Ф.И.О. автора: Белый Дмитрий Сергеевич.
Название произведения: «Счастье неговорливо».
Жанр: любовный роман/современная проза.
Объем: 8-мь авторских листов.
Посвящается K.S.
Аннотация:
Главному герою книги через полтора года исполнится тридцать лет. Он живет в Москве. Его работа скучна и однообразна. Жизнь вяло, в полудреме проходит мимо. Внутри него - пустота. Он мечтает написать роман, но все попытки оказываются бесплодными. До того дня, когда он посмотрит тот самый фильм…
Представленная вниманию читателя книга пропитана юмором, красивыми образами и самыми настоящими, неигрушечными чувствами. Прочитав роман до конца, вы узнаете, как важно порой сделать правильный выбор. Тем более, когда вариантов всего лишь два: найти или потерять.
Глава 12
«Сраное утро. Какое сраное утро, черт бы его побрал». Переваливаясь с одного бока на другой, я лежал в постели. Мысль о том, что давно пора вставать, меня не посещала. Я чувствовал себя, как наркоман, лишившийся положенной на ночь дозы. Мое тело жаждало нового укола сейчас и немедленно. Внутри зияла пустота величиной с черную дыру. Что произошло? Выдохлось что-то важное. Испарилось, исчезло, прекратило существование. Сдохло то, что раньше делало меня счастливым. Исчезла куда-то былая страсть, былая волнующая радость. Еще на прошлой неделе мое настроение было замечательным, не выказывало никаких причин для беспокойства, а теперь… теперь я на мели, застрял на каком-то вспученном отрезке дна. Вокруг бескрайнее море, чайки в небе рисуют невидимые линии, солнце желтит, а я застрял. Не могу плыть ни вперед, ни назад, могу только лежать в постели, переваливаясь с одного бока на другой.
Мои чувства к ней не изменились, наоборот, они еще плотнее забаррикадировали все двери под названием «выход». Я по-прежнему постоянно думал о ней, но если раньше эти мысли наполняли меня радостью и энергией, то теперь они царапались и кусались. Я начал осознавать, что каждый новый день не делал нас ближе - он не менял ничего. День за днем со мной жил только ее образ, сотканный из нескольких часов отснятого кино и ответов на многочисленные, в основном бестолковые вопросы. Я много раз видел ее замаскированное одеждой тело, но не мог попробовать кожу на поцелуй. Я наизусть запомнил звучание ее бархатистого голоса, но произнесенные ею слова не были адресованы мне, а значит я по-прежнему был для нее чужаком. Значит я только подслушивал, воровал украдкой у тех тысяч ушей, которым озвученные этим голосом слова тоже предназначались. А ее взгляд, которым она смотрела на меня в упор с телеэкрана? Он тоже был адресован не мне. Прочитав ее интервью, мне стали известны некоторые подробности ее прошлого, но чем она занималась сегодня, сейчас? Снималась в новом фильме? Да, об этом не сложно было догадаться. Но ведь этим список не исчерпывался? Наша связь, которая, как я думал, становилась сильнее день ото дня, сейчас тонкой нитью, натянувшись, лежала на остром лезвии ножа. Я не знал ее. Я не знал о ней ничего. А она не знала о том, что где-то существую я.
Эти мысли посетили меня совсем недавно. Войдя в открытую калитку, они с грохотом захлопнули ее за собой. Мои часы счастливой и наполненной жизни оказались вдруг при ближайшем рассмотрении червивыми. Черви вгрызались в плоть дней, словно в мякоть вишни, и кровь брызгала во все стороны. Я не хотел терять ее, но и не мог быть с нею рядом.
И вот теперь я лежал в смятой постели и судорожно пытался придумать выход из сложившейся ситуации, ведь свет в конце туннеля должен быть всегда. Если его не было, значит такого понятия как надежда не существует. В моей голове толкалось много разных мыслей: от самых неприятных до более-менее вменяемых. По нескольку раз перебрав их всех, я остановил выбор на самой шикарной во всех смыслах идее. Но мне нужно было посоветоваться.
