может сделать?
Или бросит в люк гранату, или поласанёт из автомата.
В мыслях мгновенно проскочило: гранату можно выбро-
сить, с автоматной очередью сложнее.
Вот показалось дуло автомата и углубилось в башню
танка на столько, чтобы прострелить все углы.
Я ухватил за ствол обеими руками и потянул на себя
так, чтобы ствол смотрел своим глазом в сторону от ме-
ня и он начал тарахтеть. Потянув на себя со всей своей
силы, я втащил в танк рыжего немца, они от собственной
лени не снимали ремень автомата с шеи и плеча.
Саданув ему промеж глаз кулаком, я поставил точку но-
жом, выхваченным из сапога. Моряки всегда имели его
на всякий пожарный случай.
Пришлось отстегнуть у немца от пояса две гранаты и од-
ну за другой выкинуть из танка, что-бы успокоить ос-
тальных нахалов.
Три оставшихся немецких танка стали долбить наш танк,
успев перезарядить свои пушки бронебойными снарядами,
но нас уже в танке небыло, мы перебежали ко второму под
прикрытием наших солдат. Наша бывшая “крепость” с удо-
вольствием загорелась, создавая дымовую завесу для нас.
Огонь с возвышенности положил немецкую пехоту, но тан-
ки полезли на горку.
Вот один из них полыхнул; видимо наш солдат подпалил
его бутылкой с зажигательной смесью.
Воспользовавшись этой суматохой, мы нырнули в лаз
второго танка подготовленного к бою.
Утро было прохладное, но с нас от волнения текло – одеж-
да промокла до нитки.
Заряженная пушка не могла поднять ствол на прицел по-
ражения другого танка и я ждал, когда он пройдёт чуть
левее.
Вот в прицеле показалась его башня, я шмальнул, танк
встал раздумывая.
Васька увлёкся охотой за немецкими автоматчиками.
Они как зайцы, прыгая, укрывались от пуль, стали отс-
тупать сгрудившись за своим живым танком, который дал
задний ход не показывая затылок.
Так была отбита нами очередная атака, и так мы держа-
лись сутки, только немцы стали вначале расстреливать
свои подбитые танки, а потом уже принимались за нас,
этим мы и пользовались, встречая их в скрадках с гра-
натами и бутылками.
Командованию немцев такое упрямство видимо надоело
и они стали нас обходить правее.
На следующее утро к нам добрался наш связьной с при-
казом “отступать”.
Вокруг возвышенности мы насчитали около семидесяти
танков и самоходных орудий\ферденанд\.
Наш старшой, решил отступать только ночью, так как днем
нас раздавят и авиацией и моторезованной пехотой.
Так и порешили.
А от самолётов,.защищая высоту в светлое время суток
мы укрывались под подбитыми немецкими танками если
нет атаки. Мы расписание немцев чётко изучили: после
бомбёжки самолетами и обстрела артиллерией, через пол-
часа начинается атака.
В течение следующей ночи мы вышли из окружения, вы-
вел нас связьной хорошо знавший дорогу к нашим час-
тям.
   Встретили нас хорошо. В большой землянке накрыли
для нас, как догли, стол – мы же полмесяца не ели ниче-
го горячего.
Устроились за столом все выжившие на возвышенности
и помянули погибших ребят оставшихся там навечно.
Командир поредевшего полка благодарил нас за стой-
кость и мужество, обещал представить всех к наградам.
И только мы поднесли свои кружки ко рту во второй раз,
как услышали команду “Смирно!!”
Все встали и вытянулись по стойке смирно.
В землянку входит командир на воротнике кителя комис-
сар армиию
Как потом я узнал от офицеров, это был Никита Хрущёв.
Он нас так стал поносить, что неприятно было мне слу-
шать, наш боцман на корабле,по сравнению с ним был
Ангел со свистком.
“Советские люди сражаются с врагом, гибнут, а вы пог-
рязли в пьянстве!” – и матом.
Обещал всех отдать под военный требунал и отправить
в штрафной ботальон. И матом. Много говорил – я не
стал запоминать.
Выгнал он нас из землянки; мы на ходу похватали консер-
вы и хлеб, выскочили на свежий воздух отмечать свою
победу в нами уже откопанных окопах; жалко, варёная кар-
тошка осталась в землянке, где продолжался неистовый
рёв.
Информация.
В 1960 году, действительно, бывшего старшену воевавшего
под Севастополем и проживавшим под Владивостоком,
остановка автобуса “Перевал”, нашла правительственная
награда - орден Ленина. Автор сему свидетель.
- Как же вы попали в плен?
- Было это недалеко от Севастополя. Немец пёр как
чумной. Против танков у нас были только гранаты и
бутылки, а он, стерва, наровил прорваться танками, брал
нас техникой, а пехота телепалась далеко сзади.
Держались мы двое суток. Основные силы фашистов обош-
Ли наше расположение и двинулись на город. Мы оказа-
листь в кольце, но это полбеды, пришлось драться до пол-
ного нуля в боезопасе, а это уже швах.
Танки, проутюжев нас, пошли дальше, остановить их нам
уже было нечем; пехоту били последними патронами.
Не дождались мы ни помощи, ни боезапаса; осталось молое
количество людей и то, разъединенных между содой во-
ронками, да засыпанными окопами от усердной работы
танков гусеницами и взрывами снарядов.
В последней атаке мне задело осколком от снаряда или
гранаты ногу, вернуться в оуоп не мог, лежал в нейтраль-
ной зоне с одним штыком.
Лижу я в воронке и думаю: ”Ползти назад – далеко, нем-
цы увидят, ухлопают, пули посвистывали над головой,
методически шелестели мины, пролетая мимо. Так лежать,
тоже не то - фриц пойдёт в атаку – добьют.”
Перевязал я рану и первый раз в жизни серьёзно вструх-
нул, отбиваться нечем: ни гранат, ни патронов;для штыко-
вой атаки надо крепко стоять на ногах, если тебя сразу
не прошьёт автоматная очередь.
А весна нарочно дразнит своим благоуханием. Поднятая
взрывом земля источает знакомый до боли с детства за-
пах пашни; запах молодой полыни милее аромата любой
розы. 
Так захотелось жить, ведь я тогда был по сути дела ма-
льчишкой не попробовавший ничегошеньки.
да, хотябы иметь чем отбиваться…..
Замыслил: ”Ну,гад фриц, я сдамся в плен, подлечусь, а там
удеру из плена,.ничерта меня не удержешь.
будет оружие – посмотрим, кто чего стоит”.
\Вот и момент, когда человек сторговался со своей совес-
тью - опять он ищет более лёгкий и ему приемлемый путь,
что в конечном счёте приводит к предательству.
Если посмотреть реально, был момент продолжать насто-
ящую жизнь солдата – вернуться в окоп, а на поле боя
оружия и боезапаса всегда найдётся.\
Вот так….,во время атаки немцев я задрал руки вверх.
Первая волна наступающих прошла и загубили осталь-
ных наших; некоторые сдались в плен, как и я.
Те немцы, которые шли вторым валом, погнали нас по
большаку этапом. Мне помогали  идти знакомые парни.
Доковыляв  с ними до какого-то полустанка, мы заночева-
ли в амбаре. Удрать от немцев не удалось – охраняли, как
своё добро.
На следующий день загнали нас в “телятники”\вагоны\с
зарешоченными окнами. Только через трое суток нам дали
воды и по краюхи хлеба.
Ни о каком либо госпитале не было и речи, нас считали
зверями с большим запасом живучести.
Через пять суток полный состав военнопленных прибыл
в Германию.
В концентрационном лагере держали нас долго: разбира-
лись, кто из простых смердов, а кто коммунист или коман-
дир. Выдавали свои, выслуживалась кулачьё и прочая не-
чисть, туды её мать.
За это время моя нога поджила, можно было свободно
передвигаться. Все мечты о побеге лопнули. Из Германии
бежать бесполезно, поймают – это не наша родная Земля,
где каждый куст товарищ, где земляк – родной брат, спря-
чет, не выдаст.
Разделили нас по профессиям и развезли: кого на хутора,
а кого оставили в городе работать на фабриках, мастерс-
ких и на заводах, меня отпределили машинистом в городс-
кой муниципалитет по снабжению города водой.
Так я и работал там до конца войны.
- Как же вы жили среди немцев?
- При мастерских был небольшой закуточек, там я и спал.
В муниципалитете я получал паёк. Среди населения были
такие, которые с презрением смотрели на меня, как же
русский; многие ненавидели из-за погибших на войне род-
ственников; были и нормальные, хорошо относящиеся ко
мне люди.
Напротив, в соседнем доме, жил один немец-старик. Поз-
накомившись с ним, узнал о его хорошем прошлом.
Оказывается, он был соратником Эрнеста Тельмана. За
свои убеждения долго сидел в концлагере, но младшая
его дочь вышла замуж за фашиста, который во время вой-
ны занимал видный пост в гестапо, он же и посодейст-
вовал его освобождению. Вышел он оттуда неизлечимо
больным, прожил всего три года; перед окончанием войны
скончался, так и не дождавшись победы Русских. Он мне
это предрекал ещё в тяжёлое аремя для нашей Родины.
Его старшая дочь работала телеграфисткой в этом же
городе, где я с ней и подружился. После войны мы сош-
лись и выехали в Австралию. Хотя она и не красивая,
но с хорошей доброй душой, видимо пошла в своего отца.
Слышал я о требуемой в то время рабочей силе для Авст-
ралии, однако чужбина…..
Вот и попал сюда как перемещённое лицо. Австралийцы
презирали заниматься нами, выбрали на своё усмотрение
капо\в концлагере староста\ и тот посредничал, руково-
дя нами.
Разместили нас в помещениях, где раньше хранили тюки
  с шерстью, до сих пор не выношу запах овцы.
Наскоро эти склады переоборудовали на клети, для се-
мейных и одиноких переселенцев.
Кормили нас за счёт государства, потом эту сумму взыс-
кивали с работодателей, о они позднее с нас.
Говорить о качестве питания не буду – кормили чужие
и не своих.
С первых моих дней нахождения в лагере пересыльных,
Я своей непокорностью, что скрывать, и хулиганством,не
понравился местному капо..
Тогда во мне жил какойто чёрт: ”Родина потеряна…- на
остальное мне плевать.”
Стал этот, паскуда, изголяться надо мней, притеснять Ма-
рию – мою жену. Хотя он и русский, но тварь отменная,
видимо из старост или полицаев, свирепствовавших во
время войны в России.
Как-то я не выдержал и так его отделал за всех и за
вся, что на следующий день шеф-англичанин вызвал меня
к себе в кобинет, оказав нем-самым мне честь.
Он много орал на меня, а я всёравно не понимал по анг-
лийски и через день устроил нас с женой на работу – бо-
ялся организации бунта в его ведомстве.
С тех пор я этого капо не видел в Брисбане, а хотелось
ему ещё освежить хрюкало.
Вот так нам прищлось начать новую жизнь в чужой нам
стране.
Вначале я работал на тяжёлых и грязных работах, затем
устроился водителем автобуса, кем работаю по сей день.
Жена работает в фирме по уборке офисов руководителем
производства: распределяет работы, проверяет качество
выполнения, организует в офисах банкеты. Она получает
в два раза больше чем я.
- У нас каждое учереждение имеет свой персонал
для удорки помещений, работа кратковременная, прово-
дится вначале или в конце рабочего дня.
Молодци австралийцы, возвели это в особую отрасль про-
изводства, что способствует механизации процесса труда,
организованности и отсутствия свободного времени у со-
дирающих сплетни по кобинетам.
- Да…капиталист умеет считать денюшки, знает где
сэкономить.
Детей у нас нет, доживаем одни.
- Что же вы не возвращаетесь на Родину?
- А кому я там старый больной человек нужен?
Ни зворовья у меня нет, ни денег – жизнь прошла мимо.
   Мой гость заметно волновался, взгляд выражал столь-
ко скорби, словно человек присутствует на собственных
похоронах.
- До сих пор не могу себе простить ту трусость,
помешавшую мне вернуться домой сразу после войны,
всё боялся Сибири.
   Нам пора было сменить тему разговора, иначе не мино-
вать слёз. Они уже накатывались в глазах рассказчика.
- Чем же вы занимаетесь в свободное от работы
время?
   Гость помолчал, приходя в себя после тяжёлых вос-
поминаний, сделал глатательное движение, словно ком
горечи мешал ему продолжать беседу и уже более уме-
ротворённо ответил:
- Когда как: в будние дни, вечером хлопочу по-дому
если я не задержался в баре, в выходные – выезжаем на
дачу, которую приобрели на острове Бриби в трёх часах
езды на машине. Там я ловлю рыбу, а Мария отдыхает, как
ей вздумается.
Кажется я заседелся у вас, хотя я нахожусь в отпуске, всё же
дома надо быть вовремя и ваше время нельзя так расто-
чать – вы находитесь на работе.
   Действительно, время было позднее.
- Да…сейчас уже поздно, пойдёмте я вас провожу до
машины, - вызвался я.   -   Мне не приятно ездить на
машине в тёмное время суток – плохо вижу абочину.
   Старенький форд стоял в десяти метрах от трапа суд-
на, кое-где поржавевший, серого цвета.
- Если вы пожелаете осмотреть город, я к вашим ус-
Лугам, могу подъехать завтра утром,- любезно предложил
гость, протягивая на прощание руку.
- С удвольствием, подъезжайте с утра, я в этом пор-
ту впервые и хочется осмотреть его достопримечатель-
ности.
На этом мы  и расстались.

               

             Новый город – новые впечатления.

   Утро выдалось славное: предутренняя туманка над
рекой раздвинулась и округа, освещённая ярким сол-
цем засияла всеми возможными красками в новом про-
буждении ещё одной частицей нескончаемого времени
жизни.
Утренняя прохлада уступила теплу пока ещё ласкового
солнца, но безоблачное небо давало все предпосылки к
жаркому дню.
Мартанов оказался пунктуальным, в восемь часов машина
уже стояла возле судового трапа.
Мы решили поехать на экскурсию прежним составом, как
в Ньюкасле: уборщица Галина Ивановна.четвёртый ме-
ханник Алексей Васильевич и я.
Этот парень, после предыдущей поездки крайне изменился в
лучшую сторону, появилась в нём степенность, по всему
видно он решил сам логично думать, а не повторять за
модными бездельниками.
Порт Брисбан, хотя и принимает океанские суда,всё же
находится далеко от  морского берега. Нет той специ-
фичности порского порта, как дапустим в Ньюкастле.
Сам город Брисбан большой, на много больше его и насе-
ление. По данным статистики почти в два раза чем пре-
дыдущий порт, но его вид простого заурядного города.
В отличие от Ньюкасла, улицы его прямолинейны, центр
застроен многоэтажными зданиями, основная его часть
с постройками в два этажа и коттеджевого типа. Он рас-
положен в далине реки, по обе стороны её, больше с пра-
вого берега и поднимается на высокий холм. К этому
холму и мчалась наша машина, увозя нас от теплохода.
- Предлогаю программу наших действий на сегодня,-
нарушил молчание в машине Даниил Андреевич, мы были
все увлечены наблюдением за проносящимися мимо ма-
шинами и незнакомыми, но красивыми местами.
- Во первых, я вам покажу место отдыха горожан;
во вторых, осмотрим город с площадки обозрения; в
третих, заедем за моей женой и поедем в торговый центр;
в четвёртых, посетим итальянский ресторанчик, где пере-
кусим и только после этого вернёмся на ваш теплоход.
Все согласны?
   -   Принято,   -   за всех ответил, всегда торопящий-
ся, Алексей. Видимо я его перехвалил. Остальные пассажи-
ры вынуждены были кивнуть головами в знак согласия.
   Дорога нырнула в падь, где с её правого склона рас-
положено обширное  кладбище. Нас от него отделяет массив-
ная бетонная изгородь. Город усопших сияет ухоженно-
стью, обилием зелени и правильной планеровкой.
   -   Вот здесь моё последнее место обитания,   -   
задумчиво промолвил хозяин машины.
   -   Зачем такие грустные мысли?   -   стал его успо-
каивать я.   -   Не так уж много вам лет.
- У нас, в развитом капитализме, всё должно быть
приготовлено заранее: за землю для могилы заплати,
ритуал оплати, очень всё дорого стоит, иначе похоронят
на индейском кладбище. До этого хотел уехать доживать
в Россию, там жива ещё сестра, имеющая семью.
Подумавши, решил: кому я там нужен?Здесь хоть Мария
есть, всё же близкий мне человек.
Вот, такие дела….
   Машина проехав ещё около пары миль, остановилась
на плоской вершине небольшого холма, поросшего круп-
ными широколиственными деревьями, среди которых было
много эвкалиптов.
На площадке, затенённой кронами деревьев, находились
большие бетонные жаровни с поддувалами внизу и запа-
сом дров аккуратно сложенными рядом..Земля усыпана
мелкой галькой, дорожки заосвальтированы.
Выйдя из машины, мы направились по ним осматривать
центральное место отдыха горожан.
- На этом местье один раз в году, на пасху, собира-
ются братья славяне: русские, украинцы и белорусы. В
Этих жаровнях они готовят мясо и прочую пищу, гуляют
всю ночь: поют свои песни,пляшут, некоторые и всплак-
нут, вспомнив родные места и потерянных близких. Один
раз в году позволяют себе почувствовать среди своих,
отдохнуть душой.
Правда, последние годы стало их меньше приезжать: те,
которые жили в России – постепенно умирают, а дети,
родившиеся в Австралии стараются не придерживаться
этих обычаев, стремятся походить на англичан – престиж-
но и выгодно.
- Только здесь отдыхают брисбанцы, или ещё есть
места?   -   спросила Галина.
   -   Конечно нет!   -   с убеждением в голосе отве-
тил Мартанов.
- Этот парк у нас единственный, кроме скверов и
примечателен своей первозданной природой, как он был
до заселения города, так его и оставили, охрана его сре-
ды оговорена специальным указом местных властей и
вовремя, иначе его вырубили и застроили.
Окрестные леса давно уже вырубили, а здесь и зверь
живёт на воле и уголок природы, как он создался сам
по сибе.
   Небольшая дорога вела вниз и мы потихоньку, с раз-
говорами следовали по ней.
Пройдя после поворота метров сто, мы набрели на зве-
ринец, устроенный на естественной ровной площадке.
Судя по описанию и перечню жильцов, которые находились
внутри, в нём были все виды австралийских птиц и прес-
мыкающихся. Естественно, оставь их в парке в свободном
состоянии – все разлетятся и расползутся.
- Обратите внимание на растения, висящие и врос-
шие в ствол дерева. Они называются паразитами, их в Ав-
стралии несколько видов.
   Из ствола дерева торчало растение с широкими и тол-
стыми листьями темнозелёного цвета, своё основание оно
прикрывало толстой и крепкой коричневой чашей выпук-
лостью наружу величиной со столовую тарелку.
Рядом свисало из развилки узколистое растение вроде
нашей осоки.
- В наших лесах есть грибы парозиты такие твёр-
дые, - решил не уронить честь нашей природы Алексей,
хвастнув нашими паразитами, которых предостаточно даже
среди людей.
- Моя бабушка из них делала лекарство.
   -   Я помню эти грибы,   -   согласился с ним Дани-
ил,   -   такие бело-жолтые, а когда высохнут – чёрные.
   Перед нами стояло помещение без верхнего покрытия,
вход в него обрамляла арка из вьющихся растений.
Внутри помещения размещены обширные клетки с птицами,
далее аквариумы с живописными рыбами разных размеров
и расцветок последнее – клетки с животными но неболь-
шими и завершают клетки с пресмыкающимися всё это бы-
ло декаратировано естественной растительностью дабы
придать вид той среды, в которой ранее проживал узник.
- А вот и наши знаменитые попугаи, смотрите  ка-
кой у него гребень из перьев, наш попугай меньше чем
его  собратья из других стран, но красив и своеобра-
зен,   -   стал расхваливать птицу Мартанов.
Тот,как бы почувствовав что им любуются, стал деловито
вышагивать по перекладине клетки, рисуясь; другой по-
дойдя к стальной сетке, вцепился в неё, повиснув вниз
головой, наровя просунуть клюв наружу.
   -   Ах ты, попугайчик,  -   стала ласково называть
птицу, Галина, приближаясь к нему.
- Иди я тебя поглажу…
- Осторожно, они очень больно кусаются,  -   предупре-
дил её Мартанов,   -    подлетел он ради подачки - если не полу-
чит угощения, может обозлиться и схватить своим орги-
ным клювом.
   Осмотрев всех представителей австралийской природы,
выставленных на обозрение отдыхающей публике – мы
покинули зверинец.
   Кое-где были видны жители города расположившиеся
на лужайках, откосах  оврагов и редко стоящих скамей-
ках, вдоль дороги выстроились ёлочкой их автомашины.
   -   Дальше, я думаю, не пойдём?   -   спросил Даниил.
- Дорожки закончились в лесу трава грязная для дви-
жения по ней надо одеться по-спортивному иначе мы
будем грязными как бродяги.
   Мы стали возвращаться к машине, затенённые расти-
тельностью аллеи, она сохраняла прохладу – ребятам не хо-
телось выходить на солнце, уж очень разошёлся день
своей жарой, от которой крыша автомобиля могла сойти
за раскалённую сковороду, от зноя даже птицы утихли,
если уж, какая по нужде зацокает, и то сразу выдыхается
и замолкает, зато для прыгающих и летающих насеко-
мых – раздолье.
Частично пробежав обратный путь, машина без особого
труда взобралась по извилистой дороге на возвышен-
ность, весь склон которой и далее долину, занимал го-
род.
Оставив машину на стоянке – вышли к смотровой пло-
щадке обрамлённой низкой оградкой опасности за ней
особой не было за исключение откоса по которому даль-
ше кустов не попадёшь.
В центре площадки находится парапет с большой под-
зорной трубой и он же является центром окружности,
разбитой на градусы с обозначением частей света.
Разбивка отделана латунью в мраморе – блестит словно
только что начищенное или старательным смотрителем,
или обувью посетителей.
Вокруг площадки расставлены скамейки для отдыха и
созерцания панорамы города,он распростёрся огромный,
со своими производственными, жилыми и торговыми зда-
ниями, с великолепным мостом через реку, сверху город
слегка затянут пеленой смоговой дымки..
Наша молодёжь пристроилась наблюдать в подзорную тру-
бу - первая завладела ею Галина, Алексей сгорал от нетер-
пения стоя возле неё.
- Ну что, Галка, что там видно?
- Всё видно даже тебя.   -   спокойно заявила дама,
парень не заставил себя ждать:
- Вот это техника…Если видишь сзади стоящего,
Значит, зришь и своё содержание? -   продолжил шутку он.
- Себя не вижу – прозрачна, как стёклышко - чиста,
что слеза младенца.
- Вот что слеза – стеки отсель - дай другим созерцать.
- Иди иди…другой.
   Алексей завладел трубой и слышу удивлённый возглас:
- Смотри как хорошо видно наше судно - вроде бы
стоим далеко, а моряков видно.
Галка, обратила внимание на старинный мост через реку?
Какая красота! Скоро у нас через бухту Золотой Рог та-
кой же воздвигнут.
- Сквер красивее, а мост у нас собираются строить уже
тридцать лет.
Вдали зеленел участок сквера, который привлёк внимание
женщины..
   -   За рекой застроен совершенно новый район,   -   
объяснил Даниил,   -   промышленный там и находится
торговый центр.
- Как резко выделяются по своей архитектурной
красоте старые здания,   -   продолжал комментировать
увиденное, Алексей,   -   новые, хотя и разной высоты,
но один к одному – доминушки.
   -   В наши годы,   -   не обращаясь конкретно ни к
кому, изрекла Галина,   -   дома строят, как и жизнь,
без излишествБ проше – раз, два и готово.   -   Эта
мысль думающего человека, но парень не оценил.
- Не разруш наши здания война, у нас тоже оста-
лись бы красивые старинные творения русских зодчих.
Я сам с ужной части Украины и в нашем городе загуб-
лено девяность процентов домов, оставшиеся приш-
лось ремонтировать.
Ниже смотровой площадки,в окружности двадцати
метров, создан уголок природы, как бы естественный
цветник: привезены большие каменные глыбы, они об-
сажены растительностью,всё это сделано гармонично,
со вкусом, проложенная рядом дорожка, спадающая вниз
ступеньками, нисколько не портит вида.Растения, листья
которых имеют всевозможную расцветку, сочетаются с
кустарником, давшим изумительное соцветие. Короче,
во всех посадках ощущался вкус садовода и его жела-
ние не только засадить и озеленить, но создать уни-
кальный уголок содружества различных растений конти-
нента, служащий для отдыха и познания, а далее пони-
мания природы,уважения и сохранения её людьми.
дорожка заканчивалась около кафе, где через застек-
лённые большие окна были видны несколько посетите-
лей, сидящих за столиками.
Ввиду большой высоты, где мы находились, дым завод-
ских труб и прочие газовые отбросы цивилизации,нас
не доставали, чистота воздуха изумительная и этому
способствовал небольшой лесной массив, находящийся
на подступах к вершине холма,где машина шла на подъ-
ём по извилистой асвальтированной дороге.
   На смотровой площадке были не только мы; рядом, на
одной из скамеек, сидела женщина с играющим рядом с
ней ребёнком. Её возраст чуть более пятидесяти лет.Не-
заметно она наблюдала за нами,прислушиваясь к нашему
разговору, и не выдержав, обратилась к нам:
- Добрий дэнь,хлопци!
- Здравствуйте гражданка,   -   как всегда первым
нашёлся ответить Алексей. Мы раскланялись с женщиной,
Галина поздаровалась словесно.
   -   Як гарно слушать русску ричь,   -   продолжала она,
мешая и скожая украинские и русские слова.
- Мни ридко доводыться слухать це.
Мы сели рядом с женщиной, маленький мальчугон забав-
лялся игрушкой ввиде полицейской машинки.
   -   Кто вы такая,мокам?   -   спросил Даниил. 
- Я живу в этом городе тридцать лет,но вас никог-
да не видел.
- А,яж у контакт не вхожу з цеми русскими.Мий
чиловик Майкл,англычанын. Звать мены, Оксана.
   -   Как же вы сюда попали, Оксана?   -   следующим
задал я вопрос.
   -   Угналы нимцы,   -   ответила миловидная жен-
щина,   -   як я була дывчиной.
      
