Стоп. Не может же быть настолько плохо. Если только разве что в кошмарных снах..
Гамма. В такие дни как этот её не существет. Есть лишь белый цвет. Первый снег. Когда-то я любил его вспоминая детсад понимаю я, став старше радость от простого исчезла став незаметной как светлечок под кислотно-зеленой неновой подвеской в ночи. Телефон, ключи, проездной. Стандарт. Перед выходом всегда мысленно проверяю взял ли я с собой необходимое. Спички и сигареты во вторую очередь. Скрип входной двери поезда сменился более приятным скрипом снега под подошвой кеда. Как в родом Карабахе, в детстве, валенкок на босу ногу и самодельные санки подаренные папой, веселье и мороз по щекам, до войны... До страха и глода в ледяных подвалах.. Когда уголь был дороже золота а взрослые готовы были резать друг друга за кусочки хлеба или сахара.. Поймав себя на мысли о том, что я слишком часто думаю о детстве, как бы до сих пор боясь в свои двадцать два его простить, я увидел знакомый дом. Куда привели меня ноги. Здесь живет Оки-Олд, Олдскульный Растаман, фанат Боба Марли, верующий в Джа религию чудик и вообще интересный человек. Его желание изменить этот мир каждый раз меня поражало. Под этим делом он рассказывал о том как создаст новое общество, где не будет закона, только любовь и трава, все будет можно и всем будет хорошо, не будет зла. Вспоминая это становиться смешно, хотя по накурке его идеи всегда были логически подкрепленны и планы переплетались с гипотезами. Есть еще время до дома, можно зайти к нему и снова убиться отборной травой слушая ненапряжное Регги и ересь тридцати пяти летнего растамана. Настой грубо перебивает громко ревущий телефон музыкой из к/ф Красота по Американски, смс с отборным девичьим матом и претензиями на мою вину. Блин. Аня. Как же я мог забыть о её дне рожения. Все. Надо менять жизнь, планы и органайзер, дабы избежать таких ситуаций, но это все потом, сейчас нужно придумать что дарить, куда бежать да и бежать ли вообще. Можно сказать, что заболел лихорадкой или сослаться на сломаный позвоночник брата сказав
что нужно ухаживать. Фак. Не люблю ей врать. Кому угодно, но не ей, либо сознаюсь через пару дней и буду неделю просить о прощении, либо она просто обломает меня с нашим планом. Ладно. Достав из Кармана новенькую зажигалку Зипо, подаренную одногруппоницей на новый год и тряхивая с неё табак предварительно ознакомившись со списком коцек коих к счастью не оказалось, направился к ближайшему магазину подарков чтобы придать ей вид чего-то завернутого в праздничную бумагу, она любит сюрпризы. Мда. Не думал что будет так сложно прощаться с какой-то зажигалой, благо продавщица улыбнулась, настроение стало заметно лучше. И снова скрип, но на сей раз ритм куда более быстрее. Дослушав старую песню Арии, на телефоне в полгромкости чтобы не нарушать тишину подъезда, нажимаю на кнопку вызова лифта, жду, вхожу, лампочка мигает как в дурке, немного жутко.
Так. Этаж.. Этаж.. Вроде восьмой. Нажимаю. Ноль эмоций. Нажимаю еще пару раз и сильнее. Поехали. Чертов лифт, приходелическая лампочка не дает собраться с мыслями о поздравительной речи. О. Её дверь прямо по курсу, железная, массивная и маленькой наклейкой жвачки Бумер внизу. Я клеил её. На второй месяц как мы переехали в Москву и наши семьи начали дружить. Черт. Давно же я её не видел, если даже этаж забыл успеть. Звоню. Дверь открывает виновница торжества и меня накатывает война запахов праздника и звуков её любимой музыки на полную громкость в честь такого дня. Радость проступает на её лице после первого же Привет и полное счастье по
сле увиденного в моей протянутой руке свертка. Вхожу. Толпа в пьяном шуме не замечает нового гостя. И ладно, не люблю её друзей, мерзкие и двуличные существа. Прохожу на кухню. Зря. Окровавленные от злости глаза нынешнего возлюбленного Анны начинают жадено сканировать моё хилое тельце. Он по слухам мастер спорта по Кик-боксингу, но в голове ноль. Женщины. Красивое тело и чувство защищенности для них как античная культура, они начинают ценить её только в зрелом возрасте. Пожав руку он оставляяет меня в одиночестве уйдя в гостиную, позвав его Аня избавила меня от нежелательного разговора. Она как кошка. Знает когда и кому следует уйти и сама всегда уходит вовремя. Знай я двадцать минут назад что здесь так скучно не пришел бы. Даже не смотря на уговор, по которому Аня изображает мою невесту перед семьями, пока я не найду себе девушку, а я должен оставаться с ней в друзьях. Все же дружба семей - крепкая штука и не хочеться портить её только из-за того что два молодых и совсем глупых человека не остались друзьями.
Закурил. Включил на всю телефон чтобы перебить попсу, что доноситься из зала. Сварил кофе. Хорошо. Снег ровно лежит на улице, я в тепле и относительной безопасности, сытый и счастливый, люблю свою жизнь. Музыку перебил звук будильника. Пора принимать таблетки. Эпилепсия после войны на родине. Страшная вещь. Лечения нет. Приходиться сидеть на колесах. Прорвемся. Время позднее, десять как-никак, надо курить домой. Аня что-то сказала перед уходом о подруге и мне волей не волей пришлось идти домой вместе с её одноклеточной подружкой. Выйдя на лестничную клетку никто не нарушил тишины, ей просто страшно идти, мне просто не хочется расстраивать имениницу. Вызываю. Идет долго, как на приеме в паспортном столе, всегда нужно и нудно. Опять эта приходелическая лампочка как в сумашедшем доме и кнопки проженые малолетками. Первый. Может это и к лучшему. Теперь будем больше общаться с Аней и она даже вернется ко мне от своего амбала. Свет совсем потух. Фак. Раздался громкий стук. Лифт остановился. Застряли. Лучше не прид
умаешь. Хотя нет, фраза Я замкнутого пространства боюсь от попутчицы доказывает обратного. Я в своем стиле говорю ей что все хорошо и нажимаю на кнопку вызова лифтера которой там нет. Не беда. Звоню Ане. Не берет связь. Так. Теперь действительно хреново.
Внезапно в кожу моих рук впиваются ногти девушки и я слышу сбитое дыхание нервно и отчаянно пытающиеся сделать новый вдох. Она шепчет что у неё хроническая астма. Влип. Не умею успокаивать. Падаем на пол. Начинаю говорить о том что все будет хорошо и мы выберемся о том что скоро нас вытащат и смешное перепуганное лицо Ани будет нам в радость. Вдруг я понимаю что меня не слушают. Дыхание больше не слышно. Тресу спутницу, даю сильную пощечину - нет реакции. Становиться страшно. Встаю. Трогать пульс дабы проверить смерть это или отключка не хватает духу. Неужели может быть настолько плохо.. Разве что в кошмарных снах.. Где я снова и снова вижу тот ад войны.. Комок подступает к голу. Мне нельзя волноваться. Меня может схватить припадок. Мне нельзя! Нельзя!!! Последнее я уже кричал..