Я позвонил Сергею, и мы договорились встретиться с ним в том же самом парке, где мы встречались несколько недель назад. Как и в прошлый раз, он появился первым.
- Привет! Как дела? – поинтересовался я.
- Спасибо, жаловаться не стану.
- Я хотел рассказать тебе кое-что.
Я поделился с ним своей тайной, рассказал обо всем, что происходило со мной в последние дни, а он слушал, как всегда внимательно и казалось без особого удивления.
- Да… Интересная история.
- Думаешь… Я окончательно спятил?
- Нет. Почему я так должен думать? Хотя со мной подобной истории не приключалось, но вот с Леной я познакомился именно в кинотеатре, - Сергей усмехнулся.
- Да, кстати, я только сейчас об этом вспомнил.
- И что ты собираешься делать? Уже были какие-то мысли?
- Что делать? Забыть ее, как позавчерашний сон.
- Сомневаюсь, что это настоящее твое решение.
- Почему? – изумился я. Он как всегда видел меня насквозь.
- Потому что я давно не слышал, чтобы ты так говорил о ком-нибудь из живых людей, и я вижу, как сильно ты изменился. Я тщетно пытался понять, что с тобой могло произойти, ведь ты как будто светился. Как я понял сейчас, я был далек от решения твоей загадки, но счастлив видеть тебя таким.
- Но что я могу сделать? Это же глупо как-то. Она девятнадцатилетняя актриса из Америки, а я, запавший на нее, далеко не первой свежести юнец.
- Но какой была твоя первая мысль?
- Я… Я… Я подумал о том, что стоит поехать в Америку… Каким-то образом встретиться с ней и … уже не отпускать. Никогда не отпускать… но… это же невозможно, - я говорил все более неуверенно. - Таких, как я, мечтающих о ней, тысячи. А я даже не знаю, какая она. Да, я нашел о ней много информации в Интернете, просмотрел все ее интервью, я знаю название ее любимой книги или имя любимого режиссера, но это все… словно капля в море. Я не знаю, какая она. И уж точно не знаю: понравлюсь ли ей.
- А чем ты рискуешь, если последуешь своему порыву?
Я не верил ушам: мы с Сергеем были знакомы так давно, но он вновь и вновь не переставал меня удивлять. Вот таким простым и абсолютно очевидным решением ему представлялась идея, которая наводила на меня животный страх.
- Ничем, наверно. В лучшем случае мне не удастся с ней познакомиться, в худшем – она признает меня сумасшедшим, и наше общение не будет долгим, - я усмехнулся. Усмешка кольнула меня в бок чем-то острым. Я понял, что ненароком перенял ее, моя мимика становилась похожей на ее.
- Гмм. Я не знаю на самом деле, что тебе посоветовать. В таких вопросах советчиков нет. Но я знаю лишь то, что жизнь мужчины - это постоянное копание в самом себе. За отпущенный срок можно вырыть глубокие ямы, и некоторые из них обратно засыпать не удастся. Так мы и ходим с лопатой в руке, в любой момент готовы взяться за рукоятку и начать копать с удвоенной силой. И чем глубже ты копаешь, тем сильнее сомневаешься в правильности той картины жизни, что себе когда-то нарисовал. И только твоя любовь к женщине задает правильное направление, превращает твой копательный труд в истинное познание себя. И только тогда ты начинаешь чувствовать добродетель на языке, ее запах и вкус. То, каким ты хочешь стать для нее, - это облик твоего настоящего я… И я понимаю, что ты не знаешь, что тебе делать. Ты запутался. Но решение есть всегда, и самое правильное обычно самое сложное.
- Что, действительно все так устроено, как ты описал?
- Несомненно, - Сергей улыбался.
- Но в мире огромное количество женщин. Почему ты думаешь, что только с этой девушкой у меня может что-то получиться?
- Я так не думаю. Эта девушка не единственная, в которую ты мог бы влюбиться, с которой мог бы найти свое счастье, - их много на данный момент сокрытых от тебя. Но я верю, что в нашей жизни ничего не происходит просто так. Врывающиеся в твою жизнь перемены не могут просто ошибиться дверью или подъездом, они всегда руководствуются каким-нибудь мотивом. Порой он нам не понятен, или мы предпочитаем не тратить время на то, чтобы осознать его. Но подобные неожиданные перемены заменяют нам то, что мы в сказках зовем «чудом».