      Повесть Оксаны Гринько.\передаю своими словами –
тяжело воспроизвести всю её украинскую речь\ 

   В нашу украинскую днрнвню фашисты вошли ночью без
боя, бои прошли в километрах пяти, стороной.
Трещали и гудели моторы, слышалась отрывистая команда,
словно лай собаки, треск изгородей и деревьев.
Часть односельчан немцы выгоняли из домов, у других
расквортировались солдаты и офицеры, Оказалось это не
действующие части, а тыловеки, большинство из них были
в пожилом возрасте.               
До немцев, в клубе нашего села, расположился русский
госпиталь; мест не хватало, раненых ложили по избам,
сараям, ригам.               
Когда немцы вошли в село, с ними были полицаи,но не
наших мест. Они стали методично, спокойно добивать ра-
неных, если наши медики им мешали,защищая своими
телами – убивали и их.
После кровавого дурмана, они стали насиловать и изде-
ваться над оставшимися врачами и медсёстрами, после
всех застрелили,напившись самогона у дядьки Яхно.
Жителей деревни не трогали,знали что здесь будут сто-
ять тыловики.               
Насмотревшись этого злодейства,часть селян ушло жить
в болотистые леса,благо тогда ещё было лето.
У нас немцы организовали склады и стали  нести чёткую,
размеренную службу.
В туалет на двор, где морозно и ветренно, не ходили –
оправлялись в ведро,стоящее в сенях,там и спали хо-
зяева дома с детьми.После облегчения,они заставляли
выносить своё дерьмо хозяев дома,не нравился им этот
запах даже проникающий через щели дверей.
До этого,как то при боевых действиях в соседнем селе
загорелся наш танк,один танкист уцелел,выполз из танка
и потерял сознание.Немецкие танкисты его привезли на
броне своего танка и притащили к нам в избу,сказав:
“бери матка, герой!” И один показав себе на грудь,ска-
зал: “Арбайтен,рот – фронт”.
Ночью мы раненого вывезли на тачке в лес, он окреп и
продолжал воевать в партизанском отряде,а затем в
действующих частях Красной Армии.
 А немцы, после бесчинств, собрав всех жителей на
пложади, объявили свои новые порядки, за нарушение ко-
торых они будут: или вешать, или стрелять, другово не
обещали. Нам отводилось в жизни только работать на
благо рейха. Что такое рейх, мы все не знали,один дед
растолковал: “на их Х…” – так и порешили.
Дядько Яхно рпиглянулся немцам и его назначили ста-
ростой села, приказали собрать уцелевший урожай и от-
дать его новым властям, руководить работами должен
староста.
Урожай убрали: большую часть растащили по домом и за-
копали в землю, другую часть ночью вывезли прямо с поля
партизанам, малую часть положили немцам.
На селе остались старики да бабы, новые хозяева пыта-
ли стариков, добиваясь узнать, где прячутся сыоновья и
другие родственники. Пытку учинили простую: на откосе,
где самый солнцепёк, уложили их голыми, привязав руки и
ноги к колышкам, вбитыми в землю, не давали ни воды,
ни чем накрыться от полящих лучей солнца.
Когда отвернётся немец-часовой, дядько Яхно давал му-
мужикам из фляги глотнуть води и становился против
солнца, затеняя мужиков.После полудня, из двадцати пы-
таемых, умирало двое,но никто не сказал, где укрылись
партизаны.
Не добившись своего,фашисты отдали мужиков родствен-
никам, своего отца я с мамой принесли на руках в хату;
в последующие дни, его лицо и тело вспухли от солнеч-
ного ожёга, он долго болел.
Партизаны в селе не трогали немцев, били их на дорогах.
два раза Андрейко, мой брат, приходил ночью домой.
Отец ему говорил: “Передай командиру,чтоб их, бисовых
дитэй, у селы не трогалы, а то будут лютовать”.
Грабить, немцы, грабили, но пока шибко не лютовали, их
планы были другими.
Последний раз Андрейко приехол домой на немецком мото-
цикле с двумя колёсами. Наша хата стояла на отшибе, из
села  не заметно, когда к ней подъезжают, на это и рас-
читывал братик.
Хотя мне никто не говорил, что мой братик в разведке
отряда, я сома догадывалась.
Отец передал ему всё на словах,усадил за стол снидать,
поставил штоф первача с красным перцем, но он отка-
зался, сердцем чувствовал недоброе.
Когда Андрейка выехал на дорогу, я обомлела, сзади
его на расстоянии сотни метров, ехал мотоцикл с коляс-
кой, двумя немцами и пулемётом.
Думаю: “Пропал мой братик,загубят его вражены” и побе-
жала в ту сторону.
А он, учуяв беду, не поехал к лесу, боялся слежут из
пулемёта, а стал петлять по селу, делая больше левых
поворотов, чтобы каляска при повороте перевернула мото-
цикл, этим он стал отрываться от погони.
Но к горюшке, горе цепляется, на одном из поворотов на
дорогу выбежал хлопчик и Андреко, чтобы его не зада-
вить, свернул в сторону и ударившись о плетень, упал,
но поднялся и погнал дальше, спосидо мотоциклу, не
заглох.
От немцев он смог оторваться на нескольно сот метров,
Что дало ему возможность нырнуть в лес.Приследователи
стреляли ему в спину издалека и по кустам, сами боя-
лись сунуться в лес, так мой братик спасся.
Приехав в отряд с донесением из деревни,друзья его
не узнали: всё лицо, грудь, живот и руки были в клочь-
ях кожи.Его одежда осталась висеть на плетне.Долго
наш деревенский фельдшер выхаживал его гусиным жиром
и другими снадобьями.
   Как-то поздней осенью, среди ночи, полицаи с немца-
ми стали врываться в каждую хату и угонять девчат. Это
был их основной план – вывоз рабов.
Меня тоже забрали, прогнали нас пешком до станции во-
семь вёрст и загнали за колючую проволоку; там собрали 
несколько сот девушек со всей округи.
К концу дня подошёл эшелон с “телятниками” и под му-
зыку, играющего оркестра, стали загонять нас по вагон-
нам – крик людей небыл слышен.
До этого, речь держал перед нами немецкий начальник в
очках и с тростью, обещал нам хорошую жизнь в Герма-
нии на немецких фермах,а девчата всё ревели, прощаясь
взлядами со стоящими за забором родными, поэтому эти
гады и гремели музыкой.
Мы очень надеялись на партизан, может быть хлопчики
освободят нас по дороге.
Но фрицы были тоже не дурни, они эшелон вооружили
очень сильно, это я заметила при  нашей посадке в ва-
гоны.Первые две платформы и последняя одна были за-
ложены мешками с песком, среди них виднелись пуле-
мёты и много солдат.
   Взрыв раздался через час, как отъехали от станции,
поезд затормозил около поворота в рощу, но не остано-
вился, а медленно полз дальше, раздавались выстрелы,
пулемётные очереди, я видела в маленькое окно вазона,
как падали, бегущие к вагонам партизаны, они не могли
стрелять – боялись попасть в вагоны со своими сёстра-
ми и подругами.
Рельс от взрыва не повредился,поезд медленно прополз
Над этим местом и дальше, развивая скорость, увёз нас
От родных мест.
Последний раз мы дышали чистым воздухом Родины.
   Женщина, рассказывала о своём горе, и столько было
в её лице скорби, что нам стало не по себе.
- После всех мытарств по лагерям, я попала на Фер-
му старого немца, человека прожившего всю жизнь в
селькской местности, физически бодрого, несмотря на
приклонный возраст. Рабочую силу он ценил и кормил
нас нормально, особо не бил, изредка ударит кого-либо
кнутом, которым погонял свою кобылу, но этого удара
было достаточно, чтобы лопнула кожа на спине или взду-
ля красно-синий рубец. Всё зависело от его настроения
в этот момент.
Так я там проработала до конца войны. Ту местность,
где я находилась, освобождали без единого выстрела
американцы. Немцы выходили из укрытий и слаживали
оружие, янки сидели в кузове машин за пулемётами, им
не надо было спускаться на землю, пленные сами укла-
дывали трофеи, строились в шеренги и шли в заданном
направлении.
   Попала я в лагерь для перемещённых лиц, располо-
женный в старых казармах и обнесённый колючей прово-
локой. Охраняли лагерь английские солдаты. Каждого
перемещённого вызывали к следователю, который всё –
распрашивал и старался запугать послевоенными поряд-
ками в России.
Я растерялась.Что делать? Или сидеть в тюрьме, за то
что работала на немцев, или оставаться в лагере, или
уезжать куда предлогал рыжий чёрт, хорошо говорящий
на русском языке.
Я стала нивольно замечать часто наблюдающего за мной
охранника, парень старался изучать русский язык и из-
редка говорил со мной на ломаном языке. Глаза у него
были добрыми,наглости не позволял, а судя по взлядам и
репликам мужиков, я была дивчина складная.
Как-то вечером, сидя возле проходной, я увидела под-
ходящего ко мне этого парня.Поздоровавшись, он выта-
щил из кормана записку и освещая её фонариком, стал
читать мне по-русски,коверкая слова: “Я, бывший анг-
лийский рабочий, нет хочу ехать домой,да хочу ехать
австралия,работать,спать. Моя жена нет, хочешь есть
моя жена, скажи да”. Затем, вытер пот со своего лица,
видно трудно ему даётся русский язык и вопросительно
уставился взгядом на меня. Было темно и вырадения его
лица я не видела, но могла представить, какое оно было
дурное.
Девичий страх взял своё, я постаралась ему объяснить,
что ответ он получит завтра. Чудно, но он понял меня,
закивал головой и пошёл к воротам.
   Всю ночь мне не спалось, думала: “Как сложится моя
жизнь на чужбине? Если вернуться на родину – была по-
ная ясность, мне всё рассказали и разрисовали. Что ждёт
меня в Австралии я не знала и решила дать солдату
согласие, не верилось мне, что человек с добрыми гла-
зами может быть подлецом или грубияном.
На утро он ждал меня у ворот,как часовой на посту,хо-
тя я заметила, что он давно уже не стоял на посту и
не придерживался военной формы, значит сейчас он сто-
рожил меня в полном смысле слова.
Мы пошли друг к другу навстречу, встали напротив и смо-
трим в глаза. Вот здесь я окончательно приняла решение,
из его глаз излучалась доброта и порядочность, даже
мужитское “желание” отсутствовало, он хотел имень,
действительно, подругу жизни. 
На моё “Да”, он поцеловал меня в щёку, порывшись в
кормане, вытащил свою програмную записку и читая её,
сказал: “ Жди, я час пришёл”.
Как потом выяснилось, парень уже давно демобилизовал-
ся, мог уехать домой или куда-либо несколько недель
назад, но остался присмотреться ко мне, понравилась я
ему давно.
К вечеру Майкл прибежал с документами на меня, очень
таропился и увёл меня к себе в холостятскую квартиру.
Так мы с ним начали свою семейную жизнь, практически
с ноля.
Через пять суток  мы получили визы на выезд в Авсра-
лию и хлопатали по покупке места на ближайший паро-
ход, отправляющийся к тем далёким берегам
Майкл оказался простым, добрым парнем, я в нём не
ошиблась и до сих пор  не жалею.
Нашу жизнь мы начали с изучения языко: он русский,
Чтобы сделать мне приятное; я английским,чтобы мож-
Но было общаться с австралийцами и хоты-бы в семье.
   По прибытию в порт Брисбан, Майкл устроился рабо-
Тать мастером на завод, англичан здесь почитают и в
Основном, все руководящие должности занимают британ-
Цы; я устроилась поваром в ресторан, маленьким пова-
Ром, потом стала старшим, теперь няньчаю своего внука.
- Хлопцы! Поихолы до мэнэ. Майкл будэ швидко рид.
Вин говорэ: “Тильки русски достойни уваженя, воны од-
ни змоглы защэтыть соби. Чи не воны – хвашист у вись
мир заполоныв бы”..
- Аксона. Ребята обещали быть весь день со мной,
- Ответил за нас Даниил.   -   Если хочшь пригласить
Парней к себе – приезжай на корабль.
- Выж бачитэ? Дитына у мени, унук, не могу ехаты.
   Распрощавшись с Аксаной, мы направились к машине.
Мои спутники все ещё были под впечатлением рассказан-
ного своего жизненного пути доброй женщиной, ещё од-
ной жертвой фашизма.

                Немного о разном.

   Когда мы попали в город, времени было уже около
двенадцати часов пополудню. Заехали к Даниилу Андре-
евичу домой за его женой, Марией.
Живёт он в районе с почти однотипными домами-коттеджа-
жами. Небольшая ограда с воротами по пояс высотой, от-
деляли от тратуара переднюю часть усадьбы. По сигналу
машины, данному Даниилом, вышла пожилая женщина, ве-
роятно хозяйка, открыла ворота нажатием кнопки, маши-
на въехала во двор и нырнула в подвальное помещение –
 гараж. По приглашению хозяйки, мы поднялись в дом.
Познакомив нас с женой, Мартанов стал хлопотать возле
холодильника, думая нас угостить, как подобает по-рус-
скому обычаю.
Пришлось разочаровать его отказом,сославшись на жар-
Кий день, попросив только прохладительных напитков.
Как и все женщины мира, а она была не исключением,
Мария не была готова к поездке. Начались интэнсивные
Сборы и ритуалы обмолаживания лица в укромном месте.
Хозяйка очень плоха говорила на нашем языке, поэтому
Разговор с ней затруднялся, да и не “клеился”.Даниил
Компенсировал этот недостаток своим степенным, рас-
Судительным разговорам, беседа шла о их жизни:
   -   Моя жена получает в два раза больше меня,   -   
стал повторяться хозяин.   -   Англичане ценят её не-
мецкие деловые качества и исполнительность. Занята
она на работе мало, даст задание вначале рабочего дня,
а в конце проверит качество и выполнение – большую
часть рабочего времени находится дома.
   -   Кто балтал, што балиал, Даниил?   -   слышим
из другой комнаты голос хозяйки.   -   Арбайтэн нада
здесь, там – будешь корошь.
За подобными разговорами я осмотрел дом. Центральным
помещением его был зал, по сторонам две маленьких
спальни, прямо кухня и санузел, из кухни проход на
веранду.
Зал служил и столовой, о чём говорил присутствующий
большой стол. За домом разбит небольшой садик с цит-
русовыми деревцами. Особое внимание привлекла кухня
со своим оснащением по последнему слову техники, что
даёт хозяйки возможность экономить время и использо-
вать его для других целей: плита на кухне газовая, у
стены огромный холодильный шкаф, в который можно
запихать целого быка, каждая полочка, каждый предмет
имеет своё самое оптимальное место.
- Даниил! Зачем вам такой огромный холодильник?
- полюбопытствовал я.
- Если часто ходить за продуктами, терчется много
времени. Мы с Марией продуктов закупаем, как минимум,
на три месяца, всё разделано на начти, почти в полу-
фабрикатном состоянии и если ей нужна кость для супа –
это лехит в одном отделении, если необходимо мясо для
отбивной, в другом – нарезано, завёрнуто в целофан
малыми порциями. Всё это мы покупаем по значительно
низкой цене и оформляем спецзаказом. Один раз в неде-
лю жена закупает зелень и скоропортящиеся продукты.
   Чтож, всё это обосновано житейской практикой, на
лишние засходы они не пойдут.
Наконец, Мария заявила о своей готовности выйти нор-
Мальной в свет – все вышли во двор.
Сейчас я только заметил чистоту и аккуратность перед
Домом Даниила.С обеих сторон подъезда к дому, раски-
Нулись лужайки  с ровно подстриженной травой; места-
Ми высажены и подстрижены на подобие шара кусты, име-
Ющие белые цветы, похожие на геранью. Окоймлял уадьбу
С двух сторон, вместо изгороди, высокий, но подстри-
Женный кустарник.
- Много тебе приходится, Даниил Андреевич, возить-
Ся с этой зеленью?   -   спросил Алексей, но ответила
Его жена:
   -   С два чёрта. Он, как это по-русски: “ленивец”,   -   
муж, смеясь, садился в машину.
- Ленивец, это обезьяна, а меня ты, вероятно,
Хотела назвать “леньтяй”,   -   поправил жену супруг.
   -   Да, да.   -   согласилась она.
- Зачем мне самому делать, если есть земляк-домо-
сед и не работающий.. Я ему каждую неделю за это бу-
тылку ставлю.
- Он старий, одна толка – ты большой – буль, буль.
Мир между супругами восстановлен, наше путешествие
продолжается в спокойной обстановке, как запланирова-
ли, в новый торговый центр.
   Основная часть города расположена в далине, поэто-
му окинуть взглядом и азять ориентир на город невоз-
можно, единственная примета, по которой можно судить
о направлении, в котором двигались, это река и мост
через её. Новый район города расположен по леаую сто-
рону русла реки, если стоять против течения её.
Проезжая жилые кварталы, я обратил внимание на дома
двух и трёх этажные, с небольшими балконами или воб-
ще без них, это типичные дома нашего времени.
Вижу, мои ребята тоже посматривают на них; надо прояс-
нить у Мартановых, что за дома и кто там живёт.
- Даниил, что это за дома и кто в них проживает?
Уж больно они нам знакомы до слёз по архитектуре
И я себя вижу мальчишкой среди них.
- Это рабочие кварталы, построила эти дома или
Фирма, в которой трудятся жильцы этих домов, или час-
Ное лицо. В основном проживают в них люди недавно
Приехавшие в Австралию и не имеющие средств купить
Себе отдельный дом. Стоимость квартплаты в них велика,
Если сопоставить расходы на часный дом и эту кварт-
Плату, то она ожется в два раза больше, а через двад-
Цать лет можно за эти дленьги купить два дома.
   -   Что же они не берут дома в рассрочку?   -   по-
интересовался Алексей.   -   Такой метод покупки у
вас рекламируется в каждой газете.
И то, правда, только чтобы взять что-либо в рассрочку,
надо иметь постоянную работу и уплатить первый взнос.
Рассрочка – своего рода кабола, в неё влезешь и прихо-
Диться держаться за работу, помалкивать, быть даволь-
ным всем в течение всех лет заключения рассрочки. По-
теряешь работу, – потеряешь всё, что взял в рассрочку и
неуспел выплатить полностью. Не так прост капитализм,
как вы его представляете. Для лавирования в нашей жиз-
ни, надо иметь энную сумму денег, обычно, полученную
по наследству.
Вот так, молодые люди, почему, порой, трудящийся про-
ходит равнодушно мимо красивых и хороших вещей, эко-
номится каждая копейка и она пускается в оборот для по-
лучения прибыли.
У русских есть хорошая поговорка на этот случай: “Хо-
чешь жить – умей вертеться”.
С разговорами, мы не заметили, как подъехали к наме-
ченной цели. Перед нами раскинулась огромная площадь,
для стоянки автомашин, с автоматическими кассирами
возле каждого места.
Даниил поставил машину в свободную ячейку, сунул мо-
нету в щель кассира-проглота и тот начал отщёлкивать
время, через час надо повторить операцию – иначе гро-
зит штраф.
Сам торговый центр, перед которым находилась стоян-
ка автотранспорта, это ансамбль из ряда больших и кра-
сивых зданий.
Условившись встретиться возле входа – все зашли в
крайнее здание.
Итак, блуждая из здания в здание, мы выбирали то, что
порадует наших родных и близких.
Бывает очень редко, если молодой моряк, первый раз
попавший за границу, будь он парень или девушка, в
первый же день купит что-либо, приходят на теплоход
уставшие, разочарованные. На вопрос: “Каковы ваши
впечатления о загранице?” – пожимают плечами, а порой,
махнув рукой, заявляют: “Ничего особенного, ожидал боль-
шего”.
   Вскоре все собрались в условленном месте, только
не было Марии.
   -   Где же ваша супруга?   -   спросила Галина, Ма-
ртанова.
- Только силой её можно вытащить из магазина,
впрочем,может быть  постесняется вас.Во всяком слу-
чае, как обычно, ничего не купит, а ходит, как на выс-
равке, счиает, найдёт дешевле. Здесь дешевле только
то, что вышло из моды или порченное.
- А мы свою даму не отпускаем от себя,заявил
Алексей, - боимся закопается.
- Ты не бойся, дружочек. Я из вещей культа не де-
лаю,   -   парировала Галина.
- Тогда пойду и я свою выкуривать, приблизитель-
но знаю в каком онм отделе.
   -   Мы подождём здесь!   -   крикнул я ему вдогонку.
Усевшись на скамеечку, при выходе из маркета,   - 
мы стали ждать своих знакомых.
Спустя пятнадцать минут, Мартанов подошёл с женой,
неся небольшой свёрток.
   -   Я, что говорил,   -   показывая на свёрток Да-
ниил утвердился в своей правоте,   -   вот все её по-
купки. Мы приезжаем каждую неделю сюда, и вот так,
каждый раз.
   -   Ни бабни, ни бабни,   -   проворчала Мария.
   -   Ты хотела сказать, “Ни бубни”?   -   поправил
её он.
- Да, ни бубни, взял твой ру-ба-ха.
- Ну хорошо, хорошо, поехали, а то живот подвело
и наши моряки притамились.
Несмотря на полуденную жару, всё же желудок давал о
себе знать.
 
              Спортивные издержки.

После обеда, следующего дня, Мартанов был у меня, ус-
ловились о выезде на бич Бриби, в шесть часов утра
завтра. Поездка в один конец займёт около двух часов,
столько же займёт обратный путь.
Предложенная мною бутылка сухого вина, расположила
Даниила к разговорам о прошлом.
Выговор у него интересный, с белорусскими отклонени-
ями, но проскальзывают и современные слова, несмотря
на большой промежуток времени эизни за рубежом –
чувствуется общение с моряками. Я не терплю искажения
русского языка, тем не менее для полного понимания
человека, знать его выговор крайне необходимо, это гово-
рит и о хорактере человека, месте рождения и куль-
туре, попытаюсь воспроизвести его рассказ хотябы час-
тично.
- Во…да….выползаю я счас из своей ржавой банки и
Гляжу… твои гладиаторы мяч гонят. Во…да…
- Что же здесь предосудительного?
- Ни чо. Вот до вас стоял тяплоход, там была чапе.
- Так, выкладывайте, что там случилось?
- Сядим мы с капитаном на краю причала, как вы прош-
лый раз, разговариваем. Маряки мячик ганят, а он прыг,
да скок и в воду, недалеча от берега. Не успели мы и
рта разинуть, как малец, что тебе утя, нырь в воду.
Я же знал, там не глыбко, поколен. Пролетев с причала
высоту с четыре метра, он сунулся башкой в ил и сучит
ногами.
Я хоть и старый, но был от яво ближе всех,швыдко за
ним прыгнул, но вниз ногами – увяз в грязи по пояс,
еле выхлюпался и давай парня тягать.
Сиганули за мной в грязь ещё несколько хлопцив – всь
гамузом вытащили яво, бедалагу, а он уже и дёргаться
перестал.
стал ему пальцем выколупывать ил з рта. Вроде зёва
стало раскрываться, и засопел, но паморки забиты.
Быстренько постирали его и у госпиталь.
Когда увезли нырка, смотрим друг на друга – и смех
и грех, -  чумазы с головы до ног; пошли отмываться пря-
мо в одежде в баню.
Врачи сказали, свернул он себе шею, позванухи смести-
лись и пролежал с хамутом на шее и растянутый сбруей
больше двух месяцев – молодой, зарасло швыдко.Потом
ешо полмесца жил у моих знакомых, вона домохозяйка,
не рабтает – ухаживала за ним, пока ваш тялаход не
вошол у наш порт. Во…да…
Скажи своим, я смарю ты з ными, что квоча з цаплятами.

                Бич Бриби.

