Она снова плачет...
Кажется я могу вынести все кроме её слез, ведь именно я винован. Возможно где-то в глубине души совесть продолжает себя оправдывать, но я то знаю правду. И снава слезы. Я бы хотел попростить прощения за то что я останусь в уголках её глаз когда слезы мерным градом начинают свое течение, но у нас слишком мало времени. Через пол часа или максимум час в пустой до прошлого дня дом ворвуться разъяренные люди жаждущие моей крови и моих мучений. Меня хотят судить за то чего я не совершал и если они не найдут меня то они накажут мою спутницу, а этого допустить нельзя. Какая все же странная вышла жизнь, честным трудом добывать гроши на хлеб и погибнуть за идею в которую сам не верил еще каких пару недель назад, и почему она решилась украсть именно в тод день когда квартал начинал гореть пламенем хаотичных разрушений.. Если бы все вышло иначе, если бы они нашли настоящего преступника, если бы я защищая её перед гаражанми нашел более везкий аргумент вместо того чтобы взять вину на себя а потом сбежать вместе с ней.. Если бы.. Впрочем уже не так важно, ведь время идет и все меньше у нас его остается. У нас.. Так странно, никогда не знал Мы как что-то большее чем слово из двух букв, никогда не думал что можно так любить, не знал что можно умирать за это чувство.. Вот если бы я встетил её раньше, хотя бы на немного раньше чтобы у Нас было время на то чтобы в полной мере узнать друг друга и настладиться тем что возникает на кончикав пальцев в момент прикосновения друг к другу.. Никто не сможет ничего исправить. Отец, уважаемый человек в этом городк уже как года два перехал в Ирландию со всей семьей, почти со всей.. Теперь то я понимаю как мелочны были все эти разногласия по поводу происхождения и будущего семьи..
Наверное это судьба. Оставшийся один полукровный дворянин должен был рано или поздно кого-то встретить.. Раньше я бы подумал что лучше поздно, ведь все эти трактиры, публичные дома и прочие житейские радости холостой жизни казались единственным что действительно необходимо.. Черт, она снова начинает плакать в перерыве между её монологами по поводу того как и что могло было быть. Время. Странная штука, если не больше. Иногда оно застывает в медленном потоке таящего льда в первые дни весны, а иногда резко несется вперед и начинает стремительно обрушиваться со скоростью летних ливней.. нол сейчас время шло достаточно мерно для меня, осознающего что остается меньше получаса до моей казни как принято в этом городе.
Она успевает убежать до того как меня схватили, помню только капли оставленные её на столе которые играются с бликами утреннего солнца... Меня ведут на площадь и я уже слишу вой сотни недовольных и жаждущих мести людей, если их вообще можно так назвать.. Семнадцать веков цивильного общества, науки, иссусство а нороду нужно то же что и всегда - Panem et circenses, что на латыне насколько я помню значит - хлеба и зрелищ. Ничего не вижу. Только темнота и рев. Это начинает врезаться в сознание как отрия стилета в плоть дичи, страшно и болезненно. Вскоре свет ослепляет мой взор и я вижу себя привязанным к столбу пока люди решают как поступить с "Преступником". Еще бы.. Ведь это выходит я сжег до тла квартил и оставил сотни человек без крова.. Может я бы был одним из идехных вдохновителей что стоят в первых рядах и кричат местному кузнецу как со мной поступить.. К горлу подкатывает ком. Меня хотят сжечь заживо. Страшно. Я не боюсь смерти как таковой, я боюсь боли. Хоят по их лицам не сложно догаться о их прямоте в логических изысканиях и изощренности их мщения. Меня утешает только одно, я умиру оставив жизнь любимой. Еще бы некоторое время назад я бы подумал что погибнуть так это все ровно что, Умереть за идею, но теперь все иначе. Перед глазами в примесь к соломе и веткам что подкладывают под столб начинают бегать картинки воспоминаний из прошлого, в основном это первые встречи с ней и детсво. Сейчас, когда я вглядываюсь в глаза всех этих бешенных и как я уже понимаю в конец пьяных в предвкушении возмездия людей, я пониаю, жизнь стоит того чтобы её терять только если рядом есть тот для кого ты её жил. Может мне дадут последнее слово... Или желание.. Но мне не нужно, ведь я нахожу среди озлобленно-осуждающих взглядо тот, ради которого я сейчас собственно и проживаю остатки последнего утра. А ведь действительно.. Уголки её глаз влажные от мокрой соли напоминают мне все то Наше что было.. Я останусь там. Сын кузнеца зажигает факел и начинает идти ко мне. Этот парень единчтвенный кто не смотрит в глаза мне. Ему стыдно. Этот юноша не знает что такое забрать жизнь. Выдимо его отец хочет приобщить к этому занятию, ходили слухи что он был палачем самого Его Величества Короля.. Плямя со сумашедщей скоросью побежало по сухим веткам и соломе, добираясь до меня. Я кричу. Истошно уричу и задыхаюсь от дыма не ощутив всю ту боль что была мне уготованна. В агонии я вижу только одно - Она снова плачет..