- И что… думаешь, стоит ехать?
- Это должен решить ты сам. Это в твоей жизни произошло то ли чудо, то ли пустяк.
...
- Ну так что ты решил?
- Ничего. Мне нужно подумать…
На город наступали сумерки, вооружившись звездами и рулонами черной ткани. Начинало холодать, и по моей коже вновь устроили забег мурашки. Продолговатое лицо Сергея с карими неподвижными глазами было бледным, как серый мрамор в московском метрополитене. Копна беспорядочных волос делала отжимания на ветру. Сергей о чем-то задумался. Наверно, мысленно заглядывал в тот полупустой кинотеатр, который когда-то изменил его жизнь. Встречался взглядом со своей будущей женой, по старой привычке от этого взгляда у него щемило сердце. Он смотрел то на белую простыню перед собой, на которой друг за другом сменялись кадры уже полностью забытого им фильма, то на ее сосредоточенное лицо в переднем ряду, сбоку. А сейчас он, наверное, подошел к ней и озвучил до жути невразумительную фразу: «А можно с вами познакомиться?» Как много важных событий в нашей жизни проходит под аккомпанемент глупых фраз! Слова так часто становятся лишними, ненужными или просто пустыми, что порой хочется стать немым.
Я никуда не поехал ни на следующий день, ни на следующий за следующим. Целыми днями я слонялся от одной половины своего «я» к другой, выслушивал все приходящие в голову мысли, но ни с одной из них не соглашался до конца. В мою жизнь вернулись, харкая и матерясь, привычные будни, наполненные мизерным количеством эмоций и событий. Первое время я продолжал смотреть фильмы с ее участием, день за днем включал телевизор, нажимал на пульте кнопку «play» и забывал обо всем, растворяясь в звучании ее голоса, но однажды почувствовал фальшь. Мое сознание мертвой хваткой скрутила следующая мысль: «Если я изо всех сил старался забыть ее, вычеркнуть из памяти, тогда зачем вновь и вновь тыкался взглядом в экран, любовался ею? Что могла дать мне эта платоническая любовь, рожденная от семени вдруг овладевшего мной маразма?» И я замуровал все двери, ведущие к ней.
Я работал, не покладая рук, оставался в офисе допоздна, с остервенением вгрызался в горло очередных требующих решения проблем. Петя уже перестал обижаться на меня, и мы работали вместе, как и прежде, хотя осадок моих слов, кажется, так и не выветрился из его головы. Иногда он становился непривычно молчаливым, стоял, облокотившись о свой стол, и фирменная улыбка не появлялась на лице, не покидала раковину улитки. Мы пытались развлечь друг друга, ходили куда-нибудь вместе, окунались в волны пустых развлечений, немножко согревались и встречали тогда новый день не с ножом в руке, а со смирением.
Сергей же при виде меня теперь хмурился. Мы больше не говорили с ним о ней, и это ограничение расползлось на другие смежные темы: кино, актеры, видеокамеры. В конце концов, что нам мешает просто жить? Разве этого мало? Спросите у мертвых: замечательно ли это просто жить? Без нервов, без защемлений сердца, в гробовой тиши.
Пустота возвращалась и наполняла меня до краев. Дни становились длиннее. Я пытался бороться с этим как мог, но проигрывал бой за боем. Разрисованные обложки прошедших дней выцветали под воздействием времени, как старые цветные фотографии. Чувства, что я испытывал, выцветали вместе с ними. Они казались теперь столь далекими, непонятными и даже инопланетными. Вечерами что бы я ни делал, меня всегда, в конце концов, одолевала лень. В результате я валялся дома на кровати, смотрел в черный потухший экран телевизора и пытался вспомнить: какой день недели подходил к концу.
Однажды мне позвонила Наташа. Судя по всему, она обо всем узнала (никак, Сергей проговорился). Мы договорились с ней встретиться в тот же день, в семь часов, на Старом Арбате, и в назначенное время она уже поджидала меня:
- Извини, - первым заговорил я, - немного задержали меня.