   В сбботу, рано утром, точнее в шесть часов, машина
мартанова стояла около трапа судна.
От моряков поедут: второй механик Николай Андреевич,
пожилой человек, небольшого роста и телосложения, ха-
рактером ворчун. Токарь Астрахонский Константин, мо-
лодой парень тридцати лет, срежнего роста и телосло-
и поддержать человека в его трудную минуту, и автор
жения, активный в жизни, может и высмеять неудачника
этих строк. Представители машинной команды отли-
чились при работе на моточистке главного двигателя и
по хадотайству старшего механника, внесены в группу от-
дыхающих, больше трёх пассажиров стареньки “форд”
взять не может.
Захватив свои пожитки, наша группа, незамедлительно,
погрузилась в старый “мустанг”, в котором уже сидели
оба Мартановых, он рванул с места, почувствовав опыт-
ную руку наедника – основная профессия Даниила, во-
дитель автобуса.
Наш приятель, действительно водит машину заправски:
сказывается и постоянная работа в должности водителя
автобуса, и длительная практива в этом направлении, и
мощность “форда” – более трёхсот лошадиных сил.
На окраине города машину заправили и продолжили путь
в северном, северо-восточном направлении.
   До острова Бриби около трёхсот километров, там Мар-
тановы имеют дачу, где и должны мы отдыхать.
Благодаря хорошей дороги, что даёт возможность разви-
Вать приличную скорость, в машине было прохладно,
Чему содействовало раннее утро.
Навстречу проплывали ранчо,более крупные фермы, от-
Дельные участки леса. По мере удаления от города, лес
Стал обступать дорогу более плотнее, встречные автомо-
Били разных марок и принадлежности, были и те, кото-
Рые обгоняли нас на предельной скорости.
   -   Чего они прут, как скаженные?   -   не обраща-
ясь конкретно ни к кому, спросил Константин.
   -   Торопятся жить,   -   с иронией в голосе отве-
тил Николай Андреевич.,   -   намереваясь выиграть
время на скорости и больше иметь от жизни кдовольст-
вий и прочего. В этот момент не думают о грозящей
опасности; в их понятии всё происходящее вполне в
нормальных пределах, но правда за госпиталем или клад-
бищем.
   -   Совершенно верно,   -   поддержал рассуждения
Даниил, можно считать загубленные автомобили лихачей
после крутых поворотов.
Беда не в том, что он себя загудит, беда в том, что не-
повинного человека, спокойно выездающего из-за пово-
рота, он может ударить в лоб при заносе машины на вст-
речную полосу.
Часто попадают в катострофу наркоманы, на них падает
больший процент. У лихочей всегда бампер подкреплен
мощной вертикольной рабой с толстой металлической
решоткой. Ночью на дорогу выскакивают кенгуру на свет
гарящих фар и он не всостоянии, на дольшой скорости,
остановить машину. Животное сбивается жтой решоткой.
если её не будет, разобьются в дребезги: фары, капот и
лобовое стекло.
С левой стороны дороги показалось обширное поле с фер-
мерскими постройками и загоном из жердей для скота, в
котором резвился табун лошадей.
- Для чего выращивают эту красоту,в субтропиках
лошадям очень трудно жить: жара,насекомые?
- Основная цель хозяев фермы – снабжать ипподром,
мяса в Австралии и без канины достаточно. Бывают пе-
риоды, когда засушливый сезон заставляет хозяев ферм
убивать овец и закапывать в землю,оставляя для пого-
ловья лучших маток.
   -   Не скажите….,    -   возразил я,   -   лучьшиекол-
басы в Европе, обязательно содержат конину.
- Может быть…Я в этом не разбираюсь. В наших ма-
Газинах я не встречал хорошей колбасы.
так, Мария?
- Правда, правда…очень правда: Дойтш, Франц, Ра-
шин – лучший колбас.
   Лиственный лес, расположенный с обеих сторон доро-
ги, манил к себе, вышедших размяться, после продол-
дительной дороги, доносящимися до нас криками и ще-
бетанием птиц, особым, незнакомым запахом трав и дру-
гой растительности.
Константин, перепрыгнув абочину дороги, пошёл по тра-
ве.
   -   Вот, походить бы по лесу….,   -   мечтательно вы-
молвил он, посматривая за абочину дороги.
- Я бы не советовал. Тридцать лет пришлось мне
здесь жить и тридцать лет я боюсь ходить в лес, Авст-
ралийские леса обильны всевозможными гадами, очень
много ядовитых. Талько местные аборигены, выросшие
в этих джунглях, могут бродить, где захотят.
- Жаль, в наших лесах человек более свободно се-
бя чувствует,   -   садясь в машину, ретировался па-
рень.   -   Наша природа более добрая и если её знать,
с голоду  в лесу не пропадёшь.
Гонка за пляжным удовольствием продолжилась.
Свернув от главной трассы, мы стали ощущать неров-
ности дороги, хотя и асвальтированной, машину изредка
потряхивало или она себя вела, словно катер на поло-
гих волнах.
По истечению двух часов,машина проехоло по небольшому
мосту,проложенному через болотистую местность и в зе-
лени кустов и деревьев стали попадаться дачи.
Даниил остановил у одноэтажного, но давольно крупного
магазина с самообслуживанием, прилавки маркета пест-
рели разнообразием продуктов всех видов и домашним
мелким обиходом.
- Сейчас жена купит что-нибудь по-хозяйству и по-
едем дальше, осталось с пару километров.
   -   Пойдём, братцы, посмотрим шопинг,   -   предло-
жил Николай Анреевич.
   -   Пойдём, разомнёмся,   -   поддержал я его, уж
очень затекли за поездку ноги.
За кассой ыосседала дородная тётя с нагловатым взгя-
дом, видимо служила в полиции, оценивающе наградив
нас им,буд-то мы хулиганистые мальчики.Особа, обра-
щается с посетителями фомильярно, словно бы мы её за-
кадычные друзья и она нам всё отпускает в кредит или
с большой скидкой в цене. Есть такая форма обращения
частных предпринимателей, - считают, по-свойски боль-
ше будут заходить в их заведение.
Возле кассы выстроилась очередь из полтара десятка
человек во всевозножном одеянии, начиная от шорт и
кончая купальниками, что говорит о недалеко располо-
женных пляжей и нравов местных жителей – все хотят
кушать.
Николай Андреевич скосил взгляд на доморощенную ру-
салку с корзиной продуктов в одной руке и корзиной с
ребёнком в другой, малыш сладко спал, посапывая в древ-
ней колыбеле, - шепчет мне, но так, что бы слышал Кон-
стантин:
- То - то я смотрю, Костя скачками влетел в мага-
зин – так ему нужны сигареты.
   -   А….от вас ничего не скроишь,   -   возмутился
парень, пропуская вперёд даму.   -   Стоило пересечь
столько миль, что бы постоять в чужой стране в оче-
реди, они мне в отпуске надоели.
   -   Вожьми оранж, по бутылке на брата,   -   попро-
сил я его.Николай Андреевич пошёл помогать Марии.
Все собрались возле мышины, последним подошёл Кон-
Стантин, постыдился встать в очередь рядом с Марией,
Опередив несколько человек.
   -   Не возмущайся,   -   предупредил его Николай,   -
знаем почему ты задержался. Если есть очередь в нашем
магазине, значит, он работает рентабельно,   -   внуши-
тельно разъяснил парню Николай Андреевич, а сам хит-
ро улыбается.
- Если есть очередь в магазине капиталистического
- государства,   -   продолжил Ланиил, беря отпотев-
- шую бутылку оранжа,   -   хозяин магазина преус-
певает в бизнесе, но жди, в ближайшее время появится
у него конкурент,   -   открыв бутылку и отведав содер-
жимого, продолжил:
- Воистину, называют этот напиток, напиток богов.
кока-кола  изобрели во время бума прогресса – апельси-
ны и мандарины были всегда.
Все последовали его примеру, двухсотпятидесяти грам-
мовая посуда была опорожнена каждым, бросать в кус-
ты не надо было, в трёх шагах стояли специальные ящи-
ки под любую посуду, мы продолжили путь.
Машина, попетляв в дачном районе, остановилась возле
Небольшой дачи, построенной на сваях.
Фронтальная часть участка обнесена живой изгородью
Из низкого кустарника, аккуратно подстриженного с
Трёх сторон; ворота отсутствуют; для стоянки машины
Залита цементная площадка, куда и был поставлен форд.
Вход в домик, со стороны приусадебного участка, крыша
под пластиком, занимаемая площадь строения не более
семидесяти квадратных метров. Сам участок огорожен
высокими деревьями, создающими участку тень. В даль-
нем углу поляны построен сарай, возможно для садово-
го инструмента. Сада нет, свободную площадь усадьбы
занимает поляна с подстриженной травой. На поляну
смотрит маленькая открытая веранда.
Хозяева предложили войти в дом, вход проложен через
кухню, имеющую всё необходимое оборудование и газо-
вую печь, баллоны которой я заметил на улице, прик-
репленными к стене.
\У еас, наши “цветы жизни”, которым всё дозволено,
незамедлительно свернули бы им “голову”, или сами бы
взорвались вместе с ними.\
Из кухни ведёт дверь в зал, обставленный только край-
не необходимой мебелью, но телевизор огромных разме-
ров, последнее помещение – спальня.
отделка дачи скромная, в серых тонах.
Мария начала хлопотать на кухне, зная о возложенной
на её обязанности – прокормить четверых здоровых му-
жиков.
   -   Мария! Вам помочь, в приготовлении пищи,   -   
предложил я. Мартанов перевёл на немецкий язык.
   -   Не надо,   -   чисто выговорила она,   -   я чуть-чуть.
   -   Парни!   -   крикнул нам из кухни хозяин,   - 
садитесь за стол на веранде, перекусим и поедем ло-
вить рыбу, загарая на песчанном берегу.
Мы уселись в прохладе затенной веранды, предворитель-
но занеся свои продукты на кухню.
Австралийцы питают особое желание к натуральным про-
дуктам России, это часто выясняется из бесед с ними;
считают, а на это, вероятно, есть у них основание, что
многие продукты в капиталистических странах делаются
искуственным путём: химией, или частично применяя её.
Даниил принёс из холодильника пиво и стал разливать
его по стаканам.
Имея за свою жизнь неоднократно нарицание, по причине
Невнимательности к женщинам, а это присуще морякам,
Дичают в море, я решил расположить к себе хозяйку –
Небольшой грех.
- Извини Даниил, но Мария член нашей компании и
без неё мы не намерены сидеть за столом, это унижает её,
она не прислуга.
   -   Она же жарит нам мясо,   -   стал энэргично оправ-
доваться муж, и крикнул в сторону кухни на английском
языке:
- Мария! Они бел тедя не хотят прикасаться к пище.
неси стакан.
Появилась зардевшаяся, сколько этому позволяет воз-
раст, хозяйка, держа в руке стакан. Не надо быть про-
ницательным, чтобы увидеть, как ей приятно внимание.
Все женщины одинаковы, где бы они не находились и к
какой народности не относились.
Мария стала приводить доводы в оправдание своего от-
сутствия:
- Мьясо, э..пе-ре-го-рит.
- Ничего… Мы и пережареное съедим,   -   поддержал
меня Константин, поднимая отпотевший стакан янтарьно-
го цвета жидкости в одной руке, в другой, на вилке кусо-
чек кетового балыка.               
Мария успевала действовать на два фронта и через нес-
колько минут до нас доносилась весёлая песенка. Много
ли надо человеку….               
   Перекусив отлично пожареным куском парной телятины,
уложив удочки в машину, мы отбыли к морю.
- Сейчас заедем к одному моему знакомому и возь-
мём у него живцов для рыбалки; отедем подальше от лю-
дей и посидим за удочками,   -   выкручивая резко ба-
ранку руля на узких и крутых поворотах дачного района,
рассуждал Даниил.
- Этот остров большой, но самая хорошая рыбалка
С лодки, в заливе. Удовольствие…лучше не надо.
Сразу предупреждаю – в воду далеко не заходить, заш-
Ли по пояс, сполоснулись и назад.
   -   Акул много, или ещё какая либо опасность?   -   
полюбопытствовал Константин.
- Акула трусиха, её можно напугать. В австралийс-
ких водах без её много тварей, которые готовы угро-
бить человека.
Например,есть такая рыба Гропер, в этих районах пой-
мали самый крупный экземпляр, весом полторы тонны.
Так вот, если эта рыбка сыта – она проплывёт мимо вас,
словно ангел, помахивая хвостиком, но если она голодна
и решила вами пообедать,  можете её резать, колоть,
бить – она всёравно вас сожрёт. Во…да…
Вот и подъехали, кажется, хозяин возится около дама,
столярничает.
Что, Гриша? И выбросить жалко, и не нужна?
   Гриша, мужчина лет пятидесяти, небольшого роста,
моложавый, кругленький – посмотрев в нашу сторону,
изумился, разводя руки в стороны:
- Даниил! Заходи голубчик, а то этой доской тебе
по крыше. А кто же с тобой, неужели земляки?
- Они самые, Вылезаем, а то и впрямь доской жах-
нет по крыше машины,   -   обращаясь к нам предупре-
дил нас приятель.
На крыльце дома появилась женщина: маленькая, с сохр-
нившейся миловидной фигуркой, симпотичная, бальза-
ковского возраста с пятилетним мальцом на руках.
   -   Заходите в дом, заходите, не стесняйтесь,   -   обра-
тилась она к нам.   -   Как хорошо, что вы заехали, мы
так долго не видели земляков.
   -   Откуда вы видите, что мы русские?   -   задал я
вопрос хозяйке.
   -   На это есть особые приметы,   -   улыбаясь от-
ветила женщина.   -   Надо пожить на чужбине, тогда
будете отличать.
   -   Послушайте,   -   с ноткой недавольства голосе
вмешался в разговор Константин.   -   У нас на Родине,
бытует мнение, якобы наши разведчики попадаются на
привычках: сигарету не так держет, с ребёнком может
лечь спать в одной постеле, выходя из туалета находу
приводит себя в надлежащий вид. Торопится вечно ку-
да-то.По этим приметам мы не проявили себя в вашем
присутствии.
- Да нет, ну вас, совсем заговорили. Мы узнаём
русских по опрятной одежде, скромности поведения
и выражению лица.
   -   Глупому?   -   нашёлся Константин.
   -   Какой вы неугомонный,   -   шутила хозяйка.
   -   Любопытному. Ну, проходите, проходите.
   Мы все уже давно вышли из машины и стояли подле
дома, рассматривая окружающее.
дача такого же типа, как и у Мартанова. Отличается
обилием цветов в горшках, расставленных по всей
усадьбе, вероятно хобби хозяйки.
   -   Давайте знакомиться,   -   подошёл к нам хозя-
ин дома, протягивая руку, меня зовут Григорий Михай-
лович   -   и показывая на женщину с детьми, продол-
жил,   -   это моя жена Лена и два внука.   -   Из до-
ма вышел ещё один мальчик, лет пяти.
Дети были изумительно красивы, оба кудрявы, белень-
кие, глазки голубенькие, но тело загорелое, пухлень-
кое.
Церемония здароваться за руку распространилась и на
детей, чем они были, несомненно, довольны – мордашки
приняли деловитый вид.
Коста присел возле малышей и что-то с ними обсуждал,
поднявшись с корточек, удивлённо промолвил:
- Надо же, таке мале, и не теде, по-английски ла-
почет, да так чисто выговаривает, словно по радио об-
щается.
   Я обратился к малышам:
   -   Вы говорите по-русски?   -   они уставились сво-
ими невинными глазёнками на меня и молчат.
пришла им на помощь бабуся:
- Отец у них англичанин, мать нанша дочка, для
жизни в Австралии необходим английский язык, поэтому,
обучаем их говорить, пока, только на английском языке.
   Мы направились к крыльцу, идя рядом с хозяйкой, я
продолжил разговор.
- Напрасно, вы не приучаете детей к нашему языку,
он стал модным, скоро на нём заговорят многие, вашим
внукам он не помешал бы.
- Пусть пока освоят один язык, потом второй, ина-
хорошо не воспримут ни тот, ни другой.
   В доме, несмотря на обширность комнат, мебель была
бестолково расставлена и явно в излишнем количестве.
Хозяин, усадив нас: кого на диван, кого на стулья, по-
шёл доставать пиво.
В зал вошла молодая женщина удивительно похожая на
хозяйку дома, мы встали, как подобает джентлеменам,
поздоровались, приветствуя нашим обычаем, она на анг-
лийском языке и одарив нас очаровательной улыбкой,
позаимствованной у красавиц в журнале мод и прошла
в другую комнату. Невольно я задал вопрос, вдальней-
шем от которого мне-же стало неловко:
   -   По всему видно, ваша дочь?   -   хозяйка согласно
кивнула головой, с удовольствием заметив наше вос-
хищение её красотой и сложенностью.
- Где же ваш зять?
Наступила неловкая пауза, вероятно вопрос был неумес-
тен, а вернее болезнен для хозяев..
- Зять пропал безвести. Уже полтора года от него
Ничего не слышло, до этого много пил, мало работал.
   -   Что ему не хватало?   -   решил высказаться о
своём зяти, Григорий.   -   Он асм из рабочих. Мы по-
могали молодым, чем могли, они были в достатке, де-
тей нянчили, освобождая их от этой абузы.
   -   Бросить таких детей,   -   сетоваля Лена.   –
Здесь ими все соседи восхищаются.
- Что же вы с его не взыщете средства для содер-
жания малышей?
- Это вам не Россия. В Австралии муж может бро-
сить семью, не заботясь о их благополучии. Только
после смерти отца, дети могут притендовать на  на нас-
ледство. Так же если он захочет, отберёт себе детей.
В нашем обществе муж и жена имеют отдельные чековые
книжки – женщина заботится о своём будущем сама. В
этих чековых книжках видно и равенство обеих – другого
нет,   -   решила объяснить нам положение женщин в Ав-
стралии.   
Мужчины это объясняют искуственным одержанием супру-
ги подле себя, мол “Без средств на существование не свя-
жется с другим, побоится остаться нищей”. Мы такое назы-
ваем супружеским рабством.
   -   Так, как же она может прокормить малышей?   -   
стросил я.   -   Допустим, небыло бы вас.
- Государство платит ей, как матери одиночке. Этих
денег хватает только на молоко и сок, вся надежда, иск-
лючительно, на родственников, их милосердие.
Наша девочка работает секретарйм в офисе, а я занима-
юсь с малышами.
Ранее его родители были против их брака, они считали
русскую девушку не достойной быть женой британца, но
получилось наоборот.Сейчас они изредко приезжают пос-
мотреть своих внуков и поплакаться.
- В нашей семье русские законы и обычаи.Как мать,
я учила дочь, придерживаться этому, но они аказываются
умнее – вот и результат.
Наша девочка устраивает себе другую семью, супруг бу-
дет немец.
\Три года спустя, в зарубежных газетах и не только в
них, была опубликована статья, о раскрытии принуди-
тельного лагеря в регионе Брисбана.
Суть сего рабовладельческого уклада сводился к полу-
чению и эксплуатации дармовой рабочей силы в сельс-
кохозяйственных работ.
Бандитская группировка действовала так: людей в нет-
резвом состоянии, пообещав золотые горы, вербовали
или прямо без вербовки, мужчин, находящихся в край-
нем опьянении, увозили в лагерь, где была организо-
вана, исключительно, тщательная охрана границ “фир-
мы” с фашистской системой слежки, охраны и принуж-
дения трудиться, заключённые были полностью изолиро-
ваны от внешнего мира.
Рабы двадцатого века трудились только за еду и одежду.
Разумеется, спиртное они не получали, а прошлое увле-
чение, прокляли, но было уже поздно, прозрение опозда-
ло. Из лагеря никто не выходил ни по старости, ни по
болезни.
Возможно, отца малышей постигла участь раба?
В век алочности можно ожидать любых превратностей и
варварских деяний.\
   Хозяин, посмеиваясь, подливал холодного пива в наши
стаканы.
- Пиво самодельное. Мне один англичанин постав-
ляет солод и я варю его сам.
   Пиво имело привкус черезмерного количества дрожжей.
Даниил проявил желание сказать слово и начал разговор
по поводу нашего прибытия к Миховичам:
- Нам, Гриша, нужны живцы для рыбалки, дай нам
сетку и мы черпанём их трохи.
- Зачем вам ловить? Берите рыбы, сколько хотите,
вон полная морозильная камера.
Сходите искупайтесь, а за это время Лена нажарит рыбы.
- Интересно самим поймать её.Для этого и приехали
на остров,   -   стал отговариваться Николай,   -   
столько вёрст отмахали.
- Ловить рыбу надо с катера, возле берега она
редко бывает, а живцов сейчас выловим,   -   стал
поучать хозяин дома.
Взяв удочки и предложенную сеть, мы направились к
морю. Пляж находился в десяти метрах от дома Михо-
вичей. Вдоль побережья тянулся высокий вал, обрамлён-
ный растительностью, различных кустарниковых деревь-
ев, дальше от вала в сторону воды, шириной около пяти-
десяти метров, занимала полоса мелкого, чистобелого
песка. Этот вал, по всей видимости, образовался от ког-
да то разгулявшегося сильного прибоя, высота возник-
шего дюна около четырёх сетров от уровня моря.
спустившись по деревянной приметивной лестнице на
прибрежный песок, мы были поражены его белизной, с
чем и обратился Николай Андреевич к мартанову:
- Почему этот песок скрипит под ногами, словно
Снег в морозный день?   -   Тот удивлённо посмотрел
На него и объяснил:
- Разве вы не знали, что в Австралии, на побере-
режьях, как правило, коралловый песок? Видите, ка-
кой он белый и мелкий?
   Идти босыми ногами, тем более непревычному чело-
веку, было одно удовольствие, разулись и разделись
мы в машине; на побережье всё по-пляжному: солнце
печёт немилосердно, многие расположились под огром-
ными зонтами, воткнутыми своим основанием в песок,
лёгкий бриз, дующий с моря, ласково касался вспотев-
шего тела.
Пляж оказался, как у нас называют “диким”, без обору-
дования и пляжных смотрителей, вдоль моря, на сколь-
ко хватает обзора, тянется прибрежная полоса, замусо-
ренная человеческими телами разного цвета и веса, га-
баритов и длины; люди грелись, загарали, загаревшие –
перезагарали; находились с детьми, без детей, одино-
кие, парами с благоверными, а может быть и с кем дру-
гим; факт тот, что плотность населения пляжа значи-
тельная, следовательно, будет мешать и назойливо гла-
зеть при работе сетью.
Сеть оказалась длиная, что-то около сорока метров, с
ячейками не более десяти миллиметров, как у бредня,
с мотнёй.
Как не жарко на побережье, все же вода на много прох-
ладнее и входишь в её, словно капля, задирая и акку-
ратно ставя ноги. Полуметровый прибой, поднимая слой
песка и вымывая его из-под ноги, приятно щекотал по-
дошвы, окунуться, и хочется, и страшно прохлады воды.
В первый замёт пошёл я, пришлось немного пройти от
берега, а затем вдоль его, дабы охватить, больше прост-
ранства, естественное желание рыбака – больше охват,
больше рыбы, так рождается браконьер-хапуга.
Потихоньку продвигаюсь, а у самого из головы не выхо-
дит рассказ Даниила, о пакостных рыбах гропер – непри-
ятное ощущение.
Показавшаяся на песке мотня бредня, принесла несколь-
ко мальков на наживу и пару приличных рыбин, пожожих
на речного сома, только с калючими плавниками около
головы.
Вопреки моим прогнозам, зевак около нас не оказалось.
Проходил мимо парень, остановился, посмотрел на нашу
возню и судя по его сонному выражению лица, ничего
не понял и зашмыгав ногами по песку, пошёл дальше.
Алимпийское спокойствие и пассивность отдыхающих
меня поразила – в наших местах: одни подавали ценные
советы, другие помогали тащить бредень, третьи прытко
ухватились бы за рыбу.
Даниил, незамедлительно, насадил живца на крючок и
привёл спининг в боевую готовность.
Пока мы делали ещё один замёт, он вытащил приличную
рыбину похожую на судака, только пошире. После трёх
замётов сеть скрутили, рыбу уложили в ведёрко и напра-
вились к машине.Рыбы поймали вполне достаточно для
обильной жарки – больше нам не надо.
Последний раз взгянули на чудесный естественный плаж,
хотя он и далеко от города, но стоит проехать такое ко-
личество километров для прекрасного отдыха. Несмотря
на полящее солнце, полуденный зной и крайне насыщен-
ный влагой воздух, присутствующие на пляже не осме-
ливались делать заплывы, следовательно не каждый ав-
стралиец имеет титул любителя подводного спорта.Все
возились возле берега или подставляли своё тело светилу,
плавя собственный жир, приобретая шоколадный отте-
нок кожи.
Подходя к дому Миховичей, видим отъезжающую машину
и в ней, стоящих на заднем сидении маленьких внучат-
 одуванчиков, мамаша восседала рядом с водителем. Ни-
колай Иванович, хмыкнув, проворчал:
   - Не на долго у её хватило терпения ждать мужа,
это сейчас в моде.
   - Может быть новый муж будет более покладистым,
тем-более, есть пример олкаша,   - стал оправдывать
её поведение я.   - Все же одной молодой женщине
ртудно в жизни, да и скучно.
   - Детям отца, никто не заменит. Для отчима они
всёравно будт чужими.
Видя, что мы собираемся уезжать, Миховичи принялись
нас уговаривать остаться:
   - Пообедали бы у нас, ребята, потом бы поехали, а?
Я уже начала готовить обед. А?
    - Спосибо, Лена. Нас ждёт Мария с обедом,    - за
всех ответил я. Неудобно перед ней, да и пора соби-
раться в обратный путь. Дорога дальняя.
Приезжайте к нам на теплоход, мы стоим около элева-
тора.
   - Обязательно приедем,   - пообещал Григорий Ми-
хайлович.   – У вас бывают очень хорошие русские кон-
сервы, мы так скучаем без русской пищи.
Распрощавшись с Миховичами, мы отбыли в обратном
направлении, к даче Даниила.
Водитель, заправски орудуя руками, ворчал что-то себе
под нос, подтвердая возмущение кивком головы.
   - Чем вы недовольны, Даниил?   - обратился к нему
Константин, сидящий рядом с водителем.
- Воистину говорят: “Чем богаче – тем жадней”,заго-
ворил афоризмами по громче Мартанов.   – Эти Миховичи,
Григорий да Лена, были вывезены в Германию молодыми,
шестнадцатилетними. Или что они поимели в Германии,
или здесь, в Австралии, но им повезло – имеют деньги и
не только их. В окрестностях Бризбана у них есть фер-
ма, которую сдали в аренду переселенцу, шведу или шот-
ландцу, точно не знаю, но деньги от пользования усадьбой
получают исправно. Во всяком случае, средства имеют на
покупку толькового дома и употребления настоящего
пива, а не этой бурды.
   - Может быть,   - поддержал разговор Николай Андре-
евич.   – Наверное, хотят купить предприятие, ещё боль-
ше разбогатеть.
- Ни хрена от этого не разбогатеешь, быстрей “выле-
тишь в трубу”, как говорят русские,   - продолжил Да-
ниил.   – Крупные предприятия сожрут. Единственный
бизнес остался для таких, как они – торговать землёй.
Это сейчас в моде: покупают участки у государства или
частных лиц в пригороде дёшево, а через несколько лет,
когда строительство города продвинется к этому району –
продают в несколько раз дороже.
Кроме того, что они имеют и получают прибыль, Михо-
вичи ходят работать подённо.
Недавно, рано утром заехал в городе в пивбар, выпить
стакан пива, в этом заведении я раньше не был, смотрю,
оба Миховича убирают помещение. Во.., да…
Жадность ослепляет человека, затмевает мозги и он те-
ряет реальную жизнь – плохо канчат.
   Мария нас ждала с готовым обедом, только без борь-
ща, такое блюдо не принято в Австралии, но обед при-
готовлен плотный, с жареным картофелем фри. Пока мы
уничтожали всё приготовленное, наша рыба уже сквор-
чала на мельхеоровой сковороде, создавая приятный за-
пах и аппетит.
От крепких напитков, все твёрко отказались, особенно
шумел Константин, мол, дальняя дорога, утомительно,
будет болеть голова. Давольствовались холодным пи-
вом, имеющим изрядное количество градусов.
- Жаль прощаться с вашим уютным и прохладным
уголком,   - развалившись в просторном кресле, в пос-
леобеденный час, делился впечатлениями дня, Астра-
ханский.   – Нам, морякам, редко удаётся так вот, от-
дохнуть, не жизнь, а беспрерывная гонка. В отпуске, и
то находятся неотложные дела; вырвешся к тёще на
блины, и там найдётся работа любимому зятю. Правиль-
но, многие делают, беря путёвки в дома отдыха или
санатории, там хоть спокойно полежишь на пляже или
в постеле.
Время настойчиво клонилось к вечеру, пора нам тро-
гаться в обратный путь.
   Добрались мы до города без приключений, машина
Двигалась ходко, водитель был профессионал.К городу
Подъехали в вечерние сумерки. Иллюминация зданий улиц,
Парков и площадей сияла во всей красе.Магазины прек-
Ратили свою деятельность, город предовался отдыху,
Постепенному отходу ко сну.
Ещё не дойдя до своих кают, ребята рассказывали о по-
Ездке, полученных впечатлниях, окруживших их товари-
Щам, друзья им очень завидовали.

                “Подарок”.

   На судне жизнь текла своим чередом, судовые работы
выполнялись добросовестно, погрузка, хоть медленно,
но двигалась к концу. Посетителей на борту судна плбы-
вало много, они, осмотрев теплоход и поговорив о жиз-
ни русских людей и их жизни на чужбине, уходили в
свой мир, имея возможность сравнения.
Хорошее впечатление осталось о семье Тетеревых: Зоси
и Михаиле, семья добродушная, относится к русским лю-
дям хорошо и этому учат двух своих сыновей.
Правда, с Зосей у меня был небольшой разговор, словом
об этом надо рассказать, будет поучительно для любите-
лей поболтать.
   Михаил посетил судно всеголишь один раз – крайне
занят на работе, трудится прорабом на производстве
каких-то котлованов. Зося приезжала почти ежедневно,
время проводила она с нашими девочками в совместной
беседе, решая женские “мировые проблемы’.
Наша буфетчина Марина, неплохая женщина, но наред-
кость легкомысленная, чем я читателя не удивлю и к это-
му ещё плюс крайняя болтливость, а это, как говорят
даже дети – “находка для шпиона”, решила осветить те-
му питания на борту нашего теплохода.
По причине нерадивости старшего помощника капитана,
крупы на теплоход не были завезены из склада во Влади-
востоке, остались старые запасы. Ограниченность запа-
сов круп, на языке дам, превратилось в полное отсут-
ствие, достигнув рамок катастрофы.
В Австралии такие крупы, как пшено, гречка и прочие,
не употребляются в пищу, из-за одного риса мы не ста-
ли вызывать чипчандлера, тоесть снабженца в загран-
порту, решили – дотянем до дома.
Отсутствие круп в Австралии, убедительно подтвердит
случай, происшедший с нашими моряками.
   Как-то один древний русский эмигрант пришёл на теп-
лоход и попросил у моряков гречневой крупы.Разумеется,
насыпали ему мешочек, но когда он с трудом “сполз” с
порадного трапа, неожиданно перед ним вырос кастом
\таможенник\, посмотрев в мешочек, отобранный у ста-
ричка, высыпал гречку на причал. Старик стоял и плакал,
смотря на эту крупу. Так может соскучиться русский
человек по-русской пище.
И вот до Зоси дошло наше скромное положение. На сле-
дующий день она подходит ко мне и спрашивает:
- Извините, меня, пожалуйста. Мария мне сказала о
затруднительном положении, на вашем терлоходе с кру-
пами. Я привезла для вас мешок риса.
   В первый момент, мне хотелось тчитать эту женщину,
но она подошла ко мне, значит её действия без злого
умысла – объяснил спокойно.
- Если бы я не верил в ваше безвредное действие к
русским морякам, у нас с вами был бы другой разговор,
сейчас давайте рассудим вместе.
Представьте себе, об этой помощи узнала бы любительни-
ца сенсаций, пресса. Как же, “голодным русским помога-
ет соотечественница”, каково было бы нам.
   - Как я об этом не подумала?   - с дасадой проговорила
собеседница.
- Чтобы разубедить вас в ложной информации, полу-
ченной от болтушки-Марины, прошу сегодня отобедать
снами, вы убедитесь в противоположном. Слудующий ва-
риант: обратите внимание, на висящее около каюткомпа-
нии меню рациона питания экипажа на текущий месяц,
разнообразный гарнир и блюда указаны, все крупы мы
имеем, но не в том количестве, которое должно нахо-
диться на теплоходе из расчёта на полугодие.
Марине лучше заниматься своими делами, а не старпома,
она в них далека от совершенства.
- А я то старая дура, поверила в её болтавню.
- Вот и хорошо. Вы ещё этот мешок не вытащили из
Богажника?
- Нет, он там.
- Вот и хорошо, везите его обратно, иначе ваша добро-
та может быть расценена моряками, как оскорбление их
достоинства. Вы знаете, русский Народ – гордый Народ.

                Это же враг!
                .
   Воскресенье – последний день стоянки теплохода в
порту Брисбан, завтра снимаемся в рейс. С утра загру-
зят несколько сот тонн зерна, которые могли погрузить
в пятницу, но теплоход выйдет в рейс в понедельник.
Затягивание отхода судна в рейс, замечено не только
В этом порту. Доброжелательно расположенные к нам
Местные жители, объясняют это оплатой овертайма
\сверхурочные\. Если капитан согласитя оплатить сверх-
урочную работу – догрузят судно раньше, если нет –
стой двое суток. Даже после простоя, рабтники элева-
тора имеют выгоду. В понедельник выйдут на работу,
поработают час, полтора, закончат теплоход и и оплата
погрузки производится, как за полный рабочий день,
следующее судно грузят только с утра.
Местные жители, ранее посетившие судно и сдружившиеся
с членами экипажа, пришли прощаться.
У старшего помощника сидит семья немца Вовфхердта
Шрайлера, ранее придя на теплоход с семьёй, заявил:
“Слишком много читал и слышал о русских людях – хочу
разодраться сам”. Старший помощник капитана в это
время был на вахте, он и пригласил немца к себе. Эта
семья прогрессивная, идущая по нормальному принципу
“хочу видеть сам”, осталась очень давольна предыдущим
посещением – пришла засвидетельствовать своё почтение,
перед отходом теплохода в рейс.
Выходя на контакт с русскими моряками, эти люди рис-
куют своей репутацией и положение – шпиономанией бо-
леют все государства. За нашими судами ведётся посто-
янная слежка, нами она была неоднократно замечена и
мы к этому привыкли.Некоторые посетители, в последу-
ющие заходы судна в тот же порт, жаловались на вызов
к властям и учинённый ими допрос на лояльность.
   В вечернее время, в каюте старшего механика Злобенко
василия Гавриловича, находились: хозяин каюты, капи-
тан, первый помощник капитана и Мартанов. Вахтенный
помощник, по телефону, доложил о прибытии посетителей.
Спусившись к порадному трапу, я увидел семью эмигранта
Владимира \ фамилию назвал неразборчиво\, с сумкой 
вруках, с ними была эмигрантка Муся Теодаридас, данная
группа посетила нас двумя днями раньше. Владимир, в
возрасте шестидесяти лет, круглолицый, волосы русые,
нос тонкий с горбинкнй, на левой щеке след от ожёга,
но не портящий общий вид лица.
Прибывшие женщины прошли к нашим девушкам, находя-
щимся с Зосей в красном уголке, Владимира я пригласил
в каюту стармеха.
С этим эмигрантом я имел беседу ранее и вот его крат-
кая биография.Для чего это необходимо?
Поймёте вдальшнйшем.
   Мой отец, русский инженер, по договору с прави-
тельством Персии выехал с семьёй работать в эту стра-
ну в 1916 году. Мне было всего лишь один год. Револю-
ция нас застала в Персии, отец не пожелал возвращать-
ся на Родину. Имели мы там приличную автомастерскую,
где впоследствии стал работать и я, а вдальнейшем ру-
ководить её работой.
Был в Персии у меня друг, выехавший в Австралию на
новое место жительства.Он и переманил меня сюда, на-
обещав “золотые горы”. Вот уже три года мы здесь жи-
вём; золотых гор нет; работаю в мастерской токарем.
Моя дочь уже на выданье, сын ещё молодой.
   Рвзговоры в собравшемся обществе шли на разные те-
мы, в основном житейские, моряки их называют кратко:
“а у нас”. В аосемнадцать часов Даниил засобирался до-
мой, распрощался со всеми и попросил меня проводить
его до машины.
Заходящее солце, прекратило свою активность, день
утихал и приятное тепло манило членов экипажа на глав-
ную палубу: пообщаться, поболтать, на интересующие
их темы, поэтому возле трапа собралась часть экипажа,
разделив, одиночество вахтенного матроса и дыша све-
жим вечерним воздухом.
Сойдя на берег, мы медленно шли к машине, тень разлу-
ки уже встала рядом, особенно это переживал Даниил:
- Прощяй человече, жаль расставаться, только позна-
комишся с хорошим человеком, и на тебе, распрощяешся,
   - сетовал приятель, протягивая руку,   - да, чуть не
забыл: смотрите, братцы, в оба за этим Владимиром.
Я этого человека вижу впервые, слишком много в его
рассказах и поведении чистого. Нутром чувствую – вра-
жина он, пакостник.
- Не беспокойся, Даниил, присмотрим.Будь здоров.
Может быть морская судьба ещё сведёт, даст свидеться.
большой привет Марии.               
Расставшись с приятелем, я поспешил на борт судна,
проходя мимо каюты стармеха,вижу уже остались двое:
хозяин каюты и Владимир, беседа льётся в минорных
тонах, думаю: “Тогда надо посмотреть, что делают жен-
щины. Как у них проходит свидание?”
Дамы обеих стран расположились в красном уголке на
мягкой мебели, разговаривают на международном женс-
ком языке, в основном эмоционально и жестами: где при-
талить, где сделать оборочку, а где и подрезать, чуть-ли
не до самого пояса; вот то средство для лица лучше, чем
это и так далее. Счастливые, как министерстве иностран-
ных дел – только улыбаются.
“Пойду на помощь стармеху, поддержу разгоаор, да и
рислушаться к совете Даниила надо”.
Подходя к каюте Злобенко, слышу резкий разговор, дохо-
дящий до крика. Выскакивает мне навстречу Владимир и
устремляется мимо меня, вниз по трапу. Зная резкий ха-
рактер Василия – спешу к нему – может нагрубил гостю.
   - Что случилось, в чём дело?   - обращаюсь я к нему.
Он стоит посреди кабинета, красный, как варёный краб,
весь от злости трясётся.
- Эта курва, мне предложила детские изношенные ве-
щи,   - и тирада ругательств на украинском языке в пе-
ремешку с проклятиями. Дети для старшего механика воз-
ведены до святости.
Вот и предупреждение сбылось. Спускаюсь в нижний от-
сек на поиски этого “духа”.
Каюта второго помощника капитана открыта, из её разда-
ётся ласковый голос эмигранта, предлогающий тот же
свёрток молодому человеку.
   - Попрошу вас покинуть борт теплохода,   - сдержи-
вая себя, спокойно заявил в официальном тоне я, эмиг-
ранту.   – Вы нежелательное лицо в нашем коллективе.
Забирайте свой свёрток.
Второй помощник капитана, воспитанный в демократичес-
ких канодах, возразил:
- А разве нельзя у эмигранта взять подарок?
- Вы видели этот подарок?
- Нет.
- Вот и хорошо, при виде его, вы могли бы очень наг-
рубить этому человеку.
Зная рядом, находящихся членов экипажа, этот тип не
стал мне грубить, взял со стола злополучный свйрток,
сунул его в сумку и направился к порадному трапу.
Мне надо знать причину его оскорбительного поведения.
Мы отнеслись к нему с русской добротой и гостеприимст-
вом.
Я следую за ним по трапу, сумерки уже легли на землю,
тишина, единственный нарушитель её, забравшийся под
причал сверчёк, тянувший свою извечную песню. Звёзды,
воспользовавшись чистотой втмосферы, горят, как пуго-
вицы на бушлате первокурсника. Рабочий ритм элеватора
затих, в порту огней минимум.
Я иду рука об руку с вражиной и по его земле, а в голо-
ву лезет всякая чепуха, его агрессивность может иметь
плохой конец, вплоть до понажёвщины – ну да ладно,
“не так чёрт страшен, как его боятся”.
- Владтитр! Мы находимся, так сказать, в нейтраль-
ной зоне, вам бояться нечего. Скажите, какова причина
вашего днйствия? Почему вы решили унизить нас? Вы же
прекрасно знаете о современном благосостоянии русско-
го Народа. Русские трудящиеся живут не в меньшем до-
татке, чем вы в Австралии.. Я имею ввиду простого че-
ловека, не богатого.
Освещение причала было достаточным, чтобы разглядеть,
какая ненависть написана на физиономии отщепенца.
- Хватит с вас и изношенных вещей. Вы у нас отняли
родину, нам опостылела чужбина.
- Лично у вас её никто не отнимал, вы прекрасно мог-
Ли вернуться в Россию.
- Не нужна она нам такая: с вашими порядками и раз-
ворованная,   - затем с иронией в голосе.   – Я не хочу   
работать на других, я хочу работать на себя, на свою
семью.
- Вы сами себе противоречите, работаете вы токарем
На хозяина мастерских.
Не так ли? Капиталистами ваши дети не статут, как и вы
Не стали, значит эгоистическое понятие о лучшей участи
Для них, а не для других отпадает, следовательно ваших
Детей и внуков ждёт таже участь, что и вас. Простая ло-
Гика жазни.Чем вы лучше других?
   - Я лучше!   - с остервенением выкрикнул посетитель.
- Я верю в бога, а вы во что?
Вот откуда ветер дует,тогда понятна тупость этого по-
жилого человека, не каждый служитель культа лоялен
к русскому народу.
- Мая вера в человека, в его совесть, которую мож-
но разбудить. Свою веру я вижу ежедневно, даже в ва-
шем лице и надёюсь на ваше здравое и доброе мышление.
Многие русские люди верят в бога, но они не огрессив-
ны, как вы.
- Ничаво, ничаво, нас по свету много бродит без Ро-
дины. Счас мы объеденямся,   - начал искажать, из-за
нервозности, русскую речь “боевик-богомол”.   – В
Брисбане ужо есть наше обчество, настоящих русских,
вы не русские, вы выродки,   – и высокопарно:   - Мы
вернёмся на Родину с сильным союзником, только с
мячом!
- Если со спортивным мячом – примем, если с бое-
вым, вы бедете лететь кубарем до самой границе, как
фашисты Германии, в сорок пятом году.
Ваши союзнечки, всегда воюют чужими руками и любят
создавать горячие точки чужими руками, привлекая сла-
боумные нации.
Я смотрю, вам окончательно загадили мозги, почитайте
историю России, как кончили те, которые хотели поко-
рить нашу Родину. Очень хорошо об этом сказал наш пре-
док, русский князь Александр Невский: “Кто придёт на
Русскую землю мечём – от меча и погибнет”.На том сто-
яла и будет стоять земля Русская.
Ваши притязания на то, что вы русские, живущие в Авст-
ралии, а мы не русские, живущие на исконно русских
землях – притязания не состоятельные и глупы.
Передайте вашему духовному пастырю: это ровносильно
себя называть жителями Луны, проживая на Земле.
Впрочем, бесполезно вам всё это объяснять, действи-
тельно, вы, в вашем обществе являетесь лунатиками.
Подождите, сейчас я выведу вашу семью. Впредь, попро-
шу вас не посещать русские теплоходы.
Поднявшись на борт судна, прошёл в красный уголок,
где сидели все женщины.
Юена эмигранта, с персидским подданством и её подру-
га, мило беседовали с судовыми женщинами.
   - Вас ждёт на причале муж,   - обратился я к эитгрантке.
почувствовав мой официальный тон и натянутость в об-
ращении, женщины поняли, – произошла неприятность.
- Я ему говорила, не делай этого, ты оскорбишь лю-
дей, нет он своё, собирал этот свёрток.
   У женщины обильно потекли из глаз слёзы, лицо ста-
ло старческим.   – Как стал ходить по вечерам к этим
бездельникам, так совсем сдурел.
   Подруга взяла её подруку и повела к машине.
Русский персианин ходил вдоль машины, как зверь в
клетке. Надо же горе, не удалась так тщательно розра-
ботанная провакация.
Проводив, дам до причала, пожилал им спокойной ничи
и повернувшись, направился к вверх по трапу, вслед
слышу:
- Мы ещё встретимся в России, в других условиях, и
поговорим,   - многозначительно прошипел психически
больной.
Не успел я и слово сказать, как женский истерический
голос его жены, резко заглушил все вечерние звуки:
   - Замолчи… Ты….! Слюньтяй!   - и более спокойно,
но на повышенных тонах.   – Собрались,как бабы у ко-
лодца и судачите, злобствуя, упавая на бога, а вашему
богу нравятся сильные люди не вы, недобитые калеки.
Машина взвизгнула скатами и резко рванула с места.
Уже на ходу хлопнула задняя дверь, за которой сели
женщины.
Жаль женщину, подумал я, связала свою жизнь с идио-
том, а у неё, действительно, русская душа.
На причале было тихо и спокойно: сверчки продолжали
свою однотонную песню, воздух, насыщенный запахами
окрест растущей растительности и прелой паловы от пше-
ницы, покрывшей толстым слоем причал и рядом с ним
землю, располагал к умиротворению.
Жизнь течёт своей чередой, несмотря ни на коние потуги
хлама истории, тем не менее оболванить можно не только
их, но и нас, всё зависит от человека, как он воспри-
нимает действительность и как ему её приподносят доб-
рохотцы.
   На следующий день, в двенадцать часов, по полной
воде в реке, теплоход отшвартовался и устремился вниз
по течению к просторам океана.
На причале стояли, провожающие нас, хорошие друзья.
Впереди Родина, наша Родина, которая тянет к себе, как
Магнит настоящую русскую душу.

                ДЖЕРАЛДТОН.

               Скоро снова Австралия.