- Ничего страшного, - Наташа встретила меня лучезарной улыбкой.
Я неожиданно осознал, что это был первый раз, когда мы встречались друг с другом вдвоем. Обычно наша компания насчитывала минимум три человека. Мы медленно зашагали по Старому Арбату, как лыжники-фристайлеры, обходили высокие фонари то с одной стороны, то с другой.
- Рассказывай. Как дела? – спросил я.
- Хорошо. Я только что с занятий танцами.
- Да? И когда ты начала заниматься танцами? Что-то я не помню, чтобы ты об этом говорила.
- Недавно. После возвращения из Америки.
Последнее слово ужалило меня, и Наташа это заметила.
- И… И как там? Давно же мы не виделись, сколько у тебя, должно быть, новостей.
- Мне очень понравилось. Не могу сказать, что из всех посещенных мной стран эта впечатлила больше всего, но я увидела много интересного.
Отвечая на вопросы, она внимательно всматривалась в меня, но ее взгляд не буравил мое лицо, а робко семенил по нему на носочках.
- Я тут тоже, правда, косвенно, но сумел познакомиться с Америкой.
- Мне Сергей рассказал, но не ругай его, пожалуйста. Он не хотел, но я вцепилась в него зубами и не оставила иного выбора.
- Да нет, я не злюсь. Я уже в конце пути, почти забыл ее, растворил, как конфету Mentos в бутылке Coca Cola.
- Тебе от этого стало легче?
- … Нет.
- А что Петя сказал, узнав обо всем?
- Что мне пора записываться в ясли. Что с ним похожее приключается каждую вторую неделю, и если бы он подобные ситуации воспринимал всерьез, то уже давно бы женился, - настроение мое было паршивым, но при воспоминании об этих Петиных словах на моем лице ожила полуулыбка.
- Да, узнаю Петю, - усмехнулась Наташа.
(Нет, ее усмешка не была такой изящной, как у нее).
- Как ты думаешь, я действительно полюбил ее?
- Я не могу назвать твои чувства любовью, потому что любить можно только живого человека, которого знаешь. Твои же чувства были больше похожи на влюбленность, узнать ее и возможно полюбить ты не захотел.
- Я хотел, но одного моего желания мало... Аааа! Чёрт! Я не знаю, что мне делать! Никто из нас на самом деле не знает, чего он хочет. Сначала мы хотим одного, потом другого. И так всю жизнь. А чего мы все-таки действительно хотим?! Каково наше одно абсолютное желание? Почему некоторые наши мечты только манят и завлекают, обещают снова и снова, а потом неожиданно расползаются ядом внутри, не имеющим противоядия?
Я стрелял подобными вопросами в воздух. Вопросами, на которых не было ответа, как вдруг в моей голове внезапно пронеслись кадры из того самого, упомянутого мною ранее, фильма - дождь, она, он.
Он: Ты помнишь, когда я спросил тебя о том, что в этом мире имеет значение?.. И ты без тени сомнения ответила: «Имеет значение то, что мы делаем значимым» …
«Имеет значение то, что мы делаем значимым»…
«Как я мог это упустить???»
Ее лицо вновь встало перед моими глазами, и вдруг что-то внутри меня резко переключило передачу и мое сердце заработало на пятой. Его шумное, перешедшее на рысь постукивание своей решимостью как будто пыталось окончательно разбудить меня. И я стал думать о том, что не мог разбрасываться подарками жизни. Да и пускай это желание было одним из многих, но я ухватился за него как за спасательный круг, как за предсмертное обещание, как за последний луч навсегда остывшего солнца - «Я еду. Я уезжаю. Я переношусь, мчусь навстречу новому себе». Я так решил, и это решение неожиданно далось легко. Ведь в жизни… в жизни любого человека рано или поздно встречаются лоб в лоб лишь две альтернативы: найти или потерять.
- Знаешь, Наташа, - я посмотрел на нее, в пятый раз пытавшуюся вырвать меня из неожиданного оцепенения настороженным окликом: «Эй! Ты слышишь меня?» - я действительно хочу ее полюбить.