   Идём вдоль западного побережья Австралии, два дня
назад прошли  рифы Роули – подковообразные каралло-
вые острова, с обильно разросшейся растительностью.
Населённых пунктов не видно, только возвышается баш-
ня мояка. Индийский океан, своей мощной грудью, ле-
ниво накатывается на берег, промывая каралловые на-
росты.
В бинокль видна небольшая полоска белого прибоя, на
пологих берегах острова.
Эта часть Австралии мало населена из-за безводности.
Здесь очень ценят пресную воду, сздавая закрытые водо-
зборники, берега безлюдны, песчаны, с высокими дюнами.
Очень редко, навстречу, попадается какое-либо судно.
Поражает нас большое обилие тунца, порой на расстоянии
одного кабельта, проходим кипящую его массу. Тунец вы-
прыгивая из воды, обнажает своё мощное тело, разжигая
азарт, судовых любителей рыбной ловли, а огромные ста-
да, как бы дразня, появляются то с одного борта, мирно
копашась в тёплых водах, поблескивая тёмными спинами,
или бескопойно, торпедоносно, удирают от прожёрливых
акул, меч-рыбы и прочих врагов мирного стада.
Боцман, Иваныч, беззлобно поругивал наши тунцеловы:
- Чёрт их носит в густонаселённых местах, где и ме-
дузы передохли, сюда надо флот, вот это будет улов.
   Ранее он трудился у рыбаков, знает толк в этом де-
ле. Рядом с ним, работающий матрос Герасимов, подза-
доривает его:
- Эх, Иваныч, гранату бы сюда, вот глушанули бы ….
- Грана…ту,   - с иронией передразнил боцман, косясь
на приятеля, воспринимая шутку всерьёз.   – Ты знаешь,
как акулы пожирают тунца?
Когда стоишь за удочкой, н тунцелове и зазеваешся,
вытащить то вытащиш, но одну голову от тунца, тело
отгрызёт махом, нахалка.
Рыбы, действительно много. Таких скоплений мне не до-
водилось видеть за свою жизнь никогда, второй раз мы
здесь проходим, и второй раз вижу это чудо.
   Теплоход в балласте, медленно переваливается с бор-
Та на борт на крупной океанской зыби, но не крутой,
Накатывающейся от Зюйда, мы недано обогнули мыс Стип
Пойнт и приблизились, по касательной к берегу, в неко-
торых местах, проходя на расстоянии до трёх миль,
видна широкая песчаная полоса берега, на прибрежных
дюнах скудная кустарниковая растительность; дальше,
на сколько хватает обзора, простирается ровнина, кое-где
изрезанная оврагами. Сплошная однообразность.
Переход от Владивостока до Джералдтона заканчивается,
впереди виден волнолом с мояком.
Позывшые судеа и карантийный флаги подняты на сигналь-
ной мачте. Подходим к карантийной стоянке и небольшой
буксир, с мощностью двигателя до тысячи лошединых сил,
но современный, ткнулся в наш борт и пожилой лоцман,
одетый по-летнему: в лёгкую рубашку, шорты, с гетрами
на ногах и жёлтых ботинках, поднялся на мостик, словно
ярый футболист готовый к атаке.
Карантийные власти проследовали в каюткомпанию,
теплоход продолжил движение по направлению к порту,
обогнув волнолом.
Рядом, с возвышающимся крупным элеватором, построен
длинный причал, где могут встать несколько океанских
лайнеров, один, под Панамским флагом уже пришварто-
вался к нему, ближе к городским постройкам, значит мы
займём место чуть дальше от города.
Городок небольшой, расположен на ровном месте, с пра-
вой стороны элеватора, протекает небольшая речушка,
там виднеется ещё маленький порт и строения крупного
педприятия с огромными топливнами ёмкостями.
Рядом, от стоящего панамского теплохода, буквально в
двухсот метрах, начинается пляж, вдоль которого про-
ложена трасса и за ней расположены городские строения.
Наши любители купаться предвкушали отменный отдых
на период стоянки в порту.
Теплоход застопорил машину, подставляя свой левый борт
буксиру, для расконтовки и швартовки к причалу правым
бортом.
Буксир стремился перпендикулярно к корпусу судна, в
район жилой надстройки, скорость большая, капитан бук-
сира весь виден в застеклённой рубке тропического ис-
полнения.
Но почему он не замедляет ход буксира? Опасное лиха-
чество.
 Почему не отрабатывает? Уже поздно.
Все, находящиеся на мостике теплохода “Канск”, с грима-
сами удивления, а затем ужаса, стоят, наблюдая за бук-
сиром. Тот, со всего полного хода ударяется в борт судна,
в районе рефрежираторного помещения, лоцман лбом в
лобовое стекло, видимо поэтому его и назвали лобовым,
Кранец, на носовой части буксира амортезтрует и буксир
отбрасывает метра на три от борта судна.Капитан букси-
ра стоит с тупой, отчуждённой ухмылкой, туго сообро-
жая, что с ним случилось.
Тишину нарушает старпом:
- Железный лоб. Наш человек.
Лоцман цедит сквозь зубы:
- Марихуана мэн.
Старпом и я, бежим смотреть степень повреждения кор-
пуса нашего судна.
Благодаря полярному исполнению обшивки корпуса суд-
на, вмятина по площади с метр между шпангоутами, - стрел-
ка прогиба незначительная.
Буксир вторично, но уже спокойно, упирается носовым
кранцем в борт теплохода и разворачивает его.
   Обычная церемония оформления прихода судна, но вот
и новости:
- Господин капитан! Вам необходимо сфотографиро-
вать всех членов экипажа, заполнить вот эти карточки
на каждого и поместить на них фотографию,   - агент
подол пачку планков и пальцем указал место наклеива-
ния.   -   Такое правило вводится во всех портах Авст-
ралии. Фотографа мы заказали вам.
- Хорошо, господин агент, мы исполним ваше требо-
вание.
Члены экипажа, выстроились около каюткомпании, где
миловидная, стройная, с пышной причёской женщина,
щёлкала затвором фотоаппарата, постоянно отбрасывая
свои надоедливые пряди волос рукой за уши.
Фотографии были обещаны на следующий день, и она своё
слово сдержала, но качество снимков крайне низкое,
что побудило её отдать покет с фотографиями вахтенному
матросу, не поднимаясь на борт судна.
Погода ясная, солнечная, тёплая и хочется пройтись по
берегу, почувствовать под ногами твёрдую землю, пере-
ход из Владивостока до порта назначения, двадцать
слишним суток.
Нелегальный председатель рыболовной секции нашего кол-
лектива, но легальный председатель судового комитета
профсоюза, электромеханик Геннадий Фёдорович Дьяченко,
утверждает, что его фамилия французская и произносит
её, произнося Д отдельно, пристроившись рядом с авст-
ралийским рыбаком, сидел на бруствере причала с удоч-
кой. Судя попустому целофановому покету, рыба специ-
ально обходила стороной своих вражин.
- Это тебе Геннадий Фёдорович, не в порту Ленкольн,
На юге Австралии, где рыба выпрыгивала из воды.
   - Да…   - мечтательно подтвердил он, смотря вдаль,
- мощные рыбины шли на живца. Помните, как попался
на крючёк маленький пингвинчик?
Отпустили мы его тогда, жалко стало, деловой такой,
Словно среди людей вырос и не кусал нас, когда снимали
С крючка, долго ещё нырял возле борта.
А как в сетку попались осминог и большой омар?
   - Нет, не помню,   - с иронией ответил я.   – Досих-
пор поташнивает, при воспоминании, от недовареного
омара.
- Да.., мы тогда быстро с ними разделались, но пе-
ред этим мало их варили.
Рыболов-сосед резко дёрнул удочкой вверх, на причал
шлёпнулась небольшая полосатенькая рыбка, величиной
меньше ладони.
- Сосед матросиков “таскает”, если и у меня только
такая пойдёт, – я ретируюсь.
   - А как же принцип рыбаков?   - спросил я.
- Какой принцип?
- “Для нас важен процесс, а не рыба”.
- А…какой там принцип, отдохнул и хватит.
Ой, что-то есть.
   На крючке у Геннадия Фёдоровича повисла крупная
собака-рыба. Оказавшись на тёплом причале, она стала
раздуваться, поскрипывая зубами, крючёк зацепил её за
краешек пасти, чтобы его освободить, пришлось засу-
нуть ей в пасть палку,но за несколько движений челюс-
тями, палка раскрошилась. Незадачливый рыбак, наступил
на раздувшееся тело рыбы с шероховатой кожей, похожей
на акулью, послышался неприличный звук и крючок был
освобождён хирургическим вмешательством карманного
ножа рыбака.
   - Попадётся же такая пакость,   - ворчит Дьяченко,   -
чёрти что.
- Напрасно вы ругаете эту рыбину, в Японии её упот-
ребляют в пищу и считают её целебной, для слабых муж-
чин, только приготавливать её должен искусный повар,
специально обученный этому. В лучших ресторанах Япо-
нии можно откушать эту рыбку и после этого вы имеете
два удовольствия: или прибавление здоровья, или смерть
смелого мужчины.
- Я не хочу относиться к группе “смелых мужчин” и
вам не дам проводить над собой эксперимент.
   Прослушав объяснение и успевшая вторично надуться
Собака-рыба получает пинок от рыбака и летит в воду,
но не тонет, а плавает по волнам словно буёк, уноси-
мый лёгким бризом.
Виновник точного удара, сделав серьёзное и сосредото-
ченное лицо, принял всенародную стойку рыбака, про-
должив своё любимое дело.
Небольшая зыбь, минуя волнолом, проникала в порт,
хлюпая среди свай пустотелого причала.
К нам подходит вахтенный помощник капитана.
- Андреич, на борт “прилетел” представитель клуба
“летающий ангел”, хочет поговорить с вами.
- Тогда пойдёмте, не будем заставлять ждать служи-
теля культа.

                Посланец “летающего ангела”/

   Около парадного трапа ожидал нас мужчина пожилого
возраста, немного лысоват, небольшого роста, но особен-
ность этого человека: суетливость движений, угодли-
вость, стремление расположить к себе. Разговор прохо-
дил на английском языке.
Отрекомендовавшись, новоявленный посланец, протянул
рекламный лист своего религиозного клуба и предложил
транспортные услуги для моряков, желающих посетить
клуб, хотя заведение находится на расстоянии трёхсот
метров от порта. А вот, что предлагает нам агент:
- Уважаемые джентльмены! Наш клуб может ор-
ганизовать футбольные и волейбольные встречи между
командой вашего судна и других судов, оплачивать ста-
дион будет клуб. В нашем заведении, отдыхают моряки
всех национальностей, играют в различные игры, поль-
зуются библиотекой, а вечером танцуют с добропоря-
дочными девушками.
   Мой товарищ, вахтенный помощник капитана, ворчит
себе под нос:
- Ишь какую рекламу делает, даже девиц предлагает,
да ещё порядочных. А где их сейчас найдёшь. Знает на
чём играть с моряком и его больное месть.
   Надо отвечать пришельцу, ведь эти клубы финансиру-
ет государство, заполняющее досуг моряков, отказом
можно навлечь на теплоход не расположение мэра горо-
да, а кто подвязывается к этим клубам, для сбора инфор-
мации, всегда остаются в тени.
- Видите ли сер, подобные клубы пользуются нехоро-
шей репутацией, стремясь распространять им желаемую
литературу \Хотя её ребята не берут с собой, всё же дер-
жат в руках, что воодушевляет теневые силы на другие
ратные подвиги, занимаются фотографированием моря-
ков в комнатах костелах, а большинство русских моряков
атеисты. Вы создаёте себе рекламу, нас выставляете, как
итог вашей деятельности.
- Что вы, сер, можете посетить сами наш клуб и убе-
диться в противоположном, мы не имеем антироссийской 
литературы и так же помещение для религиозных обрядов.
- Окей, сегодня мы осмотрим ваш клуб.
   Визитёр, откланявшись покинул нас, исчезнув посред-
ством велосипеда. Бедновато содержат своих работников
руководство клубов, или надеются на их смекалку в при-
обретении побочных заработков, посредство грязных и
нечестных связей.
   Судя из проспекта сего клуба, начинает он благотво-
рительную деятельность с 18.00, но получасом раньше,
на пустыре напротив судна, наша молодёжь с моряками
соседнего судна уже гоняли в футбол. Разумеется, эту
встречу организовали сами моряки, среди панамцев, го-
няло мяч несколько рослых негров.
В перерыве между таймами, задали несколько вопросов
соседям, ответил молодой негр:
- Нас нанимают на теплоходы, плавающие под разными
флагами, особенно берут работать мотористами. Мы не
боимся высоких температур и очень выносливы физически.
- Как вы проводите свободное время, при стоянке суд-
на в порту? Ходите в клуб “летающий ангел’?
- Прогуливаемся по городу, в клуб редко заходим, в
основном для покупки сувениров.
- Но там есть библиотека, комната игр, девушки.
- Мы мало читаем, а если кто это любит, может занима-
ться на судне, не под присмотром и читать то, что ему
нравится, в клубе разложено или церковное, или вроде
того “смирись и довольствуйся тем, что имеешь”. Что
касается девушек, будьте, уверены, зря она плясать в
свободное время с вами не будет. Значит её “добрый
дядюшка” порекомендовал кому-то на работу, за это она
и занимается благотворительностью. И учтите, в нашем
мире бесплатно ничего не делают.
   Хотя он читает мало, но разбирается в жизни толково.
Последовал вопрос от наших молодых людей:
- Вы работаете моряком, значит любите эту профессию?
- Не знаю как другие, но я, Джон Мессе, работаю
для того, чтобы накопить денег, купить участок земли и
завести своё хозяйство, придётся мне для этого работать
около десяти лет, экономя каждую монету. Многие мои
приятели имеют подобную цель жизни.
Сказанное нам понятно, но тяжело общаться с человеком,
который вырос, разговаривая на английском языке, как
Джон; говорит быстро, чётко слова не произносит, поль-
зуется частыми сокращениями, благо с нами находился
начальник радиостанции, Аркадий Васильевич, который
изучение английского языка возвёл в ранг хобби, вместе
мы и отправились осматривать предложенный нам клуб.
Цель, к которой мы стремились, оповестила о себе крес-
том на небольшой башенке, воздвигнутой на квадратном
здании с небольшим мизанином.
С порога здания нас приветствовал радостной улыбкой,
как своих завсегдатаев, наш знакомый посланник, приг-
лашая войти.
Напротив входной двери, через зал, расположена стой-
ка, за которой на полках, на столе, на самой стойке, под
стеклом и открыто, разложены всевозможные сувениры,
начиная, от чучела медвежонка коала и шкурки кенгуру,
кончая открытками с видами городов Австралии и бумаж-
ных поделок – всё по сходной цене.
Левая дверь помещения приводит в библиотеку и дальше
в игорную комнату.
Аркадий Васильевич занялся настольным теннисом с рас-
порядителем клуба, живой единственной душой здания
не считая кошки, я принялся знакомиться с библиотекой.
Действительно, антирусской литературы на виду нет,
возможно убрали, полки заполнены всякой чушью.
Рядом с проходом стоит старенькая радиола и такой же
бабиновый магнитофон, вероятно, этим они и аккомпани-
руют танцующим, если они собираются вечерами.
Пока я всё перечисленное рассматривал, мой приятель
закончил партию, осмотр здания продолжился.
Меня привлекла винтовая лестница, ведушая в башенку,
служитель стал нас отвлекать от неё показом сувениров,
но мы неумолимо стали ввинчиваться вверх.
Толкнув дверь, очутились в уютном маленьком костеле,
есть и паперть и все атрибуты для несения службы.
Я заглянул за кулисы, отгороженные от общего зала чёр-
ной ширмой, служитель культа отсутствовал, а жаль,
поболтали бы.
Распорядитель стал убедительно, чуть ли не со слезами
на глазах, объяснять о бездействии сего помещения,
что его клуб, вообще, редко кто посещает и когда мы
уже спустились с “небес” в зал, он вытащил объёмис-
тую книгу регистрации посетителей и стал просить запи-
сать в неё свои имена.
Полистав “историю” морского клуба “летающий ангел”
Порта Джералдтон, встретил несколько знакомых вами-
Лий наших моряков, судя по количеству побывавших,
даже девушки не в состоянии своим обаянием и красотой
завлечь морские души в лоно церкви – не те стали зем-
ляне, наука берёт своё.

                Встреча короткая, но поучительная.

   Солнце решило прокатиться по горизонту, кто-то ус-
телил ему оранжевую дорожку прямо до нашего тепло-
хода, украсив её обочину золотыми бликами.
Наша создательница, сотвори ещё одно неповторимое
чудо, вернись обратно, но оно колеблется, дабы не
впасть в искушение, изготовило себе подставу, оваль-
но сходящую вниз до океана, стало стеснительно пря-
таться, последний раз, сделало руками-лучами прощай,
и нет его.
Так и жизнь человечества, движется только в одном
направлении, прогрессируя и все тормозящие явления,
сколько бы они не действовали, уходят в прошлое, как
кошмарный сон.
   Стоим с капитаном на ботдэке, наслаждаясь тёплым и
тихим вечером. Бродяга скворец уже отпел свою вечер-
нюю песню на эстокаде транспортерного строения, на
смену ему затянул свою мелодию сверчок.
Не напрасно человек издревле полюбил выходить в ве-
чернее время на свежий воздух, полюбоваться затухаю-
щим днём, подвесит итог прошедшему, подумать о буду-
щем.
   -   Андрич!   - слышу от парадного трапа голос вах-
тенного помощника капитана.
   -   Слушаю вас!   -   Подойдя к краю ботдэка, отоз-
вался я.
- Приехал к нам в гости Пётр Шабанов.
- Проводите его ко мне в каюту, я сейчас подойду.
Иду на встречу гостю, знакомимся, усаживаю его на
диван. Передо мной мужчина в возрасте 35 лет, с одес-
ским акцентом в речи. Задаю ему традиционные вопросы:
- Что вас привело на борт нашего судна?
- Заехал просто поболтать.
- Как вы попали в Австралию?
- Я понимаю причину ваших расспросов
- Тем лучше, слушаю вас внимательно.
- Сейчас всё вам объясню.
- Мои, отец с матушкой покинули Россию в 1920 году,
по вызову брата отца, жившего в Италии. Ранее мы жили
в Одессе, я родился уже в Италии, русский язык перенял
у родителей, душой считаю себя русским, попал в Авст-
ралию пять лет назад, женившись на итальянке, родители
которой живут здесь, работаю я слесарем по ремонту
крупных дизелей, обучил меня этой специальности рус-
ский эмигрант, работающий со мной в паре
- Теперь, вы, пожалуйста, расскажите новости России.
   Удовлетворяю просьбу гостя.
- В австралийских газетах даётся скудная информа-
ция и порой, я чувствую, она не совсем правдивая.
- Так, почему бы вам ни выписать наш журнал или
газету? Можно и на русском языке и на английском.
- Вы прекрасно понимаете причину, хоть не открыто,
но я буду на подозрении, что может отрицательно ска-
заться на моей работе.
Поймите меня правильно, я желаю вашей стране только
хорошего, горжусь вашими успехами, переживаю ваши
неудачи.
Вот вы мне рассказали о борьбе за качество в вашей
стране, я неоднократно посещал ваши суда, спускался в
машинное отделение, я рассуждаю о той сфере, где ком-
петентеню Не спорю, вы содержите механизмы и помеще-
ния в отличном состоянии, но толкового инструмента у
вас нет. Чем вы работаете – я не возьму в руки. Неужели
ваши инженеры не понимают, что отличный инструмент
даёт не менее 20% повышения производительности труда.
Возьмёшь наш любой ключ, берёшь его с удовольствием,
он чист и сверкает, упруг в работе, приятно лежит в руке,
лёгок, доступен  к работе с любого положения при откру-
чивания гайки. Если взять в руки молоток – он вливается
в ладонь. Инструмент: красив, удобен, разнообразен. Он
сохраняет силы и нервы работающего, а следовательно и
настроение.
- Вы понимаете, из какой разрухи вышла наша страна,
всё делаем постепенно. Например, в авиационной промыш-
ленности прекрасный инструмент, добьёмся его качества
и в других отраслях промышленности.
- Мне, кажется, медленно это делается.
- Много мы ещё имеем нерешенных проблем, но отрадно
то, что мы их преодолеваем.
Говорю, а самому стыдно за нашу болотину.
На этом мы и расстались.

                На пляже.

   На следующий день, все увольняющиеся на берег соб-
рались провести время на рядом расположенном пляже,
место чудесное, небольшая мёртвая зыбь, накатывающа-
яся с океана, минуя стороной волнолом, лениво набега-
ет на песчаный берег.
Отдыхающих, местных жителей, присутствует мало, воз-
Можно, для местных  любителей водного пола, утренняя
температура прохладная, но есть и любители получения
ультрафиолетовых лучей, которые утром более активны,
светлые хотят почернеть, чёрные – побелеть, природа
почитает крайности, как и многие люди, взять всё и даже
больше.
Войдя в воду в ластах и маске, с трубкой в зубах \не ку-
рительной, а для дыхания под водой \, ощущаешь радость
предстоящего открытия для себя нового подводного цар-
ства, новых находок, физического отдыха всего организ-
ма, приятная прохлада воды бодрит тело, заставляя поё-
живаться.
Помня заветы знакомых австралийцев, предпочитаю дале-
ко не заплывать; ровный наст песка, с волнистой рябью,
проплывает подомной, слышно своеобразное пощёлкива-
ние, такое же, как и в наших водах Японского моря.
Животный мир не виден, видимо, одни закапались в пе-
Сок, другие уплыли в глудину, растительности нет, воз-
Можно выбивает волнами во время шторма, мелкие рыбки
Стайками проплывают мимо, не обращая внимание на
“шипящую рыбину с острогой”, по принципу: “ ты нас не
трогаешь, и мы тебя не тронем, мирному – мир”.
Ракушки попадаются мелкие, не представляющие интереса,
особенность ракушек тропического пояса планеты, по за-
явлению местных жителей, чем красивее, тем опаснее.
Эти малюски имеют острый шип, которым они наносят
укол с внесение дозы яда. И ели я что ни будь, найду, то
не трогаю рукой, а закатываю в сетку острогой.
Где поглубже, отдельные рыбёшки, по хозяйски возятся
в песке, выбирая что-то им только известное. Небольшой
крабик, продвигаясь боком, стремится убежать подальше
от меня, у него много врагов и часто разделывая рыбу,
попадаются останки крабиков, не смотря на их твёрдый
панцирь, водоплавающие им не гнушаются.
Судя по всему, сегодня, я буду без трофеев, местные жи-
тели всё выбрали начисто, ракушек нет.
Вышел на берег из воды и ребята просят амуницию начи-
нающего аквалангиста, тоже интересуются подводным
миром, придётся расстаться с этой очаровательной голу-
бизной.
Песок горячий, сразу, после прохлады воды, приятно
погреться под лучами солнца, активного в этих райо-
нах, все же южный тропик расположен рядом.
Огромный фикус раскинул свою крону, защищая от сол-
нечных лучей расставленные под ним лавочки, на кото-
рых сидят пожилые люди, равнодушно наблюдающие за
молодёжью расположившейся на писке.
Здесь же работают небольшие ларьки с прохладительными
напитками и прочей кондитерской снедью.
Группа аборигенов устроилась под другим деревом; без
стеснения рассматривают иностранцев, то бишь нас, неу-
добно от этого бесцеремонного взгляда.
Судя по возрасту, отца среди них нет; мать постаралась
одеть на себя одежды побольше, несмотря на жаркую
погоду, словно цыганка на нашем базаре; дети одеты
легко, но грязновато. Дочь, в возрасте не долее пятнад-
цати лет, широколицая с чрезмерно выдающейся над-
бровью и пологим лбом, с широким ноздреватым носом,
с чёрными волосами, уложенными сзади в непонятный
пучок, но по девичьи миловидная – “стреляет” кокетливо
глазами в прохожих, равнодушных мужчин.
Сын, в  старшем возрасте, очень похожий на сестру,
в грязном джинсовом обличии, стоит с выражением лица и
в позе Наполеона, взирающего на Москву.
Действительно, все находящиеся здесь пришельцы, он хо-
зяин сей земли, не считаю небольшого притеснения его
англичанами, которые ему платят пособие за это.

                Жора полу сионист

   В обеденный перерыв, одевшись в рабочую форму, я
спустился на причал, в район трапа. Экипаж работает сок-
ращённым штатом, или как привыкли мы называть “щёкин-
ским методом”, фронт работы тот же, нового в процесс
производства не внедрили, поэтому командиры помогают
приводить судно в надлежащий вид, а оно, как в старом
изречении: “что барский двор, пока убираешь внизу –
вверху уже грязный”.
Вооружившись котелком  с краской, фанеркой и катком,
крашу борт теплохода в районе третьего трюма. Вахтен-
ный матрос то же приобщился к работе,  накатывает
борт в районе трапа, хотя ему положено нести вахту.
Теплоход должен выглядеть чистым; рабочая бригада в
составе двух человек не в состоянии приводить его в
надлежащий вид, а настоящий моряк гордится своим суд-
ном, частицей своей Родины, заботится о его чистоте. .
Есть работники моря, которые интересуются только рей-
сами, они не приживаются на судне, их беготня с судна
на судно настолько развращает и опошляет их внутрен-
нее содержание, душу, что уже им ничего не интересно,
моряк теряет любовь к рабочему месту, теряет себя.
Порой, долго приходится бороться  с ним, за его же со-
весть и честь.
День солнечный, сухой, от утренней свежести осталось
одно воспоминание. Береговой ветерок, приносит запахи
растительности, дышится легко, если не считать дурмана
химической составляющей растворителя краски.
   К вахтенному матросу подходят двое человек в рабо-
чей одежде, что-то спрашивают. “Ну, да ладно, вероят-
но по производственным делам, вызовет вахтенного помощ-
ника и решат вопрос.
Ан нет, меня зовёт вахтенный матрос”.
   -   Андреич!   -   машет рукой,   -   Помогите разобраться.
подхожу.
- Вот пришёл русский эмигрант и спрашивает: “Есть
ли на нашем судне одесситы? Вы работаете на нашем судне
больше всех и знаете весь экипаж.   -   Сам подмигивает
не, мол, я не сказал кто вы и продолжил накатывать борт
судна.
   -   Будем знакомы,   -   обратился я к пришедшим.
Кто вы и откуда? Давайте присядем на привальный брус,
в ногах правды нет,   -   и показал на рядом проложенный,
вдоль кромки  причала ограничительный брус.
Мужчина, в возрасте около сорока лет, с чёрной кудрявой
шевелюрой, но уже редкой, с чертами лица людей Ближ-
него Востока, начал объясняться первым.
- Я эмигрировал из Союза в 76 году, эмигрировал
по всем правилам в многообещающий Израиль. Раньше,
упирался \работал\ на судах Черноморского пароходства,
последнее время был директором ресторана на пассажире.
\Для должности директора судового ресторана слово “упи-
рался” несколько иронически звучит
   Его приятель безучастно сидел рядом с отчуждённым,
безучастным лицом, смотря вдаль, словно жизнь наступи-
ла на него и отбросила в сторону.
Одессит продолжал своё повествование:
- И щё мне не хватало? От родителей остался боль-
шой дом пид Одессой, в центре Одессы я имел квартиру.
Веришь? Я имел всё, жил кучеряво, жил, как в песне: “А
мне опять чего то не хватает”   -   начал усиленно за-
ниматься контрабандой, появилось золото и камушки,   -
   Нагнувшись чуть ко мне,   -   я имею ввиду не простые.
вскоре меня пожелал увидеть дядюшка прокурор и его
неразлучный друг, судья.
Советский суд гуманный, конфисковал всю мою личную
собственность, нажитую моими деятельными мозгами, дал
в придачу три года на обдумывание в лагере строгого
режима – дядя прокурор предлагал мне восемь, но я от-
казался, зачем так сразу и всё? Судья согласился со мной.
Отсидел, так говорят неправильно, мне не дали сидеть
в тюрьме, я работал все три года, как ищак и если я до
тюрьмы сачка давил, то в лагере отработал за все годы,
был в не столь отдалённых местах, но до Одессы очень
далеко.
После освобождения, я на всех зал…пился. Как же, не
дали процветать моему бизнесу, конфисковали энное
количество тысяч рублей и за мои червонцы, меня же и
определили. Я быстро подал заявление в МИД о выез-
де в Израиль, отказа не последовало, но я не так глуп,
чтобы ехать туда, там нуждаются в пушечном мясе, а
я с детства призираю войну, даже в школе не дрался,
терпеть не могу военной суеты и запаха пороха, меня
раздражает даже вспышка спички, раньше пользовался
зажигалкой, в лагере от нищеты перешёл к спичкам.
Закуривайте,   -   предложил собеседник мне.  Я отка-
зался, ссылаясь на здоровье. Обратил внимание на одеж-
ду пришедших, она была крайне изношенна, нищета дава-
ла о себе знать, протёртыми, в отдельных местах, джин-
сами.
- Так вот, не определившись на тёплое место в Европе
 - сквозанул в Австралию вот с этим шведом-бедолагой,
хороший парниша, как и я мается по белу свету.
В Австралии есть еврейские касты в каждом городе, ко-
торые помогают соотечественникам, дают некоторые сум-
мы денег для начала своего дела, но надо пройти цензу-
ру местного ровина, ихнего попа. Вот я и решил попы-
тать своё счастье здесь. В Австралию въезд евреям и ки-
тайцам запрещён, я приехал под русским именем Жорж,
а  фамилию свою, Трахман, изменил на Трахомов.
Прийдя в Сиднее к ровину, заявил о своей принадлежности
к еврейской расе, прошу помощи. Тот, словно пес стал
меня обнюхивать за шиворотом, пощупал голову и ска-
зал о моей не чистокровности. Действительно, бабушка
моя, по матери, была украинкой. Мне осталось искать хо-
рошее место в рабочей среде и вот уже два года езжу
из порта в порт, а постоянной работы нет.
Вот так я и влип, ни кола, ни двора.
Так, у вас на судне есть одесситы, или нет?
- У нас нет твоих земляков и последнее время, ваше
училище не присылает специалистов.
- Ты сам был в Одессе?
- Неоднократно.
- Если ещё будешь, сходи на Деребасовскую, там
Жору Трахмана многие знают, передай им: пусть не дела-
ют глупостей, слушаются маму. Я тоже не верил, хотел
капитализм по-русски, руками пощупать, вот и дощупал-
ся, остался на всю жизнь один и нищим.
Охотники за счастливой долей собрались уходить.
   -    Что же вы, не зайдёте на судно?
- Ваш комиссар спросит, как я попал за границу,
лгать я не буду, он даст “от ворот поворот”.
- Правильно мыслите, тогда продолжайте нести
свой жалкий жребий. От добра – добра не ищут.
собеседник, в прощальном приветствии, вяло махнул
рукой и пара отверженных направилась вдоль порта.
Вахтенный матрос, с вниманием слушавший историю паде-
ния человека, задумавшись, смотрел им в след. Придя в
себя, подошёл ко мне, а я уже накатывал борт.
- Ну и посетители! Кого только не принесёт?
- Эти люди, Володя, нам злого не причинят, но порой
- Приходят озлобленные на нашу власть, эти способны
- На подлость, а порой, являются ради своих пакостных
- Целей, как в прошлый рейс, в порту Сидней.
- Что случилось? Расскажите.
- Мы с тобой не столько красим, сколько разговариваем.
- Я буду красить рядом с вами, расскажите,   -   проси-
тельно стал уговаривать парень.
- Хорошо, только накатывай, как следует и присмат-
ривай за трапом.
   Стояли мы под элеватором, за контейнерным причалом,
время было вечернее, что-то около двадцати двух часов.
заметил я рядом с кормовой частью судна мужчину, сто-
ящего на причале, порой садился на швартовую пушку.
Одинокая фигура, маячившая рядом с судном, вызывала
подозрение, стала раздражать нас с капитаном, мы с ним
стояли на бот деке. Я пригласил с собой электромехани-
ка и мы стали прогуливаться по причалу вдоль борта,
надеясь выяснить цель присутствия этого типа возле
нашего судна. Рядом других теплоходов не было. Через
полчаса пришелец ретировался к элеватору и мы его ви-
дели среди рабочих, разгружающих вагоны с пшеницей.
Мне вспомнилось предупреждение агента: “В Сиднее пять-
сот рабочих, навербованных в Европе, в основном италь-
янци, люди избалованные, хулиганят, воруют.
На следующий день, в то же время, всё повторилось,
только этот тип не выдержал и подошёл к нам и стал
извиняться на английском языке.
- Джентльмены, я могу видеть одного из ваших офи-
Церов?
- Можете видеть двоих командиров, они перед вами.
- Я хочу попросить вашего разрешения подарить вашим
Женщинам цветы и фрукты.
   Странное желание, на фермера он не похож, тем более
Мы видели где он работает, но в то же время, в его же-
Лании нет ничего предосудительного, человек пожилой,
По виду ему уже далеко за пятьдесят, должен уже наб-
Раться ума.
- Мы не видим вашего подарка.
- Я хочу, чтобы они пришли сами за ним, к элеватору.
   Мне стала ясна цель этого старого ловеласа.
- Видите ли, для знакомства с женщинами есть ба-
ры, мюзикхолы и прочие заведения, пользуйтесь этими
услугами. Сейчас, постарайтесь уйти отсюда, пока ниши
молодые парни не проучили вас в этом преклонном воз-
росте.
   Старый “Дон Жуан” пошёл, ворча себе под нос италь-
янские проклятия.
Остальные рабочие, наблюдавшие за нами от элеватора,
встретили неудачника дружным смехом, а смех вызывает
глупость человека.
Рассказав нашим девчатам о маньяке, их реакция была
однозначна, они прекратили ходить на корму судна выно-
сить помои и стирать бельё в прачечной.
- А чего они испугались? Вроде бы раньше не виде-
ли их страх перед мужчинами.
- Смотри, услышат девчата, будет тебе на орехи.
- Анреич, Сидней красивый порт?
- Каждый порт имеет своеобразную красоту. Примеча-
тельности Сиднея: красивые подходы к порту; старин-
ные крепостные сооружения; театр, построенный в виде
лепестков, а хозяева, внутри помещения не разрешают
фотографировать, вероятно, берегут секрет архитектуры,
создающей акустику; красивый мост через залив; старин-
ные постройки города.

В вечрнее время, на борт судна пожаловали эмигранты:
Роман Фомич Волков, мужчинв пятидесятилетнего возрас-
Та, несколько лысэват, среднего роста, телосложение ху-
Дой, говорит с белорусским акцентом; Давид Алексеевич
Шмак, возраст далеко за шестьдесят лет, всё как у по-
Жилого человека: вставная челюсть, отсутствие волос
На голове, крайне худ, но с глазами живыми, достаточно
Крепким пожатием руки. Познакомившись – пригласил их
К себе в каюту.
- Роман Фомич, расскажите, как вы попали на чужбину?
- О, это обычная заурядная история, немцы угнали в Гер-
Манию ещё мальчишкой, работал там много, ел мало, поз-
Накомился с такой же, как и я, рабыней фашизма, но на-
Циональностью полячка. После войны не хотели расста-
Ваться, поэтому согласились выехать в Австралию. Ра-
Ботаю здесь хозяйственным организатором при госпитале
Или, как у вас называют, заместитель начальника по хо-
Зяйственной части.
- И как работается?
- Прекрасно. Народ в Австралии с ленцой, но я ухитря-
Юсь заставить своих подчинённых отрабатывать хотя бы
60% положенного, на других предприятиях могут только
на 30-40%. За что и уважает меня начальник госпиталя.
- Из-за нажима на подчинённых у вас бывают конф-
ликты с ними?
- Бывают, некоторые шипят, заявляя: “Что ты из
кожи лезешь? Твоё это дело? Убирайся к себе в Росию
и там командуй”. Но я привык с детства сам работать
добросовестно и других заставляю. Если не подчиняются,
увольняю. Я сам работников увольняю и принимаю.
Собеседник в разговоре суетлив, порой проявляет темпе-
рамент, чувствуется, он в работе активен.
- А как вы, Давид Алексеевич, попали сюда?
- Мая жизнь, не завидная история. Прежде всего, я
родился в Латвии, в 1918 году, 1938 году мы пересе-
лились во Францию, вернее бежали от преследования
полиции моего отца за его убеждения. Французы ценят
драчливость русской натуры, меня сразу приняли в ле-
гионеры и это преследовало меня всю жизнь.
- Да, но была война, как же вы смогли остаться
Легионером?
- Своим рассказом, я у вас отниму много времени.
- Не беспокойтесь, нам некуда спешить и мне интерес-
Но послушать.
   -   Хорошо, слушайте,   -   и причмокивая губами, как
многие, имеющие протезы во рту, легионер начал своё
повествование.

                Рассказ легионера.

   Жестокие порядки французской армии, довоенных лет,
сделали из меня военный механизм – деньги зря не
платили, и это мне очень помогло в дальнейшей жизни.
до начала оккупации Франции немцами, я дослужился до
капрала. Немецкая армия, почти без сопротивления, по-
бедоносно вошла в Париж. Часть легионеров разбежалась
по-домом, часть бежала за границу, я попал в ту часть.
которую пленили и держали за колючей проволокой.
Наш лагерь находился под Леоном, прядки вначале были
терпимыми, работали мало, кормили сносно. По мере
развития событий в Европе, наш лагерь пополнялся воен-
нопленными других наций, порядки становились жёстче.
Участились побеги в сторону Атлантического океана, но
бежавших возвращали в лагерь изувеченными или приво-
зили убитыми, завёрнутыми в мешковину.
У меня была возможность освободиться путём перехода в
сельскохозяйственные рабочие Германии.
Однажды, наш лагерный офицер Шульц, копаясь в бума-
гах канцелярии, обнаружил, что я русский, но не совет-
ский. Зная работоспособность этой нации, он решил при-
обрести себе толкового батрака. По этому поводу я,
однажды предстал перед ним на вытяжку с беретом
в руках.
- Давид, на мой кляйн ферм, никс корош мужик.
Русский баба очень, очень много,   -   и перейдя к де-
лу, продолжил,   -   если ви хотит арбайтен мой ферм,
говори мне.
- Не зная французского, а я немецкого, Шульц по-
пытался втолковать мне своё желание на ломанном
русском языке.
- Извините, господин Шульц, но я боюсь ехать в
Германию.
   -   О..но, но… Бойся не надо. Ти,   -   показав паль-
цем мне в грудь,   -   будешь много, много арбайтен,
много, много кушай,   -   и убедительнее,   -   корош
кушай.
- Нет, господин Офицер, я солдат, работать не мо-
гу
   -   Не надо бистро, бистро. Думай много,   -   сер-
дито закончил он.
На этом наша беседа закончилась, и я вернулся в барак..
Дни протекали в лагере однообразно: работа, скудная
пиша, сон. Тех, кто заболевал, увозили без возврата,
мы стремились за медицинской помощью не обращаться.
узники группировались не только по нациям, но и сходи-
лись по убеждениям, характерами, заботой друг о друге.
Так я сдружился с поляком Влациком и английским лёт-
чиком Блайтом. Сошлись мы своим вольнолюбием, нена-
вистью к врагам.
В 1942 году, лагерные условия стали невыносимы, воен-
нопленных часто увозили на строительство военных объ-
ектов, и как доходили до нас слухи, после окончания
строительства, уничтожали по перенятому принципу у
японцев. Нас могла постигнуть подобная участь.
Среди заключённых много было предателей, мы это чувст-
вовали на себе: порой уводили людей без всякой причины,
с нами заговаривали соседи на тему побега, но мы отка-
зывались, кто много говорит об этом, тот и исчезал.
На дружеском совете мы замыслили вот что:
Всё внимание немцев сосредоточено в направлении оке-
ана и по Швейцарской границе.
Дружественная немцам итальянская граница охранялась
формально и макаронниками. Основная трудность побега,
заключалась в имитации направления движения в сторо-
ну Атлантического побережья и незаметного ухода на
восток. Италию решили пересечь приблизительно так:
Турин обойти с севера, Милан с юга, выйти на погра-
ничный с Югославией город Триест и углубиться в югос-
лавские горы, где понаслышке были партизаны, к ним
и присоединиться.
Охрана лагеря была незначительная и то из старо служа-
щих солдат, основная масса военных сил находилась на
фронтах. Немцы считали, что кроме русских, на побег
никто не отважится, а я единственный русский француз-
ского подданства. Те, которые пытались вначале заклю-
чения бежать, были расстреляны или это желание отбито
тяжелыми немецкими сапогами.
   Мы часто работали в пригороде по ремонту железно-
дорожного полотна и автодорог, двигались к месту ра-
боты колонной по пятьдесят человек, на работу нас вы-
водил один охранник, работы продолжались до вечера,
затем мы возвращались в лагерь. До обнаружения нашего
побега, мы имели около восьми часов, а за это время
можно убежать далеко.
Всё обдумано и решено, осталось ждать, когда нас пове-
дут на эти работы; постарались запастись сухарями,
достали табаку из немецких окурков, высушили его и
истёрли в мелкий парашок, против преследования соба-
ками.
Мы решили держаться оврагов, безлюдных возвышенно-
стей, глухих лесов и надеялись на доброту фермеров.
Время было весеннее, апрель месяц, за лето необходи-
мо было добраться до намеченной цели.
В наш лагерь проникали слухи о победах Советской
Армии над фашистами, действовало французское подполье,
даже видели одну листовку, приклеенную на объекте про-
водимых нами работ, но выйти на контакт с подпольщи-
ками  нам не удалось.


                Побег.


 
   
   Как-то ночью услышали мощный взрыв, происшедший
недалеко от города. Ночь прошла беспокойно, утром, по
распоряжению начальника лагеря, отрядили часть воен-
нопленных для ремонта железной дороги, мы поняли при-
чину взрыва – работа подпольщиков.
Нам пришлось постараться, через друзей лагеря, попасть
в этот ремонтный отряд, возможно, такого шанса больше
у нас не будет.
В семь часов утра мы были у места катастрофы: железная
дорога, из итальянского города Турин на Лион была изу-
вечена на небольшом повороте, половина состава с про-
довольствием, валялась искореженной.
Наша колонна начала расчищать железнодорожные пути,
грузить разброшенное продовольствие в подошедший сос-
тав, из нескольких пустых вагонов; кое-то, как рис и две
банки консервов прихватили себе. Вагоны лежали на от-
косе к которому примыкал перелесок, а дальше: лес, ре-
ка, горы, свобода.
Погода стояла солнечная, не благоприятствовала нашему
побегу, мы желали дождя и тумана.
Немцы были крайне заняты катастрофой и вывозом про-
дуктов для фронта и это нам сопутствовало.
Отойдя за кусты, якобы по нужде, мы кинулись к неда-
леко протекающей реке.
Всё выполняли так, как задумал практичный Влацик, вы-
росший в деревне и занимавшийся охотой на диких жи-
вотных в своей родной Польше.
Добежав до реки, Рона, устремились по её берегу в запад-
ном направлении, по дороге выбрали длинный шест, про-
бежав с километр, стали, как бы уходить в гору, обра-
ботали след порошком, вернулись по каменистой, с осыпью
гравия местности к реке и посредством шеста перепрыг-
нули прибрежную полосу песка,  попав в речку.
Переплыв её, постарались не оставить следов на берегу.
Вдоль реки тянулся кустарник, который хорошо скрывал
нас от постороннего глаза. Обработали за собой место
выхода порошком и стали быстро удаляться в восточном
направлении.
ночь встретила нас далеко в гористой местности, погони
не ощущалось, только в этот момент мы почувствовали
себя на свободе. Уже и звёзды светили иначе, и луна не
хмурилась, а улыбалась м запахи растительности будо-
ражили душу, которая пела от избытка радости: я сно-
ва живу, я человек.
   Общались мы между собой посредством русского и анг-
лийского языков, добавляя жестами. Влацик знал только
украинский и русский, Блайт английский, французский и
немного русский – прилежно изучал в лагере. Он, по его
рассказам, относился к богатому британскому роду, вле-
комый патриотическими побуждениями, после нападения
фашистов на Британию, он настоял на определении его в
авиацию и при первом же вылете, его бомбардировщик
был сбит немецким асом.
В нашей жизни наступил самый трудный период, насто-
ящий голод, банка тушёнки и несколько сухарей были
съедены на первом привале, устроившись в расщелине
под скалой, на травяном мягком ложе, выложенном нами
из прошлогодней травы, мы отошли  ко сну.
   -   Май френдс!   -   мечтательно заговорил Блайт.   -   
имел мы маленкий радио, вызывай бритен стейшен, да-
вай аэроплэн, он летит нам, мы лети ост.
   -   Бонза матка…   -   ворчливо отозвался, на мечта-
ния приятеля, Влацек.   -   Шож думаты о том, шо не
можно зробыты. Нам треба думаты як тыхо ползты до
Югославыи.
- Правильно говоришь Влацек. Тебе Блайт, надо
следить за своими  слабыми ногами, в нашем деле
мозоль не позволительная роскошь, устилай ботинки
мягкой и сухой травой, как это ты делал в своём бри-
танском роду каждый день и чаще меняй эту подстилку.
Разговоры днём полностью исключите, обмениваться ин-
формацией только жестами, как Влацек, будем руковод-
ствоваться интуицией Влацика. Подходить к дорогам
только в предутреннее время, для определения названия
находящегося впереди города, на перекрёстках стоят
указатели, границы пересекать только рано утром,   -
приказал я.
   -   Мистер капрал командес, лейтенант – коменд.   -   
Блайт язвительно хмыкнул.
   -   Без нас, ты литл, кляйнэ,   -   унизил приятеля
Влацек, глубоко вздохнув.
- Но, но..Только я имел карта мой голова, как хо-
рошо ходи.
- А зачим тоби училы? Хоть цым польза, а то як ба-
ба, з мозолямы ходыш.
- Влацек прав, ты не приспособлен к самостоятель-
ной жизни.
Давайте о деле: согласно нарисованной тобой карты, мы
должны пересечь оконечность Альп в восточном направ-
лении, а затем двигаться вдоль них,   -   закончил раз-
говор я.
Вставать нам надлежало рано утром и после дневных пе-
реживаний, физических нагрузок, все уснули мгновенно.
Тишину нарушали только крики ночных птиц, журчание
ручейка, протекающего в распадке и шорох зверюшек,
обитающих рядом. Воздух в горах был ещё прохладным,
несмотря на приближение мая. Наша скромная одежда не
могла согреть истощённые тела узников и мы, фактически,
всю ночь не спали, а лежали в дремоте, плотно прижав-
шись друг, к другу, деля поровну тепло и паразитов,
обильно проживающих в нашей грязной одежде.
   Чуть забрезжил рассвет, мы были уже на ногах. Желу-
док не давал покоя, создавая нестерпимую боль, требуя
пищи.
Пожевав зёрен риса, в прихлёбку с водой из ручейка,
мы тронулись в путь.
Изредка, разбуженная нами птица, пугливо пискнет и за-
молчит, ожидая своего времени. Холодная роса вскоре
вымочила нас по пояс, но мы были бодры обретённой
свободой, у нас была желанная цель.
По нашей карте, нам предстояло обойти стороной насе-
лённый пункт Шамбери, он последний более-менее круп-
ный посёлок на нашем пути до итальянской границы.
Мы шли лесами, перелесками, если возникала необходи-
мость пересекать открытое пространство, проползали по
траве, или проходили на корточках в высокой траве, по
канавам и оврагам. В одном месте, около дороги, натол-
кнулись на трёх немцев, хорошо, что они нас за куста-
ми не заметили. Только в этот момент мы остро ощутили
нехватку оружия.
Первый день нахождения на итальянской территории, пос-
ле недельного скитания, был примечателен в выявлении
у Блайта воровских наклонностей.
Около дома, стоящего на отшибе от хутора, англичанин
заметил  стадо, пасущихся утей, его глаза загорелись
хищным огнём.  С хрипотцой в голосе он вымолвил:
   -   Давид, я хочет птица.   -   Придержав его за плечо,
осмотрели местность: людей не видно, утки подошли к ро-
ще на крайне опасное для них расстояние, я отпустил
Блайта на это коварное дело.
Тот, словно, всю жизнь проделывал подобное или в прош-
лой жизни был лисой, стал красться к выводку со сто-
роны кустов, при движениях покручивая тощим задом,
как старый лис, потерявший хвост в драке с волком.
Мгновение…, стадо уток отшатнулось от кустов и наш
приятель предстал перед нами. Но как?
Обхватив утку руками и прижав к груди, он держал её
голову в зубах. Влацек быстро перехватив птицу, свер-
нул её шею и оторвал голову без единого крика жертвы.
Осмотрев место, где мы находились, он побрызгол кро-
Вью, нащипал перьев, разбросав их, якобы задрал утку
зверь. Ещё одна щепотка табаку пошла на обработку на-
шего следа – хозяин мог искать зверя, разбойничающего
в его окрестностях, с помощью собаки.
Вечерние сумерки мы встретили далеко от злополучного
места, устроились под скалой, надеясь, её навес защи-
тит нас от возможного дождя. Вокруг простирался густой
смешанный лес.
Обскубав утку, разорвали её на куски. Костёр разжигать
побоялись, могли этим выдать своё нахождение. Вечер
только что создал из теней леса сплошную лесную мас-
су, наша полянка освещалась тусклыми лучами, спрятав-
шегося за горизонт солнца.
Мы решили поступить, как делали наши предки в каменном
веке, по куску сырого мяса было у нас в зубах.

                Боцман. 

   -   Хан-де Хох!!! Грянула, как выстрел команда.   -   Мы
подняли мгновенно руки. На нас смотрело дуло немец-
кого автомата, находящегося в руках человека, которо-
го вечерние сумерки и наш страх увеличили до гиганс-
ких размеров, мы смотрели на него снизу вверх, а он
стал двигаться на нас со стороны зашедшего солнца.
   -   Что это за рвать пирует?   -   спокойный голос
на русском языке вопрошал нас. Перед нами стоял ко-
ренастый человек с вещмешок за плечами. Мы с пере-
пугу не могли вымолвить ни слова, держа куски мяса,
кто во рту, кто в руках.
- Я кажется, помешал трапезе святым отцам, обрёк-
шим себя на отшельническую жизнь?
Вытащите изо рта вашего лупоглазого приятеля кость –
подавится.
   Блайт, мелко стуча зубами, засасывал ножку своей
жертвы, мы свои куски держали в руках.
Влацек, ухватив свободной рукой, торчащий у приятеля
кость, потянул, раздался хлюпнувше-лязгнувший звук.
Я, опомнившись, первым начал невнятно лепетать.
- Мы свои! Свои мы.
- Свои сырого мясо не едят.
- Мы бежали из лагеря военнопленных, который под
Леоном; пробираемся в Югославию.
   -   Покажите ваши документы,   -   серьёзно, начальст-
вующим голосом спросил он.
Мы оголили руки, показывая оттотуированный номер.
- Сейчас темно, проверю завтра.
Чувствую, что вы такие же мученики, как и я. Все же
сырое мясо не гоже есть, слишком быстро будете бегать
под кусты.
Послушай, любитель птичьих ножек,   -   повернувшись
к Блайту, обратился пришедший, судя по твоему росту,
ты в состоянии обломать сухие сучья вон того соседнего
дерева,   -   показал рукой на засохшую сосну.
- От них костёр дымить не будет, разведём его в ук-
ромном месте.
Блайт ровным счётом ничего не понял, я помог ему выпол-
нить поручение.
- Он что, от испуга ничего не понимает, или не
русский?   -   задал вопрос не званный гость.
- Да, он английский лётчик, имя его Блайт; этот,
поляк Влацек, пехотинец; я, хотя и русский, но вырос
за пределами Советского Союза, служил легионером во
Франции, артиллерист.
- Значит интернациональная бригада? Вам ещё не
хватало моряка,   -   и расправив плечи,   -   боцман
торгового флота, Константин Годько. Моё судно торпе-
дировано вначале войны. Я находился в лагере военно-
пленных под Тулузой.
Все познакомились с боцманом за руку.
Вскоре небольшой костёр горел в расщелине между скал.
Утятина жарилась, испуская дурманящий аромат, мы абол-
дели от этого запаха.
Извлечённая из вещмешка боцмана немецкая каска, весела
над костром с булькающей рисовой кашей.
Практичный боцман, объединив продукты обеих сторон,
распределил, кому между нами нести рюкзак, сам он, пов-
седневно берётся обслуживать автомат.
Он одобрил правильное решение выбранного нами марш-
рута движения до Югославской границе, но нашу самоде-
ятельную карту он сжёг и вытащил из планшета настоящую,
в несколько раз сложенную, большую карту Европы на не-
мецком языке.
Пока Влацек хлопотал с ужином, мы обсудили дальнейшее
движение нашей группы.
Горячий ужин, расположил к добродушию давно не видев-
ших улыбок, вырвавшихся из того света людей. Каша с
обжариной утятиной казалась нам пищей богов.
Расположившись ко сну, наши разговоры продолжались с
новым членом группы непокорённых.
- Обычно ваш бра, находясь в лагере, мечтает толь-
ко вырваться на свободу, но вы решили продолжать
борьбу с фашистами, одобряю ваше решение.
Кто же инициатор этому?
   -   Все!   -   ответил Влацек.   -   Нас зродныла ниновисть
к ворогу.
-  Молодцы, что так решили, значит, будем драться
вместе. Если не встретим партизан в Югославии, сами
добудем оружие и фашисты получат своё возмездие за
наших товарищей.
Только сейчас не расслабляйтесь, знайте одно, мы не на
свободе, а выбрались из клетки в загон, его окружают
враги.
Оружие можно будет добыть только в Югославии, иначе
раскроим свою группу и получим погоню, а двигаться
мы можем только в одном направлении в сторону Востока,
это знают фашисты, значит, в этом направлении нас и
перехватят,   -   засыпая, бубнил боцман, находясь в по-
лусидячем состоянии, с автоматом на коленях.
Утро началось с шуток.
- Блайт, а я нэ бачив шо капиталисты воруюты по-
мелкому, литл хап, хап.
- Хап, хап делай мой фазе. Я энджиние, мой давай,
давай работай.
   -   Блайт, зачем ты взял голову утки себе в зубы?   -
задал следующий вопрос я, умываясь в ледяной воде
горного ручья.
- Он мог делай кря, кря. Я хватай нос.
- После таких доводов, нам осталось развести руками.
Невольно мы подчинились Константину Годько, челове-
ку с обильной сединой в чёрных волосах, хотя ему не
было ещё и сорока лет. В дальнейшем он показал себя во-
левым, толковым командиром, хотя военного образования
он не имел, основное его образование, жизнь при Совет-
ской власти, способность думать в первую очередь о то-
варищах, трезво мыслить о наших общих делах.
Граница уже осталось далеко позади, двигались таким
построением: впереди следопыт Влацек, сзади прикрывал
нас боцман.
Крайняя экономия продуктов, дала возможность нам, не-
зависимо от населения, продвигаться к намеченной целе
около десяти суток. Шли предгорьем, хорошо поросшим
лесами, избегали дорог, населённых  пунктов. Ориенти-
ровались на  местности путём обозрения с высот и из-
редко подходя к перекрёсткам дорог, где на указателе
прочитывали населённые пункты и расстояние до них.
   На одиннадцатые утки, решили зайти в лесную избушку,
с просьбой дать продуктов.
Встретил нас пожилой итальянец, работающий на своём
земельном участке. Объяснив ему нашу просьбу, стали
ждать в кустах, готовые принять бой.
Старик вернулся один, принёс хлеб, верней лепёшек,
крупы, кусок сыра. Поблагодарив, пошли в направлении,
противоположном нашему маршруту, через час взяли курс
на Восток.
Наша одежда крайне износилась, обувь подвязана прово-
локой, лица измождённые до неузнаваемости с густой и
длинной растительностью, но глаза живые, волевые – раб-
ское безразличие в глазах исчезло.
Константин, хотя и не был коммунистом, но в вечерних
беседах объяснял нам многое о жизни трудового народа.
Особенно мне запомнилась его  выражение:”Всё горе наро-
да в том, что он не может организоваться. Правители
прикладывают все силы и возможности, чтобы удержать
его порознь”.
Однажды, на ночёвке, где-то северней Милана, я спро-
сил его:
- Боцман, как у тебя оказался немецкий автомат и
вещмешок?   -   и вот, что он нам поведал.

                Боцман на охоте.

- Начал я свой путь так же, как и вы, почти без про-
дуктов, тяжело было.
Возле одной дороги, мне попалось на глаза приметное
место, облюбованное проезжими по дороге немцами,
гражданским жителям некуда ездить и незачем. На не-
большой поляке стоит деревце с низким сучком, кора
которого прямо потёрта оружием и вещами, чуть дальше
дерева место спрожнений, вокруг сплошные густые
кусты до самого леса. К сему месту протоптана внуши-
тельная тропа.
Рассчитав всё по шагам до долей секунд, я должен был
раньше занятого делом, добежать до висящего оружия.
Караулил свою птичку целый день. Уже я потерял  надеж-
ду и терпение, хотел топать дальше, но слышу, тарахтит
мотоцикл, замолк. Моё сердце готово было выскочить че-
рез рот, успокаиваю себя, внушая предстоящую схватку с
засранцем, стараюсь глубоко дышать, говорят, помогает.
Смотрю, детина в форме полевого офицера, позднее выяс-
нил его интендантскую душу из взятых документов. Как
я и рассчитывал, он точно пришёл к облюбованному всеми
желающими месту, повторил, как и его предшественники.
Улучив момент, когда у офицера от натуги потемнело в
глазах, я выскочил из засады, тот так и остался сидеть с
растопыренными локтями, изображая орла на гнезде.
Показав ему на висящий автомат, вежливо его попросил
одолжить железку мне на время, рассказав всё это жес-
тами. Он отрицательно покачал головой. Человеческой
жадности нет предела, и он начал медленно подниматься
с корточек.
Так промчаться ко мне с приспущенными штанами может
только незаурядный спортсмен.
Пришлось ему ударить ногой в живот, от этого он спрож-
нился без затруднений, внушил жадного человека, его же
автоматом по голове, аж послышался треск.
   -   В автомате?   -   с беспокойством спросил я.
- Нет в голове.
Вспомнил о стоящем мотоцикле и побежал к нему.
На дороге никого не было, снял его со скорости, закатил
подальше в кусты, взял в коляске рюкзак с провиантом,
каску, пару запасных рожков с патронами.
Вернувшись к интенданту, снабдился: вот этими сапога-
ми, размер мой, планшеткой с картой, документы его сунул
немцу за гимнастёрку, пригодятся для похорон, изгажен-
ную шинель оставил ему.
Вот так я и приобрёл эту амуницию и продукты.
   -   А як жеж  фриц?   -   спросил Влацек.
- Лежит.
- Чогож вин лэжит?
- Думает, что я прийду и отдам ему всё обратно.
Ну, хватит, спите, время дорого для нас.

                Запах свободы.

Май твёрдо вступил в свои права.
Предгорье благоухало запахами белой акации, Такого ко-
личества белой акации, как в Италии, я ещё ни где не
видел, аромат цветов распирал грудь, хотелось жить, тво-
рить, делать доброе людям, хотелось простого человечес-
кого счастья, всё же мы  были молоды, старшему из нас,
боцману, не было сорока лет,  природа диктовала своё.
Путь подходил к концу, мы продвигались рядом с доро-
гой, указатель которой гласил, “Триест 50 км.”, но уже
трое суток в наших желудках ничего не находилось кро-
ме кореньев и травы.. Нам оставалось выбирать: или го-
лодная смерть, или риск выхода на контакт с местными
жителями. Боцман решил этот вопрос голосованием: мы
трое за контакт, он один против.
Решили пустить попрошайничать Влацека и Блайта, мы
двое остались прикрывать отход друзей.
Местность гористая, население расположено у подножья на-
пинающегося отрога высокой горы.
Дорога, извилисто ползла по склону, переваливала отрог,
устремляясь дальше, к главной трассе.
Ребята вышли  из перелеска, в котором мы находились, к
крайнему дому. Дождались, когда из него вышел молодой
мужчина и обратились к нему с  просьбой.
Ждать долго не пришлось, тот вынес то, чем мог помочь
бедствующим, ребята приняли с благодарностью дары и
направились чуть левее нас, преследования за ними не
наблюдалось.
Но, не успели они подойти к нам, как от центра села выс-
кочили два грузовика полные чернорубашечников.
Мы устремились к вершине отрога, надеясь перевалив
его, укрыться в густом лесу.
Время было вечернее, можно рассчитывать на спасение.
Не успели подняться на возвышенность, как со стороны
дороги послышались голоса, следовательно путь к лесу
был отрезан, нас почти окружили, осталось уходить по
хребту вверх.
Мы уже выбивались из сил, но здоровые, откормленные
Итальянские фашисты настигали нас.
Видя безвыходное положение, боцман приказал:
- Оставите мне запасные патроны. Всем уходить по
Хребту. Я постараюсь задержать фашистов.
До нас донёсся лай овчарки.
- Влацек, нам нельзя показывать им наше оружие,
иначе они начнут нас обстреливать, перебьют всех.
Останься со мной: или разорвём собаке пасть, или заре-
жем. Потом ты продвинишся чуть вперёд, метров на двад-
цать. Первого, кто появится рядом с тобой, я срежу его
очередью, ты хватай его оружие с патронами и ползи ко
мне, я прикрою.
Давид! Увидишь наших, передай: “Боцман, Константин
Годько, умер как Советский солдат. Бегите”.
Отбежав с Блайтом метров сто, мы видели, как наши
парни барахтались, сцепившись с овчаркой. Через пять
минут послышалась автоматная очередь, Влацека я боль-
ше не видел.
Пробежав ещё немного среди кустов и скал, я почувство-
вал удар в левую ногу., она подкосилась, и я упал, пока-
тившись с крутого склона, цепляясь за кустарник, обди-
рая им руки и лицо.
Очнулся в сарае, итальянец-врач бинтовал мне ногу, го-
лова уже перебинтована, ниже колена нестерпимая боль,
тело всё изранено острыми камнями, друзей рядом ни-
кого нет.
Определив по выколотому номеру на моей руке принад-
лежность к лагерю военнопленных, связь у итальянцев
с немцами, наверняка, работала чётко, меня поместили
в железнодорожный вагон и с сопровождающим отправили
обратно в лагерь. Могли и прикончить на месте, но видно
я был нужен им для престижа, мол, никто от нас не убе-
жит и получит за побег.
Приволокли меня на лагерную площадь, выстроили всех
заключённых и публично били палками. Распоряжался
экзекуцией  Шульц, вероятно, надеялся ещё  получить
работника для своей фермы, не дал “разгуляться” сол-
датам.
Долго я “зализывал” свои раны, после чего я согласился
работать в имении Шульца, иначе добили бы.
Его ферма, находилась недалеко от Бонна, на реке Рейн.
работы было много, но кормили сносно. Нас было пять
работников, в основном из России и я среди них, один
мужик
Командовала нами фрау Зельц – жена Шульца..
Усадьба, где мы находились, не попала в зону активных
военных действий, но война проходила рядом: то шли
потрёпанные немецкие войска, то американские.
Они нас и освободили от рабства и я пешком отправился
во Францию.
   Определили меня в войска по зачистки населённых пун-
ктов Франции от оставшихся разрозненных часией немец-
ких и итальянских солдат, бежавших от преследования
новой власти.
И здесь судьба не обделила меня “наградой” ввиде дырки
в теле.
В районе Ницца, мы обнаружили крупную группу фашис-
тов, здаваться они не хотели, видимо на них было много
крови и надежда их была, попасть на пароход.
Бой был продолжительный, враг прорывался к морю, а мы
“висели” у них на “хвосте”. Небольшая часть противника
направилась в Альпы, а остальные к морю.
Нас тоже разделили, я попал к бывшим партизанам Дего-
ля, которые приследовали немцнв в Альпах.
Двое суток мы с боями шли за озверевшими фашистами
и наконец, облажили их со всех сторон.
К нам подкинули на машинах минометы, и мы методично
обстреливали противника, не давая им передвигаться.
Время работало на нас и вот, к вечеру, началась атака.
Немцы, прижатые к отвесной скале отбтвались до пос-
леднего, никто не сдавался. Перестреляв противника,
я стал подходить ближе к убитым, но один гад, припод-
нялся и выстрелил в меня, претворившись мёртвым.
Я наступил ему на руку и выбил пистолет, но он рва-
нул с пояса гранату, его разорвало, а меня зацепило
осколком, когда я падал на землю.
Вернулись мы в часть на прибывших машинах и меня по-
ложили в госпиталь с дыркой в плече.
После госпитала я служил в штабе на мелких работах.
Страна, после потрясения и нам платили мало.
В 1946 году я познакомился с русской девушкой, мыкав-
шейся на  чужбине, и мы поженились.
Услышал я, что в Австралии хорошая жизнь, поговорив с
женой, решили переселиться.
Не успел прибыть на новую обитованную землю, как мне
предложили работать по той же профессии, легионером.
так я прослужил в Австралийской Армии всю свою трудо-
вую жизнь, сейчас нахожусь на пенсии.
   -   Как ваша семья?   -   задал  я вопрос, решив сме-
нить тему разговора.
- Мая Валя умерла, когда дочке было три года, а
сыну и того меньше. Видимо сказался на ней германский
“рай”, который ей обещали пороботители.
Всё своё свободное время я занимаюсь дктьми, воспиты-
вал их настоящими, добрыми людьми. Начальство, зная
моё положение, устроило меня в горнизон крепости, так
сказать, с постоянным местом жительства. Дети давно
выросли, изредка приезжают ко мне.
- Помогают они вам?
   -   Какое, там помогают…   -   с досадой сказал ста-
рец.   -   Порой, приходится, и помогать со своей пен-
сии, дочь – жена рабочего, сын – рабочий, оба живут
скромно.
- Да…, тяжёлая у вас сложилась судьва, но отрадно
слышать, что вы со своей пенсии ещё и помогаете детям.
Я желаю, назло всему плохому, что было в вашей жизни,
жить очено долго, поминая и свою жену и дузей с кото-
рыми вы пережили все эти невзгоды.
От себя лично, я постораюсь довести до нашего народа
о последних днях боцмана  Константина Годько.

   -   Извините, Лев Андреевич,   -   обратился ко мне
роман Фомич, второй собеседник, на протяжении всего
рассказа, который скромно молчал. Повидимому он знал
историю легионера, но не хотел ему мешать,   -   Я хочу
попросить вас о помощи моей жене, она больная. Может
ваш врач ей окажет помощь?
- Вполне возможно, сейчас выясним у нашего судо-
вого врача.
Набираю номер телефона каюты  амбулатории врача.
- Владимир Васильевич, говорит с вами первый по-
мощник капитана, зайдите, пожалуста, ко мне на минутку,
дело есть.
Через минуту вошёл молодой человек, недавно окончивший
Одесский медицинский институт; ростом выше среднего,
с крепким телосложением, прямо, природный молотобоец.
Нас вссегда удивляет, как он такими ручищами работает
нежно с поциентами. Мы, дети войны, завидуем этому сы-
тому поколению, но с доброй завистью.
- Познакомьтесь, Владимир Васильевич, это русские
эмигранты: Давид Алексеевич Шмак и Роман Фомич Волков,
который просит медицинской помощи для его жены,   -   и
обращаясь к Волкову:
- Предворительно, введите врача в курс болезни ва-
шей жены.
- Моя жена обошла многих врачей, ездила в столицу,
нигде эффективной помощи не дали   Видите ли, моя жена
страдает, правда неудобно говорить, не да ладно, запорами.
“Час, от часу, не легче, не ыздумай засмеяться” Собесеник,
осмотрев внимательно слушающих, и не увидев смишливых,
продолжил.
- Этим она очень страдает, врачи говорят: “Нормаль-
ное явление – старость”.
Но возможно такое явление ваша медицина лечит?
Она так стродает, совсем упала духом, уверяет о своём
близком жизненном конце.
Первый нашёлся я:
- Самый эффективный, наш народный, дедовский ме-
тод, употреблять в пищу повседневно свёклу.
Есть она в Австралии?
- Разумеется, есть. Неужели так просто?
Всё гениальное просто,   -   сострил я, теперь можно и пос-
меяться.
- Но моя Галина, такая щепетильная в отношении
лечения, что может не поверить.Желательно, чтобы её,
как заведено, осмотрел врач и поставил деагноз, поре-
комендовав употреблять в пищу то-то или то-то. Я очень
прошу помочь мне в этом, она меня уже замучала. Убе-
дительно прошу. Я вас отвезу и привезу на машине к те-
плоходу.
- Как, Владимир Васильевич, вы ссогласны на осмотр?
- Я думаю, надо осмотреть, возможно этот недуг выз-
- Ван побочными явлениями.
- Хорошо, время сейчас позднее, приезжайте зав-
тра в 16 часов. Вас устраивает такое время?   -   пред-
ложил я.
- Отлично, это самое подходящее время. Договори-
лись.   -   согласился гость.
Со всем приходят к нам эмигранты, но с подобным, впер-
вые за мою морскую практику.

                Настойчивость протестантов.

   На улице уже сумерки, рабочий гул элеватора смолк.
По недалеко расположенной трассе изредко промчится
легковая машина, оповещая о своём движении огнями
фар и шелестом скатов по бетонной трассе.
Природа заканчивала ещё один солнечный день, запол-
ненный заботами для будущей жизни. Всё умиротворилось
до следующего прихода творца жизни – солнца. Даже сво-
евольный ветерок и тот, как бы задумавшись, прислуши-
вается к вечерней тишине, оставшись без работы – нет
жаркого места, нет жаждущего прохлады. Воздух чист,
наполнен запахом океана, этим чудесным ароматом с ко-
зорым не сравнится ни естественный, ни искуственный
Запах берега. Приятно отдыхать после дневной жары на
свежем воздухе моря.
Слушу с причала голос капитана:
   -   Лев Андреевич! Спуститесь сюда, пожалуста,   -   
спешу на зов,  зря звать не будет.
На причале стоит капитан, рядом с ним, судя по оде-
янию, капеллан и двое мальчишек в возрасте восми
лет, поздоровавшись с пришедшими, спрашиваю о при-
чине визита. Тот вежливо, извините мол, я хочу про-
читать на вашем судне проповедь.
Объясняем ему вежливо, зачем вы себя переутомляете.
У вас такой большой приход, кроме этого вы читаете
проповеди в морском клубе “летающий ангел”, русские
моряки, в основном, атеисты, а если кто из них верует
в Бога, то вернувшись из рейса посещает свою правос-
лавную церковь, лучше пройдите на рядом стоящее по-
намское судно, там, возможно, вы найдёте единоверцев,
хотя в Панаме преобладает католицизм.
   -   Во что же верят ваши атеисты?   -   или не зная,
или решил уточнить, задал вопрос священник.
Не каждый человек може связать свою жизнь с морем,
это может сделать сильный, волевой человек, наши ребя-
та верят в совесть человека, в его доброту и помощь
товарищу, в повседневную заботу друг о друге, в коллек-
тивный труд, который приыедёт к общему благосостоянию
и счастливой жизни всех трудящихся, а не отдельной куч-
ки, мы верим, что в будущем все люди мира будут жить
счастлива, дружно, как одна семья и им делить будет не-
чего. Находясь в море, моряки заботятся о живучести те-
плохода и бог их понимает правильно.
- Вы, Андреич, слишком сложно стали заворачивать
свою речь, даже у меня нет такого словарного запаса
английских слов, а ваш стал перемешиваться с немецким.
- Что же сделаешь? Поясните ему по проще, но пожалус-
та, передайте смысл точно.
   Капеллан выслушал нас внимательно, наклонившись,
что-то сказал своим “ангелочкам”, те подошли к нам и вру-
чили книги, оказавшиеся библиями на русском языке.
Настойчивый служитель. Хорошо если священник исполняет
свои обязанности, как ремесленник, он много человечес-
ких жизней не изувечит, но если он сам фанатично верит?
Тогда он крайне опасен окружающим, особенно секстанты.
Его проповеди льются из души, вкрадчиво проникают в соз-
нание человека, выискивая не доводы, которые переклика-
ются с насущными желаниями слушателя. И вот образуется
ещё одна жертва, которая всю свою жизнь будет вымали-
вать себе загробное счастье, не почувствуе радость жизни,
радость доброты своей  и к себе, радость творческого
труда, радость свободы от гнёта фанатиков. Сколько к
нас загубили баптисты доверчивых россиян и их детей.
   -   Коля!   -    окликнул я вахтенного матроса.   - 
будь добр, сходи ко мне в каюту, возьми на столе книж-
ки с детской сказкой, на английском языке, парочку.
Пока капитан разговаривал с пастырем на тему отхода
теплохода в рейс, вахтенный матрос успел принести кра-
сиво иллюстрированные две книжёнки сказки А.С. Пушкина,
которые незамедлительно были вручены детям. Те вопро-
сительно посмотрели на святого отца, тот разрешающе
кивнул головой.
В тусклом освещении причальных прожекторов видна не
сходящая, отрепетированная улыбка священника, считаю-
щего, что он спасает души заблудших, не понимая или
понимая, но влекомый своими желаниями, продолжает
умиротворять, отвлекая эти души от активной борьбы за
свои права: “Смирись, раб божий, на том свете будешь
жить счастливо”.
Ещё несколько незначительных вопросов и безликий гость
удалился на велосипеде. Клинообразный кортеж двинулся
к городку с развивающимся подолом чёрной рясы вместо
знамени.

                Медицинская помощь.

   На следующий день, к шестнадцати часам, машина Вол-
кова стояла возле трапа.
Владимир Васильевич, взяв свой походный медицинский
Инструмент, расположился со мной на заднем сидении
Машины, которая, выехав за территорию порта, ходко по-
Бежала по улицам небольшого, но крисивого городка.
   -   Обратите внимание на вот этот,   -   показав взгля-
дом, обратился к нам Волков,   -   голубенький домик.
Все дома, которые вы видите до поворота, принадлежат
частному лицу, тот, который я вам показал, первый дом
снятый мной после прибытия в Австралию. Тогда мы с Га-
линой попали в неприятную историю.
Каждую ночь нам кто-то бил стёкла в доме. Не успеет хо-
зяин вставить новые стёкла, как звон незамедлительно
повторяется.
В конце концов причину ыяснили у соседей, оказывается,
в нашем домике, до нас проживала семья аборигена,
квартплату они не платили, и хозяин их выселил. Вот они
и нашли форму протеста, в течение года не дают хозя-
ину  возможность получать прибыль за этот домик. Приш-
лось и нам подыскивать новую жилплощадь.
Машина, повизгивая шинами, выходила из крутого поворота.
   -   Я заметил, в вашем городке много аборигенов.   -   за-
дал вопрос Владимир Васильевич.   -   Они где-то рабо-
тают?
- Редко. В порту вы увидите одного, который метёт
причалы, вроде всё понимает правильно, исполняет пору-
ченную рабту, но когда приходит период лождей, исче-
зает из городка, уходит питаться дождевыми червями,
они у нас по метру длиной, и прочими насекомыми,   -
   смеётся рассказчик. Я, думаю, шутит.
- Вы говорите серьезно, это правда?
- Совершенно серьёзно. Почему в Европе могут кушать
лягушек, а у нас нельзя, жуков. Возможно, они это счи-
тают деликатесом.
Через месяца три, этот коренной житель Австралии явля-
ется в порт худющий, но бодрый и незамедлительно прис-
тупает к исполнению своих обязанностей. Много их в
Австралии жтвёт в резервациях, если городской муници-
палитет находит им работу, забирают в город, но такое
бывает редко.
Самое скверное в жизни абригенов – пристрастие к рас-
питию спиртных напитков.
- Я, считаю, если им дать образование, они бкдкт не
хуже нас,  -   решил я вступиться за коренное население
Австралии.
- Может быть, не спорю, но необходимо еще время
формирования человека, как нашего, хотя бы около трёх
миллионов лет.
Так вот, я отвлёкся от своего рассказа о своей жизни здесь.
Вначале нам было крайне трудно: своего дома нет, посто-
янная работа отсутствовала, ко всему Галина принесла
мне и сам не пойму, откуда, но моего сына,   -   собе-
седник, смеясь, продолжил разговор, не забывая погляды-
вать на дорогу.
- Только после получения постоянной работы в гос-
питале, мы  смогли купить дом  в рассрочку и мебель.
   Машина сошла с трассы, продежав метров сто по пере-
улку, подъехала к небольшому одноэтажному дому, про-
ход к нему был густо оплетён виноградными лозвми, с
весящими крупными кистями светлой ягоды и с голубой
поволокой.
На пороге дома, нас встретила пожилая, но ещё в силе, по
русски плотная женщина, моложаво держащая себя, с
шести-семи летней внучкой рядом.
Познакомившись с обеими дамами, Владимир Васильевич
занялся медициной в отдельной комнате, я стал болтать
с внучкой. Хохочущий потомок вырождающегося рода
Волковых в Австралии \мать её англичанка\ согласен
говорить даже на испанском языке, лишь бы поиграть с
весёлым дядей.
Внутренние помещения дома Волковых, особого не пред-
ставляют: мебель, ранее вероятно модная, сейчас выгля-
дит потёртой, поношенной, прочем, как и сами хозяева –
 Время неумолимо. Единственное, что привлекает внима-
ние, это студия звукозаписи. Я не ошибся, назвав так од-
ну из комнат дома. Увидев моё повышенное внимание к
этой комнате, он пояснил:
- В моей коллекции находятся, возможно, все русские
народные песни и песни современных авторов. Если есть
возможность, я покупаю пластинки, если возникла возмож-
ность что-либо записать на ваших  судах, я не считаюсь
со временем, делаю запись.
Вам какую музыку включить, старинную или современную?
- Пожалуста, какая у вас под рукой.
   Грянул Магамаев, где-то со свадьбы.
- Как вы, Радион Фомич, приспособились жить среди
- Англичан? Неужели вам не скучно без соотечествен-
ников?
- Раньше было очень скучно, практически мы не обща-
лись ни с кем.
Однажды, выехав с семьёй на прогулку за нород, отъехали
далеко от населённых пунктов и в небольшой долине,
вроде оазиса, увидели чудесную банановую плантацию,
небольшой домик, одиноко стоящий среди этой рощи и
приусадебный участок. Мы залюбовались этим чудом приро-
ды, к нам подошёл хозяин, разговорились, оказалось он,
как и я русским эмигрантом, живёт одиноко, если не счи-
тать его собак, охраняющих его усадьбу от нашествия
зверей.
Так мы стали дружить с плантатором, помогать ему по
работе, разумеется, по возможности привозить ему про-
дукты.
С эмигрантами города я контактов не поддерживаю, слиш-
ком много среди них подлецов, да и многие из них стали
скрывать свою национальность, “серунами” стали.
   Лицо собеседника расплылось в давольной улыбке, су-
мел двухсмысленно использовать английское слово “сер’.
- С англичанами у меня контакт только по работе.
Несколько раз своего начальника приглашал домой, на
семейное торжество, тот, вкусив яств с хлебосольного
стола, дружески поболтав, садясь в машину, поднимал
в приветствии руку и говорил: “Гудбай, старина..”.
Ответных приглашений…я от него не дождался.
И вообще, они считают ниже своего достоинства, приг-
ласить русского человека к себе в дом.
- Напра..сно, вы такого мнения об англичанах, я
сам, лично был в гостях в английской семье.
- Возможно, но мне не доводилось.
   Владимир Васильевич, закончив осмотр больной, мыл
руки, обясняя хозяйке метод лечения.
Распрощавшись, мы отбыли на борт теплохода.
   На следующий день трюма загрузили и мы без каких-
либо проволочек ушли в рейс, однако, наше плавани ока-
залось как в той песне: “Наша служба и опасна и трудна”.

                Южный тайфун.

   Домой возвращались обычным курсом: от мыса Северо-
Западного Австралии, взяли к острову Тимор, пройдя
рифы Роули, ощущали давольно крупную мертвую зыбь,
накатывающуюся с Юга. Южного постоянного ветра, при-
обладающего в это время года, на Западном побережье
Австралии, не было.
Океан,решил, как бы устромть парную в районе нахожде-
ния нашего судна для провинившихся.В разговоре на хо-
довом мостике, ребята уверяли, что среди мужчин таких
на борту судна нет.
Воздух от влаги стал ощутим. Поднявшийся с берега лег-
кий ветерок радовал, собьёт зыбь, придаст свежесть ат-
мосфере. Но он явно перестарался.
Прошло то время, когда морякам предстазывал погоду
только барометр. Два раза в сутки мы можем получать
факсемильную карту погоды в любой точке планеты
земля, как назло этот уголок остался не оснащённым
передатчиком. Оповещение о приближающемся шторме наши
радисты получили радиограммой из Австралийского порта
Дарвин, но поздно, укрыться от шторма негде, берега да-
леко.
Барометр совсем занизил свою стрелку, давление упало
до крайности. Капитан вышагивает по мостику туда-сюда,
волнуется, но не подаёт вида.
- Придётся перетерпеть настоящую качку несколько
суток.   -   Обращается к вахтенному матросу Правдину.
- Автопилот не удержет на курсе, при сильной качке.
Пойди и предупреди боцмана о предстоящих вахтах у руля.
- Выдюжим, товарищ капитан, ответил матрос и нап-
равился к выходу из помещения.
   -   Чиф!   -   обращается капитан к старпому.   -   Став-
те по два матроса на вахту, приготовте судно к жесто-
кому шторму.
Посредством репродукторов, разносится требовательный
голос старпома во всех отсеках теплохода:
- Боцману и плотнику загерметизировать судно по
штормовому. Обслуживающему персоналу, тщательно зак-
репить пасуду и инвентарь.
К полночи, мы уже не могли держаться на нужном курсе,
крутая зыбь от Австралийского берега стала высокой и
крутой, судно ложило на 30-35 градусов на борт, ветер
завёл свою злую песню, в обтянутых загодя снастах, на-
вивая неприятное состояние. Вы спросите какое? Как
будто вас не зачто выругали, а вы не всостоянии ничего
предпринять, только в эом случае можно переждать, а
в море есть определённая цена – жизнь.
Капитан принял решение, держаться против зыби, воиз-
бежании разрушений, которые может причинить бортовая
качка и волна, ударяющая в надстройку судна
День проходил медленно, экипаж вялый, мучила головная
боль, молодые стали укачиваться и заклинились в потелях,
отвлечся работой экипаж не может, на ногах соять невоз-
можно приходится держаться руками, выход на палубу
запрещён, засас воздуха, для кондеционера, расположен на
ботдэке, - место прикрыто от ударов волн, от этого немно-
го легче организму, находимся на широте Южного тропика.
температуру еаруже определить невозожно, заливает крылья
мостика, термометры оторвало бешеной волной, так, что-то
около тридцати градусов и плюс духота.
Корпус судна, попадая на самые крутые и высокие волны,
испытывает момент прогибания, слышно металлическое
поскрипывание. От ударов носовой части днища о волну,
как бы с разбегу грудью, раскачиваются или по инерции
гнутся мачны, которые одкрживаются штагами, постав-
ленными с одной староны. Уже стало традицией, на дли-
тельный переход ставить эти пятидесяти миллиметровые
стальные троса; гремят блоки, ударяясь о детали  к кото-
рым они прикреплены и всё это, в скопе, со скрипом,
прогинающегося корпуса, испускает человеческий вскрик:
“Ах.. ах..ах…ах..ах.ах”, с постепенным затуханием.
Кормовая часть судна, при оголении винта, вихляет из
стороны в сторону, словно механизм для просеивания
песка.
За корпус мы спокойны, изготовлен арктическим классом,
для работы во льдах.
На ходовом мостике: капитан, второй помощник капитана,
два матроса и я, один з матросов стоит у руля. Види-
мость на палубе близкая к нолю, день превратился в ночь,
сплошной поток воды бьёт в лобовые стекла ходового
мостика и создаётся впечатление, будто бы теплоход
погрузился в пучину и двигается под водой.
   -   Всё зависит от герметичности трюмов,   -   смотря
на меня, и заклинившись между лобовым подоконником
и тумбой телеграфа, рассуждает капитан,   -   как мне
помнится, этим занимались вы, Андреевич и сварщик.
- За ремонт уплотнения трюмов, переживать не сто-
ит, сделано на совесть.
Если боцман с матросами хорошо заклинил и прижал тал-
репы – можно надеяться на полную герметичность. Думаю,
трещин в палубе, от прогибов не появится, последнюю
заварили год назад, была около полуметра длиной. Судно
резко качнуло, я успел ухватиться за брус планширя ло-
бовых окон, ноги скользят по полу мостика, нахожусь в
полувисячем состоянии, судно, ударившись о низ волны,
зачерпнула её, а часть взметнулось веером брызг и под-
хваченная ветром, ударила в лобовое стекло, от чего
невольно закрываеш рукой глаза; поток воды, высотой
с человеческий рост, устремился к надстройке судна и
разбился об оптекаемую сталь. Каскады воды, стекали с
палубы за борт через ростры.
- Пойдёмте, пройдёмся по судну, посмотрим, как
себя чувствует экипаж,   -   предложил мне капитан.
Привычной суеты по коридорам нет, на скомейке для пе-
рекуров, пусто, или тадак не тот, или все морские ито-
рии и рассказы, уступили настоящей жизни моряка, о
которой они мечтали с детства, а сейчас ругали непри-
личными словами, когда судно накренится до невозмо-
ности стоять на ногах. Свободные от вахт моряки от-
лёживаются на своих кроватях с небольшими бортами,
которые не дают вываливаться телу на палубу. Только
главный двигатель-трудяга : то натруженно вращает
винт, то крутит его в воздухе оголённый, создавая виб-
рацию всего корпуса судна, при каждом крене слышен
скрип переборок надстройки.
Придерживаясь за поручни, проходим к камбузу.
   -   Как дела, Мария Даниловна?   -   обращаюсь к
повару, женщине пожилой, предпенсионного возраста,
работающей на нашем судне шестой год.
- Воюем, Андреич, нам с вами не первый роз прихо-
дится вкусить лиха. Сегодня особых деликатесов не бу-
дет, а традиционная деревенская еда готовится, как
всегда в штормовую погоду.
   Деревенской едой экипаж прозвал отваренные куски
мяса с картофелем и мелко нарезанными салёными огур-
цами. Только такое блюдо не выплёскивается из большой,
привязанной к электропечке кастрюли, при резких толч-
ках от удара волны. На завтрак, обычно, варятся в кубе
яйца, жарят колбасу, в общем, готовят то, что не выли-
вается и не обварит повара. Хлеб выпикают регулярно,
если можно устоять на ногах возле хлебопечи. Во время
шторма, очень много употредляется экипажем сухарей,
кто укачивается, тот и грызёт. Для работы на камбузе и
в обслуге в столовой или каюткомпании, в штормовых
условиях, необходимы задатки жёнглёра и цеприе руки
вратаря футбольной команды.
Работать на море люди приходят разными путями, у Ма-
Рии Даниловны свой, особый путь-трагедия и о нём я
Постораюсь рассказать в будущем.
В машинном отделении вахту несут обычным ритмом,
Спускаемся в святыню стармеха.
Второй механик, закрепившись руками возле конторки
\маленький столик, где находится вахтенный журнал\,
посматривает на щит с приборами; моторист, балланси-
руя, ходит по машине, контролируя работу вспомогитель-
ных механизмов.
Главный двигатель, подчиняясь регулятору оборотов,
сбрасывает их, если начинает оголяться гребной винт
и увеличивает подачу топлива при возрастании нагрузки.
Качка в машинном отделении меньше, основной маятник
вверху, но и этого достаточно, если наступил на поёл с
брызгами саляра или масла – едешь, словно на катке.
   Время вечернее, сижу в каюте на полу, прижавщись спи-
ной к входной двери, ногами упёршись в торец дивана,
читаю, слушая скрип теплохода и резкие удары волн о
корпус нашего лайнера. Это положение тела, я уже приду-
мал давно, только так можно остаться неподвижным, ина-
че сбросит с дивана или будет елозить по полу. Книга лег-
кая, серьёзное не  воспринимается измученным  качкой
мозгом.
Слышу, хлопает дверца электрощита в корридоре, иду
закрывать, кто-то оставил не закрытую каютну дверь,
раздаются мощные удары, выхожу и  осматриваю отсек.
В каюте  третего помощника капитана шторка кровати
попала в проём двери и не даёт ей захлопнуться.
В коридор, через наружную дверь герметизации, про-
сачивается вода, но успевает стекать в шпигат.   
   Начало третих суток принесло нам ещё больше огор-
чний: при смене вахты, молодой матрос Слепокобыльский,
поднявшись на ходовой мостик в скользкой обуви, встав
на мокрую палубу от воды, просачивающейся сквозь щели
бортовых дверей, раставив свои длинные ноги, ввиде цир-
куля, вместо того, чтобы присесть в момент скольжения на
мягкое место, поехал вдоль ходового мостика, набирая
скорость и растопыря в стороны руки, левой рукой выбил
толстое стекло, задвигабщейся бортовой деревянной двери,
уперся в стальную дверь герметизации.
Раздался звон раздитого стекла, а затем громкий причи-
тающий голос:
- Ой, ой! Рука! Моя рука!
   Включили в помещении свет, у парня из руки обильно
течёт кровь, зияют крупные прорези от локтя до кисти.
Подбежав к матросу, я сжимаю его руку выше локтя,
второй помощник капитана открывает станцию оповеще-
ния пытаясь вызвать врача, капитан останавливает его:
- Позвоните по телефону, не надо пугать весь
экипаж. Сообщите врачу о открытой травме руки.
   Через минуту, поднимается на мостик Владимир Ва-
сильевич со своей сумкой. Он быстро, по деловому пе-
рехватывает предплечье руки жгутом и обматывает
большой марлей рану. Мы, обхватив парня с двух сто-
рон, повели в амбулаторию, где наш “Эскулап” присту-
пил к обработке раны.
- Ты парень молодой, крепкий и характер у тебя
есть, упокаивает, скулящего больного врач.   -   До
Владивостока я тебя подчиню и сдам с рук на руки твоей
невесте.
- У меня нет невесты.
   Время уже далеко за полночь, пробираюсь к себе в
каюту, подбираю неизвестно откуда выпрыгнувшие мелкие
вещи. Кресло рпивязано к столу, прошлой ночью оно пы-
талось улечься со мной в постель, вот нахалка, пришлось
защищаться ногами.
Лёг в ложе спартанца\местное изобретение – с одной
стороны под матрац подложена телогрейка, с другой
большая подушка. В образовавшемся узком провале тело
не елозит по кровати\, осталось закрепить голову, иначе
и ей не лежать спокойно – здесь рационализируют, кто
во что горазд, в зависимости от её самой.
   Не спится, весь организм встряхивает при каждом
ударе волны, в голову лезут мысли и о прошлом, и о нас-
тоящем: “Восемь часов уже наше судно движется про-
тивоположным курсом по ветру, эта последняя возмож-
ность не подставлять волне борта, - против ветра удер-
жаться не смогли, мощная зыбь и ветер ложат теплоход
лагом, а для судна такое положение…..Не будем думать
о плохом. Всё зависит сейчас от главного двигателя и
рулевого устройства. Держим курс в открытый Индийский
океан, капитан говорит, что до Африки долеко.
И когда стихия достигнет своей кульминационной точки?
После этого можно вздохнуть, шторм пойдёт  на убыль.
Что толку лежать, всёравно не усну, пойду на мостик –
  капитан вероятно там”.
   Не успел одеть как следует ботинки, \ остальное оде-
Вать ненадо, в штормовых условиях находимся одетыми\,
Как раздался мощный удар волны с резким хлопком в нап-
Равлении правого брта, рядом с моим иллюминатором.
Выскакиваю в коридор, на трапе к мостику стоит капитан,
Разворачивается и несмотря на свой высокий рост – мгно-
Венно поднимается к дверям мостика.
Через отдушину и щели двери капитанской каюты струй-
Ками течёт вода. Распахиваю дверь, - на меня устремля-
Ется поток прохладной воды, - захлопываю её обратно.
Повторяю капитанский маневр, влетая на мостик, освеще-
Ние на палубу включено, слышу:
   -   Приказываю держать полный ход, идите на всё!   -
   капитан  у прямого телефона, связывающего машинное
отделение с мостиком. И вешая трубку, обращается ко
мне:
- Упали обороты двигателя, судно положило лагом к
волне, буквально на одну минуту пока я спускался к се-
бе в каюту. Второй механик объясняет тем, что забились
топливные фильтры парафином. Снабдили нас дешовым
топливом, которое содержет большое количество парафи-
на, вода стала холоднее, и болтанка подняла эту гущу.
прямо по закону пакости, именно тогда, когда судно в
экстремальных условиях. Сейчас в машинном отделении
беспрерывно чистят фильтры один за другим и не успе-
вают.
   -   Подняли деда \стармех\?   -   обращается капитан
к вахтенному помощнику.
- Сам туда скатился первым и принимает меры.
   Разговоры смолкли, вероятно, все думают об катаст-
рофе, которая могла произойти с нами из-за уменьшения
оборотов главного двигателя.
   Ветер в снастях уже не свистит свою заунывную песню,
и не воит, он ревёт, как зверь, попавший в западню. От
такого звука сокращается кожа на голове и корни волос
болезненно воспринимают шевеление.
- Кажется, в вашей каюте выбило бортовое окно,
воды в салоне по колено. Я не стал открывать дветь, мо-
жет частично она сольётся в шпигат, иначе потоки хлы-
нут в коридор. Капитан обращается к свободному матро-
су, ребята стоят на руле подвое.
- Скажите боцману и плотнику, чтобы они быстро
шли ко мне в каюту и вставили новое стекло.
   Затем капитан звонит по телефону в машинное отде-
ление по прямой связи:
- Как у вас дела с фильтрами?
   Отвечает ему старший механик, ответ слышно по реп-
родуктору прямого телефона всем присутствующим:
- Подняли температуру подогрева топлива, парафин
стал плавиться и беспрепятственно проходит к топливным
насосам.
   -   Отлично.   -   с удовлетворением заканчивает раз-
говор капитан.
    Спускаюсь в каридор, напротив каткомпании, ещё
сверху слышу вопли буфетчицы – Марии:
- Карау…л, тоним!!! Что делать, по-мо-ги-те…!
   Наступаю на неё в психологической атаке:
   -   Прекрати кричать.   -   довожу до её громовым
голосом. Порой у меня получается.
- Вы, рехнулись? Разбудите всех. Марш в каюту
Спать.
   -   А вода, сверху хлыщет, тонем.   -   уже тихим, но
не так уверенно, голосом с обезумевшими глазами
проныла дама, стоя в нижней сарочке. Чувствуется
чтрах у женщине остывает. Теперь ей спокойно говорю:
- У капитанской каюты выбило окно, утром тебе
предстоит генеральная уборка.
   Подействовало, панекёр успокоился и поняв, что он
предстал перед мужчинами, какими ни есть, но мужчи-
нами – ретировался в каюту, а моряки уже подходили
с вопросами.
   -   А вы, почему в таком виде?   -   спрашиваю четвёр-
того механика, стоящего рядом в трусах, запахнувшись,
словно плащём, простынью.   -   Ходите, будто прови-
дение. Играетесь?
   -   У меня тоже выбило окно…   -   с дрожью в голо-
се и бледным лицом промолвил парень.
- Почему? У вас с наружи стоит броняшка.
- Я её днём снял, хотелось дневного света. Я думал,
шторм стал утихать.   -   виновато пролепетал, ранее
никому не верящий, всё знающий молодой человек, он
стал даже меньше ростом.
Захожу в его каюту: выбитые стёкла ударили в кормо-
вую переборку каюты, разнесли в щепки книжную полку
и рикошетом осыпали постель, на которой лежал хозяин,
укрывшись простынью.
   -   У вас травм нет?   -   обращаюсь к парню.
- Нет. Меня задело падающими вниз кусочками, - толь-
ко синяки.
   По каюте гуляла вода, полоская книги и прочие вещи
незадачливого жильца.
- Ну и хорошо, что вас не задело, теперь проблема:
Как поставить броняшку в такой шторм? Пока поставьте
световую защиту, будет меньше брызг. Я сообщу капитану
о случившемся и мы придумаем, как задраить окно снару-
жи.
Поднимаюсь в каюту капитана: боцман с плотником прис-
тупили к работе: два сталенитовых стекла, толщиной во-
семь миллиметров, вынесло начисто. Основная масса воды,
слилась  в коридор и шпигаты, другая часть держалась
комингсом\порог\ и завершала покостное дело, таская
ковры и прочую утварь по палубе каюты. Противополож-
ная окнам пластмассовая переборка посечена мелким
стеклом, это счастливая случайность, что капитан ещё
не сделал несколько шагов, подходя под губительный
“обстрел” Нептуна.
Наблюдаю за работающими ребятами: никакой растерян-
ности, не говоря уже о страхе,  зрелые моряки.
Поднимаюсь на ходовой мостик и докладываю капитану:
- Всё в порядке: в вашей каюте вставляют два подер-
жаных стекла сняли с кормовой части камбуза, там пос-
тавили забрайки, старпом руководит работами; кроме
поломки в вашем салоне, в каюте четвёртого механика
выбило окно, защитный лист он самовольно снял.
- Самовольство всегда приводило к плохим послед-
ствиям. Пока, на время ремонта, мы немного подвернули
влево, оберегая выбитые окна, сейчас волна бьёт в корму
и захватывает левый борт, но выходить на открытую па-
лубу, для постановки броняшки опасно, я запрещаю – пос-
мотрим как будет утром. Пока будем стараться оберегать
правый борт, но если высадит и с левого – “заскучаем”.
   Ремонтные работы завершены в кратчайший срок, дер-
жимся прежним курсом, зыбь начинает заходить слева,
ощушается ещё одно направление зыби, как бы с носовой
части в левую скулу судна, возможно рядом центр тай-
фуна. Интересно, какое имя дали ему австралийци? Те,
что идут от экватора к Дальневосточным берегам, но-
сят сугубо женские имена, должно быть свирепые жёны
у метеорологов.
На вахту заступил старший помощник капитана, человек
молодой, но подающий надежды на отличного копитана,
прекрасно справляется со сложными обязанностями стар-
пома, предлогает капитану пойти отдохнуть, тот намере-
вается остаться до рассвета.
Все на мостике синхронно раскачиваются при крене судна,
держась за планширь лобового стекла, а матрос, стоящй
на руле одной рукой придерживается за рулевую тумбу.
Пауза между разговорами затянулась, двигаемся под ходо-
выми огнями, слышен рёв шторма и старпом решил разря-
дить гнетущую обстановку, нависшую над моряками.
- Крепко нас вытаптывает этот тайфун, многие жизни
индонезийцев, проживающих на побережье, он унесёт с
собой. Стихия воспользуется любой аплошностью чело-
века. Так и на судне, кто беспечно себя ведёт, того она
и проучит, если эта беспечность не обернётся трагедией
для всего экипажа.
- Колдун-борометр, видимо решил прогуляться по вто-
рому кругу, падает уже некуда,    -   ворчит капитан в
штурманской рубке. Я смотрю на самопишущий барометр,
кривая спустилась вниз и немного прошла вдоль, значит
больше спускаться не будет.
   -   Оьратите внимание,   -   обращаюсь я к командирам,
- барометр стал “улыбаться”.
Капитан нагнулся к прибору и разглядывает его.
- Действительно, пошёл вдоль. Будем надеяться, что
шторм достиг своей  вершины и пойдёт на спад.
Чиф, на рассвете прикажите поставить броняшку на окне
четвёртого механика.
- Уже стоит. Мы её поставили с боцманом, обвязав-
шись строховочными поясами.
- Я приказывал это проводить на рассвете!
- Мы этого приказа не слышали и расчитав по амп-
литуде качки и мгновенно выйдя на палубу, набросили
броняшку.
- Излишний риск, ребята, нам не нужен.
   Рассвет, стоим трое на мостике, уставившись в лобовое
окно, крепко держась за планширь и широко расставив
ноги, слегка балансируя. Не видно ни воды ни неба –
сплошная масса. Представляю, что было бы из старень-
кого судна, на которых я ранее работал, окажись оно
на нашем месте. Обратно береговые мудрецы нашли бы
очередной треугольник, но приводит к катастрофе: ста-
рость флота, безграмотность, беспечность и паника.
Звонят из машинного отделения, трубку берёт старпом,
через минуту докладывает капитану:
- Произведена контрольная откачка из колодцев трю-
мов, воды нет.
- Хорошо. Пусть продолжают контрольные откачки
каждую вахту.
   На руле стоит молодой  матрос Константин Парошин.
Его лицо сосредаточено, старается парень держать судно
на заданном курсе, что ему удаётся с трудом. На каждой
волне теплоход ухитряется рыскать с борта на борт до
десяти градусов, просто, интуитивно матросы определя-
ют, куда больше следующий раз бросит судно.
   -   Как, Костя, сташновато?   -   спрашиваю я его.
- Есть маненько.
- Обычный шторм, не он первый, не он последний. Всё
обойдётся благополучно, жди сегодня улучшкния погоды.
Мы ещё с табой в полярку сходим, вот там красота, только
холодно.
   -   Кастя!   -   говорит своё слово старпом.   -   Мы же с
табой не великие люди, не жалко человечеству нас поте-
рять.
Вот Инштейн или Ломоносов – это другое дело, а мы с та-
бой маленькие люди. Тем более ты же знаешь – г…но не
тонет.
- Я согласен, но мне кажется, что после меня вся
жизнь на земле остановится.
   -   Правильно думаешь, паренью   -   поддержал я его
и он привёл следующий довод:
- Знаете, товарищ старпом, вы как хотите, но мне
отец сказал: “Если утонишь – домой не приходи, - мор-
ду  набью”.
   -   Ну… суровый у тебя батяня.   -   констатировал
старпом.
   Капитан давно спустился к себе в каюту, видимо
решил отдохнуть, пойду и я.
Держась крепко за поручни трапа обеими рукамиБ спус-
каюсь в наш отсек и подхожу к своей каюте, открываю
дверь: “Ёлки маталки…., чтоб тебя раздуло”.
Половой ковёр сбит в кучу, по палубе, играючи, хлюпает
вода, мои любимые шлёпанци догоняя друг-друга, плавают
словно кораблики. Выходит, капитан поделился со мной
водичкой, которая перелилась через неплотную перебор-
ку. Тогда, значит, я поделился с каюой начальника ра-
ции, как в песне: “Всё пополам”.
Вот и ещё одно разнообразие в жизни, надо заниматься
уборкой: мокрый ковёр выволок в душ, как утихнет по-
года – придётся его стирать и сушить.
Вроде бы всё убрано, шпигат очищен и вода удалилась
из каюты, прилёг на кровать, голова болит от качки,
бессонницы и ещё, ко всему, добавились испарения  в
каюте от промокшей мебели и вещей. Сюда бы тех, кто
завидует нашей морской братии.
Лежу в дремоте, несмотря на приспособление, тело слег-
ка движется по ложу.
или у меня уже слуховые галюцинации, или действитель-
но, слышу музыку, играет аккордеон и  женский голос
распевает частушку: “Восемь девок, восемь девок..”.
Спускаюсь в отсек команды: Григорий Веселов, матрос-
артельщик, наяривает на инструменте, сидя на лавочке
для перекуров, упёршись спиной в одну переборку про-
хода, ногами в другую, другой товарищ, предпенсионного
возраста, Мария Даниловна, зычным голосом, во всю
мощь лёгких русской женщины, распивает частушки.
Несколько лет назад, после тяжёлого перехода через
Тихий океан, попросил её этим манером раскачать экипаж,
крайне уставший. Так она, молодец, и сейчас решила
взбодрить ребят.
Слышу, захлопали двери кают, молодёж вышла подивиться
на  чудаков плюнувших, на наши трудности.
Через несколько минут, в столовой команды, уже сидели
моряки, балансируя с тарелками в гуках и стуча ложками
 - завтракали.
К обеду видимость улучшилась, свинцовая облачность
стала клочковатой, появились разрывы. И вот первый
луч солнца распорол “дьявольскую шубу”, брошенную
над нами, освещая ещё злой, но выдохшийся, в бессилии
океан.
Человек победил его своей выдержкой, слаженностью,
технической мыслью.
   Время после шестнадцати часов, на мостике всё та же
вахта, что и под утро, автопилот нормально держит
курс на Тимор, несмотря на большую зыбь.
- Кажется, братци, мы блогополучно вышли из этой
игры природы,   -   заключил капитан,   -   если не
считать травмы Слепокобыльского. Но и он идёт на поп-
равку.


 
                Конец.

               


.